Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

Тони виновато развёл руками.

– У тебя очень умная мама, – подмигнул синим глазом клоун, окончательно огорошив мальчика. – Слушайся её. Но у нас с тобой несколько иная ситуация, приятель.

– Иная?

– Конечно, – важно напыжился клоун. – Мы же с тобой друзья. Ты знаешь, как зовут меня, я знаю, как зовут тебя. Мы вовсе не незнакомцы друг другу!

– А ведь и верно! – Тони обрадовался. Этот Бинго был умным. Во всяком случае, не глупее него самого.

– А если на входе ты скажешь контролёру, что ты мой друг, – клоун запихнул в карман курточки Тони вожделенный билетик, – то получишь в подарок сюрприз. Обещаю, тебе понравится. Ну, беги, дружок, мама, наверно, тебя заждалась. И не забудь взять её с собой на представление!

Радостный Тони с места рванулся сквозь пелену дождя, но внезапно ему в голову пришла одна мысль… Он остановился и окликнул удаляющегося в противоположную сторону клоуна:

– Эй! А как меня зовут?

Клоун оглянулся через плечо и вторично подмигнул:

– Ты славный малыш, Тони. Наблюдательный. Мама, должно быть, гордится тобой.

Взмахнув на прощание рукой, клоун скрылся за поворотом.

– Ага… – выдохнул поражённый Тони. И вправду волшебство.

И то, что глаза клоуна из синих в одночасье сделались зелёными – тоже волшебство, подумал Тони.

__________________________________________________________________

Стивен Диксон клацнул зажигалкой и подпалил кончик сигареты. Жадно затянувшись, он выпустил дым из ноздрей. После секса его всегда тянуло покурить.

– Стиви, я тоже хочу.

– Перебьёшься…

– Фу, ты просто грубиян!

– Но тебе нравится спать с грубияном, – Стивен приподнялся на локте и посмотрел на лежащую подле него девушку, завёрнутую в пропотевшие простыни. – Скажи, что я не прав, киска.

– Пошёл ты, – Мишель Гриффит скорчила гримаску.

Стивен хмыкнул и выдохнул ей в лицо облачко дыма. Мишель грязно заругалась, поминая Диксона последними словами. Стивен довольно рассмеялся и закинул руки за голову, переместив сигарету в уголок рта.

– Ты дурак! Иногда я спрашиваю себя, а какого хрена я встречаюсь с этим никчёмным мерзавцем? Ты не знаешь часом?!

– Потому что этот мерзавец имеет член нужного тебе размера, детка, – невозмутимо пожал плечами Стив. – И знает, КАК его вставлять.

Мишель презрительно скривила губы. Стив усмехнулся. Он знал, что он прав, и знал, что Мишель знает это и думает так же.

– Не забывай, что в следующем году я оканчиваю школу и навсегда сваливаю из этого гадюшника! – Мишель не в первый раз с наслаждением повторяла эти слова. – Боже мой, да я жду не дождусь этого… Как же мне всё ТУТ опостылело. Должно быть, не сыскать более занюханной и тоскливой дыры, чем наш Хеллвил!..

– И здесь есть свои плюсы, – Стивен закусил фильтр наполовину сгоревшей сигареты. Он не хотел показывать, но набившие оскомину слова Мишель о скором отъезде задевали его за живое. – Конечно, наш городок не для такой девушки как ты! В престижный колледж здесь не поступишь, не спорю. А тебе подавай что-нибудь соразмерное с деньгами и статусом твоего папочки!

Мишель села на продавленной кровати и пристально посмотрела на любовника. Ей показалось или Стивен всё же обиделся? Но не думает же он всерьёз, что предел мечтаний всей её жизни – это траханье в его более чем скромной конуре? Хотя она и не отрицала, что Стивен умеет трахаться.

– Да при чём здесь деньги? Статус! Можно подумать, мы живём в Чикаго или Лос-Анджелесе!

– Мэр он везде мэр, – резюмировал Стив. – А его дочь всегда будет дочерью мэра.

– Ещё добавь, что больше тебе никогда не удастся отдрючить дочь мэра, – съязвила Мишель. – Признайся, что тебя больше всего бесит именно это!

Стивен затушил сигарету и промолчал. Белобрысая стерва в десятку угадала его мысли. У него-то нет никаких радужных перспектив на будущее. Да, он крутой парень, его знает весь город. Многие уважают и боятся. Стивен никому никогда ни давал спуску. Практически любая созревшая девчонка готова раздвинуть под ним свои ножки, но… Что дальше то? У него нет денег. И врядли будут. Ну не повезло ему родиться в обычной семье затюканных жизнью работяг! А трахать дочь мэра это и впрямь ЧТО-ТО. Это повышало Стивена в собственных глазах, доказывало, что деньги ещё не всё решают. Но если Мишель смоется из Хеллвила, что ему тогда делать? Она устроится неплохо, будет клеить богатеньких мальчиков, удачно выскочит замуж…

– Ты выйдешь за меня? – Стивен сам подивился собственной храбрости, но сказанного не воротишь.

– Чего?! – у Мишель приоткрылся ротик. Попервах она вообще не поняла, что Стивен имеет в виду, а когда до неё дошло…

– Ты чего, совсем сбрендил? С какого перепугу я должна выходить замуж за ТЕБЯ?

Мишель громко засмеялась, упав на подушку. Из её больших синих глаз потекли слёзы. Диксон стиснул зубы. Как же ему хотелось в этот момент ударить её. Вышибить из этой сучки всю дурь одним махом! Но Стивен лишь закусил губу, он побаивался «старого дядю Сэма».

– Прости, что посмел оскорбить тебя, – процедил он.

– Ох, Стиви, ну ты и рассмешил меня! Ха-ха!..

– Закрой рот, – Стивен отвернулся.

– Да ладно тебе, не дуйся, – Мишель дотронулась до его обнажённого плеча. – Знаешь, я опять возбудилась… Должно быть, это всё мысли о замужестве. Ха!.. Хм. Я хочу тебя, слышишь?

– Помоги себе сама.

– Ну перестань, Стиви, – пальчики девушки скользнули под простынь, пытаясь жадно добраться до чресел Диксона. – Трахни свою киску, ну пожалуйста…

Стивен прижал к себе её руку, она едва слышно простонала. Трахнуть? Ну хорошо, сейчас он так ей засадит, что сама не будет рада. Стивен встретился с умоляюще-похотливым взглядом Мишель и загадочно ухмыльнулся.

______________________________________________________

Алану снился сон. Странный такой, под стать нему. Сон прочно окутал Алана тенетами и утаскивал куда-то на дно. На дно искажённой реальности или безумия? Ему часто снились подобные сны. Особенно в детстве. Сейчас реже, но всё равно постоянство этих фантасмагоричных сновидений оставляло желать лучшего. Алан был бы несказанно рад навсегда избавиться от них. Нет, его не пугало то, что происходило во снах. Просто он опасался, как бы его сны не воплотились в жизни, разорвал замкнутые границы искажённого сознания.

В эту ночь ему снилось, что он приехал с парой друзей в какой-то захолустный дремучий городок. До того тихий и благообразный, что и дураку становилось ясно, что жди беды! И беда не заставила себя долго ждать. Неведомо откуда, но к Алану пришло знание, что все жители этого городишки – не люди, а страшные существа с ДРУГОЙ стороны. Оборотни. Которые питали к незваным гостям вполне обоснованный гастрономический интерес.

Алана обуял липкий, скручивающий внутренности живота узлом ужас. Они пытались дозвониться с сотовых телефонов хоть куда-нибудь, надеясь на помощь извне. Но мобильники упрямо отказывались работать… А потом во сне появилась его любимая младшая сестрёнка – Шелли. Но не успел Алан решить, что ему делать, радоваться факту её появления или опечалиться, как Шелли вырвала у него из рук сотовый. Ударила им о землю, разбивая телефон на тысячу кусочков. А затем Шелли прыгнула на Алана, повалила и стала МЕНЯТЬСЯ. Она тоже была оборотнем. И она загрызла его.

Алан вздрогнул, все его жилы натянулись стальными тросами, мышцы окаменели… И он проснулся. Алан несколько секунд смотрел в потолок. Странное совпадение, мать бы его. Сегодня они с Шелли должны ехать в Хеллвил.

________________________________________________________________

Куда бы Алан ни собирался, он всегда собирался быстро. Каламбур, конечно, но истина от этого не становится менее обоснованной. Алан был неприхотливым юношей и в быту, и по жизни. И никогда не гнался за модой, это уж точно. Он любил повторять известную присказку, что мода приходит и уходит, а классика остаётся. Стиль младшего Блейза, если начистоту, трудно было назвать классическим, но и до откровенного безвкусия он никогда не опускался.

Выбирая, что надеть, он руководствовался в первую очередь практичными соображениями. По сезону и по погоде. Поездка в гости к дяде Фреду не представлялась Алану сверхважной дипломатической миссией, где он должен выглядеть разряженным в пух и прах павлином. Не стоило забывать и о нравах местных жителей, среди которых ты будешь обретаться несколько дней. Чрезмерно выпячивающих напоказ свою богемность городских хлыщей нигде не любят. Алану было глубоко наплевать на все эти мудреные заморочки. Он одевался, как ему было удобно.

Вот и с утра, перед отъездом, юноша долго не выбирал. Он выглянул в окно, просмотрел в интернете последние метеосводки и, не колеблясь, решительно закопался в недра шкафа. Из своей комнаты Алан вышел одетым и готовым к любым неожиданностям. Остроносые ботинки на каблуке, возносящие хозяина на полные сто девяносто сантиметров роста, синие джинсы, широкий кожаный ремень, чёрная водолазка и чёрная кожаная куртка с косой молнией. Вот и вся недолга! Вокруг шеи Алан намотал длинный серый шарф. Грива чёрных волос свободно падала на плечи и глаза, закрывая лицо юноши. За спину Алан закинул старый испытанный армейский рюкзак.

Он-то был готов, а его младшая сестра – нет. Впрочем, заходя в её комнату, Алан был преисполнен твёрдой уверенности, что так оно и будет. Иначе это была бы не Шелли!

– Тебя не учили стучаться, прежде чем вламываться в чужую спальню? – возмущённо пропищала Шейла, сидя на кровати, посреди вороха разнообразных девчачьих тряпок. На сугубо деловой взгляд Алана половину из них можно было смело выбрасывать за ненадобностью. – А если бы я была не одета?

– Только не вздумай шляться голой по дому дяди Фреда, – разлепил губы Алан. – Пожалей старика.

– Ты запарил… Сколько можно мне это повторять, – Шелли густо покраснела.

Алан улыбнулся. У его сестрёнки с младых ногтей появилась одна весьма специфическая и противоречивая привычка. Шелли обожала ходить по дому в неглиже. Понятно, что она не стеснялась мамы, но бывало, что она дефилировала в лучшем случае в одних трусиком под носом у отца с Аланом! И если Гарольд, вечно занятый биржевыми новостями или работой в кабинете, не обращал на поведение дочери никакого внимания (для него Шелли всегда была и, видимо, навсегда останется маленькой девочкой), то Алан… Алан молча плевался и стыдливо отворачивался в сторону. Несколько раз он устраивал Шейле нагоняй, но все его усилия пропадали втуне. Шелли морщила носик, невинно хлопала ресничками и заявляла, что он старый зануда и ханжа.

– У тебя шестьдесят минут на сборы, – Алан засёк время на наручных часах. – И не нагружай чрезмерно свою сумочку. У меня не железная спина.

В закрывшуюся за Аланом дверь в жесте отчаянного бессилия ударился плюшевый тигрёнок. Шелли обиженно запыхтела расстроенным паровозом. Опасения Алана не были беспочвенны. Он подозревал, что все разбросанные по кровати шмотки сестрёнка возьмёт с собой. Ну что тут поделаешь!

Спустя полтора часа, которые Алан потратил с немалой пользой, выпив четыре чашки кофе, крутого, как битум (мама всегда с ужасом наблюдала за тем, как он пьёт кофе, сама она с Шейлой и отцом плотно сидели на чаях без сахара, по разным, правда причинам), в холл спустилась залитая нежным румянцем Шелли. На ней красовались чёрные полусапожки, белые джинсы, белый шерстяной свитер ниже бёдер, моднячий синий плащ, синие перчатки и серый шарф. На голове серая шапочка, в ушах – золотые серьги с маленькими топазами, шею, помимо шарфика, обхватывали большие стереонаушники вызывающего розового цвета. Шелли была известной меломанкой. Она скромненько потупила подведённые тушью, отчего казались невероятно огромными, глазки, и сказала:

– Не прошло и полгода!

Из кухни выглянула мама и, встретившись с жаждущим убийства взглядом Алана, обречённо развела руками. Шелли быстро юркнула на кухню, под защиту любящих маминых крылышек, обронив на ходу:

– Алан, пожалуйста, принести из спальни мои вещи. Мне одной не под силу!

– Интересно, чем же это таким тяжёлым ты загрузилась? – пробурчал Алан, поднимаясь по ступенькам. – Трусов, небось, целый мешок…

– Я всё слышу! – высунувшись из кухни, Шелли показала брату язык. – Тебе бы тоже не помешало обзавестись лишней парой.

Взявшись за дорожную сумку сестры, Алан подивился её немалому весу и усмехнулся. Не мудрено, что Шелли спасовала. Алан заметил, что один из клапанов сумки не застёгнут и потянул за язычок молнии, закрывая кармашек. Он справедливо рассудил, что Шелли не понравиться, если из сумки в самый неожиданный момент выпадет упаковка гигиенических прокладок. Выходя из спальни девушки, Алан улыбнулся, вспоминая те давние дни, когда у сестрёнки начались первые месячные.

Шелли было двенадцать лет. Вполне обычный возраст для первой девчоночьей менструации. Конечно, Шелли была готова, что с ней в любой день может случиться ЭТО, постепенно превращающее её из ребёнка во взрослую девушку. Но как бы она не готовилась, в их доме тогда начался фирменный переполох. Растроганная мама с мокрыми от слёз глазами едва не исполняла шаманские танцы вокруг своей ненаглядной девочки. Отец ходил на цыпочках, стараясь быть ниже травы, тише воды, Алан был на подхвате… В общем и целом, Шелли переносила критические дни на удивление стойко, жалуясь лишь на ноющие, но вполне терпимые боли в пояснице и в меньшей степени в низу живота. Она пила «нурофен» и делала вид, что ничего чрезвычайного не происходит. Сестра отличалась терпимостью и упорством. Поначалу регулярно возникали комичные ситуации. Шелли часто забывала об ЭТИХ днях и, бывало, прибегала из школы домой, потому что забыла прокладки, а взять в школьной аптеке стеснялась. И, если отец был дома, он недоумённо спрашивал у дочери, что стряслось, а мама, всё поняв, отвешивала мужу подзатыльник и говорила, что не обязательно об этом кричать на весь дом… Гарольд сконфуженно умолкал и больше не задавал подобных вопросов, пока не наступал следующий раз.

Алан медленно брёл по коридору, направляясь к лестнице. Много воды утекло с тех пор. Шелли изменилась, здорово повзрослела, а он… Он тоже изменился. Но по-другому.

Глава 4

Дом Фредерика де Феса привлекал к себе внимание ещё издалека. Он стоял на отшибе в северной части Хеллвила в самом конце улицы. Дальше были акры голой земли, которая летом покрывалась густым зелёным ковром, простираясь на многие сотни метров, заканчиваясь у кромки тонущего в сизой дымке леса. Дом возвышался на три этажа, считая подвальное помещение, и, казалось, зорко следит за окрестностями. Этакий вечный часовой. Каменный, монолитный, увитый плющом и крытый замшелой черепицей. Родовое гнездо де Фесов, чьи предки некогда иммигрировали в штаты из Франции, было очень старым. Но ни время, ни непогода не сокрушили древний домище. Из всех городских зданий особняк де Фесов справедливо носил почётное звание самого старого. Несомненно, были и другие дома, вполне способные поспорить возрастом с этим колоссом… Но именно, что БЫЛИ. И пали в бессильной борьбе с убийцей всего живого и неживого – временем.

Особняк по всему периметру окружала высокая кованая ограда с заострёнными пиками по верху. Во внутреннем дворе в изобилии росли плодовые деревья, меж которыми петляла усыпанная гравием дорожка, ведущая к внушительным двустворчатым дверям особняка. Дом внушал уважение одним своим видом, напоминая замок в миниатюре, безмолвного пришельца из давних времён, помнящего и гражданскую войну и великую депрессию… У некоторых он вызывал страх. И вполне справедливо. По сути, дом являлся великолепной натуральной декорацией к высокобюджетному фильму ужасов. Вся окрестная детвора в глубине души была уверена, что раньше в этом доме жил не иначе, как граф Дракула собственной румынской персоной. А то и целое сонмище заунывных злых духов, чьи помыслы простирались до нешуточного желания запугать до смерти любого, кто рискнёт приблизиться к старинным стенам…

И возможно, что за громадным каменным исполином навечно закрепилась бы дурная слава, не обоснованная ничем, окромя дурацких слухов, помноженных на сурово-угрожающий облик самого дома, если бы не одно но. Не сами де Фесы. Не углубляясь в чрезмерно далёкое прошлое, остановимся на последнем и единственном отпрыске старинной фамилии, нынешнем законном владельце поместья. На Фредерике де Фесе.

Старика Фреда знал весь Хеллвил. В принципе, что в этом удивительного, верно? Особенно в таком маленьком городке? Но, даже будь Хеллвил по площади и населению равен Нью-Орлеану или Чикаго, ничего бы не изменилось. Фредерик был знаковой фигурой в истории городка. И дело даже не в том, что не стеснённый в средствах, весьма состоятельный и зажиточный Фред принимал самое непосредственное участие в жизни города, исправно пополняя городскую казну, и называл мэра по имени, нет. Сама личность Фредерика как человека обращала и привлекала к себе внимание в первую очередь.

Фредерик был сильным неординарным мужчиной. Энергичный, волевой, с искромётным чувством юмора, живой и подвижный. Романтик и мечтатель, до гроба преданный друзьям и влюблённый как мальчишка в свою жену, Урсулу, даже разменяв шестой десяток. Фред никогда не унывал, никто не видел его разбитым, грустным или чем-то озабоченным. Любую неприятность он старался обернуть в шутку и никогда не отступал перед трудностями. Харизматик и эксцентрик, он шёл по жизни с девизом «не упускай свой шанс». Фредерика обременяла только одна слабость, перед которой он всегда пасовал. Его хобби. Де Фес всё время что-то мастерил.

Подвальный этаж особняка давно превратился в оснащённую по последнему слову техники мастерскую. А у самого Фреда руки явно росли из плеч, а не оттуда, откуда берут начало корявые грабли многих неумех. Старина Фред мог починить любую вещь или сделать взамен новую. Два высших технических образования и недюжинный врождённый талант давали в итоге зачастую поразительные результаты. Фред часто смеялся, что в его лице наука потеряла второго Леонардо да Винчи. Урсула ворчала, что токарные станки и паяльники заменяют ему тепло супружеской постели, на что Фред невозмутимо отвечал, что непременно сделает шикарный подогрев их огромной двуспальной кровати, как только закончит очередную поделку. Оба при этом смеялись и смотрели друг на друга влюблёнными глазами…

Запатентуй Фред хотя бы некоторые из своих оригинальных разработок, и его состояние увеличилось бы в геометрической прогрессии. Но он не уставал повторять, что его хобби – это только хобби. Не больше и не меньше. И что всё, что он мастерит, он делает для себя, родных и друзей. Больше всего Фред ненавидел шумиху и всеми силами избегал огласки и слухов. Видеть свою фамилию в первых списках научных таблоидов было самым последним, что он мог пожелать. Слава и деньги? Нет уж, увольте! Это не про него.

Фред просто обожал детей. Многие жители города выросли едва ли не у него на руках. И стали впоследствии хорошими и порядочными людьми. Энди, Уолт, Дейзи… А в родных племянниках Фред вовсе души не чаял. Он любил Алана и Шейлу как своих детей, не делая меж ними никаких различий. И неоднократно ругался с Гарольдом по поводу младшего Блейза. Фредерик всегда вставал на защиту Алана разъярённым львом. Он говорил, что будь у него собственные дети, он бы не вёл себя как распоследняя задница… К сожалению, он был бесплоден. Фред потратил кучу денег в тщетной надежде победить этот недуг. Но лучшие врачи и клиники оставались бессильны. Урсула страдала не меньше супруга, и всё время упрашивала Фреда взять ребёнка из детдома. Но Фреду хотелось СВОЕГО. А потом… Потом Фред говорил, что не хочет умереть от старости прежде, чем поставит ребёнка на ноги. Время ушло безвозвратно.

Но в конце концов Урсула уломала его. Не обязательно усыновлять младенца, ведь есть несчётное количество несчастных детей в возрасте и десяти, и двенадцати лет, которые мечтают о маме с папой, о нормальной семье, где их будут любить, невзирая на то, сколько им лет! Фредерик сдался. Ведь он любил свою жену. И, чёрт возьми, он уже любил их будущего ребёнка!

Но, как известно, хочешь рассмешить бога – расскажи ему о своих планах. Их мечтам не суждено было сбыться.

__________________________________________________

Брат с сестрой прибыли в Хеллвил под вечер. Когда они сошли на единственной городской автобусной остановке, неестественно красное солнце катилось к закату, угрожающим глазом разозлённого циклопа подмигивая в прорехах туч. Дождь давно перестал, но сырость и настойчиво проникающий под одежду холод никуда не исчезли. Шейла поправила на голове шапочку и вопросительно посмотрела на брата, непроизвольно поёживаясь. Алан возвышался невозмутимой статуей, не выказывая никаких признаков беспокойства.

Они таки опоздали на первый автобус, и виной тому была, разумеется, Шейла. Алан не стал в десятый раз напоминать сестре, что она копуша, каких ещё поискать, и спокойно купил билеты на послеобеденный рейс. Он в принципе ожидал такого расклада. Шейла, уловив в обвинительном молчании Алана несколько невысказанных раздражённых мыслей, обиженно надулась. Она всю дорогу демонстративно закатывала огромные синие глаза и не разговаривала с Аланом, предпочитая слушать плейер, натянув на слегка оттопыренные уши излюбленные розовые наушники и перебрасываться смсками с Моникой. С Алана было как с гуся вода. Он загадочно улыбался и то и дело подталкивал сестрёнку в бок острым локтем, начистую игнорируя её возмущённое шипение.

– Я как представлю, СКОЛЬКО времени нам придётся идти к дому дяди Фреда, так прямо оторопь берёт, – неловко призналась Шелли, прерывая затянувшееся молчание.

– Часа полтора точно, – согласился с опасениями младшей сестрёнки Алан, забрасывая за спину сумку с рюкзаком. – Дойдём, не переживай. Главное, чтобы опять дождь не хлынул. Судя по лужам, здесь поливало как из ведра.

– Ага… А мы зонтики то и забыли.

– Пошли, недотрога. Может, нам повезет, и встретим кого-нибудь из знакомых, кто согласится подбросить нас в конец города.

– Было бы неплохо, – мечтательно протянула Шелли, запахивая полы плаща. – Как-то не больно хочется тащиться по такой гнусной погоде, в темноте, на холоде, за тридевять земель… Ну почему в Хеллвиле нет маршруток, а? И почему дядя Фред не живёт где-нибудь поближе, в центре города, например?

– Раньше, много лет назад, центр как раз и был там, где нынче городские окраины, – блеснул историко-географическими познаниями Алан, ступая на тротуар.

– Это ничего не меняет для нас, – проворчала Шейла, пристраиваясь рядом с братом. Было трудной задачей приноровиться к его быстрому размашистому шагу, но она справлялась. Как всегда. Им было не впервой вместе наматывать километры пешего пути.

Несколько минут они шли, не разговаривая и никого не встречая. Час был поздним, особенно для маленького провинциального городка, да и надвигающаяся из-за гор зима диктовала свои условия. Темнело рано. В домах давно горел свет, а за зашторенными окнами угадывались силуэты местных жителей. Кто ужинал, кто праздно смотрел телевизор, кто готовился ко сну… Насколько знал Алан, население Хеллвила не дотягивало и до двух тысяч человек. Практически все дома в городе были одно и двухэтажными, многие очень старыми. Из всех развлечений лишь знаменитый бар «Внутрь на ногах – обратно на руках», где неограниченно властвовал Грэм Лоулес. Что ещё? Ну, школа, конечно. Трудно назвать учебное заведение развлекательным, но зато там каждую субботу устраивалась дискотека для старшеклассников и всех желающих.

Ещё в Хеллвиле из заслуживающих упоминания пунктов имелись больница, полицейский участок, похоронная контора, обязательная церковь, лесопилка, большой универмаг, пекарня, мэрия и аптека. Для небольшого города вполне достаточно, чтобы занять трудоспособное население. Несколько местных фермеров исправно снабжали Хеллвил зерном и овощами. Однако город так и не разросся до более впечатляющих размеров. Подрастающую молодёжь всё больше и больше манили гораздо более перспективные и карьерные мегаполисы. Многие уезжали из Хеллвила, чтобы начать новую жизнь вдали от провинциальной тиши, в грохоте автострад и сиянии миллионов огней, в вечной суете и гари выхлопных газов тысяч и тысяч машин…

А Алану нравился Хеллвил. Именно тем, что он был полной противоположностью нескончаемой беготне и шуму большого города. И здесь никто не считал его странным. Шелли не разделяла мнение брата. Она была типичной городской девочкой, что выражалось абсолютно во всём, но… Но и она любила гостить в Хеллвиле. За свою недолгую жизнь Шелли успела побывать во многих уголках мира. Гарольд Блейз часто отправлялся в заграничные поездки и всегда старался брать с собой семью, если командировка затягивалась. Так Шелли была в Мексике, Канаде, Англии, Франции, Японии… В её комнате скопилось немереное количество сувениров, привезённых из других стран, а жёсткий диск компьютера ощутимо разбух от сотен мегабайт фотоснимков. Но… Хеллвил всегда вызывал в ней некое особое чувство. Чувство едва уловимой близости и родства с этим удалённым от сокрушающего натиска цивилизации городком.

– Ты возьмёшь меня за руку? – Шейла стянула перчатку и покосилась на брата. Уже стемнело и тусклого света уличных фонарей едва хватало, чтобы судорожным мерцанием разгонять сгущающуюся тьму.

Алан подтянул ремень рюкзака и нащупал холодные пальчики сестры, крепко сжимая ладонь. Шейла не боялась темноты, и отличалось немалой храбростью, и её желание взяться за руки было продиктовано отнюдь не страхом. Да и не было в Хеллвиле по сути своей ничего такого, что грозило бы обернуться нешуточной опасностью. Банды воинствующих хулиганов, своры голодных озлобленных собак, грязные вонючие закоулки, набитые бомжами… Нет, это всё «прелести» больших городов, ни имеющие к Хеллвилу никакого отношения. Хотя, чего уж там скрывать, и в Хеллвиле можно было нарваться на неприятности. Особенно если не знаком с местными, бытующими долгие годы порядками. Невежественных приезжих нигде не любят. Особенно там, где нездешнее происхождение гостей так и бросается в глаза. Случалось, что Алану приходилось несколько раз пускать в ход кулаки в этом радушном и спокойном городке. Сначала в детстве, отстаивая свои права, и гораздо позже, защищая честь сестрёнки. Алан, в отличие от подавляющего числа сверстников очень трепетно относился к таким, ставшими в современном мире почти что эфемерными понятиям, как честь и достоинство. И для него слово «честь» было не пустым звуком. Скоро это уяснили все и к ним перестали цепляться, окончательно приняв за «своих». Шелли подозревала, что многие просто стали бояться их. Точнее, её странного брат. Но привычки часто оказываются сильнее разума, и Шелли иногда любила ходить с братом, держась за руки. Ей становилось гораздо спокойнее и теплей на душе. Это были отголоски из недавнего детства…

– А помнишь, как на тебя летом набросилась какая-то облезлая собаченция? – Алан перешёл на другую сторону пустой и тёмной улицы, увлекая за собой сестру. – Она выскочила из какой-то подворотни и чуть не ухватила тебя за ногу!

– Ещё бы не помнить! – тихо рассмеялась Шелли. – Я тогда чуть не уписалась от страха! А ты так её подфутболил, что глупая дворняга улетела как ракета. Где это было, кстати?

– Возле школы. Ты захотела пойти на дискотеку. А потом ещё выяснилось, что эта собака принадлежит дочери мэра!

– Ага! – Шейла в возбуждении замахала рукой, заставляя Алана совершать идентичные движения. – Эта дура так разоралась, словно собиралась родить на месте. А потом побежала жаловаться своему ухажеру, и он набросился на тебя…

Шелли замолчала, сильнее сжимая руку, чувствуя, как нагреваются длинные твёрдые пальцы брата. Она понимала, что в большинство неприятностей Алан попадает именно из-за неё. И так было всегда. Порой ей становилось очень стыдно, хотя она и знала, что Алан ни в чём её не обвиняет и никогда не посмеет этого сделать.

– Было дело, – пожал плечами Алан, не сбавляя хода. – Стив неплохой парень, только больно уж вспыльчивый и горячий.

– Это точно, – шмыгнула носом девушка. – Ты его так отделал, что… Скажи, а тебя когда-нибудь били?

Алан удостоил сестру слегка удивлённым (это как раз в его духе, поморщилась Шейла) взглядом и сказал:

– Да. И не раз.

Шейла закусила губку. Алан никогда об этом не рассказывал. Мама говорила, что в детстве, когда она была совсем махонькой, её драчливый братец частенько ходил с синяками. Может, Алан имеет в виду то время? Но что-то подсказывало девушке, что Алан говорил о временах не столь отдалённых. Она задрала голову к чёрному небу – ни звёздочки, только бескрайний саван тёмных как сама ночь туч. Алан прав, подумала Шейла, я ещё та понтовщица. Ну что мне мешало чуть быстрее шевелить попой? Глядишь, уже давно сидели бы у дяди Фреда в гостиной перед тёплым камином, и пили вечерний чай, болтая о том, о сём… Она тяжело вздохнула. Сомнительно, что при нынешних обстоятельствах беседа носила бы лёгкий, непринуждённый характер. С ними больше никогда не будет тёти Урсулы…

Они шли через ночной город, вдыхая прохладный бодрящий воздух и слушая зыбко дрожащую тишину. Лёгкий ветерок обдувал их лица, усилившаяся с наступлением сумерек промозглая сырость настырно оккупировала ещё не успевшие напитаться влагой части одежды. Пользуясь моментом, Шейла отзвонилась домой и отрапортовала маме, что они добрались без происшествий, не считая задержанного по невыясненным причинам рейса (тут она умоляюще захлопала ресницами, вызывая у Алана вынужденный утвердительный кивок) и наказала получше присматривать за Ральфом, не забывать кормить черепаху его любимыми корешками. Алан беспомощно закатил глаза…

Алан услышал гул автомобильного движка прежде, чем сумерки озарились светом ярких фар. Напротив них затормозил окрашенный в чёрно-белый цвет «форд» с выключенной полицейской мигалкой на крыше. Они остановились. Шелли торопливо вырвала из руки брата ладошку и приняла самый независимый вид из всех возможных.

Со стороны водителя опустилось стекло и в окошко выглянул никто иной, как Энди Тёрнер, широко улыбаясь от уха до уха.

– Эй, странники в ночи, не заплутали, часом?

– Есть маленько, – Алан наклонился к окошку и пожал протянутую руку. – Привет, Энди, как жизнь?

– Бьёт ключом, – шериф положил локти на руль. – Вот уж кого не ожидал увидеть на ночных улицах города, так это вас!

– Борьба с организованной преступностью идёт успешно? – к машине приблизилась Шейла. – Сколько ещё мафиозных синдикатов вы раскрыли, шериф?

– Я тоже рад тебя видеть, Шелли, – невозмутимо сказал Энди, подмигивая скривившемуся Алану. – Растёшь не по дням, а по часам. Как тебе удаётся?