Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

Дейзи, догнав не успевших скрыться Блейзов, вторя Грэму, долго и настойчиво просила прощения за произошедшей казус. Во всём случившемся она винила непосредственно себя. Глаза девушки от слёз покраснели, как у рака, нижняя губка прерывисто дрожала, а голос то и дело срывался. Шейла мудро молчала в сторонке, дожидаясь от Алана решительных действий по прекращению самобичевания вконец расстроившейся девушки. Алан не заставил себя долго ждать. Он провёл по лицу Дейзи раскрытой пятернёй и заверил, что она совершенно ни в чём не виновата, и просить прощение должен он. И не только за сегодняшний вечер, но и вообще. Что значит это «вообще» снедаемой любопытством Шелли оставалось только догадываться.

Поскольку час был не такой уж и поздний, Дейзи набралась смелости и пригласила их к себе домой на ужин. Она уверяла, что они ничуть не стеснят её с сыном, а ей будет очень приятно пообщаться с ними. В последние годы гости в её доме были редким событием.

Алан был порядком удивлён этим приглашением и даже не знал, как отреагировать. Шейла знала наверняка. Девочка схватила брата за руку, словно опасаясь, как бы он не убежал, и сказала, что они оба с превеликим удовольствием согласны. Дейзи, вытирая платочком со щёк последние слёзы, просияла…

Она жила неподалёку от бара и идти им пришлось недолго. Никто не успел даже замёрзнуть. Высыпавшие на чёрном небе звёзды и серебристый серп неполной луны провожали их равнодушными надменными взглядами, взирая свысока на три далёкие маленькие человеческие фигурки. Казалось, что они так же одиноки и на всё белом свете, как и звёзды…

И вот теперь они сидели на мягком диванчике в по-домашнему уютной гостиной небольшого, но такого тёплого и радушного домика Дейзи. Сама хозяйка, наскоро переодевшись, хлопотала на кухне. Алан уже пару раз бывал здесь, но по понятным причинам не спешил афишировать это. Он надулся как сыч, и не обращал ни на что внимания. Шейла с любопытством смотрела по сторонам – она получила решительный от ворот поворот, когда сунулась на кухню помочь Дейзи, и теперь компенсировала незанятое время кропотливым изучением владений миссис Хилл. Сразу бросалось в глаза, что, несмотря на достаточно скромное убранство, в доме царят порядок и чистота. Что люди, живущие здесь, любят свой дом и заботятся о нём, аккуратно и бережно относясь к каждой, на первый взгляд, самой незначительной детали интерьера. Шелли дом сразу понравился. Он показался девочке наполненным добротой и любовью. И Дейзи ей так же очень понравилась. Дом и его хозяйка были в чём-то схожи между собой.

– Мамочка, ты уже дома! Но почему так рано… Ой. – В гостиную маленьким заводным вихрем влетел симпатичный мальчик лет семи и как вкопанный замер посреди комнаты, поражённо уставившись на совершенно неожиданных гостей. – Мама, а ты в курсе, что у нас в комнате какие-то незнакомые люди?

– Это мои хорошие друзья, Тони, – Улыбающаяся Дейзи появилась на пороге кухни, с нежностью глядя на мальчика. Лицо ребятёнка озарилось ответной улыбкой, и Шелли поняла, что мать с сыном очень сильно любят друг друга. Это было потрясающе. – Гости остаются на тебе, Тони. И не вздумай смыться в свою комнату. Скоро будем ужинать.

Шейла приветливо улыбнулась. Мальчонка казался таким хорошеньким и забавным. У него были правильные черты лица, очаровательные веснушки, густые непослушные светлые волосы и большие карие глаза. Особенно Шелли привлекли глаза мальчика. Мягкие и спокойные, они лучились внутренним теплом и живым подвижным умом. Сообразительный, должно быть, паренёк, подумала Шелли.

– Добрый вечер, меня зовут Тони. А вас? – Мальчик приблизился к ним вплотную и с плохо скрываемым любопытством изучал странную, рассевшуюся на их с мамой диване парочку.

– Я – Алан, – Юноша протянул мальчику руку. Тони важно, по-мужски пожал её. Алан болезненно поморщился и восхищённо заявил. – Ух ты! Ну ты даёшь, парень. У тебя не хватка, а тиски!

– Мой папа был очень сильным, – Тони покраснел, но выглядел явно польщённым. Шелли стало приятно, что Алан так сделал. Она была готова расцеловать его. Почему-то она всегда радовалась, когда её брат проявлял на людях обычные человеческие чувства. – А мы с тобой нигде раньше не виделись, Алан?

– Да навряд ли, – Алан откинул со лба волосы, блеснув тёмными глазами. – Мы даже не местные. Иногда приезжаем в ваш город в гости к родственникам.

– Но вы знаете мою маму!

– Мы много кого знаем, малыш.

–А тебя как зовут? – Тони обратился к Шейле, несколько смущённо отводя взор. – Ты девушка Алана?

– Кто? Я? Да нет, Тони, я его родная сестра, – Шейла ласково потрепала мальчика по голове. – Меня зовут Шелли.

Тони набрался храбрости и, отчаянно краснея, выпалил, как ему показалось, весьма своевременный комплимент:

– А ты очень красивая! Даже красивей, чем Эрика…

Алан приглушенно захмыкал в кулак, давя рвущийся наружу смех. Шелли широко заулыбалась. На её правой щеке образовалась ямочка, от которой Тони не смог отвести поражённого взгляда. Из кухни донёсся голос Дейзи:

– Я всё слышу, маленький Казанова! Опять клеишься к девочкам?

– Мама!!! – возмущённо пискнул Тони. – Не прикалывайся! Ни к кому я не клеюсь…

– Эрика – это девочка из его класса, – пояснила вошедшая в гостиную Дейзи. – Он в неё тайно влюблён, этот оленёнок! Не успел пойти в школу, а уже…

– Мама!.. – негодованию Тони не было предела. Он засопел рассерженным ёжиком и бухнулся на диван. Уши его заалели ярким багрянцем.

– Почему оленёнок? – засмеялась Шейла.

– А ты присмотрись повнимательней к его глазам. Ну разве не вылитый Бэмби?

– А ведь и вправду, – согласилась девочка, окончательно повергнув Тони в шок. – Такие красивые глазёнки!

– У него глаза отца, – с нескрываемой гордостью сообщила Дейзи.

– А что случилось? Где отец Тони?

Алан самую малость не успел ткнуть сестру локтем в бок, как Шейла сама поняла, что сморозила глупость и досадливо прикусила язык. Дейзи скорбно вздохнула и сказала, нежно глядя на сына.

– Шон умер несколько лет назад.

– Простите меня, – виновато прошептала Шейла сдавленным голосом. – У меня часто слова обгоняют мысли…

– Тебе не за что извиняться, милая, – просто сказала Дейзи. И Шелли поняла, почему несчастная девушка ТАК смотрела на мальчика. В сыне она видела умершего мужа. – Ладно… Не будем о грустном. Прошу всех к столу. Ужин готов!

__________________________________________________________________

– А это моя комната, – сказал Тони, по-джентельменски пропуская вперёд себя Шейлу. – У меня много игрушек. Не так много, как хотелось бы, но… Нам с Грегом хватает!

– Грег, это твой друг? – спросила Шелли, пристально осматривая комнату мальчика.

– Да! Мой лучший друг. Мы часто ходим в гости друг к дружке. Мы, бывает, ссоримся, но потом всегда миримся. Это же нормально, да?

– Это естественно! – Шелли осторожно присела на аккуратно заправленную кровать Тони. – В жизни часто возникают ссоры и разногласия. Главное – вовремя их устранять и никогда не затягивать с примирением.

– А у тебя много друзей? – Тони присел рядом с девочкой.

– Ох, даже и не сосчитать! – покачала головой Шейла. – Но я давно поняла, что НАСТОЯЩИХ друзей, самых близких, которые за тебя готовы отдать жизнь, не так уж и много. Но именно они и есть самые надёжные и лучшие!

Мальчик на некоторое время задумался, изучая задёрнутое тюлем окно.

– Кажется, я понял тебя… А можно у тебя спросить кое о чём?

Шейла на секунду приобняла мальчугана за худенькие плечи и сказала:

– Конечно, спрашивай! Только не о размере моей груди!

– Ты это о чём? – Тони недоумённо наморщил лоб. Кто их поймёт, этих девчонок?

– Да так, – тепло улыбнулась Шейла. Она заметила, что когда улыбается, Тони, как приклеенный, не в силах оторвать от неё своих карих глазёнок. – Считай, что я неудачно пошутила.

– Можно, и я буду твоим другом? – голос Тони прозвучал с неприкрытой робкой надеждой. – Я бы очень хотел этого…. Если ты не против.

Шелли неотрывно смотрела на маленького мальчика. Почему-то сердце девочки кольнула игла заточенной печалью боли. На краткий миг она ощутила, что у них с маленьким Тони много общего. Гораздо больше, чем это может показаться. И это было странным и непонятным. Ну что у них может быть общего? Девочка ласково провела ладошкой по щеке Тони.

– Ну, конечно, я не против, глупый ты оленёнок! Я буду гордиться тем, что у меня есть такой друг, как ты. В своём роде единственный и неповторимый.

– Спасибо! Я очень рад, честно-пречестно, – Тони внезапно замялся. – А… А можно, я поцелую тебя?

– Ну конечно можно! Только не взасос!

Тони с выпрыгивающим из груди сердечком подался вперёд и неловко чмокнул девушку в щёку. Он поразился, какая у неё нежная кожа и насколько хорошо и приятно она пахнет. Правда, Тони совершенно не понял, при чём здесь насосы…

– Я ещё ни разу не целовался с девочками, – смущённо признался он. – А ты?

– Я тоже! – сделав огромные глаза, захохотала Шелли и, раскинув руки, упала на спину. Смех безудержно рвался из неё. И это было так приятно! Свободный чистый смех безжалостно вытравливал гнетущие воспоминания последних часов.

– Эй, я, кажется, немножко не так выражился… Тьфу, выразился! – Тони, вторя Шейле, заливисто рассмеялся. – А сколько тебе лет?

Шейла, отдышавшись, приподнялась на локте и, улыбаясь, сказала:

– Семнадцать, молодой человек. А вам сколько?

Тони погрузился в глубокие расчёты, сосредоточено сморщив нос. Девушка догадалась, что он высчитывает разницу в возрасте. Определённо, шустрый мальчик.

– А мне всего семь, – сконфужено пробормотал Тони. – Ты старше меня на десять лет. А у тебя есть парень?

Поражённая частотой смены темы разговора, вызванной детской непосредственностью мальчика, Шейла заулыбалась. Тони невольно залюбовался ею.

– Нет. Сейчас нет. И я не знаю, появится ли вообще в обозримом будущем.

– Ясненько, – Тони заметно повеселел. Но тут же на его светлое личико набежала тень. – Ты знаешь, мама часто плачет по ночам…

Шейла вся обратилась в слух, подсев поближе к маленькому собеседнику и взяв его ладошки в свои.

– Да? А ты не знаешь, почему?

– Я думаю, что это от того, что у неё нет друга, – широко распахнув глаза, прошептал Тони. – А друзья всем нужны. Даже мамам. Я прав?

– Больше, чем ты думаешь. Особенно мамам. И особенно одиноким.

Шейла подумала, что интуиция её не подвела, когда она после завершения ужина предложила Тони показать ей свою комнату. Дейзи полчаса бросала на Алана весьма многозначительные взгляды и девочка решила, что им с братом определённо есть о ЧЁМ поговорить. И, кажется, она поняла, почему мама Тони часто плачет по ночам…

– А у тебя есть дома своя комната?

– Есть, – Шелли игриво ухватила мальчугана за нос. Тони протестующе хрюкнул.

– А какая она, расскажи, – заинтересовался Тони. – Она похожа на мою?

– Ну как тебе сказать… – Шейла вздохнула. Пожалуй, первые в жизни ей стало стыдно, что её семья никогда не нуждалась в деньгах. Ну не скажет же она Тони, что её комната стоит в денежном эквиваленте больше, чем весь скромный домик Дейзи Хилл целиком вместе взятый!

– Знаешь, у меня тоже много игрушек… Только не солдатиков с машинками, конечно!

Глава 8

Домой они вернулись немногим за двенадцать часов ночи. Дядя Фред так и уснул перед работающим телевизором, накрывшись принесённым заботливой Шейлой пледом. Наполовину опустошённый чайник из китайского фарфора давно остыл. Племянники де Феса открыли и заперли входные двери своими ключами и, поднявшись на второй этаж, разбрелись по комнатам. Они устали и хотели спать. Полученных за один вечер впечатлений хватило с головой. По крайней мере, Шейле уж точно. Как подозревала девочка, с Алана всё было, как с гуся вода. Её брат был непробиваемым монолитом спокойствия и невозмутимости.

Алан наскоро ополоснулся под напором горячей воды и, задёрнув шторы, забрался в тёплую постель. Натянув до подбородка одеяло, юноша провёл языком по разбитому уголку рта и недовольно поморщился. Этот верзила оказался неожиданно быстрым. Промедли Алан ещё на десятую долю секунды и последствия удара пудового кулака оказались бы гораздо плачевней. Хотя всё же так далеко заходить не стоило. Не стоило слёз Шелли…

Долгожданный разговор с Дейзи «по душам» так или иначе, но состоялся. Шейла смекнула, что к чему и увела Тони, оставив их одних. Они сидели за накрытым клетчатой скатертью столом в маленькой уютной кухне, пили из больших глиняных кружек горячий вкусный чай и говорили. Просто говорили. Обо всём и не о чём. Но долго продолжаться пустым и бессмысленным разговор один на один не мог по определению. Когда чай был допит, а грязная посуда перемыта, Дейзи достала из стенного шкафчика аптечку и обработала ранку Алана, не обращая внимания на его отмашки и утверждения, что «жалкая царапина» даже не болит.

Но девушка была непреклонна, и Алан понял, что ей просто НЕОБХОДИМО сделать хоть что-то, чтобы занять себя. Что-то, чтобы получить возможность лишний раз прикоснуться к нему. Он не решился воспрепятствовать ей.

После, отложив в сторону аптечку, Дейзи мягко, ласково провела рукой по голове Алана, убирая с лица длинные чёрные волосы. Их глаза – чёрные и зелёные – впервые за долгое время встретились, надолго задержались в одном положении, и ни один из них не отвёл взгляда. Дейзи долго, пытливо всматривалась в эти грустные, иронично-печальные тёмные глаза. Девушка жаждала увидеть, что за прошедшее с момента их расставания время в этих глазах изменится хоть что-то, но… Тщетно. Он не любит меня, с обострившейся в сердце болью, поняла Дейзи. Всё равно не любит. Как было, так и осталось. Ничего не изменилось. НИ-ЧЕ-ГО.

Алан, застыв безмолвным столбом, чуть склонив голову, изучал зелёные глаза Дейзи. Он видел… Он видел боль и тоску, негаснущую надежду и неприкрытую любовь. И то, что он видел, причиняло ему боль. Бог свидетель, как же ему не хотелось обижать её! Дейзи явно не заслуживала такого. Но он не мог солгать ей. Да и не получилось бы при всём желании. Дейзи вмиг раскусила бы его. И легче не стало бы никому из них.

Она задала ему всего один вопрос. Вопрос, который вобрал в себя всю гамму терзающих её чувств и эмоций, все слёзы бессонных ночей, все не желающие умирать мечты. Все сладкие грёзы. Всю жизнь. И на простой вопрос «почему?» Алан не смог сразу дать вразумительного ответа. Поему ты не любишь меня, спросила Дейзи, обняв за шею и заглядывая в глаза. И Алан был вынужден сказать правду. Сказать этой глубоко несчастной в своей односторонней неразделённой любви девушке то, что никогда никому не говорил. Признаться ей кое в чём. Нет, он не раскрыл ВСЕ карты, потому что это была не только его тайна, и он дал слово. Но часть правды он всё-таки сказал.

Дейзи уронила голову ему на грудь и заплакала. Тихо и без истерик. Алан нежно обнял содрогающуюся от плача девушку и прижал к себе. Он надеялся, что она поймёт его, и не будет держать зла. Он бы понял.

___________________________________________________________

Утром следующего дня добрая половина населения Хеллвила, не занятая неотложными делами, стянулась за город. Пологая долина, в центре которой возвышался огромный пёстрый шатёр, гудела от сотен возбуждённых голосов. В прохладном свежем воздухе разносились ароматы карамели, жженого сахара и жареных сосисок, перекрывая собой остальные запахи. Радостные детские крики и смех, степенный говор нарочито серьёзных взрослых, плохо скрывающих неподдельное любопытство. Заводные речёвки сотрудников цирка и громкая бодрящая музыка. Все звуки смешивались в причудливый бурлящий коктейль. На безоблачном небе приветливо улыбалось солнце, словно внося свою лепту в царящее на земле под его тёплыми лучами веселье.

К обещанному в афишах дню и часу цирк-шапито «Невозможное-возможно» оказался готов во всеоружии. Помимо главного шатра, на поляне возвышался ещё один – поменьше. Как сообщала табличка на входе, в маленьком шатре разместилась кунсткамера и вход был лишь для самых отчаянных и бесстрашных. Детям и слабонервным вход в камеру не рекомендовался. Тут же, рядом с шатрами, как грибы после дождя повырастали передвижные жаровни с горячими сосисками, и тележки, торгующие сахарной ватой и прочими сластями. Везде были развешены разноцветные флажки и гирлянды. Внушительный автопарк цирковой техники вытянулся в ровную шеренгу вдали, на самой окраине поляны, как можно дальше от центра главных цирковых аттракционов.

В кассу выстроилась длинная очередь за билетами. Десятки зевак бесцельно слонялись вокруг, разинув рты и делясь впечатлениями. Неугомонные детишки жевали конфеты, сосиски и стайками возбуждённых взъерошенных воробьёв носились меж шатрами и взрослыми. Долина превратилась в кипящий человеческими эмоциями и страстями очаг. Подобного переполоха в Хеллвиле давненько не было.

Люди стекались компаниями и поодиночке, кто пешком, кто на машинах. Равнодушных к представлению было мало. В числе прочих желающих окультуриться присутствовал и мэр Сэмюель Гриффит, со своей второй половиной, младшей дочерью Мэрион, старшенькой Мишель и… периодически хватающимся за рёбра Стивеном Диксоном. У Диксона были совершенно дикие глаза и изумлённое выражение не болезненно сморщенной физиономии. У Мишель, державшей его под ручку, кстати, тоже. Девушка опасливо посматривала в сторону невозмутимо здоровающегося с горожанами отца и старательно игнорировала вопросы Стива, задаваемые возбуждённым шёпотом. Мишель раздражённо одёргивала молодого человека, обещая потом ВСЁ прояснить. А нынче не хрен её доставать, и так настроение хуже некуда… Стивен покорно опустил голову, соглашаясь с дочерью мэра. Его настроение отвечало на те же симптомы. Однако, как не мог не отметить юноша, определённо намечаются сдвиги к лучшему.

Дейзи Хилл в простеньком, но элегантном пальто и чёрных солнцезащитных очках терпеливо стояла в медленно продвигающейся очереди. Лёгкий ветерок играл в её коротких русых волосах и теребил концы обмотанного вокруг шеи длинного шёлкового шарфа. Тони на пару с Грегом двумя неугомонными позитивно заряженными болидами рассекали в толпе радостно галдящей детворы. Наблюдая за резвящимися детьми, Дейзи то и дело улыбалась. Видеть, что её сын счастлив, было для неё наивысшим наслаждением. Это было целью и смыслом жизни девушки. Если бы только всех желаемых целей в жизни можно было добиться. Она опять проплакала весь остаток прошедшей ночи и, чтобы не смущать окружающих красными воспалёнными глазами, нацепила на распухший нос очки. Чтобы там Алан не думал, она не затаила на него зла и обиды. Его объяснение подействовало на неё отрезвляюще, заставив под новым углом взглянуть на происходящее. Она и впрямь не имела права требовать от него больше, насильно мил не будешь. Вот только особо легче от этого понимания не становилось. Любовь то к нему никуда не исчезла и в одночасье не испарилась!..

Девушка сунула замёрзшие руки в карманы пальто и поджала губки. Странная штука наша жизнь, подумала она. И Алан далеко не самый странный чудак на свете. Дейзи даже не подозревала, насколько близко она подошла к истине. В мире хватало вещей куда как более невероятных и… СТРАННЫХ.

Так же посмотреть на представление приехал и шериф Энди Тёрнер. Он здраво рассудил, что уж кто-кто, а он должен всенепременно присутствовать здесь. Разумеется, как представитель закона, а не праздный зевака. Оставив в участке за главного ничуть не возражающего против таких распределений обязанностей Кларка, Энди прикатил в долину одним из первых. Едва не устроившей форменную истерику Кейт он пообещал, что непременно отпустит её в цирк на следующий день, пока сам лично не убедится, что тут всё в норме. Кейт не на шутку надулась и обозвала шефа параноиком. Ишь ты, параноик, подивился Энди. Не иначе, как у дока Харриса нахваталась таких слов. Но это всё были мелочи жизни. Кроме того, шериф надеялся увидеть Фредерика де Феса и перекинуться со стариком парой слов. Ну и, тут Энди не хотел признаваться даже самому себе, он так же хотел бы поболтать с его племянниками. Более с Шейлой, нежели с Аланом. Чертыхнувшись, Энди мысленно одёрнул себя. Он не позволял себе даже думать о таком! Хотя глупые мысли сами лезли, и он ничего не мог с этим поделать.

Приложив два пальца к шляпе, здороваясь с женой управляющего лесопилки миссис Боуман, шериф протиснулся поближе к главному шатру. Билет на представление был у него в кармане со вчерашнего дня и охвативший окружающих возбуждённый азарт Энди не разделял. К тому же он примерно знал, что именно покажут циркачи неискушённому местному люду. Главное, чтобы этот несносный сукин сын Бинго не переборщил со своими дебильными шуточками. А то ведь народ у них простой и заглядывать в рот заезжего паяца, извергающего всяческий замешанный на чернющем юморе бред, никто не станет. Сразу закатают в лоб. А это уже будет нарушение закона и порядка. И вот именно, чтобы пресечь подобное, и необходимо его присутствие. А вовсе не потому, что ему остро восхотелось кое-кого увидеть!

Уолтера он так и не заметил, что не являлось само по себе чем-то из ряда вон выходящим. Рассудительный и насквозь образованный доктор Харрис не сильно жаловал подобные мероприятия. Да и забот у главного врача хеллвилской поликлиники наверняка имелось невпроворот, и тратить свое поделённое на подпункты драгоценное время на пустые развлечения Уолтер никогда не станет. Энди слишком хорошо знал его, чтобы с полной уверенностью так утверждать.

Ага, а вон и Фредерик замаячил на горизонте. Импозантный, видный, облачённый в длинный чёрный плащ, тщательно выбритый и причесанный, Фред что-то втолковывал обступившей его компании пожилых джентльменов. Фред в своём репертуаре, не удержался от улыбки шериф. Он помахал рукой, привлекая к себе внимание. Фредерик отличался острым зрением и, заметив, Тёрнера, вскинул в ответном приветствии руку с зажатыми в пальцах замшевыми перчатками. Тёрнер двинулся было навстречу де Фесу, но в тот же миг боковым зрением заметил приближающихся к нему племянников Фреда – юных Блейзов. Не успев сделать и шага, Энди замер на месте.

– Добрый день, – шериф приподнял шляпу, здороваясь с поравнявшимися с ним молодыми людьми. – Решили не отставать и принять самое непосредственное участие в культурно-массовом мероприятии?

– День добрый, – поприветствовал Алан, с самым непосредственным видом оглядываясь по сторонам. Говорить приходилось на повышенных тонах, чтобы слова не затерялись в пучине пляшущей над долиной музыки и гуле сотен взбудораженных голосов. – Ну, понимаешь, поскольку нам заняться особо и нечем, то и цирковое представление сойдёт в качестве развлечения. Да и дядя Фред проявил завидный интерес, как ты можешь сам в этом убедиться.

– Да, я только что заметил его. Хотел подойти, поговорить кое о чём, но ваше появление спутало мои карты.

– Если не секрет, то о чём ты хотел поговорить с дядей? – полюбопытствовал Алан. – Сугубо личные служебные дела или?..

– А что у тебя за ранка в уголке рта? – прищурился Тёрнер.

– Следствие неудачного бритья. Порезался.

– Аккуратней надо быть, – посочувствовал шериф. – И более осторожным при выборе бритвенных станков. А то сейчас часто попадаются настолько тупые…

– Ты даже не представляешь, насколько!

Энди с понимающей хитринкой улыбнулся. По непроницаемому лицо Блейза невозможно было понять ровным счётом ничего.

– Эй, дорогие представители заносчивого высокомерного мужского пола! – не утерпев, влезла в разговор Шелли. – Перестаньте делать вид, что меня рядом нет. Вы можете с успехом не замечать всю эту толпу вокруг, но меня игнорировать не имеете никакого права!

Шериф сконфуженно поджал губы и набрался смелости посмотреть девушке в глаза. В такие огромные, чарующие, пронзительно синие глаза. Наливающиеся сейчас угрожающим грозовым пурпуром. Алан позволил себе широченную ухмылку на бледном лице, как всегда наполовину скрытом падающими вихрами.

– Прекрасно выглядишь, Шейла, – внезапно охрипшим голосом просипел Тёрнер.

– Хм, вы что, надеетесь столь примитивным комплиментом напроситься на ответный?

Шелли сложила руки на груди, обжигая бедного Энди беспощадным взглядом. Она действительно хорошо выглядела и знала это. И если её брат, не изменяя себе, оделся хоть и стильно, но вполне обычно и затрапезно, то в наряде Шейлы не было и тени заурядности. Высокие чёрные сапоги на каблуке, плотно облегающие стройные ноги, чёрные кожаные штаны, белый свитер, достигающий распахнутыми полами коленок синий плащ и свободно свисающий с шеи длинный серый шарф. Густые волосы Шейла собрала в хвост и скрепила заколкой, в уши вдела серьги. На ногтях свежий красный лак, глаза подведены, на пушистых ресницах тушь, превращающая и без того большие глаза в огромные, на пол лица, омуты. Девочка выглядела на годик другой старше своего возраста, казалась более зрелой и искушённой девушкой. Она знала это и знала, что таким образом привлекает к себе многочисленное внимание окружающей мужской аудитории. И ей нравилось это.

– Вовсе нет, – собравшись, с достоинством ответил шериф. – Чтобы говорить тебе комплименты, совсем не нужно преследовать скрытые корыстные цели. Достаточно просто пошире распахнуть глаза. Но долго смотреть возбраняется – можно ослепнуть.

–Вау, мистер Тёрнер, да вы поэт! – в напускном восторге пропищала Шейла. – Вы, наверно, по ночам и стихи пишите? Между составлением рапортов и планировки графика работ на будущую неделю!

Энди несколько суетливо поправил портупею на поясе и сердито отвернулся в сторону. Алан больше не улыбался, а с немым укором смотрел на дражащую сестрёнку. Энди прикоснулся к полям шляпы.

– Желаю приятно провести время. Всего хорошего. Алан…

Кивнув юноше и стоически игнорируя ехидно посмеивающуюся девушку, шериф, высоко вскинув голову, неспешно удалился. Шейла провожала сощуренными глазами его широкую спину, пока Тёрнер не скрылся в толпе. Её тонкие подвижные губы перестали кривиться в саркастической усмешке, и девушка сказала:

– Кажется, я была грубовата, ты так не думаешь?

– Ты ЧАСТО бываешь такой, – подтвердил, не споря, Алан.

– А Энди очень мило краснеет, ты не находишь? – Шелли незнамо чему тепло улыбнулась.

Алан, помрачнев, пристально посмотрел на Шейлу. Что это с ней? Намечается внеочередной приступ любовного обострения? Нет уж, увольте.

– Ладно, я пойду за билетами, – хмуро сказал он. – А ты постарайся не потеряться.

– Не будь занудой, братик! Мы пришли развлекаться и веселиться. Так что перестань корчить из себя графа Дракулу и расслабься.

Ласково проведя по щеке Алана пальчиками, Шелли высунула кончик языка. Алан даже не стал дёргаться. Вздохнув, он двинул в конец неуклонно сокращающейся очереди в кассу.

Оставшись в относительном одиночестве, не считая окружающего водоворота толпящихся людей и сбивающих с ног неугомонных ребятишек, девочка облегчённо выдохнула. Ей не хотелось обижать Алана (а она наверняка знала, что он бы обиделся), но его постоянная опека и присмотр зачастую выводили её из себя и здорово доставали. Она была раскованной самостоятельной девочкой. Большой девочкой. И смелой. И уже давно не нуждалась в надсмотрщике. Даже таком заботливом и предупредительном, как её брат. С каждым днём и месяцем она всё взрослее и старше. И дело не во внешности, а в её внутреннем мироощущении. Восприятии окружающих и самой себя. Развивающемся самосознании и повышенном обострённом внимании к деталям и насущным проблемам. Она превращалась в женщину. Во взрослого человека. Вот только проклятые сиськи упорно не желали прибавлять в объёме…

Ну не может же Алан постоянно, на протяжении всех оставшихся лет опекать её! А когда она выйдет замуж, тогда что? Будет дежурить возле их с мужем постели? Так, на всякий случай… Мало ли что! Шелли облизнула пересохшие губы. Иногда её пугало будущее, его неопределённость. И Алан. Алан тоже иногда её пугал. Но ещё больше она боялась за него. Ведь он такой ранимый, сентиментальный, чувственный… И одинокий.

Шейла настолько погрузилась в отнюдь невесёлые мысли, что пропустила тот момент, когда в неё на полном ходу чуть не врезались два раскрасневшихся на свежем воздухе, счастливых от ощущения грядущего праздника, маленьких мальчика. Однако Шейлу было невозможно надолго выбить из колеи. Она среагировала быстро, цепко схватив малолетних сорванцов за воротники.

– Так, так, негодяи… – хищной кошкой промурлыкала девочка, рассматривая добычу. – И кто это попался в мои коготки? Тони?! Вот уж никак не ожидала, что именно ты почти собьёшь меня с ног!

Пальцы Шейлы разжались сами собой. Тони сдвинул на макушку вязаную шапочку и радостно завопил:

– Привет, Шелли! Я тоже дьявольски… Ой, надеюсь, ты не скажешь маме, что я ТАК сказал? Она не любит, когда ругаются, между прочим… В общем, я очень рад тебя видеть!

– Я тоже рада, – не стала лукавить улыбающаяся девочка. – Я даже рада, что это именно вы взяли меня на абордаж, Тони. А это твой друг? Грег, кажется?

– Он самый! Грег, познакомься, это и есть Шелли. Я тебе о НЕЙ рассказывал! – в голосе Тони сквозила плохо скрываемая гордость.

Второй мальчик, веснушчатый и белобрысый, с длинным любознательным носом, таращился на неё во все глаза. На его физиономии было написано такое недоверчивое удивление, что Шейла не выдержала и сказала:

– Потрясён моей красотой? Или тем, что у твоего приятеля появилась такая отпадная подружка, как я?

Грег ошарашено кивнул. Именно это он и хотел сказать! Значит, Тони не врал, когда говорил, что познакомился со ВЗРОСЛОЙ, КРАСИВОЙ, ПРИЕЗЖЕЙ девчонкой. Вот это номер… Статус Тони поднялся в глазах Грега до неописуемых высот.

– А он рассказывал вам… тебе о мировом заговоре взрослых? – набрался духу спросить Грег.

– Мировом заговоре взрослых? – Шелли изумлённо вскинула бровь. – Наверно, мы просто не добрались до этой темы. Но мне интересно будет послушать, правда. Чисто из побудительных соображений. Как вы заметили, я пока не достигла черты, за которой начинается взрослая жизнь. Так что можете мне доверять!

– А ты ходишь в школу? – продолжал пытать её Грег.

– Хожу. В одиннадцатый класс.

– А это правда, что вы целовались с Тони в его комнате? – с детской непосредственностью спросил Грег.

Тони покраснел, как помидор, опуская голову долу и бормоча под нос угрозы в адрес друга. На это раз Шелли вскинула обе брови. Они просто двумя чайками взлетели на её лоб. Тони, почуяв, что запахло жаренным, проворно спрятался за спину Грега.

– М-да, интересные подробности о своей личной жизни я узнаю, мальчики. Пожалуй, я займусь вашим воспитанием…

– Ну как тут у тебя дела? – к ним подошёл Алан. Его держала под руку Дейзи. – Смотри, кого я встретил!