Текст книги "Избранные произведения в одном томе"

Автор книги: Лиза Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 240 (всего у книги 260 страниц)

Глава 5

На неделе, когда мне исполнилось одиннадцать, я потеряла отца. При мысли о нем я всегда вспоминаю бисквитный торт с пестрой посыпкой на сливочной глазури и тающими свечами в центре. До сих пор чувствую запах воска и слышу «С днем рождения» – песню, которую я никогда не пела своему ребенку и никогда не спою.

Папа разбился на мотоцикле. Не надел шлем, как выяснилось.

После аварии голубые глаза мамы потухли навсегда. «Естественный отбор», – ворчала она, а у самой тоска на лице. Впервые в жизни я ненавидела отца и очень сильно по нему скучала.

Лишившись его зарплаты электрика, мы с мамой хлебнули лиха. Раньше она работала неполный день в химчистке за углом, и денег хватало. У нас были уютная квартирка в рабочем районе Бостона, старенькая подержанная машина для мамы, мотоцикл по выходным дням для папы. Одежду мы покупали в торговом центре, а если маме хотелось шикануть – в распродажном магазине. Мне не приходилось волноваться ни о куске хлеба, ни о крыше над головой. Друзья мои тоже были из небогатых семей, и друг другу никто не завидовал.

Мы держались на плаву, однако у нас не было возможности купить страховку или хотя бы откладывать на черный день. Смерть отца смела процентов семьдесят семейного дохода, и пособие по потере кормильца эту брешь не закрыло. Маме пришлось перейти на полную ставку, а потом подрабатывать уборщицей: два раза в будни и каждые выходные. Я ходила с ней, помогала мыть, чистить, пылесосить. Так и началась наша борьба за выживание.

Прощай, уютная квартира, здравствуй, клетушка в убогом муниципальном доме, где кишат насекомые и жильцы засыпают под звуки стрельбы. По пятницам мама включала газовую плиту, а я стояла рядом с баллончиком «Рейда». Убив штук двадцать-тридцать тараканов, мы садились праздновать перед крошечным черно-белым телевизором – смотрели сериал.

В нашем новом мире были свои радости.

Мне повезло. Мама никогда не опускала руки, никогда не отчаивалась. Передо мной, по крайней мере. Хотя ночью я не раз слышала, как она плачет за стеной – от горя, усталости и стресса. Она имела полное право, и наутро я ничего не спрашивала – просто вставала и вновь погружалась в наши заботы.

В школе я открыла для себя изобразительное искусство. У нас была учительница, миссис Скрибнер. Цветастыми юбками и гроздями золотых и серебряных браслетов она походила на цыганку, которая заблудилась в бедных городских кварталах. Ученики над ней посмеивались, однако, переступая порог ее класса, как будто переносились в другую реальность. На выбеленных стенах красовались водяные лилии Моне, подсолнухи Ван Гога, пятна Поллока и мягкие часы Дали. Перед буйством цвета и красок забывались тусклые школьные коридоры, обшарпанные шкафчики и текущие потолки. Занятия миссис Скрибнер стали для нас спасением. Вдохновляемые ее энтузиазмом, мы пытались увидеть красоту в нашей нелегкой, а порой и трагичной жизни.

Когда я сказала маме, что хочу изучать искусство в колледже, она пришла в ярость: «Рисование – не профессия! Спустись с небес на землю. Как ты потом работу найдешь? Выучись хотя бы на бухгалтера. Начнешь зарабатывать, и мы наконец-то вылезем из этой дыры. Или, если уж тебе приспичило что-то творческое, иди в маркетологи. Да куда угодно, лишь бы потом сопли на кулак не наматывать».

Миссис Скрибнер ее переубедила. Она не стала говорить маме, что у меня талант или призвание, а просто упомянула о стипендиях для нуждающихся студентов. Такой ключик к сердцу мамы подошел. Я стала осваивать живопись, скульптуру, разные художественные средства, пока в один прекрасный день не узнала про серебряную глину – материал, который позволял объединить лепку и ювелирный дизайн. Идея понравилась даже маме. Ведь украшения материальны. Если дело пойдет, она могла бы продавать их своим клиентам.

Когда я поступила в колледж, у мамы обнаружили рак легких. «Естественный отбор», – бурчала она, жадно глядя на пачку сигарет. Были варианты лечения, но она особо за жизнь не цеплялась. Думаю, ей не хватало отца. Спустя семь лет она хотела вновь увидеться с ним.

На втором курсе я похоронила мать и в двадцать лет осталась одна – со стипендией и отчаянным желанием творить и искать прекрасное в беспросветном мраке существования.

Справлялась я неплохо. Родители хорошо меня воспитали, и при всей внутренней уязвимости я была крепким орешком. Джастин мной восхищался. Я много работала, но и его помощи не отвергала. Сам он крутился на стройке сутки напролет. Меня не беспокоило такое рвение, покуда Джастина не беспокоила моя потребность уединяться в мастерской. Я не ждала спасителя или принца на белом коне, с которым буду жить счастливо и умру в один день.

И тем не менее… Я полюбила. Всем сердцем. Сильного, красивого, целеустремленного мужчину. Он хотел подарить мне весь мир, и я не стала отказываться.

У нас была гармония, взаимоуважение и море страсти. Вскоре появился бостонский особняк, машины, гардероб, не говоря о возможностях свыше всех моих ожиданий.

Потом родилась Эшлин, и я поняла, что могу любить еще больше. Казалось, это крошечное сокровище было моим самым великим достижением, венцом моей жизни.

Новорожденная дочь спала у меня на руках, а я торжественно гладила ее по пухлой щечке и нескромно обещала золотые горы, ясное небо и бескрайний горизонт.

Она никогда ни в чем не будет нуждаться. Вкус праздничного торта и запах свечей не будет ее преследовать. Выстрелы и мамины рыдания не заменят ей колыбельную. Ради нее – все что угодно.

В то время, когда мы с мужем были без ума друг от друга, я верила, что вместе мы справимся с любыми невзгодами.

Глава 6

Скрученный шлейф лестницы на втором этаже переходил в обычный зигзаг. Диди, не останавливаясь, поднималась на третий.

Других детективов пока видно не было. Кое-где лежали желтые опознавательные карточки, в основном рядом с черными полосами на полу. Тесса почти не сомневалась, что следы оставили преступники: хорошая экономка давно оттерла бы грязь, а хорошая жена попросила бы разуваться у двери.

– Есть еще лифт, – сказала Диди.

– Серьезно?

– Ага. От гаража до террасы на пятом этаже. Видела двойную деревянную дверь в конце коридора? Лифт за ней. Отодвигаешь деревянную панель вправо, нажимаешь на кнопку – и готово. Могу поспорить, жена после йоги только им и пользуется.

Тесса промолчала. Владельцы крупной строительной компании жили в комфорте.

– Да, а в цоколе у них винный погреб, встроенный оружейный сейф и комната для гувернантки, – продолжила Диди. – Винный погреб и оружейный сейф закрыты и нетронуты. Комната для гувернантки открыта, но в нее, похоже, не заходили.

– У них есть няня?

– Сейчас – нет. Возможно, раньше, когда Эшлин была маленькой. Теперь им хватает приходящей экономки, Дины Джонсон.

– Для троих дом великоват, – заметила Тесса. – Как они вообще не теряются? Тут, наверное, двести квадратных метров на человека.

Диди пожала плечами.

– Сейчас многие так живут.

– Софи до сих пор иногда ко мне в постель забирается, – задумчиво ответила Тесса.

– Да? А моего Джека не уложить. Он как будто пятилетку выполняет.

– Не волнуйся. В детский сад пойдет, легче будет. Они там весь день бесятся, а в семь уже спят как сурки.

– Отлично. Осталось подождать каких-то два года.

– Если ты второго не сделаешь.

– Ну уж нет. Одних родов в сорок мне хватило. Баста. Вот ты моложе, ты и рожай, а я усыновлю.

Они дошли до третьего этажа. Лестничный пролет упирался в широкий коридор с несколькими дверями по обе стороны. Тесса сразу заметила с полдесятка опознавательных карточек и рыжего детектива у стены, который что-то осматривал.

– Нил, – окликнула его Диди. – Я тебе гостью привела.

Нил поднял голову и прищурился. Тессе опять показалось, что ему лет шестнадцать, но потом она увидела морщинки в уголках его голубых глаз.

– В смысле?

Тесса шагнула вперед и протянула ему руку.

– Тесса Леони, «Нортледж инвестигейшнз». Собственник дома, «Денби констракшн», наняла меня для проведения независимого расследования.

– Собственник дома? «Денби констракшн»… Секунду. Тесса Леони? Та самая Тесса Леони?

Прошло всего два года, и в свое время так много писали о случившемся… Тесса терпеливо ждала.

Нил переключился на Диди.

– Впустили ее, не спросив меня? Вы бы на моем месте такую бучу устроили!..

– Она дала слово ничего не трогать, – мягко ответила Диди.

– Мне нужны только компьютеры, – прервала ее Тесса. – Я их даже забирать не буду. Просто проверю кое-что для начала. Можете посмотреть, но… – Она лукаво покосилась на Диди. – …вы тоже дайте слово ничего не трогать.

– Счет идет на минуты! – возмущенно заметил Нил.

– Это понятно.

– И место преступления – сплошной ребус!

– Сколько преступников, по-вашему? – спросила его Тесса.

– Как минимум двое. Один с тазером, другой в черных ботинках. Только я вообще не обязан ничего вам пояснять.

– Компания «Денби констракшн» очень надеется на вашу помощь и была бы рада поделиться с вами информацией.

Нил поджал губы, и его переносицу перерезала морщинка. Он обдумывал ситуацию. Улик Тесса не трогала, и у фирмы Джастина действительно были сведения, необходимые полиции. В первую очередь предстояло получить доступ к финансовой документации и личным делам сотрудников.

– Думаю, их было трое или четверо, – сказал Нил. – Подтвердить пока не могу. Как раз ищу зацепки и пытаюсь разговорить стены.

Тессе это было знакомо. Расследование часто походило на шаманство. А иногда стены и вправду говорили, по крайней мере с криминалистами.

– Что за жидкость? – спросила Тесса, показав на дорожку капель, обозначенную желтыми карточками.

– Моча. В конце коридора ванная Эшлин. Похоже, она сидела в туалете, когда нарисовались похитители, потому что в унитазе тоже моча, а туалетной бумаги нет.

– А моча точно не похитителя? – спросила Диди.

– На всякий случай я отправил образцы в лабораторию, – неохотно ответил Нил, все еще злой на свою начальницу. – Но логичнее предположить, что девочка писала и испугалась, когда услышала шум. Спускать воду, естественно, не стала. Она схватила лак для волос и бросилась на чужака.

– Надо же! – удивленно воскликнула Тесса. – Можно взглянуть?

– Только ни к чему не прикасайтесь.

Тесса расценила его ответ как разрешение. Оставив Диди, она прошла по коридору. Миновала дверь хозяйской спальни и кабинета, где за компьютером сидел другой детектив, и заглянула в следующую комнату слева. Та, без сомнения, принадлежала девочке. На ярко-розовых обоях висели плакаты с рок-звездами, а велюровый ковролин был усеян одеждой. Сразу три детектива пытались определить, что было вещественным доказательством, а что – частью обычного бардака.

Роскошная ванная комната ничем не выбивалась из контекста дома. Бежевый итальянский кафель, двойная раковина, стеклянная душевая кабинка. Кругом поблескивала никелированная арматура, которая стоила целое состояние, – Тесса видела такую в телемагазине.

В отличие от Тессы, Эшлин было плевать на красоты интерьера. Гранит длинной столешницы с золотистыми прожилками скрывало беспорядочное нагромождение косметики, резинок для волос, расчесок и лосьонов от акне. На крышке сливного бачка была такая же свалка. Тесса долго ее разглядывала, потом вернулась к столешнице и открытой двери.

– Свет включен или выключен? – обратилась она к Нилу.

– Технически?

– Да, – протянула она, не уверенная в том, что имелось в виду.

– Технически, – живо повторил детектив, – питание отключили на главном электрическом щитке, то есть весь нижний этаж обесточили. В передней выключатель стоит в положении «включено». Думаю, родители щелкнули, вернувшись домой.

Предположение Нила было убедительным. Во-первых, кто-то из супругов Денби наверняка попытался бы включить свет. Во-вторых, если преступники смогли обойти навороченную систему безопасности и вооружились тазерами, они догадались бы добраться и до щитка.

– А здесь, наверху?

– Здесь отключать не стали. Наверняка сообразили, что, если погаснет свет, девочка позвонит отцу или еще кому-нибудь.

– Ясно. В коридоре на этом этаже свет горел?

– Да.

– А в ванной?

– Нет.

– Хотите женскую версию? – предложила Тесса. – Эшлин не стала закрывать дверь. Она ведь была одна в доме. Времени десять вечера, пятница. Спать она еще не собиралась, но уже надела все домашнее и устроилась в кровати. Потом ей захотелось в туалет. Она заходит в ванную, делает свое дело в темноте, вдруг поднимает глаза и видит в дверном проеме… его. Эшлин в ужасе.

– Еще бы, – согласилась Диди.

– Она хватает с края столешницы лак для волос – наверное, вон оттуда, где осталось свободное место, – вскакивает и пшикает в лицо похитителю. Тот не ожидал сопротивления от ребенка и уклониться не успел. Он отступает, и Эшлин удается выскочить.

Нил внимательно смотрел на Тессу и задумчиво кивал.

– Она кинулась в родительскую спальню, – тихо проговорил детектив.

У Тессы комок застрял в горле. Она непроизвольно вздохнула.

Напуганная до смерти пятнадцатилетняя девчонка побежала к родителям, забыв, что их нет дома и они не смогут ни защитить, ни помочь.

Следом за Нилом Тесса вышла из детской и направилась в хозяйскую спальню, которая после бардака Эшлин показалась тихим бежево-шоколадным оазисом с портьерами в пол, кушеткой у мраморного камина и большой кроватью с обитым кожей изголовьем.

Массивный письменный стол в левом углу выдавал первые признаки борьбы или погони. Мягкое офисное кресло опрокинуто, колеса на ножках вывернуты в разные стороны. Тяжелая настольная лампа валяется на полу, а один из ящиков стола выдвинут.

– Бронзовый канцелярский нож, – сказал Нил. – Девчонка – молодец, соображала быстро. Схватила нож и дала отпор.

– Кровь нашли?

– Нет. Видимо, Эшлин проскочила мимо нападавшего и вернулась к себе.

Троица озадаченных следователей снова вышла в коридор. По дороге в комнату девочки следов мочи не было, поэтому Нил и решил, что девочка сперва побежала в спальню к родителям. Там она натянула штаны, и паника сменилась стратегическим расчетом.

Тесса остановилась.

– Зачем опять к себе? Почему не на лестницу?

– Спросим у Эшлин, когда найдем ее, – ответил Нил. – По-моему, она хотела взять телефон.

– Точно, спасательный круг для любого подростка. Первая мысль – позвонить родителям. Вторая – другу. В крайнем случае – отправить эсэмэс.

Более внимательно осматривая детскую, Тесса поняла, что одежду не просто сбросили на пол – ее кидали по всей комнате. В преследователя летели книги, настольная лампа, часы. Наверное, он был совсем близко, гонялся за Эшлин, а она бегала вокруг кровати и швыряла все, что попадало под руку, надеясь, что сможет достать мобильный.

На противоположном конце разворошенной постели Тесса заметила бронзовый канцелярский нож с хрустальной ручкой. Шикарная вещица, подумала она. Аксессуар для письменного стола. Таким глотку не перережешь.

– Значит, она вернулась сюда, – проговорила Тесса и оценила остальные достопримечательности: сломанную лампу, треснувший ноутбук, разбитый вдребезги снежный шар. – Сопротивлялась изо всех сил.

– Причем напрасно, – прокомментировал Нил.

– Боюсь представить, чего ей это стоило, – тихо добавила Диди.

Лезвие ножа было чистым. Эшлин так и не пустила свое оружие в ход.

– По-моему, здесь их было двое, – сказал Нил. – Первый нападавший позвал на помощь. Черные отметины оставил второй, потому что в ванной и спальне их нет, только на лестнице. То есть второй взбежал по лестнице и отправился прямиком в детскую.

Тесса согласилась. Следы мало о чем говорили, но теоретически версия Нила казалась верной.

– Пока моя уважаемая коллега проводила по дому экскурсию для частных следователей, – Нил стрельнул взглядом на Диди, которая сияла от гордости за своего лучшего ученика, – я позвонил в «Скампо», где, по словам экономки, ужинали Денби. Мы проверим запись с камеры наблюдения, но парковщик отеля «Либерти» говорит, что подогнал их машину около десяти вечера. Судя по всему, Денби частенько там бывают и не скупятся на чаевые, так что персонал знает их хорошо. Езды оттуда минут пять. Значит, Денби вошли в дом где-то в десять пятнадцать.

– Одна из первых эсэмэсок, на которые не ответила Эшлин, зарегистрирована в десять тринадцать, – напомнила Диди.

– Да. В общем, похитители проникли в дом примерно в десять, – продолжил Нил. – Как минимум двое поднялись наверх за Эшлин, и как минимум один караулил счастливую парочку у входа. Джастина как самое сильное звено вырубили из тазера в первую очередь. С женой разобраться легче.

– Это его стошнило? – спросила Тесса, сведя брови.

– Нет, жену.

– Почему вы так решили?

– По словам официанта из «Скампо», Джастин ел, а она в основном пила и заметно захмелела к концу ужина. Рвотная масса, как вы сами видели…

– …жидкая, что подтверждает вашу догадку.

– То есть что у нас получается? – подвел итог Нил. – Муж обезврежен тазером, жене плохо, а дочь отбивается так, что в одиночку ее не взять.

– Похитителей было трое. Не меньше.

– Сомневаюсь, что против Джастина Денби в передней выставили одного человека, – сказала Диди.

– Ладно, четверо, – допустила Тесса. – И зачем они всю семью вывезли?

Нил и Диди недоуменно уставились на нее.

– Требований о выкупе «Денби констракшн» не получала, – пояснила Тесса. – О похитителях пока ни сном ни духом не слышно.

Диди вопросительно изогнула бровь и задумчиво опустила взгляд. Они с Нилом по-прежнему молчали.

Тесса знала, что они перебирали версии. Может быть, у нее не было их опыта работы в расследовании убийств, но в «Нортледж инвестигейшнз» она прошла интенсивный восьминедельный курс криминологии. А учитывая высокопоставленную клиентуру компании, два дня она изучала похищения, в том числе за рубежом. Первое правило гласило: если похитители собираются требовать выкуп, они сразу выходят на связь – но не для того, чтобы успокоить семью жертвы или ускорить действия полиции. Самое главное – похищение всегда подразумевает сложные передвижения: жертв нужно захватить, доставить в укрытие, а потом обеспечивать всем необходимым и кормить, пока не выполнят требования. Чем дольше держат заложников, тем больше передвижений, тем выше риск засветиться. Кроме того, заложники могут погибнуть, лишив преступников всякой надежды на получение выкупа.

Поскольку в данном случае похитили целую семью, схема крайне усложнялась. Двоих взрослых и одного подростка нужно перевозить, содержать и контролировать.

Если все это затевалось ради денег, вымогатели не заставили бы себя ждать. К примеру, они могли бы подбросить записку рядом с горой личных вещей на кухне, позвонить в «Денби констракшн» или на домашний номер Денби, чтобы переговорить с выехавшими на место полицейскими.

Тесса посмотрела на часы. Загвоздка в том, что сейчас уже 11:12. Предположительно, семью похитили больше двенадцати часов назад, и никто до сих пор не позвонил.

– Пора проверить семейный компьютер, – тихо сказала она.

Глава 7

Трое в белом фургоне спали: два здоровяка спереди на откинутых сиденьях, паренек сзади, с черной брезентовой сумкой под головой. Не самые удобные позы, но случалось спать в условиях и похуже. Под палящим чужеземным солнцем, лежа в окопах, словно трупы, со скрещенными на груди руками. В джунглях, тщетно прячась от бесконечного дождя под навесом тропической зелени. Сидя в грузовых кабинах военных самолетов и не размыкая глаз, даже когда потряхивало на высоте и плечевые ремни врезались в шею.

Они привыкли засыпать и просыпаться по команде. Первым делом – задание, удобство – потом.

Передышка стала приятной неожиданностью. Спустя тридцать шесть часов после подготовки и начала операции Зед объявил отбой. Выспаться раньше они позволить себе не могли. Многое нужно было успеть за ночь.

Теперь, когда первый этап пройден, до конечной цели рукой подать и все спокойны и довольны результатом, дневной свет – не помеха. Они уехали далеко на север. Канада была ближе, чем Массачусетс. Здесь, в безлюдной глуши, среди гор и лесов, можно наткнуться только на медведей. Правда, те уже впали в зимнюю спячку, так что ни одно живое существо троице не угрожало.

Зед хотел оставить Мика – или лучше Радара – присматривать за «грузом», но последняя доза снотворного сделала свое: никто сзади не шевелился. Вот и отлично. Одна из поставленных перед ними задач была как можно меньше травмировать женщину и девочку, особенно в дороге.

По прибытии на место они получат новые указания. Возможно, им разрешат не церемониться с похищенными. В любом случае их дело – не вопросы задавать.

Заказ принят и профессионально выполняется, а в конце ждут такие бешеные деньги, что Радар, к примеру, собирался вообще забыть про работу и грезил о песчаных пляжах, ромовых коктейлях и пышногрудых дивах. Возможно, он даже женится на одной из них, сделает пару детишек и поселится в раю, где его ждут рыбалка и жаркие ночи в объятиях красавицы жены.

Когда фургон остановился на старой площадке для кемпинга, сразу же затерявшись в ельнике, Радар опять достал снотворное. Ради долгожданного сна, рыбалки и пышногрудых красавиц он увеличил дозу.

Радар убрал сумку, предвкушая три часа отдыха, но внезапно засомневался. Женщина, подсказывал его внутренний голос. Что-то с женщиной.

Он внимательно ее осмотрел. На побледневшем лице появилась испарина, сжатые веки подергивались, а дыхание быстро участилось. Выглядела она неважно. Может, от укола, хотя препарат был щадящий. Радар проверил ее пульс, температуру, послушал сердце. Все в порядке. Но ей было… нехорошо. Укачало? Грипп? Шок?

Наверное, ей снится сон, решил он. Кошмар, судя по сердцебиению.

А это не его проблема.

Радар собрал вещи, забрался на заднее сиденье и почти сразу отключился.

Трое в белом фургоне спали.

Потом главный открыл глаза, поднял спинку кресла, завел двигатель и выехал на извилистую горную дорогу.

Суббота, одиннадцать утра. Белый фургон направился на север.