Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать...(СИ)"
Автор книги: Лилия Гаан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)
У старой герцогини не выдержали нервы – это бывало всякий раз, когда она жила в одном доме с сыном. Откуда такая жестокость по отношению к своим близким? Наверное, единственной привязанностью Мортланда был Томас, но ей ли было не знать, как ругались, да что там – жестоко дрались иногда братья. Их нередкие потасовки превращались в побоища до первой крови – и никогда не выходил победителем, казалось бы, более сильный и высокий младший брат. Мать подозревала, что это оттого, что он не может драться с Эдвином в полную силу. Том был более близок матери, и она знала, какой болезненной любовью полна его душа по отношению к старшему брату. Но..., чёрт бы побрал этих мужчин – ничего у них не поймешь!
Вот и сейчас, нервно скомкав салфетку, она изобразила головную боль.
– Мне нужны нюхательные соли,– женщина с измученным видом потерла виски,– моя голова... сын мой, позволите мне удалиться к себе?
– Конечно!
Но стоило только вслед за герцогиней робко приподняться с места снохе и золовкам, как грозный рык заставил их испуганно плюхнуться на место.
– А с вами я ещё не закончил!
Тетушки уныло потупились, а вот у Лили мятежно сверкали глаза возмущением. И, разумеется, привлеченный этим неповиновением, как тигр запахом крови, деверь тут же накинулся на неё.
– Полчаса на сборы! И особенно не выряжайтесь – удобное практичное платье и ботинки. Не надо пугать и воспитателей, и воспитанников своим оперением!
Когда Лили сорвалась с места, её трясло от негодования. Если до этого утра она думала, что вся, на какую она только способна, ненависть живет в её сердце по отношению к муженьку, то сейчас с яростным разочарованием осознала, что ошибалась! Его братец – вот настоящий мерзавец. Герцог?! Да он был мелочнее самого убогого нищего!
Молодой женщине хватило месяца супружества, чтобы понять, что блестящая позолота дворца Мортландов – оптический обман, направленный на то, чтобы дурачить доверчивую публику, ослепленную могуществом древнего герцогского рода. Скрупулезный, педантичный и расчетливый человек без капли тепла или сердечности, герцог установил в своем доме режим такого жесткого террора и экономии, какая и не снилась даже семьям с гораздо более скромным достатком. Допустим, раз и навсегда установленное весьма умеренное меню завтраков, обедов и ужинов, даже к чаю подавалось только три вида печенья, поштучно на присутствующих гостей и домочадцев, и не больше!
Лили поражало – почему от него не убегают слуги? Но все лакеи и служанки работали в доме с незапамятных времен, и, скорее всего, преданность хозяину и многолетняя привычка удерживала их на месте? Но сегодняшняя безобразная сцена! Классический негодяй!
Сейчас юная женщина с горьким сожалением вспоминала годы, проведенные в мечтах об этом мужчине. Прав был отец, предупреждая её о тяжелом характере Мортланда, и как же глупа была она, мечтая стать герцогиней. Теперь, оказавшись внутри семьи Тейлоров, Лили отчетливо поняла, что брак с любым из них – непосильный крест. Вынеся подобное, можно было без промедления попасть в рай.
Первой кандидаткой на место среди ангелов, была наделенная терпением святой леди Кэтрин. Лили было стыдно вспоминать свою прежнюю нелюбовь к надменной и суровой даме. Зато теперь она отлично понимала, что даже ангел опечалится, если будет иметь дело с мужчинами рода Тейлоров. Старый герцог, по слухам, то же был ещё тот фрукт! Пренебрегал женой, имел кучу любовниц, держал семью в черном теле, ругался и ссорился со старшим сыном до рукоприкладства, любил до безумия младшего, а потом раз – и оставил жену, Томаса и своих сестер без гроша за душой, сделав полностью зависимыми от настроений старшего отпрыска.
Вот и сейчас этот невозможный человек, выведя их всех из себя и осыпав оскорблениями, как ни в чем не бывало, спокойно удалился из столовой, оставив своих родственниц в состоянии близком к обморочному.
Впрочем, тетушка Джейн, моментально оставив испуганный и смиренный вид, громко и неприлично для дамы её положения выругалась.
– Успокойся Би! – гневно прикрикнула она на тихо плачущую сестру.– Хватит хныкать из-за паршивого хереса. Да что б он им подавился!
– Джейн! Не надо,– умоляюще тронула её за руку та,– видно, у мальчика неприятности, раз он так разошелся. Эдди вовсе не так плох, как пытается показать.
– Ты наивная слезливая дурочка! – фыркнула леди.– Нашла, кого жалеть. Этого жалящего свой собственный хвост скорпиона!
И Лили была согласна со старой фурией, которая, кстати, полностью унаследовала язвительный характер Тейлоров, и была ещё та змея и заноза, доставая всех домашних с не меньшей силой, чем так проклинаемый ею сейчас племянник.
– Ты знаешь,– ядовито ухмыльнулась тетя Джейн, машинально допивая полностью остывший чай,– вчера я за бумагой наведалась в его кабинет, и нечаянно увидела...
Лили усмехнулась про себя – как же, нечаянно! Да старуха совала свой нос повсюду – любопытная и въедливая, как щелочь.
– ... счета на гигантские суммы от модисток, цветочников, ювелиров и прочих!
Тетя Беатрис перестала шмыгать носом и пододвинулась к сестре поближе, с загоревшимися любопытством глазами. Передумала покидать столовую и Лили.
– Ты думаешь это на его новую любовницу?
– А на кого же ещё? Там такие суммы на одни только цветы – хватит содержать этот склеп в течение года! Ясное дело, будешь считать каждую каплю хереса, чтобы твоя куртизанка один раз опустила носик в букет орхидей!
– С ума сойти!– округлила глаза младшая сестра. – Да как же должна выглядеть женщина, ради которой мужчина отваживается на такие безумства?
– Ох, Би,– бросила снисходительный взгляд на неё старшая,– ты, как ребенок малый! Спросила бы лучше, что она должна для него сделать?
Вот именно этот вопрос больше всего заинтересовал и внимательно прислушивающуюся к разговору сестер хмурую Лили.
– Ну, и что? – глухо переспросила она теток.
Но тетя Джейн тоже была Тейлор, поэтому ехидная улыбка расползалась на её лице.
– Ах, милочка, мы ведь девицы, откуда нам знать о брачных радостях? Вы гораздо больше нас разбираетесь в подобных вопросах, уж имея такого-то мужа, как красавец Томас!
Лили немедля вышла из комнаты. Старая стерва умудрилась уязвить её даже больнее, чем герцог!
Томас! Брачные радости! Весь дом знал, что Тейлор напился до свинского состояния перед брачной ночью, но никому не было известно, что произошло между молодоженами сразу же после венчания.
– Ну что, дорогая, – обратился к жене Томас, едва они отъехали от церкви,– твои мечты об избавлении от меня рухнули?
Лили, кусая губы, чтобы не разреветься, подчеркнуто отвернулась к окну, но новоявленный супруг не собирался оставлять её в покое даже при столь красноречиво демонстрируемом нежелании разговаривать.
– Надеешься, что меня убьют, и тогда ты, наконец-то, прыгнешь в постель к Эдди? Но знаешь, милая, он вряд ли обрадуется, обнаружив тебя среди простыней!
Как же она его ненавидела! До дрожи в руках!
– Вы бредите? – презрительно изогнула брови новобрачная.– Может, у вас горячка?
– У-гу, и нынче ночью я тебя с ней познакомлю, кошечка! Посмотрим, как ты тогда будешь шипеть и показывать коготки!
Краска бросилась в лицо Лили, униженной непристойным и развязанным тоном сидящего рядом мужчины.
– Ваше поведение неприемлемо для только что женившегося джентльмена!
– Зато оно приемлемо для столь долго отвергаемого жениха!
– Только не стройте обиженного! Вы сами никогда не хотели на мне жениться! И если бы не приданое...
– Я бы и не взглянул на вас? Это вы хотите сказать? Вы не правы, дорогая супруга! Вас судьба наградила незаслуженно щедро, дав и красоту, и деньги, и древность знатного рода. Лишь в одном она обделила своё создание – спрятала под красивой личиной вздорный и склочный, неуживчивый характер. Мегера с внешностью ангела – вот кто вы, миледи!
Хорошо начиналось её замужество – нечего сказать! Лили сжала руки в кулаки и надменно вздернула подбородок, одарив нахала ледяным взглядом.
– Кроме денег, я не вижу ничего, чтобы нас соединяло в этом союзе!
– Почему же,– мерзко хихикнул Томас,– кое-что есть!
Справедливость этого утверждения она испытала на собственной шкуре уже через несколько часов.
Из-за скорого отбытия новобрачного в полк, свадебное путешествие было решено отложить, и поэтому из церкви они прибыли прямо в особняк Мортландов. На небольшой прием по такому случаю собрались только родственники обеих семей, но и из них получилась приличная толпа. Все радостно гомонили, поздравляли новобрачных, угощались свадебным завтраком, а Лили не могла проглотить и кусочка, с ужасом наблюдая, как то и дело возле новоявленного супруга появляется лакей с вином. Том пил и его синие глаза становились все холоднее и холоднее.
От тошнотворной тревоги у неё скрутило судорогой живот и похолодели пальцы. Ей захотелось поделиться с кем-то своими опасениями, услышать слова успокоения и сочувствия, но сколько она не искала глазами маленькую француженку, той почему-то нигде не было.
– А где Инн? – наткнулась она в толпе на миссис Элспет.
Но старуха только странно и победно улыбнулась.
– На пути к своему счастью!
Хорошо, конечно, что хоть кто-нибудь станет счастливым в этом мире! Но, вообще-то, Лили плохо поняла, что имела в виду её наставница. Выспросить же более подробно не дал угрюмый супруг, повсюду сопровождавший юную жену.
А потом настала ночь.
Лили, дрожа от холода и ужаса, ждала визита супруга. И он пришёл! Хотя слово 'пришел' никак не отражало того действа, с которым напившийся до полубесчувственного состояния Том перевалился через порог.
Едва завидев его остекленевший в ненависти взгляд, Лили оцепенела на своей половине кровати, испытывая непреодолимое желание убежать. Она его, быть может, и осуществила, но стоило ей только попытаться опустить ноги на пол, как Томас с яростным рыком бросился за убегающей новобрачной. Дальше всё превратилось в мерзкий кошмар – пахнущие перегаром слюнявые и болезненные укусы, брезгливость и оторопь, а потом боль..., постыдная мерзкая боль и распростертое тяжело дышащее тело, придавившее её к кровати.
Бр-р! У несчастной Лили даже сейчас, спустя три недели после свадьбы пробежали по коже мурашки отвращения при одном воспоминании, как пьяный супруг так и заснул прямо на ней.
И как будто этого было мало, слухи о том, что Тейлор жестоко унизил юную жену прямо в брачную ночь, очевидно, благодаря болтливости слуг разлетелись по всему Лондону. Лили итак, едва появившись в свете, столкнулась с едким неодобрением Браммеля, теперь же, она стала причиной многочисленных сплетен и пересудов.
Чем же юная супруга так отвратила от себя мужа прямо в брачную ночь? Этот вопрос задавали друг другу все сплетники, и сами же отвечали, что наверняка, с юной леди что-то не так! Лили догадывалась об этом, потому что ловила на себе презрительные любопытствующие взгляды, а иногда до неё даже доносились обрывки фраз, явно относящихся к событиям той мерзкой ночи. Понятно, что это не улучшило её отношения к супругу.
Снаряжаясь в сиротский приют угрюмая Лили попросила служанку найти ей шерстяное платье попроще. Она никогда не бывала в благотворительных заведениях, но вполне здраво полагала, что здесь деверь был прав, и на сирот её красивые платья вряд ли произведут впечатление.
Она думала о своем незавидном положении всю дорогу в Уайтчепел, пока её горестные размышления не были прерваны распахнувшим дверцу грумом.
Лили нехотя вышла из экипажа и, презрительно сморщив нос, оглядела совершенно непотребную улицу Уайтчепела – ободранные стены домов, из окон которых свисало застиранное грязное тряпье, провонявшую помоями улицу и толпящийся вокруг любопытствующий разномастный сброд в самых немыслимых одеждах. И даже воздух здесь драл горло по-особенному спертым, пропитанным сажей и зловонной гарью смогом! Это был беднейший район города.
Ну и место выбрали для сирот попечители этого убогого заведения! Хуже не бывает!
Торопливо уткнув нос в надушенный платок, юная леди поспешила войти в распахнутую услужливым лакеем, покрашенную в коричневый цвет дверь.
ТОНИ КАЛВЕРТ.
Очутившись внутри пропитавшегося отвратительным запахом прогорклого жира здания, Лили с тоской поняла, что внутри заведение ничуть не лучше, чем снаружи. Уходил куда-то вглубь дома длинный как кишка, узкий и темный коридор, покрашенный всё той же жуткой коричневой краской, и никого – ни привратника, ни слуги!
– И что мне здесь делать? Куда идти? – кисло поинтересовалась она у сопровождавшего её Джона.
– Вот здесь, миледи, кабинет директора этого приюта,– услужливо проводил он хозяйку к неприметной двери в начале коридора,– вам нужно к нему. Он всё покажет и расскажет!
И забежав вперед, почтительно приоткрыл дверь. Лили с удивлением услышала, как он сообщает кому-то странно робким и даже подобострастным голосом:
– Сэр, к вам с поручением от его светлости герцога Мортландского, изволила прибыть его невестка – леди Лилиана Тейлор.
– Скажите миледи, что я приму её!
Вот даже как – не больше и не меньше! Да что он себе позволяет? Мало того, что она – Лили Тейлор посетила столь убогое заведение, так ещё кто-то там смеет говорить о ней таким высокомерным и несносным тоном... ни дать, ни взять сам Мортланд!
Лили гневно перешагнула порог комнаты и... замерла.
Любовь с первого взгляда – бывает ли она? Кто-то издевательски высмеивает саму идею мгновенного притяжения, а кто-то серьезно толкует о её полной неразумности и несостоятельности. И лишь те, кому приходилось довольно сильно пострадать от этой напасти (а иначе и не назовешь!), склонны давать оценку этому чувству очень осторожно.
Лили было почти девятнадцать лет – к моменту этой встречи она уже прошла через череду разочарований и в первом чувстве к Мортланду, и в неудачном браке с Тейлором, поэтому сказать, что поразивший её недуг вызван неопытностью и наивностью было нельзя.
И, тем не менее, юная женщина застыла на пороге, мгновенно очарованная одним лишь только взглядом бархатистых темно-карих глаз, возвышающегося посереди комнаты джентльмена. Они были столь притягательными – чуть лукавыми, таинственно мерцающими, и безумно красивыми! Они разглядывали друг друга, скорее всего, несколько мгновений, но смущенной Лили показалось, что прошла вечность. Её собственный муж был признанным красавцем, но, наверное, для каждой женщины существует свой мужчина. И Лили оставила равнодушной безупречная красота младшего Тейлора, а вот золотистые длинные волосы, перевязанные ленточкой на затылке, правильные, хотя и жесткие черты чуть смуглого лица незнакомца сразили наповал. Высокий, широкоплечий, мужественный – он даже на мгновение показался ей чем-то неуловимо похожим на мужа! Может, открытой обаятельной улыбкой, которой Тейлор удостаивал всех, кроме своей жены? На мужчине был отлично сшитый сюртук синего цвета, совсем недавно введенный в моду Джорджем Браммелем, а указательный палец руки украшал перстень с крупным рубином. Да! Необычный директор был у этого приюта для нищих заморышей!
Мужчина дал посетительнице возможность внимательно себя осмотреть, и лишь потом церемонно представился.
– Калверт, Тони Калверт, миледи! Джон сказал, что вы здесь по поручению его светлости?
Лили открыла было рот, чтобы ответить, но ей пришлось прокашляться, прежде чем голос вновь послушался своей хозяйки. Дикое, невообразимое смущение вдруг овладело ею, и она едва выдавила из себя, что-то крайне неразборчивое:
– Да, он прислал... списки... одеяла..., он приказал, я приехала...
Калверт вежливо прослушал весь этот хаос слов, но, видимо, ему хватило и обрывков фраз, чтобы уловить смысл жалких заиканий.
– Я лично помогу вам выполнить указания вашего деверя. Воспитанникам нужно много всего – ведь дети так быстро растут! Со стороны герцога весьма похвально озаботиться нашими нуждами. Но, как говорится, 'не оскудеет рука дающего'..., пройдемте!
И он галантно показал посетительнице работу подопечного приюта. Возможно, будь рядом с ней не столь привлекательный мужчина, Лили никогда бы не согласилась ходить по мрачным помещениям классных комнат и спальных дортуаров, смотреть, как одетые в одинаковую уродливую одежду воспитанники сидят кружками вокруг своих учителей – особ весьма мрачного и затрапезного вида, но вполне соответствующих общему духу заведения.
Но она, как робкая овечка за пастухом плелась за этим странным директором по кухням и кладовым, и, с восхищенно распахнутыми глазами, зачарованно внимала всем его высказываниям, мало что понимая! Как-то смазалась и потеряла уродливые очертания мерзкая и убогая обстановка приюта. Да что там – Лили даже перестала воспринимать тошнотворный запах! Всё затмили глаза, спокойные и уверенные жесты и звуки глухого неторопливого голоса хозяина этого места. Окончательно потерявшей голову юной леди казалось, что она ступает по облакам, и вообще находится уже на другом свете, а не в одном из самых неприглядных мест Уайтчепела. Достойно удивления, что она не упала, потому что то и дело спотыкалась и беспрестанно цеплялась за всё подряд юбками и полами накидки.
– Вы побледнели, миледи! Устали? Здесь такой спёртый воздух. Разрешите предложить вам чашечку чаю или стакан вина?
Может, Лили и побледнела, но не от усталости, а оттого, что шла кругом голова, и слабели ноги каждый раз, когда он обращался к ней.
– Пожалуй, чаю! – только и смогла выдавить она.
Они вернулись в знакомый кабинет с разномастной старой мебелью, и посетительница осторожно пристроилась на краешке жесткого и неудобного стула. Калверт позвонил, и спустя некоторое время особа преклонных лет в грязном переднике внесла поднос с чаем.
'Что со мной?– в панике думала Лили, заворожено взирая на хозяина кабинета. – Я не испытывала ничего подобного! Неужели...'. Она растерянно осознала, что очарованна этим человеком практически до безумия!
Между тем, Калверт пытался вести непринужденную светскую беседу, наверное, думая, что невестка герцога – слабоумная деревенщина, которая и трех слов связать не сумеет.
– Чай я люблю крепкий, без молока и сахара, а вы?
– Да, пожалуй!
Невпопад, но этот человек, видимо, привык иметь дело с косноязычными идиотками, потому что был само терпение и снисходительность.
– Может, вас ещё что-нибудь интересует в работе нашего учреждения?
Лили сделала над собой сверхусилие, демобилизовав все, какие только есть силы, пока Калверт не пришел к окончательному выводу, что второй такой дурочки не видывал свет. Глоток на удивление хорошо заваренного чая помог ей, наконец-то, более или менее прийти в себя, но её мало интересовала работа приюта.
– Судя по всему, вы человек небедный?
– Да, я относительно обеспечен! – легко согласился собеседник, смакуя чай.
– Тогда что же вас заставляет заниматься этим? – и она брезгливо передернула плечами в сторону двери.
Мужчина на миг перестал улыбаться, и его глаза полыхнули чем-то непонятным, но явно нехорошим. Лили поперхнулась чаем, когда он вновь раздвинул губы, но уже в холодной ухмылке:
– Я сам в свое время вырос в подобном приюте!
Казалось бы, это признание должно было вызвать у урожденной леди Кавендиш чувство высокомерного презрения, но нет! Лили была скорее озадаченна, причем не собиралась скрывать этого от собеседника:
– Вы не дворянин?
– Вас это удивляет?
Лили в полном смятении вновь глотнула чаю.
– Признаться – да! – озадаченно протянула она. – Не знаю, смогу ли вам объяснить свои ощущения, но вы не похожи на простолюдина!
– Вы так хорошо в этом разбираетесь? – в его голосе прозвучала мягкая ирония.
– У вас руки аристократа! Они один в один совпадают с теми, что сжимают мечи и шпаги на фамильных портретах Мортландов. Я слышала, что истинного аристократа всегда можно узнать по рукам!
– Интересная теория,– собеседник криво усмехнулся,– однако неверная. Я не дворянин, леди Лилиана, и моего имени вы не найдете в 'Книге баронетов'. Боюсь, что 'Колледж оф армз' никогда не ломал голов над составлением герба рода Калвертов. Но вы мне польстили, сравнив с герцогами Мортландскими.
– Это уж скорее им я льщу, сравнивая с вами! – слетевшее с губ замечание было лишним, но довольно четко характеризовало то, что было на душе у молодой женщины.
Джентльмен задумчиво прищурился, поднеся чашку с чаем к губам.
– И что мы с этим будем делать?
Спокойный голос собеседника, однако, привел её в невиданное смятение, потому что Лили сразу осознала, о чём спросил Калверт, не смотря на невинность вопроса. И, как не странно, вместо того, чтобы оскорбиться, вдруг почувствовала захватывающе приятное волнение.
– А нужно что-то делать?
Лили судорожно сжала чашку с опасностью обжечь пальцы и опустила взгляд на исцарапанную столешницу, в возбужденном нетерпении ожидая продолжения столь двусмысленного разговора.
– Это уж, как вы захотите!
– Чего захочу?
Но спросив, юная жещина испуганно покосилась на таинственно и дерзко улыбающегося мужчину. Игривый диалог, кажется, зашёл неприлично далеко, но меньше всего на свете она хотела бы его прервать.
Калверт встал с места и решительным жестом вытащил из кармашка жилета золотой брегет. Под звуки приятной мелодии механизма щелкнула инкрустированная бриллиантами крышка, и часы оказались на столе прямо перед носом гостьи.
– У вас пять минут на раздумья! Дольше ждать я не буду. Если надумаете, то в дальнем конце коридора, рядом с кухней, есть чёрная лестница. Спустившись, найдёте мой экипаж.
И мужчина стремительно покинул комнату, оставив опешившую от такого поворота дела гостью наедине с чашкой остывающего чая.
Он ушёл, и дурманящее колдовство, превратившее её в слабоумную дурочку, моментально закончилось. Лили недоуменно, словно впервые, оглядела убогое помещение и выругалась про себя. Да она что, совсем обезумела? Как могла так предельно глупо себя вести? Её взгляд наткнулся на уверенно тикающие часы.
И по мере того, как стрелки бежали к назначенному времени, всё большее возмущение поведением этого странного мистера Калверта поднималась у неё в груди! Да что он себе позволяет? Как осмеливается столь дерзко себя вести с леди её положения?!
Вообще-то, тоненький голосок внутри упрямо твердил хозяйке, что лучше всего оставить всё, как есть. Надо бросить часы на этом облезлом столе, сесть в экипаж и уехать домой, постаравшись как можно быстрее забыть хозяина этого кабинета, но уязвленная гордость вкупе с чем-то непонятным, окатывающем жаром всё тело, толкали юную женщину совсем в ином направлении.
Крепко сжав в руке брегет, Лили поспешила по коридору в указанную сторону, сочиняя в своей голове такую полную презрительного пренебрежения отповедь, что тетушка Джейн искусала бы себе локти от зависти, попытавшись сочинить для своих романов хоть что-нибудь подобное.
Коридор богоугодного заведения заканчивался несколькими ступеньками, выходящими на грязное замусоренное крыльцо. Судя по запаху, сюда выносили помои из кухни. И не успела Лили сделать и шага к ожидающему экипажу, как поскользнулась на гнилой корке и только благодаря постороннему вмешательству, не шлепнулась в зловонную лужу у порога. Резко дернувшись от испуга, она замерла, оказавшись в сильных руках, во время предотвративших её падение.
– Миледи!
Конечно же, это оказался Тони Калверт. Лили разъяренно заглянула в столь опасно приблизившиеся к ней глаза. И все вернулось на круги своя – сердце замерло, ноги ослабели, и её хватило только на то, чтобы дрожащей рукой протянуть часы хозяину. Но джентльмен проявил к ним весьма умеренный интерес – резко ухватив женщину за талию, он в доли секунды, как какой-то мешок с картофелем, грубо втолкнул её в ждущий экипаж.
– Что это значит? – ошалело пискнула Лили, оказавшись зажатой в углу кареты. – Вы не правильно меня поняли! Я просто хотела вернуть вам часы!
И съежилась от неловкости, услышав, как торжествующе рассмеялся Калверт. Но только она собралась гневно спросить, что его так развеселило, как твердые руки сжали её сопротивляющееся тело в объятиях, и горячие губы накрыли, силящийся что-то возразить рот.
Лили ещё ни с кем не целовалась – не считать же поцелуями пьяное, кусающее муслякание, которым наградил её в брачную ночь Томас! Но сейчас..., сейчас!
О, это было нечто совсем-совсем другое! Губы Калверта оказались такими нежными и горячими. От них не хотелось отрываться, блаженно кружилась голова, и как набат билось восхищенное сердце. Какое уж сопротивление – её отталкивающие наглеца руки сначала просто обессилено повисли, а потом сами по себе поднялись и с восторженно погрузились в удивительную для мужской шевелюры шелковистость волос. Губы охотно раскрылись навстречу жадно вторгшемуся во внутрь языку.
– О! – только и смогла, что простонать она, прежде чем оказалась полностью лишенной хоть какого-то соображения.
Дальнейшее воспринималось ей, как в горячечном тумане – все поцелуи слились в один блаженный и бесконечный, тело как зачарованное льнуло к по-хозяйски гладящим его мужским рукам. Она покинула экипаж, обессилено обмякнув в объятиях Калверта и уткнувшись пылающим от стыда лицом в отвороты его сюртука.
А потом была смутно воспринимаемая обстановка комнаты, и ничего вокруг, кроме уверенно и быстро раздевающих её рук и скользящих по лицу, груди и животу жадных губ. Неожиданное прикосновение холода простыней к обнаженной спине вогнало в мгновенную дрожь то ли холода, то ли возбуждения, но поцелуи становились все крепче и горячее, сознание меркло, погружаясь в огненное марево. Грудь болезненно и неимоверно приятно пульсировала под ласковыми ладонями, ноги сами по себе разъехались, а бедра инстинктивно подались навстречу жаркому мужскому телу. Казалось, , что ещё миг и её просто разорвет от напряжения, когда волна внезапного блаженства окатила юную женщину, заставив нетерпеливо застонать, и выгнуться навстречу распаленному страстью мужчине.
Но внезапно Лили вздрогнула и испуганно распахнула затуманенные глаза, сразу же наткнувшись на напряженный взгляд, ставших почти черными глаз.
– Что?– задыхающимся шепотом спросил он. – Что-то не так?
– Это больно..., – едва ворочая языком, пролепетала она,– очень больно!
– Нет, любовь моя, совсем нет... разве только в первый раз! Но ведь он уже у тебя был?
Даже здесь, в его объятиях, при воспоминании о муже её передернуло от брезгливости.
– Да! – послушно согласилась она, и чтобы избавиться от мерзких воспоминаний, порывисто прильнула к телу, возбуждающему такой силы желание телу. – Был...
Их губы вновь слились в жадном иссушающем поцелуе.
– Всё будет хорошо, расслабься..., всё будет хо-ро-шо,– прерывисто шептал ей прямо в ухо хриплый от страсти голос.
Но вдруг всё резко изменилось, и залившаяся слезами от внезапной боли перепуганная Лили резко отпрянула и закричала.
– Тони!
– Что такое? О...
И он осушил губами её слезы.
– Всё..., всё уже позади, радость моя!
И Лили поняла, что да – на этот раз, действительно, всё позади.
– Больно!– горько пожаловалась она, жалобно всхлипнув.
– Бедняжка! Обними меня покрепче и поцелуй – я умею утешать девушек в таком горе!
И Лили покорно раскрылась навстречу его жадным объятиям.
Реальность вернулась спустя некоторое время через ощущение давящей тяжести распластанного на ней обессиленного мужского тела. Неловко, чуть подрагивающими руками Тони сильно сжал её голову и крепко поцеловал в губы, больно сминая и без того распухший от поцелуев рот. У Лили не было никакого опыта в любовных делах, но до неё дошло, что это не совсем обычный поцелуй – он был полон благодарности и восторженного восхищения удовлетворившего свою страсть мужчины.
Она медленно разомкнула ресницы и заглянула в склонившееся над ней лицо. Их глаза встретились, и Лили воочию осознала, что значит выражение 'овладеть'. Этот мужчина овладел не только её телом, но и каким-то непостижимым образом проник в кровь, в душу, в мысли, поработив и изменив её уже навсегда.
