Текст книги "Генератор Кошмаров (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)

В окнах домов загорались огни, люди запирали двери на все засовы, не в силах объяснить охватившее их беспокойство. Улицы опустели. Тьма и ночной холод ворвались в город, заполняя собой каждый квадратный дюйм свободного пространства. Теряющееся в высоте небо практически отражало опрокинутую под ним землю. Здесь, в грозовых облаках, закрывающих мерцание далёких звёзд, было так же темно и сумрачно. Редкие молнии периодически прошивали бурлящее море бестолково толпящихся туч.

Стивен подошёл к утопающему в сумерках большому двухэтажному дому мэра Грифитта, расположенному в центре города, на пересечении главных улиц. К деревянным двустворчатым дверям вели широкие каменные ступеньки. Их было ровно пять. Старинный камень местами искрошился и стыдливо зевал многочисленными сколами. Это ж сколько людей за всё время ходило туда-сюда, сколько ног оставили на этих плитах свои отпечатки, подумал Стивен, подымаясь вверх по ступенькам. Замерев перед дверями, Стивен перевёл дыхание и, набравшись смелости, нажал на кнопку утопленного в стене звонка.

Он заметно нервничал. Шутка ли, утром позвонила Мишель и кислым голосом сообщила, что её дорогой папочка приглашает Стивена на вечернюю трапезу, отужинать, так сказать, в тесном семейном кругу. Диксон, не обратив внимания на явное недовольство в голосе подруги, ошарашено обомлел. Ну и дела! Похоже, что старина Сэм имеет на его счёт серьёзные виды. Или же решил вплотную заняться воспитанием нерадивой, ведущей фривольный образ жизни дочери? Да какая разница, в конце то концов! Главное, что ему, простому парню Стивену Диксону уделяется во всём этом спектакле немаленькая роль. И будь он проклят, если ещё раз упустит свой шанс.

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Стив, во всём лучшем, что сумел отыскать в своём нищенском гардеробе, нажал на кнопку ещё раз. Что они там, позасыпали все? Юноша сунул мерзнущие в стылом воздухе руки подмышки и сплюнул. Курить хотелось до одури, но он держался до последнего. Боялся, что мэр сочтёт дымящуюся сигарету верхом неприличия и неуважения к хозяевам дома. Что ж, и он был бы прав, уныло подумал Стив. Потерплю.

Да где они есть? Почему никто не торопится открыть дорогому гости двери и проводить его за праздничный стол? Диксон раздражённо поджал губы. Вот будет прикол, если эта дура тупоголовая просто решила приколоться над ним. Пошутила. Сейчас вот нарисуется на пороге дядя Сэм в домашнем халате и сдвинутыми на лоб наглазниками, и злющим от того, что его разбудили, голосом поинтересуется, какого рожна ему надо? И что он тут делает, на ночь глядя?..

Стивен недобро усмехнулся. Лучше ей так не шутить. Но… Подождите, какое, на фиг, на ночь глядя?! Диксон посмотрел на наручные часы. Электронный циферблат показывал семь ноль-ноль. Юноша задрал голову. Плотный саванн туч кое-где разошёлся крупными прорехами, пропуская мертвенно бледный свет луны, заливающий призрачно-серыми лучами улицы города. Времени то всего ничего! Да, стемнело совсем незаметно, ну так вроде как осень на дворе, да и погода совсем не улыбается, но при любом раскладе прыгать в разложенные постели было рановато… Что же заставило юношу подумать, будто обитающие в доме мэра люди давно спят?

В окнах погружённого в тишину и темноту двухэтажного особняка не горел свет. Точно. Сколько Диксон не присматривался, он не увидел ни одной самой захудалой лампочки. Внутри было темно как в склепе. Молодому человеку сделалось не по себе. Он беспомощно оглянулся по сторонам. Что за дьявольщина? В остальных, расположенных по соседству домах, в окнах, рассеивая сгущающуюся мглу, горели огоньки. А в доме Мишель поселилась первозданная тьма. Может, там вообще нет никого, предположил Стивен? Но куда бы они все исчезли? Нет, заключил Диксон, чувствуя, как учащённо заколотилось сердце, что-то здесь не чисто…

Он позвонил в третий раз. И стал ждать, судорожно раздумывая, как поступит, если и на этот раз не добьётся никаких результатов. Полная, румяная луна, на краткий миг выглянув из-за туч, казалось, насмехается над незадачливым юношей. Стивен с трудом удержался от того, чтобы не погрозить небу кулаком. И тут до него дошло… У Диксона разом перехватило дыхание и подкосило ноги. Эгей, ребятки, а что делает на небе ПОЛНАЯ луна, когда, ещё не далее, как вчера она неуклонно шла на убыль, и от неё остался лишь жалкий тоненький серпик?!! Что это за хрень?!

Стивен с округлившимися от ужаса глазами понял ещё одну вещь. Не менее шокирующую и неприятную. Это было заметно лишь в ту минуту, когда располневшая, игнорирующая все законы природы луна выглядывала в прорехах туч. Это касалось самих туч. Они не плыли в одну сторону, подчиняясь дуновению властвующего в верхних слоях атмосферы ветра, а хаотично колебались на одном месте, то закрывая внезапно вынырнувшую из иных планов бытия луну, то вновь давая ей простор и относительную свободу. Юноша с трудом сглотнул образовавшийся в горле горький неприятный комок. Ему показалось, что он находится на другой планете. Или, и это будет правильней, в ином мире, в другом измерении.

– Вот дерьмо… – одеревеневшими губами прошептал юноша. – Неужели кроме меня никто ЭТОГО не видит?

Стивен Диксон угадал. Он был первым из жителей Хеллвила, кто заметил, что ВСЁ изменилось. По коже Диксона побежали мурашки, на коротко стриженом затылке волосы встали дыбом. Он повторно сглотнул и гневно обрушился на дверь, барабаня сжатым кулаком по дереву. К его огромному изумлению, дверь, даже не скрипнув на смазанных петлях, бесшумно отворилась вовнутрь… Она была незаперта. В голове у юноши застучала кровь.

– Вот дерьмо то, а? – тоскливо протянул он и, собравшись силами, решительно распахнул дверь и шагнул внутрь вобравшего в себя темноту дома.

_______________________________________________________________

Кейт Симмонс покинула стены полицейского участка с боем, упрёками и кровными обидами. Как она не старалась, но уговорить молодого шерифа отправиться домой передохнуть не получилось. Энди объявил чрезвычайное положение и на ночь разогнал всех по домам. Я сам, сказал он, буду дежурить в участке каждую ночь, пока мы не найдём исчезнувших мальчиков. Кларку и Кейт было предписано хорошенько выспаться и набраться сил. Дуглас поломался для виду, но быстро дал себя уговорить. Младший помощник в последнее время, на взгляд Кейт, витает где-то в облаках. И если раньше весь разговор у него крутился вокруг компьютерных игр, то теперь здоровяк всё больше с затаённым придыханием рассказывал о своей семье.

Итак, Дуглас спасовал, но молоденькая стенографистка устроила настоящее сражение, граничащее с истерикой. Однако Энди был неприступен. И примерно в половине седьмого Кейт была вынуждена капитулировать. Сердито вздёрнув носик, девушка наскоро собралась и, перекинув через плечо сумочку, пожелала шерифу Тёрнеру и мисс Блейз приятных сновидений. Да-да, у неё возникло сильнейшее подозрение, что заезжая красотка так же будет ночевать в участке, скрашивая Энди утомительное ночное дежурство. Тёрнер выглядел слегка пристыженным и избегал смотреть Кейт в глаза. Громко фыркнув и гордо отвергнув предложение подвезти её до дома, мисс Симмонс, яростно цокая каблучками, выскочила за дверь на улицу.

Пройдя несколько метров, Кейт вспомнила, что забыла в участке зонтик, но, громко хмыкнув, лишь ускорила шаг. Возвращаться – плохая примета. И помимо того она может помешать этим голубкам разрабатывать какой-нибудь важный стратегический план! Нет, Кейт ничего не имела против того, что Энди хочет устроить свою личную жизнь и найти недостающую половинку, но не при нынешних же обстоятельствах! Он от усталости скоро упадёт замертво. Ему нужно самому хорошенько выспаться и отдохнуть. А эта девчонка? Ух, так и зыркает на их шерифа своими огромными глазищами… Справедливости ради стоит сказать, что и шериф даёт повод так на себя смотреть. У Тёрнера крайне глупый и пришибленный вид, когда он встречается с этой вертихвосткой взглядом. Разве что слюни не текут. Бр-р-р… Влюбился, дурак, как юный мальчишка!

Кейт жила в получасе ходьбы от полицейского управления. Обычно её кто-нибудь подвозил, но сегодня она была на редкость принципиальной и несговорчивой. Да и полезно иногда устраивать себе затяжные пешие прогулки на свежем воздухе. Особенно с её-то сидячей работой! Девушка шла быстрым шагом, про себя удивляясь чудной погоде и жалобным заунывным завываниям собак. Небо по-прежнему бугрилось свинцовыми, грязно серыми тучами, подкрашенными в чёрный цвет наступающих сумерек. Но Кейт была готова дать голову на отсечение, что дождём и не пахло. В разлитом вокруг прохладном воздухе не ощущалось ни малейшего привкуса озона и приближающейся грозы. А ведь в зависших над городом тучах всё чаще вспыхивали ветвистые молнии. И, что странно, грома тоже не было. Ни одного раската. Ни одного далёкого отголоска.

На улицах было не так уж и темно. На опорах линий электропередач зажигались фонари, ярко светились не задёрнутые шторами окна в домах, горели лампочки над входными дверями. На землю, дождавшись своего законного часа, легло множество насыщенных тьмою теней. Сумерки, заговорщицки перешёптываясь, скрадывали очертания деревьев, аккуратно подстриженных кустарников, заборов, тянущихся вдоль улиц домов, крыш, курящихся печных и каминных труб. Эхо стучащих по мощённому булыжниками тротуару каблучков звонко вспарывало обволакивающую окрестности тишину. Тоскливый собачий вой, перемеживаемый тошнотворным мяуканьем кошек, куда-то исчез, словно животные, сделав всё, что было в их силах, оставили людей самих разбираться в грядущей беде. Мол, мы же предупреждали, что вы ещё от нас хотите?

Неужели нас накроет ураган или землетрясение тряхнёт, усмехнулась Кейт, зябко поведя плечиками? Да ну, глупости. Самая большая беда, которая приключилось с Хеллвилом за всю его историю – это лютая зима шестьдесят восьмого года. Поскольку Кейт тогда ещё и в проекте не было, о той напасти она знала лишь со слов старожилов. Поговаривали, будто тогда птицы на лету замерзали, а в домах от мороза лопались оконные стёкла. Врут, конечно. Старикам свойственно преувеличивать.

Кейт перебежала через дорогу, дивясь про себя полному отсутствию на улицах машин и прохожих. Понятное дело, Хеллвил городишко насквозь провинциальный и тихий, но не настолько же! Девушке не пришло на ум, что засасывающая город атмосфера давящего необъяснимого ужаса от собак и кошек передалась и людям. Остановившись, Кейт перевела дыхание. Чёрная лента асфальта, теряющаяся в подступающем со всех сторон сумраке, казалась живой. Будто это и не дорога вовсе, а река мёртвых Стикс, готовая вспениться чёрными смоляными волнами и унести тебя в подземное царство грозного Аида.

Всё-таки жаль, что у нас не отлажено хоть какое-нибудь маршрутное сообщение, подумала Кейт, ускоряя шаг. Парочка ежедневно курсирующих по городу автобусов явно не помешала бы. Но мэр постоянно жалуется на недостаток финансирования и призывает запастись терпением. Вот в следующем году МЫ обязательно будем жить лучше, уважаемые избиратели…

Может, попытаться вызвать такси? Кейт выудила из сумочки трубку сотового телефона и, потыкав в кнопочки, с огорчением положила её обратно. Связи не было. Странно. Неужели где-то действительно разбушевалась гроза? Жаль… Вообще-то Кейт не принадлежала к породе вечно обиженных на жизнь индивидуумов, и роптать на судьбу было несвойственно миниатюрной, светловолосой девушке. Она впервые мысленно посетовала на встречающие её в штыки обстоятельства. Просто Кейт сделалось страшно.

Она сама не знала, почему, но испуг накатывал на неё тем больше, чем дольше она находилась на прохладных вечерних словно вымерших улицах. Испуг захлёстывал девушку волна за волной, и она не знала, куда от него спрятаться. Как никогда в жизни она захотела, как можно быстрее добраться до дома и, надёжно заперев дверь, нырнуть под одеяло в тёплую постель. Взять на руки Гарфилда (толстого добродушного кота, так похожего на мультяшного тёзку) и, выбросив из головы все пустопорожние страхи, забыться в сладком приятном сне…

Идти оставалось всего минут десять, не больше, и Кейт позволила себе робкую улыбку, с нескрываемым торжеством оглядываясь за спину. Ха-ха, вот вам, посмевшие напасть на меня страхи! Не ожидали, что я окажусь намного смелее, чем вы могли себе представить? А теперь кусайте локти, мистер Ужас и мастер Отчаяние, я почти победила!.. Я… Кейт споткнулась буквально на ровном месте и застыла. Её сердечко испуганно затрепыхавшимся воробышком взлетело чуть ли не под самое горло. В низу живота разлилась неприятная, леденящая и выдавливающая из внутренностей последние остатки тепла пустота…

На другом конце улицы кто-то стоял. Не шевелясь и не двигаясь. Тёмная одинокая фигура, едва различимая на фоне сгущающихся теней. И Кейт почему-то сразу поняла, что этот незнакомец поджидает её. Обтянутые тонким нейлоном ноги девушки от с ликующим рёвом вернувшегося мистера Ужаса приросли к тротуарной плитке. Коленки задрожали, едва не касаясь друг дружки. Мамочка, побелевшими губами прошептала Кейт, мне страшно. Мне ОЧЕНЬ страшно…

Фигура пришла в движение и странным скользящим шагом направилась в её сторону, неотвратимо сокращая разделяющее их расстояние.

Трясущейся от страха девушке эта зловещая фигура показалась знакомой. Она напрягла заслезившиеся от переживаний и напряжения глаза. Постойте, но ведь это же…

– Эй, а я тебя знаю! – Кейт подумала, что она сказала это громко, внятно и твёрдо. По крайней мере, хотела, чтобы так оно и было. На деле же её слова напоминали писк маленького, насмерть перепуганного зверька.

Незнакомец приблизился к ней и бездушно улыбнулся, нависая над съежившейся Кейт, как бы вырастая в размерах.

– Привет, – поздоровался Каучуковый Джек.

________________________________________________________

– У вас вкусный кофе, – похвалила Шелли, маленькими глотками прихлёбывая из кружки обжигающий ароматный напиток.

– О, Кейт у нас по этой части знатная мастерица, – Энди натянуто улыбнулся. – Она как никто другой знает, какие сорта кофе следует выбирать. И варить умеет.

– А ещё стряпать, стирать носки и вышивать крестиком!

– Абы кого в штате не держим, – шериф выпятил подбородок. – Кейт очень хороший и бесценный работник, мы без неё как без рук. И человек она неплохой.

Шелли приторно улыбнулась. Похоже, что её присутствие в участке здорово напрягало и нервировало Тёрнера. Он не знал, чем себя занять и к чему руки приложить, избегая надолго встречаться с ней взглядом и поминутно краснея, как девица не выданье. Как же ему хочется вытурить меня отсюда, подумала Шейла. Ну ничего, мистер шериф, придётся потерпеть. Так просто вам от меня не избавится.

– Ваша разлюбезная мисс Кейт уж больно подозрительно на меня смотрела. А это не очень вежливо, ты не находишь?

– Слушай, а тебе не кажется, что Фредерик будет волноваться за тебя? Пожалела бы старика то…

– Я оставила ему записку. Энди, мы уже обсудили эту тему. И я не хочу к ней возвращаться, – терпеливо, словно разговаривая с маленьким ребёнком, сказала девушка. – Дядя Фред нормальный и понимающий человек. Он доверяет мне, зная, что у меня есть голова на плечах, и я не вляпаюсь в какие-нибудь неприятности. В противном случае он бы уже обрывал все телефонные линии, требуя, чтобы я вернулась домой!

Тёрнер, признавая поражение, мрачно кивнул и откинулся на спинку кресла. Ох, и упрямая она девчонка! Они расположились в его кабинете за рабочим столом, попивая при свете настольной лампы вкусный кофе, и битый час пикетируя в обоюдоострых перепалках. Шелли сидела напротив Энди, строя ему глазки и откровенно действуя на нервы. Она сняла куртку, развязала шарф и рассыпала по плечам густые пряди чёрных волос. Энди украдкой, когда она смотрела в сторону, любовался ею.

– Алана на тебя нет.

– Ой, не напоминай, пожалуйста, – взмолилась девочка. – Я и представить боюсь, какой нагоняй он мне устроит, когда мы встретимся!

– Тебя, наверно, мало пороли ремнём в детстве, – предположил Тёрнер, подливая себе кофе. – Трудно представить себе более своенравную, непоседливую и… и упрямую девчонку!

Шелли провела кончиком языка по губам, внимательно наблюдая за реакцией шерифа. Она не прогадала – рука Энди, держащая чайник, отчётливо дрогнула.

– Это были неумелые, но идущие от самого сердца комплименты?

– Это была констатация видимых невооружённым взглядом фактов, – с достоинством отвечал Тёрнер, отважно совладав с трясущимися руками.

– А я уж было подумала, что ты размечтался отходить меня ремнём по попе, – Шелли невозмутимо отпила из чашки, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех. Физиономию Энди надо было видеть!

Тёрнер поперхнулся и, едва не расплескав кофе, минуты три кашлял и отплёвывался, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Покраснел он как переваренная свекла. А от ушей можно было спокойно прикуривать. Невероятно милое и симпатичное зрелище, решила Шейла, наслождаясь видом сконфуженного молодого человека.

– Я не знаю, что сделает с тобой Алан, – с трудом выдавил пришедший в себя Энди, – но я знаю, что сделаю с Дейзи. Я же её предупреждал! Строго-настрого запретил рассказывать об этом кому бы то ни было…

– А мы не «кто бы там ни было»! – горячо возразила Шелли, перебивая Тёрнера. – Нам с Аланом далеко не безразлична судьба Дейзи и Тони, и мы готовы на всё лишь бы только помочь им! Они нам совсем не чужие. Понимаешь?

– Да я-то понимаю, – сокрушённо вздохнул шериф. – Но пойми и ты меня, Шелли. ТАК дела не ведутся. И привлечение к расследованию морально заинтересованных лиц строго возбраняется…

Шелли с отвращением посмотрела на него.

– Не цитируй мне отрывки из ваших полицейских учебников! И не разговаривай со мной в таком тоне, я тебе не маленькая идиотка. Я же искренне предлагаю вам помощь.

– Ты бы неплохо помогла, если бы не вмешивалась, – пряча глаза, пробормотал Энди.

С грохотом опустив пустую чашку на стол, Шейла обиженно закусила губу и опалила Тёрнера взглядом разгневанной валькирии.

– Ты напрашиваешься на грубость.

– А ты на одиночную камеру, – бедный Энди совсем сник, мечтая провалиться сквозь землю. А с другой стороны, почему он тут с ней нянчится? Кого угодно другого он бы уже без лишних церемоний спровадил куда подальше, да ещё наградил бы напоследок парочкой ласковых! А этой наглой засранке и слова поперёк сказать не может!Что это с ним происходит? Почему в присутствии Шелли он начнет вести себя, как размазня, как самая последняя рохля? Почему вместо того, чтобы властно и твёрдо указать ей её место, он мямлит и запинается?

– Ах так! – Шейла приняла вид жены сосланного в Сибирь декабриста. – Знаете что, шериф Тёрнер, я, пожалуй, в вас ошибалась. Я думала, что вы честный, порядочный, добрый, сострадательный. Я надеялась, что вы поймёте меня. И уж никак не ожидала, что вы окажитесь такой… ЖОПОЙ!

То, что сделал Энди, девочка ну уж никак не ожидала. Она была готова предположить всё, что угодно, но только не это. Шериф громко и жизнерадостно захохотал, весело сверкая голубыми глазами.

– Ах вот ты как! – чуть не задохнулась от обиды и возмущения Шейла. И… спустя несколько секунда хохотала на пару с Тёрнером.

______________________________________________________________

Стив, едва дыша, на негнущихся ногах прошёл в холл особняка Гриффитов. Мокрая от пота рубашка прилипала к спине, на затылке, никак не желая успокаиваться, продолжали шевелиться волосы. Едва ли стоит повторять, что Диксон был безбашенным и смелым парнем, мало чего и кого боящимся в этой жизни… Но сейчас его сердце совершало более сотни ударов в минуту, грозя в бешеном темпе расколоть судорожно вздымающуюся грудную клетку. Сейчас Стивен боялся. Боялся до горловых спазмов и помутнения в глазах. В доме Мишель пахло страхом. Нет, угрожающе ВОНЯЛО, накатывая рвотными миазмами отовсюду. Из каждого захваченного тьмой угла. Страх был практически осязаем. Казалось, вытяни руку, и ты сможешь пожать его склизкое, противное вонючее щупальце.

Если бы Стив лучше разбирался в запахах и обладал более острым обонянием, он бы учуял в погружённом в ночную тишину доме ещё один запах – запах смерти.

Юноша нашарил на стене выключатель и клацнул тумблером. По идее, угадывающаяся в полумраке внушительных размеров свисающая с потолка круглая люстра должна была зажечься, но… Этого не произошло. Стивен оставил в покое выключатель, некстати подумав, что ситуация, в которой он оказался, сильно напоминает один из заурядных фильмов ужасов. Ночь, странная жуткая луна на небе, огромный дом, набитый до отказа витающим в воздухе ужасом и множеством безлюдных тёмных комнат, главный герой, непонятно какого хрена попёршийся в это осиное гнездо, хотя все до последнего чувства его во весь голос кричат одно слово – БЕГИ!..

Стивен вздрогнул. Он бы с превеликим удовольствием послушался внутреннего голоса, но что-то его останавливало. Возможно, любопытство, а, может, и какое иное, более сильное чувство, название которого он не решался произнести вслух. Да ладно, подумал юноша, в конце концов, Мишель мне далеко не так безразлична, как я иногда хочу показать.

Стив, боясь лишний раз пошевелиться и выдать своё появление в доме, простоял несколько минут на одном месте, беззвучно шевеля губами, пока его глаза не адаптировались к царящему вокруг сумраку. Он стал довольно сносно различать детали обстановки: мебель, люстру, несколько расставленных по всему холлу торшеров, солидный кирпичный камин, небольшую галерею, выходящую со второго этажа на первый и протянувшуюся напротив входной двери, нависая над холлом, ведущую вниз лестницу, задёрнутые дорогими шторами очертания окон… Какой-то валяющийся возле оббитого кожей дивана мешок…

В голову Диксона впилась одна из воистину немногих стоящих мыслей, что посетили его за последний час: а каким образом в интерьер со вкусом обставленного холла вписывается этот непонятный скомканный мешок? Юноша осторожно прошёл вглубь огромной комнаты, неслышно ступая ботинками по мягкому ворсу толстого ковра.

Замерев у «мешка», Стив опустился на корточки и… С выпученными от ужаса глазами едва не упал на спину, дёрнувшись как ошпаренный! Это… Это… Это был НЕ мешок. Стивену сделалось плохо. Горькая едкая желчь подкатила под горло, желудок протестующе взбунтовался, и юношу вырвало прямо на дорогой восточный ковёр. Стивен закашлялся и сплюнул противный сгусток прямо в лужицу отдающей кислятиной рвоты. Уперевшись пальцами в пол, Диксон с трудом поднялся на ноги и попятился назад, натыкаясь на кресло, журнальный столик, едва не перевернув торшер. Из уголка его рта стекала длинная вязкая струйка слюны.

Это был не мешок. Подле дивана изломанным манекеном лежала миссис Гриффит, в домашнем платье и неестественно свёрнутой набок шеей. Врядли нужно пояснять, что женщина была мертвее некуда.

– М-миш-шель, – сипло прокаркал обомлевший от панического страха юноша. Он откашлялся и повторил уже погромче, мало что соображая и не заботясь о том, что помимо девушки его может услышать ещё кто-то. Например, тот, кто провернул жене мэра голову на сто восемьдесят градусов, словно цыплёнку какому. Вероятность того, что покойная сама свалилась с лестницы и сломала шею, Стивен почему-то даже не рассматривал. – Мишель!

Постепенно к ногам Стивена вернулась былая подвижность. Он бестолково заметался по холлу, заглядывая в каждый закуток и раздвигая на окнах шторы. Уличный серый свет проник в холл, разбавляя убийственную темноту призрачно блеклыми тенями. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Стивен громко заорал, срывая связки:

– Мишель!!!

Дом отозвался презрительным высокомерным молчанием. Но вверху, на галерее, Стивен заметил какое-то движение. Он обрадовано дёрнулся к лестнице, но, опомнившись, усилием воли остановил себя. А с чего он взял, что это Мишель? И не пора ли делать отсюда ноги и со всей прыти мчаться в полицейский участок? Любой здравомыслящий человек на его месте поступил бы так. Но, увы, Стивена в данной ситуации трудно было назвать здравомыслящим. Он соображал на редкость туго, не отдавая себе отчёта в том, что он делает.

Наверху, возникая из темноты, будто корабль, выплывающий из плотного тумана, материализовалась чья-то затушёванная мраком фигура. Некто прошёл на галерею и, ухватившись за перила, посмотрел вниз, на перепуганного Стивена. Этим неким оказалась Мишель.

– Мишель? – неуверенно спросил юноша, во все глаза рассматривая нависающую над ним девушку. – Мишель, что здесь произошло? Что случилось? И… Что с тобой?

Голос Стивена окончательно сошёл на нет, словно воздух, выпущенный из проколотой шины. Не спуская с Мишель (а Мишель ли это?) настороженных, с расширившимися от ужаса зрачками, глаз, Диксон неуверенно отступал от лестницы.

Неверного света и обострившегося зрения хватило юноше, чтобы неплохо рассмотреть неотрывно наблюдающую за его ракообразными движениями дочь мэра. Длинные светлые волосы девушки свисали неопрятными космами по обеим сторонам заострившегося, перепачканного чем-то тёмным лица. Глаза Мишель горели двумя возбуждёнными угольками, подпитываемые пляшущим в них нечеловеческим безумием. Рот Мишель кривился в спазматических отталкивающих движениях. На ней была надета спускающаяся немногим ниже бёдер ночная рубашка, щедро залитая опять-таки чем-то тёмным. Эта же непонятная субстанция была и на стройных обнажённых ногах девушки, и на её впившихся в резные перила руках. Она горбилась, и смотрела на него, как кошка смотрит на обречённую мышь.

– Кто это сделал Мишель? И где все остальные? – Стивен упёрся спиной в дверь и сглотнул. – С… С тобой всё в порядке? Девочка… Что это за гадость на тебе?

– Это не моё, – бездушным отстраненным голосом ответила девушка, строя Диксону отвратительные гримасы. Казалось, её губы живут своей собственной жизнью. – Я ждала тебя, милый.

Обрадованный тем, что она хотя бы заговорила с ним, Стив успокаивающе зачастил:

– Всё будет хорошо, Мишель, вот увидишь! Подожди немного, пока я приведу помощь… Потерпи, детка… Надо вызвать шерифа и доктора Харриса, понимаешь? Я быстро, ты не успеешь и глазом моргнуть! Верь мне, всё будет хорошо. Мы найдём того, кто это сделал…

Диксон самозабвенно нёс абы что, успокаивая не столько девушку, сколько себя. Но в чём она выпачкана, не давала ему покоя суматошно метущаяся в сознании мысль? Что это за хрень на её одежде и на лице? Похоже на краску. И именно эта мысль не позволяла просто повернуться к Мишель спиной и выбежать за дверь. Уж больно эта краска напоминала кровь!

– У меня всё хорошо, – Мишель ощерилась в жуткой улыбке. Впервые в её голосе промелькнули эмоции. Стивен разобрал, по крайней мере, несколько из них: торжество, самодовольство и ненависть… Жгучую ненависть к нему и ко всему живому.

И тогда он понял. И это понимание окатило его леденящим шоком.

– Это ты… Это ТЫ убила свою мать! Мишель, это ты!!!

– Да, это я убила их. Представляешь, Стиви, я убила их ВСЕХ. И знаешь, что?

– К-как всех? – у юноши подкосились ноги. Он чуть не съехал по двери на пол. С него ручьями стекал пот, зубы выбивали чечётку, голову сдавило невидимыми железными обручами. – Где мистер Гриффит, где твоя сестра? Что ты с ними сделала?!

Лицо Мишель исказила гримаса такой лютой злобы, что у Стивена потемнело в глазах. С хрустом сминая тонкими, заляпанными кровью пальчиками дерево перил, Мишель утробно рявкнула:

– Ты не слушаешь меня, жалкий самовлюблённый кретин!!! Я сказала, что убила их всех! Слышишь меня?! И ты должен был спросить – «что?»!

От дикого рёва, рождённого в хрупком девичьем теле, задрожали стёкла. Стивен втянул голову в плечи и выдавил:

– Что?..

– Мне это понравилось, – радостно осклабилась девушка. Угольки её больных глаз разгорались всё больше, превращаясь в адские факелы. – А что касается моей ненаглядной сестрёнки, то я её всегда терпеть не могла. Мэрион, где ты, малышка? Дядя Стив хочет с тобой поговорить… А может, ты хочешь её трахнуть, а Стиви? Как трахал меня?

Диксон не смог выдавить ни слова, намертво прилипнув к двери. Это была не Мишель. Это было чудовище, принявшее её облик.

– Ну, где ты там копаешься? А-а-а, вот ты где! – Мишель, отступив от перил, наклонилась и, схватив что-то невидимое Диксону, волоком протянула ЭТО на галерею. – Поздоровайся, пожалуйста, с дядей Стивом, дорогая!

«Это» более всего походило на большую куклу. Скорее всего, тряпичную, учитывая, насколько легко гнулись её подвижные суставы. Схватив куклу за ногу, Мишель без видимых усилий швырнула жуткий снаряд через весь холл. Кукла прочертила в воздухе плавную кривую и тяжело шлёпнулась под ноги Стивена. Бедного юношу непременно стошнило бы ещё раз, но желудок был пуст, и ему осталось надрывно сглатывать, корчась в рвотных спазмах…

В упавшей на пол «кукле» он опознал младшую сестру Мишель. По щекам Стива покатились слёзы. Он до крови закусил губу, чтобы позорно не разреветься. Этого просто НЕ МОГЛО быть. Это невозможно! Неужели он сошёл с ума, и весь кошмарный бред, что разворачивается у него на глазах, лишь уродливый плод его спятившего воображения?! Господи, взмолился Диксон, пусть уж лучше будет так, пусть меня до скончания жизни упекут в психушку, только бы всё это дерьмо оказалось дурным сном! Ну что тебе стоит? Но Господь в тот вечер был глух к человеческим молитвам.

Худенькое тельце мёртвой девочки прикрывали какие-то изодранные лохмотья, совсем ещё недавно бывшие приличной нарядной одеждой. Как будто её истерзала целая свора голодных собак, отстранёно подумал Стивен, пробегая остекленевшими глазами по навеки застывшей у его ног Мэрион. Девочка с головы до пят была залита всё той же тёмной, остро пахнущей жидкостью. Кровью. Она лежала на спине, раскинув безвольные руки в стороны, с подогнутыми под себя ногами. Насколько Стив понимал в анатомии, человеческие кости не способны сгибаться под такими углами. Ноги сломаны, дошло до него, и сломаны не в одном месте…

Вместо лица убитого ребёнка Стиву предстала гротескная маска – мешанина раздробленных костей и содранной кожи. Словно схватив несчастную девочку за волосы, кто-то с маниакальной садистской жестокостью долго и методично бил её лицом обо что-то твёрдое. Превращая симпатичное детское личико в кровавое месиво. Стивен знал, кто был этим «кем-то». Мишель. Он не выдержал и всё-таки заплакал, опускаясь на колени и проводя трясущейся рукой по синюшной распухшей ножке Мэрион.

– З-зачем? – с прорезавшейся в голосе злостью спросил он. – Зачем?!

– Она была заносчивой сукой. Она пыталась сбежать от меня, и за это я для начала переломала ей ноги, – монстр, раннее бывший обыкновенной девушкой, довольно ухмыльнулся. – Ты не чувствуешь, Стиви? Мы меняемся, и всё вокруг нас меняется вместе с нами! Мы станем частью чего-то более значимого, манящего, великого… Ты разве не ощущаешь приближения этого долгожданного часа? Мы проваливаемся в ад, милый!