Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

– Перестань хныкать и трястись от страха, – назидательно ткнул в Шейлу пальцем циркач. – Можно подумать, что за дверью караулит Джек Потрошитель! Я открываю и точка. Да и сама пойми, если этот лось захочет выбить дверь, он её выбьет. Алана никто не остановит.

– Шелли, я ломаю дверь!..

– Стой, стой, чувак! – надсаживаясь, заорал Бинго, бросаясь к двери. – Обожди чуток, сейчас открою!

Провернув ключ в замке, Бинго едва не оказался сметён с дороги резко, словно под напором тарана, открывшейся дверью. На пороге замаячила тёмная долговязая фигура. Бинго задрал голову и приветливо ухмыльнулся:

– Здорово, друг! Я так понял, проблемы сами нас нашли?

– Ты хоть когда-нибудь ошибаешься? – проворчал Блейз, входя в комнату и прикрывая за собой дверь. – И что ты здесь делаешь? Хотя, учитывая нынешние обстоятельства, я даже рад, что рядом с Шелли был надёжный и проверенный человек…

Арлекин скромно потупился и шаркнул загнутым носком башмака по полу.

– Да, приятель, такой вот я крутой. Да.

Алан обогнул засмущавшегося арлекина и чуть ли не подбежал к замершей на кровати Шейле. Лицо Алана озарилось радостной, можно даже сказать, счастливой улыбкой, когда он увидел и понял, что с младшей сестренкой всё в порядке. Что она жива и здорова. Что они снова вместе.

– Эй, чувак, погоди изливать родственные чувства! Ты лучше скажи, нет ли у тебя, часом, запасного плана «Б» на случай непредвиденных обстоятельств? Смею добавить, что если план существует, то самое время его запускать, потому что дело наше, как видишь, совсем туго!..

– Шелли? Шелли, что с тобой? Почему ты на меня так странно смотришь?

Приблизившийся к девочке Алан был остановлен неожиданно тяжёлым и жёстким взглядом налившихся грозой синих глаз. У Блейза оборвалось сердце. В ставших в одночасье чужими глазах он прочёл приговор. Приговор их отношениям. Их дружбе. Всему. Алан хорошо умел читать открытый текст. Может быть, некоторые его поступки казались неразумными и вызывали у окружающих множество недоумевающих вопросов, но идиотом он никогда не был.

Блейз словно с размаху налетел на выросшую перед ним монолитную каменную стену. У него подкосились ноги, и он упал пред кроватью на колени. ЧТО-ТО ПРОИЗОШЛО. ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ. Эти слова огненными сигналами тревоги вспыхивали в его мозгу.

Шелли, отодвинувшись к изголовью, смотрела на него насмерть перепуганным волчонком. Серебристый свет заглянувшей в окно луны озарил залёгшие под глазами тени, плотно сжатый рот и перечеркнувшую высокий лоб тревожную морщинку. Алан ещё никогда не видел Шейлу такой. Она бывала растерянной, беззащитной, напуганной, ранимой. Она бывала всякой. Но такой, как сейчас… Никогда. На Блейза смотрел незнакомый ему человек. Жёсткий, угрюмый, с угнездившимися глубоко в мокрых глазах болью и отчаянием. И она боялась. И Алан с огромным ужасом понял, что Шелли боится ЕГО. Он с трудом вздохнул и прохрипел:

– Шелли, маленькая моя, ч-что случилось?.. Я не… Что, что-то произошло? Тебя… М-м-м… Тебя кто-то обидел?.. Шелли, только не молчи, пожалуйста. Скажи хоть что-нибудь, Шелли!

Слова давались ему с трудом, царапая горло и складываясь в нестройные фразы.

– Эй, ребятки-котятки, – Бинго подвалил как всегда «вовремя», но Алан даже не заметил его. – Может, оставим внутрисемейные разборки на потом и поговорим о более серьёзных и неотложных делах, а?

– Бинго, оставь нас, – глухо произнесла Шейла, не спуская с брата отчуждённого взгляда. Девочку бросало то в жар, то в холод. Удушающий страх норовил тесной петлёй перехватить горло и вывернуть наизнанку заледеневшие внутренности. Расширившиеся зрачки почти полностью затопили радужную оболочку глаз. Шейла поняла, что ещё немного, и она просто-напросто свихнётся. И ЭТО ВСЁ происходит со мной, билась в голове настойчивая мысль. Это происходит со мной… Этого не может быть! Неужели это всё на яву? Господи, ну почему это не сон? Как бы она хотела проснуться!

– Ладно, ладно, – примиряюще поднял руки арлекин, признавая поражение. – Не буду мешать. Займу лучше наблюдательную позицию у двери. Буду прикрывать тылы.

Не обратив на удалившегося циркача ни малейшего внимания, Блейз побитой собакой смотрел на Шейлу. Девочка почувствовала, что ещё немного, и она опять заплачет. У неё стало до того тяжело и муторно на душе, что хоть самой собакой вой. Ну не смотри на меня такими глазами, не смотри! Я не выдержу…

– Шелли, что с тобой? – Алан отбросил с лица волосы. Его тёмно-карие глаза подозрительно заблестели. На вытянутом худощавом лице застыло выражение обречённости.

– Как давно ты влюблён в меня, БРАТИК? Как давно ты понял, что не можешь жить без меня? Как давно ты стал заглядываться на мои сиськи? Скажи-ка, а что привлекало тебя во мне, когда я ещё пешком под стол ходила? – грубые, грязные, обидные слова против воли срывались с задрожавших губ Шейлы. Она не хотела их говорить, но остановиться уже не могла. Водоворот бурлящих эмоций полностью захватил девочку и подчинил себе.

Она видела, как с каждым произнесённым ею словом Алан вздрагивает, словно от удара, и всё ниже втягивает голову в плечи. А свет в его глазах становится всё тускнее. Яд обидных слов буквально впитывался в Алана, разъедая его душу и убивая внутри всё живое. В это момент юноша понял, что интуиция его не подвела. Всё подходит к концу. Нет ничего вечного. Рано или поздно умирают все. А он умирает в эту минуту.

– Что, неужели я что-то упустила? – презрительно прошипела девочка, глядя на опустившего голову старшего брата. – Есть ли ещё подробности твоей интимной жизни, о которых я пока не знаю?

– Есть, – тихо сказал Алан, не поднимая глаз с пола. – Есть, Шелли…

Шейла кусала губы, вонзая ногти в покрывало. В ней боролись два чувства – возросшее на домыслах отвращение к Алану и неверие в происходящее. Как будто она смотрит по телевизору душещипательную мелодраму с ударным, полным слёз и невероятных разоблачений финалом. В жизни, правда, всё оказывалось намного ярче, больнее и обыденней. Жизнь есть жизнь, без прикрас и спасительного чуда под кульминацию момента. И это было очень хреново. Всё-таки жизнь штука на редкость гадостная, сглатывая слёзы, подумала Шейла. Очень мерзкая штука.

Алан заговорил. Головы он не поднял, но голос его звучал чётко и внятно. Не верилось, что голос принадлежит этому повергнутому на колени, сломленному парню, так напоминающего сейчас обычного растерянного мальчишку.

– Шелли, выслушай меня внимательно и не перебивай. У нас совсем мало времени. Больше я ни о чём не смею просить. Просто выслушай!

– Нам не о чем больше разговаривать… – жалобно пропищала девушка, крепясь из последних сил, чтобы не забиться в истеричных рыданиях. Но как же ей хотелось, чтобы Алан сумел сказать нечто такое, что опровергло бы все её домыслы! Ничего больше в мире она не желала так сильно, как развеять опутавшую их паутину лицемерия, лжи и предательства. Пусть всё это окажется лишь плодом её воспалившегося на почве последних нервных переживаний воображения. Пусть он скажет, что она ошибается! Господи, да Шелли была готова отдать десять лет жизни, только бы услышать, что она ошиблась. Девочка знала, что Алан не соврёт ей. Не сможет солгать, стоя пред ней на коленях. Честь для него превыше всего.

– Всё совсем не так, как ты думаешь.

У Шелли противно забурлил живот, в лицо словно плеснули помоями. Всё кончено, ошпарила девочку суматошная мысль. Это конец! Когда так начинают разговор, значит, дело совсем плохо. Хуже могут быть только сбивчивые оправдания и заверения с первых же слов в своей невиновности.

– Я не знаю, что ты себе навыдумывала, и что тебя натолкнуло на эти выводы… Я не могу, пока не могу, тебе сказать всего, Шелли. Сейчас я попрошу тебя об одной вещи, и ты должна поклясться, что выполнишь мою просьбу.

– Ты просил выслушать тебя, – верхняя губа девочки искривилась, в огромных глазах блестели зеркальные заводи. – И речи не шло о дополнительных просьбах. Я ничего не могу тебе обещать. Не могу! Больше не могу!..

– Шелли, – сказал Блейз, как припечатал. Он поднял голову, и девочка непроизвольно вздрогнула. В обрисовывающих его силуэт сумерках лицо Алана казалось высеченным из белого камня жутким черепом с впавшими щеками и матово мерцающими чёрными агатами глазницами. – Ты выслушаешь меня и сделаешь то, о чём я прошу. Я уверен в этом, как уверен и в том, что никогда ни при каких обстоятельствах не причиню тебе зла. Я скорее умру, чем позволю тебе страдать. Если потребуется, ради тебя и пойду на всё. Знай это. Слушай. Чтобы не случилось в дальнейшем, как бы ни начались разворачиваться события, верь мне. Верь каждому моему слову. Чтобы я тебе не сказал, верь. Больше, к сожалению, я ничего не могу тебе сказать. Как только мы выберемся из этой передряги, я всё объясню. Но не раньше. На более глубокий и серьезный разговор у нас нет времени.

Блейз поднялся на ноги и протянул руку к завороженной его словами девушке. Он почти дотронулся кончиками длинных узловатых пальцев до лица сестры, когда Шейла, с явным усилием, словно опомнившись, отдёрнула голову в сторону. Рука Алана безвольно упала. Шелли, отвернувшись, чтобы не встречаться больше с ним взглядом, достаточно холодно сказала:

– Хорошо. Я подожду. Если ты так уверен, конечно, что у нас есть шансы пережить эту ночь. В чём я совсем не уверена, замечу…

– Рядом со мной…

– Знаю, знаю, рядом с тобой мне ничего не грозит. Вот только я думаю, что как бы ни вышло совсем наоборот. Понимаешь, о чём я? Но я подожду, ладно. Но до тех пор не вздумай больше заговаривать со мной, прикасаться ко мне и вообще держись от меня на порядочном расстоянии. Вот мои условия. До выяснения дальнейших обстоятельств, разумеется. А там посмотрим, что изменится.

Блейз грустно улыбнулся. Шейла подумала, что Алану было бы проще отсечь себе правую руку, чем выдавить из себя эту вымученную жалкую улыбку.

– Обещаю, Шелли, ПОТОМ изменится всё.

Приблизившийся бочком арлекин, с успехом изображая случайного прохожего, небрежно обронил:

– Рад, что вы заключили временное перемирие. Именно в такие вот моменты понимаешь всю ценность холостяцкой жизни. Проклятье, да я нарадоваться не могу, что не обременен целой бандой докучливых родственничков!

Блейз угрюмо покосился на Бинго.

– Это была плохая шутка.

– Согласен, с привязанными огромными ослиными ушами. Особенно к холостяцкой жизни. Так как на счёт плана «Б»? И разве тебе не интересно узнать, как в дом проникла Эльвира, почему погас свет, где все остальные и кто палил из пистолета? Твоя-то пушка, кстати, на месте? Не потерял? А то как бы не пришлось устраивать перестрелку в лучших традициях Дикого запада!

Заведя руку за спину и сомкнув пальцы на сандаловой рукояти засунутого за пояс древнего револьвера, юноша с усмешкой сказал:

– Нет никакого план «Б». А того, чего нет, и предугадать невозможно. Следуйте за мной.

– И всё? – разочарованно выдохнул циркач. – Просто следовать за тобой?

– И верить мне.

– О, ну куда же без этого!.. Чёрт возьми, ну почему я не остался в цирке?

_________________________________________________________________

Кейт Симмонс, в одной тонкой ночной рубашке, стоя на коленках, пыталась остановить бегущую из пулевого отверстия в груди Уолтера кровь, прижимая к ране взятое в ванной комнате полотенце. Рыдания периодически сотрясали тело девушки, пыльцы были перепачканы горячей, красной, отливающей в темноте чёрным, жидкостью. Уолтер лежал неподвижно, вытянувшись в струну. Глаза доктора закатились под лоб, прерывистое дыхание со свистом вырывалось из едва вздымающейся грудной клетки. На заострившееся лицо Уолтера дождём падали солённые девичьи слёзы.

Девушка не была врачом, но она поняла, что пуля прошла навылет, аккурат под правой ключицей Харриса. Кейт не могла знать, задеты ли жизненно важные органы, но она видела растёкшуюся под потерявшим сознание врачом лужу крови, слышала захлёбывающиеся хрипы, исторгаемые его грудью, видела высыпавший на посеревшем лице пот. И всего увиденного, услышанного и осознанного было ей достаточно, чтобы прийти к неутешительному выводу – дела Уолтера очень плохи. И если ему в ближайшее время не оказать квалифицированную медицинскую помощь, то… То…

Волна накатившего отчаяния с головой захлестнула несчастную растерявшуюся девушку. Паника была готова растворить в бешеной круговерти последние остатки спокойствия и выдержки. Слёзы становились всё солоней и горше, а пропитавшая полотенце кровь всё гуще и липче.

– Ну же, Уолт, милый, помоги мне… Ну пожалуйста!.. Уолт, не оставляй меня одну, умоляю… Ты же врач! Ну скажи мне, что надо делать!.. Пожалуйста, Уолтер…

Именно такой, всю в слезах, с красными от крови руками, маниакально бормочущей над неподвижным Уолтером Харрисом и застали девушку ворвавшиеся в комнату для гостей Блейз сотоварищи. Алан не стал терять драгоценное время на вежливый стук и с ходу ударом ноги вышиб дверь, вырвав задвижку замка из косяка. Кейт даже не повернула головы, когда вместе с распахнувшейся дверью в комнату ввалился Алан. И только когда звонко дребезжащий бубенцами арлекин бесцеремонно отпихнул её в сторону, к девушке вернулась способность адекватно воспринимать происходящие вокруг неё события.

– Бинго?.. Алан?.. Вы ведь сможете ему помочь, правда? Вы поможете Уолтеру? Ему очень плохо!

– Шелли, убери её куда-нибудь! – командным голос, не терпящим возражений, распорядился арлекин, прикладывая ладонь к горячему, как печка, лбу рыжеволосого доктора. – Она будет мешать мне.

Ни говоря ни слова, Шейла поспешила обнять всхлипывающую девушку, успокаивающе шепча на ухо всякие ласковые глупости. Кейт безропотно позволила себя увести, едва переставляя ставшие ватными ноги.

Бинго не мешкая, приложил вторую руку к груди Уолтера, смежил веки и затарабанил откровеннейшую на сугубо скептический взгляд Алана чушь. Впрочем, от нелепо выглядящего паяца он и не ожидал каких-либо редкостных заумных фраз. Более всего Бинго напоминал Алану обожравшегося мухоморами шамана. Ну и пусть. Лишь бы от всего этого спектакля вышел хоть какой-нибудь толк. Застывший за спиной занявшегося ворожбой арлекина Блейз видел, что у Харриса очень мало шансов выкарабкаться. И если не произойдёт чуда, то Уолтеру ни за что не дотянуть до прибытия кареты скорой помощи. Тем более что Алан не сомневался и в том, что никакой помощи в ближайшее время и не будет.

И тем большим было изумление юноши, когда Бинго, разведя руки в стороны, резко и звонко хлопнул в ладоши, выкрикнув что-то типа «абракадабра» и преспокойно поднялся на ноги. Глаза арлекина светились в темноте двумя яркими изумрудами. Блейз невольно отодвинулся от него. Сейчас от тщедушного невысокого циркача веяло могучей и подавляющей силой.

– Ну вот… Вроде бы успел, – устало выдохнул Бинго, подмигивая Алану. Глаза арлекина как бы потухли и поменяли цвет с вызывающе сочно-зелёного на приглушенный скромно-карий. – Запоздали бы ещё на минутку, и моих скоромных мизерных никчёмных возможностей не хватило бы, чтобы остановить кровотечение. Но доку по-любому надо в больничку, под присмотр сисястых медсестёр. И чем быстрее, тем лучше. Времени в обрез, приятель. А тут… Что происходит, чувак? Кто в семейном особняке твоего дорого дядюшки набрался немереной наглости стрелять в гостей и впускать за порог исчадия бездны? Чё за ботва? Не знаю, как тебе, но мне всё это нравится меньше и меньше! А кто-то гарантировал, что в этом доме мы будем в полной безопасности. Ничего не припоминаешь?

Не отвечая арлекину, Алан потрясённо смотрел на Уолтера. Дыхание врача постепенно выровнялось, грудь начала вздыматься и опадать в размеренном ровном темпе, исчезли булькающие хрипы. Ай да Бинго! Ай да чёртов лекарь! Блейз уважительно посмотрел сверху вниз на скромно потупившегося арлекина. Может, Бинго и не понимает, может, для него это обычные заурядные фокусы, но он только что спас жизнь очень хорошему и достойному человеку. Так кто из них двоих выше – Алан или Бинго? И кто на кого должен смотреть сверху вниз? Блейз отвёл глаза в сторону. Дурашливый циркач выше него. Он, в отличие от Бинго не в состоянии вернуть человека к жизни. Он может только отнять её.

– Спасибо, Бинго, – сказал юноша, подавая арлекину руку. – Уверен, будь Уолтер в сознании, он бы сказал то же самое. Ты спас его.

– Ты чрезмерно сентиментален, приятель, – сморщил длинный нос Бинго, крепко пожимая ладонь Блейза. – В наше время нельзя быть таким мягким и добрым, как ты. Немало людей пострадало из-за своей доброты. Помни это, Алан Блейз.

– Я знаю, – взгляд Алан был твёрд и серьёзен. – Я знаю.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, хм, – Бинго почесал макушку, сдвинув колпак набекрень. – Дело то пахнет кирасином, не находишь?

Алан подогнул колени и, подняв неподвижное тело продолжающего пребывать в бессознательном состоянии Уолтера, сказал:

– Бинго, надеюсь, ты не подведёшь и на этот раз. Я попрошу тебя об одной вещи.

Арлекин, нахмурившись, смотрел, как юноша осторожно опустил Харриса на кровать и гадал про себя, что задумал Алан на этот раз. Порой мысли этого парня казались арлекину до того нелогичными и откровенно говоря бредовыми, что Бинго диву давался. Он-то считал, что более непонятно и странного человека, чем он сам, во всём мире не сыскать! Ан нет, нашёлся один, который порой такое отмачивает, что хоть стой, хоть падай.

– Ну выкладывай, что там у тебя, – страдальчески вздохнул циркач. – И постарайся не повторяться, лады?

К ним подошла Шейла. Она остановилась рядом с Бинго, нарочито выдерживая порядочное расстояние от Алана. Кейт задержалась у кровати, ласково гладя Уолтера по спутанным волосам и размазывая по лицу слёзы. На щеках Кейт появились кровавые разводы, но ей было абсолютно наплевать на свой внешний вид. Не существовало сейчас для неё ничего и никого более важного, чем лежащий на постели раненный человек.

– Я не оставлю его! – неожиданно громко сказала Кейт, склонившись над Харрисом. – Понимаете? Я не смогу оставить его одного! Он же не бросил меня…

– Началось, – Бинго обиженно посмотрел на неё. – Лапочка, кто тебе сказал, что мы собираемся кого-то из вас бросать? Что ещё за глупости? Мы все в одной лодке. Лодка, правда, дырявая, как решето, и камнем идёт на дно, но мы будем барахтаться до конца. Все вместе. Смекаешь?

– Эй, она же просто высказала своё мнение! – Шейла опалила циркача возмущённым взглядом сверкающих синих глаз. – Разве ты не видишь, ЧТО их связало? Теперь они не смогут жить друг без друга! И конечно Кейт ни за что не оставит доктора Харриса…

Арлекин, толкнув локтем Алана, скорчил изумлённую мину.

– Ты сейчас на каком языке с нами разговаривала, мисс Пухленькая Мордашка?

– Я говорю о любви! – Шелли засопела рассерженным ощетинившимся ёжиком. – Тебе хоть знакомо это чувство, бессердечный шут? И не говори мне, что я толстая! Я это и без тебя знаю…

– Знакомо ли мне это чувство? А тебе? Нет-нет-нет, давай лучше спросим у твоего братишки! А что? Клёвая идея… Ой. Ой-ой-ой!.. Ай, пусти меня, гад!

Бинго заверещал загнанным зайцем, когда жилистая и невероятно сильная рука сгребла его за шиворот, сминая пышное жабо, и играючи вздёрнула в воздух. Загнутые носки клоунских башмаков зависли в полуметре от пола. Алан приблизил лицо к перепуганной физиономии арлекина и мрачно сказал:

– Веришь ли, друг мой, я сегодня не предрасположен к подобного рода шуткам. Мы поняли друг друга?

– Вполне, – выдавил полузадушенный Бинго.

Шелли, посматривая в сторону, небрежно обронила:

– Отпусти его. Отпусти его!

От Блейза не ускользнуло, что сестра упорно продолжает избегать встречаться с ним взглядом, словно не замечая его присутствия. Со стороны казалось, что они два совершенно незнакомых человека, не знающих даже имён друг друга. И это ранило его гораздо больше, чем необдуманные двусмысленные слова арлекина. Бинго остался болтаться в воздухе.

– Да поставь ты его на пол, ради Бога! – девочка со злостью уставилась на Блейза. – Он же ни в чём не виноват! Он не виноват в том, что говорит правду. Слышишь меня?

– Ты с кем разговариваешь? Со мной? – длинные волосы скрывали лицо Алана, но Шелли показалось, что в глазах брата запылал пожар. – Шелли, ты забыла моё имя?

– Я не знаю, кто ты… – кусая губы, Шейла упрямо задрала подбородок. Голос её дрожал и срывался. – Да, я забыла твоё имя.

– Шелли…

Бинго, продолжающий трепыхаться в стальной лапе Блейза, как пойманный на крючок пескарик, демонстративно откашлялся и хрипло сказал:

– Ребята, если вам так уж охота не сходя с места выяснить, кто из вас круче, то пожалуйста, ради Бога. Но только, чур, без меня! Слышите, вы, два недоумка? Я в ваших играх не собираюсь принимать никакого участия! Да пусти же ты меня!..

Блейз поставил возмущённо брызжущего слюной циркача на пол и буркнул:

– Извини, я не расслышал тебя.

У Бинго от этих слов глаза на лоб вылезли. Чего-чего? Не расслышал его? О чём он вообще говорит? Арлекин мысленно заставил себя успокоиться и миролюбиво заявил:

– Сестрёнки – братишки, мать вашу, может, пока мы тут все не поубивали друг дружку, начнём делать что-нибудь полезное? У нас на руках два раненных человека, между прочим. И целая куча неразрешённых проблем!

Шелли почувствовала, как жгучий румянец стыда заливает ей щёки и кусает за уши. Господи, ну что же это они, в самом деле, творят! О чём они думают? Да об одних себе, и больше ни о ком! Только о своих обидах. Да о чём угодно, но не о тяжело раненом Уолтере и не о продолжающем пребывать в бессознательном состоянии Энди! И уж конечно не о Кейт. И не о Дейзи. И не о дяде Фреде. И они совсем забыли о маленьком Тони. Они помнят только о себе. Девочке стало невероятно стыдно. Она была готова провалиться сквозь землю.

– Извини, Бинго, мы ведем себя как жестокие неразумные дети, – Шелли вытянула из кармана джинсов платочек, нервно скомкала и засунула обратно.

– Вы должны извиняться не передо мной, – прозвенел колокольчиками арлекин. – В нас нуждаются наши друзья. Без нас они пропадут, понимаете?

Алан взялся за ручку двери. Он так хотел сказать Шейле что-нибудь успокаивающее и тёплое. Хотел подбодрить её, сказать, что всё… Чёрт, да он больше всего хотел сказать избитую фразу, что всё будет хорошо! Но не мог. Не стал он ничего говорить. Что бы он ни сказал, Шелли не услышит его. Ссутулившись и став чуть ниже ростом, Блейз отстраненно произнёс, не к кому конкретно не обращаясь:

– Я иду первый. Шелли за мной. Ты, Бинго, замыкающий.

– А Кейт и доктор Харрис? – Шейла, ни сделав и шага, исподлобья уставилась на юношу. – Мы что, оставим их здесь?

– Мы обязательно вернёмся за ними, клянусь, – Алан выпрямился во весь рост и расправил плечи. – Но сейчас я не смогу нести Уолтера и одновременно защищать нас. Не бойся, Шелли, мы вернёмся за ними. Но сначала мы должны найти дядю Фреда, забрать Дейзи, и кое-что выяснить. Не волнуйся, мы не бросим ни дока, ни Энди. Но сейчас они будут связывать нас.

– Что ты хочешь выяснить? – девочке стоило немалого труда заставить себя поднять на брата глаза.

– Кто стрелял в Уолтера. И кто пригласил в дом Эльвиру. И кто заварил всю эту кашу, – Алан невесело улыбнулся. – Ты не задавала себе вопроса, почему до сих пор не включилось электричество, не примчался дядя Фред и почему никак не проснётся от всего этого шума, грохота и выстрелов Энди Тёрнер?

На лицо Шейлы набежала тень, тонкие губы сурово поджались. Ей показалось, что её с головой окунули в ледяную прорубь.

– Ты на что намекаешь?

– Один из нас предатель.

– Это не я! – как оглашенный завопил Бинго, запутался в собственных ногах и брякнулся на пол, теряя сознание.

Его выдающаяся пантомима в который раз осталась без внимания. Шелли растерянно хватала широко раскрытым ртом воздух, потрясённо уставившись на старшего брата. Блейзу хотелось прижать её к себе, заключить в объятия и успокоить, прогнать страхи и тревоги. Но он знал, что сделай он хоть движение и напугает девочку ещё больше.

– Кто-то из нас изменившийся. И он умудрился под шумок проникнуть в дом. Затем он впустил Эльвиру и попытался убить Уолтера. Он очень опасен, этот человек. Если он всё ещё человек, конечно.

– Кому… Кому тогда можно верить?! – едва не плача, с болью в голосе выкрикнула Шейла. – Хоть кому-то можно доверять в этом мире?

– Можно, – кивнул Алан. – Верь мне.