Текст книги "Полное затмение"

Автор книги: Лиз Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 36 страниц)

При упоминании о рисунках группа замолчала. Смотритель и глазом не моргнул. Ломакс решил, что втайне он презирает туристов.

Их пригласили забраться на следующий уровень, и смотритель спокойно ждал, пока туристы с визгами и хихиканьем лезли наверх. Стройные, спортивные члены группы забрались быстрее всех. Ломакс видел, как покраснела Ким, когда наступила ее очередь. Группа молча наблюдала, как она влезает на первую ступеньку, заваливаясь под весом собственного тела набок, фотоаппарат болтается из стороны в сторону. Все видели, как брюки Ким натянулись на пухлых бедрах.

На вершине лестницы туристы пригнулись, чтобы не задеть за выступ, и тесно сгрудились у входа в пещеру. Внутри все дышало предвкушением. Смотритель разглагольствовал о сезонных колебаниях температур, а туристы нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Они еще теснее прижались друг к другу. Наконец, когда смотритель перешел к рисункам, туристы успокоились.

– Племя пуэбло оставило здесь следы своего пребывания. Вы увидите некоторые эпизоды их повседневной жизни на скалах внизу. Вероятно, рисунки сделаны одним художником, рисовавшим жизнь так, как он ее понимал. Мы не знаем, почему он изображал необычные проявления сексуальной жизни, но предупреждаю вас – некоторые рисунки весьма откровенного свойства. Если вы будете шокированы, я здесь ни при чем. Можете просто не смотреть.

Туристы обменялись взглядами, в которых явственно читалось желание непременно увидеть рисунки.

– Когда пройдете через каменную арку в смежную пещеру, поверните направо и идите по кругу, если хотите увидеть рисунки в правильной последовательности. Вы узнаете все о людях, живших в этих пещерах, вероятно, около восьмидесяти лет, примерно с 1250 по 1330 год нашей эры.

Ломакс был настроен скептически. Он прошел за прочими туристами сквозь арку из песчаника. Порог пещеры был истерт ногами людей племени пуэбло или туристов, а возможно, и тех и других. Он вспомнил, как пытался восстановить жизнь Льюиса Фокса по телефонным номерам и фотографиям. То, что получилось в итоге, не имело ничего общего с реальным Льюисом. Рисунки, которые оставил неизвестный художник, должно быть, имели еще меньшее отношение к жизни племени пуэбло, так как рисовавший изображал только то, что хотел изобразить.

Группа безмолвно заполнила пространство пещеры. Люди торопились миновать первые рисунки, на которых схематически изображенные человечки лепили горшки и убивали животных.

– Эти рисунки считаются иллюстрированной автобиографией художника. Современное ему европейское искусство ушло далеко вперед. Вспомните о средневековых манускриптах с их многоцветными иллюстрациями. По сравнению с ними эти рисунки всего лишь грубые карикатуры. Основной цвет – красный, так как местность здесь богата гематитом. Художник демонстрирует плохое знание перспективы, но в его рисунках изображена простая и бесхитростная повседневная жизнь.

Первые туристы увидели эротические изображения. Раздались смешки и перешептывания.

– Возможно, – добавил смотритель с иронией, – некоторые из вас заметят, как изображается постепенное исчезновение воды.

Смотритель замолчал, разглядывая туристов. Лицо было скрыто шляпой. Время от времени его адамово яблоко двигалось.

По мере того как Ломакс продвигался вперед, волнистая линия, изображавшая реку, становилась все тоньше. Река часто появлялась на рисунках, изображавших ночь, под узнаваемыми созвездиями Большой Медведицы и Ориона, а иногда и под луной. На рисунках, изображавших день, красное солнце угрожающе зависло над головами человечков.

– Смотри! – воскликнул Ломакс, схватив Ким за руку.

– Нашел что-нибудь грязное? – спросила она.

Ким вспотела. Она прислонилась к Ломаксу.

– Да смотри же.

Ким уставилась на рисунок.

– Что это?

– И ты называешь себя корреспондентом Эй-би-си по затмению?

На гладкой стене была изображена серия схематичных образов. Сначала солнце было огромным, круглым и красным, затем нечто, похожее на большую рыбу, пыталось проглотить его. На следующем рисунке полумесяц все еще сиял в пасти ужасной рыбы. Наступившую далее темноту художник передал, нарисовав звезды. Затем солнце показалось из пасти огромной рыбы, пока снова не засияло, а под ним запели птицы. Однако река – тонкая линия, хорошо заметная на первых рисунках, – исчезла совсем.

– Полное затмение солнца! – взвизгнула Ким так пронзительно, что проходившие мимо туристы остановились и тоже уставились на рисунки.

Те, кто шел сзади, не понимая, что так возбудило Ким, проталкивались вперед.

– Подождите, я еще расскажу об этом по Эй-би-си, – заявила она.

Подошел смотритель.

– Вы правы. Это полное затмение солнца. Именно оно помогло нам точно датировать рисунки. Весьма редкое явление. Нынешней осенью оно ожидается на западе Соединенных Штатов. Вероятно, для многих из нас это единственный шанс увидеть полное затмение.

– Мне ли не знать? – гордо заявила Ким. – Я корреспондент Эй-би-си по затмению.

Смотритель не ответил.

– Люди племени пуэбло считали, что уход воды связан с затмением? – спросил Ломакс.

– На самом деле эти явления просто совпали, – согласился смотритель, – но люди пуэбло решили, что между ними существует причинно-следственная связь. Им, жившим так близко к природе, трудно было понять, что это драматическое небесное явление никак не связано с их жизнью. В конце концов они стали считать его дурным знаком. Скорее всего даже вокруг затмения, которое состоится этой осенью, будет достаточно спекуляций и в так называемом просвещенном американском обществе.

Они приблизились к эротическим рисункам. Схематически изображенные мужчины проникали в таких же схематических женщин пенисами громадных размеров в разных позах, иногда весьма необычных.

– Смотри-ка, некоторые вещи не меняются. Она делает ему минет, – показала на рисунок Ким.

Женщина, будто рыба, свернулась у ног мужчины, взяв в рот его пенис. Над ними сиял полумесяц. Мужчина стоял прямо. Он выбросил руки вверх, и это движение экстаза заставило Ломакса вспомнить Джулию. Он всмотрелся в рисунок. Казалось невозможным, что такая примитивная живопись может действовать возбуждающе, но Ломакс внезапно ощутил, как натянулась ткань джинсов. Расталкивая туристов, он двинулся вперед.

– Женщины народа пуэбло. Что за жизнь! Принеси, унеси, пососи, – заметила Ким.

Смотритель снова заговорил:

– Наверное, некоторые из вас заметили, что на последних рисунках солнце вырастает в размерах. И нигде нет признаков воды. Одна из печальных интерпретаций этих рисунков такова – старый художник вернулся сюда, чтобы умереть, когда другие отправились на поиски воды. На предпоследнем рисунке изображено нечто похожее на массовый исход. В последнем художник предчувствует близкую смерть.

Одинокая фигура присела у входа в пещеру, изображенную так по-детски, что она казалась пастью другой огромной рыбы, которая собирается поглотить человека целиком. Солнце, теперь огромное, парило над ним точно небывалых размеров стервятник.

После обеда Ким и Ломакс отправились на озеро. Вблизи оно показалось им гораздо шире. Плеск весел успокаивал. Ширина озера и количество воды вокруг утешали.

– Ты действительно считаешь, что он нарисовал картину, а потом просто сидел в пещере, ожидая смерти? – спросила Ким. – Здорово, в этом есть что-то благородное!

– Вряд ли, – ответил Ломакс.

Его расстроил вид молодых людей, сдающих лодки. Он живо вообразил, как они расхаживали с важным видом и поигрывали мускулами, похотливо поглядывая на Джулию и запугивая Льюиса.

– А почему нет?

– Просто потому, что наивность рисунков вовсе не означает, что их рисовал честный человек. Парень, который изобразил все это, был серийным убийцей. Индейцы племени пуэбло никуда не ушли и не умерли, он просто всех их убил. А рисунки на стенах – его оправдание. Он сочинил историю о нехватке воды и – чувствуешь мастерство? – предположил, что ее уход свяжут с небесным явлением. Он знал, что те, кто будет расследовать исчезновение племени пуэбло, отнесутся к ним слегка пренебрежительно и решат, что люди племени были способны на подобную глупость. Посмеиваясь, художник изобразил свою благородную смерть, а затем отправился в пустыню, чтобы найти и убить остальных.

Ким лежала на спине, опустив руку в воду. Иногда пальцы показывались над водой. Она выглядела весьма изящно. Теперь Ким приподнялась на локте – лодка зашаталась.

– Да, Ломакс, расследование сделало твой ум изощренным, – восхищенно заметила она.

– А что касается эротических рисунков, – добавил Ломакс, – все это чистый вымысел. Женщины племени пуэбло даже не смотрели на парней.

– Разве они не показались тебе возбуждающими? – спросила Ким.

– Нет, – соврал Ломакс.

Ким опять легла на спину и захихикала. Затем снова наступило молчание, слышалось только, как вода плещется о нос лодки.

– Тебе понравился отпуск, Ломакс? – сонно спросила Ким.

– Еще бы.

– Ты обнаружил что-нибудь интересное? Для расследования?

Ломакс начал грести медленнее.

– Интересное, возможно, – наконец ответил он, – однако я не уверен, что все это пригодится.

ГЛАВА 21

К удивлению Ломакса, через некоторое время после возвращения в Калифорнию Френсис пригласила его в свой офис.

– Могу я увидеться с Джулией до суда? – спросил он. Френсис посмотрела на Ломакса сочувственно:

– Скучаете?

– Скучаю.

– Не везет вам, Ломакс, – вмешался Курт. Он только что вошел в комнату и услышал ответ Ломакса. Курт ухмылялся. Жевательная резинка торчала между верхней и нижней челюстями с риском выпасть на пол. – Предоставьте это мне. Я вижусь с Джулией два раза в неделю, и выглядит она прекрасно.

Он снова ухмыльнулся, челюсть беспорядочно и с усилием задвигалась. Ломакс не сразу понял, что Курт жует резинку.

– Встретьтесь с ней где-нибудь в укромном месте и убедитесь, что никто вас не заметил, – сказала Френсис. – Очень скрытно.

Ломакс почувствовал возбуждение. Они с Джулией уже договорились, что если Френсис одобрит, они встретятся завтра. Ломакс понял, что улыбается. Чтобы скрыть радость, он опустил голову, а когда снова поднял глаза, то увидел на столе новую стопку блокнотов и документов, а позади нее возвышалась Марджори.

– Привет, Ломакс. Привет, Курт.

– Классная прическа, – заметил Курт.

Марджори покраснела, поблагодарила и принялась бесцельно перебирать бумаги на столе. Она выглядела взволнованной. Ломакс догадался, что для Марджори это первое приглашение в кабинет Френсис. Она подняла на Ломакса глаза. Он изучал ее прическу. То же, что и раньше, только короче.

– Итак, как обстоят наши дела? – спросила Френсис. – До суда осталось не так уж много времени, так как Джулия не захотела перенести срок рассмотрения.

– Я использовал все, что в моих силах, чтобы убедить ее, – ответил Курт, одновременно жуя резинку и посмеиваясь. – Факты. Эмоции. Жесткость. Юношеское обаяние.

Френсис улыбнулась.

– Как продвигается наша защита?

Она посмотрела на них. Только Курт ответил на взгляд. Ломакс решил для себя, что та информация, которую он раздобыл здесь и в Аризоне, в суде не пригодится. Френсис и Марджори выслушают его, но Курт непременно пожелает узнать, какой во всем этом смысл. И Ломакс не сможет ничего ответить.

– Ломакс был в отпуске, – сказала Френсис. – А чем занимались вы, Марджори?

Марджори подпрыгнула, словно невнимательный студент на лекции. Раскрыла блокнот и принялась листать его.

– Э… у нас есть обновленный список звонков, которые делал Льюис Фокс из дома, офиса и с телефона в машине в течение трех месяцев до смерти. Ломакс помог мне упорядочить информацию. Его вмешательство оказалось очень ценным.

Марджори не смотрела на Ломакса, но густо покраснела.

– Хорошо, – доброжелательно промолвила Френсис. – И что мы узнали из этого списка?

– С точки зрения его бизнеса никаких зацепок. Совершенно. Если бы у Льюиса была необходимость попросить у жены четыреста пятьдесят тысяч, из его звонков мы бы что-нибудь узнали об этом. Я проследила их все до единого.

– Да, кажется, с профессиональной точки зрения Льюис чист, – согласилась Френсис. – Джулия предполагала, что деньги Льюису понадобились для «Сэш Смит». Два независимых аудитора проверяли наши финансы и ничего не нашли.

Ломакс догадался, что Френсис пригласила его только для того, чтобы он услышал это.

– Должна признаться, – добавила Френсис, – что для фирмы это большое облегчение.

– Как Цюрих? – спросил Ломакс у Курта.

Курт подбросил в воздух ручку. Ломаксу захотелось, чтобы Курт уронил ее.

– Аккуратные улочки. Симпатичные девушки. Жареная картошка.

Ломакс остался спокоен.

– Вы нашли деньги, которые Гейл перевела на имя Льюиса?

– Нет, – ответил Курт. – Это же Цюрих! Ну и что, что вы умерли? Никому нет никакого дела до того, что вас разыскивает полиция пятидесяти стран. В Цюрихе ваши тайны останутся тайнами.

В комнате наступило молчание.

– Стало быть, нет никаких свидетельств того, что Гейл передала деньги Льюису? – спросил Ломакс.

Френсис вздохнула:

– Мы не сможем этого доказать. Равно мы не сможем доказать и обратного.

– Все очень сложно, – объяснил Курт. – Деньги Льюиса лежали на нескольких счетах. Когда он открывал их и зачем? Все это непросто распутать.

Френсис пожала плечами:

– Если бы у нас была хоть одна зацепка, чтобы выяснить, для чего Льюису могли понадобиться четыреста пятьдесят тысяч… А как насчет его личной жизни? Эта его подружка?..

– Подружка что надо, – ответил Курт, ловко подкидывая и ловя ручку.

Марджори сказала:

– Мы знаем, что в начале лета Льюис встречался с какой-то брюнеткой. Мне не удалось узнать, кто это. Однако я обнаружила и других девушек, с которыми он встречался до Элис.

– Продолжайте поиски, – сказала Френсис.

– Я знаю, зачем Льюису нужны были деньги. И подружки тут ни при чем, – заметил Курт.

Ломакс, Марджори и Френсис удивленно уставились на него. Курт продолжал подбрасывать ручку.

– Может быть, перестанете демонстрировать ловкость рук и объяснитесь? – предложила Френсис.

Курт ловко поймал ручку и широко улыбнулся. Ломакс понял, что Курт предвкушал это мгновение с самого начала беседы.

Френсис подняла бровь:

– Вам известно, зачем Льюису понадобились деньги?

– Угу, – довольно двинул челюстью Курт.

– Неужели?

Чем больше изумлялась Френсис, тем шире ухмылялся Курт.

– Я завершил расследование, которое начали Ломакс и Марджори. Ответ содержится в списке, который они составили.

Ломакс и Марджори обменялись быстрыми взглядами.

– На самом деле самые важные звонки сделал Ломакс. Он нашел нужный тон для разговоров с ними.

Все посмотрели на Ломакса.

– С кем? – спросила Марджори.

Она словно пыталась оправдаться и снова покраснела.

– Названия «Арнольд Кар», «Плюс одиннадцать» и «Затерянные в космосе» что-нибудь говорят вам? – спросил Курт Ломакса.

Раздался громкий звон. Марджори подпрыгнула. Ломакс понял, что толкнул кофейную чашку. Он успел схватить ее у самого края стола. К счастью, чашка оказалась пустой. Френсис забрала ее, чтобы снова наполнить.

– Помните их? – безжалостно повторил Курт.

Ломакс вспомнил дни, проведенные за маленьким письменным столом в «Сэш Смит». Белые стены и гул голосов. Может быть, он и разговаривал с этими людьми или компаниями по телефону.

– Что-то слабо припоминаю, – начал он.

Теперь он кое-что вспомнил. Ломакс беседовал с кем-то из компании «Затерянные в космосе», потому что ему понравилось название. Женский голос объяснил ему, что компания занимается сдачей в аренду помещений под офисы.

– Они занимаются собственностью, – сказала Марджори.

– Спасибо, Марджори, они – риелторы. Это вас хоть немного заинтересовало тогда, Ломакс?

– Нет, – мрачно ответил Ломакс. – То, что они риелторы, нисколько меня не заинтересовало.

Курт потряс пальцем у носа Ломакса и склонил голову набок.

– Придется расширять горизонты.

– Это нечестно! – громко заявила Марджори. Курт удивленно повернулся к ней. Девушка добавила более спокойным тоном: – Ломакс только составлял этот список. Он не занимался его анализом.

Курт снова показал зубы:

– Если он хочет изображать детектива, придется думать хотя бы изредка.

– Ну ладно, Курт, – вмешалась Френсис, возвращая Ломаксу чашку и ставя ее подальше, чтобы он не мог снова столкнуть ее со стола, – ваша взяла. А теперь, о чем Льюис говорил с риелторами?

Для пущего эффекта Курт помедлил. Он обращался к Френсис.

– Извините, что не сказал вам раньше, это могло шокировать вас…

Френсис застыла с чашкой кофе в руке. Костюм мягкими складками облегал тело. Она спокойно улыбалась. Она готова была принять вызов.

– Итак, Курт, это все увертюра, давайте же послушаем саму симфонию.

– Льюис подумывал об уходе из «Сэш Смит», серьезно подумывал. Он хотел основать в городе конкурирующую юридическую форму.

Френсис медленно поставила чашку на стол. Весьма изящно. Двигалась только рука. Тело оставалось неподвижным, хотя выражение лица слегка изменилось. Губы разжались, глаза слегка запали. Она бросила быстрый взгляд на Марджори. До этого мгновения девушка вертела прядку волос, но теперь ее руки замерли.

Когда Френсис заговорила, голос звучал спокойно.

– Льюису было около шестидесяти, Курт. В его годы большинство людей подумывают о пенсии. Он не стал бы затевать новый рискованный бизнес.

– Он действовал не в одиночку. С ним было несколько партнеров из «Сэш Смит». И только одному Богу известно, скольких клиентов они хотели переманить.

Глаза Френсис сузились.

– Сколько партнеров?

– Теперь уже трудно что-нибудь выяснить.

– У меня есть некоторые предположения на сей счет, – заметила Френсис.

Они посмотрели друг на друга. Затем заговорили, иногда по отдельности, иногда все сразу. Они обсуждали «Сэш Смит», людей, что работали там, настроение в фирме, потрясение после смерти Льюиса и последовавшее за ней ухудшение морального климата, партнера, сменившего Льюиса, а также недоступных и нелюбимых старших партнеров. Некоторое время Ломакс слушал их разговор. Оказалось, что в фирме существует раскол между старыми и молодыми партнерами. Более юные пытались изменить стиль управления «Сэш Смит». Ломакс подумал, что разговор адвокатов похож на разговор, который могли бы вести Добермен, Макмэхон, Евгений и прочие, обсуждая выделение фондов в обсерватории. Все конторы похожи одна на другую. Ломакс хотел, чтобы адвокаты вернулись к обсуждению дела Джулии.

– Те, что собирались уходить из фирмы, нуждались в Льюисе? Я хочу сказать, теперь они передумали?

Курт пожал плечами:

– Наверное, после смерти Льюиса они испугались.

Ломакс заинтересовался.

– Вы хотите сказать, что смерть Льюиса могла быть связана с его планами открыть новую адвокатскую фирму? – спросил он.

Курт помедлил. Он громко жевал резинку.

– Нет, думаю, что нет, – наконец ответил он. Потом добавил: – Я просто объяснил, зачем Льюису могли понадобиться деньги Джулии.

Френсис повернулась к Ломаксу:

– Мне не нравятся ваши намеки.

Тон ее заметно похолодел. В словах Френсис было предупреждение, но Ломакс сделал вид, что не заметил его.

– Но ведь такое же возможно? – продолжал настаивать он.

– Нет, – отрезала Френсис ледяным тоном.

В голосе появилось высокомерие. Воздух в комнате, казалось, истончился. Ломакс на одном дыхании продолжил:

– Насколько ваша фирма конкурентоспособна?

– Хватит, Ломакс, – сказал Курт, поднимаясь на ноги.

Заговорила Марджори:

– Ломакс имеет право спросить. Для него интересы клиента важнее интересов фирмы.

– Как и для нас, – сказала Френсис.

Напряжение в комнате стало почти зримым.

Курт вскинулся:

– Могу ответить вам, Ломакс, мы не настолько конкурентоспособны, чтобы убивать друг друга!

Он почти кричал.

Френсис кивнула:

– Вы слишком далеко заходите.

Однако Ломакс не отставал:

– Разве моя реакция не естественна для человека, чей коллега, друг или член семьи обвиняется в убийстве?

– Или подружка, – добавил Курт подозрительно.

– Совершенно верно. Я чувствовал то же самое, что чувствуете сейчас вы, когда Джулию арестовали. Я сказал тогда, что она просто не могла сделать этого, это просто невозможно. А вы, Френсис, вы тогда сказали, что не стоит серьезно относиться к моему мнению, потому что я связан с Джулией.

Френсис тяжело посмотрела на Ломакса:

– Я такое говорила?

– Говорили. Так как же я могу воспринимать серьезно ваше заявление о невозможности убийства Льюиса по профессиональным мотивам?

Френсис и Ломакс смотрели друг на друга. У Френсис были кошачьи глаза. Зеленые, неподвижные, с маленькими зрачками.

– Туш е, – промолвила Френсис и неожиданно улыбнулась.

Атмосфера разрядилась. Курт положил на стол кулаки и с притворной серьезностью наклонился к Френсис:

– Френсис, это вы убили Льюиса Фокса?

Френсис расхохоталась, Марджори захихикала. Вероятно, эти смешки происходили от нервного напряжения, но они оказались заразительными. Ломакс и Курт сначала пытались сдерживаться, а затем тоже захохотали. Они не могли остановиться. Комната наполнилась смехом. Ломакс чувствовал, что тело его трясется, а кровь прилила к лицу. Марджори покраснела. Рот ее превратился в бесформенную тонкую полоску. Изредка оттуда доносились какие-то повизгивания. Плечи девушки сотрясались. Френсис положила локти на стол, закрыла лицо руками и безмолвно вздрагивала. Курт откинулся назад и хохотал.

– Ладно, признаюсь, – прошипел Курт, содрогаясь. – Это я убил его. Я этого парня всегда недолюбливал.

Затем все по очереди признали себя виновными в убийстве Льюиса, и наконец веселье поутихло. Френсис заметила:

– Видимо, Ломакс прав. Мы должны опросить наших коллег.

– Ничего не сообщая тем, кто не знает, что фирма была близка к расколу, – добавил Курт.

– Да, информация не должна покинуть пределов этой комнаты.

Френсис смотрела на Марджори.

– Боже, как же я пойду к Игеру, – снова загоготал Курт (Игер был старшим партнером «Сэш Смит»), – и спрошу, а есть ли у него алиби на утро двенадцатого ноября?

Френсис велела Курту и Марджори продолжить расследование по поводу новой фирмы, которую собирался основать Льюис.

– Весьма осторожно, – добавила она.

– Очень осторожно, – согласился Курт.

– Особенно в том, что касается финансовой стороны вопроса.

– После Цюриха для меня это сущий пустяк, – заверил ее Курт.

Он пригласил Марджори на ленч, чтобы обсудить совместные действия.

– Пойдете с нами, Ломакс? – спросила Марджори.

– Ломакс работает самостоятельно, – сказал Курт.

Они вышли из офиса.

– Пока, Ломакс, – бросила Марджори через плечо.

Ломакс и Френсис снова оказались вдвоем в комнате с белыми стенами. Они не двигались с места, глядя друг на друга через стол. Френсис хотела, чтобы Ломакс заговорил первым.

– Итак, – обронила она.

– Еще несколько минут, и произошло бы еще одно убийство, – заметил Ломакс.

Френсис улыбнулась.

– Вы привнесли в дело новые перспективы. – Она поправила прядку волос, выбившуюся из прически. Ломакс снова обратил внимание, что некоторые прядки совсем седые. – Это весьма освежает. Хотя иногда бывает болезненно.

– Вы действительно считаете, что новые обстоятельства приведут нас к чему-нибудь?

– Нет. Ну хорошо, возможно. Все равно это возвращает нас к Джулии. – Заметив выражение его лица, Френсис добавила: – Простите, Ломакс.

Он не ответил.

– Что вам удалось узнать о Гейл?

– Кое-какое представление о ней у меня сложилось.

– Расскажите мне.

Ломакс рассказал Френсис о доме и школе Гейл в Аризоне. Она напряженно слушала, иногда хмурилась. Если Ломакс запинался, кивала, чтобы поддержать его. Разговаривать с Френсис было легко. Несмотря на то что она никак не комментировала услышанное, чувствовалось, что Френсис внимательно слушает и оценивает его слова. Ломакс обнаружил, что готов поделиться с Френсис такими деталями, как описание тропинки между домами Фоксов и Найтов, по которой невозможно пройти под беспощадным солнцем, не оцарапавшись о кактусы. Он рассказал ей об озере Лайфбелт и о том, что все помнили Льюиса и Джулию, но никто так и не вспомнил Гейл. Он также изложил мнение Ким о том, что Гейл должна была ненавидеть Джулию.

– Наверное, – заметила Френсис хриплым от долгого молчания голосом, – многие женщины завидуют тому, с какой легкостью Джулии удается покорять мужчин.

Ломакс замялся.

– Разумеется, – продолжила Френсис, словно делая заявление, – внешность выручает Джулию. Но она не так проста, как кажется.

– Я никогда не уверен в наших с ней отношениях. Что она чувствует? С кем она? Это держит меня в постоянном… – Ломакс остановился. Он удивился, услышав собственные слова. – Ну, не знаю. Это дает ей власть надо мной. – Френсис изучала его лицо. Ломакс не мог поднять на нее глаза, пока снова не заговорил. – Хотя вряд ли она сознает эту власть, – добавил он.

Френсис слегка приподняла брови:

– Вы так считаете?

– Нет, правда. Она действительно напугана. Джулия очень ранима, – настаивал Ломакс.

– Над Льюисом у нее не было такой власти, – заметила Френсис.

– Вы говорите о его подружках. Об Элис. И той брюнетке, кем бы она ни была.

– Они не были первыми.

– И все молоденькие?

– Видимо, так.

Ломакс смутился:

– Я чувствую себя… виноватым. Я так и не рассказал Джулии об Элис.

– Возможно, она и так о ней знала.

– Нет, – сказал Ломакс. – Не думаю.

Френсис подняла пустую чашку. Она повернула ее, чтобы поймать свет. Казалось, Френсис изучает чашку, но Ломакс знал, что она размышляет. Белая чашка с тонким лиственным узором по краю была изготовлена из превосходного тонкого фарфора. Ломакс боялся брать в руки такие хрупкие вещи – они так легко бились.

Френсис медленно и осторожно произнесла:

– Джулия не могла испытывать никаких иллюзий по поводу того, что ее брак удачен, а муж верен ей.

– Это не так, Френсис.

– Возможно, сегодня в такое трудно поверить, но раньше это было очевидно всем.

Ломакс с тревогой почувствовал, что Френсис собирается рассказать ему что-то неприятное.

– В офисе Джулия представляла собой печальное зрелище. Люди обсуждали ее. Никто не мог поверить, что такая молодая и прекрасная женщина способна увиваться вокруг человека, который настолько плохо относится к ней. Джулия доводила секретарш до безумия. Она все время звонила Льюису. Однажды она позвонила через десять минут после того, как покинула его кабинет. Должно быть, не дошла еще даже до стоянки. Одна помощница уволилась только из-за нее. Джулия постоянно пыталась найти Льюиса во время совещаний, а он заставлял секретарш лгать. Они лгали его жене. Так что одна секретарша вынуждена была уйти, а другая отказалась подчиняться. А вот последняя все время лгала ей.

Ломакс долго молчал.

– Льюис заменил ей отца, – наконец сказал он. – Наверное, это объясняет их отношения.

– Когда в прошлом мае Джулия пришла к Мерседес просить денег, та позвонила мне. Она сказала, что Джулия плохо выглядит. Как всегда красивая, но очень худая. Усталая. Озабоченная. Нервная. Я видела Джулию на новогодней вечеринке за несколько месяцев до этого, и она напомнила мне цыпленка. Разве не странно? Моя мама держала цыплят. Если они чего-то пугаются, их потом невозможно успокоить. Они кудахчут и таращатся на вас своими яркими глазками. Такие настороженные. Такие испуганные.

Никто не мешал их беседе. Наступило время ленча. Телефоны не звонили, в коридорах не слышалось голосов. Френсис понизила голос:

– Мерседес спросила, не хочу ли я поговорить с Джулией. Ей показалось, что Джулию что-то тревожит. Но я только что родила ребенка. Я не могла оторваться от семьи. Такое счастливое время. Я просто не хотела говорить о Джулии и ее проблемах, о ее семейных трудностях. Я сказала Мерседес, что забота «Сэш Смит» – управлять деньгами Джулии и не более того. Я так и не позвонила ей.

Ломакс слушал. Ему казалось, что если он двинется с места, шорох одежды прозвучит слишком громко. Он сидел не шевелясь.

– Не думаю, что теперь я понимаю все это, так сказать, задним умом. Я и тогда чувствовала: что-то должно случиться, что-то нехорошее. Просто пыталась не вспоминать о Джулии. Наверное, я должна была позвонить ей, поговорить, помочь.

Ломакс вспомнил миссис Найт. Как и Френсис, он заговорил приглушенно:

– Я тоже не знаю, что так тревожило Джулию в тот период.

– Очень сложно, – заметила Френсис, – говоря о ее тогдашних проблемах, какими бы они ни были, забыть о том, что случилось потом.

– А почему мы должны непременно связывать все это с убийством? В каждом браке случаются свои трудности. Затем муж умирает. Здесь может и не быть никакой причинно-следственной связи.

Причинно-следственная связь. Последний раз Ломакс слышал это выражение в пещере около озера Лайфбелт. Смотритель сказал тогда, что народ пуэбло видел причинно-следственную связь между полным затмением и нехваткой воды. Однако индейцы ошибались.

Френсис помолчала.

– Прошло какое-то время, прежде чем я снова увидела Джулию.

– На похоронах?

– Похорон не было. А если и были, то в весьма узком кругу. Конечно же, я написала ей. Но увидела я Джулию впервые после перерыва, когда познакомилась с вами.

Ломакс помнил тот странный вечер. Его машина, забитая бумагами и прочими обломками жизни в обсерватории. Гнетущая погода. Глаза Джулии, огромные от страха и утомления.

– Я была удивлена. Я ожидала увидеть цыпленка, кудахчущего и жмущегося к земле. Однако она вела себя совсем иначе. Джулия изменилась. Конечно, она была расстроена тем, что случилось. И в то же время в ней появилось какое-то спокойствие. Теперь она держала себя в руках. Раньше я такого в ней не замечала.

Ломакс промолчал. Той ночью Джулия показалась ему совершенно беспомощной.

– Поэтому когда вы сказали мне, что именно она доминирует в ваших отношениях, я ничуть не удивилась. Год назад я бы никогда не поверила, что она способна управлять чем или кем бы то ни было. После этих убийств она изменилась.

– Конечно, изменилась, – сказал Ломакс. – Френсис, конечно же, изменилась. А кто бы на ее месте не изменился?

Френсис вздохнула.

– Да уж, Ломакс, – признала она. – Такое изменит любого.

– Нельзя остаться прежним, если тебя обвиняют в убийстве. Однако подобное испытание может закалить.

Френсис задумчиво смотрела на него. Ломакс понимал, что как профессионал Френсис получает деньги за то, чтобы доказать невиновность Джулии, как человек – Френсис в невиновность Джулии не верит.

– Вы считаете, что смерть Льюиса сделала Джулию свободной?

Френсис не отвечала.

– Даже если ей могла быть выгодна смерть Льюиса, это вовсе не означает, что она убила его, – заметил Ломакс. – Гораздо проще было бы уйти от него, чем убивать.

– Разумеется, – ответила Френсис, но голос ее звучал неуверенно.

* * *

Они расстались по-дружески. Ломаксу льстило доверие Френсис. Он знал, что она никогда не разговаривает в таком тоне с Куртом. Для Френсис с ее сомнениями в невиновности клиентки было весьма смелым шагом довериться человеку, так близко связанному с Джулией.