Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать...(СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)
И как будто в подтверждение этих слов из глубины дома донесся длинный мучительный крик, и хотя он был солидно заглушен крепкими стенами старого дома, на мужчин всё-таки произвел впечатление.
– Так и должно быть? – озадаченно спросил Томас.
– Не волнуйся, мой мальчик,– успокоила герцогиня младшего сына,– Лили крепкая, здоровая женщина. Всё будет хорошо, и ты благополучно станешь отцом здоровенького ребенка. Я пойду к ней, а вы оставайтесь здесь и ведите себя прилично.
Она смущенно улыбнулась.
– Когда я рожала, ваш отец так напивался, что к моменту появления младенца, уже ничего не соображал! Лили будет обидно, если ты не сможешь её поздравить!
– Насколько это затянется, – встревожено спросил Томас,– когда я смогу увидеть своего сына?
– Всё в руках Господа,– мать торопливо устремилась из комнаты,– иногда роды растягиваются на трое суток, а иногда матери едва успевают добежать до постели.
Братья проводили взглядами материнскую фигурку и одновременно потянулись к столику с напитками.
– Трое суток,– одним глотком осушил содержимое бокала потрясенный Тейлор,– да она мне этого никогда не простит!
– Успокойся,– сухо улыбнулся Мортланд,– Лили вовсе не свойственно страдать так долго, она справится гораздо быстрее. И раз нам всё равно коротать ночь в обществе друг друга и бутылки, то может, ты мне расскажешь, что ты делал все это время в Италии?
– Развлекался,– хмуро фыркнул в ответ собеседник, – зачем тебе все это, Эдвин? Ты ведь штатский человек, а война – это не альманах занимательных геройских историй. Всё рассказать я тебе не могу, а травить байки для развлечения нет ни охоты, ни сил...
Время шло медленно, зато быстро один за другим пустели графины с выпивкой. Говорить братьям не хотелось – как-то не находилось тем, когда рядом мучилась женщина безраздельно занимающая их мысли. Монотонный бой часов только прибавлял напряжения в это и без того напряженное ожидание. И вот, когда уже поздний зимний рассвет возвестил об окончании этой кошмарной ночи, в комнату заглянула раскрасневшаяся горничная:
– Милорда зовут к миледи. Бог дал вам сыночка!
Томас даже подпрыгнул от неожиданности.
– Что? Наконец-то...
И тут же рванул из комнаты, последовал за ним и Мортланд. Он солидно запыхался, стараясь не отстать от неутомимого младшего брата – тому армия помогала держаться в превосходной физической форме.
А вот и покои невестки. Лили с мокрыми прядями волос, выбившимися из-под чепчика, выглядела донельзя измученной и усталой. Синие круги под глазами, искусанные в кровь губы, покрытый крупными каплями пота белый лоб – Мортланд бесстрастно изучал эти доказательства только что прошедших испытаний. Сияющий Томас, тем временем, устремился к горничной, держащей на руках младенца.
– Сын,– восторженно улыбнулся он, с тревогой глядя на сморщенное красное личико, едва виднеющееся из пеленок , – с ним все в порядке? Почему он такой сморщенный и уродливый?
– Нормальный младенец,– подошла к сыну герцогиня,– немного мал, но такое бывает.
– Кости есть, а мясо нарастет,– высказалась незнакомая толстая баба, хлопочущая у постели роженицы, – сколько уж я этих младенцев повидала. Этот крепкий, вон какой горластый...
И младенец действительно громко закричал, возмущенно раскрыв беззубый ротик.
Герцог устало покосился на потрясенное от волнения лицо брата и обратил испытывающий взор на невестку:
– Дорогая леди Лилиана, поздравляю вас с благополучным разрешением от бремени! Прекрасный младенец, да и каким ему быть, имея таких родителей?
Интересно – выпила она приготовленное коновалом пойло? Если – да, то сделала это во время!
– Спать,– пробормотал он про себя, уже выходя из спальни, – спать! Всё закончилось хорошо – Том жив, родился мальчик, и никто не заподозрил, что он недоношенный, Лили то же жива и здорова. А все остальное..., потом, когда проснусь!
Он уже подходил к своей комнате, когда под ногами, что-то треснуло. Помянув про себя лентяйками горничных, герцог ногой сдвинул было стекло, когда понял, что это разбитый флакон со снадобьем.
– Вот, чертовка,– хмуро рассмеялся он,– настоящая дьяволица! И, однако, на редкость удачливая..., хотя ещё неизвестно – кому из нас в эту ночь повезло больше!
Отдохнуть так и не удалось. Когда он с наслаждением принимал ванну, вошел лакей и высказал пожелание матери собрать сыновей за завтраком. Мортланд с тоской посмотрел на разобранную кровать и велел камердинеру подать чистую рубашку и сюртук.
– А милорд уже покинул спальню миледи? – спросил он посланца, завязывая шейный платок.
– Да, ваша светлость, милорд дожидается вас в столовой.
И действительно, бодрый (как будто не было бессонной ночи) и энергичный брат сидел за столом и с аппетитом уплетал всё, что было предложено. Герцогиня с обожанием наблюдала за жующим сыном, потягивая крепко заваренный чай. Все же остальные домочадцы шумно обсуждали события прошедшей ночи. При виде Мортланда тетки привычно втянули головы в плечи и немедля замолчали.
Но, увы, эта готовность быть как можно незаметнее в глазах хозяина дома не распространялась на его мать. Герцогиня тут же вцепилась в старшего сына.
– Как назовем малютку?
– У него есть родители!
То ли от выпитого в неумеренных количествах бренди, то ли от переутомления пища имела странный привкус.
– Лили сказала, что ей все равно,– продолжала волноваться мать,– а ты что думаешь, Том?
Брат что-то невнятно промычал, сделав замысловатый круг столовым ножом, и продолжал жевать, как будто уже ответил на все вопросы. Герцог раздраженно вздохнул – неужели даже это нельзя решить без него?
– Старших сыновей в нашей семье всегда называли Энтони.
Герцогиня промолчала, она не любила вспоминать о смерти первенца.
– Может, Александр? – робко предложила тетушка Беатрис. – Это было второе имя нашего горячо любимого брата.
– Вот и прекрасно,– облегченно перевела дух новоявленная бабушка,– Энтони Александр, граф Тефорд Тейлор. Нужно поставить в известность священника о дате крещения. Кого пригласим крестными?
Мортланд уныло прослушал целый ряд имен, предлагаемый разошедшимися старушками. Он никак не мог понять – почему ему не дали лечь в постель? Эти глупости могли подождать и до вечера, а ещё лучше, до завтрашнего дня?
– Как леди Лилиана? – резко оборвал он женский гомон.
– У неё доктор! – небрежно буркнула герцогиня, и заинтересованно вернулась к обсуждению кандидатур.
Мортланд даже вздрогнул, когда сообразил, что само проведение не дало ему заснуть в это утро.
– Мне нужно увидеться с мистером Хаузом,– резко бросил он салфетку на стол,– и убедиться, что всё прошло благополучно. А вы продолжайте завтракать, – усадил он уже начавшего приподниматься брата, – всё равно у меня нет аппетита.
Доктора, во избежание чужих любопытных ушей, он принял в своем кабинете. Тот торопился, но всё же не осмелился проигнорировать приглашение столь знатного пациента.
– С матерью всё прекрасно,– поспешил тот заверить герцога,– молодая, полная сил и здоровья женщина – она быстро оправится после родов. Намека на родильную горячку вроде бы нет, не смотря на то, что пользовала её деревенская повитуха. Да и младенец здоров, несмотря на то что недоношенный!
– Недоношенный? – изобразил изумление герцог.– Как же так? По мнению весьма известных в этой области врачей, моя невестка даже переходила срок!
Мистер Хауз – щупленький и маленький человечек, однако обладал очень развитым чувством собственного достоинства, поэтому не стал спорить и доказывать свою компетенцию.
– А какая разница, – только тихо спросил он,– коль младенец здоров?
– Но,– герцог чуть пожевал губами,– возможно, на свет появился будущий герцог! Нашей семье будет крайне неприятно, если пойдут слухи, что он недоношенный, неполноценный и так далее. Будет лучше, если вы больше не перед кем не озвучите своих резонов!
– Вот как? – врач с иронией глянул на вельможу. – Что ж, вы можете рассчитывать на мою скромность, тем более, кто я такой, чтобы спорить с известными акушерами? Но спешу вам сообщить, что младенец с таким весом нуждается в дополнительном уходе, тепле и питании...
– Мы выполним все предписания, и ничего не пожалеем для малыша и его матери. Вас же я хочу попросить соответственно к ним отнестись, и очень рассчитываю на ваш опыт и знания.
Сумма денег, полученная за визит, солидно превышала обычную в таких случаях, но доктор не стал обращать внимание герцога на эту ошибку. Мало того, когда его о малом весе внука вскоре спросила светлейшая бабушка, он пожал плечами.
– Первый ребенок, всякое бывает. Может, у матери были недомогания или слабый аппетит? Обычно последующие младенцы весят больше, чем первенцы. Не волнуйтесь, хороший уход очень быстро сделает из вашего внука здоровяка.
Томас весьма умеренно интересовался здоровьем сына. Мальчик появился на свет, руки и ноги на месте – так о чем особенно волноваться? Вырастет! А вот его мать беспокоила Тейлора гораздо сильнее.
Он, конечно, не подозревал всей правды, но безошибочный инстинкт опытного волокиты твердил ему, что с Лили происходит что-то неладное, и с чем надо немедля разбираться.
Как и все мужчины Тейлор был до предела эгоистичен, и не находил ничего особенного в своем поведении перед отправкой в армию. Подумаешь, загулял, ну так что же?! Лили сама вывела его из себя, столь упорно отвергая его руку и сердце, ей теперь и исправлять положение.
Том, может, и стоял бы на своем, если бы в глубине души не был уверен, что Лили и пальцем не шевельнет, чтобы наладить их семейную жизнь. Даже ребенок не смягчил эту фурию, и вряд ли ему стоит надеяться на разительную силу собственного обаяния или на покорность супружескому долгу.
– Сколько женщин у меня перебывало, причем всяких – и гордых как королевы, и сволочных как прожженные проститутки. Да я, даже при всем желании, не смогу их всех вспомнить или сосчитать,– гневно жаловался он брату,– и никогда, никаких осечек, стоило только поманить пальцем. А вот собственная жена воротит нос, как от навозной кучи!
Герцог терпеливо слушал брата. Прошла уже неделя после его приезда.
– Со своей женой ты сможешь разобраться только сам!
Надо сказать, что родовое гнездо Мортландов превратилось в место паломничества всей округи. Поводов было предостаточно – тут тебе и рождественские праздники, и прибытие младшего Тейлора из армии, и, наконец, появление наследника. Не надо также сбрасывать со счетов ещё и гостеприимный нрав герцогини – дама обожала гостей, привечала их, как могла, устраивая бесконечные балы и вечера.
Братья редко оставались одни, вынужденные терпеть общество своих деревенских соседей – людей, по большей части, скучных и нелепых. Но сегодня с утра бушевала метель, превратившаяся к вечеру в настоящий снежный ураган. Вьюга завывала в каминах, сотрясала стекла старого дома, норовя ворваться вовнутрь, но она принесла отдых, уставшим от наплыва гостей братьям Тейлорам.
Всю неделю Том терпеливо пытался изображать заботливого супруга у постели больной жены, но без особого успеха.
Каждый раз, когда он заходил в спальню жены, у той сразу же закрывались глаза, и она, даже не особенно стараясь, делала вид, что смертельно устала и желает отдыхать.
На вопросы супруга Лили если и отвечала, то настолько кратко и недружелюбно, как будто имела дело с едва знакомым, крайне неприятным человеком. Можно только представить, как это всё бесило Томаса – баловня женщин. Ладно, презрительное пренебрежение до свадьбы, но терпеть такую холодность от собственной жены?
Воспользовавшись отсутствием посторонних, Лили в этот вечер впервые после родов посетила гостиную. Исхудавшая, бледная и подавленная, она уселась с книгой среди щебечущих о всякой ерунде теток и исподлобья поглядывала на деверя.
С некоторых пор она его панически боялась. И дело было не в том, что деверю стали известны все её тайны, а в тревоге за жизнь маленького Алекса. Малыш не был Тейлором, и, как знать, что об этом обстоятельстве думает этот суровый и нелюдимый мужчина? Ведь убить маленького человека так просто! Он слабенький, беззащитный, а нянька вместо того, чтобы денно и нощно следить за новорожденным милордом, норовит смыться на кухню – пить чай, да сплетничать с кухаркой.
Между тем, Томас, обрадованный тем, что жена соизволила покинуть свою комнату, моментально пристроился рядом.
– Что читаем, дорогая? Может, и мне побаловать себя чтением?
Лили нелюбезно сунула ему под нос обложку.
Зима, почти тюремный режим лишенной привычных развлечений беременной женщины, и неотступные мысли о грядущем испытании пристрастили не очень любящую книги маркизу к подобному времяпрепровождению.
И сейчас она читала последний роман тети Джейн о любви молоденькой девушки к священнику, который отказался от невесты в пользу миссионерского служения. И когда сподвижник скончался, обращая дикарей в христианство, где-то в дебрях Африки, то ей в траурном конверте прислали засушенную фиалку, и она навечно обрядилась в траур.
Вряд ли, её супруг даже под дулом ружья согласился бы вникать в подобную ахинею!
– Конечно, прочтите,– нехотя ответила она, пытаясь убрать как можно дальше свое колено от заигрывающих прикосновений мужской ноги,– но сомневаюсь, что этот сюжет найдет отклик в вашем сердце! Впрочем, если у вас есть намерение принять сан и отправиться в Африку для миссионерской деятельности...
– Том так и сделал, – неожиданно влез в разговор герцог, всё это время глазевший в окно на разыгравшуюся бурю,– если бы у него в невестах ходила такая же тоскливая дура, как главная героиня романа! Женские образы вам удивительно удаются, тетя Джейн, таких меланхоличных идиоток едва ли встретишь на всем пространстве двух королевств, иначе английскую нацию давно бы постигла катастрофа безбрачия!
Тетя Джейн обидчиво выпрямилась – она не терпела критики своих детищ.
– Не все такого мнения как вы, дорогой племянник,– поспешила вступиться за старшую младшая сестра,– все наши знакомые леди просто в восторге от романа. Им зачитывается вся Англия!
– Если ваши слова были хоть в малой толике верны, мне не пришлось бы покрывать убытки издателя,– язвительно отрезал Мортланд,– или 'вся Англия' – это три десятка старых дев, которые способны муссировать любую чушь, где главный герой меняет брачный венец на дела весьма далекие от супружества? Этим они оправдывают собственные неудачи в попытке выйти замуж!
Лили тихонько вздохнула, с невольным сочувствием поглядев на побагровевших теток -не любила она их, но не до такой степени, как родной племянник.
– Эдвин,– с мягкой укоризной протянула герцогиня,– твои тети не заслуживают подобных слов! Ты же знаешь, они вышли бы замуж, но твой покойный отец не терпел воздыхателей вокруг своих сестер.
Мортланд проигнорировал слова матери – была у него такая привычка, замолкать в самом неподходящем месте. Зато Томас, сверкнув синью глаз, миролюбиво заметил:
– Матушка, ты же знаешь, что Эдди не может жить вдали от Лондона, поэтому с досады и портит всем настроение. Не стоит обращать особого внимания на его слова – он редко говорит, что думает! Впрочем, если вам будет угодно, дорогие тетушки, вы можете сменить его дом на мой!
Надо сказать, что он удивил не только жену, но и всех родственниц.
– Твой дом, Томас? – изумилась герцогиня.
Тейлор откинулся в кресле, наслаждаясь произведенным эффектом.
– По свадебному контракту, – довольно заявил он,– после рождения ребенка мужского пола мне отходит поместье Сеттенфорд в Кенте.
– Сеттенфорд,– всплеснула руками тетя Джейн,– но там находится конный завод Эдвина!
– Вот отныне и буду заниматься разведением лошадей,– подтвердил забавляющийся их удивлением племянник,– должен же чем-то заниматься младший брат герцога? Не все же мне проматывать наследство отца – я теперь женатый человек и глава семейства!
Лили прикусила губу – такого она не ожидала! Зато герцогиня засияла от радости:
– Том, мальчик мой! Неужели ты решил подать в отставку, неужели Господь внял моим молитвам?
Томас смущенно крякнул, быстро переглянувшись с братом.
– Нет, я всего лишь в длительном отпуске по ранению.
– Ты был ранен?!
– Пустяки, зато у меня появилась возможность побыть с милой женой! Вы рады, дорогая?
Лили с трудом отвлеклась от кровожадного зрелища – муж, разорванный на куски точным попаданием ядра. Руки бы оборвать тому, кто так бездарно промахивается!
– Конечно, милорд, – сухо ответила она,– быть рядом с вами – редкостное счастье!
Тетя Беатрис втянула голову в плечи, а её сестра громко закашлялась при столь двусмысленном ответе. Зато Том непринужденно рассмеялся.
– Вы чудо, Лили! Ваш язычок заставит любую змею подавиться от зависти собственным хвостом. Я уверен, что нам не будет скучно вдвоем в глуши любого графства, не только такого приятного места, как Кент. Ну, так что, тетушки, принимаете мое предложение?
Лили с усмешкой посмотрела, как мнутся тетки. Что для них была скромная деревенская усадьба! Пожилые леди привыкли к роскоши герцогских дворцов, к толпам гостей, сплетням и развлечениям. И пусть их третировал Мортланд, они к этому давно притерпелись, и научились даже извлекать выгоду из своего положения, вызывая неизменное сочувствие у многочисленной толпы светских бездельниц. Но искать гостеприимства у такой плохо воспитанной и резкой особы, как леди Лилиана? Нет, на такой подвиг тетки не согласились бы даже ради 'душки' Томаса!
– Дорогой племянник, – елейно поджала губы тетя Джейн,– мы бы всей душой, но как нам оставить одиноким Эдвина? Без женского присутствия его дом превратится в мрачное логово закоренелого холостяка. Кто будет принимать гостей, отвечать на визиты? У нас много светских обязанностей, которыми мы не можем пренебречь даже ради общества твоей очаровательной жены!
Лили опустила заблестевшие смехом глаза в книжку, хотя, казалось бы, оснований для радости у неё было мало.
– У каждого своя Голгофа, братец, – меланхолично заметил и герцог, обращаясь к Тому,– и пусть мой пример послужит в назидание всем, у кого хватает совести завидовать герцогскому титулу. Этот путь отнюдь не усыпан розами!
Но, вообще-то, он был доволен, потому что заметил признаки потепления отношений между братом и невесткой. Как не крутила нос надменная гордячка Лили, всё же отпускаемые Томом шуточки, улыбки и ненавязчивые знаки внимания не могли не растопить её сердца.
Для характеристики таких людей, как Томас Тейлор в английском высшем свете существовало определение 'beau' (англичане любят щеголять французскими словами, точно так же, как и французы щеголяют словами английскими). 'Вeau', в данном случае означало джентльмена, не только придерживавшегося образа жизни денди, но ещё и большого любимца женщин. И разве не особо избалованная мужским вниманием Лили могла устоять против настойчивых ухаживаний такого 'beau'? Конечно, нет!
Часто в ответ на остроты мужа на губах женщины вспыхивала улыбка, и она уже не выказывала недовольства, когда он прикасался к её руке поцелуем. Супруги всё больше времени стали проводить наедине, часто прогуливались в парке, и Лили с повышенным вниманием выслушивала всё, что считал нужным рассказать ей муж.
Чтобы закрепить пока ещё хрупкое перемирие, Тому всего лишь оставалось набраться терпения и дождаться, когда здоровье жены позволит осуществить супружеские права.
Но спустя месяц после прибытия полковника, из Лондона прибыл курьер, приглашающий Томаса Тейлора, маркиза Тефорда в Сент-Джеймский дворец.
ИННИН.
Итак, Тейлоры были вынуждены оставить своих дам в Мортланд-холле, и выехать в Лондон. Всю дорогу братья обсуждали причины столь внезапного приглашения.
– Король опять нездоров, значит, тебя вызывает принц. Ты простой полковник – не генерал или адмирал! Откуда его высочество, вообще, может знать о твоих делах? – изумлялся Мортланд.
Том, конечно, кое-что знал, но предпочитал разыгрывать неведение.
– Не знаю,– легкомысленно пожимал он плечами,– что в голове у нашего сумасброда! Может, он вообразил себя гением шпионажа и затребовал досье секретных агентов? А что, король совсем плох?
– Говорят, его величество все чаще и чаще страдает приступами безумия, и принц постепенно забирает в руки власть над королевством. Ему на руку болезнь отца! – тяжело вздохнул Мортланд.
– В Европе немало потешаются над отношениями короля и принца!– заметил Томас.
– Да уж, куда, как смешно! Всякий раз, когда у Георга III случается новый приступ безумия, нет в Англии человека счастливее, чем принц Уэльский. Впрочем, еще счастливее тогда его кредиторы. Говорят, у него пятьсот лошадей и две тысячи костюмов!
– Да, костюмы – главная радость нашего Джорджи! Мне Браммель как-то рассказывал, что принц расплакался, как девчонка, когда он нашел покрой его костюма не вполне удачным!
– Лучше бы он плакал по другому поводу,– заметил в сердцах Мортланд,– пока мы не получили себе на шею такую же революцию, как и Бурбоны! Ведь постоянно в долгах, и когда они достигают катастрофических размеров, кредиторы устраивают скандалы, описывают имущество принца в его дворце Карлтон-Хауз, и даже грозятся посадить в долговую яму. И это наследника английского престола!
– И что же Джорджи? Затягивает пояс?
Мортланд раздраженно отмахнулся.
– Ох! Принц начинает распродавать лошадей и переезжает из опечатанного Карлтон-Хауза к родителям. А потом начинает трясти короля, вымогая деньги! Ненавидящий отпрыска Георг, желая от него избавиться, обычно обращался за деньгами к покойному Питту. Премьер в ярости предлагал парламенту уплатить долги принца Уэльского. Те с негодованием отпускали нужные кредиты при условии, что его высочество пообещает исправиться. Тот охотно давал обещание, вновь возвращался в Карлтон-Хауз и покупал новых лошадей, а потом опять набирал долги, и так до бесконечности...
Том рассмеялся – у него было прекрасное настроение, а вот сам герцог не мог похвастаться особо хорошим расположением духа. Ему, например, очень не понравились два письма Джины с настоятельными просьбами приехать в Лондон. Он не мог понять настойчивости итальянки – если Инн больна, то почему не написать об этом прямо?
Впрочем, дела личные занимали малое место в разговорах братьев. Теперь их беседа коснулась европейской политики.
– Бонапарт, наглый и обидчивый как все выскочки, из кожи вон лезет, чтобы пробиться в семью европейских монархов. После Аустерлица и Ульма он намерен диктовать свою волю всей Европе. В министерстве иностранных дел поговаривают о проекте брака между корсиканцем и великой русской княжной Екатериной Павловной. Альянс с Россией сделает Францию невероятно сильной!
Том задумчиво сморщил губы.
– Нет...,– неуверенно пробормотал он,– не думаю, что русский двор пойдет на столь унизительный мезальянс. Да и зачем это им – разве Бонапарт стоит у ворот Москвы? Аустерлиц унизителен для русских, но не более! Что они особо потеряли? Несколько полков, да ненадежного союзника в лице императора Франца. Слышал курьезную историю об Александре и прусском короле?
– Нет! А что там произошло?
– Перед тем, как Бонапарт полностью разгромил Пруссию, Фридрих-Вильгельм III и Александр заключили тайный договор, где предусматривалось предъявление со стороны Пруссии ультиматума узурпатору. Сам по себе этот договор – откровенная глупость со стороны Пруссии, но как будто этого было мало, Фридрих-Вильгельм, королева Луиза и Александр спустились в мавзолей Фридриха II и поклялись перед его гробом в вечной взаимной дружбе!
Мортланд изумленно фыркнул.
– Эти люди настолько сентиментальны?
– Дело даже не в этом. Такая клятва нелепа, прежде всего потому, что в свое время Россия воевала Фридрихом II целых семь лет! И то Фридрих бил русских, то русские жестоко били Фридриха. Они умудрились занять Берлин и чуть не довели прусского короля до самоубийства! Представляешь, как Бони испугался этой пылкой русско-прусской дружбы? Смешно... Наверное, поэтому ему доставило особое наслаждение превратить Пруссию в коврик для французских сапог. Невероятно, но всего лишь за один осенний месяц он оставил от её грозной военной славы туманное воспоминание и кучу курьезных анекдотов о сданных городах и разгромленных генералах!
– Но Бонапарт заставил русских примкнуть к континентальной блокаде!
– Тильзит, конечно, унизил Александра! Но его статьи совсем не повод, чтобы позориться на всю Европу, подкладывая свою сестру под этого жирного маломерка. Более гротескной фигуры не найти – маленький, пузатый, с намечающейся лысиной, взгляд исподлобья, ухватки капрала! Александр отнюдь не дурак – мне рассказывали, что он притворялся глухим, каждый раз, когда Бонапарт намекал ему на проект брачного союза.
Мортланд метнул на брата осторожный взгляд. Тот никогда ему не рассказывал о своих похождениях в роли шпиона, и вдруг так легко проговорился.
– Ты видел узурпатора?
Судя по лукавым ямочкам на щеках, Томас развеселился.
– Конечно, так же как и тебя! Я занимал соседнюю ложу во французской опере, когда он ещё изображал первого консула и только грезил лаврами императора. Рядом с ним восседала Жозефина, кокетничающая напропалую со всей мужской половиной зала. Если что и прибавляет росту грозе Европы, так это развесистые рога, которыми она с неизменным энтузиазмом украшает его начавшую плешиветь голову!
– Она тебе понравилась?
– Нет! Я не люблю потрепанных жизнью женщин на пятый десяток! Легкая распущенность украшает красоток только до тридцати лет, потом, все-таки, наступает время семьи и нравственных устоев. Иначе, каких дочерей мы потом получим от этих Мессалин? Бессердечных пустых кокеток? Она транжира, потаскуха и просто сумасбродка, но, говорят, что сердце у неё доброе, если только дело не касается её собственного кармана. Конечно, Жозефина была нужна нашему генералу, когда спала с Баррасом и продвигала при помощи широко раскинутых ног его по служебной лестнице, выбивая задом для муженька армии и назначения. Но теперь всё! Императору в женах нужна девственница с целомудренным лоном для рождения наследников, вот он и мечется по Европе в поисках невесты.
Мортланд почесал подбородок.
– Но если не русские, то кто?
– А то мало здоровых крепких девок по немецким захолустным дворам? Отдадут любую, бери, сделай милость! Вон русские уже второе столетие черпают из этого неисчерпаемого колодца телок для своих бычков, да ещё каких! Достаточно вспомнить о Великой Екатерине! Найдет и Бони, не беспокойся, но это будет не Романова. И вообще, вся эта брачная заваруха интересует меня мало, и ничего не решает в истории Европы.
Мортланд удивленно покосился на брата – его всегда поражала легкость, с которой он судил отнюдь не о малозначимых делах и людях. И вот парадокс, тот почти всегда оказывался прав – у него было великолепное дипломатическое чутье, хотя опять же, об этом мало кто знал. И сейчас внезапный вызов принца волновал герцога гораздо больше, чем виновника переполоха. Том был поразительно беспечно настроен.
– Как ты оказался в соседней ложе с Бонапартом? Это ведь опасно?
Тейлор легко вздохнул и усмехнулся, каким-то своим мыслям.
– Эдди, жить вообще опасно. А в ложе рядом с корсиканцем я оказался благодаря тесной дружбе, которую завел с русским атташе в Париже генералом Чернышовым. Интереснейший господин, скажу вам я. Он ни на минуту не поверил в мое бельгийское происхождение, но тщательно притворялся, что не сомневается в этом. Это такая особо интересная игра, когда игроки дурят голову друг другу, изо всех сил строя из себя полных идиотов. Но, дорогой мой брат, зачем тебе эти тайны? Не зная их, спать гораздо спокойнее, уж поверь моему опыту! Возможно, что и Джорджи вызывает меня именно по этому поводу – откуда я знаю, какие мыши скребут в его голове?
Вот так переговариваясь, они и достигли Лондона, где пути братьев сразу же разошлись. Томас отправился домой переодеваться в букли и атласный сюртук для аудиенции у высочайших особ, а Мортланд поехал напрямик в Вудвилл-лодж, побоявшись, что из-за скопившихся дел у него уже не будет времени навестить содержанку.
Иннин проглядела все глаза, терпеливо высматривая любовника на подъездной аллее парка. Последний месяц растянулся для неё чуть ли не в год, прежде всего, из-за неприятностей с Джиной. С тех пор, как итальянка убедилась в беременности подопечной, она повела с ней непримиримую войну, постоянно доводя до слез и головной боли.
– Кого вы хотите обмануть, – кричала она, – меня? Не стоит! Я ваши увертки вижу насквозь, и спешу вас огорчить – ничего у вас не выйдет, герцог не даст ублюдку появиться на свет! Он сильно разгневается, настолько сильно, что это будет означать разрыв ваших отношений. Давайте, не дожидаясь его гнева, избавим вас от плода!
Инн от ужаса заколотило, и она опасливым жестом обхватила живот.
– Как, избавиться?
Джина с неприязнью и плохо скрытым презрением глянула на подопечную.
– В Сохо есть одна опытная дама – немножко потерпите и она навсегда избавит вас от подобной докуки!
Инн сразу же вспомнила подслушанный когда-то разговор.
– Но от этого умирают,– резко возразила она,– да и не желаю я становиться на всю жизнь бесплодной! Я люблю Эдвина и хочу родить ему ребенка. Почему он должен быть против?
– Потому что ублюдки ему не нужны! И если вы будите упрямиться, то окажитесь на улице без гроша в кармане и с ребенком на руках. Вы оба сгинете от голода и болезней!
– Пусть,– упрямо прикусила губу француженка,– но убить ребенка я не дам. Он слишком дорог мне!
В той или иной вариации этот разговор происходил каждый день. Джина не давала подопечной никакого покоя, и поэтому Инн вдвойне ждала приезда его светлости, чтобы тот обуздал своего цербера. Она чувствовала себя хорошо, с трепетной радостью прислушиваясь к тому, что происходило внутри её тела, как к чему-то чудесному и волшебному, что должно было преобразить жизнь, подарив немыслимое счастье.
Надо сказать, что сомнений в том, что Эдвин разделит её радости, она не испытывала. Конечно же, он будет счастлив – по-другому просто быть не могло. Мортланд поймет её стремление закрепить и увековечить их любовь рождением новой жизни. А Джина просто злая и сварливая ведьма! И если у Иннин зарождалось внутри тошнотворное опасение, что итальянка лучше знает своего хозяина, то она стремилась его отогнать – уж слишком страшной тогда оказывалась ситуация. Лучше не накликать на себя беду необоснованными страхами!
