Текст книги "Такая разная любовь"
Автор книги: Маргарет Пембертон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)
Глава 14
Май 1972 года
Джералдин, поджав под себя босые ноги, удобно устроилась на диване в кенсингтонской квартире. Длинный восточный халат с поясом, расшитый красными шелковыми розами, удивительно шел ей. Лоб Джералдин пересекал широкий обруч, украшенный затейливым узором из бирюзы и гагата. Гладкие и длинные, до талии, блестящие черные волосы свободно падали на спину, загорелая кожа отливала золотом.
– Непал и Катманду – просто рай, Примми, но как приятно снова вернуться домой, – призналась она, позвякивая кубиками льда в бокале с джином и тоником. – Френсис увлекся игрой на гитаре, а я выучила несколько слов на хинди. Похоже, здесь эти знания нам не пригодятся, но было довольно забавно. В Афганистане Френсиса заподозрили в том, что он агент ЦРУ, а в Тибете его едва не обратили в буддизм.
Вместо того чтобы весело расхохотаться, Примми вымученно улыбнулась. Это было совсем на нее не похоже.
Джералдин отставила бокал, поправила подушки и уселась повыше.
– Что-то случилось, Примми? Или меня просто слишком долго не было дома? Я позвонила Кики из аэропорта, но она сразу же попросила к телефону Френсиса, а когда я говорила с Артемис, у нее был такой голос, словно она только что плакала. Я пыталась ее расспросить, но она сослалась на простуду и сказала, что ты расскажешь мне обо всем подробно. Думаю, у них с Рупертом что-то не клеится. Так что же все-таки происходит?
Примми, сидевшая на полу возле камина, съежилась и нервно обхватила руками колени.
– Я почти не видела Кики с тех пор, как она вернулась из Австралии. Где ты ее застала, когда звонила из аэропорта?
– В конторе Аледа Картера.
– Ну… Кики не слишком нравится, как Алед ведет ее дела. Думаю, поэтому ей не терпится поговорить с Френсисом. Она хочет с ним посоветоваться. А Артемис… – Примми нерешительно замолчала. Конечно, Джералдин следовало бы узнать все от самой Артемис, но ведь бедняжке так трудно говорить о своем горе. – Они с Рупертом не могут иметь детей, – сказала наконец Примми. – Несколько лет назад Руперт переболел свинкой, и теперь он бесплоден.
Джералдин изумленно открыла рот:
– И он ничего не сказал Артемис? Я имею в виду, до свадьбы?
– Нет. Она узнала обо всем буквально пару недель назад.
Глаза Джералдин наполнились ужасом.
– Господи, – выдохнула она. – Неудивительно, что у нее был такой голос. – Она внимательно пригляделась к Примми. – Так ты поэтому в таком странном настроении, Прим? Ты расстроена из-за Артемис?
Примми еще крепче обхватила руками колени.
– Конечно, я переживаю из-за Артемис. Разве можно оставаться безразличной, когда такое творится? Но это еще не все. На днях я собиралась сделать совершенно поразительное заявление, но теперь с этим придется подождать, потому что Саймон заболел. Он уехал на несколько дней и вернется, когда окончательно выздоровеет. Но он так и не сказал ничего Кики, а Кики должна узнать обо всем первой…
– Постой-ка. – Джералдин распрямилась. – Почему именно Кики должна узнать обо всем первой? И куда отправился Саймон? И почему у тебя такой вид, будто ты вот-вот взорвешься, если не облегчишь душу чистосердечным признанием?
– Потому что я действительно сейчас взорвусь, если немедленно во всем не признаюсь. Я так счастлива… Это длится уже давно, но я не могла никому рассказать. А теперь, когда я думала, что смогу наконец поделиться со всеми своей радостью, мне снова приходится держать язык за зубами, потому что Саймон подхватил вирусную инфекцию и уехал на несколько дней.
Джералдин с подозрением уставилась на подругу.
– Ты хочешь сказать, что твои счастливые ожидания как-то связаны с Саймоном?
Примми закусила губу. Ее глаза сияли.
Джералдин с шумом втянула в себя воздух.
– Силы небесные, Прим! Ну ты, конечно, темная лошадка! Так вы с Саймоном встречаетесь?
Примми кивнула.
– И Кики ничего не знает?
– Никто ничего не знает. Это было так тяжело, Джералдин. Саймон не хотел, чтобы кто-нибудь знал. Но теперь-то другое дело. Мы собираемся пожениться, и Саймон ждал, когда Кики вернется из Австралии, чтобы во всем ей признаться.
– А теперь он заболел и не может с ней поговорить?
Сияющая улыбка Примми погасла.
– Он позвонил мне в понедельник вечером и сказал, что плохо себя чувствует и собирается уехать на несколько дней. Голос у него был просто жуткий. Совершенно больной. Он даже забыл сказать мне, куда уезжает. Когда я это сообразила, то тут же перезвонила, но телефон уже не отвечал. Больше Саймон мне не звонил. Наверное, тем же вечером и уехал.
– А Кики не знает, где он?
Примми в отчаянии развела руками:
– Нет. То есть я так и не смогла толком поговорить с ней. Всю неделю у нее проходили какие-то важные встречи, одна за другой. В среду вечером она выступала в передаче «Самые популярные», в четверг до глубокой ночи репетировала с новыми музыкантами, а потом улетела в Ньюкасл участвовать в программе «Тайн-Тис». Она вернулась в Лондон только сегодня утром и тут же, не заходя домой, отправилась на встречу с Аледом Картером.
– Существуют телефоны, – мягко напомнила Джералдин.
– Поймать Кики по телефону совершенно невозможно. Если она на встрече, в студии или на репетиции, то не отвечает на звонки.
– Я имела в виду не Кики, а Саймона.
– Саймона?
– Разве Саймон не мог позвонить Кики в Австралию и рассказать о вашей помолвке?
– Ну да, мог, но он не хотел говорить такое по телефону. В конце концов, новость довольно важная, верно?
– Да. – Джералдин потянулась за джином с тоником. – Да, – повторила она, стараясь сохранять невозмутимость. – «Довольно важная» – это еще слабо сказано.
– А ты рада за меня?
Сообразив, что даже не поздравила Примми, Джералдин виновато улыбнулась.
– Конечно же, я рада за тебя, Прим, – откликнулась она совершенно искренне. – Саймон – чудесный человек, и если ты его любишь, ему по-настоящему повезло. Есть у нас в доме шампанское?
Примми кивнула. Ее лицо вспыхнуло от удовольствия. Она раскрыла наконец свою тайну и принимала поздравления с предстоящей помолвкой.
– Отлично! – воскликнула Джералдин. – Давай-ка откроем бутылочку и отпразднуем.
Когда Примми с готовностью вскочила на ноги и упорхнула на кухню, улыбка Джералдин мгновенно угасла. Конечно, хотелось бы порадоваться за Примми. Новость действительно потрясающая. Несмотря на разницу в возрасте, Примми с Саймоном могли бы стать по-настоящему счастливой парой. Но как быть с Кики? Как она отнесется к тому, что отец собирается жениться на ее подруге? Похоже, Примми считала, что никаких сложностей здесь не предвидится, но Джералдин ее уверенности не разделяла. Кики вела совершенно беспорядочную жизнь и зачастую бывала крайне неразборчива в связях, но из этого вовсе не следовало, что она с той же легкостью воспримет роман своего отца. В отношении Саймона взгляды Кики могли оказаться на удивление старомодными. Наверняка Примми даже не приходило в голову, что Кики не пожелает видеть ее своей мачехой и придет в ярость. А если Кики взбунтуется, что же тогда делать?
– Господи, какой восхитительный загар! – завистливо воскликнула Артемис, разглядывая подругу после долгих восторженных объятий. – Ах, какой чудный медовый цвет! Даже если бы я побывала в Индии, моя кожа никогда не стала бы такой же. Она бы только покраснела и облупилась.
– Это потому, что ты натуральная блондинка и твоя кожа напоминает лепестки бледной английской розы.
Джералдин тут же пожалела о своих словах. Прекрасное лицо Артемис действительно казалось слишком бледным, а под глазами пролегли темные тени.
– Примми уже сказала тебе? – спросила Артемис, как будто прочитав мысли подруги.
Джералдин кивнула.
– Мне очень жаль, Артемис. Ужасно жаль.
– Конечно, мы усыновим ребенка. Мы должны это сделать. – Глаза Артемис наполнились слезами, но ателье было не самым подходящим местом, чтобы плакать.
– Кики сказала, когда подъедет сюда, Примми? – Джералдин посмотрела на часы, давая Артемис время справиться с собой.
Примми, с восхищением разглядывавшая тонкое французское кружево на свадебном платье, неохотно повернула голову.
– Она не говорила. В понедельник я сообщила ей о примерке, и Кики сказала, что вернется из Ньюкасла достаточно рано. Я думала, Артемис захватит нас из дома на машине и мы приедем в ателье все втроем, но Кики так и не появилась.
Джералдин повернулась к терпеливо дожидавшейся ее портнихе:
– Нам придется начинать без Кики, Антонелла. Кто будет первым примерять платье? Я или мои подруги?
– Думаю, начнем с подружек, – ответила Антонелла, доставая огромную подушечку для булавок. – Мисс Сертиз совсем не изменилась со времени первой примерки, и ее платье почти не придется менять. А вот миссис Гауэр, кажется, немного поправилась.
Артемис вспыхнула. В последнее время она действительно перестала следить за диетой.
– Да, – уныло подтвердила она. – Я поправилась. Но причину не назовешь приятной.
Никто на это не ответил. Портниха была занята, снимая с плечиков платье Артемис, и вряд ли уловила намек, а Примми и Джералдин предпочли промолчать, потому что хорошо поняли, что имела в виду подруга.
Когда долгая примерка платьев Примми и Артемис подошла к концу, Джералдин предложила:
– Вам ни к чему ждать. Моя примерка займет уйму времени. Ты не сможешь остаться сегодня в Лондоне, Артемис? Мы бы сходили вечером в итальянское кафе.
– Я бы с удовольствием. – Артемис говорила вполне искренне. – Но не могу. Мы с Рупертом пережили ужасную неделю. Кажется, он никак не может понять, почему я так расстроена. Он говорит, что дети – далеко не самое главное в жизни, что никакой трагедии нет, и если бы он подозревал, что я выхожу замуж исключительно для того, чтобы забеременеть, то никогда не женился бы на мне. – Голос Артемис дрогнул. – Конечно, он не хотел меня обидеть и отлично знает, что я выходила замуж не ради беременности. Но мне действительно приходили в голову мысли о детях. По-моему, каждый, кто вступает в брак, думает о детях, разве нет?
– У вас будут дети, – уверенно заявила Джералдин. – Вы усыновите целую кучу самых очаровательных и прелестных детишек, каких только можно себе представить.
Артемис сумела выдавить неуверенную улыбку:
– Думаешь, это будет то же самое? Мне ведь не нужна целая куча детей. Я и с одним была бы на седьмом небе от счастья.
– Это будет твой ребенок, ты полюбишь его, а он будет любить тебя. Знаешь, тут есть и свои плюсы. Ваш малыш не унаследует недостатков Руперта, а ему явно не хватает душевной чуткости. Чем больше я думаю об усыновлении, Артемис, тем больше мне нравится эта мысль. Знаешь, нет худа без добра.
Джералдин пыталась заставить Артемис улыбнуться, и ей это удалось.
– Ты права, Джералдин. В этом что-то есть. К тому же я смогу выбрать мальчика или девочку, кого больше захочется?
– Наверное. Я не разбираюсь в вопросах усыновления. А теперь брысь отсюда, мне нужно примерять свадебное платье. И если вы вдруг встретите Кики, скажите ей, чтобы как можно скорее бежала сюда, черт возьми.
Десять минут спустя, неподвижно стоя перед огромным трехстворчатым зеркалом, пока Антонелла закалывала на ней булавками подвенечное платье эпохи короля Эдуарда, Джералдин раздумывала над двумя вещами. Почему, заболев гриппом и уехав из Лондона, Саймон Лейн до сих пор так и не позвонил Примми? Он не давал о себе знать с понедельника. И хотя Примми ничем не показывала, что находит молчание Саймона странным и тревожным, она стала какой-то непривычно тихой и подавленной. Джералдин не давал покоя и другой вопрос, куда более важный. Примми сказала, что Кики недовольна тем, как Алед Картер ведет ее дела, и хочет поговорить об этом с Френсисом. Джералдин терзали дурные предчувствия.
Кики расценила отъезд Френсиса как предательство – ведь ей пришлось срочно искать себе нового продюсера. Но теперь, когда Джералдин и Френсис вернулись из Индии, Кики вполне могла предложить Френсису занять место Аледа.
А Джералдин хотела этого меньше всего на свете.
Причин было множество. Достаточно и того, что в шоу-бизнесе не обходится без наркотиков. Таков уж стиль жизни, принятый в среде музыкантов. Джералдин никогда не интересовали наркотики. Правда, они с Френсисом еще подростками пробовали курить травку, но Джералдин это нисколько не беспокоило: марихуана не занимала заметного места в их жизни, а потому не причиняла особого вреда. Все изменилось во время путешествия с хиппи. В Азии наркотики имелись в изобилии, какие угодно. Джералдин оставалась к ним равнодушной, а Френсис, желая приобщиться к образу жизни настоящих хиппи, стремился попробовать все, без исключения. В Индии это не слишком тревожило Джералдин. Но теперь, когда они с Френсисом вернулись в Лондон и собирались поселиться в Сидар-Корте, в их новой, оседлой, жизни наркотикам не было места.
Другая причина, по которой Джералдин не хотела, чтобы Френсис снова занимался сценической карьерой Кики, заключалась в том, что продюсерская деятельность отнимала слишком много времени. Раньше это было не важно. Но сейчас Джералдин собиралась всерьез заняться Сидар-Кортом, планировала очень многое изменить и нуждалась в помощи. Джералдин надумала открыть усадьбу и парк для посещений.
Сидар-Корт – этот великолепный образец архитектуры елизаветинской эпохи – привлек бы массу желающих взглянуть на него. Но это требовало колоссальных усилий. Огромные сады, романтически-прекрасные в своей первозданной дикости, должны обрести безукоризненно ухоженный вид, чтобы вызывать восхищение публики. Требовалось сменить большую часть мебели и придать дому первоначальный тюдоровский стиль. Джералдин рассчитывала, что они с Френсисом поднимут архивы и сумеют восстановить как можно больше любопытных подробностей из фамильной истории елизаветинских времен.
Словом, предстояло проделать огромную работу, и Джералдин не могла дождаться, когда они возьмутся за дело. Кики недовольна тем, как ведет ее дела Алед Картер, но ей придется или смириться с этим, или найти себе другого продюсера. И ее продюсером будет кто угодно, только не Френсис. Это Джералдин решила твердо.
– Ну вот, все готово, – с удовлетворением заключила Антонелла.
Джералдин посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна: она была абсолютно права, выбрав свадебное платье своей бабушки вместо модного мини-стиля или традиционного кринолина. В этом наряде из дорогого блестящего шелка, украшенного изысканными кружевами ручной работы, она чувствовала себя свободно и естественно. Платье облегало высокую маленькую грудь и стройные бедра, прямая юбка спускалась до самых туфель и сзади слегка тянулась по земле. Изящную жемчужную корону и длинную, до бедер, вуаль носили еще мама и бабушка. Этот наряд нельзя было назвать современным, но Джералдин никогда не стремилась выглядеть модно. Ее свадебное платье было особенным, единственным в своем роде.
– Класс! Выглядишь потрясающе! – воскликнула Кики, врываясь в комнату. Ее наряд составляли черная майка, узкая черная юбка и мотоциклетные ботинки, надетые на босу ногу.
– Ты снова встречаешься с Таем? – сухо поинтересовалась Джералдин, оглядывая экипировку Кики со смесью изумления и отчаяния. – Тебе не хватает только изображения черепа со скрещенными костями на груди и черной бандитской повязки на голове.
– И еще «харлея»! – с ухмылкой откликнулась Кики. – Я только что вернулась из Ньюкасла, «Страны углекопов». Голые ноги и мотоциклетные ботинки там в порядке вещей.
– Сними их, пока Антонеллу не хватил удар. Здесь у нас стерильная зона, никакой пыли. И пока Антонелла поможет мне снять платье, расскажи-ка все последние сплетни. Прошло девять месяцев с тех пор, как мы виделись в последний раз. Что нового?
– Я теперь звезда, – заявила Кики с самодовольной улыбкой. – Правда, благодаря Френсису я стала звездой еще до того, как вы уехали. Я только что вернулась из двухмесячного турне по Австралии, а на следующий день после вашей свадьбы собираюсь на гастроли в Италию. На этот раз поездка будет короче. Алед выпивает из меня все соки, и я по уши увязла в записи альбома, потому что мы с Картером никак не придем к соглашению насчет песен.
Джералдин удалось наконец освободиться от платья, и Антонелла, аккуратно расправив складки, степенно удалилась.
– Что ж, если это все новости, то я не много пропустила, – усмехнулась Джералдин.
– Если серьезно, Джералдин, нам придется написать еще пару-тройку песен, – предупредила Кики, стягивая свою черную майку и наглядно демонстрируя отсутствие бюстгальтера. – Поскольку у нас пока ничего нет, Алед требует, чтобы я отправлялась в студию и записывала совершеннейшую чушь. – Кики сбросила мотоциклетные ботинки и стащила с себя юбку. – Алед предлагает включить в мой альбом «новинки» вроде «Я хотел бы научить мир петь».
Джералдин грациозно скользнула в платье из крепжоржета с цветочным орнаментом, купленное на «блошином рынке» в Челси, и сочувственно покачала головой:
– Бедняга. И что ты собираешься делать?
Антонелла набросила на Кики серое шелковое платье, примерка началась.
– Во-первых, я собираюсь взять тебя за горло и всерьез усадить за написание песен, а во-вторых, хочу избавиться от Аледа и вернуть себе Френсиса.
Джералдин разгладила на бедрах элегантную, косого покроя юбку.
– Боюсь, из твоего плана ничего не выйдет. Придется тебе придумать что-то другое.
Брови Кики изумленно поползли вверх, к огненно-рыжим волосам.
– Что ты этим хочешь сказать? Тут не может быть других вариантов. Мне нужно больше таких песен, как «Белое платье, серебряные туфли» и «Сумерки любви». И мне нужен Френсис. Он должен снова стать моим продюсером.
Джералдин сунула ноги в легкие золотистые сандалии.
– С песнями мы что-нибудь придумаем. Для нынешнего альбома Алед уже что-то подобрал, а к выходу следующего песни у нас будут. Что же касается Френсиса, тут все не так-то просто.
– Так объясни мне, в чем дело, Джералдин, и побыстрее. Надеюсь, ты не собираешься утащить его в очередное распроклятое путешествие куда-нибудь в Южную Америку или в Тибет, а, Джералдин?
– Нет. – Красивое лицо Джералдин потемнело от гнева. – Мы с Френсисом после свадьбы собираемся жить в Сидар-Корте. Ты ведь давно об этом знала.
– Ну и что? – Кики вырвалась из рук Антонеллы и шагнула к Джералдин. – Если Френсис будет жить не в Лондоне, а в Суффолке, это не значит, что он не может быть моим продюсером. У него ведь по-прежнему остается городская квартира, верно? И если уж на то пошло, он мог бы приобрести вертолет. В Сидар-Корте хватит места для вертолета, там и гигантский авиалайнер легко поместится!
Антонелла, вынужденная прервать примерку, принялась нетерпеливо постукивать ногой по полу.
– Ни к чему так раздражаться, Кики. – Джералдин пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать гнев. – Френсис никогда не собирался всерьез заниматься шоу-бизнесом. Для него это было всего лишь временным увлечением, не больше. Отныне все свое время и силы он намерен посвятить превращению Сидар-Корта в Пенсхерст или Хивер-Касл в миниатюре. Сама я не справлюсь, и мне нужна его помощь.
– Да, но мне тоже нужна его помощь, черт возьми!
Яростно сверкая глазами, Кики резко сорвала с себя платье. Антонелла вскрикнула от ужаса, бросилась к ней и выхватила тонкий серебристый шелк.
– Не жизнь, а сплошное дерьмо! – выкрикнула Кики, застегивая юбку. – Я должна записать альбом, у меня нет ни одной приличной песни, а тебя это не колышет? – Она кое-как натянула свою черную майку, окончательно растрепав и без того взъерошенные волосы. – Нет. Тебе без разницы. А насчет Френсиса… – Кики влезла в мотоциклетные ботинки. – Это ты зациклена на Сидар-Корте, Джералдин, а вовсе не Френсис. Ему нравилось заниматься шоу-бизнесом. Нравилось быть моим продюсером. И он хочет вернуться ко мне. – Кики вихрем пронеслась к двери и распахнула ее настежь. – А знаешь, откуда мне это известно? – В ее голосе послышалось торжество. – Я спросила Френсиса, и он ответил, что больше всего на свете хотел бы именно этого!
Дверь хлопнула с такой силой, что, казалось, комната вот-вот обрушится. Наступило долгое неловкое молчание. Его прервала Антонелла. Она смущенно откашлялась.
– Я только начала примерку…
– Не беспокойтесь, – побелевшими губами произнесла Джералдин, подхватывая сумочку. – Кики вернется. А если не вернется и платье не удастся подогнать по фигуре, виновата будет Кики, а не вы, Антонелла.
Джералдин не поехала в кенсингтонскую квартиру. Она направилась в Суссекс, в Сидар-Корт. В Хоршеме она остановилась у телефонной будки и позвонила Примми.
– У нас с Кики вышла размолвка, – коротко сообщила она, понимая, что ее слова вызовут множество вопросов, и желая как можно скорее закончить разговор. – У меня еще миллион предсвадебных дел, и я сейчас направляюсь в Сидар-Корт. Пока. Счастливо.
Джералдин повесила трубку, прежде чем Примми успела спросить, в чем причина ссоры, и тут же набрала номер квартиры Френсиса в Челси. Но телефон не отвечал.
Чувствуя, как голову заполняет боль, как ломит виски и противно звенит в ушах, Джералдин вернулась к машине и продолжила путь. Похоже, ей предстоит столкнуться с серьезными трудностями.
Кики всегда отличалась взрывным характером, но никогда прежде подобных стычек между подругами не возникало. Самое неприятное заключалось в том, что Кики сказала правду. Френсису действительно нравилось заниматься шоу-бизнесом и быть продюсером. Он получал огромное удовольствие, вращаясь в одной компании с такими звездами, как «Стоунз» или «Битлз», а когда ему пришлось заняться сольной карьерой Кики, Френсис показал себя по-настоящему талантливым организатором, сумев обеспечить необходимую рекламу на радио и телевидении и создав своей протеже хорошую «раскрутку». Но возвращение Френсиса в шоу-бизнес совершенно не устраивало Джералдин. Всю свою жизнь она только и занималась тем, что оберегала своего кузена от неприятностей или вытаскивала из беды, и сейчас природное чутье, которому она привыкла безоговорочно доверять, подсказывало ей, что индустрия развлечений, где запросто можно достать самые сильные наркотики, отнюдь не лучшее место для Френсиса.
С появлением племянницы дядя Пирс испытал явное облегчение. Мать Джералдин никому не давала спуску, и все в Сидар-Корте были охвачены предсвадебной лихорадкой. Оказавшись в доме, Джералдин снова позвонила Френсису, но номер по-прежнему не отвечал.
– Что ему делать в лондонской квартире? – Дядя Пирс озадаченно поднял брови. – Наверное, он уже едет сюда. Я девять месяцев не видел этого дрянного мальчишку и рассчитывал, что он сразу же примчится в Сидар-Корт. Где его черти носят?
Если Кики действительно попросила Френсиса снова стать ее продюсером, она могла сделать это только сегодня утром. Неужели, вместо того чтобы подождать Джералдин в лондонской квартире или поехать в Сидар-Корт одному, Френсис решил встретиться с Кики, чтобы обсудить планы на будущее? Неужели он так увлечен мыслью вернуться в мир рок-музыки?
Тогда отговорить его будет очень и очень непросто.
Сгорая от тревоги – до сих пор это чувство было ей совершенно незнакомо, – Джералдин позвонила в кенсингтонскую квартиру. К телефону подошла Примми.
– Привет, Прим. Кики с тобой?
– Нет. Вы поссорились всерьез?
– Не знаю. – Джералдин сказала чистую правду. – А как у тебя, Прим? Что-то не так?
– Не знаю, – эхом откликнулась Примми после небольшой паузы. – Саймон так и не вернулся домой. Он позвонил мне вчера вечером и предупредил, что не появится до самой свадьбы.
– Моей свадьбы или вашей? – шутливо поинтересовалась Джералдин.
– Твоей. – Против обыкновения, Примми не захихикала. – Он сказал, что грипп измотал его вконец. Саймон чувствует себя совершенно разбитым и хочет отлежаться. Он добавил, что после его возвращения нам предстоит о многом поговорить.
– Ну да, могу себе представить. Свадебные приготовления – форменная лихорадка. Не знаю, как бы я с этим справилась, если бы мама не взяла на себя все хлопоты, пока я была в отъезде.
Радостного отклика не последовало.
– Случилось что-то еще, Примми? – спросила наконец Джералдин. – Ты чего-то недоговариваешь?
– Да. Мне не хотелось вываливать на тебя эту новость, Джералдин, я ведь даже Саймону еще не говорила, но я беременна. – Джералдин охнула, и Примми поспешно добавила: – Тут не о чем волноваться, Джералдин. Я по-настоящему счастлива, правда. Я действительно очень рада. Но сейчас не самое удачное время. Мне бы не хотелось говорить об этом Саймону по телефону, и вообще я предпочла бы подождать, пока он расскажет о нас Кики и убедится, что она желает нам только счастья. А как быть с Артемис? Как мне сказать Артемис, что я жду ребенка, когда она так переживает из-за того, что у нее не может быть детей?
Джералдин не нашлась что ответить. Ей вдруг пришло в голову, что Кики будет сестрой ребенку Примми, и смириться с этой мыслью оказалось не так-то просто.
Ее размышления прервал скрип гравия под колесами спортивного автомобиля Френсиса, и Джералдин мгновенно вспомнила о собственных неурядицах.
– Мне надо идти, Прим. Приехал Френсис. Я позвоню тебе позже. Люблю тебя. Пока.
– Ты не слишком-то рано, мальчик мой, – проворчал дядя Пирс, несколько минут спустя приветствуя своего единственного сына. – Думаю, твое благополучное возвращение – заслуга Джералдин! – Пирс Шерингем крепко стиснул свое чадо в объятиях. – А почему у тебя волосы до плеч? – тут же раздраженно воскликнул он. – Ты не можешь жениться в таком виде. Тебя же примут за невесту!
– Не волнуйся, папа. В день свадьбы я соберу волосы в хвост. – Френсис весело подмигнул Джералдин. – Я знал, что ты уже здесь, Джер. Спешил, как только мог.
Джералдин подошла к жениху и обняла.
– Ты встречался с Кики? – Голос ее звучал оживленно, в нем не было и тени волнения.
– Да ты настоящая колдунья! Как ты догадалась?
Дядя Пирс уже топал в сторону дома, а молодая пара, обнявшись, неторопливо пересекла двор и направилась в сад.
– Сегодня утром Кики говорила, что беседовала с тобой. – Впервые в жизни Джералдин с трудом удавалось сохранять спокойствие.
– Значит, ты не слишком удивишься, когда я скажу, что собираюсь снова стать ее продюсером? – Сияя улыбкой, Френсис наклонился к Джералдин.
Джералдин резко остановилась.
– Кики сказала мне, но я ей не поверила.
– Потому что это расходится с нашими планами насчет Сидар-Корта?
– Потому что это вовсе не то, чем мы собирались заняться.
Френсис скорчил смущенную гримасу:
– Ну какая разница. Я ведь не говорю, что стану «раскручивать» целую кучу певцов и рок-групп. Нет, только Кики. Она и в самом деле великолепна, Джералдин. Алед Картер хочет сделать из нее какую-то певичку варьете, а для Кики это чистая смерть. Она выше всей этой серой посредственности. Она британская Дженис Джоплин. Крутая цыпочка! Жесткая и задиристая.
Джералдин с трудом удержалась от язвительного ответа. Серые глаза Френсиса молили о понимании.
– Я займусь карьерой Кики, а ты – благоустройством Сидар-Корта. Это две стороны одной медали, Джералдин. Подумай, какие потрясающие поп-концерты мы сможем здесь давать. Если начать подготовку прямо сейчас, будущей весной мы устроим грандиозный фестиваль поп-музыки. Фестиваль хиппи в Уоберне, который проводит герцог Бедфорд, собирает двадцать пять тысяч человек. Даже если плата за вход составляет один фунт с носа, на круг выходит фантастическая сумма.
Представив, как тысячи «детей цветов», накачавшись наркотиками до потери рассудка, вытаптывают чудесный парк Сидар-Корта и превращают его в мусорную свалку, Джералдин стала белой как полотно.
– Это совсем не то, чего я хочу, Френсис. «Ангелы ада» не пропускают ни одного фестиваля. Я не могу вынести даже мысли о том, как целое стадо «ангелов» устремляется к Сидар-Корту на своих мотоциклах. Это совершенно невозможно.
– Ладно, – уныло кивнул Френсис. – Никаких поп-фестивалей. – Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал.
– И ты не будешь продюсером Кики? – Джералдин обвила руками шею Френсиса, ее губы почти касались его губ.
Френсис болезненно поморщился:
– Кики не так-то просто сказать «нет». Она может этого не понять.
– Так не говори, – хрипло прошептала Джералдин, сильнее прижимаясь к Френсису. – Позволь мне это сделать за тебя.
С глубоким вздохом Френсис согласно кивнул. Его рука скользнула под тонкую материю ее платья и обхватила маленькую изящную грудь.
– Ты собираешься всегда бросаться в бой вместо меня? – В его голосе звучали усмешка и пробуждающееся желание.
– Всегда, – успела шепнуть Джералдин, прежде чем Френсис закрыл ей рот долгим страстным поцелуем.
Всю следующую неделю Джералдин провела в предпраздничной суете, помогая матери завершить приготовления к свадьбе. Френсис отсиживался в своей квартире в Челси. Работа в Сидар-Корте кипела вовсю. Приходили поставщики провизии, в парке соорудили великолепный шатер в виде средневекового замка, а вдоль изгороди установили мортиры для фейерверка. Само венчание должно было проходить в местной деревенской церкви, и над ней тоже трудилась целая команда декораторов.
– Не понимаю, как тебе удалось устроить венчание в церкви Святой Маргариты в Вестминстере? Мальчик-певчий, который должен был вести сольную партию, свалился с гриппом, – пожаловалась Джералдин, разговаривая с Артемис по телефону. – Викарий вдруг заявил, что ему не по вкусу, когда в церковном дворе разбрасывают конфетти, и вдобавок платье Примми до сих пор еще не доставили.
– Зато мое доставили, – поспешила утешить подругу Артемис. – Самое главное – прибыло ли платье Кики? И подошло ли оно?
– На первый вопрос отвечаю «да». А на второй – «не знаю».
Кики обещала стать главным источником головной боли, причем во многих отношениях. Поскольку она так и не явилась на окончательную примерку, Антонелла не смогла подогнать ее платье по фигуре так же тщательно и аккуратно, как наряды Примми и Артемис.
– Ты хочешь сказать, что не видела ее всю последнюю неделю? – спросила Джералдин во время традиционного телефонного разговора с Примми на сон грядущий.
– Да. Кики начала записывать новый альбом, она днюет и ночует в студии, работает, ест и спит там.
– А Саймон? О нем что-нибудь слышно?
– Да. Он вернется вечером накануне свадьбы, так что мы с ним встретимся прямо в церкви.
– А Кики? Он еще не сообщил ей о вашей помолвке?
– Нет, – смущенно отозвалась Примми. – Саймон не стал бы делать это по телефону, Джералдин. Я ведь тоже не хочу говорить ему по телефону о ребенке.
– Да. Конечно. Ты права. Ну ладно, пока. Я позвоню тебе завтра.
Повесив трубку, Джералдин глубоко задумалась. Кики «работает, ест и спит» в студии. Похоже, она избегает Примми. А если это так, причина может быть только одна: Саймон без ведома Примми уже рассказал обо всем дочери, и Кики новость пришлась не по вкусу. Хуже того, Кики пришла в ярость, и Саймон начал сомневаться в своем решении. Отсюда и его исчезновение со сцены. Он вовсе не заболел, просто решил выиграть время и заново обдумать будущее. В конечном счете такое развитие событий не сулит Примми ничего хорошего, и опять все упирается в Кики. Джералдин почувствовала, что ее терпению приходит конец.
