Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Лиза Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 260 страниц)

Глава 24

– Потерпите, мистер Диллон. Будет немного больно.

– Да неужели?

Врач взялся за пальцы поврежденной руки Джей Ти и сильно потянул. Тесс услышала хруст, и кость встала на место. Джей Ти побледнел от слепящей боли, но не издал ни звука. Он безразлично смотрел на дальнюю стену.

Врач еще раз осмотрел вправленную кость, пока Марион и Тесс ждали, расположившись на металлических стульях. Марион избегала смотреть на брата. Она подробнейшим образом изучила небольшой кабинет – механическая кровать, поднос с инструментами, изображение левой сломанной руки в держателе на фоне зажженной лампы, рабочий стол с окровавленными тампонами, прибор для измерения давления. В момент, когда врач с силой вправлял сломанную кость, Марион вздрогнула, а так сидела спокойно и неподвижно, как будто все происходящее ее не касалось.

Тесс хорошо понимала ее. Марион чувствовала боль своего брата и пыталась от нее отгородиться.

Джей Ти, в свою очередь, чувствовал боль и Марион, и Тесс, поэтому старался отгородиться от них. Интересно, сколь раз они практиковали это в своей жизни, подумала Тесс. Она была уверена, что не один. У нее тоже были свои хитрости и то крохотное местечко в голове, куда она пряталась, чтобы не слышать, как отец избивает мать, или чтобы не чувствовать, как ее муж трудится над ее телом.

Прошлое иногда возвращается к людям самым невероятным образом.

Врач закончил сушить специальное полимерное покрытие, которым покрыл руку Джей Ти от локтя до кисти. Пальцы смешно торчали из своей белой тюрьмы. Полимерное покрытие не пропускало влагу, поэтому Диллон мог плавать. Во всем остальном работу руки приходилось ограничивать. Наконец доктор протянул десантнику перевязь.

– Через шесть-восемь недель будете как новенький.

– Ага.

– Перевязь необязательно носить постоянно, но я бы не снимал ее в первые несколько дней – это полностью обездвижит вашу руку, чтобы края перелома начали срастаться.

– Ага, – Джей Ти бросил перевязь на пол.

– Не бегайте и не занимайтесь спортом, – нахмурился врач, – пока покрытие не снимут. Если вы еще раз повредите руку, то мало вам не покажется.

– Ага.

– Вопросы? – Было видно, что врач нервничает.

– За последние дни к вам не обращались с пулевым ранением?

– Простите?

– С пулевым ранением? Скорее всего, в плечо. Совершенно лысый мужчина, даже без бровей. Такого сложно забыть.

Врач взглянул на Тесс и Марион, как бы прося их о помощи. Марион показала свой жетон агента ФБР.

– Отвечайте на вопрос.

– Нет… Честное слово – нет. Если вы хотите, я могу поспрашивать у коллег… – Комбинация хладнокровия Марион и свирепости Джей Ти вызвала у врача непреодолимое желание помочь им.

– Точно?

– Мистер Диллон, я врач, а не мошенник, – врач слегка выпрямился в своем кресле, стараясь сохранить чувство собственного достоинства.

Джей Ти пожал плечами и слез с кровати.

– Что ж, поверю вам на слово. Сколько я должен?

Пока врач хлопал глазами, Диллон достал толстую пачку денег и стал отсчитывать стодолларовые банкноты.

На парковке рядом с офисом врача Марион попрощалась. Она согласилась обсудить план Тесс со специальным агентом Куинси, хотя Тереза видела, что блондинка сомневается в необходимости использовать ее как приманку. Однако она все-таки хотела, чтобы этот план рассказала Куинси именно Марион, считая, что так будет выглядеть солиднее.

Марион подошла к своей машине. Ее взгляд дважды обращался на Джей Ти, прежде чем она открыла дверь.

– И запомни, – кратко произнес тот, – ты можешь позвонить… в любое время.

Марион заколебалась, а потом согласно кивнула.

Тесс услышала, как Джей Ти выдохнул. Полуприкрытыми глазами он проследил, как его сестра уехала.

– С тобой все в порядке? – тихо спросила Тереза.

– Просто зашибись.

– Я так и подумала.

Десантник забрался на пассажирское сиденье арендованной машины. Тесс уселась на водительское кресло и завела движок. Ей было интересно, расскажет ли он все сам, или информацию из него придется вытягивать клещами. Она склонялась к последнему.

– Ты уверен, что у тебя все в порядке?

– Не хочу об этом говорить.

– А может быть, все-таки стоит?

– Отвяжись, Тесс.

– Я хочу помочь тебе, Джей Ти, – не сдавалась женщина. – Так же, как ты готов помочь мне.

– Поговорим об этом, когда Марион станет серийным убийцей.

– Не смешно.

– Согласен, – Джей Ти уставился в окно. – Давай уже поедем. Я благодарен тебе за предложение, но сейчас – давай, трогайся.

Тесс сдалась. Через тридцать минут она въехала на парковку мотеля, выключила двигатель и выбралась из машины.

– Я поеду, прокачусь.

– Джей Ти, это просто глупо.

– Может быть, сложновато, но я все-таки проедусь.

– А мне что прикажешь делать? – напустилась на него Тесс. – Заняться вязанием? Или в одиночестве ждать, когда появится Джим? Хороший же ты телохранитель!

– Ты права. Садись в машину.

– Что?

– В машину. Или оставайся здесь.

Он уже устраивался за рулем. Было понятно, что все обсуждения закончены. Тереза открыла пассажирскую дверь, плюхнулась на сиденье и уставилась на него с непокорным выражением лица.

– Ты не можешь управлять машиной всего одной рукой!

– Наверное, ты права, – Джей Ти завел двигатель и печально улыбнулся. – Пристегнись, – сказал он, растягивая звуки, и включил скорость.

Диллон пролетал перекресток за перекрестком, в то время как Тесс сидела, изо всех сил вцепившись в приборную доску.

– Помедленнее! Ради бога, притормози!

– Страшно, Тесс? – спросил он едва слышно и повернулся к ней. Перед ними возник крутой поворот. – А ты еще хочешь взять Бекетта… По сравнению с этим езда со мной в автомобиле – простая прогулка!

– Угол! Поворачивай! – завизжала она.

– Без проблем, – он улыбнулся и повернул.

Тесс врезалась в пассажирскую дверь. Казалось, что ее сердце сейчас вырвется из груди. Женщина чувствовала вкус пота, появившийся у нее на верхней губе. Она понимала, что он делает, и ей было ясно, что скорость он не сбросит. Он был зол, а разозлившийся Джей Ти превращался в подростка – эгоистичного и опасного.

– Я все равно не передумаю, Джей Ти. Мне уже надоели эти игрушки.

Десантник не ответил. Он сжал челюсти, его бицепсы катались, как шары под кожей, когда он усмирял норов несущейся на всех парах машины и заставлял ее подчиняться своей воле. С одной стороны обочины показалась грунтовая дорога, которая выглядела неровной и заброшенной. Скорее всего, она предназначалась для тракторов и грузовозов, которые передвигались не быстрее пяти миль в час.

Тесс зажмурила глаза.

Джей Ти атаковал эту дорогу, вдавив педаль газа в пол. Машина врезалась в первую же неровность, и на три секунды они просто взлетели в воздух. Когда машина приземлилась, то кузов ее заскрипел, двери задрожали, а багажник ударил по земле. Тесс услышала скрип своих зубов и треск костей. По тяжелому дыханию Джей Ти рядом с ней она поняла, что ему тоже досталось.

Тереза открыла глаза и повернулась к нему.

– Хватит! Прекрати этот идиотизм! Немедленно!

И он резко нажал на тормоз.

Машина остановилась, как вкопанная. Тесс не ожидала этого и больно ударилась о приборную доску. Джей Ти, даже не извинившись, распахнул свою дверь и вылетел наружу.

Тесс медленно выбралась вслед за ним, уверенная, что теперь пути для отступления у нее нет.

Над дорогой все еще клубилась поднятая пыль, и они почувствовали, как их покалывает прохладный воздух. Тесс не видела ни машин, ни домов. Плоская, пустая равнина, которая уже начинала подмерзать, с каким-то намеком на горы вдали.

Джей Ти обошел машину, не отрывая от нее глаз.

– Ты не будешь приманкой, – объявил он. – Я тебе запрещаю!

Она открыла было рот, чтобы возразить, но Диллон подлетел к ней, навалился всем своим весом и прижал к кузову машины. Улыбнулся, но улыбка получилась вымученной.

– Тебе что, так не терпится умереть, Тесс?

– Нет…

Терезе не хватало дыхания. Ее руки были опущены вдоль тела. Она освободила их и уперлась ему в грудь. Если надо, она будет сопротивляться. Она этому уже научилась.

– Ты этого не сделаешь, – осторожно произнес Джей Ти.

– Нет, сделаю.

– В твоем плане есть одна ошибка – этот человек не боится боли, Тесс. Если он нападет, то единственным способом остановить его, по всей вероятности, будет пуля. А что потом, Тесс?

– Он умрет.

– А Сэм? Как же Сэм? Если он умрет, как ты найдешь свою дочь?

– Я… я… – Она не знала ответа. – Я заставлю его сказать, где она, – упрямо произнесла она. – Заставлю.

– Черт тебя побери, – прорычал Джей Ти. – Я этого не допущу.

– Очень страшно! – Она напрягла руки, пытаясь оттолкнуть его.

Он прижался еще ближе, и глаза его опасно блеснули.

– Борешься с инвалидом, Тесс?

– Если это поможет мне… – Она задвигала бедрами, пытаясь вырваться – все было бесполезно.

– Этот инвалид пытается спасти твою жизнь! – прорычал Диллон, придвигаясь еще ближе. Она почувствовала на щеке его горячее дыхание.

– Спасти мою жизнь? Что это ты вдруг так о ней забеспокоился? Последние два часа ты вообще не обращал на меня внимание.

– Тебя это огорчило? Потому что я не льстил тебе и не заглядывал с мольбой в эти глубокие карие глаза?

Неожиданно его правая рука залезла ей под свитер и схватила за грудь. Он слишком хорошо знал ее тело. Одно движение большого пальца – и ее сосок затвердел. Тесс ненавидела его за это. И бессильно выгнулась, чтобы он сделал это еще раз.

– Я думал о тебе, – зашептал он. – Думал о твоем соске у меня во рту. О твоих руках у меня в волосах. Я думал о том, как наклоню тебя и оттрахаю. Ты ведь это хотела услышать? Так для тебя достаточно романтично, Тесс?

Он завлекающе терся своими бедрами о ее таз. Тесс прикусила нижнюю губу, ненавидя его за то, что он заставляет ее так хотеть себя, а обращается с нею так, будто это ничего не значит.

– Будь ты проклят, – прошептала она.

Вместо ответа Джей Ти прикусил ее нижнюю губу. Ее руки разжались у него на груди. Пальцы вцепились в плечи и притянули его ближе, в то время как ее мозг разрывался от ярости и она сама себя называла дурой.

Тереза закинула голову назад.

– Прекрати. Я тебе не игрушка!

– А я подумал, что да, – его палец стал настойчиво тереть затвердевший сосок женщины. Спина ее выгнулась.

– И все равно, – хрипло произнесла Тесс, – все равно я поставлю эту ловушку. Я все равно сделаю то, что хочу. Если ты хочешь мучить меня – давай! Я же знаю, что для тебя это ничего не значит и ничего не меняет!

Джей Ти выругался и впился ей в рот, как будто хотел ее съесть. Его язык проник внутрь, горячий, толстый и настойчивый. Тесс жадно приняла его; ее бедра прижались к его паху, чувствуя, как напрягается его естество. Диллон попытался прижать ее, но она встретила его на полпути.

Потом он вдруг резко отодвинулся. Тесс бесстыдно вскрикнула от разочарования и протянула к нему руки. Мягким движением Джей Ти взял ее за плечи и повернул спиной к себе. Она почти уткнулась лицом в багажник и почувствовала его дыхание у себя в ухе. Его пах соблазнительно терся о ее задницу.

– Расстегни джинсы, – прошептал он. – Прямо сейчас.

Тесс покачала головой, но ее пальцы уже сами возились с застежками. Она стянула вниз плотную ткань, как только ей удалось расстегнуть молнию.

Она почувствовала холод зимнего воздуха на своих обнаженных бедрах. Почувствовала, как он поднимает ее свитер, и оперлась руками о багажник.

Джей Ти раздвинул своими ногами ее ноги, притянув Тесс ближе к себе за бедра. Вел он себя грубо и беспощадно, а она выгнула спину, закрыв глаза, и все ее сосуды набухли от нетерпения.

– Я не позволю тебе стать приманкой для Бекетта, – прорычал он.

– Ты меня не остановишь, – пробормотала она и еще больше раздвинула ноги.

– Черт тебя побери, – выругался Диллон и грубо вошел в нее. От боли и неожиданности она вскрикнула. – Я спасу тебя, – произнес он, двигая бедрами. – Будь ты проклята, но я спасу тебя. Я тебя спасу!

Его темп возрастал, и теперь Тесс слышала только биение собственного сердца и его прерывистое дыхание. Она чувствовала, как он все глубже и глубже проникает в нее. Как он соединяется с ней. И неожиданно поняла, что это может мало что значить для него, но для нее в этом была вся ее жизнь. И так будет всегда.

– Будь проклят Полковник! – раздался его неожиданный шепот. – Будь проклят Бекетт! Я не позволю им уничтожить еще одну. Я не позволю…

Его шепот перешел в сдавленный крик. Он с силой излился в Терезу как раз в тот момент, когда она достигла оргазма.

А потом она шептала его имя, понимая в душе, что со здравым смыслом ей придется распрощаться. Тесс понимала его ярость и его страх. Она понимала, что ему нужно. Она проникла ему глубоко в душу и увидела все то хорошее, в чем он не хотел признаться даже самому себе, – тот страх, который он хотел спрятать, и то одиночество, которое он не хотел признавать.

Она любила его.

Много позже, когда солнце зашло и на небе появилась луна, они зарегистрировались в новом мотеле. Как и весь день, Джей Ти продолжал хранить молчание. Бросив сумку на пол, Тесс протянула ему флакон с аспирином. Он вытряхнул восемь таблеток и мгновенно проглотил их. Затем, почти совсем обессиленный, стал раздеваться. Тесс молча наблюдала за ним.

– Ты заставляешь меня смущаться, – пробормотал Джей Ти.

– Я восхищаюсь тобой. Тебе кто-нибудь говорил, что ты прекрасен?

– Стресс явно повлиял на твои мыслительные способности.

– Правда, Джей Ти. Для меня ты самый красивый на свете.

Диллон отвернулся и забрался в постель. Тереза тоже разделась и присоединилась к нему. Они уже переговорили с лейтенантом Хоулиханом. Никаких новостей ни о Джиме, ни о Сэм. Где-то в ночи ее дочь одна лежала в постели. Хорошо ли за ней смотрят? Кормят ли ее? Читает ли Джим ей сказки после того, как уложит в постель?

Тесс больше не могла лежать в одиночестве. Джей Ти продолжал изображать из себя оскорбленную невинность. Тесс чувствовала, что и сама ошеломлена, испугана и в совершеннейшем отчаянии. Она прислонилась обнаженным телом к его спине, хотя и понимала, что это ему не понравится.

Джей Ти напрягся. Тереза лежала неподвижно, прижимаясь щекой к его плечу.

– Она начинает вспоминать, – неожиданно проговорил он.

Тесс замерла, а потом стала гладить его по плечу, чтобы успокоить.

– Ты ей поможешь.

– Она заставила меня поклясться, что я никогда больше не буду вспоминать о нем.

– Не торопи ее. Рано или поздно она захочет выговориться. Тогда она придет к тебе, и ты будешь к этому готов.

– Рейчел обычно говорила мне, что я должен уметь расслабляться и не контролировать все так жестко.

– Может быть, она была права.

– Я ее подвел, Тесс. Видела бы ты ее глаза… Я даже не представлял себя, насколько я ее подвел, пока не прочитал это в ее глазах.

– Ш-ш-ш…

Джей Ти долго молчал. Затем неожиданно лег на спину. Она не могла разглядеть в темноте его лицо, но его пальцы легко коснулись ее щеки.

– Не делай этого.

– Я должна. Все уже воевали за меня. Все уже заплатили за меня свою цену.

– Так что же, ты успокоишься только тогда, когда он тебя убьет? – Его голос звучал напряженно, тело тоже напряглось.

Тесс начала отвечать, но потом передумала.

– Я больше не хочу этого обсуждать.

– А я хочу. Уезжай, Тесс. Спрячься где-нибудь в Аризоне. А я войду в дом вместо тебя.

– Ты ранен.

Его мышцы напряглись, и она поняла, что нанесла жуткий удар по его мужской гордости.

– Ты, что, не веришь в меня, Тесс?

Тереза прижалась щекой к его плечу, провела пальцами по темным волосам, растущим у него на животе.

– Один ты, Джей Ти, – прошептала она, – не сможешь спасти весь мир. Это никому не дано. В доме мы будем вдвоем – ты и я. Я стану приманкой, а ты будешь готов поймать крысу.

– Я не хочу, чтобы ты умерла из-за меня.

– А я и не умру.

– Я так устал, что все умирают из-за меня… – Голос его охрип.

Тесс крепче обняла его.

– Я тебя люблю, – раздался ее шепот.

И они оба замолчали.

Эдит сидела в гостиной Марты, и в руках у нее была чашка с крепким черным чаем. Она наблюдала за тем, как внучка Марты читает книгу. Хозяйка дома сидела рядом с девочкой.

Гостиная не производила большого впечатления. Диван был старый и потертый, скорее всего, приобретенный на распродаже подержанных вещей. Так же как и остальная мебель, напоминавшая Эдит об одежде, которую выбирала Марта, – старой, эклектичной и совершенно разностильной. На стенах никаких картин. Раньше Эдит не обращала на это внимания – во всем доме не было ни одной картины или фотографии в рамке.

Эдит заставила себя посмотреть на девочку. Ее звали Стефани, и она казалась серьезным и спокойным ребенком. На ней был надет плотный вязаный костюм и бейсболка, скрывающая ее волосы и глаза. Ее лицо казалось Эдит смутно знакомым, как будто они уже встречались раньше. Хотя для нее все маленькие дети были на одно лицо.

Она стала рассматривать свой чай, а девочка продолжила вслух читать сказку о Золушке.

Эдит как раз представляла себе, как тыква превращается в карету, когда на руках у нее появились мурашки.

Она подняла глаза и тотчас же пожалела об этом.

Девочки. Одни девочки. Их никогда еще не было так много. В гостиной их лица были так ясно видны – ей показалось, что если она вытянет руку, то дотронется до них. Как Марта может их не видеть? Как Стефани может читать о превращении мышки в лакея, когда вокруг них раскачивается с десяток бесплотных существ, обнаженных и страдающих от стыда?

Она почувствовала боль в груди. Давление сжимало ей ребра как корсетом. Эдит открыла рот и попыталась криком заставить их исчезнуть – она просто старая женщина и не знает, что им от нее нужно.

Потом Эдит вдруг поняла, что смотрят они вовсе не на нее и ни о чем ее не просят своими измученными глазами. Вместо нее они смотрели на Марту и Стефани, и их сострадание было вполне искренним.

Эдит резко выпрямилась, при этом вылила чай себе на колени, но даже не почувствовала ожога.

– Марта, – она почти задохнулась. – Вы в опасности, Марта! В страшной, страшной опасности!

Стефани прекратила читать и посмотрела на Эдит широко открытыми голубыми глазами. Марта медленно подняла голову.

– Стефани, иди в свою комнату.

Девочка с видимым облегчением вскочила и убежала. Тогда Марта повернулась к Эдит.

– Откуда вы знаете?

– Я иногда вижу некоторые вещи, – поспешно призналась Эдит. Она никогда еще не говорила об этом вслух. Сейчас эти слова ослабили боль у нее в груди. – Я вижу мертвых, – сказала она уже твердым голосом.

Глаза Марты расширились. Эдит ожидала увидеть шок, омерзение или даже отторжение, но вместо этого взгляд подруги стал очень острым и любопытным.

– Вы видите мертвых?

– Да.

– А они с вами разговаривают?

– Нет, они просто появляются, все такие измученные, как будто хотят, чтобы я что-то поняла.

Марта наклонилась вперед и схватила Эдит за руку. Ее пальцы оказались на удивление сильными.

– Расскажите мне, – прошептала она, – расскажите мне все.

В спальне Саманта отошла от двери. Она знала, как набирать 911 и как сообщить свое имя, адрес и телефон. Но сейчас в комнате не было телефона, а свой нынешний адрес и телефон она не знала. И не знала точно, что должна сделать.

Наконец девочка подошла к постели, в которую в первый раз легла всего несколько дней назад. Усевшись на ее край, погладила волосы своей куклы.

– Все хорошо, – сказала она своей детке. Еще раз приласкала розовую куклу. – Приедет мамочка. Приедет мамочка, и все будет хорошо.

Глава 25

На этот раз полиция старалась не повторять прошлых ошибок. Офицеры, прибывшие на брифинг, должны были показать свои жетоны при входе. Все три руководителя оперативной группы стояли у входа и лично подтверждали личность каждого входившего. Из-за этого нововведения группа собиралась в течение целых сорока пяти минут.

Тесс сидела на первом ряду стульев, а рядом с нею расположился Джей Ти. Марион заняла место в самом последнем ряду, и Тесс пыталась понять, сделала она это нарочно или нет. Последние двадцать четыре часа Тереза и Марион давили на специального агента Куинси и лейтенанта Хоулихана с такой настойчивостью, что те, наконец, согласились с планом Тесс. Прошлым вечером она чувствовала себя победительницей: наконец-то хоть что-то произойдет. Утром же она посмотрела новости, еще раз увидела на экране фото своей девочки и не почувствовала ничего, кроме ужаса.

– Хорошо, парни, – сказал лейтенант Хоулихан. – Давайте начинать.

В помещение вошел запыхавшийся Куинси, и Хоулихан осклабился. Подумав, спецагент, вместо того чтобы пройти к своему месту в первом ряду, уселся рядом с Марион. Хоулихан не стал заострять на этом внимание.

– Как все вы знаете, мы выработали новую стратегию по поимке Джима Бекетта. На первом ряду в этой комнате сидит бывшая жена Джима Бекетта, Тереза Уильямс, которую многие из вас знают по предыдущей работе. Два с половиной года назад она согласилась сидеть у себя в доме и ждать, когда Джим Бекетт возвратится. Мы договорились, что обеспечим ей защиту и возьмем ее мужа. Тогда мы не выполнили своих обещаний. Сейчас она согласилась проделать то же самое во второй раз, и на этот раз мы не должны ее подвести, парни. В этой комнате у нас находятся три группы. Я уже провел брифинг с вашими руководителями, и позже они обсудят с вами все детали. Вот что вам надо знать сейчас. Группа А продолжит прочесывать окрестности в поисках Джима Бекетта и Саманты Уильямс. Я знаю, что на горячую линию все еще идет много звонков. Кроме того, поступило предложение проверить действительность свидетельств о смерти членов семьи Бекетта. Эта группа переходит с восьмичасовых на двенадцатичасовые смены…

В зале послышались измученные стоны.

– Да, парни, вашу жизнь счастливой не назовешь, – безжалостно продолжил лейтенант. – Группы Б и В передаются Тесс Уильямс с восьмичасовой ротацией. Перед ними стоят три основные задачи: патрулирование Уильямстауна, наблюдение за домом и поддержание состояния полной мобилизации на случай внезапной атаки. Все вы будете работать парами. Кто-то будет обходить город пешком, кто-то будет наблюдать из машин без опознавательных знаков. В каждый конкретный отрезок времени будет работать по десять сотрудников. ФБР берет на себя координацию сбора информации и прослушивания телефонов. Вам в помощь будет придана группа быстрого реагирования. Мы не можем держать всю группу в состоянии полной готовности в течение неопределенно долгого времени, но они согласились выделить нам троих снайперов для контроля за крышами. Как вы все прочитали в своих файлах, первый раз Джим Бекетт попал в дом именно через крышу. На этот раз мы ему такой возможности не дадим.

В конце зала поднялась рука. Это был пожилой детектив, который уже работал в оперативной группе два с половиной года назад.

– Со всем моим уважением, лейтенант, но мы не сможем продолжать так до бесконечности. Прошлый раз мы все тоже находились в полной боевой готовности. Но через шесть месяцев мы остались всего лишь с двумя полицейскими, наблюдающими за домом, и без всякой группы захвата. Почему сейчас должно быть по-другому? У нас у всех свои бюджеты и свои ограничения. И Бекетту это очень хорошо известно.

– Хороший вопрос, – кивнул Хоулихан. – Давайте ответим на него прямо сейчас. Специальный агент Куинси…

Лейтенант отошел в сторону, и спецагент прошел на сцену. Он не посмотрел ни на Джей Ти, ни на Тесс. Он выглядел собранным и отстраненным в своем синем костюме. Тереза говорила с ним несчетное количество раз: сейчас, как и раньше, их жизни были тесно переплетены. Но он до сих пор отказывался называть ее по имени и редко говорил с ней о чем-то, что не имело отношения к делу.

Работа Куинси научила его бесстрастию. То, что приводило ее в ужас, для него было общим местом. Вопросы, которые она находила навязчивыми, для него были просто частью профессии. Она, эта профессия, выводила его за пределы мира цивилизованных людей, и Тесс казалось, что у него проблемы с тем, как туда вернуться. Она невероятно уважала его и очень часто беспокоилась о нем.

Как всегда, Куинси начал без всякого предисловия:

– Думаю, что нам не придется долго дожидаться нападения Бекетта. По нашему мнению, он начинает декомпенсировать.

– По-английски, пожалуйста, – пробормотал лейтенант Хоулихан. – Здесь не у всех есть степень доктора наук.

– Джим Бекетт разваливается на части, – резко произнес Куинси.

Раздались несогласные возгласы. Человек за двадцать четыре часа убил трех офицеров полиции. Это не очень походило на то, что они понимали под словами «разваливаться на части».

Куинси поднял руку, чтобы успокоить аудиторию.

– Дайте мне закончить. Психопат – это довольно сложное явление. Но во многом его можно сравнить с очень непослушным ребенком.

Опять послышалось ворчание. Куинси сохранял абсолютное спокойствие.

– Вы все видели пленки. И вы знаете, что Джим Бекетт считает себе невероятно организованным человеком. Дисциплина – залог всему, не устает повторять он. Но парень ошибается. Сам он подчиняется непреодолимому влечению, которое даже он не может контролировать. С одной стороны, Бекетт считает себя выше общественных правил – и в этом заключается его невроз. С другой стороны, в глубине души, ему, как и всем остальным, необходимы четкие границы дозволенного. Избежав наказания за простое убийство, он начинает совершать еще более страшные и вызывающие преступления. И не только из-за своего эго, но и потому, что какая-то часть его хочет быть пойманной. Как ребенок, который переходит от невинных шалостей к хулиганству только потому, что хочет быть замеченным родителями, Бекетт будет совершать все более и более рискованные преступления, пытаясь определить эти свои границы. И в этом заключается психологическая составляющая его декомпенсации. Наши исследования говорят о том, что здесь присутствует и физиологический аспект, но его действие нам пока не совсем ясно. Похоже на то, что при убийстве происходит выброс в мозг каких-то химических веществ. Убийцы говорят о чувстве эйфории, которое можно сравнить со вторым дыханием у бегуна. Перед убийством они все напряжены, взволнованы и находятся в крайне взвинченном состоянии. После убийства – расслаблены, спокойны и удовлетворены. С течением времени это желание, эта необходимость испытывать подобную эйфорию, начинает руководить действиями убийцы. Мы видим, что интервалы между акциями сокращаются. Циклы сжимаются с шести месяцев до шести дней, а в случае с Джимом Бекеттом – до шести часов.

В комнате повисла тишина.

– В большинстве случаев организованный серийный убийца начинает демонстрировать все большее и большее сходство с наркоманом. Первое – он уже не так собран и спокоен. Его физическое состояние быстро ухудшается. Высвобождение химических веществ в мозг и постоянный высокий уровень адреналина в крови начинают влиять на его способность нормально функционировать. Как человек, нюхающий кокаин, он плохо спит, забывает о еде и начинает пренебрегать личной гигиеной. Второе – убийства, которые он совершает, становятся все неорганизованнее и поспешнее – так обычно действует наркоман, когда ему срочно нужна доза. Они становятся также более жестокими. Убийца переходит от тщательно спланированных операций к блицкригу по принципу «бей-беги». Третье – потребление алкоголя и наркотиков обычно возрастает: так убийца старается найти замену эйфории от крови.

Короче говоря, убийца превращается в бездумную и уязвимую личность. Мы наблюдали это на примере Кемпера, Дамера, Банди и десятков других «серийщиков». То же самое мы наблюдаем сейчас у Бекетта. Вот, взгляните…

Куинси взмахнул рукой – свет погас, – включил проектор, и на стене появилась временнáя лента. Она была размечена красными, а потом синими линиями. В конце графика синие линии располагались совершенно хаотично.

– Прежде чем попасть в тюрьму, Бекетт убил десять женщин за более чем шестнадцать месяцев. Это красные отметки на графике, начиная с рождения его дочери и заканчивая восьмью месяцами до его поимки. Синие линии – его поведение после тюрьмы. Он убил шесть человек меньше чем за четыре недели. Сначала два сотрудника тюрьмы. Потом он на три недели ложится на дно. Потом неожиданно за четыре дня убивает четырех человек.

Не все эти смерти были необходимы. Шелли Зэйн являлась его помощницей и продолжала бы ему помогать. В конспиративный дом можно было бы проникнуть с меньшей жестокостью. Изначально его схема укладывалась в принцип: одна буква – одно тело. Например, он убил в Клинтоне, Массачусетс, чтобы получить букву «К». Теперь же он убивает по несколько человек в одном месте. Двое надзирателей в Уолпоуле из-за буквы «W». Уилкокс и Хариссон из-за буквы «S»… Можно сказать, что у него начался период массовых убийств.

Кроме того, Бекетт давно не спит. Обратите внимание на последние четыре дня и на расстояния между местами совершения преступлений. Рано утром он убивает Шелли Зэйн и бросает ее тело в Эйвоне, Коннектикут. Потом едет в Спрингфилд. Через восемь часов он похищает, допрашивает и убивает Уилкокса. Теперь ему надо вернуться на свою лежку, которая, скорее всего, находится на приличном расстоянии от Спрингфилда, потому что здесь мы все уже перевернули вверх дном. Ему надо украсть полицейскую форму и купить средства маскировки. Потом он должен все это собрать в одном месте. Кроме того, он должен сделать несколько телефонных звонков, чтобы запутать следы. И так далее, и так далее. Затем ему надо вернуться в Спрингфилд уже в образе офицера Тревиса. В шесть часов вечера на следующий день Бекетт застает Харрисона врасплох и убивает его. После этого он вынужден бодрствовать в полицейской машине без опознавательных знаков. В час ночи, после тридцати шести бессонных часов, он нападает на Диффорда. Потом похищает Сэм. Может быть, ему удалось прикорнуть на несколько часов, пока девочка спала. Но скоро она просыпается, и ему надо развлекать свою дочь. Сорок восемь часов почти без сна – и вместо того, чтобы выспаться, он возвращается на место преступления, туда, где был убит Диффорд, нападает на миссис Уильямс и мистера Диллона и получает рану в плечо. Ему опять надо вернуться на свою лежку, раненому и не спавшему уже почти пятьдесят шесть часов. Саманта скоро должна проснуться, и ему предстоит еще один день без отдыха… И у него все еще остается труп Диффорда и имеется какой-то план.

Куинси посмотрел на Тесс.

– Боюсь, что этот план направлен на то, чтобы захватить вас, миссис Уильямс. Его ярость растет, а жажда крови начинает перевешивать его способность к самоконтролю. Если он поймет, что может вас найти, то сделает свой бросок. Ваша идея сыграть роль приманки – это, наверное, лучшее, что можно предложить. Рано или поздно, но вам придется с ним встретиться. И лучше, чтобы вы встретились с ним под нашим контролем.