Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать...(СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 31 страниц)
ПРЯНИЧНЫЙ ДОМИК.
Карета катилась по ночному Лондону, выехав за пределы знакомых ей кварталов. Хотя дома по сторонам по-прежнему принадлежали состоятельным людям, расстояние между ними становилось всё больше и больше, а сами особняки прятались за ажурными оградами парков. Наконец, лошади остановились перед воротами невидимой с улицы усадьбы.
Привратник распахнул скрипучие створки чугунного литья, и экипаж въехал в аллею, густо обсаженную огромными и мрачными в ночи деревьями.
– Мы приехали, миледи!
Измученная девушка вылезла из экипажа и в первый раз за этот богатый неприятными событиями день застыла от удивления, а не от ударов судьбы.
Перед ней находился очаровательный маленький особнячок. Двухэтажный, в георгианском стиле, с красивыми и причудливыми арками над высокими с частым переплетом окнами, он сиял, как сказочный пряничный домик приветливыми огнями хорошо освященных комнат. Кружевные занавески и чистейшие стекла окон создавали ощущение легкости и уюта.
Из двухстворчатых стеклянных дверей выскочила женщина лет сорока в чёрном платье экономки, оживляемом кружевными чепцом, воротничком и кокетливым фартуком пронзительно белого цвета.
– Ах,– защебетала она с весьма ощутимым иностранным акцентом,– наконец-то, дождались! И вода для ванны готова, и ужин перестаивается, и чванливый француз сердится!
– Какой француз?– с трудом встряла в эту быструю речь встревоженная Инн.
– О, – женщина вцепилась в её локоть и решительно повлекла гостью в дом,– наш повар – месье Жорж. Уж такой сердитый господин – одни усы чего стоят!
Повар – француз! На такую удачу девушка и не рассчитывала, но вскоре опять испытала смятение. Она вошла вслед за женщиной в просторный холл здания и остановилась перед широкой мраморной лестницей.
– Чей это дом? – поинтересовалась Иннин, изумленно оглядывая расписанный сценами из мифологии плафон потолка.
– Неужели вы не знаете?– черные глаза экономки недоверчиво воззрились на гостью,– конечно же, его светлости. Это – Вудвилл-лодж.
Инн удивилась герцогской блажи иметь ещё один дом наряду с дворцом Мортландов.
Экономка провела гостью в ванную комнату, где наряду с диваном, креслами и чайным столиком, дымилась горячей водой огромная, устланная полотенцами медная ванна и жарко полыхал камин.
Инн с наслаждением скинула с себя грязное, пропахшее жуткой гостиницей платье, но когда, оставшись в одной сорочке, попыталась залезть в воду, экономка с неожиданной грубостью сдернула с неё рубашку.
– Лезть в воду одетой,– свирепо сверкнула она глазами,– вопиющая глупость!
– Но миссис...– возмутилась шокированная Инн.
– Мисс Джина,– поправила её эта невозможная женщина,– где-нибудь в другом месте, можете купаться хоть в бальном платье, но только не в этом доме! Не уподобляйтесь грязным аристократкам, ради глупого тщеславия согласных терпеть даже вшей! Женщина должна быть вся чистой, а не только её рубашка!
И, с силой надавив на плечи, усадила девушку в ванну.
Инн хотела высказать экономке недовольство по поводу 'грязных аристократок', но колдовство горячей воды и восхитительно пахнущего жасминовой отдушкой мыла быстро сделали свое дело. Она ещё раз возмущенно дёрнулась, когда в комнату вошли две негритянки в форменной одежде горничных, но те настолько умело принялись намыливать ей ноги и руки, а главное, мыть обычно доставляющие массу хлопот пряди волос, что нарождающиеся протесты очень быстро стихли. За Инн никогда так не ухаживали, и она даже задремала!
– Миледи! – сквозь дремоту прорвался голос Джины.– Проснитесь! Вас ждет ужин!
Ужин! У Инн даже заурчало от голода в желудке. Как не восхитительны были булочки Беаты, но она их ела ещё утром. Днем от невыносимой тревоги её аппетит молчал, но теперь проснулся с утроенной силой.
– Настоящий французский повар? – очарованно спросила она, пока её вытирали огромными полотенцами. – Никакого соуса из варенья, копченой рыбы и тмина в пирожных?
– Надо думать! – пожала плечами Джина. – Я в этом разбираюсь мало. По мне так нет ничего лучше хорошо прожаренной бараньей отбивной и не важно, с каким она соусом. Но у других может быть иное мнение!
Оставалось только удивляться такой лояльности – все знакомые Инн экономки обычно считали, что гораздо лучше разбираются во всём, чем их хозяева. Но её мнение изменилось, когда она увидела, во что Джина облачила гостью.
Струящийся легкий шелк кремового цвета ничуть не скрывал форм ещё влажного тела, мало того, завязывался на плечах лентами, и рубашка была так низко вырезана, что едва держалась на груди.
– Пресвятая Дева! – ахнула Инн, торопливо прикрывая вырез руками. – Что это такое?
– Рубашка! – в голосе Джины зазвенел металл. – А это пеньюар! Извольте надеть!
Чернокожие горничные помогли надеть что-то воздушное и невесомое. Инн вновь глянула на себя в зеркало, в тайной надежде, что теперь всё прикрыто, и судорожно сглотнула слюну. Пеньюар из прозрачной ткани цвета слоновой кости не только ничего не прятал, а наоборот, подчеркивал вызывающую непристойность её наряда.
– Я не могу носить подобное безобразие!
– Интересно, почему? – насмешливо искривила губы Джина. – Прелестное дезабилье для будуара! Разве вы собираетесь в нём выйти на улицу?
– Это непристойно!
– Что – непристойно? Разве вы сильно обнажены? Насколько я знаю, светские дамы позволяют себе более открытые пеньюары!
– Но...
– Я уже приказала сжечь ваши рубища, а других нарядов в этом доме нет. Хотите, можете раздеться и ходить голой! А теперь к зеркалу, нужно вас привести к ужину в надлежащий вид.
И она бесцеремонно вытолкнула Инн в спальню – обтянутую золотистыми шёлковыми обоями комнату. Вставив ноги в открытые туфельки на высоких каблуках, девушка в отчаянии ещё и выяснила, что этот дикий наряд имеет разрезы по бокам, да такие, что при каждом шаге ноги обнажаются, чуть ли не до колена!
– Видела бы меня, миссис Элспет,– обреченно вздохнула она, присаживаясь перед зеркалом,– уж точно оставила бы без сладкого пудинга на ужин!
– Насколько я поняла, вы не любите пудинги?
Джина и две её помощницы суетились, раскладывая пряди волос на полотенца. Инн поморщилась:
– Что хорошего в пудинге – вязкий, липкий, как замазка! Его всегда слишком много во рту, хоть и берёшь по капле!
Как в ту пору обычно ухаживали за волосами? Пряди хорошенько расчесывали свинцовым гребнем, смазывали жиром, а потом либо посыпали отрубями, либо крахмальной пудрой. Уже уложенные волосы могли и яичным белком смазать. Зато прическу из таких волос не растрепать было даже урагану, и блестели локоны на солнце, как зеркальные!
Но в этом странном доме все было наоборот. Горничные сушили пряди волос полотенцами, а орудие пытки – частый гребень и щётки порхали в их руках, словно волшебные, и никакого жира, яиц или отрубей!
– Чистота гораздо прельстительней даже красоты, если та неряшлива! Никакими благовониями не заглушить запаха прогорклого масла на волосах!
Так же деловито хмурясь, Джина вглядывалась её лицо.
– Чудесно, чудесно..., – бормотала она как бы про себя,– ваша красота – щедрый подарок Создателя! Мы вот тут, слегка... Миссис Элспет, наверное, старая, вредная и уродливая старуха?
Вопрос отвлек Инн от недоуменного созерцания действий экономки, которая зацепив что-то из золоченой баночки, быстро нанесла эту субстанцию ей на скулы.
– Да! А как вы догадались?
– Миледи, вы ещё совсем юная девушка,– руки Джины порхали по её лицу, словно крылья бабочки, – поэтому не знаете, что нельзя прислушиваться к советам некрасивых и старых женщин относительно своего вида. Завидуя вашей юности и очарованию, они сделают всё, чтобы лишить вас преимуществ данных красотой. Будут рекомендовать уродливые платья, закрывать вам грудь дурацкими платками, нагромождать на изумительно тонкие талии, утолщающие корсеты, и прочее...
Инн зачарованно смотрела, как меняется её лицо – вроде бы и не сделала эта удивительная женщина ничего особенного, но её глаза заблестели ярче – их почти черная синева стала пронзительной и глубокой, и нежной изящной линией выделились губы. Забранные высоко в небрежный узел волосы, только одной, чуть влажной прядью, падали на обнаженную грудь, подчеркивая сливочную нежность кожи.
Но Джина почему-то оставалась недовольной. Она задумчиво помяла подбородок и быстрым движением распахнула стоящую на туалетном столике эмалевую шкатулку, заполненную футлярами. Выдернув один из них, экономка вытащила небольшую нить золотистого крупного жемчуга и обвила шею девушки.
– Да, конечно,– согласилась с молчаливым вердиктом, тяжело вздохнувшая Инн, полюбовавшись, как мягко засветилась её кожа в этом обрамлении,– но это слишком дорогая вещь, я не могу такое надеть даже с разрешения хозяйки!
– Пока вы в этом доме, все драгоценности принадлежат вам! – заявила Джина. – Но хватит разговоров, пора выходить к ужину!
– В таком виде? – возмутилась Инн.
– Именно в таком виде!
И прежде чем она попыталась воспротивиться, экономка бесцеремонно вытолкнула её в соседнее помещение.
– Приятного аппетита!
Девушка, нервно запахивая разъезжающиеся полы пеньюара, настороженно огляделась.
Единственным предметом обстановки был сервированный на две персоны стол. Жарко горящий камин за экраном из павлиньих перьев, несколько напольных ваз с алыми розами и больше ничего из того, чтобы полагалось иметь столовой – буфета или поставцов с посудой. Милая, располагающая к себе комната, и всё было в ней хорошо, если бы глаза Инн не наткнулись на стоящего перед окном мужчину.
Громко вскрикнув от испуга, она отступила назад в будуар, но дверь оказалась закрытой.
– Успокойтесь, леди Иннин! Я вовсе не монстр, и не питаюсь маленькими девочками!
Обернувшийся мужчина оказался Мортландом.
– Рад вас видеть живой и невредимой!
Инн облегченно перевела было дух, но тут ей бросилось в глаза отсутствие на джентльмене сюртука и жилета!
– О, Боже, – она судорожно сжала на груди края своего весьма сомнительного одеяния,– прошу вас, выйдите из комнаты или разрешите уйти мне, я не одета!
Мортланд подошел к столу.
– Избавьте меня, пожалуйста, от нелепых капризов! – холодно попросил он.
Но Инн никак не могла прийти в себя, ошеломленно пялясь на него, и тогда герцог повысил голос.
– Графиня, вы сегодня столько всего натворили, что у нас есть темы для разговора и поважнее вашей глупой стыдливости! Садитесь!
Он был прав. Виновато согнув голову и мелко семеня, чтобы полы пеньюара не разлетались, девушка робко приблизилась к столу и присела на край стула. Хозяин дома внимательно оглядел пылающее от смущения лицо гостьи и приказал:
– Подавайте!
Знакомые негритянки вплыли в комнату с блюдами в руках.
Как ни тревожно и отчаянно было положение Инн, один вид сырного супа с креветками, фрикасе из цыпленка, консоме, бриошей с маслом и оливками, и пирожных со взбитыми сливками моментально привел её в состояние близкое к голодному обмороку.
– Я не любитель французской кухни,– между тем, заявил герцог, задумчиво изучая содержимое тарелок,– поэтому профессионализм нашего повара придется оценивать вам. Понравится – оставим, нет – поищем другого!
Иннин было стыдно, но она не просто ела, а буквально тряслась от жадности, поглощая столь долго недоступную для неё вкусную еду, но все-таки справедливость заставила её пренебречь собственным аппетитом и спросить:
– Но раз вам не нравится французская кухня, то зачем вы приняли на работу повара-француза?
– Хотел вам сделать приятное,– любезно улыбнулся Мортланд в сомнении ковыряя вилкой фрикасе, – когда я гостил в Кавендиш-холле, то заметил, что повар вашего дяди (кстати, очень неплохой!) не смог удовлетворить ваш вкус. Не торопитесь, на кухне ещё много еды! Вы давно не ели?
Инн только пожала плечами, ловко работая ножом и вилкой.
– Можно сказать, что я не ела уже четверо суток! В этой странной гостинице, в которую вы меня отправили...
– Помилуйте, графиня,– Мортланд даже отложил в сторону столовые приборы,– я предлагал хорошую гостиницу, но эта идея не пришлась вам по вкусу! Мне и в голову не пришло, что покинув мой дом, вы направитесь в самый злачный в городе притон!
Инн чуть не подавилась.
– Но ведь ваш лакей...
Герцог в изумлении округлил глаза:
– Разве можно в таких вопросах доверять лакею? Он мог вас завести куда угодно, даже в доки! Ему было приказано всего лишь сопроводить вас в поездке по городу. Почему же вы, увидев, куда он вас привез, не приказали немедля покинуть это место?
Инн судорожно сглотнула.
– Я не знала..., думала, английские гостиницы все такие!
Герцог щедро плеснул себе в бокал бренди.
– Какая глупость! Нормальный англичанин никогда не поселится в столь мерзком месте – это пристанище шлюх, да нищего отрепья.
У Инн пропал аппетит, и она отложила вилку и нож, уткнувшись взглядом в тарелку.
– Невкусно?
– Нет, отчего же, но что-то мне расхотелось есть!
– Немудрено! У меня тоже кусок в горле застрял, когда я узнал, что женщина, назвавшаяся именем моей невестки, обвиняется в воровстве!
Неимоверный стыд и отчаяние заставили несчастную девушку закрыть лицо ладонями.
– Я не знала, – прошептала она, чувствуя, как на ресницах накипают слезы,– не думала!
– И что теперь прикажите делать мне? Объясняться в полиции, что это вовсе не жена лорда Тейлора ворует часы на Ковент-гарденском рынке, а её кузина – графиня дю Валльдэ?
Инн ахнула от ужаса.
– Но разве вы не могли им пояснить, что я не воровка, и скорее умру, чем возьму чужую вещь? – по её щекам покатились слезы.
– Не нужно так распускаться,– жесткий голос хозяина дома призывал к порядку, – лучше выпейте! Станет легче!
И он протянул ей свой бокал. Инн покорно хлебнула, и на мгновение лишилась дыхания от обжегшей рот огненной жидкости мерзкого вкуса. Легче не стало!
– Что из того, что я – герцог? – между тем сурово продолжал выговаривать Мортланд,– Я не могу взмахом руки сделать так, чтобы прилюдно вытащенные из вашей сумочки часы вдруг стали в глазах свидетелей невидимы. Ни один маг не может превратить воровку в честную женщину, если её застукали на месте преступления с краденой вещью в руках.
Сердце Иннин тошнотворно сжалось.
– Меня арестуют? Вышлют в колонии?
Она так много раз за этот день перемещалась от отчаяния к спасению, и обратно!
– Иннин! – пальцы Мортланда горячо сжали её похолодевшую руку. – Что вы такое говорите? Нет, дорогая, конечно, вас не арестуют, и уж тем более, не вышлют, но мне пришлось выложить кругленькую сумму, чтобы этого не случилось!
И перед расплывающимся от слез взором Иннин оказался лист бумаги. На нем четким почерком какого-то клерка было написано, что в случае уплаты герцогом Мортландским суммы в десять тысяч фунтов стерлингов мистеру Джошуа Смиту – торговцу бакалеей, тот отказывается от всех претензий к мисс Лили Тейлор по поводу происшествия, имевшего место быть на Ковент-Гарденском рынке. Стояли чьи-то подписи и прикладывался погашенный чек на сумму в десять тысяч фунтов, подписанный герцогом Мортландским.
– Десять тысяч! – от потрясения у Инн разом высохли слезы, – Помилуй, Пресвятая Дева! Как же я смогу вам возвратить хотя бы сотую часть этой суммы?
– Вы предпочитаете тюрьму? – герцог вновь занялся бренди, с видимым интересом поглядывая на собеседницу.
– Нет, конечно, – Инн в панике схватила дрожащими руками бриоши с блюда и нервно проглотила, не замечая ни вкуса, ни начинки, – но..., такие деньги! Даже если я обращусь к Лили...
– И расскажите сестре, что она теперь числится карманной воровкой, поэтому должна заплатить за спасение своего честного имени?
Мортланд залпом выпил содержимое бокала и с легким вздохом заметил:
– Нет у неё таких денег в наличии! Приданое леди Лилианы надежно защищено от поползновений моего братца оставить будущих наследников без гроша в кармане, и супруги Тейлоры будут жить только на проценты с основного капитала.
– А если я обращусь к дяде? – Инн лихорадочно искала выход,– он, наверняка, заплатит вам!
– И узнает, что девушка, которую он любит, променяла его руку и сердце на притон Ковент-Гардена? Пожалейте лорда Кавендиша – зачем же терзать его и дальше? Лучше пусть Джордж думает, что вы в Бельгии ведете душеспасительные беседы со старым кюре!
Иннин опять мучительно покраснела, вспомнив лицо дядюшки. Нет, конечно, нет! Она не сделает ничего, что может принести ему новую боль!
– Но я не знаю иных способов возместить вам столь чудовищный долг. Мой домик в Бельгии не стоит и десятой части этой суммы, да и как туда попасть?
Герцог сухо улыбнулся. В первый раз за этот вечер.
– Думаю, мы найдем возможность пересечь пролив,– мягко пообещал он,– но почему бы все-таки не перейти к десерту? Этот суровый повар-француз, наверняка, рассердится, если вы не попробуете его знаменитых пирожных.
– Я не могу есть! – Инн с сожалением остановила взгляд на усыпанных цукатами птифурах и марципанах.
Герцог с шумным вздохом откинулся в своем кресле, поигрывая бокалом с янтарной жидкостью.
– Да забудьте вы про эти деньги,– лениво посоветовал он, – сумма, конечно, велика, но я могу вполне ей пренебречь! Ешьте и не забивайте себе голову всякой ерундой!
– Ерундой? – Инн округлила глаза и неуверенно протянула руку к пирожному. – Ведь это целое состояние! Я не могу принять такой подарок.
Девушка машинально взяла с блюда марципан и осмотрела – он был такой красивый и благоухающий! Есть не хотелось, и она бережно крутила лакомство в пальцах.
– Ах, какие церемонии между друзьями!– между тем, небрежно заметил Мортланд. – Я чувствую в какой-то степени вину за то, что не вернул вас в ту ночь в особняк Кавендишей. Но какой прок сожалеть о том, чего нельзя вернуть? Хотя я понимаю ваши сомнения, поэтому предлагаю услугу за услугу.
Инн настороженно подняла глаза на собеседника. Крепко спавший дотоле инстинкт самосохранения вдруг пробудился и наполнил её душу гнетущим ощущением опасности.
– Услуга? В чем она будет заключаться?
– О, сущие мелочи!
Прислуживающая за столом негритянка наполнила бокал герцога в третий раз. Инн с тревогой наблюдала за переливаемой из бутылки янтарной жидкостью. До этого она никогда не видела, напивающегося при дамах джентльмена – это было так странно! Девушка нервно надкусила пирожное.
– Дело не совсем обычное, хотя, на первый взгляд, и простое. Мне нужна своеобразная компаньонка – девушка для сопровождения!
– Кто?
Изумленная Инн подавилась.
– Простите, пожалуйста, – смущенно извинилась она после того, как смогла восстановить дыхание и справилась со слезами,– но я так устала за этот день, что мне мерещатся всякие нелепицы!
Герцог залпом выпил и третий бокал. Инн опасливо покосилась на собеседника – однако на его лице не было признаков опьянения. Мортланд взял с блюда птифур и, осторожно надкусив, вернул на место.
– Неужели вам это нравится? Впрочем, о вкусах не спорят!
Его глаза холодно блеснули.
– Но вернемся к нашему разговору, графиня. Вы не ослышались, и вам не померещилось – мне действительно нужна девушка для сопровождения, когда я посещаю... некоторые места!
Нет, он положительно был пьян!
– Какие места? – осторожно поинтересовалась Инн. – Надеюсь не такие, как 'принц Альфред'?
– Помилуйте! – хмуро фыркнул герцог. – Да я и за корону британской империи не пересеку порог этой грязной харчевни. Но все же существуют места, какие бы вам не посоветовала посещать миссис Элспет, но мне нравится проводить там свободное время!
Разумеется, она слышала о таких местах! Дамы из великосветского общества любили тайком потолковать о скандальных нравах темного мира дорогих куртизанок, певичек, актрис и прочих сомнительных женщин. Были там и свои 'звезды' – печально ославившиеся дамы хороших фамилий, которых за какие-либо провинности изгоняли из общества.
Предостерегая дебютанток от ошибок, наставницы охотно тыкали их носом в незавидное положение парий.
– Не совсем приличные места? – Инн растерянно задрала брови. – Разве я..., но что скажет лорд Кавендиш?
– Он не узнает об этом!
– Но меня могут узнать другие знакомые! – нервно возразила Иннин.
Ей было известно, что некоторые джентльмены посещают сомнительные заведения – об этом в своё время рассказывала кузине Лили.
– Вы всегда будете в маске. В тех местах подобная предосторожность не вызовет удивления. Мне же нужна сопровождающая дама, чтобы держать на расстоянии сонм красоток, обитающий в кущах отсутствия условностей. Я состоятельный человек и представляю для них определенный интерес, который они весьма настойчиво демонстрируют!
Инн невесело хмыкнула, сразу вспомнив влюбленность Лили:
– Вас не оставляют вниманием в обоих мирах! Неужели нет места, где вы смогли бы укрыться от женского внимания?
Герцог отправил четвертый бокал вслед за первыми тремя.
– Есть, – выдохнул он,– около одной, определенной женщины! В высшем свете – это жена, но я не собираюсь жениться, а в других местах – официальная метресса, и здесь мои руки развязаны. Я хочу, чтобы её роль играли вы. Со своей стороны обещаю вам всю доступную роскошь, французского повара и этот дом.
Несчастная девушка потерла виски – для одного дня было уже слишком! Её бедная голова разболелась от непонимания происходящего. Иннин очень не понравилось услышанное – всё в ней восставало против подобного предложения, но... долг в десять тысяч! Какие условия она могла ставить при таких обстоятельствах? Впрочем, одно было!
– Но положение компаньонки,– слова вырывались из неё с большим трудом,– не повредит моей чести?
Мортланд пожелал сделать вид, что не понимает.
– Что может повредить вашей чести?
У Инн запылали щеки – не такая уж она была дурочка, чтобы не понимать некоторых вещей.
– Ну..., – тихо пролепетала она, – когда мужчина и женщина...
Герцог громко и раскатисто рассмеялся.
– И чему вас только учат, – снисходительно хмыкнул он, – глупых барышень! И какой вы представляете для меня интерес в этом плане?
Девушка смущенно пожала плечами, и тогда Мортланд её уверил:
– Поверьте, недостатка в женщинах я не испытываю!
Явное пренебрежение, прозвучавшее в его голосе, в какой-то степени даже обидело Иннин, с другой стороны – ей стало стыдно.
– Но, – она постаралась взять себя в руки,– как должна вести себя леди, оказавшись в этих самых 'кущах отсутствия условностей'?
– Там не бывает ни леди, ни правил для леди! Это мир весёлых и легкомысленных женщин с определенной репутацией, с их фанабериями, фантазиями, смехом, музыкой, развлечениями! Вы войдете туда под маской и с новым именем, и уйдете оттуда тоже инкогнито! Конечно, при условии, что вам не понравится там настолько, что захочется остаться на всю жизнь!
Иннин гневно взглянула на собеседника.
– Я, конечно, натворила много глупостей,– сердито заявила она,– но это не дает вам права...
– Ладно, ладно! – примирительно поднял руки герцог. – Нам надо выбрать вам псевдоним. Лили Тейлор, как понимаете, не подходит! А вот как на счёт мисс Эрики Трелони?
– Откуда вы его взяли?
– Как-то я путешествовал по Шотландии, и там в одном из пабов на стол накрывала уникально уродливая старуха. Она отзывалась на это имя!
Юная француженка неожиданно обиделась.
– Я вам напоминаю уродливую шотландку?
Мортланд вдруг стал серьезным:
– Нет, графиня, если и напоминаете, то совсем о другом!
Инн недоуменно глянула на собеседника – что-то такое послышалось в его словах, после чего девушке стало не по себе.
– А как долго продлится мое пребывание в роли... компаньонки? – наконец, поинтересовалась она.
– Вот! – герцог, поучительно подняв палец, неожиданно подскочил со своего места.– Это самый главный вопрос! Пойдемте, милая Инн, я вам кое-что покажу...
И он, крепко ухватив её чуть выше локтя, вытащил из-за стола и увлек за собой. Они пересекли несколько комнат, прежде чем остановились на пороге погруженного во тьму помещения. И всё-таки Иннин поняла, что перед ними большая зала.
– Здесь, миледи,– на ухо прошептал Мортланд,– расположена дверь, через которую вы можете попасть в Бельгию! В этом мраке таится рояль, который вам предстоит освоить настолько, что дюжина приглашенных гостей найдет вашу игру не омерзительной, а талантливой и прекрасной!
Откуда же он прознал, что для неё подобное – непосильная задача? Может, рассказала Лили?
– Что? – горько рассмеялась Иннин. – Это невозможно!
– Тогда вы не скоро увидите Бельгию, ваш дом и могилу отца!
Он ещё договаривал последние слова, когда заглянувшая в окна луна осветила помещение серебристым светом, и из мрака, как призрачный фантом, вдруг выступил белый, такой знакомый ей по снам рояль!
Инн глянула на призрак из сновидений, затем в панике оглянулась на светлеющее во мраке лицо герцога, и ей стало плохо. Видимо, предел выносливости был перейдён!
