Текст книги "Полное затмение"

Автор книги: Лиз Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

ГЛАВА 11

– Неплохо, – сказала Френсис, оглядывая Ломакса с головы до ног.

Ломакс ощупывал воротничок и недавно купленный галстук.

– Он задушит меня. Вероятно, до смерти, – отвечал он.

– Когда я впервые надела серьги, то думала, что они оторвут мне уши. А теперь…

Ломакс посмотрел на ее серьги. Золотые подвески, словно слезы, свисали с мочек.

Вошел Курт, неся три маленьких картотечных ящика один на другом, так что верхний доставал ему до подбородка и подпирал его чудовищную нижнюю челюсть.

С глухим стуком он поставил ящики на кофейный столик.

– Привет, Ломакс, – произнес он уныло. – А вот и наше расследование.

Френсис пояснила:

– Районная прокуратура обязана предоставить нам копии всех документов: фотографий, заключений, заявлений… так вот, документы пришли вчера. Курт, наверное, вчера вам не хватило времени ознакомиться с ними?

– Естественно, – ответил Курт. – Пришлось работать всю ночь.

Ломакс почувствовал облегчение. Прошлой ночью Курт читал полицейские отчеты. Значит, он не мог быть с Джулией. Он посмотрел на Курта и заметил, что на лице его залегли тени, а речь более отрывиста, чем обычно. Казалось, внутри Курта произошел маленький неконтролируемый взрыв, который сейчас увлекал его вон из комнаты.

– Есть некоторые вещи, которые я должен проверить прямо сейчас, – сообщил Курт уже от двери.

– Вы уже уходите? – спросила Френсис. – Нам нужно обсудить кое-что. Около половины двенадцатого.

– Хорошо, я буду, – послышался издалека голос Курта.

Френсис перехватила взгляд Ломакса. Мгновение казалось, что адвокат собирается что-то сказать, но вместо этого она жестом пригласила его присесть в кресло.

– Вам следует просмотреть все это, прочесть, сделать выписки. Если в десять сорок пять ко мне придет клиент, вы можете пойти в кабинет Курта, хотя я думаю, что сегодня клиент не появится. Спрашивайте, если чего-нибудь не поймете. Почти все утро я буду в кабинете. Наливайте себе кофе.

Ломакс сел, а Френсис взяла верхний ящик, открыла его и поставила перед ним на низкий столик. Потом налила обоим кофе из автомата и удалилась к своему столу.

– Должна предупредить вас… Полицейские фотографии, они… весьма специфические. Если вы не привычны к такого рода вещам и даже если привычны, все равно они покажутся вам… Ладно, я предупредила. Если кто-нибудь войдет, убирайте фотографии. Здесь все знали Льюиса.

Ломакс видел, что фотографии лежат в середине ящика. Он методично подбирался к ним, читая заявление Джулии, заявление свидетеля в квартире Гейл, где были найдены тела, отчет полицейского с места преступления, описание волокон, отпечатков и баллистические отчеты. Здесь имелись записи телефонных звонков с аппарата Джулии в утро убийства, туманные воспоминания людей, видевших Гейл и ее отца в аэропорту, другие заявления, даже заявление Мерфи Маклина, в котором говорилось, что Джулия едва отреагировала, когда он принес ей ужасные вести. Шериф утверждал, что ему не раз приходилось доставлять печальные новости, но никогда еще он не видел, чтобы кто-нибудь воспринял их так, как Джулия.

Ломакс пил уже третью чашку, когда добрался до конвертов с фотографиями.

Обе жертвы были убиты с близкого расстояния. Лицо Льюиса осталось почти неповрежденным, за исключением маленького участка под левым глазом. В смерти оно сохраняло живое выражение смертельно напуганного или очень пьяного человека. Виднелся ровный ряд зубов. Развернутая фотография показывала, что тело Льюиса было слегка повернуто в направлении тела дочери, в противоположную сторону от убийцы.

Этот человек испытал такой немыслимый ужас и потрясение, что даже рассматривать фотографию казалось Ломаксу вопиющим вторжением в чужую частную жизнь. И все-таки Ломакс мог смотреть на нее. Кондиционер трещал. Чашка кофе остывала перед ним на столе. Чуть погодя Ломакс даже потянулся к ней, но не смог выпить ни глотка.

– Как вы, Ломакс?

Он поднял глаза и увидел, что Френсис разглядывает его поверх стола. Ломакс понимал, что иначе и быть не могло.

– Спасибо, нормально.

– Фотография Гейл еще хуже. Я предполагаю, что она решила перехватить человека, который напал на отца, поэтому от нее мало что осталось. Вы уверены, что хотите?..

Но Ломакс уже смотрел на Гейл. Он с трудом сглотнул, борясь с тошнотой. Большая часть лица отсутствовала, а та, что осталась, казалась искажена гримасой смеха. Губы оттянуты вверх, открывая то, что осталось от рта. Глаз не было, а там, где должен находиться нос, виднелась кровавая впадина. В задней видимой части черепа скопилась кровь, словно в разбитой китайской чашке. Ломакс не заметил следов мозга. Вероятно, мозг и был тем месивом, что покрывало диван и ковер.

– Ломакс?..

Он рассматривал другие фотографии. Диван был сфотографирован с разных углов. Иногда казалось, что в застывшей гримасе содержится нечто большее, чем смех, в зависимости от того, где стоял фотограф.

Ломакс поднял взгляд. Френсис все еще смотрела на него. Они разглядывали друг друга, пока Френсис наконец не заговорила:

– Вероятно, вы не скоро забудете эти снимки.

Ломакс кивнул, сознавая, что теперь уже никогда их не забудет.

– Вы читали отчеты? Ей стреляли в затылок. Поэтому лицо так разнесло.

Ломакс снова кивнул.

Он продолжал изучать содержимое ящиков, делая пометки. Было уже почти одиннадцать, когда он закончил. Клиент Френсис так и не появился, а сама она куда-то вышла. Ломакс не мог заставить себя забыть о первом ящике. Он не раз вынимал стопку фотографий, разворачивал их, словно конфету.

Рядом прошелестела фигура в зеленом. Это вернулась Френсис. Ломакс не заметил, как она проскользнула в комнату.

– Ломакс, не надо, уверяю вас. Это ни к чему.

– Я не разглядываю жертвы. Просто пытаюсь рассмотреть квартиру, – сказал Ломакс, хотя невозможно было смотреть на диван, ковер, полки и мебель, не замечая окровавленных тел в центре фотографий.

Френсис присела рядом с ним:

– Квартиру? Зачем?

Ломакс пожал плечами:

– Инстинкт астронома. Почти все свое время я провожу, наблюдая за глубоким космосом и не замечая яркого света нашей галактики, которая сама по себе зачастую гораздо интереснее.

– И что же интересного вы разглядели на этот раз?

– Не знаю, – признался Ломакс.

– Но что-то же вы заметили?

– Ну хорошо… На этой фотографии я увидел уголок какого-то плаката… там написано «жаловать». Я решил, что это часть от «Добро пожаловать». Не слишком большая находка, но и то хорошо, ведь это доказывает, что Джулия была в квартире раньше и объясняет, почему там полно ее отпечатков. И на этой…

Ломакс вытащил фотографию двух раскинутых тел. Френсис взяла ее и принялась рассматривать.

– Вы не согласны с моей теорией о том, что Гейл пыталась перехватить убийцу?

– Возможно. Однако в полицейском отчете сказано, что пуль было три и две из них попали в нее…

– Стреляли в Льюиса, а Гейл попала под выстрел. Льюис умер мгновенно. Затем убийцы решили, что девушка еще жива, и выстрелили еще раз, чтобы убедиться в ее смерти.

– Может быть, но это своего рода лукавая теория. Руководитель моего проекта профессор Берлинз – я рассказывал вам о нем – всегда говорил, что для объяснения любого факта легче всего применить лукавую теорию. Сложнее найти простое объяснение.

Френсис улыбнулась.

– К сожалению, – продолжил Ломакс, – простое объяснение подтверждает версию обвинения. Кем бы ни был убийца, он испытывал к Гейл гораздо большую неприязнь, чем к Льюису.

– Возможно, приязнь или неприязнь здесь не имеют значения. Это мог быть наемный убийца. – Френсис вернула фотографию. – Однако я учту ваши слова. Что-нибудь еще?

– Я только что заметил нечто странное, и это, по-моему, не упомянуто ни в одном отчете. Вот здесь.

Френсис снова посмотрела на снимок. Он был сделан сверху. Или фотограф был большого роста, или он стоял на какой-нибудь коробке.

– М-м-м… нечто странное…

Френсис рассматривала заставленные всякой всячиной книжные полки, телевизор, диван.

– Смотрите на тела, а не на окружающие предметы. На самом деле это очень мелкая и незначительная деталь.

– Ну хорошо, покажите мне.

– Гейл… у нее на руке двое часов.

Френсис сморщилась.

– А… вы считаете, это наручные часы? На другой руке?

– Мне показалось, что у нее часы на обеих руках.

Френсис кивнула:

– Видимо, вы правы. Должна признаться, я поражена вашей наблюдательностью.

– Наблюдать – моя профессия.

– Это может быть просто браслет… нужно найти полицейское описание ее личных вещей. – Френсис потянулась к другому ящику. – Обычно они кладут его сверху… Да, Ломакс, ну и беспорядок вы тут развели.

Ломакс не стал отрицать очевидного. Хотя раньше ящики и были переполнены, внутри их документы располагались в строгом порядке. Теперь конверты и уголки страниц смялись. Ломакс вытащил листок из середины ящика.

– Ну, для недотепы беспорядок и есть изощренная и точная система, – извинился Ломакс.

– Однако для прочих эта система лишена смысла, – мягко возразила Френсис.

Он посмотрел на нее, но она не ответила на взгляд. Френсис изучала листок.

– Здесь сказано, наручные часы… и здесь тоже. Похоже на ошибку.

– Не думаю.

– Я тоже. Возможно, она носила двое часов. Мы могли бы спросить у Джулии.

– О чем вы хотите спросить у Джулии?

Появился Курт. Он остановился рядом с ними.

– Ломакс кое-что заметил… – Френсис протянула Курту снимок – он вздрогнул. – Эта рука внизу… у Гейл на руке вторые часы. Вот здесь…

Курт содрогнулся. Он старался не смотреть на фотографию.

– И что с того? – спросил он.

Ни Ломакс, ни Френсис не ответили.

– Уже одиннадцать тридцать, Френсис. Где вы хотели поговорить?

Курт все еще маячил перед ними.

– Прямо здесь, Курт.

Курт не двинулся с места. На лице его был написан вопрос, глаза пристально изучали Френсис.

Она в ответ молча посмотрела на него, затем сказала:

– Я считаю, Ломакс должен присутствовать. Если он собирается помогать нам, он должен участвовать в обсуждении.

Несколько секунд Курт пристально сверлил глазами Френсис. Казалось, что он собирается спорить. Затем он включил пару настольных ламп, выбрал место за столом и скрестил ноги. Ломакс тревожно заворочался в кресле.

– Итак, – начала Френсис, – вы просмотрели документы в ящиках. Теперь скажите, что вы обо всем этом думаете, Курт.

Курт глубоко вздохнул.

– Мне непросто говорить в присутствии Ломакса, но если вы настаиваете…

Френсис мягко улыбнулась ему.

– Что ж, похоже, обстоятельства для Джулии складываются не слишком удачно. Ее утверждения не подтверждаются доказательствами. Она говорит, что не выходила в утро убийства. А свидетель утверждает, что видел ее. Она говорит, что не слышала звонков. А что нам заявляет телефонная компания? Звонки были. Джулия считает, что четыреста пятьдесят тысяч предназначались для Льюиса. И что же мы видим? Она дала их Гейл. Вот так.

– Вот так, – эхом повторила Френсис.

– Это значит, что нам предстоит еще поработать с Джулией. Но давайте смотреть на вещи позитивно. – Курт старался выглядеть бодро. – Версия обвинения: Джулию шантажировали, и шантаж стал мотивом убийства. Это легко оспорить. Свидетельства с места преступления: мы сможем объяснить почти все, за исключением показаний нового свидетеля, но, наверное, нам удастся разрушить и их. Наши действия: сокрушить версию обвинения, доказать, как слабы свидетельские показания, и предложить объяснение, приемлемое для мозгов присяжных. – Курт впервые посмотрел на Ломакса: – Советую вам прочесть судебные репортажи об одном из самых удачных дел Френсис. «Народ против Теобальда». Она не просто сровняла с землей аргументы обвинения, но также подкинула присяжным новую версию – чтобы было о чем чесать языками.

Френсис спросила:

– Вы по-прежнему считаете, что нам следует придерживаться той линии, что Льюис, а не Гейл был предполагаемой жертвой?

– Да. Однако этот путь через минное поле.

Френсис бросила быстрый взгляд на Ломакса. Заметив это, Курт добавил:

– Я говорю вовсе не про финансовые нарушения в «Сэш Смит».

– Знаю, – сказала Френсис.

Наступило молчание. Ломакс поежился. Он чувствовал, что вспотел от жара настольных ламп, которые включил Курт.

– Что ж, вы сами хотели, чтобы он присутствовал, – напомнил Курт Френсис.

Он встал и прислонился к спинке кресла – тень его легла через стол и упала на Ломакса. Ломакс вспомнил, как, путешествуя однажды в пустыне, он остановился отдохнуть у скал и обрадовался внезапно накрывшей его тени. Подняв голову, он обнаружил, что радовался зря. Тень отбрасывали крылья грифа, парящего в небе.

– Теперь сами и скажите ему, – обратился Курт к Френсис.

Френсис виновато улыбнулась Ломаксу.

– Возможно, вам не слишком приятно будет услышать это. Мы почти уверены, что у Льюиса был роман, а возможно, и серьезная связь незадолго до смерти.

Ломакс задержал дыхание. Затем выдохнул.

– Это не та информация, которую Джулии необходимо знать, пока мы не будем совершенно уверены, что все это имеет отношение к нашему делу, – заверила его Френсис.

– Возможно, она уже знает, – заметил Курт.

Френсис пожала плечами.

– В общих чертах, Ломакс, – произнес Курт, наклонившись над ним, – вот так обстоят наши дела. Черт подери, за что бы мы ни взялись, мы находим все больше доказательств в поддержку обвинения.

ГЛАВА 12

Френсис сказала Курту, что следующие несколько дней Ломакс будет работать вместе с ним. Она хотела, чтобы Курт показал ему, как опрашивать возможных свидетелей и собирать информацию, и чтобы Ломакс понял, как с этой информацией работать. Нижняя челюсть Курта выражала олимпийское спокойствие, однако происходящее ему явно не нравилось.

– Забирайте Ломакса в свой кабинет, – сказала Френсис, – а если ему понадобится стол, посадите его вместе с практикантами.

Нежелание Курта пускать Ломакса к себе смягчалось гордостью за свой кабинет. Он располагался на темной стороне здания. В нескольких ярдах за окном огромное сверкающее здание устремлялось ввысь. В комнату не заглядывало солнце. Она была окрашена белым, горели лампы. Их свет казался очень резким. Из-за этого на голые стены ложились причудливые тени.

Все предметы в комнате располагались в одну линию с рабочим столом или под углом в девяносто градусов к нему. Лишь единожды протяженность белых стен нарушалась. Восемь маленьких черно-белых фотографий висели на одинаковых расстояниях друг от друга. Они образовывали прямоугольник. На фотографиях, как заметил Ломакс, были изображены какие-то безлюдные пейзажи, в основном необычно пустынные городские улицы.

Очевидно, клиенты не допускались в эту часть офиса. Курт уселся за стол, жестом показав Ломаксу на единственное пустое кресло. Оно оказалось неудобным. Вероятно, кресло предназначалось для практикантов, секретарей и младшего персонала «Сэш Смит».

Курт вздохнул.

– Ну что ж, Ломакс, приступим, – устало проговорил он, потянувшись к блокноту. – Вот так я работаю с информацией. Не пытайтесь спорить со мной – только время потеряете. Там, в обсерватории, такие ребята, как вы, очевидно, применяют другие методы, но свой метод, если упоминать об удачных расследованиях, я использовал в деле «Народ против Теобальда», и он еще никогда не подводил меня.

Пока Курт рассказывал, Ломакс смотрел на стену, где профиль Курта, прекрасно видимый на белой стене, увеличивался в несколько раз. Тень нижней челюсти Курта зачаровывала его. Когда Курт зевал, казалось, что она доставала до пола. Тень исчезла, когда Курт обратился к компьютеру, чтобы объяснить, как работает программа. Ломакс еще раз, с близкого расстояния, посмотрел на черно-белые фотографии и понял, что это полицейские фотографии мест преступлений. Улицы были пустынны, потому что людей удалили, на земле виднелись четко очерченные мелом контуры жертв.

– Даже и не думайте, что Френсис доверит вам проводить опрос по-настоящему важных свидетелей, – заключил Курт. Он поднял стопку бумаг, а затем положил ее обратно на то же место. – В основном вам придется копаться во всяком дерьме.

Ломакс кивнул.

– Что ж, приступим.

Курт повел Ломакса по лабиринту темных коридоров, затем вниз по короткой лестнице с высокими ступенями.

– В те времена, когда дом принадлежал Кристиансену, здесь жили слуги, – заметил Курт. Он открыл дверь какого-то чулана: – Будете работать здесь.

Стол прилепился к дальней стене комнаты. Потолок был так низок, что Ломаксу пришлось пригнуться, чтобы войти. Чем ближе Ломакс подходил к столу, тем выше становился потолок. Над головой располагалось маленькое круглое окошко.

– Простите за тесноту, – неискренне извинился Курт. – Вам досталась самая странная комната в этом старинном здании. Прямо над ней – лестница.

Тут же кто-то начал спускаться вниз. Каждый шаг отзывался глухим стуком.

Протиснувшись между столом и стеной, Ломакс сел. Курт положил на стол папку и объяснил Ломаксу, чем тот будет заниматься. Телефонная компания предоставила распечатку звонков с домашнего телефона Льюиса. «Сэш Смит» также подготовила список телефонов, по которым Льюис звонил из кабинета и из машины. Задача Ломакса заключалась в том, чтобы выяснить, с кем Льюис разговаривал по телефону в течение трех месяцев, предшествовавших убийству.

– Это имена тех, кому звонил Льюис. Однако только имен недостаточно. Вы должны выяснить, кто эти люди и почему они ему звонили. Существует несколько способов добиться этого. Вы можете сказать, что попали не туда или что вы разыскиваете Льюиса, короче, придумайте любое приемлемое объяснение вроде того, что вы его старый друг и давно потеряли с ним связь…

– А что, если я скажу правду – что я помогаю в расследовании убийства Льюиса Фокса?

Курт холодно посмотрел на него:

– Можете говорить все, что угодно, Ломакс, лишь бы вам отвечали. И помните, вместе с вами эту же работу делает сотрудник районной прокуратуры, кто-то из новеньких – набирает те же телефонные номера и делает те же выводы. Вероятно, ему не больше двадцати.

Курт повернулся, чтобы уйти.

– Кстати, вы делите одну телефонную линию с Марджори и Ферном, парочкой наших молодых сотрудников.

Комната содрогнулась, когда Курт затопал по ступенькам лестницы.

Ломакс потерял ручку. Его интересовало, где находится автомат с кофе. Он проголодался. Он побродил по бывшим комнатам слуг, пытаясь завязать приятельские отношения с секретарями и одолжить ручку. Познакомился с Марджори. Та застонала, когда услышала, что отныне им придется делить одну телефонную линию.

– Замечательно, просто замечательно. Что ж, сейчас я собираюсь на ленч, поэтому можете пока пользоваться телефоном, но он мне понадобится, когда я вернусь.

– А как насчет Ферна?

– Слава Богу, он в отпуске, иначе нас было бы трое на одной линии.

Марджори оказалась грузной девицей, длинные темные волосы переброшены через плечо. Она даже не улыбнулась ему.

Ломакс вернулся за свой стол. Как бы он ни ворочался, все равно устроиться с комфортом ему не удалось. Прежде всего он позвонил Джулии. Ломакс хотел спросить, если ли у нее записная книжка Льюиса, которая помогла бы выяснить, кому принадлежат телефонные номера. Телефон Джулии не отвечал.

Затем он позвонил Кэндис.

– Не хочешь взять к себе на эти выходные Джоэла и Хелен? – спросила она быстро.

Ломакс знал, что в выходные у Кэндис годовщина свадьбы.

– Я мог бы взять их на прогулку в горы.

– Замечательно.

– Уже достаточно тепло, чтобы мы могли переночевать в горах.

Возникла пауза.

– Хорошо, – осторожно согласилась Кэндис.

– Я звоню, чтобы сказать, что если я тебе понадоблюсь, то найти меня можно по этому номеру.

Кэндис записала номер.

– Ты пробудешь все лето в университете или где-то еще?

– Нет.

– А где же?

Ломакс осмотрелся. Кто-то спускался по лестнице. В комнате почти не было света. Он почувствовал себя несчастным.

– Это долгая история, Кэндис.

– Ломакс… с тобой все в порядке?

Его обрадовало что-то похожее на сочувствие в голосе бывшей жены.

– Да. Все хорошо.

– Расскажи мне.

– Сейчас я не могу. Я должен сделать несколько звонков, а линию делят со мной еще два человека. К счастью, один из них сейчас в отпуске.

– Послушай. Просто скажи мне, где ты находишься и что ты там делаешь.

Ломакс попытался изложить Кэндис отредактированную версию последних событий, но закончил, как обычно, тем, что рассказал ей все. Это не принесло ему успокоения. Казалось, он рассказывает о ком-то другом – о человеке, который совершил ужасную ошибку.

– Ты совершил ужасную ошибку, Ломакс, – произнесла Кэндис, когда он закончил.

– Ты же не думала, что я все еще в обсерватории, работаю над Ядром Девять?

– Слушай, возвращайся. Бросай эту «Сэш Смит», сходи к Диксону Драйверу, извинись, вернись на работу…

– Нет, – несчастным голосом ответил Ломакс.

Он без особого успеха начал набирать телефонные номера. Если Ломакс попадал в какую-нибудь фирму, то выяснить ее адрес и особенно поле деятельности оказывалось весьма просто. Однако чаще автоответчик просил оставить сообщение, или недовольный голос сообщал, что не знает никакого Льюиса Фокса.

Ломакс решил последовать совету Курта. Поначалу это помогало.

– Э… я пытаюсь найти старого друга… Его имя Льюис Фокс…

– Смелее.

Голос был грубым и прерывистым. Он принадлежал женщине, вероятно, пожилой.

– Если вы не видели его несколько лет, то, вероятно, вам неизвестно, что он развелся. Несколько лет назад. Я забыла, когда это было.

Голос стал таким хриплым, что почти пропал.

– Извините, – сказал Ломакс.

Должно быть, это мать Льюиса.

– Я больше не выходила замуж.

– Нет? – снова смешался Ломакс.

– Могла бы, но не выходила.

Казалось немыслимым, что голос принадлежал первой жене Льюиса.

– Нет. Никогда. Я никогда больше не выходила замуж. Да, еще кое-что о Льюисе. Кроме того, что он развелся. Вы должны знать. Сейчас я вам скажу.

Ломакс решил, что женщина пьяна.

– Что же?

– Он развелся.

– Да…

– И умер. Сейчас вы поражены. А если я расскажу вам подробности, вы еще больше удивитесь. Сегодня утром мне звонила девушка и тоже искала Льюиса. Я сказала, что он умер. Она тоже удивилась. Я сказала, что могу еще больше поразить ее. Я могу поразить ее еще больше…

Женщина что-то пробубнила. Она пьяна или безумна?

Уже второй раз Льюису говорили, что сегодня им уже звонила девушка, которая спрашивала о Льюисе Фоксе. Должно быть, это кто-то, работающий на стороне обвинения, как и предупреждал Курт. Девушка на другом конце города тоже продвигалась по списку телефонов Льюиса. Она звонила по тем же номерам, обсуждала те же вопросы по тому же делу, однако ей платили за то, чтобы она пришла к совершенно другим выводам. Ломакс решил обогнать ее, начав с конца списка. – …и мою дочь. Это и его дочь. Ужасное преступление и страшная трагедия. Гейл. Она была такой юной… – продолжал женский голос.

Ломаксу с трудом удалось завершить разговор.

Он позвонил в обсерваторию и спросил Джулию. Добермен взял трубку. Ломакс надеялся, что Добермен не узнает его голоса.

– Она еще не вернулась с ленча, Ломакс, – ответил Добермен.

Ломакс позвонил профессору Берлинзу. Миссис Берлинз была осторожна:

– Э… а кто его спрашивает?

Ломакс назвал свое имя – наступила пауза.

– Зачем вы звоните моему мужу? – требовательно спросила миссис Берлинз.

Сейчас в ее голосе уже не чувствовалось неловкости.

– Чтобы узнать, как он.

– Паршиво. Благодаря вам, – ответила она. – Человек завершает выдающуюся карьеру, бесславно отползая в тень, окутанный облаком подозрений. Мне кажется, вам должно быть понятно, почему он чувствует себя паршиво.

Ломакс попытался возразить, что карьера Берлинза еще не завершена, что это была ошибка, что профессор вернется в обсерваторию в сентябре, но миссис Берлинз отключилась.

Еще не повесив трубку, Ломакс услышал, как Марджори заговорила на другом конце провода:

– Слушайте, да она просто сумасшедшая! – заметила она добродушно. – Сейчас моя очередь звонить.

Ломакс положил голову на руки. Ему предстоит провести лето, собирая информацию о ювелирных магазинах и ресторанах, в которые звонил умерший, о гаражах, в которых он чинил машину, о страховых агентах, с которыми он имел дело. А также о встречах Льюиса со стоматологом и нечастых звонках дочери во Францию, о его электрической компании, книжных магазинах, банках – обо всем том мусоре, с которым Ломакс так не любил возиться в собственной жизни и которым ему придется заниматься в чужой. И все это рассказывало ему о Льюисе еще меньше, чем копание в его помойном ведре.

– Вы пропустили ленч, – сказала женщина за соседней дверью, когда голод погнал Ломакса вон из кабинета. Она сидела на полу в окружении стопок из толстых коричневых папок. – Нам доставляют ленч из кафе. Вы заказываете Джей-Джей еду в одиннадцать тридцать и получаете ваши бутерброды после двенадцати тридцати. Они довольно неплохи. Я обычно беру с авокадо, орехами и беконом.

Женщина пристально посмотрела на Ломакса.

– Но если вы еврей, то можете не брать бекон, – добавила она.

– А где еще я могу поесть?

– Нигде.

– А можно что-нибудь заказать?

– Не раньше двух.

– А где находится автомат с кофе?

– Прямо напротив меня.

– Ах да.

– Кухня – на втором этаже.

– Спасибо.

Ломакс повернулся, чтобы идти, но передумал и вернулся.

– Вы знали Льюиса Фокса? – спросил он.

– Конечно, знала. Он был управляющим партнером.

– Он пользовался популярностью?

Мгновение она изучала его.

– С ним было все в порядке, – сказала она.

Ломакс вскарабкался по ступенькам. Он не стал останавливаться на втором этаже. Здание было трехэтажным, и, добравшись до последнего этажа, Ломакс обнаружил пожарный выход на крышу. Внизу шумел поток машин. Гиды в чепцах сопровождали туристов. Небо сияло. Солнце светило в угол крыши. Настроение Ломакса начало подниматься. Со всех сторон высились громадные здания, но в зарослях фасадов был просвет, и в этот просвет Ломакс уловил далекий проблеск гор, окаймлявших город. Его потянуло туда. Голубое небо на расстоянии казалось обесцвеченным, и создавалось впечатление, что на самых дальних и высоких пиках лежит снег. В такой день нельзя сидеть взаперти. Ломакс по ступенькам спустился в свой кабинет.