Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать...(СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
ЛИЛИ.
Дамы семейства Тейлоров настолько обрадовались новому поводу к бесконечному обсуждению с родными и знакомыми перспектив прибавления в их семействе, что теперь даже на миг не оставляли беременную невестку в покое. Лили до зубной боли осточертели бесконечные разговоры про беременности и роды, которыми угощали её все леди, посетившие в эти дни особняк Мортланда.
Во-первых, в них было мало что интересного и приемлемого для нормального человеческого уха, а во-вторых, навязчивая забота теток и свекрови мешала молодой женщине выяснить, что произошло с Калвертом.
– Я не больна,– то и дело угрюмо взывала она к здравому смыслу опекунш,– не надо носиться со мной, как со стеклянной! Я вполне в состоянии посетить портниху и без вашего сопровождения.
Но те искренне не понимали, чем она недовольна, наоборот, норовя сопровождать её даже в перемещениях по дому.
– Ты должна беречь себя,– то и дело взывала к невестке герцогиня,– этот плод особо бесценен для нас, ведь Томас сейчас сражается за Англию!
Лили хмуро фыркнула. Как же, поверила она в геройство супруга – наверное, даже на войне он находит с кем напиться и кому залезть под юбку! Пакостник!
Правда, один раз Лили все-таки уговорила тетю Джейн заехать в приют и попыталась осторожно узнать у новоявленного директора, хоть что-нибудь о предшественнике.
Они посещали шляпную лавку, когда Лили сделала вид, что внезапно кое-что вспомнила. Она театрально ахнула, в задумчивости потерла лоб и капризно заявила:
– Я вспомнила, что мне нужно срочно посетить заведение мистера Калверта!
– Но, дорогая, – возмутилась тетя Джейн,– в твоем положении опасно посещать столь сомнительные места, как Уайтчепел. Наверняка, там можно подхватить, какую-нибудь опасную заразу!
– А я не могу нарушить слова, данного мистеру Калверту, – уперлась на своем Лили,– если боитесь заболеть, возвращайтесь домой, а я возьму наемный экипаж!
– Наемный экипаж?! Да вы что, милочка?! Чтобы невестка герцога Мортландского наносила визиты в наемном экипаже? Неслыханно!
Старая дева ещё долго ворчала и причитала, но зато больше не препятствовала поездке в благотворительное учреждение.
В приюте дам тепло встретил мистер Калверт, но, увы, в своей новой ипостаси.
– Как я рад, как я рад,– хлопотал он вокруг посетительниц, – какая честь видеть вас, миледи!
Леди Джейн с брезгливым видом подобрала юбки, словно боясь запачкаться, и недовольно глянула на спутницу, молчаливо призывая быстрее закончить визит.
– Когда я была здесь в последний раз,– поторопилась приступить к делу и сама Лили,– то встретила в вашем кабинете высокого светловолосого джентльмена. У нас состоялся разговор о ваших воспитанниках, и он дал мне список необходимых им книг. Увы, я его потеряла, и хотела бы вновь...
– Да, да, я обязательно передам вам этот список!
– А тот джентльмен..., увы, забыла его имя, он здесь часто бывает?!
Директор прищурил глаза, недоуменно наморщив лоб и демонстрируя озадаченность.
– Я не знаю, о ком вы говорите! Разве только это был один из попечителей приюта?! Но я затрудняюсь, миледи, припомнить хоть кого-то с описываемой вами внешностью. Может, вы встретились, с кем-то из благотворителей? Многих заботит и печалит судьба несчастных сирот, и они посильно помогают приюту!
И что ей оставалось делать – только вернуться домой ни с чем, да ещё целую неделю выслушивать брюзжание окружающих о недопустимости столь легкомысленного отношения к своему здоровью.
Прошла неделя, вторая, минул месяц. От Калверта не было никаких известий, и когда до Лили дошло, что, скорее всего, и не будет, она впала в отчаяние.
Ей не хотелось жить без возлюбленного. С его исчезновением весь мир потерял краски, и ничто больше не приносило радости. Молодую женщину от всего воротило, да вдобавок ко всему довольно тяжело протекла беременность.
Первоначальная хандра сменилась черной тоской безысходности. Что она будет делать через несколько месяцев, когда в положенный срок ребенок так и не запросится на свет, как это объяснит окружающим? Когда рядом был Тони, Лили ничего не боялась, но он исчез, унося за собой и весь смысл её жизни!
Полная мрачных и безрадостных дум она могла сидеть часами на одном месте, уставившись безучастным взглядом куда-то в угол комнаты и не реагируя на попытки домочадцев, хоть как-то её расшевелить.
– Лили ничего не ест, всё время мрачная и практически не разговаривает,– пожаловалась встревоженная герцогиня сыну,– исхудала, поникла, да ещё постоянно недомогает. Надо что-то делать!
Мортланд понятливо кивнул головой – он, в общем-то, и не ожидал ничего другого, но, с другой стороны, нельзя было допустить, чтобы охватившая молодую женщину тоска привела к потере ребенка.
– Вам, матушка, наверное, придется прервать сезон и уехать в деревню! – тяжело вздохнул он. – Прогулки на свежем воздухе и покой, думаю, принесут больше пользы здоровью леди Лилианы, чем напряженная светская жизнь!
Герцогиня только обрадовалась такому предложению – она не любила Лондона, предпочитая ему свое поместье Стрейдж-холл, доставшееся ей когда-то по наследству. Зато тетки отнеслись к отъезду далеко не с таким энтузиазмом, неохотно прощаясь с многочисленными подругами и родственницами.
– Все, сколько-нибудь значимые персоны остаются в Лондоне,– ворчали они, отдавая приказ о сборах,– и лишь мы, как подвергшиеся остракизму парвеню, бежим из города!
– Уверяю, что приехав в Стрейдж-холл, мы отнюдь не окажемся в пустыне,– отмахивалась от их жалоб золовка,– парк сейчас великолепен! Да и Лили там будет хорошо!
Пожилая дама обожала это место, потому что была там полноправной хозяйкой, не зависящей от настроений и финансовой поддержки старшего сына.
В Стрейдж-холле огромные средства тратились на благоустройство парка – диковинные растения, оранжереи, клумбы с самыми редкостными цветами, остриженные в виде причудливых фигур деревья, каскадами сбегающие от дома к большому пруду идеально подстриженные лужайки. Многочисленные гости только охали и ахали, мысленно подсчитывая, во что обходится вся эта роскошь герцогскому карману.
Лили было всё равно, куда ехать. Один раз, правда, мелькнула мысль, что с этим переездом окончательно рвется ниточка, связывающая её с любимым, но молодая женщина без особого сожаления отмахнулась от неё. Она уже смирилась с тем, что Тони ушёл навсегда.
Сопровождать своих дам вызвался и герцог. Мортланда настолько волновало состояние беременной невестки, что он без колебаний бросил все дела в Лондоне, решив провести время до середины июня в деревне.
17 июня в Лондоне обычно стартовало самое масштабное и очень значимое для всех британцев событие – Королевские скачки Аскот, которое он, конечно, не мог пропустить.
И вот именно в деревне и началось сближение между деверем и невесткой, казалось бы, немыслимое ещё месяцем раньше
Пошёл на него, конечно же, Мортланд, потому что Лили, интуитивно чувствуя его вину в постигшем её несчастье, держалась очень холодно. Но джентльмен то и дело вызывался сопровождать невестку в прогулках по парку, и отнюдь не молчал при этом, изо всех сил стараясь растопить лёд в их отношениях.
Лили не разделяла увлечения свекрови деревьями и кустами, и бродила по парку, чтобы просто развеяться, а утреннее срезание цветов позволяло исчезнуть из переполненного гостями дома.
Герцогиня добросовестно выполняла данное золовкам слово, и дом был буквально наводнен людьми. Шум, гвалт, разговоры, смех, звуки музыки, пение и танцы.
У борющейся с тошнотой и головной болью Лили всё это вызывало стойкое чувство отвращения. Лето, жара, духота, а эти неугомонные люди, то игру в жмурки затеют, то в глупые фанты или ещё, во что-нибудь подобное! Раньше она сама была не против подобного времяпрепровождения, но не теперь, когда противно отекали руки и ноги, и всё время хотелось пить и спать! Подобные забавы хороши во время осенних вечеров или в зимние праздники, но не сейчас, когда маркиза желала уединиться в тенечке с книгой, а её одиночество нарушала свора народу, приставая со всякими глупыми идеями развлечься и дурацкой трескотней.
Лили была уверенна, что Мортланд полностью разделяет её взгляды, хотя по обыкновению молчит, но как-то, во время очередной прогулки, они смогли обменяться мнениями по этому вопросу.
– Сударыня,– лениво протянул деверь, выводя её в тенистую аллею,– моя матушка собрала столь большую толпу гостей специально для того, чтобы вам не было скучно.
– Но меня это не развлекает! И если вы скажите, что вам приятны все эти Скорриджи, Вильямсы, Лукасы и барышни Абрамс, никогда не поверю!
Мортланд небрежно пожал плечами.
– Обычные люди,– заметил он,– надо быть снисходительнее к тем же барышням Абрамс..., они так милы с вами!
Лили хмуро фыркнула.
– Как же милы?! Лицемерные старые девы! – она грустно улыбнулась. – Я скучаю по Инн. Как мне сейчас не хватает её доброты и понимания, милых глаз. Моя кузина – чудесный человек, даже когда она просто находится рядом, на душу снисходит покой!
Мортланд задумчиво покосился на собеседницу:
– Никогда бы не подумал, что вы к ней так привязаны!
– Я не отношусь к людям, открыто демонстрирующим свои привязанности, но с Инн я могла смело делиться сокровенным, зная, что она поймет и не осудит!
– Вы в этом уверены?
Вопрос прозвучал странно, и Лили задумалась, прежде чем ответить.
– Я уверена в том, что кузина любит меня,– наконец сказала она,– у неё прекрасное великодушное сердце. Боюсь за неё! Ведь Инн, по сути дела, ещё беспомощный ребенок – что там с ней происходит? Юная девушка в чужой стране, под сомнительной защитой кучки старых беспомощных слуг. Но я верю, что Господь милостив к таким чистым сердцем людям, и она избежит всех опасностей!
Мортланд впал в задумчивость, медленно вышагивая рядом. Невестка покосилась на деверя и обреченно вздохнула – странно сложилась её жизнь. С исчезновением Тони Лили лишилась возможности услышать хоть одно разумное слово, если рядом не находился его светлость.
Сэр Перси Вильямс, его молоденькая жена и сестра, супруги Скорриджи, два брата и сестра Лукасы находились в отдаленном родстве с Тейлорами. А вот Сара, Клеманс, Пруденс и Шарлота Абрамсы были дочерьми близкой школьной подруги герцогини. К юной невестке сиятельной дамы вся эта свора относилась более чем прохладно, но демонстрировала приторную любезность, не забывая уколоть исподтишка или сказать завуалированную гадость.
– Ах, дорогая, – как-то воскликнула мисс Абрамс – двадцатипятилетняя девица с вытянутым прыщавым лицом,– как жаль, что до свадьбы вы не были приняты в свете! Знаете, девушки на выданье, вынужденные много общаться с блестящими молодыми людьми, приобретают особую непринужденность в обхождении!
– Да, – подхватила мисс Пруденс (такая же страшненькая старая дева),– но вы ещё так молоды, что быстро научитесь – мы с сестрами готовы оказывать вам всевозможную поддержку!
– Это так любезно с вашей стороны! – Лили постаралась, чтобы в голосе не прозвучало откровенное ехидство.
На помощь юным леди пришел сэр Перси:
– Я против домашнего воспитания,– самодовольно заявил он,– по-моему, нет ничего лучше пансионов или школ для юных леди. Там их учат правильному времяпрепровождению.
– Мой отец считал, что сам в состоянии проконтролировать моё образование и воспитание!
– И все-таки,– не унимался этот маленький кривоногий человечек,– есть пословица 'пожалеешь розгу, потеряешь ребенка!' Домашние склонны проявлять снисходительность и мягкость сердца, а юным леди нужна строгость и послушание!
Старые дамы охотно закивали головами, многозначительно пялясь сквозь очки на изнывающую от тоски молодую женщину.
И чьё тут выдержит терпение? А ведь этим разговорам не было конца и края! И лишь только герцог не говорил банальностей, не мучил её идиотскими поучениями, но всегда оказывался под рукой, чтобы помочь или составить компанию в игре в бридж или вист. В те дни, когда он отлучался по делам, у Лили не было возможности перекинуться, с кем-нибудь даже мнением, наверное, поэтому она ждала его возвращения и невольно радовалась, когда знакомая фигура вылезала из экипажа у парадного подъезда Стрейдж-холла.
ИННИН.
Иннин находилась в кошмарном состоянии. Если бы не неустанная опека Джины, она бы, наверное, забилась куда-нибудь в угол и выла целыми днями, подобно раненному зверю. Необратимость свершенного и муки стыда терзали её подобно раскаленному железу. 'Я теперь блудница...',– эта мысль не давала ей покоя,– '... и попаду прямиком в ад – туда, где всех прелюбодеек ждут адовы муки и скрежет зубовный!' Как же она себя корила за то, что вышла той ночью из спальни, ругала последними словами за распущенность, которую проявила в объятиях герцога.
– Что я наделала? Как я могла такое допустить?!– всхлипывала она бессонными ночами, корчась среди шелковых простынь, как на пыточном ложе.
А жизнь, между тем, текла прежним чередом – прогулки по утреннему парку, безуспешное сидение за роялем, примерка платьев, книги, вышивание, игры с Чарли.
Вот только полностью пропал аппетит.
– Это никуда не годится,– однажды нахмурилась Джина, озабоченно оглядев почти нетронутые тарелки с любимыми прежде яствами,– придется написать его светлости, чтобы он приехал и задал вам взбучку!
Инн не на шутку перепугалась.
– Только не это,– в панике заметалась она по комнате,– я не хочу, не могу его видеть..., как я посмотрю ему в глаза? Как дальше будут складываться наши отношения?
Джина тяжело вздохнула, но, судя по чуть тронувшей губы улыбке, ей страхи подопечной казались глупыми и наивными.
– Всё образуется,– веско заявила она,– вам надо перестать мучить себя всяким вздором! Все девушки проходят через это, и никто не делает из потери девственности такую трагедию!
– А как же Кларисса?
– Её не существовало в действительности! Прямо скажем, что автору эта история удалась плохо, хотя наивные простушки любят читать про смертельные муки обесчещенной девы. В конце концов, не каленым железом выжжено на вас, что вы имели дело с джентльменом. Вернетесь в Бельгию, и забудете о том, что с вами сделал герцог, как о невнятном сне!
– Его светлость изнасиловал меня!
– Вели бы себя более разумно, и этот миг стал бы счастливейшим в вашей жизни!
Инн знала, что рано или поздно Мортланд появится в Вудвилл-лодж, но всё равно так и не сумела подготовиться к его визиту.
Встреча произошла настолько неожиданно, что Инн даже в последствие изумленно вспоминала миг, когда поутру, спускаясь по лестнице, увидела в холле Мортланда. Сердце в груди сделало такой скачек, что почернело в глазах, и она едва устояла на ногах.
Инн в панике кинулась прочь. Ноги сами по себе принесли её в музыкальный салон, и, обогнув фортепьяно, перепуганная девушка спряталась за штору. И всё бы ничего, если бы не спаниель Чарли. Решив, что хозяйка затеяла, какую-то новую игру, шаловливый пес, весело лая, кинулся вслед за ней, и принялся рвать зубами ткань гардины.
Понятно, что после этого герцогу только и оставалось, что пойти на звук лая.
– Иннин, – позвал он её,– дорогая! Не надо прятаться, давай лучше поговорим!
Девушка робко и неохотно вышла из своего укрытия, машинально отгоняя ластившегося к ней пса.
– Я сожалею о случившемся! – мягко проговорил Мортланд, подходя к ней.
При его приближении Инн боязливо съежилась, но герцог заключил задрожавшую девушку в ласковые объятия.
– Прости, прости...
Его губы легко коснулись пробора её волос.
– Мы останемся друзьями, добрыми и хорошими друзьями! Мало того, я чувствую себя настолько виноватым, что считаю наше соглашение ликвидированным! Вы свободны, и можете хоть сегодня покинуть этот дом!
Инн недоверчиво подняла голову и заглянула в столь близкие сейчас глаза Мортланда, только сейчас отметив, что они оказывается не черные, как ей казалось раньше, а серебристо-серые.
– Могу покинуть Вудвилл-лодж, – растерянно улыбнулась она,– но... куда я пойду? У меня нет средств, чтобы перебраться через пролив!
Она сама не знала, чтобы хотела услышать в ответ – может, ожидала, что герцог предложит ей денег? Нет! Произошедшее между ними, почему-то полностью исключало подобный исход дела, и Мортланд это подтвердил, нежно погладив её по голове.
– Понимаю! Вы можете остаться здесь, но тогда..., тогда я не смогу вам гарантировать, что всегда смогу контролировать свои желания! Ведь вы так прекрасны, так желанны!
И горячие губы красноречиво коснулись её виска.
Инн вздрогнула от этого поцелуя и, закрыв глаза, бессильно уткнулась лбом в декоративные складки накрахмаленного шейного платка джентльмена, глухо всхлипывая и вздрагивая от рыданий. Она уже всё поняла и осознала, и теперь обреченно оплакивала свои девичьи мечты о светлой и достойной любви.
Но было и ещё кое-что.
– Обещайте,– вытерла она слезы,– что когда я перестану быть для вас... желанной, вы не отдадите меня Бисби!
– Обещаю, дорогая!
– И если уж так случилось, то я хочу, чтобы вы остались моим единственным мужчиной, поэтому, когда наши отношения закончатся, вы дадите мне денег, и я вернусь домой!
– Обещаю, но честно говоря, не вижу оснований заглядывать столь далеко!
Мортланд с чувством поцеловал её в лоб.
– Но раз мы всё обсудили и обо всем договорились, может, скрепим наше новое соглашение единственно возможным в этом случае способом?
И он, как будто на балу, предложив ей локоть, едва ли не церемонно повел в спальню. А там, у постели их уже дожидались три готовые на всё прислужницы. Правда, в этот раз им не пришлось в шесть рук усмирять бьющуюся в отчаянии девушку.
Выйдя из туалетной комнаты, Иннин робко присела на край кровати, старательно отводя глаза от ждущего Мортланда, но едва она коснулась мягкого матраса, как его сильные руки обхватили её за талию и решительно привлекли к себе. Инн сильно вздрогнула и крепко зажмурилась, когда прикоснулась к раскаленной мужской наготе.
– Не надо бояться, мой ангел, – шепнул он ей на ухо,– доверься мне и я сделаю тебя счастливой!
Не бояться?! Интересно, он хотя бы понимал, что говорил? Судорожно вцепившись в край одеяла, испуганная девушка настойчиво потянула его на себя, инстинктивно прикрывая почти не скрываемую смелым дезабилье грудь.
– Что ты, моя красавица, что ты, – властные руки настойчиво разжали стиснутые кулаки, и резким движением герцог лишил её сначала укрытия покрывала, а вслед полетел и пеньюар.
Инн вновь страдальчески зажмурилась – треск разрываемой материи физической болью отдался в её ушах, и тело испуганно вздрогнуло, потеряв даже эту эфемерную защиту от мужского тяжелого взгляда. Пальцы Мортона с силой прошлись сначала по её щекам и шее, а потом хищно затрепетали на холмиках груди.
– Не надо стесняться того, что совершенно! Твое тело чувственно и одновременно так ещё невинно – такой изображали Диану древние римляне. Овал груди безукоризнен, как изваяние из мрамора, но нежный бутон соска делает его трепетно живым и желанным... Посмотри, как ты головокружительно прекрасна!
И прежде, чем Инн опомнилась, он потянул её за плечи с подушек, и, поставив на колени, повернул лицом к изножью кровати. Трепещущая и задыхающаяся от неловкости и возбуждения девушка глянула на стену напротив и чуть не потеряла сознание от ужаса. Она так долго прожила в этой комнате, спала каждую ночь на постели, но даже не подозревала, что за складками декорирующей стену ткани скрывается гигантских размеров зеркало, в котором прекрасно видна вся кровать. И сейчас в нем отразилась чудовищная по непристойности картина – тоненькая обнаженная фигурка, стоящей на коленях, черноволосой, растрепанной девушки с огромными перепуганными глазами, и маячивший за её спиной обнаженный мужчины. Инн перевела растерянный взгляд на его искаженное страстью лицо, и только тут до неё окончательно дошло, что она видит саму себя.
– О, Пресвятая Дева! – перепуганная девушка постаралась вырваться из крепких рук, и хоть как-то прикрыть наготу, но не тут-то было.
– Смотри, любовь моя, смотри! Разве есть, что-нибудь прекраснее подобного создания Творца?
Её сердце, невольно завороженное этим хриплым, чувственным голосом билось настолько сильно, что, казалось, порвет кожу на груди и выпрыгнет наружу. Тело сотрясал болезненный, колючий и жаркий одновременно озноб, и, как безумная уставив взгляд в зеркало, она лишь смогла обвести языком окончательно пересохшие губы.
– Как же я хочу тебя, красавица моя!
Ей даже стало на мгновение легче, когда Мортланд, наконец-то, опустив голову, прильнул к её шее жадным болезненным поцелуем, но только на мгновение.... Оцепенев от растерянности, она шокировано наблюдала, как его руки скользят по её телу вниз. Инн с громким криком стыда и отчаяния прикрыла лицо ладонями, не в силах больше смотреть на эту вызывающую оторопь своим разнузданным бесстыдством картину.
– Нет! – простонала она. – Я прошу вас, пожалуйста, прекратите!
– Глупышка,– и мужчина нетерпеливо увлек её на подушки кровати,– нашла, о чем просить!
Изумленный всхлип заглушил поцелуй, и всё исчезло в сумбурном мареве страстных ласк и поцелуев.
Спустя некоторое время, когда любовники, наконец-то, разжали объятия, утомленная Инн меланхолично подумала, что не всё так уж плохо в её теперешнем положении. И мужчина, обессилено откинувшийся рядом, тоже в иные моменты бывает очень и очень неплох. И лукавая улыбка пробежала по её губам, когда она напомнила себе о кое-каких моментах только что пройденного урока страсти – что ж, раз так получилось, она больше не будет убиваться и плакать!
А что, если их новые отношения перерастут в истинную любовь, и, в конце концов, закончатся браком? Инн оживленно встрепенулась и заинтересованно поцеловала любовника в плечо.
Одобрительная улыбка Джины, поднимающей её с постели, чтобы привести в порядок, красноречивее всяческих слов говорила, что подопечная на правильном пути.
За всю непростую историю взаимоотношений с Мортландом Инн ни разу не видела его светлость в таком превосходном настроении. Казалось, он помолодел лет на десять – разгладились усталые морщинки вокруг глаз, исчезла вертикальная черточка, пересекающая лоб, да и взгляд обычно сумрачных глаз стал удивительно светел. А уж улыбка! У неё тревожно екало сердце при виде привлекательной улыбки, лучившейся на его губах. И она, наконец-то осознала, что в этом мужчине так привлекало её сестру.
– Да,– горько выдохнула Инн, когда они перебрались из спальни в столовую,– Лили была права!
Брови Мортланда дрогнули в весёлом недоумении.
– Причем здесь ваша взбалмошная кузина? Я надеялся, хотя бы день отдохнуть без упоминания её имени!
Но бедной, запутавшейся в собственных чувствах, девушке было не до шуток. Она печально наблюдала за ловкими руками, накрывающей на стол Флоры, и пыталась найти слова:
– Понимаете, ваша светлость, Лили много раз мне говорила о вашей привлекательности, настойчиво толкуя, что вы гораздо интереснее лорда Тейлора. И мне всегда казалось, что она либо намеренно слепа, либо кривит душой. Но как-то перед самой свадьбой кузина произнесла слова, тогда ошеломившие меня...
Инн смущенно замолчала, но Мортланд, протянув руку через стол, поощрительно пожал кончики её пальцев.
– Продолжайте,– попросил он,– каждое слово Лили о моей персоне стоит особого внимания. И не стесняйтесь выражениями, душа моя, могу твердо обещать, что все её откровения будут погребены в стенах этого особняка.
– Кузина была очень несчастна, – Инн тяжело вздохнула, с ностальгической тоской вспоминая те далекие дни,– она настолько не желала вашего брата, что сказала вещь, показавшуюся тогда мне кощунственной. Лили возмущало, что падшие женщины в отличие от леди более свободны в своих привязанностях. Она мечтала испытать страсть в ваших объятиях, и её приводило в отчаяние, что это желание навсегда останется недостижимым!
Вот, не зря говорят, что молчание – золото. Инн с тревогой увидела, что на Мортланда эти слова произвели определенное впечатление. И хотя он, по-прежнему улыбался, выражение его глаз изменилось.
– Так вот о чем разговаривают в своих детских наши юные целомудренные леди,– задумчиво пробормотал он,– но почему вы об этом решили рассказать именно сейчас?
Инн криво улыбнулась, силясь унять дрожь в руках.
– Я исполнила её мечту,– тихо произнесла она, пряча глаза,– и наконец-то, смогла понять, почему она так стремилась к вам, но и заплатила ту самую цену, за которую когда-то с негодованием осудила кузину!
За столом воцарилось молчание. Мортланд с преувеличенным вниманием разглядывал поданный ужин, и лишь спустя некоторое время пробормотал с тяжелым вздохом:
– Ваша кузина повергает меня в трепет! Вообще-то, я не люблю проблемных женщин – они развлекают, но, – он досадливо махнул рукой, – головной боли гораздо больше! От своих же возлюбленных я требую предельно мало – беспрекословного послушания, а взамен могу дать практически всё, что им взбредет в голову!
Инн только ниже опустила голову. Она поняла, что эти требования адресованы ей. Мортланд даже не попытался лицемерить, доказывая, что она для него не падшая женщина, он предпочел пропустить эту часть рассказа мимо ушей, зато свои желания сформулировал кратко и исчерпывающе.
– Что же касается Лили,– продолжил он дальше, подзывая Флору и кивая на бутылку с бренди,– то в отношении маркизы я совершил непростительную ошибку. Мне казалось, что если их с Томом предоставить самим себе, они рано или поздно найдут общий язык.
– Но что можно сделать, если Том не любит свою жену?– не поняла собеседника Инн. – Ведь сердцу не прикажешь! Это понимаю не только я, Лили придерживается такого же мнения!
Но герцог только покачал головой:
– Вы обе плохо знаете моего брата. А вот я уверен, что Лили ему нравится, мало того, бесился он именно оттого, что догадывался, какого рода мысли навещают её в девичьей постели относительно его родного брата!
Инн была с этим категорически не согласна, но не стала противоречить.
Мортланд попробовал вкусный сырный суп – шедевр повара-француза и поморщился, отодвинув от себя тарелку.
– Эй, кто там! – раздраженно крикнул он. – Я могу в этом доме получить нормально прожаренный бифштекс или, не изуродовав кусок мяса, француз не сможет ночью спать?
Слуг как ветром сдуло, а герцог вернулся к теме разговора.
– Я пришел к выводу, что мне не нужно было затевать эпопею с женитьбой Томаса, а обвенчаться с Лили самому! Только сейчас, хорошо узнав миледи, я понял, что мы бы нашли общий язык.
Трудно сказать, что испытала Инн при этом неохотном признании – это была и налетевшая шквалом болезненная ревность, и горькая обида, и гнев, и осознание несправедливости происходящего.
– Общий язык? Вы же видели, что Лили завела любовника, едва ваш брат покинул Англию, и сами жаловались, что она невозможна, капризна, невыносима!
Ей и самой стало стыдно за поток злобы, который она вылила на кузину, но Мортланд, к счастью, отнесся к её словам с пониманием:
– Любовник – это от отчаяния, ведь Томас из мелочной мести выставил её на позор перед всем светом, безжалостно натравив на жену того же Браммеля. Лили по-настоящему честолюбива, а её превратили в мишень для издевательств. И зачем заводить любовника, если бы она делила постель с мужчиной, о котором страстно, наперекор всему мечтала?
Инн была так потрясена этими заявлениями, что невольные слезы потекли по её щекам.
– Но раз Лили так хороша,– гневно выкрикнула она,– то зачем вам я?
Мортланд снисходительно улыбнулся.
– Ты очаровательна, когда ревнуешь! Только зря расточаешь столько пыла против той, которая никогда бы не стала твоей соперницей. Жениться можно на ком угодно, а вот любить...
У юной девушки сразу же высохли слезы, и она уставила светящиеся надеждой глаза на любовника. Неужели она все-таки дождется от него долгожданного признания в любви?
Но Мортланд заговорил совсем о другом.
– Сегодняшний день, моя радость, я посвящу тебе, но вот назавтра у меня куча дел,– герцог с аппетитом поглощал истекающий соком кусок мяса,– нужно разузнать хоть что-нибудь о Томе. Меня настораживает отсутствие писем – на него это не похоже!
У Инн тревогой встрепенулось сердце, и она опустила вилку и нож.
– Нет,– с досадой ответил Мортланд на невысказанный вопрос,– если бы с ним произошло несчастье, меня бы уведомили, но война есть война!
