Текст книги "Полное затмение"

Автор книги: Лиз Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

На мгновение Ким задумалась.

– Тогда как же, черт подери, мы войдем внутрь?

– Не знаю, – признал Ломакс.

– Этот город не такое уж тихое местечко. Рядом мексиканская граница, через которую перевозят наркотики, а уровень убийств – один из самых высоких в стране. Это было во вчерашних вечерних новостях. Неужели ты думаешь, что люди здесь с легкостью открывают двери незнакомцам? Особенно если на левой щеке у них родимое пятно, похожее на Крабовидную туманность?

– Ты считаешь, что мое родимое пятно похоже на Крабовидную туманность?

– Ага. С тех пор как ты побрился, я все хотела сказать тебе об этом.

Ломакс был доволен. Ему всегда нравилась Крабовидная туманность.

Они довольно долго добирались до пригорода, где когда-то жила Гейл. В те времена, когда Льюис и Вики поселились тут, дом, очевидно, находился на самом краю города.

– Хоть бы одно дерево, – заметила Ким.

Но деревья вокруг не росли. Дома располагались на разных расстояниях друг от друга прямо посреди пустыни. Их построили около двадцати лет назад, и за это время они не успели еще стать частью окружающего ландшафта. Кругом росли все мыслимые разновидности кактусов. Невозможно было определить, где пролегают границы между участками. Изгородей тоже не наблюдалось.

Некоторые дома были отделаны грубым кирпичом, в испанском стиле. Все без исключения одноэтажные. Дом Фоксов из розоватого кирпича был виден с дороги. Он высоко поднимался над асфальтом, и чтобы попасть внутрь, необходимо было подняться по грязной лестнице. В глаза бросалась вывеска риелтора – дом продавался.

Ломакс с трудом поверил в такую удачу.

– Думаешь, дом пустует? – спросил он Ким, которая записывала фамилию и телефон агента по недвижимости.

Они разглядывали дом.

– Хочешь зайти и посмотреть?

– Нет. Давай позвоним риелтору и уже после обеда будем внутри.

Кругом стояла тишина. Все животные, птицы и люди прятались от жары.

– Хорошо бы узнать у кого-нибудь, где здесь школа.

– Риелтор должен знать.

Все оказалось гораздо проще, чем они предполагали. Агент по недвижимости все расскажет им. Они отыскали магазин, а затем и телефон.

– Я хочу позвонить сама, – заявила Ким. – Люблю притворяться.

Ломакс и собака ждали в машине. Ким вернулась, улыбаясь, а когда она села в машину, Ломаксу показалось, что даже воздух вокруг нее дрожит от возбуждения.

– В два часа! И представь себе, дом пустует!

– Что ты им сказала?

– Почти правду. Самый простой способ соврать. Я сказала, что мы с мужем…

– Что?

– Мы с мужем работаем в обсерватории в северной Калифорнии, а вчера у нас было собеседование по поводу устройства на работу в здешней обсерватории, поэтому мы хотим присмотреть дом на случай, если нас возьмут на работу. Она сказала: «Увидимся в два, миссис Фенез». А я поправила: «Доктор Фенез». На всякий случай, если она не до конца поверила мне.

– А что, нас обоих берут на работу?

– Мы известная семья астрономов.

Ломакс загоготал.

– Кроме того, я не забывала задавать нужные вопросы – о цене и прочем, и она сказала мне названия местных школ… – Ким заглянула в свои каракули. – А знаешь, что еще? Ближайшие соседи живут здесь вот уже двадцать лет, и они могли бы порассказать нам об окрестностях.

– Ким, это невероятно.

– Еще бы…

Заразившись настроением Ким, пес оглушительно лаял.

– Спокойно. Она дала мне фамилию соседей. Найт. Сначала для пущей убедительности я пару раз переврала ее, но потом все-таки сообразила, как это произносится, и вот, гопля! Семейство Найт! А вот их номер телефона! Я позвонила – хозяйка видела нас около дома и готова встретиться хоть сейчас!

– Вы гений, доктор Фенез!

– Нельзя не признать, я весьма умна.

Они поехали обратно к дому.

– Кстати, у нас двое детей. Девочке двенадцать, а мальчику… м-м-м…

– А это необходимо?

– Ну, нам же надо расспросить о школе.

– Ах да. Конечно.

– Девочка такая же красивая и умная, как и ее отец. У нее голубые глаза, и она похожа на тебя.

– Что, тоже с бородой?

– Она родилась с ней. Это страшная семейная тайна. Однако благодаря чудесам современной медицины бороду мы извели. Но мы, родители, боимся, как бы с наступлением половой зрелости борода снова не появилась. Каждое утро мы с беспокойством изучаем ее щеки – а не показались ли предательские волоски? Зовут нашу дочь Тандра.

– Я не возражаю, если борода снова отрастет, – заметил Ломакс. – Я все равно буду любить Тандру.

– У мальчика трудности в школе. Он такой тихий. Очень застенчивый. Не хочет общаться со сверстниками. Разумеется, когда-нибудь из него вырастет Эйнштейн.

– Имя?

– Сам придумай.

– Роуч.

Ким захихикала:

– Вот дерьмо, неудивительно, что у деток серьезные проблемы.

* * *

С одной стороны аллеи, ведущей к дому миссис Найт, открывался вид на город, с другой – на далекие горы. Дом Фоксов находился в сотне ярдов среди низкой и редкой пустынной растительности.

– Здесь есть тропинка, которая ведет прямо к вашему дому, – сказала миссис Найт, словно вопрос о покупке уже был решен.

Тропинка скоро терялась из виду. Наверное, протоптать ее сквозь колючую пустынную растительность оказалось не таким уж легким делом.

– Давно вы живете здесь?

– Мы обустроили это место, когда дети были совсем маленькими. Дети выросли, а мы все еще живем здесь.

– Прекрасный дом, – заметила Ким.

В простой белой комнате, в которой они находились, стояли низкие удобные кресла. Собаку оставили во дворе, обнесенном высокой стеной, где миссис Найт вывесила белье. Депьюти пыхтел в тени простыней.

– Вы жили в Японии? – спросил Ломакс.

Он разглядывал картины, развешанные на белых стенах.

– Да, это было еще до того, как мы поженились. И мы часто проводим там отпуск. Мой муж преподает японский в университете, – отвечала миссис Найт. – В следующем году он выходит на пенсию.

Ломакс решил, что она поздно завела детей. Миссис Найт была женщиной седовласой и полной, с добрым и умным лицом. Она понравилась Ломаксу, и он пожалел, что придется обманывать ее.

– Было бы замечательно иметь приятных соседей, живущих рядом, особенно если у вас есть маленькие дети… – говорила хозяйка, подавая кофе и кексы.

Ким заверила ее, что Тандре и Роучу пять и семь лет.

– Ах! – воскликнула миссис Найт радостно. – Что вы хотите узнать об окрестностях?

Ким и миссис Найт заговорили о школах, вывозе мусора и починке дорог.

– Дорогу заасфальтировали сразу же после того, как мы переехали сюда. Сейчас там одни выбоины. Они ни разу, ни разу не ремонтировали ее, – сообщила миссис Найт.

– Ваш дом появился здесь самым первым? – спросил Ломакс.

– Нет, наверное, ваш дом… то есть, я хочу сказать, соседний дом… Кажется, Фоксы приехали раньше нас.

Упоминание о Фоксах заставило сердце Ломакса забиться чаще. Он постарался, чтобы голос звучал обыденно.

– Они долго жили здесь?

– Около десяти лет… на самом деле он уехал, а она с детьми осталась на пару лет, а затем и они уехали. Это было таким облегчением. Да и те, кто жил в доме после Фоксов… – Голос хозяйки упал. – Потому я так и обрадовалась, что вы будете жить по соседству.

– А эти Фоксы, это они построили дом?

– Да, но вы не волнуйтесь. Он был весьма основательным человеком. Дом построен прочно.

– А когда вы проложили тропинку?

– О, много лет назад. Моя младшая была одних лет с дочерью Фоксов, и они дружили какое-то время.

Гейл. Ломакс ощутил возбуждение. Вот зачем он ехал так далеко. Сейчас миссис Найт скажет еще что-нибудь, ради чего стоило затевать эту поездку. Он с трудом сдерживался.

– А почему их отъезд стал для вас облегчением?

Миссис Найт пожала плечами, но ничего не ответила.

– Наверное, они оказались непростыми соседями? – предположил Ломакс.

– Нет, не стоит рассказывать вам об этом, – промолвила она.

Ким и Ломакс обменялись взглядами встревоженных родителей.

– Конечно же, стоит, – заверила хозяйку Ким.

– Но зачем?

– Ну… – поежилась Ким.

– Они уехали много лет назад, – сказала миссис Найт.

Ломакс напрягся. Миссис Найт что-то знала, но не собиралась ничего рассказывать.

– Миссис Найт, – серьезно заметила Ким, – если в доме случилось что-нибудь ужасное, мы должны об этом знать.

– Ах нет, ничего страшного, ничего, что могло бы повлиять на сам дом.

– И все-таки, мне кажется, вы должны рассказать нам.

– Вы же ученые. Вас не остановят глупые предрассудки.

Наступило молчание. Даже Ким не знала, что сказать.

– Нам просто хотелось бы знать, – настаивала она.

– Однако, – заметила миссис Найт, и на лице ее проступило недовольное выражение, – я не могу понять, зачем вам все это?

– Потому что… – начала Ким, но голос ее прервался.

Снова наступило молчание.

Ломакс заговорил, с трудом подбирая слова:

– Миссис Найт, мы были не вполне честны с вами. Мы здесь совсем не потому, что собираемся покупать соседний дом. Простите, что обманули вас.

Даже не глядя на Ким, Ломакс знал, что ее живое лицо раздулось, словно большой красный шар. Он слышал громкое дыхание Ким. Миссис Найт моргнула, но осталась неподвижной.

– Мы действительно астрономы из обсерватории в северной Калифорнии. Но по причинам, которых я не могу вам сейчас объяснить, я временно работаю на фирму, которая занимается расследованием убийства, вернее, двойного убийства.

– Простите, – сказала миссис Найт, смутившись, – но я ничего не понимаю.

Ломакс гадал, не переоценил ли он ее сообразительность и стойкость.

– Мы расспрашиваем про Фоксов, потому что именно ради них приехали в Аризону.

Миссис Найт поставила чашку на стол. В замешательстве она поднесла руку к голове.

– Льюис Фокс и его дочь Гейл в прошлом году были убиты. Скоро должен состояться суд. Мы работаем на адвокатов защиты.

Миссис Найт уставилась на него, пытаясь переварить информацию. Она слегка покачала головой.

– Поэтому мы и интересуемся Фоксами, особенно Гейл.

– Выходит, – спросила хозяйка, – вы защищаете ее?

– Да нет же, Гейл никто не обвиняет. Ее убили.

– Я имела в виду мать.

Снова молчание.

– Вики Фокс не обвиняют в убийстве, – сказал Ломакс мягко.

Рука миссис Найт скользила по волосам, приглаживая одну и ту же прядку.

– Вики еще жива? – спросила она.

– Да.

– Понятно. Подождите минутку, не говорите пока ничего больше.

Руки миссис Найт замерли, она склонила голову. Ломакс взглянул на Ким. Она ответила сердитым взглядом. Наконец миссис Найт подняла глаза.

– Как они умерли? – спросила она.

– Их застрелили в упор.

– И кого в этом обвиняют?

– Жену Льюиса. После развода с Вики он снова женился.

Миссис Найт опять опустила голову, а когда подняла ее, лицо женщины показалось Ломаксу постаревшим. Голос стал хриплым.

– Что вы хотите узнать? – спросила она.

– Вы можете вернуться к тому времени, когда впервые познакомились с Фоксами?

Миссис Найт кивнула.

– Как бы вы могли описать их?

– Обычная семья. Ну, Ричард, сын, он… был не очень приятным ребенком. Моложе Стивена. Оба еще совсем малыши, но Ричард сразу же сцепился с ним, в первый же день, когда мы приехали. Стивен – это мой сын. Он балетмейстер. Оглядываясь назад, я думаю, что Ричард был не виноват. В любом случае все прочие члены семьи казались совершенно нормальными.

– А Гейл?

– Славная девчушка.

– Вы дружили с Вики Фокс?

Миссис Найт помедлила.

– Не особенно. Но Гейл и Анна нравились друг другу, и Вики отпускала Гейл к нам, а еще я водила их вместе в танцевальный класс. В результате Гейл приходила к нам в любое время дня и занималась тем же, чем мои собственные дети, словно член семьи.

– А что вы чувствовали к Вики?

– Она была моложе меня. Мне уже исполнилось сорок, когда мы переехали сюда, а дети еще были маленькими. Теперь это не принято, но я поздно обзавелась семьей. Так что у нас с Вики было мало общего.

– Она нравилась вам?

– Вики? Ну… – миссис Найт с трудом подбирала слова. – Она не мой тип.

Когда Ломакс попросил ее объяснить, стало понятно, что хозяйке тяжело говорить об этом.

– Наверное, она была несчастна. Она часто приходила сюда, когда Гейл была совсем крохой. Вики подавляла меня. Ее разговоры угнетали. Когда я пыталась помочь ей, она всегда находила причину, почему все должно оставаться так, как есть. Она сама попала в этот капкан. Я увозила детей, чтобы не быть дома, когда она позвонит. Мэт говорил, что меня нет. Иногда я просто не отвечала на звонки, думая, что звонит Вики. Мне ужасно неприятно говорить все это. Вики нужен был друг, а я не хотела слушать о ее проблемах. Разве не ужасно?

– Нет. Совсем нет.

– Это естественно, – уверила хозяйку Ким.

– А часто вы встречали Льюиса?

– Не особенно. Он всегда был вежлив. Это Льюис затеял кампанию по асфальтированию дороги и добился своего. Мы получили асфальтовую дорогу. Однако после того как Льюис уехал, нас несколько раз заливало, а когда вода ушла, в асфальте образовались дыры, и после никто уже не латал их. – Она улыбнулась. – Я бы никогда не рассказала вам о наводнениях, если бы вы действительно хотели купить соседний дом. Мне бы так хотелось, чтобы вы переехали сюда.

– Простите, – кротко сказала Ким.

Лицо ее смягчилось. Гнев испарился.

– Значит, вы не можете ничего сказать о Льюисе?

– Только сведения из вторых рук. То, что говорили о нем Вики и Гейл.

– И что же они говорили?

– Гейл обожала его. Она преклонялась перед ним.

– А Вики?

– Что ж, ее брак распался… Даже не знаю, кто виноват в этом.

– Наверное, для детей это было испытанием, – продолжил Ломакс.

– Для Гейл. Она была вынуждена взять все заботы на себя. В таком раннем возрасте. Льюиса просто здесь не было. Не думаю, что его заботила их жизнь. Но кто может обвинить его? Я имею в виду, Вики же…

Миссис Найт остановилась, вздохнула, и Ломакс с облегчением понял, что она решила рассказать все, что знала.

– Однажды, когда Гейл еще была довольно маленькой, она, как обычно, пришла к нам и уселась на кухне. Я была занята и не сразу заметила, что девочка плачет. Я с трудом заставила ее рассказать, в чем дело. Наконец она призналась, что плачет, потому что ее мама умерла. Она сказала, что мама лежит дома на полу и что она мертвая. Конечно же, я побежала к ним. Здесь растет юкка, несколько штук, одна из них вцепилась мне в ногу. Потом мне зашивали рану… смотрите…

Миссис Найт показала тонкий вертикальный шрам на голени.

– Сами видите, я не смогла бы забыть этот день, даже если бы захотела. Должно быть, по ноге текла кровь, но я ничего не замечала. Я добежала до дома и увидела, что Вики лежит на полу. Она не была мертва, она была мертвецки пьяна. Так я и узнала ее тайну. Это все объясняло. Я позвонила Льюису на работу и забрала детей к себе. Мне пришлось нелегко. Я говорила им, что все в порядке, а они сидели, слушали и понимали, что все совсем наоборот. Потом Льюис забрал их. Он даже не поблагодарил меня. Так же, как и Вики. С тех пор он почти не разговаривал со мной. Всегда был вежлив, но не более того. Они не хотели признавать, что у Вики проблемы с алкоголем. Льюис предпочитал просто не думать о том, что в семье появился алкоголик. Им нравилось… изображать счастливое семейство.

Ломакс вспомнил слова Вики Фокс: «Мы были счастливой семьей». Джулия говорила то же самое, но она верила в свои слова.

– Гейл и Ричарду повезло, что именно вы жили по соседству, – сказала Ким.

Миссис Найт пронзительно посмотрела на Ким, но голос прозвучал мягко.

– Именно я? Что вы имеете в виду?

– Такая хорошая и заботливая, совсем как мать.

Лицо миссис Найт стало печальным.

– Нет, – промолвила она тихо. – Я ничего не сделала для этих детей. Вики никто не помогал, ей становилось все хуже. Льюис все чаще уезжал. Мой дом мог бы стать убежищем для Гейл и Ричарда, но… Я много размышляла об этом. Наверное, я хотела защитить собственных детей. Ричард был жестоким ребенком. Мне не хотелось, чтобы он был рядом со Стивеном. Я не привечала его в своем доме. Гейл тоже не всегда была милой девчушкой. Но иногда становилась сладкой, словно пирожок. Я не возражала, чтобы она приходила к нам, но она не приходила.

– Вики запрещала ей?

– Не думаю. Когда дети поняли, что происходит, они словно сговорились с родителями. Они помогали Вики и Льюису все скрывать. Особенно Гейл. Она закрылась от друзей, от меня, от любого человека, который мог бы заподозрить правду. Она брала на себя все обязанности матери по дому. Когда Льюис уезжал, Вики впадала в беспамятство. Не знаю, что она там в точности делала, но, видимо, Гейл заправляла в доме всем, она же и ухаживала за матерью. Там был полный хаос. Плохо пахло. На кухне везде лежала несвежая еда. Она прилипала к ногам, если вы ступали на пол. Еще была собака, и никто за ней не убирал.

Миссис Найт затрясла головой. Замолкая, она всегда трясла головой.

– Разве Льюис даже не приходил домой, чтобы посмотреть, что там делается? – спросила Ким.

– Нет. Нет. Трудно поверить, что он мог так поступать. Детей нельзя было бросать с Вики. У Гейл просто не было детства. Ей еще не исполнилось и десяти, а уже пришлось обманывать, чтобы покрывать мать. Она начала лгать. Глупая, детская ложь, только для того, чтобы не выдать Вики. Гейл всегда говорила, что папа едет домой или что он уже находится дома, но это была неправда. Дети ездили к нему, но Льюис всегда отсылал их обратно к Вики. Может быть, он не знал, что она становится агрессивной.

– Она била их?

– Возможно. Я не совсем уверена. Я разговаривала с Гейл. Разговаривала с Вики. Даже с учителями. Но каким-то образом Гейл удалось убедить их, что все прекрасно. Что все просто замечательно. Я думаю, они и уехали отсюда потому, что учительница Гейл начала что-то подозревать.

– А как же Ричард?

– Гейл взяла на себя все заботы. Видимо, Ричарда никогда не было дома. Не знаю, куда он уходил. Если бы он попал в неприятную историю, то, что происходило с семьей, всплыло бы наружу, однако Ричард был очень ловким и умным. Как и Гейл. – Миссис Найт посмотрела на Ломакса. – Я сожалею, что не сделала больше. Я всегда чувствовала свою вину.

– Но что бы вы могли сделать? Дети всем говорили, что дома все хорошо, – мягко сказал Ломакс.

Его ответ не успокоил миссис Найт.

– Они были всего лишь детьми. Они просто не знали, что такое «хорошо».

– Не обвиняйте себя, – вступила Ким, подлаживаясь к тону Ломакса. – Как вы могли что-нибудь сделать, если даже их отец ничего не смог?

Миссис Найт вздохнула:

– Льюис всегда был загадкой для меня.

Ломакс изучал печальное лицо миссис Найт. Она была уже зрелой матерью семейства, когда приехала сюда. Льюиса интересовали совсем другие женщины.

– Гейл, вероятно, пришлось разыгрывать целый спектакль, – заметила Ким. – В том смысле, что если бы она выглядела грязнулей или не подготовилась к школе, то сразу же выдала бы мать.

– Гейл приходилось разыгрывать этот спектакль каждый раз, когда она выходила из дома. В доме всегда было грязно. Но когда Гейл выходила из дома, она становилась обычной приветливой восьмилетней школьницей. Даже умудрялась как-то объяснять свои синяки.

– О Боже!.. – проговорила Ким.

– Гейл не была красивой девочкой. Наверное, учителя просто не замечали ее. Когда я решила все выяснить, то отправилась в Оукфилд, и учительница Гейл сказала мне, что девочка никогда не доставляет ей никаких хлопот. Я подумала тогда: «Нет, Гейл просто ведет себя так, чтобы вы не обращали на нее внимания, а это совсем разные вещи».

– Значит, – сказал Ломакс, – учительница ничего не предприняла?

– Она намекнула, что это у меня, наверное, что-то не в порядке с головой.

– У вас? – возмущенно спросила Ким.

– Мэт предупредил, чтобы я не вмешивалась. – Миссис Найт смотрела в пол. – И тогда я поверила им. Поверила Мэту, что не стоит вмешиваться, поверила учительнице, которая считала, что у меня не в порядке с головой. Я всегда раскаивалась в этом.

Наступила пауза. Ломакс почувствовал, что миссис Найт хочется остаться одной. Однако она продолжала:

– Знаете, я часто гадала, что могло случиться с Фоксами потом. Я вспоминала о них даже сегодня утром, когда вы позвонили.

– Гейл была студенткой в Традесканте, – сказал Ломакс. – Изучала французский.

Казалось, печаль хозяйки немного развеялась.

– Вот как, – промолвила она. – Традескант – хороший колледж. А Ричард?

– Учился в Сиэтле. А сейчас работает там в сфере недвижимости.

– Хорошо, – сказала миссис Найт и медленно кивнула. – Значит, Гейл мертва, а Вики еще жива. Никогда бы не подумала, что все так сложится.

– Вики совершенно раздавлена алкоголем.

– А Льюис… За что их убили?

– Мы не знаем. Не знаем, кто убил их и почему.

Ким бросила на Ломакса быстрый взгляд. Он понял, что она вовсе не разделяет его убежденности в невиновности Джулии.

– Вики ненавидела его, несмотря на то что они жили вместе. Поэтому я думаю, я уверена, что у них в семье допускались насилие и жестокость. Ее мать была жестока к ней. Насилие разрушает семьи.

– Насилие и убийство – разные вещи, – заметил Ломакс.

– Наверное, вы правы, – согласилась миссис Найт.

Когда они уже уходили, Ломакс еще раз извинился за обман.

Голос хозяйки был ровен.

– Это хорошо, что вы пришли ко мне. Много лет я гадала, что случилось с Фоксами. Я рада, что мы поговорили о них.

Ломакс позвал собаку, и миссис Найт повела их к выходу, мимо большой неброской картины с надписью «Горы. Киото».

– В этом году вы снова проведете отпуск в Японии? – спросила Ким.

– Да.

– Это замечательно! – восхитилась Ким.

– Не совсем. – Хозяйка открыла дверь. – Дело в том, что я ненавижу Японию.

В два часа Ким и Ломакс ждали риелтора рядом с домом Фоксов. Стояла страшная жара. В воздухе не ощущалось ни ветерка. Даже пес на время притих. Они стояли под навесом для машины, но казалось, что даже стены излучают жар.

– Как ты считаешь, она и его ненавидит?

– Кого?

– Мужа.

– Наверное.

– Я бы хотела, чтобы она была моей матерью, – сказала Ким. – Ну, если не матерью, то хотя бы бабушкой.

– Ты рассердилась на меня, когда я сказал правду? – спросил Ломакс, потянув собаку в сторону от большого мотылька, вцепившегося в стену.

– Ну да. Но ты оказался прав. Иначе мы бы никогда не добыли столько сведений.

Послышался звук мотора.

– Приехала! – возбужденно пискнула Ким. – Тандра и Роуч скоро обретут новый дом.

– Не увлекайся, а то и вправду купишь этот чертов дом, – предупредил Ломакс.

– Вряд ли, мы же ненавидим заниматься отделкой.

Миссис Найт рассказала им, что Вики Фокс продала дом по низкой цене, в очень плохом состоянии. Впоследствии случайные владельцы тоже никак не облагородили его.

– Кроме того, – заметила Ким, – у Роуча аллергия на краску.

Машина притормозила рядом с их пикапом. За рулем сидел мужчина.

– Непохоже, чтобы именно вы разговаривали со мной по телефону, – сказала Ким.

– Мы в риелторской конторе П. К. Прина не посылаем женщин на встречи с клиентами после одного лишь телефонного звонка, миссис Фенез, – отвечал риелтор.

– Доктор Фенез, – поправила Ким.

Они пожали друг другу руки. Риелтор представился Артуром Драхманом.

– Почему вы заинтересовались этим домом? – спросил он, пытаясь подобрать ключ к входной двери.

– Нас должны перевести в здешнюю обсерваторию. Вот мы и решили объехать окрестности, и нам понравилось это место. Ну а когда увидели вашу вывеску…

Ким тепло улыбнулась риелтору. Ломакс подумал, что она переигрывает.

– Я посвящу вас во все детали, – сказал Артур Драхман, когда дверь открылась. – Предупреждаю, ребята, в этих пустых домах чертовски жарко.

Он не ошибся. Войдя внутрь, они словно натолкнулись на стену жара.

– Если на время выключить кондиционер, кирпичи поглощают солнце, словно губка. Конечно, если вы въедете сюда, за день температура опустится до вполне терпимых семидесяти пяти градусов. Ваш пес будет счастлив.

Пес решил остаться снаружи. Он опустил голову, послал Ломаксу глубоко несчастный взгляд, а затем заковылял обратно к гаражу.

– Ого, – заметила Ким, медленно продвигаясь по прихожей, – словно плывешь.

– Естественно, дома продаются лучше, если в них есть кондиционер, – доверительно сообщил риелтор Ломаксу.

Ломакс принюхался.

– Кроме того, – пробормотал риелтор, – когда вы надолго закрываете подобный дом, в нем появляются запахи. Понимаете?

Ломакс кивнул. В доме пахло грязными подгузниками. Он последовал за Ким на кухню. Каменный пол был застлан кое-где серыми тряпками. В углах скопились клочья пыли. Из грязи торчали яркие останки детских игрушек.

– А это кухня, – счел нужным пояснить риелтор.

Ломакс нашел глазами переговорное устройство. Ким, раскрасневшаяся от жары, стояла рядом со стеклянной дверью, словно пес, желающий чтобы его поскорее выпустили наружу. Риелтор порылся в кармане и наконец открыл дверь. Снаружи тянулась низкая стена, ограждающая дом от пустыни. Когда-то здесь была лужайка, но сейчас трава побурела от солнца.

– Она может отрасти, если вы будете поливать ее, иногда такое случается, даже удивительно, – заметил Артур Драхман.

Ломакс, однако, не сомневался, что траву уже не оживить.

– Компания П. К. Прина оказывает услуги по уборке и озеленению. Люди выезжают, наши сотрудники приезжают, и когда клиенты вроде вас приходят смотреть дом, он вычищен, а лужайки зеленеют. Так гораздо лучше. К сожалению, те, кто продал нам этот дом, не воспользовались нашими услугами. Они в спешке уехали на восток. Развелись.

Ким вышла во дворик и уставилась на мертвую траву.

– Разводы поддерживают риелторский бизнес, – сказал Ломаксу Артур Драхман. – Временами чувствуешь себя злодеем.

Пока Ломакс бродил по дому, Ким задавала вопросы о кухне. После Фоксов здесь жили две семьи. Две несчастные семьи, намекнула миссис Найт.

Ломакс обнаружил спальню, которую Льюис и Вики построили для себя.

В спальне был чулан. По следам, оставленным на стенах некогда висевшими там зеркалами, Ломакс догадался, что зеркала располагались так, чтобы смотревший мог видеть себя со всех сторон. Он вспомнил чулан с такими же зеркалами в доме Джулии. Там, разглядывая себя в зеркалах, Ломакс испытывал неловкость.

Как и из кухни, из спальни во двор вела стеклянная дверь. В домах, где детям открыт вход в родительскую спальню, такие двери должны стоять широко распахнутыми, чтобы малыши могли бегать туда и обратно с грязными ногами и ломаными игрушками. Ломакс внимательно всмотрелся во двор через грязное стекло. Участок двора был огорожен. Эту спальню родители делали только для себя.

Когда Ломакс включил в ванной свет, под потолком с перерывами заработал вентилятор. Здесь было так мрачно, что Ломакс поспешил повернуть выключатель, и свет постепенно начал гаснуть.

Комната без окон была отделана черным камнем, но прежде всего в глаза Ломаксу бросилась ванна, с претензией размещенная в центре. В такой ванне поместились бы несколько человек. Краны были выполнены в виде русалок. Их круглые груди вызывающе торчали. Ломакс решил, что ванна предназначалась для взрослых игр. Вряд ли Льюис и Вики купали в ней детей. Они строили этот дом, надеясь, что смогут отделить супружеские отношения от прочей жизни. Ломакс покачал головой и выключил свет. Ванная показалась ему безвкусной.

Он нашел комнату Гейл, а затем и Ричарда. Комнату Гейл когда-то выкрасили в бледно-розовый цвет. За прошедшие годы гвозди и липкая лента уничтожили часть краски. Комната была обращена на восток. Наверное, каждое утро Гейл будили солнечные лучи. Далекие горы в эту пору суток казались розовыми, но Ломакс хорошо знал горы и понимал, что временами они могут быть голубыми, черными или даже серыми. Сегодня от жары горы казались окутанными туманной дымкой. Ясным утром в пустыне горы должны выглядеть двухмерными, словно кто-то вырезал их из вощеной бумаги.

Были еще две комнаты. Одна из них, вероятно, предназначалась для детских игр. В ней можно было разместить даже теннисный стол. В гостиной располагался выполненный в старинном духе камин, в климате Аризоны предназначенный скорее всего просто для украшения. Льюис и Вики приехали сюда со Среднего Запада. Наверное, они думали, что зимой будут закрывать окна занавесками и сидеть у огня – снаружи валит снег, а внутри пахнет дымком.

Из гостиной был виден город. Днем этот вид не вызывал особенного интереса, но вечером городские огни смотрелись очень красиво, как уверяла миссис Найт. Ломакс с трудом представлял себе семью Фоксов за столом. Он напомнил себе, что по дому нельзя судить о том, что в нем происходило на самом деле, а только о том, каким задумали его когда-то Вики и Льюис.

Они думали, что иногда дети будут тихо сидеть у огня, а их шумные игры в большой игровой комнате никому не помешают. Вики приготовит обед и вызовет семью по переговорному устройству. Семья усядется за стол и будет любоваться огнями города. Ночью, когда дети уснут, их родители займутся своими играми. Так Фоксы задумывали жизнь в новом доме, и когда Вики рассказывала Ломаксу о жизни в Аризоне, она описывала фантазии, ради которых и строился этот дом. Ей бы очень хотелось, чтобы эти фантазии стали реальностью.

Ломакс слышал разговор Ким и риелтора. Они стояли снаружи в тени террасы. Он прислушался. Ким спорила о цене.

– …потрясающий вид на горы и город… – говорил Артур Драхман.

– А как насчет чертова бассейна?

– …лучшие школы в округе, низкий уровень шума, военные самолеты летают крайне редко, действительно прекрасные соседи, с ними вы уже познакомились…

– А как все-таки насчет бассейна?

– …много места для детских игр, собственные комнаты для детей, прекрасная спальня… должен ли я упомянуть об этом… да-да, пожалуй, скажу, с весьма сексуальной ванной комнатой…

На мгновение он помедлил и с сомнением перевел взгляд с Ким на Ломакса и обратно.

– И никакого бассейна, – гнула свое Ким.

– Послушайте, – сдался Артур Драхман, – у меня в доме тоже нет бассейна. Бассейны есть у всех соседей. Если нашим детям хочется поплавать, они просто звонят соседям.

Риелтор держал в руках опросный лист, заполненный рукой Ким. Ломакс подошел поближе и заглянул через плечо. Дни рождения Тандры и Роуча. Дети обратились в близнецов. В графе «Увлечения» Ким вывела: «Уравнения».

– Итак, – сказал риелтор мягко, хотя в лице его явно читались признаки недовольства, – ремонт – хорошо, озеленение – возможно, но и цена соответствующая.

Ким открыла было рот, чтобы возразить, наверное, снова про бассейн, но Ломакс быстро вставил:

– Мистер Драхман, спасибо, что показали нам дом. Мы должны еще все обсудить в мотеле.

– В бассейне, – добавила Ким ехидно.

– Вы уже уходите? – изумленно спросил риелтор.

– Ну да…

– Но миссис… доктор Фенез еще не осмотрела дом! – воскликнул он.

Ким покраснела. Она и забыла об этом.

– Мне хватило беглого осмотра, – сказала она. – Мы с мужем всегда придерживаемся одного мнения. Если дом понравился ему, мне он тоже понравится.

– Вот как, – проговорил мистер Драхман, с восхищением глядя на Ломакса. – Моя жена никогда бы не сказала такого, – доверительно сообщил он Ломаксу, когда Ким вышла.