Текст книги "Полное затмение"

Автор книги: Лиз Ригби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

Наконец-то она разговаривает с ним. По крайней мере что-то рассказывает.

– И чем же вы занимались по воскресеньям?

Ломакс опустил руку. Говоря об отце, Джулия казалась такой счастливой, и ему было неловко идти, обнимая ее, а тут еще пес все время пытался вклиниться между ними.

– О, мы играли в гольф. Он позволял мне водить по полю машинку. Или просто сидели дома. Я посещала уроки танцев и показывала отцу, чему там научилась, а он хлопал и кричал. Однажды я подстригла его, но не слишком удачно. Ах да, по воскресеньям он разрешал мне готовить. Бедняжка, ему приходилось есть все те ужасные блюда, которыми я надеялась поразить его. Иногда, когда ему было невмоготу, отец вел меня в рестораны. В хорошие рестораны. Я надевала лучшее платье и старалась заказать что-нибудь изысканное. А еще он устраивал вечеринки с коктейлями, и иногда удавалось уговорить его позволить мне подавать напитки гостям. На самом деле я просто хотела попасть на вечеринку, но боялась, что никто из гостей не захочет разговаривать со мной. А отец был уверен, что я обязательно пролью коктейль кому-нибудь на платье.

– А ты?

– Конечно, пролила.

– Он сердился?

– Да.

– Он отчитывал тебя прямо перед всеми?

– Ах, Ломакс, папа никогда не кричал. Ему не надо было говорить ни слова, но я знала, что он сердится. Вот тогда-то я и встретила Льюиса. Он был так добр ко мне. Незаметно подошел и прошептал на ухо, что платье было ужасным, а с лимоном и вишнями выглядит не так уж плохо.

Джулия рассмеялась. Она вспоминала Льюиса, отца, вечеринку, коктейли и испачканное платье. Все эти воспоминания принадлежали только ей одной, и Ломакс почувствовал себя лишним. Впереди протекал ручеек, и Джулия, не опираясь на руку Ломакса, перепрыгнула через него. На лице ее застыли тени прошлого – Ломаксу показалось, что она даже не заметила ручейка. Он взял Джулию за руку, чтобы вернуть назад, в настоящее, где они вместе шли по склону холма.

– Тебе не интересно выслушивать все это, – внезапно заявила она.

– Нет, что ты! – запротестовал Ломакс.

– Думаю, я видела Льюиса еще раз до смерти отца. В «Сэш Смит». Это юридическая фирма Льюиса. Он был папиным адвокатом, а затем они сделали его партнером и устроили по этому поводу вечеринку. Довольно большую. Я стала старше и уже не проливала коктейли, а папа все равно постоянно следил за мной.

– Ты могла тогда вообразить, что Льюис станет твоим мужем?

– Нет! На той вечеринке? Господи, да ни за что на свете! Он был такой солидный и важный, говорил речь, и все вокруг хотели привлечь его внимание. Он даже не разговаривал со мной, а когда уходил, вдруг поцеловал меня в щеку. Я была смущена – по-моему, кроме меня, он в тот вечер больше никого не целовал.

– А потом вы встретились на похоронах?

– Да. Папа оставил деньги в доверительное управление. «Сэш Смит» как раз занималась завещанием. Льюис лично управлял моими деньгами – ему не обязательно было делать это самому, но он так захотел. Когда мне нужны были деньги, я просто шла к Льюису, и мы решали, сколько я могу получить. Тогда я жила вместе с Марсией, работала на телестанции. Славное было время. Льюис заботился обо мне. Мне было всего восемнадцать. Он говорил, что раз в месяц мы обязательно должны встречаться за ленчем, чтобы он знал, как мои дела. Во время этих ленчей я выкладывала ему все о моей тогдашней жизни. Сначала у меня был женатый мужчина, затем я встречалась со спортивным комментатором. Льюис всегда выслушивал меня. Он был таким милым. И таким добрым. Затем мы стали встречаться раз в неделю. Потом – обедать вместе. Как-то раз он послал мне цветы. А скоро перестал быть для меня папиным другом, который заботится обо мне, – он стал для меня просто Льюисом, и… и я влюбилась в него.

Когда Джулия говорила о Льюисе, в голосе ее слышалась спокойная теплота. Ломакс сходил с ума от ревности. Тащась вниз по тропинке, он спотыкался о камни и все время твердил себе, что Льюис мертв.

Когда они вернулись в дом, Ломакс наблюдал, как Джулия мечется по кухне, готовя еду. Движения ее были какими-то неуверенными, но ему все в ней нравилось.

– Мы можем остаться на ночь? – спросил он. – Я и пес?

– Я должна возвращаться в обсерваторию.

Ломаксу хотелось, чтобы она вернулась утром, однако идея эта не увлекла Джулию. Она открывала и закрывала холодильник, ничего не вынимая оттуда.

– Ким звонила, когда я уходил. Она в городе и хотела пойти со мной в кино.

– И что ты сказал ей?

– Сказал, что перезвоню.

– Ты хочешь пойти в кино с Ким?

Джулия посмотрела на него и моргнула.

– Конечно же, нет. Я бы предпочел остаться с тобой. Просто пытаюсь придумать отговорку.

Джулия снова несколько раз открыла и закрыла холодильник.

– А почему бы не сказать правду?

– Правда ей не понравится.

– Думаешь, она будет ревновать тебя?

– Возможно. Что-то вроде того.

– В обсерватории у нее есть друзья и кроме тебя.

– Наверное, Евгений. Время от времени.

Джулия готовила какую-то французскую заправку – что-то взбивала вилкой в маленьком стеклянном кувшине. Ломакс снова отметил про себя, как изящны ее кисти и предплечья.

– Да, – сказала она. – Уверена, Ким спит с Евгением.

Ломакс от удивления разинул рот, а Джулия снова отвернулась к холодильнику.

– Это будут спагетти и соус… только… не могла же я… нет, я забыла купить говяжий фарш. Ах, Ломакс.

– Ким? Спит с Евгением?

– Мне нужно в магазин. Прямо сейчас.

– Ким. С Евгением.

Действительно, они часто о чем-то беседовали в кафетерии вдвоем. Пару раз Ломакс замечал, как они вместе рано утром пили кофе.

– Ему все равно, с кем спать. Есть такой тип людей.

Джулия вытащила кошелек и застыла в ожидании. Ломакс подумал, что Джулия тоже иногда беседует с Евгением или пьет с ним кофе. Ему пришло на ум замечание Ким о том, что если он имеет виды на Джулию, ему придется становиться в конец очереди. Он вспомнил запах спермы в банке данных. Радостное ощущение, не оставлявшее Ломакса после занятий любовью с Джулией, куда-то улетучилось.

– Откуда ты знаешь?

Джулия бродила по кухне, снова ища что-то.

– Что знаю? Я не могу найти ключи от машины, и у меня мало наличных. Если я куплю только фарш, могу я расплатиться по карточке?

Ломакс встал:

– Я сам схожу в магазин. Джулия, откуда ты знаешь, что Ким спит с Евгением?

– Трудно себе представить, правда? Оба такие кругленькие.

– Откуда ты знаешь?

– Он сам мне сказал. Да я бы и так догадалась. Такие вещи сразу видны.

– Я бы не догадался.

– Ты слишком занят звездами. Смотри, чтобы мясо было не жирным.

– Ты совершенно уверена?

– А что тебя так удивляет? Ким и с профессором на короткой ноге. Она такая. Любит заводить друзей.

– Только не говори мне, что она спит с Берлинзом. Не надо.

– А почему нет? Он такой энергичный.

Ломакс снова присел.

– Купи еще какой-нибудь собачьей еды или что там ест Депьюти, – напомнила Джулия.

Супермаркет располагался на небольшой торговой улице в жилом районе, и Ломакс несколько раз проехал мимо него. Войдя, он принялся бродить в поисках замороженных продуктов. Ким. Спит с Евгением, а возможно, и с Берлинзом. Берлинз – энергичный.

Перед ним тянулись длинные прилавки с завернутым в целлофан мясом. Одинаковые куски красных мышц выпирали сквозь сияющий пластик. Джулия. Спит с Евгением, а возможно, и с Берлинзом. Берлинз – энергичный. Мысли эти причиняли боль, и Ломакс попытался выкинуть их из головы.

Он потянулся к прилавку, и волна холодного воздуха коснулась подбородка. Все изменилось за последние несколько недель. Друзья и коллеги, которых, как ему казалось, он хорошо знал, обратились в незнакомцев. Безмятежная научная жизнь омрачилась подозрениями. Даже он сам, Ломакс, изменил свой облик. Информационный центр обсерватории, некогда запретное место, отныне открыт для любителей выпивки и быстрого секса. И кроме того, в его жизнь вошла Джулия.

Внезапно Ломакс почувствовал, как ему не хватает Кэндис и детей. Вспомнил о том, с какой беспечной уверенностью Кэндис двигалась по кухне. О детях, сующих куски пищи в вечно открытый рот собаки, которая сидит под столом. На мгновение Ломакс ощутил острую тоску. Вечером они возвращаются. Возможно, их возвращение вернет вещам привычный порядок.

Когда Ломакс подъезжал к дому Джулии, он заметил две машины. Полицейские машины.

Входя в дом через заднюю дверь, Ломакс услышал голос шерифа.

ГЛАВА 7

Шериф и еще двое мужчин сидели в креслах Джулии. Сначала они не заметили Ломакса. Один из них тыкал пальцем в свадебную фотографию.

Джулия говорила:

– Я не помню… Наверное, была во дворе.

– А могли ли вы со двора слышать телефонный звонок, миссис Фокс?

Джулия помедлила.

– Нет. Не думаю. Хотя иногда во дворе я слышу, как звонит телефон.

Она сидела в кресле – спина прямая, руки на подлокотниках. Лицо утратило симметрию. Рот слегка искривился, глаза беспокойно бегают. Ломакс успел подумать, что подобная живость делает ее еще красивее, и невольно посмотрел на гостей – любуются ли они ею?

Мужчина, который держал в руках свадебную фотографию, развалился в кресле, правая лодыжка покоилась на левом колене. Он выглядел расслабленным. Фотографию установил на подлокотнике кресла, словно банку с пивом.

– Лейтенант Ван Роуз, – проговорила Джулия, и высокий, худой, как скелет, мужчина поднялся, чтобы пожать Ломаксу руку.

– Убийства, – произнес Ван Роуз.

Голос его был тихим и мягким, однако казалось, Ван Роуз не просто назвал свой отдел, а предъявил обвинение. На угрюмом лице детектива застыло мрачное выражение. Кожа на нем была так натянута, что морщины напоминали щели в черепе.

– И мистер Ки, тоже из отдела убийств.

Человек с фотографией улыбнулся. Он не сделал попытки привстать с кресла, а только приветственно помахал снимком. Ломакс пересек комнату и пожал руку Ки. Депьюти стучал по полу хвостом. Ломакс заметил, что собака с присущим ей врожденным дурным вкусом выбрала колени шерифа, чтобы положить на них голову.

– Ну а Мерфа вы знаете. Мерфи Маклин.

Невозможно было не заметить, что Джулия назвала шерифа по имени.

– Привет, Ломакс! – поздоровался Мерфи Маклин, словно встретил старого друга. – Как там дела в горах?

Фамильярность шерифа, его понимающая ухмылка заставили Ломакса покраснеть. Откуда шериф мог знать о том, что случилось между ним и Джулией сегодня в горах?

– Я слышал, у вас там действительно огромный телескоп.

Ухмылка шерифа стала еще шире. Казалось, сейчас она поглотит всю голову.

– Я рассказывала Мерфу о вашей работе в обсерватории, – сообщила Джулия.

– Да, Ломакс, вы, ребята, творите там чертовски умные вещи. – Шериф кивнул детективам. – Ломакс – парень с головой, – доверительно сообщил он.

– У нас появились вопросы к миссис Фокс, – объяснил худой детектив. – Мы еще расследуем убийство Гейл и Льюиса Фокс.

– Скоро мы закончим, – подал голос Ки.

Ломакс понял, что его выпроваживают из комнаты.

– Я хотела бы, чтобы Ломакс остался, – неожиданно сказала Джулия.

– Черт подери, парни, да пусть останется. Мы испытываем затруднения, и его мозги нам не помешают.

Шериф повернул к Ломаксу пухлое лицо и подмигнул. Ломакс никак не отреагировал на слова шерифа. Он отошел в угол комнаты и расположился так, чтобы Джулия могла видеть его, а детективы – нет, и прислонился к подоконнику. Его совсем не удивило, что эти смерти оказались не просто несчастным случаем.

Перед тем как задать вопрос, худой детектив несколько мгновений изучал свои записи. Джулия ждала – тело напряглось, лицо побледнело.

– Вы не слышали телефонного звонка, потому что находились во дворе. Что вы там делали?

Голос Ван Роуза был негромким, тон – сочувственным.

Джулия сплела пальцы и прикусила губу. Наконец она подняла глаза.

– Наверное, подметала листья. Я люблю это делать.

– Если вам нравится подметать листья, мэм, приходите ко мне, – сказал шериф.

Опять эта фамильярность. Шериф жутко раздражал Ломакса. Казалось, Маклин вполне способен сейчас встать и пойти на кухню, чтобы сварить себе кофе. Ван Роуз старался не обращать на него внимания.

– Вы говорите – наверное. Вы не уверены?

– Не уверена.

– Может, вы сели в машину и куда-нибудь отъехали?

– Нет, точно нет.

– Ну хорошо, может, была еще какая-нибудь причина тому, что вы находились во дворе?

Джулия снова умолкла. Она молчала больше минуты. Шериф принялся что-то насвистывать, Ки громко вздохнул.

– Может быть, я пошла в гараж…

Ван Роуз немного наклонился к ней:

– Гараж?

– Да.

– И?..

– Чтобы проверить, что Льюис запер его. Гараж открывается автоматически, но чтобы закрыть его, нужно нажать кнопку.

– Хорошо, значит, вы пошли проверить, заперта ли дверь гаража.

– Да. И…

– И?.. – На лице детектива выразилось нетерпение.

Джулия медлила, и Ван Роуз подвинулся к ней еще ближе.

– И я нажала кнопку.

Лейтенант откинулся назад. Ки подавил улыбку.

– Что ж, весьма разумно. Женщина пошла в гараж, чтобы проверить, заперта ли дверь. Она заперла ее. Такие большие шишки из отдела убийств могли бы и сами догадаться, вместо того чтобы расспрашивать миссис Фокс.

Шериф всей своей тушей повернулся в кресле. Пес с обожанием посмотрел на него.

– Миссис Фокс, двенадцатого ноября между семью и десятью утра сюда звонили три, четыре, а возможно, даже пять раз. И всегда отвечал автоответчик. Как вы это объясните?

Джулия смотрела на него, расширив глаза.

– Не знаю, – ответила она.

Последовало молчание. Ван Роуз снова изучал записи.

Маклин заговорил:

– Детка, если не возражаете, я хочу кое-что сказать. Похоже, этим ребятам ваши слова кажутся несколько странными. Вы сказали, что сидели дома, несколько часов подряд ждали мужа и его дочь, а они все не приезжали. Вы почти сошли с ума от беспокойства, а когда зазвонил телефон… то не взяли трубку! Я хоть и не из отдела убийств – умом, видно, не вышел, – но даже я вижу, что эти парни считают все это, как бы сказать… – шериф снова переместил в кресле свой вес и оглядел комнату; на лице было написано огромное удовлетворение, – ну, что ли… подозрительным.

– Ах!.. – беспомощно вздохнула Джулия.

Ломакс встал:

– Мне кажется, миссис Фокс нужен адвокат.

Ван Роуз тоже поднялся с места:

– В этом нет необходимости. Мы только хотели, чтобы миссис Фокс рассказала нам то, что помнит. Мы не можем опрашивать каждого свидетеля в присутствии адвоката.

– Присядьте-ка, Галилей, – успокаивающе добавил шериф.

– Но ведь вы считаете поведение миссис Фокс подозрительным.

Ван Роуз раздраженно поглядел на шерифа.

– Мы с миссис Роуз знаем друг друга сто лет! Мы старые друзья. Я просто намекнул ей, что, возможно, этих ребят не слишком удовлетворяют ее ответы! – Шериф развел руки в жесте оскорбленной невинности.

– Может быть, вам стоит оставить ваши комментарии при себе, шериф? – сказал лейтенант.

Толстяк не ответил, только, повернувшись к Джулии, еще раз развел руками.

– Пожалуй, скоро мы закончим.

Ван Роуз изучал свой блокнот. Ки лениво выбрался из кресла. Ломакс рассердился.

– Миссис Фокс хотела бы поскорее забыть о случившемся. Похоже, полиция не слишком помогает ей.

– Я понимаю, все это выглядит жестоко по отношению к миссис Фокс. Однако она более чем кто-либо другой заинтересована в нашем расследовании, – сказал Ван Роуз.

– Конечно. Только… – Джулия встала. – Я уже отвечала на все эти вопросы раньше.

Ки и Ван Роуз обменялись ничего не выражающими взглядами.

– Мы не стали беспокоить бы вас, мэм, не будь необходимости, – кротко добавил Ван Роуз.

Когда детективы ушли, Мерфи Маклин оказался рядом с Ломаксом. Ломакс хотел отступить на шаг, и тут шериф прошептал ему на ухо:

– Тебе повезло, ублюдок. В эти двери стучались многие, и в этой комнате бывали не худшие люди.

Ухмыляясь и подмигивая, шериф удалился. Ломакс ничего не ответил. Подходящий ответ, и не один, следующие двенадцать часов крутился у него в голове.

– Меня тошнит от этого парня, – сказал Ломакс Джулии, когда за окном послышался звук заводимого мотора.

– От какого?

– От толстяка, которого ты называешь Мерфом. Он пожирает тебя глазами. И этот Ки тоже.

Джулия нервно кружила по комнате, опрокидывая кресла и разбрасывая подушки, на которых сидели полицейские. Ломакс заметил, что Ки поставил фотографию не на ту полку, и по-хозяйски определил ее на место.

– Непохоже, чтобы этих ребят обучали быть наблюдательными.

Джулия продолжала кружить по комнате. Ломакс почувствовал, что гнев его возрастает.

– Ублюдки! – прорычал Ломакс, когда полицейские машины отъехали от дома.

– Ломакс, они обычные полицейские. Не особенно умные, а когда не на службе, то так же, как и все, напиваются или играют в гольф. Они ничем не отличаются от прочих.

– Откуда ты так много знаешь о полицейских?

– С ноября я их тут столько перевидала, – ответила Джулия.

В ее голосе прозвучала усталость. Ломакс постарался поймать ее взгляд, когда Джулия выходила из комнаты, но та не подняла глаз.

Он вздохнул и повалился в кресло, где ранее сидел Мерфи Маклин. Джулия на кухне готовила еду. Она включила телевизор, и Ломакс почувствовал себя никому не нужным.

– Джулия, ради всего святого, почему бы тебе не рассказать мне об этом? – спросил он, вламываясь в кухню, и увидел, что она молча плачет.

За ее спиной шумела аудитория телешоу, а у ног Джулии яростно уплетал еду пес.

Ломакс выключил телевизор и обнял Джулию, она продолжала беззвучно рыдать.

– Расскажи! Ради Бога, расскажи мне, – попросил Ломакс, когда рыдания стихли и Джулия промокнула глаза салфеткой.

– Я выгляжу ужасно?

– Нет.

– Я знаю, что ужасно.

– Нет, не ужасно. – И это было правдой, несмотря на то что волосы Джулии прилипли к мокрым щекам, а глаза покраснели. – Я хочу помочь, – сказал Ломакс и поцеловал ее.

– Ты ничем не поможешь.

– Тебе нужна помощь. Если эти смерти… если это не было несчастным случаем и спустя столько месяцев в доме полно полицейских, которые подозревают тебя…

– Считаешь, они подозревают меня?

– Ну да.

– Но Ван Роуз мне понравился.

– И мне. Только это ничего не меняет.

Джулия свернулась у него на коленях. Это было приятно. Она доверяла Ломаксу – он удержит ее и не позволит упасть.

– Их действительно убили? – очень осторожно спросил Ломакс.

Джулия кивнула.

– Как?

– Застрелили.

– Обоих?

Она снова кивнула.

– Где?

Она ответила еле слышно:

– В квартире.

– Они были в квартире?

Джулия всхлипнула в ответ.

– Чьей?

– Гейл.

– Они были в квартире Гейл, и там их убили?

– Да.

Ломакс подумал об аристократичных чертах Льюиса и о его невзрачной дочери, чье лицо он уже не мог вспомнить. Трудно было представить себе, что эту улыбающуюся семью убили.

– За что?

Джулия покачала головой.

– Случайное убийство… ограбление? – предположил Ломакс.

Она снова покачала головой.

– Ты можешь рассказать мне что-нибудь еще? Почему полиция считает, что ты к этому причастна?

– Не знаю. Не знаю, как можно вообразить такое.

Джулия подняла лицо и заглянула Ломаксу в глаза.

ГЛАВА 8

Ломакс решил разузнать об убийстве Фоксов поподробнее и потому направился в маленькую библиотеку в предгорьях. С одной из библиотекарш, миссис Кливер, его связывала давняя дружба.

Ломакс познакомился с миссис Кливер, когда маленький Джоэл начал посещать ее субботние чтения. Миссис Кливер была заядлой курильщицей («Мой любимый запах, – говорил пятилетний Джоэл, – это запах миссис Кливер»), ее длинные седые волосы пожелтели от никотина.

– Она настоящая антиреклама моей клиники, – говорила Кэндис о миссис Кливер.

Они недолюбливали друг друга. Мелкие недоразумения относительно библиотечных карточек и продления книг с годами становились все серьезнее, и всякий раз, когда Кэндис и Ломакс о чем-то серьезно спорили, отношение Ломакса к миссис Кливер приводилось Кэндис как пример его предательства.

– Как поживает ваша ужасная бывшая жена? – осведомилась миссис Кливер.

Ломакс нашел ее около пожарного выхода с сигаретой. Курить в библиотеке не разрешалось.

– Только что вернулась из Европы.

– Европа. Сточная канава, – ядовито прокомментировала миссис Кливер.

Она славилась своим злобным нравом. В ее историях, обожаемых детьми, отрицательные персонажи частенько погибали самой ужасной смертью. Время от времени родители подписывали петиции, осуждающие подобное насилие, и миссис Кливер вывешивала на доску объявлений неискренние извинения, которые, казалось, истекали желчью.

– И когда вы увидите детей?

– Надеюсь, что вечером.

– Что ж, если увидите их на выходных, приводите Хелен на чтения. Субботние чтения как раз для возраста Хелен, и там будет ее любимый персонаж – Мэри-в-грязной-кепке.

– Мэри-в-грязной-кепке. Ради всего святого, откуда вы их всех берете?

– Мэри срисована с меня, – довольно сказала миссис Кливер, позволяя себе легкую улыбку и прикуривая между тем следующую сигарету.

Ломакс спросил:

– Вы знаете Мерфа? Шерифа?

Библиотекарша застонала.

– Ну и зачем он вам сдался? Позволили вашей собаке делать свои дела в неположенном месте? Вели машину с неработающими фарами по велосипедной дорожке?

– Ничего подобного.

– Держитесь от него подальше. Если он вобьет себе в голову, что вы ему не нравитесь, так и будет шататься вокруг, пока не поймает вас на чем-нибудь противозаконном. Я тут немного поспорила с этими вонючими Спинксами. (Спинксы были соседями миссис Кливер. Много лет она ненавидела их. Для поколений местной детворы Спинксы были героями субботних рассказов – и если Спинксам не удавалось слинять в Сиэтл, который миссис Кливер недолюбливала, то, как правило, персонажей этих ожидал печальный конец.) Так вот, чертов шериф принял их сторону. Она его домашним печеньем угощала, не иначе. Не прошло и недели, как он поймал меня с сигаретой на улице как раз в том месте, где эта кучка идиотов запретила курение. Затем несколько раз ловил за мелкие нарушения дорожных правил.

– Он участвует в расследовании убийства, которым я интересуюсь. Я хотел бы посмотреть микрофиши.

– А с чего это вы интересуетесь расследованием убийства?

Ломакс помедлил.

– Ну, я познакомился тут кое с кем, кто вовлечен в это дело.

– Что за убийство?

– В прошлом ноябре. Мужчина и его дочь – их застрелили прямо в квартире.

– Да-да, припоминаю. Как их звали?

– Фокс.

– Вспомнила. Они арестовали жену?

– Нет, – возмутился Ломакс. – Они никого не арестовали.

Миссис Кливер усадила Ломакса в темном углу и занялась машиной для микрофишей. Она склонилась над ней, щелкнув коричневыми зубами. На близком расстоянии табачный запах смешивался с химическим запахом мыла.

– Ага, у нас есть вечерние газеты за двенадцатое ноября, а также утренние и вечерние газеты следующего дня. Еще не забыть про воскресные – там могут быть более поздние комментарии…

Миссис Кливер подвинула кресло. Она собиралась изучать газеты вместе с ним. Ей нравился Ломакс, и она любила убийства.

Двойное убийство на Западной стороне, – гласил заголовок. – Льюис Фокс ехал в аэропорт, чтобы встретить свою дочь Гейл, вернувшуюся из путешествия. Менее чем через час они были мертвы, скошенные пулями таинственного убийцы в квартире Гейл.

Когда известный пятидесятивосьмилетний адвокат Льюис Фокс встретил в аэропорту свою дочь Гейл после возвращения из Франции, где она обучалась в языковой школе, он позвонил жене, чтобы сказать, что скоро они будут дома. Но Гейл пришлось поехать…

Газеты шумели по поводу убийства, однако в статьях содержалось мало фактов. Детективы заявляли, что из квартиры ничего не похищено. Они подтверждали, что убийство выглядит немотивированным. Одни и те же фотографии Льюиса и Гейл повторялись по нескольку раз. На лице Льюиса играла профессиональная улыбка, Гейл казалась юной и застенчивой. Высказывания коллег и учителей. Одна из газет выяснила, что Джулию (здесь же помещалось ее фото) допросила полиция. Прочие газеты цитировали слова Джулии о том, что она потрясена и в отчаянии. Миссис Кливер быстро листала на экране газеты.

Так как ничего нового, связанного с убийством, не происходило, газеты быстро утратили к нему интерес. Это убийство привлекло к себе внимание газетчиков только потому, что убиты были люди известные и богатые. Ежедневные убийства на семейной почве, происходившие в южной части города, обычно удостаивались максимум газетного абзаца.

Одно издание публиковало комментарии медиумов и ясновидящих. Другое поместило заметку о Джулии, вернее, подборку фотографий. Даже при сильном увеличении Джулия выглядела прекрасно.

– Она действительно хорошенькая, – сказала миссис Кливер. – Это и есть та ваша знакомая?

Ломакс понимал, что по его лицу можно прочесть всю правду об истинном характере их дружбы.

– Да… она пришла на работу в обсерваторию.

– И вы влюбились, так?

Ломаксу не удалось избежать ее взгляда. Миссис Кливер ухмыльнулась, оскалив коричневые зубы.

– И что же, – спросила она, – думает об этом бывшая миссис Ломакс?

– Она еще не знает.

– Вы ей скажете?

– Упомяну, наверное.

– Все так серьезно? Не забывайте, что случилось с бывшим мужем этой женщины, – шутливо добавила миссис Кливер.

Ломаксу пришло в голову, что, возможно, Кэндис не слишком ошибалась в миссис Кливер.

* * *

Этим вечером Хелен, Джоэл и пес остались ночевать у Ломакса. Дети толком не могли рассказать, где они останавливались в Европе и что видели. Они, как обычно, бродили по дому, проверяя, все ли на своих местах, и выражая неудовольствие по поводу любых изменений.

После ужина они изучали карту – готовились в пеший поход в ближайшие выходные, непременно с рюкзаками, палаткой и спальными мешками. Они разожгут костер и приготовят на нем еду. Все будет замечательно, обещал Ломакс. Дети улыбались. Ломаксу показалось, что ради него дети только делают вид, что идея похода увлекает их, и впервые с негодованием подумал о Роберте и их дорогом европейском путешествии.

На следующий день Ломакс отправился в офис Кэндис.

– У меня появилась подружка, – сообщил он.

– Здорово, – напряженно ответила Кэндис.

Она не смотрела на Ломакса, перебирая кипу каких-то анкет.

Кэндис всегда так вела себя в офисе. Когда Ломакс еще был ее мужем, именно первый визит в офис Кэндис заставил его усомниться в будущем их брака. Люди, в основном женщины, приходили сюда для того, чтобы сделать массаж с ароматическими маслами, наложить на лицо лечебные серые грязи из Австрии и пройти прочие косметические процедуры. Они звонили у двери, и женщина в белом халате, похожая на доктора, приглашала их войти. Даже название «Клиника» должно было внушить клиентам мысль о том, что визит сюда – не прихоть, а медицинская необходимость. Все поверхности в офисе были белого цвета.

Много лет назад Кэндис сказала Ломаксу, что он выглядит так, словно проскользнул сюда через заднюю дверь. Она считала, что его вид может повредить бизнесу, и старалась как можно скорее выпроводить Ломакса из офиса.

– Да, – согласился Ломакс, – здорово.

Кэндис повернулась к нему спиной, обратившись к монитору.

– Сколько ей лет? – спросила она, не сводя глаз с экрана.

– Около двадцати пяти, возможно, меньше.

В долгом молчании Кэндис явно сквозило неодобрение.

Ломакс неторопливо добавил:

– Меня беспокоит, что ее могут арестовать по обвинению в двойном убийстве.

Слова эти произвели желаемый эффект. Кэндис развернулась, оперлась руками на стол и безмолвно уставилась на Ломакса. Он был удовлетворен. Не часто ему удавалось поразить Кэндис.

– Да нет же. Полиция просто ходит вокруг да около, вряд ли ей предъявят обвинение.

Ломаксу нравилось употреблять в разговоре с Кэндис слова вроде «двойного убийства» или «обвинения», однако под неподвижным взглядом бывшей жены он начал чувствовать беспокойство.

– Я уверен, – добавил он, – до предъявления обвинения дело не дойдет.

– Что происходит, Ломакс? Я уезжаю на пару недель, возвращаюсь, а вместо бороды ты зарос щетиной (очень скоро Ломаксу надоело ежедневное бритье) и водишься с убийцами. Надеюсь, вчера ты не познакомил ее с детьми.

– Кэндис, никакая она не убийца, черт возьми.

– Ты же только что сам так сказал. Она убила двоих.

– Я сказал, что полиция ходит вокруг да около. Разумеется, никто не собирается обвинять ее в убийстве, которого она не совершала.

– Кого она убила?

– Никого.

– Хорошо, кого убили?

– Ее мужа.

– Мужа!

– И дочь.

– Нет!

– Ну не дочь, а падчерицу.

– Шутишь?

– Нет, не шучу.

– Послушай, мне плевать, чем вы там занимаетесь с этой женщиной, но если она убийца… ну хорошо, подозревается в убийстве маленьких детей, не смей подпускать к ней Хелен и Джоэла, понял?

– Я никогда не подпустил бы Хелен и Джоэла к убийце маленьких детей, да и вообще к любому убийце, если бы знал такового, но я таких не знаю. Не кричи на меня.

Кэндис молчала. Волосы ее упали на лицо. Она подалась вперед так сильно, что смяла бумаги на столе. На светлом костюме образовались складки, безупречность облика нарушилась. Теперь она стала похожа на прежнюю Кэндис. Осознав это, она вытащила зеркало и принялась устранять недостатки, превращавшие ее в ту Кэндис, которой она была когда-то.

– Как насчет ленча? – спросил Ломакс.

– Я не собираюсь отвечать на вопросы об Эйфелевой башне, площади Сан-Марко или Лондонском планетарии.

– А я и не собираюсь тебя спрашивать.

Кэндис щелкнула крышкой пудреницы и начала энергично наносить пудру на лицо.

– Полагаю, рано или поздно ты все равно кого-нибудь нашел бы.

– На самом деле я нашел еще пару человек. Просто еще не успел рассказать тебе о них.

– Кого?

– Не важно. Рассказать тебе о Джулии?

– Джулии?

– Да, ее зовут Джулия.

– У тебя не может быть с этой женщиной ничего серьезного, Ломакс.

– Ее муж и падчерица мертвы – это все, что ты о ней знаешь.

Они пошли во французский ресторан рядом с офисом Кэндис, которая настояла, чтобы они сели в затененном уголке.

– Не хочешь, чтобы тебя видели в компании с недотепой?

– Не хочу, чтобы слышали, как я обсуждаю подружку недотепы, обвиняемую в двойном убийстве.

– Ее никто еще не обвинял.

Кэндис и не подумала извиниться или взять свои слова обратно.

Ломакс продолжал:

– Мне нужно всего пять минут, чтобы рассказать тебе обо всем, но на самом деле мне потребовалось целых пять часов, чтобы выяснить подробности.

– Она действительно так медленно говорит?

– Она почти ничего не говорит. Я нашел кое-что в старых газетах в библиотеке, хотя не так уж и много.

При упоминании библиотеки глаза Кэндис сузились.

– Миссис Кливер посылает тебе наилучшие пожелания, – игриво добавил Ломакс.

Кэндис жевала французскую булку, которую только что принесли в корзинке еще теплой.

– Наилучшие пожелания миссис Кливер, – проговорила она, – сейчас встанут мне поперек горла.

Ломакс приготовился все рассказать Кэндис. Сейчас ему трудно было припомнить время, когда он не делился с ней своими трудностями. Это всегда помогало ему. Многие годы Ломакс доверял Кэндис свои проблемы, они могли обсуждать их ночи напролет, предлагать разные выходы, страстно отстаивать свое мнение, пока одна проблема не сменяла другую. К утру Ломакс всегда знал, как поступить.