Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

– Я знаю твою породу, золотой мой. У тебя же всё на лбу написано. И ты хотел это от меня скрыть?

Эльвира впялилась в него таким проницательным и горящим взором, что Стив был готов немедленно ощупать свой лоб с прилипшими к коже мокрыми от пота волосами. А вдруг у него и впрямь там какая хрень намалёвана? Набравшись духу, он сказал:

– Прошу прощения, леди, но все ваши обвинения безосновательны и ничем не подкреплены. И не надо тут делать из меня маньяка! Перестаньте играть на публику. Если вы ещё не заметили, то поясню, что кроме нас с вами здесь больше никого нет. Никого!

Последние слова юноша прокричал во всю глотку, надеясь, что этот глухой тетерев, этот Франкенштейн недоделанный, этот доброхот могильный всё же услышит, что у него на пороге творится нешуточное дерьмо. Да тут же кое кого убить готовы! Блин, да где же все, когда они так нужны?!

– Не надо оправдываться. Я вижу тебя насквозь, понял? Ну да ладно, это не имеет никакого отношения к нашему делу…

Стив чуть не умер от облегчения. Слава тебе, Господи! Но следующая, сказанная женщиной фраза капитально вогнала его в ступор.

– Мне надо, чтобы ты проводил меня к Шейле Блейз.

– М-м-м… прошу прощения?

Второй, обрушившийся на Стива удар, был на порядок сильнее и едва не выбил из него душу. Так, во всяком случае, ему показалось, когда не по-женски твёрдый и увесистый кулак врезался ему в челюсть. Голова Стива с хрустом соприкоснулась с выкрашенной в чёрное дверью. Ему ещё повезло, что бронзовая табличка находилась чуть выше макушки, иначе сотрясения было бы не избежать.

Перед глазами юноши всё поплыло. Он отчаянно замахал руками, пытаясь остановить падение. Ноги не слушались его, подгибаясь в коленках. Эльвира предусмотрительно схватила его за воротник и встряхнула как щенка, прислоняя к двери. Да уж, сил ей явно было не занимать, первой связной мыслью пришло на ум Стивена, когда он вновь обрёл способность внятно размышлять. Второй мыслью была расцветшая буйным цветом идея, что, пока не поздно, надо бы и сваливать подальше. Иначе распоясавшаяся циркачка вместе с духом вышибет из него и всю дурь, заодно с жизнью.

– Ты пойдёшь со мной и поможешь мне. Всё понял? Поможешь мне найти Шейлу Блейз.

– Да я даже толком не знаю её… – вяло отмахивался Стивен, стреляя глазами по сторонам и прикидывая наилучший путь для бегства. – Эта девчонка не местная. Клянусь, чем хочешь, я её знать не знаю! Ну, сталкивался пару раз, но даже никогда не заговаривал с ней! На фиг она мне сдалась? У неё братец тот ещё кекс, вконец отмороженный!

– Мне надо её найти. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше будет для тебя, – тёмные глаза Эльвиры неотрывно смотрели на Стива, подчиняя и подавляя сознание.

– Да я откуда знаю, где она сейчас? – возмутился Диксон. Затылок продолжал гудеть от пульсирующей тупой боли, но хоть перед глазами развиднелось, и то хорошо. – Может, отвисает где, а, может, гоняет чаи со своим дядей и придурочным братом! Вы не по адресу обратились, мэм! Это вам нужно сразу топать к особняку де Феса, если уж так сильно прижало перетереть с этой шлюшкой…

Хрясь! Третий удар едва не отправил юношу в нокаут. На лбу Стива вздулась солидных размеров шишка.

– Не смей ТАК обзывать её, подонок, – Эльвира шипела гремучей змеёй, разве что ядом не плевалась. Схватившийся за голову Диксон проклинал всё на свете: и мутузящую его циркачку, и свой длинный язык, и всех женщин в мире. – Не позволяй больше срываться со своего грязного языка таким словам, понял? Иначе я оторву тебе яйца.

– А почему не язык? – на глазах юноши выступили слёзы. Под черепом раздавалось дружное буханье сводного оркестра полковых барабанщиков.

– Твой нахальный язык нам ещё пригодится, – многозначительно улыбнулась Эльвира. – Итак, не будем больше терять времени. Идём.

– Да ты знаешь, сколько надо пилить к особняку старого Фреда? – попытался облагоразумить настырную артистку (нет, ребята, фрик она, да ещё какой!) Стив. – Это почти за городом. Мы пока дойдём, утро наступит…

И тебе придется, поджав хвост, забиться в какую-нибудь нору, про себя закончил юноша. Но Эльвира тут же разочаровала его.

– Не надейся, сахарный, не наступит. Утро больше не наступит.

Диксон предпочёл не отвечать. Трёх ударов ему вполне хватило, чтобы оценить свои шансы в случае возможной потасовке с ней, как самые минимальные.

– И к тому же мы не пойдём к особняку этого, как его там… Фреда. Сейчас Шейла находится к нам гораздо ближе, чем ты думаешь. Нам надо пройти к вашему полицейскому участку. Я думаю, что он находится внутри городской черты, верно?

Вон оно как всё выходит… Оказывается, у циркачей в Хеллвиле развёрнута целая агентурная сеть, прикинул Стив. Что ж, рад за вас, но это всё, как говорится, без меня. Поигрались, и хватит. Юноша отклеился от двери и сказал:

– Короче, дамочка, мне, в общем-то, глубоко по фигу ваши дальнейшие планы. И мне безразлично, что вы там задумали. Но, чем бы это ни было, я в этом участвовать не собираюсь. И вообще…

Сделав резкое, обманное движение корпусом, Стивен выбросил вперёд сжатый до побеления костяшек кулак, целясь в центр ненавистного лица, мечтая вбить блуждающую на пухлых губах Эльвиры презрительную улыбку поглубже в глотку. Желательно, вместе с зубами. Как бы там не было, драться он умел, ударом обладал приличным, и попади он в цель, можно считать битву наполовину выигранной. Но Стив угодил в пустоту. Кулак со свистом рассёк воздух там, где ещё мгновение назад находилась Эльвира.

Чертыхнувшись, Стивен оттолкнулся от двери и выбежал на свободное пространство. Начало положено! Но куда делась эта стерва? Не хотелось бы убегать, зная, что она висит у тебя на хвосте. Цоканье каблуков, озарило юношу. Да на своих шпильках она не пробежит и десяти метров! Стивен плюнул на всё и рванул с места в карьер, громыхая ботинками, как подкованный конь.

Его остановил тот самый пресловутый каблук. Леди-нож возникла справа от него, как чёртик из коробочки, словно вынырнув из тени, и с размаху ударила Стивена ногой в живот. Согнувшись от резкой боли чуть ли не вдвое, Стив отлетел на несколько шагов и грохнулся оземь, крепко приложившись спиной об асфальт. Юноша лежал, наполовину оглушенный, хватая широко разинутым ртом холодный живительный воздух. Ему показалось, что его лягнула ломовая лошадь, а острый каблук проделал в брюхе знатную дыромаху. Диксон, закряхтев, лихорадочно ощупал живот. Фу-у-у, слава богу, обошлось!

Кое-как встав на ноги, Диксон замер в позе скрюченного артритом старика, прижимая одну руку к животу, а вторую уперев в колено. Он никак не мог отдышаться. Эта сука едва не вырубила его, причём с одного удара. А уж насколько она быстра! И передвигается неслышно, когда того требует необходимость. Он не только не увидел, но и не услышал её приближения. Опасная сука. Как сам дьявол. Нет, не справиться ему с ней, и нечего надеяться. Чёртова баба нашинкует его в салат и не заметит.

Вновь раздался лёгкий перестук каблучков. Стивен поспешно вскинул голову. Лоб покрывала испарина, слипшиеся волосы стояли торчком, зрачки молодого человека неестественно расширились. Эльвира, расслабленно поигрывая одним из своих многочисленных клинков, наступала на него. Пухлые губы затянутой в кожу и латекс красотки изогнулись в слабом намёке на улыбку. Не успел юноша и подумать, что ему дальше делать, как Эльвира взмахнула ногой и наотмашь ударила его носком сапога по лицу. Диксона крутануло волчком и повторно швырнуло на асфальт. Он не успел даже среагировать на удар и что-либо предпринять для защиты. Эльвира была БЫСТРЕЕ дьявола.

Юноша упал ничком, лицом вниз. Он попытался выставить перед собой руки, чтобы смягчить падение, но и здесь опоздал. Стива пребольно впечатало в землю. Полковой оркестр в голове превратился в концерт металл-группы на Уэмбли. Из-за шума и гула в ушах он почти ничего не слышал. Диксон застонал и попытался приподняться на локтях, но потерпел позорное поражение и вновь уткнулся разбитым носом в асфальт.

Не сбавляя ходу, Эльвира с видимым наслаждением саданула поверженного противника носком под рёбра. Потом ещё раз. И ещё. Стивен на каждый новый удар отзывался бессильным стоном и сдавленной руганью. Циркачка наклонилась и рукой в перчатке схватила Диксона за воротник куртки. Длинная коса женщины свесилась почти до земли, окунаясь пушистым кончиком в лужицу набежавшей изо рта и носа Стива крови. Она рванула его на себя, заставляя юношу поднять голову.

– А вот это нехорошо, красавчик, совсем нехорошо, – улыбка Эльвиры превратилась в волчий оскал. – Зря ты начал выделываться… Я думала, что мы поняли друг друга, а выходит, что нет! Что с тобой? Ты слишком туп, чтобы уяснить элементарные вещи? Да? Ты туп и самонадеян? Придётся поучить тебя хорошим манерам.

– П-пошла ты, шлюха, – отхаркнулся кровавой слюной Диксон, с ненавистью глядя на женщину.

– Зря ты меня обозвал, – почти нежно прошептала Эльвира. В её левой руке блеснул нож. – Не сойдёмся мы с тобой характерами, никак не сойдёмся. Ты туп, жалок и бесполезен. А от бесполезных вещей принято избавляться.

Последней мыслью Стивена Диксона было, что он, наверно, не совсем правильно её понял, что он ослышался и… И вообще ЭТОГО просто быть не может! Рок, злой и безжалостный, доказал, что ещё как может.

Эльвира сгребла стальными пальцами запаниковавшего Стивена за волосы, задрала голову до хруста шейных позвонков и профессиональным отточенным движением перерезала ему горло. Мощный поток дымящейся алой крови широким веером брызнул на дорогу. Натужный хрип Стивена быстро перешёл в хлюпающее бульканье. Бедолага задёргался, как в припадке эпилепсии, но Леди-нож держала его за волосы до тех пор, пока из юноши вместе с кровью не вытекла жизнь. Дёрнувшись в последний раз, Стивен застыл, с упрёком глядя застывшими глазами на свою убийцу. Эльвира разжала кулак, голова Диксона глухо стукнулась об асфальт.

Критически осмотрев невидимые на красных сапогах случайно угодившие капли крови, Эльвира вытерла нож об куртку покойного и резко выпрямилась. Скрипнула на плохо смазанных петлях дверь похоронной конторы.

Сжимая в трясущихся руках ружьё, на вид заставшее ещё времена написания оригинала конституции, на улицу высунулся хозяин похоронной конторы Джек Сорбро, одетый в мятую пижамную пару и сапоги.

– Эй, что здесь, чёрт возьми, происходит? – ломкий голос мистера Сорбро дрожал не меньше, чем руки. Ствол ружья целил куда угодно, но только не в Эльвиру Леди-нож.

Она недобро усмехнулась. Этот недоумок совершил фатальную ошибку, покинув пределы своего дома и ступив за порог. За порогом правили заплутавшие во времени сумерки. Под тусклым светом заново рождённой луны не было места для простых смертных.

– Эй, я у тебя спрашиваю! – отчаянно храбрясь, сказал гробовщик. Древнее ружьё норовило выскользнуть из вспотевших пальцев, а голос становился всё тише и тише.

Он всё ещё не понял, кто я, лениво подумала Эльвира. Он не представляет, с кем связывается. Женщина переступила через труп Стивена и быстро зашагала к застывшему в ступоре мистеру Сорбро.

Джек сделал два шага вперёд, всё больше отделяющих его от спасительно порога похоронной конторы. Остановившись напротив прислоненного к стене открытого гроба, Сорбро неуклюже вскинул винтовку. Последний раз он стрелял из неё в лесу за городом лет пятнадцать назад и даже не был уверен, выстрелит ли она сейчас.

– Эй, а ну стой, стой, кому говорю! Слышишь, ты, наркоман чёртовый… Баба?!

Ритуальных дел мастер недоверчиво сощурился. Поначалу, проснувшись от непонятных криков под окнами его дома, он решил, что на улице выясняют отношения малолетние хулиганы. Но чем дольше он слушал, тем быстрее пришёл к выводу, что дельце намного серьёзнее. Сунув босые ноги в сапоги, и зарядив висевшее над кроватью ружьё, мистер Сорбро набрался смелости выйти наружу и посмотреть, что происходит. Почему-то ему показалось, что за окнами кого-то убивают. Более правильным было бы позвонить в полицию, но, во-первых, телефон не работал, а во-вторых, для потенциальной жертвы ночных разборок могло быть уже поздно. Вдруг, это один из неблагополучных субчиков типа бездельника Диксона решился пуститься во все тяжкие и?.. Джек и думать не хотел о самом плохом.

Он был готов встретить кого угодно, но женщину? Красивую женщину, затянутую в поскрипывающий комбинезон, с ножом в руке? С ножом? А этот непонятный, теряющийся в сумраке продолговатый предмет, через который она так легко переступила, это что? Уж больно предмет напоминал мистеру Сорбро неподвижное бездыханное тело.

– Я говорю – стой, – помертвевшими губами прошептал Джек, упирая приклад в плечо и взводя курок. – Стой!

Всё, баба окончательно сбрендила, подумал Джек. Да она же просто сумасшедшая! И она не остановится, понял мистер Сорбро.

Эльвира, не говоря ни слова, замахнулась ножом. В испуге дёрнувшись, Джек позволил лежащему на спусковом крючке пальцу непроизвольно сократиться. Грянул выстрел. Для закрывшего от страха глаза мистера Сорбро выстрел прозвучал громогласным набатом. Он не увидел, как женщина в красном неуловимым для зрения обычного человека движением ушла в сторону, пропуская мимо себя летящую смерть, и выбросила правую руку вперёд, разжимая пальцы.

Молодецки свистнув, нож рассёк воздух и с хрустом впился в лоб мистера Сорбро, ломая черепную кость и поражая мозг. Джек так и не успел открыть глаза, как не и не успел понять, что произошло. Он умер мгновенно. Силой удара Джека унесло назад и по горькой иронии судьбы впечатало в открытый гроб.

– Надо же, бывает же такое! – прокомментировала увиденное Эльвира, и пошла вынимать нож.

Шейла Блейз. Никуда эта сучка не денется. Ей просто некуда бежать.

_____________________________________________________________________

Самым отталкивающим фактором в облике наступающего на Алана серокожего монстра была, несомненно, отвратительная, мерзкая физиономия. Маленькие, глубоко посаженные свинячьи глазки, проваленный внутрь лица нос, ощеренный в оскале редких, жёлтых зубов, безгубый рот. Поросячьи глаза были угольно-чёрного цвета, белок насыщен грязной, мутно-жёлтой, непонятной субстанцией. С краешка рта гротескного создания стекала вонючая густая слюна. Алану захотелось незамедлительно предложить этому уроду носовой платочек.

– Ну что, мальчишка, задрожала твоя душа? Провалилось ли сердце в пятки? Ужель ты не почуял дыхание смерти, сопляк? – отодвинувшись на безопасное расстояние, паясничал расхрабрившийся Богарт. Фокусник стряхнул с полей волшебной шляпы несуществующие пылинки и злорадно заулыбался.

– Ну, запашок у него из пасти и впрямь убойный, – не стал спорить юноша, медленно пятясь назад, не сводя при этом тёмных глаз с когтистых узловатых лапищ ожившего чучела. Алан вспомнил, почему этот мутант показался ему подозрительно знакомым. Ещё каких-то несколько дней назад сия пакостная тварь занимала почётное место на стенде в палатке кунсткамеры среди других экспонатов кошмарной коллекции директора Рудольфа Старжински.

Изломанная, вытянутая фигура монстра бросала на землю причудливые тени. Тусклый свет через одну горевших разноцветных лампочек гирлянд подсвечивал уродца дискотечно-неоновыми бликами. Монстр гортанно порыкивал и на взгляд Алана излишне плотоядно смотрел на него. Нехорошо так смотрел, словно прикидывал, сколькими килограммами съедобного мяса он сможет разжиться при удачном стечении обстоятельств.

– Напрасно облизываешься, дружок, – спокойно сказал Алан. – Я тощий, жилистый и невкусный. Очень твёрдый и колючий.

Сомнительно, чтобы страховидло его дословно поняло, но общую суть, несомненно, уловило. И это ему не понравилось. Монстр зарычал, обнажая в неприятной гримасе жёлтые смердящие зубы и с неожиданной сноровкой прыгнул на Блейза. Ну конечно, на вид уродец был неуклюжим и не шибко подвижным, даже нелепым, и его скорость для многих оказалась бы непредсказуемой и, следовательно, фатальной. Но Алан ждал чего-то в этом роде.

Он совсем не зря смотрел именно на длинные, подрагивающие конечности чудовища. Можно обмануть противника, запудрив ему мозги отвлекающим трёпом, можно заморочить игрой в гляделки, но реакция рук и ног, готовых к действию, всегда выдаст с головой. Надо только знать, куда и КАК смотреть и не упустить момент, когда мышцы врага начнут сокращаться, приняв и обработав посланный мозгом сигнал к началу атаки. Алан не просто всё это знал, но и умел избегать подобных ошибок. Он мог быть АБСОЛЮТНО неподвижным.

Блейз начал двигаться ещё раньше, чем монстр налетел на него. Точнее, на то место, где он находился всего долю секунды назад.

Лапы уродца бешено замолотили по воздуху. Алан подумал, что не успей он отскочить и клешни монстра, несомненно, задели бы его. А это было совсем не желательно. Молодой человек не боялся вероятной силы этих жилистых сухих ручищ, но всерьёз опасался длинных грязных ногтей. Не хватило ещё, чтобы чудо-юдо поцарапало его и занесло какую-нибудь неизвестную науке инфекцию!

– Вперёд, вперёд, мальчик мой, задай ему жару! – подбадривал монстра Богарт.

Чудовище раздосадовано рыкнуло и, развернувшись, попыталось повторить трюк с внезапным прыжком. Оно двигалось быстро. Далеко не каждый человек мог мы сравниться с ним в скорости реакции, но буквально испарившийся из кольца сжимающихся и готовых сокрушить ему хребет рук Алан был не каждым. Юноша поднырнул под могучий свинг сжатого в кипящей ярости кулака и, оказавшись за спиной монстра, ударил раздражённо заворчавшего урода в правую область живота. Алан надеялся, что с анатомической точки зрения внутри у чудовища всё в порядке, и печень у него именно там, где и у обычного человека, а не, скажем, в заднице.

Ворчание монстра обернулось громким воем. Чудовище выгнулось дугой, хватаясь за поясницу, складчатая кожа рта раздалась в стороны, обнажая гниющие дёсны, белесые белки глаз налились кровью. Алан скользящим шагом, сливаясь с ночными сумерками, обогнул контуженого уродца, заходя с другой стороны. Что ж, Блейз понимал возникшие у чудовища затруднения со здоровьем. Ударом кулака высокий юноша пробивал двухдюймовую доску. Алан редко в многочисленных потасовках дрался во всю силу, но сейчас приложился от души. Не исключено, что печень не на шутку загрустившего уродца прекратила выполнять свои первоначальные природные функции.

– Что ты с ним сделал? – срывающимся голосом завизжал Богарт. Фокусник неверяще протёр глаза, когда серокожый, костлявый мутант после неуловимого выпада Блейза едва не упал, с трудом удержавшись на ногах. – Эй, так нечестно!

– Не тебе рассуждать о чести, ублюдок, – отрезал Алан, вновь отступая от перешедшего в лобовое нападение оклемавшегося чудовища. Пожалуй, уродец будет покрепче многих, понял юноша. Девяносто девять процентов обычных людей после подобного удара не смогли бы и встать, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то передвигаться.

Мистер Невозможное нервным движением сорвал с головы чёрный цилиндр. Ловкие, гибкие пальцы фокусника вцепились в шляпу. Тонкие губы беззвучно зашептали. В затянутом тучами небе, словно отзываясь, блеснула раскаленная добела молния. И опять без грома. Нутро шляпы озарилось красивым малиновым мерцанием. Мерцание поднималось всё выше, заполняя собой всю шляпу и охватывая руки маэстро. Но Алан всего этого не видел. Он был немножко занят.

Безостановочно рыча и пуская вонючие слюни, монстр напирал на Алана, загоняя его к зачехлённой одноосной повозке непонятного юноше назначения. Чем бы ни была набита лысая голова чудовища, одно оно поняло быстро, на собственной шкуре прочувствовав всю состоятельность горьких выводов. Страхолюдина стала гораздо осторожней и уже так легко не подставлялась. И начала кумекать в правильном направлении. Необходимо загнать чересчур быстрого и прыткого противника в угол. Припереть его к стене и лишить опасного преимущества в умении молниеносно двигаться.

Блейз это прекрасно понимал и надолго затягивать поединок не собирался. Он выжидал удобного момента, чтобы… Есть! Монстр раскрылся, устало опустив руки. Попробуйте с такой дурью помахать ими, изображая лопасти вентилятора, и вы всё поймёте. Чудовище утратило бдительность всего на одно сокращение глазных век, но Алану больше времени и не требовалось. Он ударил быстро и резко, как выстрелившая реактивный снаряд ракетная установка. При всём желании, даже уловив пылающими злобой глазами стартующий кулак Блейза, чудовище ничего уже не успело бы сделать. Это было невозможно.

Алан вложил в удар всю силу и всю массу своего тела, превратив вытянутую руку в отбойный молоток. Кулак юноши врезался в солнечное сплетение неугомонного монстра, чуть левее и ниже центра. Туда, где билось мощное уродливое сердце ожившей твари из цирковой кунсткамеры. Алан почувствовал, как под сжатыми пальцами треснули рёбра. Он не видел, но понял, что зазубренные обломки рёбер под продавливающим их кулаком вошли вглубь грудной клетки. Гораздо глубже и дальше, чем устроено матушкой-природой у обычных людей, протыкая важнейшие внутренние органы – лёгкие и сердце.

Отдёрнув руку, Алан отскочил от пошатнувшегося чудовища и, не глядя, как перенесёт удар уже падающий на колени противник, выругавшись, помчался к Богарту. Чёртов факир ворожил во всю, что-то шепча над разгоревшейся причудливым сочным малиновым цветом шляпой-цилиндром.

Оставленный в одиночестве, монстр уже не рычал. Он, прижимая руки к грудине, жалобно попискивал, как бы недоумевая, что, собственно, произошло, и как это стало возможным. Изо рта его выплёскивалась чёрная, воняющая аммиаком, кровь, заливая вытоптанную под преклонёнными коленями землю. Ослепляющая безумная боль рвала на части сердце и сводила с ума. Пронзённые лёгкие со свистом качали воздух, отзываясь не менее мучительной болью. Через три удара захлёбывающегося от крови сердца, глаза монстра закрылись. Его тело напряглось, сведённое в предсмертной судороге, и зановорождённая тварь завалилось на бок, умерев во второй раз.

Зрачки непрестанно шепчущего заклинание Богарта блестели в смыкающихся над ним сумерках, расширившись как у накаченного допингом скакуна. Он видел, что Алан ОЧЕНЬ быстро шагает к нему, но не смел прервать начатое. Это было чревато крайне неприятными последствиями. И Богарт не горел стремлением узнать на себе, чем эти последствия неприятны на деле.

Он почти успел. Почти. Но, в тот самый миг, когда Мистер Невозможное был готов праздновать победу, стальные пальцы этого мальчишки, этого молокососа, этого сопляка жёсткими клещами сомкнулись на его тощей шее, сминая кадык. Кудесник запнулся и хрипло закашлял, пытаясь восстановить дыхание. Серые глаза Богарта выпучились, кровь отхлынула от лица, но он не сделал ни малейшей попытки, чтобы помешать обидчику. Руки фокусника, как приклеенные, не отрывались от шляпы. Холодно улыбнувшись, Алан тряхнул головой, откидывая с лица волосы. Богарт попытался что-то натужно выдавить из себя, но пальцы Блейза перекрывали доступ не только кислорода, но и магических слов.

Лицо фокусника приобрело отпечаток несусветного ужаса, пот выступил на бледном лице крупными градинами. Алан был готов поклясться, что кудесник испугался до усирачки.

– Вспомни глаза той девушки, что ты заживо пилил на части, – прошипел Блейз, резко сжав руку.

Шея Богарта треснула со звуком ломающейся под тяжёлой ногой сухой хворостины. Алан разжал пальцы, угрюмо выпятив нижнюю челюсть. Но, ещё раньше, чем жизнь улетучилась из бренного тела фокусника, начала твориться какая-то потусторонняя дьявольщина. Разгорающаяся малиновым заревом волшебная шляпа внезапно потухла, обратившись в заурядный чёрный цилиндр. Но Алан краем глаз заметил, что в глубине шляпы закипела сгущённой нефтью изначальная Тьма. Цилиндр выпал из слабеющих пальцев хозяина и упал на землю, раструбом вверх. Сломав шею иллюзионисту, Алан проворно отскочил подальше, едва не ввалившись в палатку кунсткамеры.

Мёртвый фокусник стал падать, как сорвавшаяся с нитей кукольного мастера марионетка. Но не успел Богарт упасть, как непонятная Алану, не иначе как волшебная, сила захватила подгибающего колени покойника и в мгновение ока засосала в бездонные недра ставшей чернее ночи шляпы. Словно пылесосом затянуло детскую куклу, подумалось Алану. Был – и исчез.

Поглотив Мистера Невозможное, цилиндр вздрогнул, подпрыгнул и хлопнулся обратно, окончательно успокоившись. Теперь это действительно была обыкновенная шляпа, ничем не отличаясь от сотен и тысяч себе подобных. Алан, подойдя к ней, замахнулся ногой, но, криво улыбнувшись, передумал. Он не чувствовал никакой опасности. В цилиндре не осталось силы. Но глупо рисковать он не собирался. Раз в год и кочерга стреляет

Посмотрев на небо, Алан подумал ещё и о том, что время – странная штука. Оно умерло, но продолжает идти.

___________________________________________________________________

– Тут никого нет! – Кейт Симмонс выглядела слегка обеспокоенной. Доктор Харрис подумал, что девушка отлично держится. В её состоянии, после всего пережитого, быть «слегка обеспокоенной» … – Куда они исчезли? Энди намеривался всю ночь провести в участке, и эта девчонка была совсем не прочь составить ему компанию!

– В самом деле?

– А как же! Я по её бесстыжим глазам сразу всё поняла.

Уолтер улыбнулся. Изображая праведный гнев, пытаясь обличительными словами замаскировать тревогу, Кейт производила забавное впечатление.

– Боюсь, мы не поняли друг друга. Я говорил о том, что, на ваш взгляд, могло заставить шерифа покинуть департамент?

Кейт, нервно кусая губы, передёрнула плечиками.

– Не знаю, док, ума не приложу… Я боюсь думать о самом худшем! Вдруг, до них кто-то добрался гораздо раньше, чем мы?

– Сомневаюсь, – Харрис внимательно осмотрелся. Они зашли в здание полицейского участка две минуты назад, открыв запертую дверь ключом мисс Симмонс. Ответственная девушка всегда носила ключ во внутреннем кармашке блузки, боясь нечаянно потерять его, и не доверяя женской сумочке. Что ж, оказалось, что весьма кстати.

– Почему вы так уверенны в этом?

– Нет ни следов взлома, ни следов борьбы. Нет ничего, что указывало бы на возможность взятия участка штурмом. Думаю, что Энди не позволил бы застать себя врасплох и при любом раскладе бился бы до последнего. Тем более что под его ответственностью находится молоденькая девчонка.

Кейт демонстративно задрала носик. Шум в голове постепенно утихал, перед глазами давно не плыли гипнотизирующие, сводящие с ума, круги. Уровень выплеснутого в кровь адреналина приходил в норму. Кейт вновь начала адекватно мыслить, не захлёбываясь в приступах панического живого страха. Но к несчастью, отступив, адреналин пропустил вперёд себя доселе дремавшую где-то на периферии притуплённого сознания боль. Боль накатывала, мучительно жаля и радостно повизгивая от восторга. Тело девушки со стоном отозвалось на болезненные укусы. Основной эпицентр боли сформировался внизу, единолично захватив израненные ступни ног.

– Знаю я, на что способны эти ваши молоденькие девчонки, – тихо сказала Кейт, с исказившимся от боли лицом опускаясь на кушетку и осторожно поджимая пальцы. Чёрт! Она чуть не вскрикнула, когда ступни обожгло огнём. – Знаю… И все вы, мужчины, как маленькие, ведётесь на невинно хлопающие глазки и смазливые мордашки. А там уже и опомниться не успеваете, как с вас стягивают трусы! И всё, вы в их руках.

– М-м-м… В руках?

– Ну, образно выражаясь, – у Кейт хватило приличия покраснеть. Девушка вытянула ноги и мрачно уставилась на сбитые в кровь пальцы. Ух ты, а маникюру то кранты!

Доктор Харрис подошёл к кофейному столику и прикоснулся к чайнику.

– Ещё тёплый! Значит, они уехали совсем недавно. Возможно, мы разминулись с ними на какие-то минуты.

– А их не могли взять в заложники, засунуть в машину Энди и укатить в неизвестном направлении? – не унималась Кейт. На душе становилось всё хуже и хуже. Она бы с удовольствием заревела, но слёзы упорно не хотели катиться из голубых глаз. И это бесило девушку ещё больше. Она раздражённо дёрнула ножкой и прикусила губу от новой вспышки острой боли.

– Сомневаюсь.

– А я думаю, что эти мерзавцы на всё способны. Одного не пойму, зачем им понадобилась Шейла? Что им проку от обыкновенной девчонки?

– Не знаю, Кейт, – задумавшись, доктор машинально, впервые в жизни назвал девушку по имени, опустив обязательную для себя джентльменскую приставку «мисс». Кейт с интересом посмотрела на взъерошенного, напоминающего в заляпанном кровью костюме ополоумевшего мясника Уолтера, стоически игнорируя терзающую ноги боль. – У меня скопилась чёртова куча вопросов и не нашлось ни одного ответа ни на один из них. Проклятье, да я даже не знаю, к кому обращаться за разъяснениями по поводу всего, что увидел! А видел я то, что не присниться и в страшном сне. То, что способно парализовать волю, напугать до смерти, выжечь сознание.

– Я не хочу знать этого, – прошептала Кейт, умоляюще уставясь на Уолтера. – Мне и так слишком страшно. Я очень боюсь… И очень переживаю. За Энди, за моих друзей, за родных, даже за эту вертихвостку Блейз! Ведь подобное твориться во всём Хеллвиле, да? Весь город тронулся? Я права, Уолтер?

– Мне тоже страшно, – сказал Харрис, поворачиваясь к ней. – Но как бы ни было ещё страшней. Это только начало, Кейт. Дальше, если ничего не предпринять, будет ещё хуже.

– Я не знаю, что может быть хуже того, что уже произошло, – призналась мисс Симмонс, свешивая ноги с кушетки, чтобы не тревожить пятки. Девушке казалось, что в них вбили по раскалённому гвоздю.

Уолтер провёл рукой по рыжим волосам. Ну Энди, ну засранец! Мог бы хоть записку оставить. Доктор не успокаивал Кейт. Когда он говорил, что верит, что с Тёрнером и Шейлой всё в порядке, он и в самом деле так считал. Скорее всего, шерифу пришла в голову какая-то стоящая идея и он, не откладывая в долгий ящик, кинулся воплощать её в жизнь. Харрис посмотрел на свои руки. Волоски на пальцах отливали рыжиной, под ногтями запеклась кровь, но дрожи не было.

– Кейт, э-э-э… Прошу прощения, не скажите, где тут у вас туалет? Хотелось бы как следует умыться и привести себя в порядок.

– Вон через ту дверь в конце приёмной комнаты, – указала девушка.

– Спасибо, – благодарно кивнул Харрис.

– Док!

– Да? – Уолтер приостановился и, обернувшись, посмотрел на неё, виновато улыбаясь.

– Не задерживайтесь там надолго, – попросила Кейт, стыдливо опуская глаза. – Мне не по себе одной.

– Постараюсь, – Харрис ободряюще подмигнул. – Я быстро… И мы займёмся вашими бедными ножками.

Щёки Кейт покрылись пунцовым налётом. Её ножками? Да на них смотреть страшно, не то что «заниматься» ими! Но, должно быть, это будет приятно, с разлившимся в области груди теплом подумала она. У доктора Харриса на редкость красивые руки. И пальцы, такие подвижные и аккуратные… Кейт покраснела ещё больше, почувствовав, как жаркое тепло заливает низ живота.