сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)
Она переглянулась с целительницей и Стефаном, а затем они все вместе посмотрели на меня. Что-то такое было в их взглядах, отчего мне стало страшно неуютно.
Уже забытое постукивание вернулось. На этот раз оно звучало куда раскатистее и громче, и к нему прибавился новый звук. Едва слышный скрип, словно мертвец в петле покачивается на ветру. Я зябко поёжилась.
— Агнесса, — вкрадчиво сказала мама. — Боюсь, что тебе придётся задержаться тут надолго.
========== Глава 15 ==========
В больничном крыле я провела ровно полтора дня. Полтора – потому что, промаявшись сутки на больничной койке, я заявилась в кабинет панны Лютрин и категорически сказала, что я прекрасно себя чувствую и считаю, что мне тут делать больше нечего. К моему удивлению, целительница не стала меня удерживать.
– Агнешка, – проникновенным голосом сказала она, взглянув на меня исподлобья. – Ты можешь уйти в любой момент, когда тебе заблагорассудится. Но, пожалуйста, помни об одном: если почувствуешь себя неважно, даже если просто простудишься – тут же беги ко мне. Поняла?
– А когда прибудет профессор Гловач? – нетерпеливо спросила я, проигнорировав её вопрос. Целительница коротко вздохнула и слегка нахмурилась.
– Госпожа директор связалась с ним. Обещает уже через неделю прибыть.
Я слегка приуныла. Неделя – это долго, ждать я не любила. С другой стороны, мне было, чем заняться даже без использования магии. Поблагодарив пани Лютрин за хлопоты, я с лёгким сердцем покинула опостылевшую больничную палату и поспешила в свою комнату. Зимние каникулы были в самом разгаре, и Школа стояла полупустой. Однако, преподаватели были на своих местах, так что, проходя мимо их кабинетов, я то и дело останавливалась, чтобы ответить на пожелания здоровья и перекинуться парой слов.
В комнате меня поджидала Магда, которая, кажется, считала хозяйкой именно себя, а меня воспринимала как досадную помеху. Я это поняла по клокам шерсти на платье, неосмотрительно забытом на стуле, а также по дохлой мыши, вольготно раскинувшейся на моей подушке.
– Чтоб тебя Анфилий забрал! – рявкнула я от неожиданности, увидев хвостатое украшение, задравшее лапы к потолку.
Вернее, учуяла. Мышь уже успела основательно разложиться.
– А ну, иди сюда, улька мохнатая!!
Магда, безучастно умывающаяся на стуле, зашипела и юркнула в угол, ловко увернувшись от испорченной подушки, которую я в неё швырнула.
– Ну и дрянь! – скривилась я, брезгливо поднимая подушку за уголок. Теперь это можно было только выбросить. Тут даже плетение Чистоты явно будет бессильно...
Я остановила руку, уже по инерции занесённую над пятном. Медленно опустила.
Никаких плетений, Агнешка. Короткая у тебя память, раз забыла, чем это может быть чревато. И пусть это плетение требует совсем крохотную крупицу аури, неужели тебе так охота экспериментировать над собой?
Я поморщилась и вытянула подушку подальше перед собой. Ничего. Мне нужно продержаться только неделю. А дальше... дальше профессор Гловач приедет и непременно что-нибудь придумает.
Из темноты угла сверкнули жёлтые глаза Магды. Кажется, она была довольна.
***
С подушкой в одной руке и тряпицей, в которую были завёрнуты мышиные останки, я мрачно шагала по коридору, направляясь в подвалы пана Баника, кастеляна Школы. Выпрошу у него ещё одну подушку, а анфильеву мышь выброшу где-нибудь по пути. Когда до лестницы, ведущей вниз, осталось несколько десятков шагов, из-за угла завернул Стефан с уличной мантией, перекинутой через руку. Его сапоги покрывал стремительно тающий снег.
– Ahojte, пан Штайн, – преувеличенно жизнерадостно воскликнула я. Кивнула на его ноги. – Что, опять тренировки на улице?
При виде меня магистр боевой магии остановился. Медленно перевёл взгляд с подушки в моих руках на кулёк с мышью. Потом снова на меня.
– Ahojte, панна Мёдвиг, – осторожно ответил он. – Как ваше самочувствие?
– Прекрасно! – бодро отрапортовала я. – Вот, решила прогуляться по Совятнику...
– Зачем вам это всё? – прервал меня Стефан. Его узкие ноздри едва заметно дрогнули: кажется, мышь давала о себе знать гораздо сильнее, чем казалось мне, уже привыкшей к запаху.
Я посмотрела в его чересчур серьёзное лицо и поняла, что провалюсь сквозь пол, если не сострю.
– А я, пан Штайн, – напустив на себя легкомысленный вид, невинно ответила я, – хочу всё-таки попробовать заняться некромантией. Тут у меня дохлая мышь – вдруг получится из неё толику аури выкачать? Хотите посмотреть?
И сунула ему кулёк, прикусив щёки изнутри, чтобы не захихикать и не испортить всё веселье. Стефан шутки не оценил. Пару секунд он разглядывал мою ладонь, потом молниеносно начертил в воздухе руну. Кулёк тут же вспыхнул ярко-синим пламенем. Я не успела испугаться, когда поняла, что оно не обжигает, а только слегка холодит кожу.
– Ну, вот, – обиженно сказала я, разглядывая горсть белого пепла, оставшегося от мыши. – А я-то хотела...
– Агнесса, – сухо сказал Стефан. – Я уже достаточно хорошо вас знаю, чтобы понимать, чего от вас ждать. Правда, надеялся, что вы придумаете чего-нибудь поостроумнее!
Слегка уязвлённая, я пожала плечами и ссыпала пепел в карман юбки.
– Навёрстываю упущенное, пан Штайн. Придётся вам ещё немного потерпеть, и я вернусь в строй.
Бровь магистра боевой магии дёрнулась. Я ожидала какой-нибудь ответной шпильки – с нотками высокопарного нравоучения, вполне в духе Штайна, – но он сказал другое:
– Вы уже знаете о завтрашнем собрании, пани Мёдвиг? Планируете его посетить?
Спину охолонуло.
– Что за собрание? – удивилась я.
– Регулярное совещание преподавателей, – пояснил Стефан. – Обсуждение итогов первой половины учебного года, планов на вторую, новостей от Высшего Магического Совета... всё как обычно.
От его слов потянуло такой тоской, что к горлу немедленно подкатила зевота.
– Звучит очень интересно, – прикрыв рот рукой, сдавленно пробормотала я. – А это обязательно – являться туда?
– Нет, присутствие сугубо добровольное, – ответил Стефан и строго добавил, увидев ликование на моём лице. – Но вам я бы порекомендовал прийти. Не стоит держаться особняком, к тому же, это лишний повод набраться опыта от более старших преподавателей.
Эти же слова мне повторила и мама, которая заглянула в мою комнату этим же вечером.
– Кроме того, – понизив голос, добавила она, – ты сможешь лично пообщаться с теми, кто вместе со мной и паном Штайном ведёт поиски Мариссы.
Я застыла с подушкой, которую получила взамен старой. Она была заметно старее, жёстче и, по ощущениям, набита не то костями, не то старой чешуёй. Мне опрометчиво казалось, что, если я её взобью, как следует, то она станет помягче.
– Во сколько приходить? – забыв обо всём, выпалила я. Мама одобрительно кивнула:
– В девять утра, в аудиторию Плетений.
***
На следующий день я вошла в аудиторию и попыталась незаметно протиснуться на одно из свободных мест на заднем ряду. Это учебное помещение было одним из самых просторных в Совятнике и представляло собой многоуровневый амфитеатр, полукругом возвышающийся над широкой площадкой с кафедрой. Во время практических занятий, когда студенты выходили на площадку для отработки плетений, кафедра предусмотрительно огораживалась алмазным стеклом. Вроде бы это делалось для того, чтобы защитить преподавателя от случайного попадания плетения, запущенного неуклюжим студентом. Говорят, когда-то бывали такие случаи, только вот самой мне их увидеть не довелось. А жаль.
По правде сказать, я могла бы сесть и поближе к кафедре: почти половина кресел в амфитеатре пустовала. Но мне страшно хотелось спать, а на верхотуре всегда можно было тайком вздремнуть.
Однако стоило мне показаться в дверях, как все преподаватели, собравшиеся в помещении, будто по команде повернулись и уставились на меня. Чувствуя себя ужасно неуютно, я принялась пробираться к заветному креслу, бормоча неуклюжие приветствия и кожей чувствуя чужие взгляды.
Опустившись в кресло, я перевела было дух, но тут же поняла, что поторопилась.
– Агнешка! – радостно воскликнула моя соседка, и я досадливо скрипнула зубами. Рядом со мной сидела Эмилия Луциан.
– Не видела тебя с Зимнего бала, – затараторила она. – Я тут слышала, ты у Сарки Лютрин лежала? Это так? Что случилось? Простыла? Ай-я-яй, как же ты так? Надо было тебе потеплее одеваться, платьишко-то тогда ты напялила не в пример лёгонькое. Я вот никогда не простываю, а знаешь, в чём секрет? Нужно ежедневно делать вот так.
И, не дав мне опомниться, Эмилия хищно выбросила вперёд руку, ухватила меня за мочку уха, больно скрутила и принялась мять.
– Называется айкагонский массаж, – промурлыкала она, не прерывая своего занятия. – По всему нашему телу расположены особые точки. Если воздействовать на них особым образом…
Оторопев от такой бесцеремонности, я замерла на пару секунд. Однако боль в ухе быстро привела меня в чувство. Я резко дёрнулась и высвободилась из цепкой хватки Эмилии.
– Пани Луциан, – прошипела я, – Имейте в виду, что я ненавижу, когда ко мне прикасаются посторонние!
И, чуть наклонившись к женщине, сузила глаза и низким голосом проговорила:
– А ещё я терпеть не могу, когда мне докучают ненужными расспросами и коверкают моё имя. Я – Агнесса. Для вас – панна Мёдвиг.
Эмилия растерянно заморгала и отодвинулась. На её лице проступила глубокая обида.
– Не ожидала от вас такого, уж простите, хамства, панна Мёдвиг, – сухо произнесла она, поджав губы. – Куда уж мне, обычной ведьме, до директорской дочки!
И, презрительно фыркнув, она отвернулась, демонстративно вздёрнув подбородок.
«Ну, и слава Кахут», – подумала я. Пусть обижается, сколько влезет, главное, оставит меня в покое.
На кафедре появилась мама в строгой директорской пелерине и позвонила в серебряный колокольчик. Все разговоры и перешёптывания тут же смолкли.
– Уважаемые коллеги, – по-преподавательски сухо произнесла она, – объявляю собрание открытым.
***
Сколько раз я сладко спала на последних партах, с лёгким сердцем пропуская мимо ушей донельзя нуднейшие лекции по истории королевских семей Галахии, зная, что они никогда в жизни мне не пригодятся.
Так же вышло и здесь. Собрание началось с невероятно тягомотного перечисления происшествий в Школе за минувшее полугодие, которые не отличались разнообразием: то выбитые кем-то окна на занятиях по полётам, то пронесённый в Совятник куст ядовитой чёрной цикуты, тайком выдранный в лесу на практикуме про травоведению, то попытки украсть учебные журналы и подделать отметки.
Только на рассказе об одном случае я оживилась: пара студентов третьей ступени отыскали где-то пособие по заклинанию духов и умудрились вызвать Серого Доппельгангера. Он известен тем, что появляется исключительно в зеркалах. Воспользовавшись этим, а также неопытностью горе-заклинателей, Доппельгангер начал прыгать по всем зеркальным поверхностям в Совятнике, то и дело появляясь то тут, то там, и показывая случайным зрителям непотребщину. Изгнать его удалось только через неделю. Студенты же отхватили по крупному выговору и еще пару месяцев драили лестницы Школы.
Услышав этот рассказ, я не выдержала и захихикала. На меня стали недовольно оборачиваться и шикать; я ещё ниже склонилась над столом, укусив согнутый палец.
«Ринке бы рассказать, – с восторгом подумалось мне, – или Иню...»
И тут же с сожалением вспомнила о письме подруге. Отправила-то я его достаточно давно, она должна была его уже сто раз получить и прочитать. Но ответа пока так и не прислала. Интересно, почему? Неужели обиделась на что-то? Я воскресила в памяти текст послания. Вроде ничего особенного там не было... может, надо было побольше поинтересоваться Ринкиной семейной жизнью?
От этих мыслей веселье поугасло. Я подпёрла голову рукой и прикрыла глаза; мерный голос магистра Шипки – декана факультета лекарей – звучал где-то в стороне.
– ...Агнесса Мёдвиг!
Мамин голос резко вторгся в уютную дрёму, разрушив сонные чары. Одновременно с этим чей-то локоть ощутимо вонзился мне в бок. Я подскочила и всполошённо вскинула голову. В глаза словно песка насыпали. В первые несколько секунд я плохо соображала, удивляясь, где нахожусь и почему вокруг столько народу.
Мама строго смотрела на меня, стоя за трибуной.
– Что такое? – только и оставалось выдавить мне.
– Список преподавателей, занятых в проведении факультатива по астрономии, – недовольно прошипела мне в ухо Эмилия. Кажется, она ещё злилась на меня. – Твоё имя назвали среди прочих. Странно, в прошлом году его проводило всего двое...
– А... факультатив... – я с трудом воскресила в памяти мамины слова про него и с показной готовностью закивала, да так, что голова закружилась. – Точно-точно. Помню. Готова участвовать в его проведении.
Кажется, мой ответ удовлетворил Белую Сову. Она царственно кивнула и свернула лист бумаги, который держала в руках.
– На этом сегодняшнее собрание закончено. Благодарю за внимание, коллеги. Можете быть свободны, но попрошу ответственных за факультатив собраться в моём кабинете прямо сейчас.
***
Первое, что мне бросилось в глаза – количество людей, собравшихся перед столом Белой Совы. Ладно, пусть я и проспала оглашение списка, да и пани Луциан удивилась их числу, но неужели для факультатива действительно нужно больше двух человек?
В мамином кабинете было пятеро вместе с мамой. Среди них я увидела пани Криштину и магистра, украшавшего холл Школы («Людвиг, его зовут пан Людвиг!»). Штайн тоже был тут. Рядом с ним – вот сюрприз – стояла Дагмара Крейнц. Что тут делает дипломница пани Збижнев? Тоже помогает проводить факультатив?
Помещение было небольшим, стульев и кресел на всех не хватило, и Пернатые по большей части стояли, переминаясь с ноги на голову. Меня они встретили строгими взглядами и полным отсутствием улыбок, хотя у Людвига на лице промелькнуло странное выражение... сочувствия, что ли? Заметив это, я слегка растерялась и проскользнула к стене. Вжалась в неё и попыталась слиться с интерьером, совершенно не представляя, что делать на подобных собраниях и как себя вести.
Но тихо побыть незамеченной мне не дали.
– Агнесса, – Белая Сова величественно поднялась из-за своего стола и простёрла ко мне руку в приглашающем жесте. – Подойди ко мне.
Недоумевая, я выполнила её просьбу и встала рядом, лицом к остальным.
– Как ты уже, наверное, поняла, – на этот раз мама заговорила громким звучным голосом, – обсуждение факультатива – это только предлог. Все, кого ты видишь здесь, занимаются поисками Мариссы. Разумеется, это тут собрались не все, но у тебя ещё будет возможность познакомиться и с остальными.
Стефан в упор взглянул на меня, явно ожидая чего-то. Взгляды других тоже стали ожидающими. На несколько мгновений я растерялась, но попыталась быстро взять себя в руки.
– Я... м-м-м... очень рада наконец пообщаться со всеми вами по существу, – голос предательски дрожал, а нужные слова никак не складывались в осмысленную фразу. – Я... новость об исчезновении Маришки стала для меня полной неожиданностью.
Я едва удержалась от соблазна выразительно посмотреть на маму.
– Белая... пани Мёдвиг сказала, что вы занимаетесь поисками моей сестры. Я хотела бы знать, что известно об её исчезновении на сегодняшний день.
Пернатые начали переглядываться. Кто-то одобрительно кивнул. Дагмара нахмурилась. Я почувствовала себя ещё более неуютно. Между лопатками зачесалось, и я с силой свела их. В последний раз подобное ощущение было у меня в день защиты диплома. Тогда я, неопытный совёнок, стояла перед комиссией, состоящей из умудрённых жизнью колдунов и ведьм, в ужасе слушая, как собственный голос отдельно от меня излагает что-то, что на поверку кажется абсолютным бредом.
– Нам удалось поминутно восстановить весь путь Мариссы… – негромко заговорила Дагмара, чем вогнала меня в ещё больший ступор. Значит, она тоже в курсе всего происходящего?
– Погодите, – замахала я руками, чувствуя, что вновь стою на пороге открытия какой-то очередной тайны. – А Дагмара что тут делает? Пани Криштина, вы что, своих студентов решили пустить в расход… э-э… то есть, привлечь к расследованию?
Дагмара уставилась на меня, как на привидение. Её взгляд начал леденеть, и я осеклась. Пани Криштина вздохнула с оттенком горести.
– Агнешка, видишь ли, тут такое дело...
– Диплом – это всего лишь прикрытие, – бесцеремонно перебила её девушка, в упор глядя на меня. – Всё для того, чтобы объяснить моё нахождение в Школе. Студенты не должны задавать лишние вопросы.
Продолжение «...и тебе тоже не следует» повисло в воздухе. Панна Криштина лишь сникла с горестным видом. Я внутренне ощетинилась. Дагмара нравилась мне всё меньше и меньше.
– Значит, ты не студентка, – сухо уточнила я. Дагмара вскинула подбородок и с некоторой, как мне показалось, гордостью, заявила:
