Текст книги "Нежданная гостья хуже всех (часть 2) (СИ)"

Автор книги: Людмила Устинова

Соавторы: Елена (2) Бычкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

Я выхожу из властвующих в комнате ночных теней:

– Почему ты не спишь?

– Бессонница, – Бести никак не реагирует на мое появление, – Опережая следующий вопрос: совесть меня не мучает.

– К чему мне твоя совесть? – мне-то известно, что совесть Бести – весьма покладистая, и мне нисколько не мешает.

– Это так, к слову...

– Тоскуешь? Есть причины?

– Тебе не понять. Я здесь уже столько времени... И даже выговориться некому!

– Я тебя всегда слушаю.

– Дайна, не обижайся, но... ты – не то. Мне нужен кто-то, кто способен понять мои мысли, чувства, кому я не безразлична, наконец!

О чем она? Между нами все еще действует контракт, и меня касается все, что связано с хозяйкой!

– А как же менестрель? Два дня он только о тебе и думает. Поверь, он о-очень к тебе не равнодушен! И как только я вытерпела всю эту приторность...

– И это тоже проблема... Хорошо мечтать об огромном и светлом чувстве, сидя дома. Но когда сталкиваешься с любовью, на которую не можешь ответить взаимностью – это угнетает. Блум хочет сделать мне приятное, а меня это раздражает! Прикажешь не брать в расчет то, что на меня ляжет ответственность за его чувства, его будущие разочарования, может быть, даже страдания? – словно что-то вспомнив, Бести вздохнула, – Ни к чему хорошему такие игры не приводят. Чем дольше это длиться, тем больше хочется сбежать, скрыться от него, от себя...

Что ж, Бести хотя бы раз оказалась права – я этого не понимаю. Однако, какое же интересное состояние – влюбленность. Человеком в таком состоянии можно легко управлять, как делает хозяйка в отношении менестреля. Поддерживает его интерес к себе, но не позволяет сблизиться. Пусть Бести не человек, но она тоже может влюбляться. Испытывает же она до сих пор чувство к морфу.

Даже сейчас, когда я поднялась на высшую ступень развития демонов, моих сил не хватает подчинить эту девушку. Это становится навязчивой мечтой...

Как добиться состояния влюбленности? Менестрель в присутствии Бести всегда пребывает в возбужденной эйфории, и разобрать что-либо в его эмоциональном фоне проблематично. Вспомнить бы, с чего это состояние у него началось... Кажется, сначала был интерес к внешности и манере поведения.

Бести с первого дня знакомства не пугалась моей внешности, скорее наоборот – я была ей очень интересна. И она задавала вопросы о демонах. Вполне возможно, что я смогу влюбить хозяйку в себя. Это будет захватывающе интересно!!! Смог ли кто-нибудь из высших демонов добиться добровольного подчинения от хозяев контракта? А я постараюсь...

– Не стоит переживать за других, – сказала я в ответ на ее откровения, – Ты же не принуждала его. Это выбор менестреля – ему с ним и жить.

– Ты так думаешь?

О, как она хотела зацепиться за это оправдание...Но я не дала ей такой возможности:

– Не обладая магией демонов, ты, тем не менее, оказалась способна затуманить его разум! Если прикажешь, я уберу все его воспоминания о тебе. Но тогда наш проводник будет тупее дриада.

– Не смей! Вот блин, мы в ответе за тех, кого приручили... Надо что-нибудь придумать...

– Госпожа, – я приблизилась к ней вплотную, – Пойми, наконец, что ты выше этого менестреля и всех тех людишек, которые встречались нам по пути. Их переживания не стоят твоего внимания.

– Дайна, ты говоришь глупость.

– Любого из них, попадись они тем же Лодуру или Семлику, убили бы на месте и забыли в ту же минуту. Но ты – интересное создание, привлекательное своей загадочностью. Ты не такая, как они.

– Просто я из другого мира.

Мои когти, едва касаясь кожи, скользнули по ее руке, плечу, шее, задержались возле бьющейся пульсом жилки. Бести не вздрогнула, не отодвинулась от меня. Это хорошо!

– Мира, в который невозможно вернуться. Миры демонов закрыты демиургами, но я всегда могу вернуться домой. Бести, пойдем со мной, в мой мир! Что ждет тебя здесь, в Эрафии? Изнурительный труд для удовлетворения физических потребностей тела? Мелкие человеческие страсти? Любовь, ограниченная страхом осуждения со стороны окружающих, или боязнью дать больше, чем получить? Ты не найдешь здесь истинное счастье.

– Пусть этот мир такой, но, Дайна, он хотя бы понятен. А в отношении всего того, что ты перечислила – Земля не лучше.

– Все же подумай, – я обняла и прижала хозяйку к себе. Бести позволяла такое менестрелю, когда хотела казаться слабой и беззащитной. Мне понравилось ощущение от прикосновения ее приятно прохладной кожи к моей чешуе. – Там ты не будешь одинока. Сможешь дать волю своим самым диким и необузданным желаниям, без оглядки на окружающих, – я-то знаю, какие темные стороны скрывает моя госпожа! – Никто не осудит тебя. И мне не нужно будет скрываться, чтобы быть рядом с тобой.

– Дайна, прости, я не подумала. Тебе тоже тяжело приходится. Потерпи, пожалуйста! Без тебя у меня ничего не получится.

Не нужна мне ее жалость. Однако, признание, что хозяйка во мне нуждается, мне очень понравилось. Надо закрепить эту позицию.

– Я готова быть с тобой вечность, – только уже на моих условиях, – Пока мы вместе, нам многое по силам. Только доверься мне! Не стоит переживать за всех встречных и целый мир...

Моя ментальная "паутинка" очень осторожно касается разума Бести. Но на этот раз не встречает никакого сопротивления. Бести теснее прижимается ко мне, сворачивается под моей рукой в уютный комочек.

– Дайна, ты абсолютно права. Тот, кто ставит перед собой такие глобальные цели, должен использовать для их достижения любые средства. А насчет Блума... Общеизвестно, что влюбленность способствует проявлению таланта у людей искусства. Будем делать из Блума "звезду". Это замечательно впишется в наши планы. Знаменитости будет гораздо проще получить аудиенцию у короля.

У меня получилось! Пусть пока незначительно, едва заметно – но я все-таки могу влиять на мою госпожу! Жаль, демоны не испытывают физического влечения к другим созданиям... Воспоминания Бести о встречах с Элириэном были так вкусны!

Весь следующий день этот Блум так и не отлипал от нас, таскаясь повсюду вместе с госпожой. Хождения по городу только расстроили Бести. Насколько я понимаю, из этого людского селения нам не добраться до вожделенной столицы, как того хочет Бести. Не понимаю, зачем так все усложнять? Пожелай того госпожа, и я внушу любому купцу, что ему срочно необходимо ехать в Кастенгард, взяв с собой пару попутчиков. Беда в том, что Бести такая мысль в голову даже не приходит. А мои подсказки она отвергает, даже не выслушивая.

А вот решение зайти в трактир – очень даже верное! Это как раз то место, где я наверняка могу подкрепиться. Раз здесь подают крепкие напитки, особенно такие, какой захотелось отведать Бести. Боль, страх, злость, ярость, презрение, азарт – все, что сопровождается выплесками силы – вот что мне нравится.

Я и предположить не могла, что выпивка только усилит тоску хозяйки. Вокруг меня расползлось нечто такое неприятное, склизкое, что срочно захотелось выбраться отсюда. Безразлично, что кругом люди. Если я выйду из тени – никого не останется, если они хоть немного ценят свои жизни.

И вдруг Бести запела. Зачем? Почему? Подражает менестрелю? Так и думала, зря мы с ним связались. Однако, разлив тоски приостановился. Я невольно заслушалась, и песня мне понравилась. Казалось, я даже ее понимаю, хотя даже не догадываюсь, кто такие "черти". Но если они приносят клятвы на крови, наверное, Бести так называет демонов – кто еще терпеливо будет дожидаться смерти человека с сильной аурой и глубокими чувствами?

Почему затихают посетители? На менестреля я уже не обращаю внимания – он всегда поглощен Бести. Но с какой стати другие замолкают и прислушиваются? Я ощущаю, как Бести изливает свою тоску песней, наполняя слова чувством. И люди улавливают это, начинают сопереживать. Какая отдача энергии! Выплеснув в толпу свою тоску, Бести получила в ответ сочувствие, да еще в огромном количестве! Фу, гадость! Это мне не нравиться, я такое не ем! Вот если бы госпожа вызвала что-нибудь другое, более питательное... Наверняка она может! Не могу поверить, что Бести не знакома с магией демонов...

Как это происходит? Отрицая саму магию, это существо, тем не менее, воздействует на окружающий мир, изменяя его по своему желанию! Мне следует быть с ней осторожнее!

Орландиль Блум.

Наверно, сама добрая Богиня решила помочь мне, задержав Бести в Дунвале – не зря же она покровительствует домашнему очагу. На следующий день, обойдя вместе с девушкой несколько караван-сараев, мы не нашли ни одного купца, который отправлялся бы в Кастенгард в ближайшее время. Оказалось, через эти края в основном шли поставки вина из Лайфорса, но сейчас эта торговля практически прекратилась.

– Никто больше не хочет связываться с этими высокомерными эльфийскими лордами, – объяснил один купец, – Почти все, кто торговал вином, сейчас сместились ближе к Свартхолду, наперебой заключая сделки с дроу. А у кого не хватило на это смелости, тому пришлось заняться чем-то другим.

Услышав это, Бести приуныла:

– Похоже, я пытаюсь влезть на сук, который сама же и срубила... Кто же знал, что так получиться?

– О чем ты говоришь? – не понял я. Но девушка не захотела ответить. Вместо этого она принялась расспрашивать купца:

– Но неужели в Кастенгард ничего не везут, кроме вина? Должны же отправляться хоть какие-то караваны!

– Из наших мест – ничего. Сами видите – приграничье. Лофтфьорд поставляет в столицу рыбу и разные морские деликатесы. Из Фелы везут шкуры и мясо. Зерна и овощей, которые выращивают местные земледельцы, едва им самим на зиму хватает, какая уж тут торговля.

– Что же мне делать? Неужели я здесь застряла?

Бести взглянула на меня большими влажными глазами, словно ища во мне опору. Она нуждается в моей помощи и поддержке! И кто я буду после этого, если сейчас оставлю ее в Дунвале?

– Не волнуйся, сестричка, – вынужденная придерживаться ею же выдуманной истории, Бести позволяла прикасаться к себе, даже обнять... И на этот раз позволила, с готовностью уткнувшись мне в плечо, – Я что-нибудь придумаю.

– Кхм... Если вам так нужно в Кастенгард, могу взять вас до Прахалицы. Это не совсем в той стороне, но все же ближе, – купец понизил голос, – Я слыхал, там ураган сильней прошелся, все, что на полях росло с землей перемешало. Пока другие не разнюхали, хочу туда податься с первым зерном и овощами. Отправляюсь через два дня. Если надумаете ехать, приходите сюда.

Если бы не сумма, затребованная купцом за наш проезд, это был неплохой вариант. Но столько денег у меня сейчас не было. А, демоны его загрызи! Заверив купца, что мы непременно воспользуемся его предложением, я увел Бести из караван-сарая.

– Блум, я, конечно, благодарна тебе за поддержку... – заговорила Бести по дороге к гостевому дому, – Но у меня нет таких денег, которые хочет этот торгаш!

– У нас есть в запасе несколько дней. Постараемся заработать.

– Постой, ты мне и так уже хорошо помог, – не согласилась со мной девушка, – Да и не факт, что с той Прахалицы я вообще смогу куда-нибудь еще выбраться. Завезет к черту на куличики...

– Хочешь остаться в этом городе и подождать? – меня устраивал и такой вариант.

– Не-а. Тут можно застрять до глубокой старости...Буду думать...А делать это лучше всего на полный желудок.

Бести огляделась. Неподалеку от того места, где мы остановились, как раз находился трактир с покореженной, потемневшей от времени и влаги, деревянной вывеской. Судя по доносившемуся с его стороны гомону людских голосов, это заведение пользовалось популярностью у местных жителей.

– Нам туда, – спутница потянула меня в сторону трактира, – Ой, мы же про камень забыли! А, ладно...Накрайняк, им с трактирщиком и расплатимся.

Трактир "Между двух ворот" был заполнен разношерстной публикой: здесь были торговцы и ремесленники, зажиточные горожане и даже возвращающиеся с торга селяне. Свободный стол для нас нашелся в уголке. Заказали мясное жаркое. Улыбчивая служанка с веселыми глазами посоветовала попробовать пирожков, мы согласились. Из напитков для себя я выбрал эль, и мне не понравилось, что Бести попросила принести эль и ей.

– Бести, может, передумаешь? В этих краях делают неплохое яблочное вино...

– Блум, не пьянства ради... душа просит, – непонятно ответила мне Бести.

Напитки и горячие, аппетитно пахнущие пирожки нам принесли очень скоро. Откусив пирожок, я одобрительно кивнул служанке – мол, очень вкусно. Бести же даже не прикоснулась к выпечке. Взяв свою кружку, она сделала большой глоток. И даже не поморщилась. Затем еще.

– Бести, попробуй пирожки, – предложил я, пододвигая к ней тарелку, – Давно такие вкусные не ел!

– Угу...

Пирожки остались лежать на блюде. Эль в кружке между тем убывал. Я к своему напитку даже не притронулся, с тревогой наблюдая за девушкой.

– Что такое "не везет"? – вполголоса спросила Бести, – Как с этим бороться я уже не спрашиваю...

Я не сумел найти подходящего ответа. Да, похоже, Бести он и не требовался – она задумчиво разглядывала содержимое кружки, отрешившись от окружающего. Глаза ее подозрительно заблестели, словно от навернувшихся слез...

– Бести, ты расстроена? – наконец-то понял я ситуацию, – Не надо. Найдем мы караван. Не могут же все жители Дунвала сидеть в городе безвылазно. Кому-нибудь да понадобится в столицу.

– Ага... когда рак на горе свистнет... Или после дождика в четверг...

Почему купцы должны приурочивать свой отъезд к чьему-то свисту или погоде в определенный день недели, я не понял. Но уточнять у расстроенной девушки не стал.

– Ну, хочешь, я поспрашиваю тех купцов, которые здесь сидят?

– Сиди уж... Что у меня, своего языка нет? – Бести отодвинула кружку, но с места не встала, – Блум, не обращай на меня внимания. Тошно мне, понимаешь?

И вдруг запела. Вполголоса, не обращая ни на кого внимания.

"Ваше благородие, госпожа разлука

Мы с тобой друзья давно, вот какая штука.

Письмецо в конверте погоди, не рви

Не везет мне в смерти – повезет в любви".

Незнакомая песня была протяжной, более привычной. Хотя явно не требовала музыкального сопровождения. И это была мужская песня, даже воинская. Хотя в исполнении Бести, с ее глуховато – тягучим голосом, звучало тоже не плохо. За соседними столиками затихли, прислушиваясь. Постепенно шум в трактире начал затихать. К концу песни даже служанки застыли, не смея пробегать между столиками.

– Душевно поешь, девка! – крикнул крепкий старик, поднимаясь из-за своего столика и направляясь к нам, – Еще что-нибудь давай!

Бести, во время пения не поднимавшая взгляда от стола, словно видела не грязное растрескавшееся дерево, а что-то далекое, встрепенулась и долго не могла понять, что от нее хотят. Я поспешил на выручку, освобождая инструмент, который никогда нигде не оставлял. Зазвучали первые аккорды, подобранные мной под песню про стаканы. Но Бести меня остановила, начав другую песню, на этот раз женскую:

"Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина

Головой склоняясь

До самого тына..."

Бести действительно похожа на молодое деревце – такая же стройная... тонкая... беззащитная.

И хотя исполнение Бести было совсем непрофессионально (я-то слышал и подмечал и короткое дыхание, и ненужные паузы), но простая символика, понятная всем посетителям, понравилась людям.

– Да...баба без мужика, почитай, сирота горемычная, – произнес кто-то после того, как девушка замолкла.

Бести не сирота! О ней есть, кому позаботиться! Я подозвал хозяина, чтобы расплатиться.

– Как, господин менестрель, вы уже уходите? – запротестовал он, – Неужто не споете нам еще?

– Моя сестра устала, ей нужно отдохнуть, – я собрал пирожки, к которым Бести так и не притронулась. Не удивительно, что девушка захмелела.

Только заручившись нашим обещанием вернуться завтра и не взяв с нас платы за обед, хозяин трактира отпустил нас.

Проводив Бести в наше временное пристанище, я вошел вместе с девушкой в ее комнату. Бести не обратила внимания на такое нарушение приличий, оставаясь такой же грустной и задумчивой.

– Бести, – я не выдержал, обнял ее за плечи, прижав головку к своей груди, – Пожалуйста, не делай такое траурное лицо. Тебе это совсем не идет. Я доставлю тебя в Кастенгард, слышишь?

– Как?

– Купцы не едут – ну и пусть, демон с ними, – при упоминании демона Бести вздрогнула и оглянулась, – Но дорога-то никуда не делась! Ты сама говорила, что пришла сюда из Эвилона, а это, считай, половина пути. Отсюда до столицы лишь немного дальше.

– Ты не оставишь меня здесь одну? Пойдешь со мной в Кастенгард? – Бести поднимает глаза, недоверчиво вглядывается мне в лицо.

Оставить Бести?! Да у меня даже в мыслях этого не было! Быть с ней – дни, месяцы...а быть может и годы...

– Никогда! – мой ответ звучит очень уверенно, по-мужски, – Не волнуйся ни о чем, сестренка!

И девушка немедленно это оценила:

– Спасибо! – и тут же словно тень коснулась ее лица, – Извини, что втягиваю тебя в свои проблемы. Мне так стыдно...

– Не надо извиняться. Я хочу тебе помочь. А что это за помощь, оказанная наполовину?

Бести неуверенно улыбается. Вот и славно!

– Блум, хочешь, я научу тебя другим песням, которые знаю? – предложила она, взяв мои руки в свои, такие маленькие и изящные. – Не для того, чтобы ты пел в том трактире. Не ты будешь бродить по городам и селам – на твои концерты народ будет съезжаться со всей округи! Ты станешь самым лучшим менестрелем!

– Лучшими менестрелями всегда были и будут светлые эльфы, – возразил я на ее придумку.

– Были – да, но уже не будут! – девушка воодушевилась, – Ты – настоящий талант, и не верь никому, кто будет говорить обратное. Ты завоюешь столицу, и весь мир, если захочешь!

– Ну, ты и выдумщица! – я не мог не засмеяться, – Лучше отдохни. И поешь немного, – я выложил сверток с пирожками, захваченный из трактира. – А я отлучусь по делам. Путь предстоит неблизкий, надо кое-чем запастись.

Я отправился в город за необходимыми покупками. Во-первых, надо позаботиться о пополнении грима (хотя, сомневаюсь что в таком городишке найдется что-то подходящее), во-вторых, купить кое-что из одежды, на смену излишне потрепавшемуся, ну и в-третьих – подарок для Бести.

Вернулся я ближе к ночи, но Бести не спала, дожидаясь меня. Услышав мои шаги в коридоре и стук двери, девушка тут же постучалась ко мне.

– Тебя так долго не было... я беспокоилась, – призналась Бести.

– Все хорошо. Посмотри, что я купил для тебя, – я развернул тонкую фату, покрыв волосы девушки, – Теперь можно смело отправляться в путь! – пошутил я.

– Спасибо, – Бести улыбнулась, но особого восторга не выразила, – Однако, если ты будешь так шиковать, нам не хватит денег до Кастенгарда.

– Их в любом случае не хватит, – я не стал признаваться, что самоцветный камешек я так и не продал, и денег после всех приобретений у меня почти не осталось. – Завтра заработаем, ты не забыла, что трактирщик нас ждет с выступлением?

– Ой... – Бести даже отступила на шаг, – Блум, но я не могу...я думала, выступать будешь ты. Я хоть песен много знаю, но петь толком не умею, в ноты не попадаю...

– Бести, давай ты не будешь сейчас капризничать, – я устало лег на кровать, только скинув сапоги. После целого дня ходьбы по городу болели не только ноги, но и спина. – Людям твои песни понравились, что тебе еще надо? Только завтра лучше спой эту веселую, про стаканы. За веселые песни и платят больше.

– Вот правильно говорят: не можешь петь – не пей, – проворчала девушка, – Блум, я вовсе не капризничаю! Просто я считаю, что любую работу надо или делать хорошо, или не делать никак. Одно дело, когда мурлыкаешь что-нибудь себе под нос, только для себя, другое дело – когда деньги за это берешь. Я могу только помогать тебе, подтягивать в качестве бэк-вокала, на крайний случай – станцевать, чтобы передышку горлу дать, но сольные выступления – это не для меня.

Ну вот, хмель прошел, и Бести застеснялась. Но упоминание танцев направило мое воображение по другому направлению – я представил Бести, кружащуюся в танце... Поднятые гибкие руки, широкая юбка взметается, приоткрывая стройную ножку... Тьфу ты, демоны! Я потряс головой. Да ведь Бести просто не в чем выступать! В такой старой поношенной одежде много не заработаешь! Мне ли не знать, что танец – это, прежде всего, зрелище!

– Бести, на дворе уже ночь. Завтра я выучу твои песни, мы немного порепетируем, и, вот увидишь, все получится просто замечательно.

Девушка не стала больше спорить, пожелала мне спокойной ночи, и ушла, разбив мои хрупкие надежды провести ночь вместе.

Глава 4.

Я не последняя сволочь, за мной еще двое занимали!

Орландиль Блум.

Утром Бести все же согласилась с моим предложением, и мы задержались в Дунвале еще на один день. Но если просто пойти в трактир можно было в любой одежде, то для выступлений нужно что-то поприличнее. О чем девушка не замедлила мне напомнить.

Однако Бести обошла стороной все магазины, торгующие готовой одеждой. Ей приглянулась лавка торговца тканями. Оглядев выставленный товар, Бести попросила показать ей яркую, желательно с блеском, но легкую, ткань.

– Это остаток, на платье его не хватит, да, честно говоря, тут и на юбку маловато, – вздохнул торговец, когда Бести выбрала. И он был совершенно прав: выбранный Бести материал подходил для пошива платья для аристократок, и, значит, расходуется его даже на одно платье очень много.

– Для меня хватит! – уверенно заявила девушка и заговорщицки подмигнула купцу, – Вы приходите сегодня вечером в трактир "Между двух ворот", и увидите, на что такие остатки годятся!

И хотя ткань была красивой, явно дорогой, торговец отдал его почти за бесценок.

В лавке, где продавали всякие женские безделушки, Бести купила разноцветные ленты, тесьму, а еще нитки, иголки и прочую мелочь, необходимую для шитья. И здесь Бести не преминула шепнуть продавщице что-то на ухо, после чего та стала поглядывать на меня с нескрываемым интересом. Ну, это уже слишком!

– Бести, ты чего добиваешься? – тихо спросил я, когда мы отошли от прилавка.

– Обеспечиваю нам рекламу, – ответила девушка, – тут же "сарафанное радио" должно работать, как часы, на наше выступление придут не только те, к кому мы сегодня зашли, а все их приятели-знакомые, кто рядом стоял, и краем уха что-то слышал.

А, Бести хочет пустить слух о сегодняшнем выступлении! Могла бы и человеческим языком сказать...

Вернувшись в гостевой дом, Бести обосновалась в моей комнате, как более светлой.

– Надо успеть все сделать при дневном свете, – заявила девушка, устроившись у окна. Перед этим она несколько раз перекладывала приобретенный отрез материи, разложив его на кровати, отмеряя то так, то этак. Наконец определившись, Бести аккуратно разрезала ткань на отдельные куски, и теперь принялась сшивать их. – Одно другому не помеха – пока у меня руки заняты, я вполне могу научить тебя новым песням. С какой ты хочешь начать?

– Бести, давай...

Давай не пойдем ни в какой Кастенгард – вот что я хотел сказать. Эта мирная картина – Бести с шитьем у окна – натолкнула меня на совершенно другие мысли. Сколько я уже так хожу по всему Мидденленду? Может, пора уже остановиться? Приходить вечером не в чужой угол, а в свой дом, где меня встретит Бести, как вчера... Подойдет, обнимет с улыбкой, и скажет, что очень соскучилась... В действительности Бести подняла от шитья голову, взглянула на меня серьезно, без улыбки:

– Что?

– Давай начнем с этой, про стаканы, я ее уже почти выучил, – я вынул из чехла кантару. Нет, не могу. Скажи я это сейчас – и Бести просто уйдет от меня. Сразу вспомнит, что в Кастенгард ее ведет важное дело. Раньше я думал, что для женщины нет ничего важнее семьи, мужа, детей...разве не к этому стремится любая девушка? Вчера, когда Бести пела про рябину с такой грустью и тоской, я подумал, что я ей нужен... А сегодня девушку словно подменили – она стала такая...решительная.

– Блум? Что-то не так?

– Нет-нет. Просто задумался, какие песни лучше спеть вечером, – я уселся на кровать (больше просто некуда было), пробежал пальцами по струнам, разминаясь.

Песня оказалась очень короткой, всего два куплета, и простой. Мне не составило никакого труда запомнить слова. А вот с мелодией оказалось сложнее. Ритм был очень быстрый, я все время на полтакта, но запаздывал.

– Это вообще-то ирландский рил, – сказала Бести, – Мелодия исполняется на духовых инструментах, она довольно протяжная. А ритм создают танцоры, ногами. Поэтому на струнах это очень сложно сыграть. Но у тебя уже почти получилось, давай вместе со мной, – Бести постучала ладошками по подоконнику, – ПАМ-папарапам, ПАМ-папарапам...

Повторив музыкальную фразу вслед за девушкой, я уловил, в чем была ошибка. Дальше все получилось. Песня "не везет мне в смерти – повезет в любви" уже не вызвала у меня затруднений. А потом – только успевай запоминать! – Бести спела целую историю: "С ярмарки ехал ухарь-купец". Никогда еще я не слышал, чтобы песня слагалась о такой незамысловатой житейской сценке! Обычно воспевают приключения и подвиги великих воинов или магов, любовные трагедии королей или принцесс. Но сделать героем песни купца! Бести же уверенно заявила, что эта песня "народная", все ее знают и любят. А потом потребовала, чтобы я выучил пару плясовых мелодий. Мелодии были простые, но, начинаясь медленно, при каждом повторении музыкальной фразы ускорялись и ускорялись, так что скоро я начал сбиваться и путаться.

– Бести, это невозможно! – я не выдержал и отложил кантару, – При такой скорости никто не разберет слов песни, это же не скороговорка!

У меня создалось впечатление, что Бести знает немало песен с простыми мелодиями, либо позволяющих обходиться вовсе без музыкального сопровождения. Меня удивляло то, что ее песни исполнялись в абсолютно разных стилях, словно их сочиняли в разных народах.

Пока я раздумывал о том, где, в каких землях, успела побывать моя спутница, она закончила свое шитье:

– Готово! Блум, отвернись, будь любезен, я обновку примерю. – Бести встала, потянулась.

Я не только отвернулся, но даже отошел в дальний угол комнаты (от соблазна).

– Ну, как тебе? – услышал вопрос после непродолжительного времени. Я повернулся.

Девушка стояла посередине комнаты. Волосы она подхватила яркой лентой, подаренную мной фату накинула на плечи, словно накидку. А ее наряд...такой фасон я вижу впервые в жизни! Даже причудливые эльфийки ничего подобного не надевали. Той ткани, которой, по словам торговца, не могло хватить и на юбку, Бести хватило на целое платье. Но какое! Широкая лента обвивала ее шею, переходя в треугольный лиф платья. Пояс, подчеркивающий тонкую талию, тоже был сделан из ленты. Юбку платья Бести сшила из кусков ткани, перемежая их тесьмой; она спадала пышными складками, и не достигала пола, высоко открывая щиколотки.

– Бести...оно же короткое! – только и смог я вымолвить.

– Это ты еще не знаешь, что понимается под определением "короткая". Чуть длиннее – я запутаюсь и упаду, я же не бальные танцы собираюсь танцевать! – немедленно возразила Бести, поворачиваясь вокруг себя. Увидев сквозь полупрозрачную фату ее обнаженную до пояса спину, я потерял дар речи. – Блум, ну ты челюсть-то подбери! Или здесь танцовщицы должны одеваться в балахоны типа "мешок под овощи"?

Не дождавшись от меня ответа, Бести оглядела свое платье, удовлетворенно кивнула и добавила:

– Значит, ты утверждаешь, что никто слов не разберет? Давай попробуем, – девушка раскинула руки в стороны. Фата, словно крылья птицы, взметнулась в воздух.

"Мохнатый шмель на душистый хмель

Цапля серая – в камыши.

А цыганская дочь за любимым в ночь

По родству бродяжьей души..."

Девушка пела и задавала себе ритм то хлопками ладоней, то как-то по-особенному прищелкивая пальцами. Я поспешно схватил кантару. Подхватить все убыстряющийся ритм ... казалось, мои пальцы бегают по струнам сами собой, живя отдельной жизнью...и не сбиваясь! Все быстрее и быстрее...слова уже не имели значения, хотя я прекрасно их различал. Все подчинено только движениям танцовщицы. Интересно, кто из нас быстрее собьется, не выдержав частого ритма? Неожиданно Бести замерла, подбросив фату в воздух. Я оборвал аккорд, провожая глазами полет невесомого облака ткани.

– Что скажешь, пойдет? – девушка требовательно смотрела на меня.

– Это...подойдет, – я сглотнул, почему-то пересохло в горле, – но выдержать такой темп целый вечер...

– Нет, что ты! Сначала что-нибудь душевное и медленное. Потом, когда народ заинтересуется, побыстрее – хоть твою любимую про стаканы, а чтобы завести публику и вытрясти побольше монет – зажигательный танец. Ну и под конец – любимые народом шлягеры в твоем исполнении.

Наверное, в этом трактире никогда не собиралось столько народа, как в тот вечер. Бести оказалась права: слух с торговых рядов проник повсюду. Среди посетителей я увидел и тех торговцев, которых Бести приглашала. Хозяин заведения сиял, как новенькая монета. Завидев меня и Бести, он даже поспешил нам навстречу:

– Господин менестрель, вы только поглядите, сколько народу у меня сегодня! И ведь все вас ждут! Откуда только пронюхали? А я вам местечко оставил. Поужинать сначала не желаете?

Крошечный (по сравнению с остальными) столик в самом дальнем и неприметном углу оказался не занятым, дожидаясь нас. Не успели мы устроиться, как перед нами оказались тарелки с жарким из мяса и аппетитными пирожками, и кружки с элем. Бести от него отказалась, и ей принесли ягодный отвар.

Однако не ради ужина мы сюда пришли. Я достал кантару и запел, привлекая внимание публики:

"Каждый день, в этот час

Даже если неохота,

Я готов петь для вас,

Что поделаешь – работа"

(прим. – гр. "Круиз")

Этому четверостишию меня тоже научила Бести. "Твоя музыкальная визитка" – так она сказала. Что такое визитка, я не понял. Но сработало оно именно так, как задумывалось – все затихли, оторвались от тарелок и кружек, взгляды устремились к нам.

Я пел и свои привычные песни, чередуя их с новыми, выученными сегодня. Бести иногда подпевала мне, но сама скромно держалась позади меня, показывая, кто здесь главный исполнитель. Потом кто-то потребовал спеть "про госпожу удачу". Ага, запомнили! Только вчера эту песню пела Бести и, наверняка, ожидают исполнения именно от нее. Я довольно улыбнулся, подмигнул девушке. Этот вариант мы предусмотрели: сегодня ее пою я, а Бести присоединяется ко мне только на повторяющихся строчках. Та подмигнула в ответ, и тихонько шепнула, что пора переходить "к активной части". После "госпожи удачи" я исполнил песню про купца, и посетители (среди которых оказалось немало торговцев, примеривших эту ситуацию на себя), встретили ее горячим одобрением. После чего Бести громко заявила, что "у музыкантов в горле пересохло, пальцы притомились".