Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

– Чувак, я наложил в штаны, – доверительно сообщил Бинго и взмахнул колпаком, швыряя на свободу россыпь хрустальных звуков. – Клинт Иствуд ты хренов!!.

– Бинго, быстро руки в ноги и дуй наверх! – Алан смотрел на съёжившегося в нехорошем предчувствии арлекина очень серьёзно и печально. – Шелли с мальчиком пойдут с тобой. Не спускай с них глаз, приятель, договорились? Во что бы то ни стало, приведи в сознание Энди. Слышишь? Думаю, он должен прийти в себя. Затем выводите на улицу Кейт и Уолтера. И бегите прочь насколько хватит сил. Мы скоро присоединимся к вам. Ты понял меня? Понял?..

– Ты говоришь так, будто прощаешься со мной навсегда, – Бинго поднял на Алана обеспокоенные глаза – один цвета весенней травы, второй – безоблачного неба. – Ты чего? Думаешь, я оставлю тебя в последней битве? И не мечтай! Без меня тебе точно не справится, я же вижу этого монстра насквозь!

– У нас очень мало времени, – твёрдые как железо пальцы Алана крепко сжались на щуплых плечах арлекина. – И с каждым мгновением его остаётся всё меньше. Машина ведёт обратный отсчёт и её не остановить и не выключить. Да оно и к лучшему. Эта штука не имеет прав на существование. Дядя Фред ошибся. Он не должен был создавать её. Заигрывать с первозданными силами, появившимися в нашем мире ещё на заре времён, не по плечу не одному человеку… И когда врата самоуничтожаться, я хочу быть уверен, что вы находитесь как можно дальше отсюда. Вы не успеете отдышаться, как я догоню вас. Честно.

– Почему мне тогда кажется, что ты врёшь? – недоверчиво сощурился Бинго. – Учти, Блейз, нарушишь слово, и я тебя с того света вытащу! Честно. Гадом буду.

– Договорились. Ну давай, поспеши.

Смахнув с лица длинные волосы, Алан ободряюще подмигнул арлекину.

– Как же это трогательно – наблюдать за вами, людьми! – отстраненно сказал не отходящий от портала старик. Внутри машины что-то едва уловимо, на уровне предела восприятия человеческим слухом тикало. Тик-так, тик-так… Как заложенные в начинку машины часы. Как взведённая часовая бомба. Тик-так, тик-так… – Хочешь остаться, Алан? Хочешь остаться со мной? Уверен? Не боишься, что минуты, проведённые наедине со мной, станут последними в твоей жизни?

– Мы в равном положении.

Демон промолчал. Сложив руки на груди, старик склонил голову на бок, словно раздумывая над чем-то важным и значительным. Судьбоносным. Чёрные, залитые битумом глаза не моргали.

– Пойдём, малыш, – ласково сказал арлекин, прикасаясь к светловолосой головёнке Тони. Мальчик никак не мог отпустить тихо плачущую Шелли. Обхвати девочку за талию, он бормотал какое-то постоянно повторяющееся слово. Мама, внезапно понял Бинго. Тони называет Шейлу мамой. – Пойдём. Посмотри на меня. Это же я – твой старинный друг!

Тони повернул в сторону арлекина заплаканное лицо. По щекам мальчика протянулись грязные размытые дорожки, часто моргающие глаза покраснели, как предвещающий бурю закат.

– Я не знаю тебя… – хрипло прошептал Тони, отчаянно прижимаясь к девочке. И помявшись, робко, застенчиво добавил: – Но твой голос кажется мне знакомым.

– Когда-то я был Весёлым клоуном Бинго, – глухо отозвался арлекин. – Это я дал тебе бесплатный билетик. Пожалуй, я был не самым лучшим человеком на свете. Но сейчас ты можешь безоговорочно доверять мне. Не меньше, чем этой замечательной красотке, от которой ты оторваться не можешь!

– Тони, иди с ним, – Шелли, высоко задрав распухший носик, тыльной стороной ладони вытерла слёзы. – Бинго наш друг. Всё, сказанное им, правда. Иди же с ним, маленький. Он отведёт тебя к маме.

– А ты? – мальчик совсем по-взрослому нахмурился. Глубокие морщинки изрезали чистую гладкую кожу лба.

– И я… – Шелли сквозь слёзы улыбалась, с нежностью глядя на мальчика.

– Я не брошу тебя!

– Котёнок ты мой!.. Тебе надо уходить.

– Без тебя я никуда не уйду, – упрямо закусил нижнюю губу Тони. Он не мог бросить свою лучшую подружку! Не мог оставить Шейлу в этом ужасном месте. Правда, не мог. Он же мужчина, а мужчины не бросают девушке, в которых влюблены… По отчаянному жжению в области ушей, Тони понял, что покраснел.

– А я не могу уйти без НЕГО.

Скорчив зверскую физиономию, Бинго без лишних церемоний сграбастал возмущенно пискнувшего Тони в охапку и перекинул через плечо.

– Извини, дружок, но твои джентльменские расшаркивания сейчас совсем не в тему! Ты только посмотри на него – метр в кепке и в прыжке, а всё туда же!.. Шелли, я не кретин и по твоим очаровательным глазам вижу, что упрашивать тебя бесполезно…

– Абсолютно верно.

– Короче, вы тут не задерживайтесь.

И придерживая лягающегося мальчика за пояс, арлекин резво припустил к лестнице.

В подвале осталось всего три человека. Три человека и машина. Точнее, два человека, и потусторонняя тварь в теле человека и тикающая в предвестии конца адская машина.

– Шелли, я не пойму, почему ты ещё не скрылась с глаз моих долой, – грубовато сказал Блейз, оборачиваясь к девушке. – У тебя всего несколько минут в запасе, чтобы успеть убежать на достаточно безопасное расстояние. Учти, если понадобиться, я погоню тебя пинками. И что-то мне подсказывает, что дело как раз к этому и идёт.

– Твой внутренний голос ошибается, – сказала Шейла, вплотную подойдя к юноше и задирая голову. На Алана посмотрели огромные синие глаза. Глаза, полные печали и тоски. Как же были в эту минуту её глаза похожи на него собственные… Такие же печальные и грустные. – А ведь мы похожи на родных брата и сестру, да, Алан?..

– Похожи, – Блейз первым, не выдержав, опустил взор.

– Практически одинаковые чёрные волосы, выразительные глаза, губы… Неудивительно, что нас всю жизнь принимали за родных! – невесело усмехнулась Шелли. – Алан и Шейла Блейз, родные брат и сестра. Дети Гарольда и Луизы Блейз. Кто же я на самом деле, БРАТИК? Я не сойду с этого места, пока ты не ответишь. Я понимаю, что ты задумал и хочу сказать, что не дам тебе так просто уйти от ответа! Понял меня? Не дам!

– Ты вынуждаешь меня на крайние меры.

– Отшлёпаешь?

– Унесу тебя на плече, как маленького ребёнка.

– Согласна, – уставшее лицо девочки посетила тень мимолётной улыбки. – Только так и не иначе. И пока ты будешь меня нести, успеешь рассказать о моём происхождении.

Помявшись, Блейз неловко сказал:

– Не клеится у нас разговор, да, Шелли? Я не знаю, что и сказать…

– Говори всё, как оно есть на самом деле. И поспеши. Времени у нас и в самом деле не много, а я ещё хочу обнять ма…. Луизу и Гарольда.

Верхняя губа Шелли причудливо изогнулась, в глазах взорвался фонтан боли. Как же ей было тяжело впервые в жизни назвать маму по имени, содрогнулся Алан. Бедная ты моя девочка…

– Ты появилась в нашей семье, когда я сам только начинал учиться читать, – тихо, но внятно произнёс Алан, приложив правую ладонь к щеке девочки. Шейла по привычке, слегка наклонила голову к плечу, прижимаясь к руке. Алан ощутил, насколько горяча и нежна её кожа и как она податлива под его пальцами. – Мама с папой всегда хотели ещё одного ребёнка – девочку. Но у мамы обнаружилась одна редкая болезнь… В общем, она не могла иметь больше одного ребёнка. Подозреваю, что по этой же причине и дядя Фред с тётей Урсулой не могли завести детей… Вот… И тогда родители решили удочерить какую-нибудь девочку из детдома. Они посетили несколько приютов и в один из самых прекрасных дней, что выпадают человеку за всю жизнь, они нашли тебя. Ты была такой потешной и хорошенькой… Маленький забавный комочек, новорождённая красавица. Для меня уж точно тот день был лучшим в жизни. И когда я впервые взял тебя на руки, а ты посмотрела на меня и, перестав плакать, протянула навстречу крохотные ручки, я понял, что нашёл свою вторую половинку, что сама судьба свела нас месте. Я уже тогда понял, что люблю тебя. Я был просто на седьмом небе от счастья, что у меня появилась сестрёнка. Я поклялся любить и защищать тебя до последнего вздоха. А отец взял с меня клятву, что я никогда не открою тебе возникшей в нашей семье тайны о твоём истинном происхождении. Мы все дали клятвы. Но мне было тяжелее всех нести это бремя.

Шелли опустила голову. Плечи её вздрагивали, Алан не видел, как из потемневших глаз девочки градом бегут солёные, кристально чистые слёзы…

– Годы проходили один за другим. Ты росла и взрослела, и превращалась в самую замечательную и красивую девочку в мире. Тебя все любили, и ты всем отвечала взаимностью. Шелли, ты не приемная дочь в нашей семье, пойми! Никто никогда даже и не ставил вопроса, родная ты нам или нет! Всё это полная чушь. Ты ВСЕГДА была нашей. ТЫ всегда была любимой дочерью Луизы и Гарольда, как всегда была для меня любимой сестрой и лучшим другом. Вся беда в том, что я любил тебя. Любил ПО-ДРУГОМУ. И как же мне было тяжело видеть, как ты, взрослея, начинаешь интересоваться мальчиками, как ты постепенно вступаешь в зрелую жизнь, а я… Я остаюсь за бортом, не смотря на то, что всегда был рядом. Как же мне было больно сознавать, что у меня нет и никогда не будет ни единого шанса… У брата не может быть никаких отношений, окромя родственных, с РОДНОЙ сестрой. Я с ума сходил от того, что твой первый поцелуй достался не мне. Что первое в твоей жизни свидание ты назначила другому… Что первое признание в любви ты сделала своему парню, тому, кого, как тебе казалось, ты любишь. А я… А я не мог и намёком показать, что чувствую по отношению к тебе! Как же мне хотелось сказать, что я люблю тебя… Сколько раз я говорил эти слова наедине с собой, мечтая, что когда-нибудь скажу их тебе. Но что я мог сделать, связанный клятвой и честью? Только держать всю боль, накапливающуюся долгие годы, в себе и трепать нервы отцу, который, не буду спорить, из самых лучших побуждений, загнал меня в эту ловушку. Данное слово стало для меня мельничьим жерновом на шее, медленно, но верно ломающим меня. И когда я понял, что больше не могу терпеть, что могу сорваться в любой момент, я ушёл. Я сбежал в армию. Впервые в жизни я сбежал. Попытался спрятаться от трудностей. Хм, на некоторое время мне это удалось. Я думал, что время и разлука вылечат меня, но вернувшись, я понял, что моя болезнь неизлечима… Прости, Шелли. Прости за то, что я люблю тебя. Прости меня, за то, что я всё рассказал. Знаю, теперь твоя жизнь станет совершенно иной. Ничто больше не будет так, как прежде, но прошу об одном. Не говори ничего маме с папой. Они очень сильно любят тебя. Ты для них всегда была на первом месте. Поверь мне. Не причиняй им боль. Они не заслуживают этого. Ни мама… Ни отец.

Шелли ничего не ответила. Она рыдала навзрыд. Спрятав лицо в ладошках, девочка сотрясалась в судорожном плаче, не в силах произнести ни слова. Подавляющие сознания сильнейшие эмоции захлестнули её, смяли и вывернули наизнанку. Господи, какая же она всё-таки ДУРА!!! Причем неисправимая. А Алан? Бедный, бедный Алан!.. У Шелли закружилась голова. Девочке показалось, что ещё немного, и она просто напросто шмякнется на пол. В области груди образовался перехватывающий дыхание ком. Убийственная боль стиснула сердечко, выдавливая из глаз последние капли слёз.

– П-прости, прости м-меня, Алан… Пожалуйста, умоляю тебя… Прости меня! Ну пожалуйста, Алан! – Шелли стояла, опустив руки, стыдясь поднять глаза и глотая бегущие по лицу слёзы. От волнения она начала заикаться. – Б-боже мой, что же я наделала! Что я т-тебе наговорила, Алан! Как я могла…

Заскулив, как побитый щенок, девочка, покачнувшись на пятках, упала на грудь молодого человека. Блейз еле успел подхватить рыдающую девушку и прижать к себе.

– Ну всё, всё, родная, успокойся… Всё хорошо… Я нисколечко не сержусь на тебя, – ласково проговорил Алан, с замиранием сердца гладя Шелли по волосам. – Ты же ничего не знала…

– Отлично! Может, ты и меня сможешь утешить? У тебя здорово получается! Я представь себе, тоже ничего не знал! Браво! – с издёвкой воскликнул де Фес, хлопая в ладоши. – Я устал от ваших телячьих нежностей. Я устал от вас – людей! О-о-о!.. Блейз, ты бы только знал, насколько я устал! Вы собрались до самого судного дня поливать друг дружку соплями? Осталось ровно пять минут и что-то произойдёт.

– Машина взорвётся? – Алан посмотрел на демона поверх головы замершей в тревожном ожидании девочки.

– Думаю, она сама решит, что ей делать. Но в любом случае нам не светит ничего хорошего. Так что ты напрасно утешал свою липовую сестрёнку. Эй, слышишь, милочка, этот парень отъявленный лжец! Ничего хорошего нас не ждёт.

– Нас, но не её, – Алан решительно отстранил Шелли от себя. – Шейла, ты должна уйти.

– Я никуда не уйду без тебя, – девочка с вызовом уставилась на него. – Пусть ты мне и не брат по крови, пусть я окончательно запуталась и плохо представляю, как жить дальше, но я не брошу тебя. Ни здесь и не сейчас. Я очень сильно обидела тебя и мне бы хо...

Блейз мягко провёл раскрытой пятернёй по лицу девочки, обрывая поток сумбурных слов, произнесённых дрожащим голосом.

– Зайка, это удел мужчин доказывать что-либо кому-либо… Ты всегда меня слушалась и верила мне. Послушай и на этот раз. Уходи. Чем больше ты проводишь времени здесь, тем меньше оставляешь шансов мне. Я… Теперь я ХОЧУ жить, Шелли. Нам столько всего надо обсудить. И вместе попытаться научиться… понять, как жить дальше. Понимаешь?

– Я буду ждать тебя, – Шелли прикоснулась кончиками пальцев к упрямо поджатым губам юноши. – Братишка…

Невольно вздрогнув, Блейз нашёл в себе силы натянуто улыбнуться. Братишка…

– Иди, Шелли, найди остальных.

Бросившись на шею Алана и чмокнув в небритую щёку, девушка развернулась и, больше не оглядываясь, побежала к выходу. Алан провёл вспотевшей ладонью по спутанным грязным волосам. Кого он обманывал? Её? Нет, конечно. Он врал, наивно, отчаянно, страстно, но врал. Себе. А что он хотел? Чтобы Шелли, услышав всю правду, тут же воспылала к нему ответной любовью? Забыв, что он для неё всю жизнь был РОДНЫМ БРАТОМ? В одну секунду измениться, превратив невинную искреннюю сестринскую любовь в нечто большее?! Так не бывает. Нет. Не в этом мире. И не в этой, наверное, жизни… А может?.. А вдруг он добьётся своего? Чудес не бывает? Но то, что уже произошло с ними, нельзя назвать иначе, чем чудесами. Пусть не светлыми и добрыми, как в волшебных сказках, но тем не менее. Так почему бы и нет? Что ему для этого нужно? Что нужно, чтоб хотя бы попытаться? Всего ничего. Самую малость. Вернуться живым к той, кого он любит всей душой и будет любить до скончания веков.

Криво усмехаясь собственным смурным мыслям, Алан сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, что и не удивительно, учитывая, что кроме него и старика в подвале никого не было:

– Вот ведь странная штука, эта жизнь… Живёшь себе поживаешь, думая, что утром знаешь, что произойдёт вечером и чем закончится день. А что мы вообще можем знать о жизни? Что нам дано свыше? Все знания надёжно утаиваются Господом. Возможно, оно и к лучшему. Жить, зная наперёд свою судьбу, я думаю, просто ужасно.

– Жизнь вдобавок ко всему такая хрупкая вещь. И тем более чудно наблюдать, как некоторые из смертных её не ценят, – назидательно сказал Фред, прислушиваясь к неотвратимому тиканью внутри машины. Тик-так, тик-так…

– А что ценишь ты, демон? – Блейз исподлобья рассматривал старика.

– То, что ты не боишься потерять.

Всё-таки Алан пропустил стремительную и неожиданную атаку потусторонней твари. Юноша, не ожидал, что нападая, чудовище даже не сдвинется с места.

Это был самый тяжёлый, самый сложный и самый долгий поединок в жизни Алана. Юноше казалось, что проходят часы, пролетают года, что он стал заложником вечности. Вечность, проведённая в борьбе не на жизнь, а на смерть. Битва за душу, за возможность остаться собой. Демон применил самое страшное и серьёзное оружие всех бесов – искушение…

Странная то была схватка. Где-то на самом краешке сознания Блейз отдавал себе отчёт, что на деле врядли прошло более двух минут, но для него, с головой погружённого в поединок, время опять замедлилось, растянувшись нескончаемой гигантской змеей Мидгард, опоясывающей Землю. Змеёй, окольцевавшей реальность. Затягивающей петлю на шее бытия, бренного человеческого существования…

Иссиня–чёрные, глубокие как бездна и жуткие как чистилище глаза демона увеличились в размерах, превратившись сначала в огромные блюдца, затем в круги, не уступающие по диаметру канализационным люкам, затем они заполнили всю комнату. Весь подвал. И Алан утонул в них. Он утонул в расползающейся Тьме. Тьма окутала его, нежно обнимая и лаская. Тьма обволакивала. Тьма любяще заглядывала в глаза. Тьма просила. Тьма настойчиво нашёптывала на ухо…

Тьма искушала. Она искала лазейку в душе Алана. Она хотела завладеть им. Демон не врал, когда говорил, что ценит жизнь. Он хотел жить. Жить дальше. В теле Алана.

Впусти же меня, Алан Блейз… Ну что тебе стоит сказать – да? Ну что? Что удерживает тебя от слов согласия? Обещаю, что буду вести себя очень тихо… Ты практически не будешь замечать меня! Ну что же ты медлишь? Что ты скажешь?

Зачем ты мне? В моей голове и так достаточно хаоса, чтобы терпеть ещё и твоё присутствие. Мы не уживёмся вдвоём. Я сойду с ума.

Ты не прав… Нет, ты не прав, Алан. Больше, чем есть, сойти с ума невозможно! Я не причиню вреда, я буду сидеть, затаившись, как мышка… Я не помешаю тебе и твоим мыслям. Я не буду покушаться на твою память. Клянусь… Только впусти меня. Пожалуйста!

Зачем я тебе? Для чего? Какой смысл сидеть в моей голове, без малейшего права на самостоятельность? Что ты выиграешь, поселившись во мне?

Время… И жизнь. Я не хочу уходить в пустоту! Понимаешь? Мой дом рядом с НЕЙ, но вместе с тем достаточно далеко. Мне бы не хотелось остаток вечности провести, слившись с сонмом неупокоенных мятежных душ. Впусти меня, Алан.

Тебе нужна живая душа… Моя душа!

Да… Не скрою, чтобы жить в тебе, мне придётся подпитываться твоей душой. Но не торопись пугаться! Я не собираюсь пить из тебя все соки. Я буду собирать росу с твоей души. По чуть-чуть, по капельке. Я буду пить всю оседающую на дне грязь. Всё плохое. Я буду питаться твоими грехами и пороками. Зависть, гнев, гордыня, прелюбодеяние, похоть, злоба… Я буду счищать с твоей души все тёмные пятна. Подумай хорошенько, Алан.

Ты станешь моим персональным чистильщиком? Возьмёшь на себя роль священника отпускать марающие душу грехи?

Не отпускать… Очищать душу от грехов. И к воротам рая ты придёшь праведником!

Это будет путь, окроплённый ложью. Вряд ли Бог оценит мошенничество.

Бог сам любит играть! И не всегда честно!

А что будет со мной? Я пока не готов подойти к райским кущам! Что будет дальше с моей жизнью, прими я тебя?

Сплошные плюсы. Не каждый, далеко не каждый человек удостаивается того, что я предлагаю тебе. Не упускай свой шанс. Кажется, именно так любил говаривать твой дядя Фред. Я запомнил его слова. Старик был во многом прав, Алан.

Сплошные плюсы? Ты настолько хорошо изучил меня, что знаешь, на что я способен купиться?

Не забывай, что к моим услугам была память Фредерика… И он далеко не всё смог укрыть от меня. Далеко не всё…

Что ты можешь предложить мне?.. Тому, кто ни в чём не нуждается?

Ты абсолютно уверен в этом? Ты уверен в том, что тебе ничего не нужно? Тебе ничто и НИКТО не нужен, Алан Блейз?

Но ты не сможешь мне дать то, что мне действительно надо!

Ты плохо знаешь меня… Впусти меня и увидишь, насколько я смог бы быть полезен. Я один способен помочь тебе… Я один понимаю, каково это – желать невозможное и пытаться добиться недосягаемого. Позволь мне войти, и мы вместе с тобой докажем, что нет ничего невозможного.

Что ты можешь знать о человеческих чувствах, демон? Ты испытывал когда-нибудь страсть, нежность, агонию? Разве тебе знакомо такое чувство, как любовь?.. Что ты можешь понимать в этом…

Опять ошибаешься, Алан… Я видел, я наблюдал за вами, я изучал вас, людей. Вы полны кипящих страстей и бурлящих гормонов. Вы по своей сути вечные бунтари и неизлечимые безумцы. Вы руководствуетесь не разумом, а стирающими границы здравомыслия и сумасбродства эмоциями. Вы до седых волос остаётесь малыми детьми. Вы привыкли всё подчинять себе, ломать и добиваться своего. И когда у вас что-то не получается, вы приходите в отчаяние. И у вас не остаётся ничего, кроме ваших мятежных и таких непостижимых душ…

И в чём, по-твоему, моя проблема? Что за панацею ты в состоянии предложить мне?

Существует лекарство от всех болезней, мой юный друг… Только впусти меня, и я вылечу твою душу! Ты будешь счастлив… С моей помощью ты добьешься всего, что может пожелать себе человек.

Мне нужно лишь одно…

Я знаю… Я всё знаю. Позволь мне войти. Ну?..

Ты так и не сказал, как сможешь помочь мне.

Всё ещё не веришь… Алан, Алан… Больше всего на свете ты хочешь эту девочку. Ты желаешь её, как никого другого. Ты мечтаешь провести с ней остаток жизни. Ты… Да, ты любишь её. И тебя убивает тот факт, что вам не суждено быть вместе. Тебя убивает то, что она не любит тебя. И вряд ли когда ты удостоишься большей любви, чем та, что сестра может испытывать к родному брату и лучшему другу. А тебе этого мало! Ты хочешь большего. Тебя не устроят односторонние отношения… Да и о каких отношениях, за исключением родственных, может идти речь?.. Даже сейчас, когда она всё знает! И ты ничего не сможешь с этим поделать. Так и зачахнешь, проклиная судьбу и весь мир в придачу…

Ты предлагаешь иную альтернативу?

Научился слушать? Хорошо… Да, предлагаю. Бери то, что хочешь и не отказывайся от того, что тебе нравится. Подчини обстоятельства себе. Наплюй на мораль и приличия. Отринь вяжущие по рукам и ногам законы. Забудь о никому не нужной чести и добродетели. Плюнь на ВСЁ И ВСЕХ! Будь выше них. И когда ты возвысишься, остальные падут. А я помогу тебе. Я всегда буду рядом. Только впусти меня…

Воспитать в себе зверя? Научится презирать чужие чувства, брать всё силой? Взять Шелли силой?

Я помогу… Она сама упадёт в твои руки как спелый плод. Вдумайся, Алан – сочный, спелый, истекающий соком, сладкий плод. Она будет твоей, думая, что была рождена для подобной участи. Я помогу.

Запудришь Шейле мозги?

А если и так, то что с того? Достаточно того, что её любишь ты! А ей будет казаться, что она любит тебя. Главное, что вы с моей помощью будете вместе. Ну чем тебе не альтернатива? Да это же сделка века, Алан… Шелли будет твоей. Эта чудесная малышка, эта замечательная девушка, эта крошка будет всецело в твоих руках.

Любовь, построенная на лжи, ни к чему хорошему в итоге не приведёт.

Да кто будет знать об этом? Она даже и не поймёт ничего!

Я. Я буду знать, демон. Я не смогу быть с нею, зная, что сломал ей жизнь. Зная, что сломал человека, которого люблю. Уверен, многие бы не отказались от твоего предложения, но…

Думай, Алан думай! У тебя ещё есть время…

Я думал. И понял, что кое в чём ошибался.

В чём же?..

Я не думал, что возможно любить её больше, чем до последнего момента… Но нет. Я люблю Шелли настолько сильно, что не могу принести её в жертву собственным желаниям. Я не хочу обманом и хитростью туманить ей голову. Её счастье для меня превыше всего остального. Выше, чем заманчивая, не скрою, перспектива, заполучить её предлагаемым тобой способом. Я – пас, демон. Пусть я никогда не буду счастлив и не испытаю ответной любви, но я не стану рабом своих страстей… Я не причиню вреда Шелли ни под каким предлогом. Я слишком сильно люблю её для этого.

Ты глупец, Алан! Ты непроходимый глупец! Ты ничего не понимаешь… Ты не понимаешь, от чего сейчас отказываешься! Впусти меня, и мы с тобой…

А знаешь, что я НЕ люблю?

?

Попрошаек.

И когда железные пальцы Алана намертво стиснули горло Фредерика, тьма вокруг бесследно развеялась. Гипнотизирующие, подавляющие разум агатово – чёрные глаза демона уменьшились до обычных размеров.

– Ты готов убить своего любимого дядюшку? – прохрипел так похоже на Фреда схвативший юношу за руку старик. – Что с тобой, племянник? Ты убьёшь меня? Того, кто всегда был за тебя?.. Брось!..

Наклонившись к исказившемуся лицу чудовища, Алан проникновенно шепнул:

– Это ты убил дядю Фреда. Два месяца назад. Забыл? А я помню. И никогда не забуду. Как не забуду и того, что ты причинили боль Шейле, что ты заставил страдать моих друзей и множество ни в чём не повинных людей. Твоё время вышло, демон. Ты верно заметил, наш мир не подходит тебе. Климат не тот.

Алан сжал пальцы, и хруст лопнувшего позвоночного столба возвестил о том, что затронутый изменениями мир окончательно вернулся в своё обычное состояние. Не всё было гладко и сверкающе в этом мире. И далеко не каждый человек мог называться таковым не по видовой принадлежности, а по делам своим. Много было в этом мире плохого и под час отвратительного. И зачастую тёмные желания в душах брали вверх над дарованным Господом чистотой. Грех брал вверх над даром. Но… Всё-таки это был мир для людей. И в нём не было места демонам.

С деревянным стуком к ногам Алана упало тело худощавого старика с потухшими, словно залитыми смолой остекленевшими глазами. Блейз осторожно присел на корточки и дотронулся ладонью до лба покойника. В тот же миг абсолютная Тьма в неподвижных глазах де Феса начала рассеиваться, истаивать, как последний снег под весенним солнышком. Тьма отступала.

Блейз провёл ладонью по лицу дяди, закрывая уставившиеся в потолок серые глаза.

– Прощай, дядя Фред… Спасибо, что до последнего конца продолжал сражаться, что не сдался. Ты сдержал клятву. А я вот нет… – прошептал юноша, смаргивая выступившие слёзы. – Прощай. Я любил тебя. И приняв предложение демона, я бы предал всё то, чем ты пожертвовал. Я бы предал твою память. Демон так и не смог этого понять. Он не понял, что это значит – иметь душу. Прощай.

Резко выпрямившись, Блейз удостоил негромко тикающую машину одним-единственным мимолетным взглядом и направился к выходу. У него ещё оставалось в запасе немного времени. Как раз достаточно, чтобы выбраться наружу. Уже на подходе к лестнице Алан побежал, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Размеренное тиканье машины подгоняло его в спину не хуже, чем ураганный ветер.

Глава 27

Алан мчался со всех ног. Юноша понимал, что финальный разговор без слов непростительно затянулся. Алан бежал, гонимый тикающей машиной… Револьвер выпал из-за пояса ещё на ступеньках лестницы, когда Алан выбирался наверх. Он не стал даже оборачиваться. Револьвер сослужил свою службу и на том спасибо. Больше в нём не было нужды. Во всяком случае, Алан очень надеялся на это.

Очутившись в холле, Блейз испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Кушетка была пуста. Значит, Тёрнер таки пришёл в себя. Отлично. Уж шериф вполне способен взять командование в свои руки, и отвести всех на безопасное расстояние от превращающегося в потревоженный ящик Пандоры фамильного особняка де Фесов. Алан старался не думать, что через несколько секунд старинный особняк вполне способен превратиться в груду битого щебня.

Прогромыхав каблуками сапог по устилающим пол плитам, Блейз ухватился за дверную ручку и потянул на себя… Вместе с открывшейся дверью внутрь ворвался Бинго! Глаза арлекина были больше чем у камбалы, волосы торчали дыбом, на лице застыл испуг… Остановив разогнавшегося арлекина, Блейз угрожающе рявкнул:

– Какого чёрта, Бинго? Я же ясно выразился, где вы ВСЕ должны сейчас быть! Напомнить?!

– Дейзи! – Бинго трясся, как припадочный, бешено вращая глазами, беспрестанно меняющими от волнения цвет. – Д-дейзи!..

– Что с Дейзи? – Блейз обомлел, ему показалось, что за шиворот вылили ушат ледяной воды. – Что, мать твою, это значит? Что с Дейзи?

– Она осталась в особняке, – потерянным голосом прошептал арлекин, избегая посмотреть Блейзу в глаза. – Я… Я забыл про неё…

– …! Чёрт! Так, живо вали отсюда и не вздумай даже приближаться к дому! Больше ты не о ком, надеюсь, не забыл?..

– Алан, я что-то чувствую… Что-то нехорошее, – бывший клоун выглядел очень несчастным и расстроенным. – Не ходи туда. Не ходи за ней! Не надо! Произойдёт что-то плохое. Я чувствую это!!

Алан безапелляционно развернул арлекина к дверному проёму, схватил за шкирку, сминая жабо, и как маленького котёнка выбросил заголосившего благим матом арлекина на улицу. Захлопнув дверь, Алан защёлкнул задвижку замка, игнорируя раздавшиеся с обратной стороны приглушенные крики, и отбросил со лба слипшиеся волосы. Юношу пробил щедрый пот, сердце противно ёкнуло. Неужели всё настолько плохо? Алан в отчаянии закусил губу, не обращая внимания на побежавшую по колючему подбородку тоненькую струйку крови. Предчувствия ещё не разу не подводили арлекина. Ни разу. Ну и к Дьяволу! К чертям собачьим все предчувствия! Начхать! Господи, да о чём он вообще рассуждает?! Там же осталась Дейзи!!!

Но подбегая к ведущей на второй этаж лестнице, Алан уже знал, что Бинго не ошибся.

_____________________________________________________

Кровь стучала в висках Блейза тяжёлыми раскатами увесистого кузнечного молота. Стремглав поднявшись по лестнице, Алан неожиданно для самого себя перешёл на быстрый шаг. Ноги внезапно перестали его слушать, превратившись в две с трудом переставляемые деревянные колодки. Пройдя половину пути, Алан понял, что уже тащится со скоростью улитки. К закрытой двери гостевой комнаты юноша подходил не жив, не мёртв. На него напал парализующий волю страх. Тряхнув гривой длинных волос, Блейз упрямо стиснул зубы. Он боялся не за свою жизнь. Он боялся, что за дверьми не увидит ничего хорошего. Совсем ничего. Бинго ещё ни разу не ошибся. Чёртов клоун! Господи, да при чём тут арлекин… Алан сглотнул и нажал на дверную ручку.

Ручка не поддалась ни на йоту, отказываясь подчинятся. Не раздумывая, юноша отошёл назад и ударил ногой в дверь на уровне запертого замка. Сухо треснула древесина, в двери образовалась вертикальная трещина, замок перекосило. Следующий удар сорвал дверь с петель и Алан оказался в комнате… Почему здесь так темно, мелькнула первая мысль? Почему Дейзи сидит в темноте и не подаёт никаких признаков жизни? Блейз нашарил на стене выключатель, но долгие две секунды он никак не мог решиться щелкнуть тумблером. Он понял причину захлестнувшего его страха. Он боялся увидеть Дейзи. Увидеть её…

Когда под потолком вспыхнула люстра, потеснив захватившую комнату тьму, страх Алана превратился в гнетущее скручивающее душу в морской узел отчаяние.

– Дейзи?.. – прохрипел Блейз, подходя к разложенной приземистой кровати. – Дейзи…

Поперёк кровати, свесив одну руку на пол, лежала Дейзи. Изящная, красивая, миловидная девушка в длинной, до точеных коленок, ночной рубашке с глубоким вырезом на груди. Голова Дейзи была повернута набок, лицом к дверям. Глаза были закрыты, пряди густых русых волос падали на лоб, полные губы были приоткрыты. Создавалось впечатление, что девушка крепко спит. Что она сильно устала и просто очень крепко заснула, не слыша звука ломаемой двери и голоса Алана.