Текст книги "И истинным леди есть, что скрывать...(СИ)"

Автор книги: Лилия Гаан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

Гаан Лилия Николаевна

И истинным леди есть, что скрывать...
   КНИГА 1.

 КУЗИНЫ.

  Последние представители старинного рода виконтов Кавендишей не вызывали особого интереса у знакомых и соседей, прежде всего потому, что были скучнейшими людьми на свете. Щепетильное отношение к требованиям морали, можно сказать, являлось жизненным кредо всех членов этого семейства. И это на фоне всех чудачеств и эксцентричных выходок английской аристократии, которыми славился туманный Альбион восемнадцатого века.

   Можно бы всё списать на английский традиционный сплин, но – нет! Последний лорд Кавендиш был весьма деятельным человеком – любил природу, увлекался спортом и придерживался здорового образа жизни. Будучи у себя в имении он, подобно Фридриху Великому, каждое утро совершал пробежку по дорожкам парка, и если бы кто-то взял на себя труд встать на рассвете, то увидел бы несущегося под дождем или снегом (в зависимости от времени года) сухощавого мужчину в накинутом плаще.

  Не было среди Кавендишей ни мотов, ни распутников, ни заядлых спорщиков, ни любителей подчас грубоватых шуток, характерных для представителей английского истеблишмента той эпохи. Вот попробуйте в таких обстоятельствах поговорить об этих людях в какой-нибудь гостиной! И сказать-то нечего, кроме обыденных фраз:

   – Слышали, что Джордж, лорд Кавендиш женился на леди Элизабет Беркли?!

  – Это из каких Кавендишей, дорогая? Йоркширских? Я слышала об одном из йоркширских Кавендишей, промотавшем в прошлом году целое состояние на скачках в Аскоте!

  – Нет, леди Энн, речь идет о другой ветви этого рода – о Кавендишах из Кента! У лорда большое поместье недалеко от Рочестера!

  – Ах, этот...

  И в тоне леди Энн отчетливо прозвучало падение интереса к затронутой теме.

   – Серьезный молодой человек и с деньгами. Леди Элизабет сделала хорошую партию! – тайком зевнув, равнодушно заметила она.

  – Да она и сама с хорошим приданым! Во всех отношениях удачный брак!

  И брак действительно оказался удачным, потому что больше к этой теме светские сплетники не возвращались.

  Лорд Кавендиш педантично посещал все парламентские сессии, будучи преданным приверженцем тори. Но его политическая карьера не изобиловала выдающимися выступлениями или участием в прениях, по каким-то особо важным вопросам, хотя он всегда поддерживал законопроекты, выдвинутые его партией.

  Леди Элизабет была под стать мужу – недурна, но отнюдь не блистала умом, и единственное, что спасало её вечера и обеды от полного безлюдья, так это огромное количество родственников этого семейства – тетушек, дядюшек, кузин и кузенов по обеим линиям, соответственно с супругами и детьми.

  Говорят, что однажды к Кавендишам на прием неизвестно зачем занесло самого Браммеля.

  Денди с четверть часа по слонялся по гостиной, а потом подошел к хозяину дома, мирно дремавшему с книгой у камина.

  – И это вы называете приемом? – в обычной для него наглой манере холодно съязвил законодатель мод.

  Кавендиш лишь равнодушно пожал плечами.

  – Моя жена называет свои вторники именно так!

  Лицо Браммелля приобрело хорошо известное в свете отстраненное выражение, предшествующее всем его язвительным замечаниям.

  – Как жаль, что даже за большие деньги нельзя купить хоть чуточку вкуса!

  – Вы правы, друг мой,– чуть ли не зевнул в ответ лорд,– так же, как и немного такта! Впрочем, этот товар сейчас не пользуется большим спросом.

  И известный остроумец вроде бы не нашелся, что ответить, а это бывало с ним крайне редко.

  Лорд и его жена появлялись в Лондоне, как правило, в середине марта – с началом лондонского сезона, потому что именно в это время начинались сессии парламента. А когда 12 августа начинался сезон охоты на куропаток, Кавендиши вновь возвращались в свое поместье.

  В постоянные члены фешенебельного 'Уайтс-клуба' – самого престижного и элитарного английского клуба той эпохи, не смотря на чудовищно пристрастный отбор, лорд всё-таки попал. В свое время он присутствовал в специальном помещении для напудривания париков в Вобурнском аббатстве. Тогда несколько знатных молодых людей во главе с герцогом Френсисом Бедфордом скинули с себя парики и вымыли головы, коротко отрезав волосы. Но поддержал эту эпатажную выходку всегда консервативно настроенный Кавендиш не из-за того, что выступал против премьер-министра Уильяма Питта, кабинет которого издал указ о налоге на пудру, а потому что ему доставляли беспокойство вши, в изобилие копошащиеся в париках джентльменов той эпохи.

  Конечно, лорд не проводил по шесть часов в день, примеряя галстуки, и не принимал ванны из молока по утрам, как тот же Браммелль. Он во всем соблюдал разумность, но, тем не менее, денди, засевшие в 'Уйтс-клубе' во времена Регентства, относились к нему с уважением и никогда не доставали своими высокомерными и язвительными шутками.

  И ничего в жизни этой семьи не предвещало грядущих потрясений, заставивших всех, кто не был нем от рождения ещё долгие годы обсуждать перипетии этой истории.

  Впрочем, не будем забегать вперед.

  Кавендиши жили дружно, хотя леди Элизабет любила приболеть, и жаловалась всем желающим её слушать на множество болезней. Но, пожалуй, единственное, что указывало на проблемы со здоровьем – это несколько неудачных беременностей. За двадцать лет брака леди смогла родить только одну дочь.

  Зато юная Лилиана росла крепкой и здоровой. Конечно, Кавендиш был расстроен, что единственной наследницей оказалась девочка, но в его семье был заведен порядок, по которому, при отсутствии сына, дочь становилась хранительницей титула, передавая его затем своему старшему сыну. Если же сына не было, то титул, на тех же условиях, переходил к внучке для передачи затем ее сыну, и так до тех пор, пока не родится наследник мужского пола.

  Понятно, что к грядущему браку единственной наследницы Кавендиши подошли с той же ответственностью, что была характерна для них даже в менее важных делах. Для поисков подходящей партии задействовали многочисленную родню, нажали все тайные и явные пружины, приводившие в действие всю карусель великосветской жизни. В результате титанических усилий, когда дочери исполнилось десять лет, Кавендиши заручились брачным обещанием герцога Мортландского. Речь, конечно, шла не о самом старике Мортланде, а его старшем сыне – Эдвине, маркизе Тефорте Тейлоре, наследнике титула. О более блестящей партии и мечтать было невозможно!

   Надо сказать, что в свою очередь, его светлость привлекло прекрасное приданое предполагаемой невестки, хотя были и другие, немаловажные причины, оставшиеся втайне от посторонних.

  И вот, пока Кавендишей занимали матримониальные проблемы, в соседней Франции вдруг грянула Великая французская революция. Казалось бы, что общего может иметь пусть и титулованная, но все-таки малозначимая в английской политике семья со столь грозным и знаменательным событием?

  Увы, но разыгравшаяся на континенте драма непосредственно коснулась обитателей Кавендиш-холла.

  Дело в том, что любимая кузина леди Элизабет – леди Полин Беркли, в свое время вышла замуж за блестящего французского вельможу – графа дю Валльдэ. И после революции, потерявший родину, состояние и жену граф, так же как и его единственная дочь Иннин превратились в объект постоянной опеки Кавендишей.

  Французские родственники поселились в Бельгии, но, не смотря на войну и блокаду, между семьями существовала тесная связь, и дю Валлидэ часто пересекали пролив, чтобы найти приют под гостеприимной крышей Кавендиш-холла.

КЕНТ. 1801 год.

  Кавендиш-холл принадлежал своим владельцам с XII века, так, по крайней мере, было записано в Домашней книге рода Кавендишей. Понятно, что каждый из многочисленных предков приложил руку к улучшению родового гнезда.

  Старый замок не раз перестраивался, пока в XVII веке один из виконтов не разрушил его до основания и не построил на его месте удобный и просторный дворец. Это было двухэтажное кирпичное здание с четкими пропорциями, и с большими, от потолка до пола, окнами в тонких переплетах. Такое количество стекла на фасаде сделало строение воздушным и элегантным.

  На первом этаже дворца располагались гостиные, библиотека и кабинет хозяина, а так же комнаты для занятий, курительная и бильярдная. Хозяйские и гостевые спальни находились этажом выше.

   При подъезде к поместью открывалась величественная панорама старинного парка, а перед парадным входом был разбит великолепный розарий.

  Но особенно хороши были просторные лужайки, уютными террасами сбегающие к чистейшему озерцу, в котором водилась форель.

   В тот августовский вечер Иннин скрывалась за причудливо остриженным кустарником неподалеку от одной из лужаек, где за столиком под просторным тентом её тетя и дядя пили чай с двумя незнакомыми мужчинами и важной пожилой дамой.

  И не надо думать, что она была такой уж любопытной или дурно воспитанной. Вовсе нет! Все дело было в её любимице Хетти. Шкодливая кошечка убежала из рук в тот самый момент, когда девочка показывала её Джейн Хаммер, которая поговаривала, что её мать не прочь взять кошку, потому что в их коттедже развелись мыши. А Иннин так хотелось пристроить свою любимицу в хорошие руки! В поместье дяди и так котов было предостаточно, и садовник Джон, у которого они топтали и разрывали клумбы, грозился их всех перетопить.

  И вот, всё могло сорваться из-за того, что эта маленькая негодница уселась прямо под стол, за которым собрались взрослые. Иннин от страха даже дышать перестала, когда увидела, как беспечная Хетти разлеглась на краю длинного подола важной гостьи. Если дядя заметит, то всё! Он отдаст приказ Джону утопить глупышку, и только её вмешательство ещё может спасти несчастную кошку. Но об этом было страшно даже подумать – взрослые очень строго могут наказать ребенка, вмешавшегося в их беседу! Вот и приходилось, замерев, тихонько сидеть неподалеку, да молиться, чтобы Хетти вела себя достойно. Но, настороженно наблюдая за котёнком, Иннин также невольно прислушивалась к разговорам взрослых.

  – Прошло три года после смерти его светлости,– вежливо, но твердо наседала на гостей тетушка,– и нам хотелось бы знать – изменились ли планы вашего сына относительно моей дочери?

  – Ах, дорогая Элизабет,– низким голосом отвечала пожилая дама,– мы не отказываемся от обязательств, взятых моим покойным супругом, но ваша Лили ещё совсем молода – едва исполнилось пятнадцать! Стоит ли именно сейчас объявлять о помолвке?

  – Я понимаю ваши сомнения, герцогиня,– вступил в разговор и дядя, – но поймите и вы нас – Мортланд пока не подтвердил обещаний своего отца и не сделал Лили официального предложения! Мы находимся в затруднительном положении, не зная, обручена наша дочь или нет?

  Иннин замерла от восторженного любопытства – речь шла о судьбе её кузины Лили.

  Теперь она уже с большей заинтересованностью осмотрела двух мужчин, очевидно, сыновей дамы. Какой же из них Мортланд? Один из джентльменов сидел к девочке спиной, и помимо коротко стриженных каштановых волос ей ничего не было видно, зато другой!

  У девочки даже сердце забилось от восхищения – так он был красив! Черные, вьющиеся волосы, завязанные ленточкой сзади, большие ярко синие глаза, правильные черты лица, да ещё джентльмен, судя по всему, был строен и высок. Бледно-голубой фрак сидел на нем с той элегантной небрежностью, которую мог себе позволить лишь истинный денди.

   'Только бы он не оказался Мортландом!' Девочка даже краткую молитву прочитала про себя, чтобы этот красавец не был женихом Лили, и тогда она спокойно смогла бы в него влюбиться.

  – Но,– дама, между тем, почему-то смущенно раскашлялась,– речь в соглашении между вами и покойным мужем не шла конкретно об Эдвине. Вашей дочери в мужья был обещан маркиз Тефорт Тейлор, а им сейчас является мой младший сын Томас!

  Лорду Кавендишу мало понравилось сказанное.

  – В данном случае речь идет всего лишь о титуле учтивости! – холодно возразил он. – А ваш муж обещал леди Лилиане брак с будущим герцогом. Что, согласитесь, ни одно и то же!

  – Но мой старший сын, вообще, не собирается связывать себя узами брака, – нервно возразила герцогиня,– так что в положении вашей дочери мало, что изменится – она заключит брак с наследником титула. Томас поступил на военную службу, и в прошлом году стал подполковником гвардейского гренадерского полка. Он вполне достойная партия для любой девушки.

  Но и этот ответ не пришелся по вкусу хозяину дома.

   – Ваша светлость,– сдержанно, но с заметным недовольством обратился он к мужчине, сидящему спиной к Иннин,– почему вы не хотите жениться на моей дочери?

  – Я уверен, Кавендиш, что ваша дочь полна всяческих достоинств и способна сделать счастливым даже самого взыскательного джентльмена,– голос гостя был едва слышен,– но женитьба в обозримом будущем не входит в мои планы. Да и зачем леди Лилиане в мужьях человек почти в три раза старше – ей будет скучно со мной! Томас – более подходящая пара юной девушке!

  У Инн неприятно защемило сердце, когда до неё дошло, что красавец хоть и не Мортланд, но имеет все шансы достаться кузине в мужья.

  Дядя с тетей быстро обменялись встревоженными взглядами. Они явно не могли сообразить, как отнестись к предложению герцогини.

  Неизвестно, как бы дальше сложился столь щекотливый разговор, если бы котёнку не надоело тихо сидеть на подоле шёлкового платья дамы, и он не решил поиграть свисающими почти до травы концами пояса. Вцепившись когтями в юбку, Хетти решительно полезла к цели.

  Иннин от ужаса даже глаза на мгновение закрыла, когда гостья, громко вскрикнув от испуга, плеснула на себя горячим чаем и закричала ещё громче. За столом начался переполох – дядя с тетей взволнованно подскочили, красавец Томас бросился к матери, громко вопрошая, что случилось, а вот его старший брат тут же выяснил причину, и перепуганная девочка увидела, как он брезгливо морщится, глядя на отчаянно мяукающую Хетти.

  – Милорд! – страх за любимицу пересилил собственный, и Иннин, выскочив из своего убежища, быстро подбежала к гостю,– не отдавайте Хетти Джону! Я её сегодня же отнесу Джейн Хаммер. Её мама ничего не имеет против!

  Но тот, держа извивающегося котёнка двумя пальцами за шкирку, пристально рассматривал заступницу, приведя в такое смущение своим насмешливым взором, что девочка от стыда покрылась румянцем, а на глазах выступили слезы. Герцог был на пол головы ниже брата, и статью гораздо мельче, да и красивым его лицо ей не показалось, прежде всего, из-за раскосого разреза недобрых темных глаз. Высокие скулы, прямой нос, изогнутые в усмешке жёсткие губы – нет, он вовсе не понравился Иннин, особенно по сравнению с красавцем братом.

  – К обладателю герцогского титула неприемлемо обращение 'милорд', юная леди! – укоризненно заметил он,– да ещё, вдобавок, мы не представлены...

  – Иннин! – грозный голос дяди был сух как никогда. – Быстро представься гостям, как подобает истинной леди!

   Окончательно перепугавшись, девочка сделала неловкий книксен.

  – Иштар Иннин Эреду дю Валльдэ, – пробормотала она, испуганно пряча глаза от гневных взглядов взрослых.

  – Вот ещё! – буркнула дама. – Я ослышалась или девчонка и впрямь несет подобную околесицу! Что это ещё за дикарские имена?

  – Это моя племянница, – виновато залепетала тетка, – дочь покойной кузины Полин. А эти вавилонские имена дал ей отец – граф Рауль дю Валльдэ, заядлый археолог!

  Тетка принялась пояснять гостям, где сейчас находится отец, но Иннин её уже не слушала. Мортланд, присев на корточки, опустил в её ладони котенка. Девочка облегченно вздохнула и хотела убежать, спасая драгоценную ношу.

  – Иштар? – тихо спросил герцог. – Это ведь восточная богиня, да?

  – Да! – взрослый мужчина задал ей серьезный вопрос, и Иннин поспешила детально пояснить. – Иннин Иштар – вавилонское имя богини любви, войны и раздора!

  – Вот как? – его черные, ровно очерченные брови взлетели вверх. – Однако, это серьезная заявка на будущее, юная леди!

  – Эдвин, – вновь раздался недовольный голос дамы,– оставь девчонку в покое. Какая разница как зовут эту маленькую француженку? Мы тут по поводу её кузины. И именно это будем обсуждать, а не странности дю Валльдэ!

   Обрадованная возможностью убежать, Иннин кинулась прочь, прижимая к себе возмущенно вырывающегося котёнка. Путь её лежал за пределы поместья – туда, где на холме над озером стоял скромный коттедж Хаммеров. Иннин знала, что после возвращения её ждет суровое наказание, что гувернантка мисс Блейк будет возмущаться и кричать, что она не отвечает за выходки 'папистки', но благородная цель спасения Хетти придавала ей сил. Но, даже в тревоге сжимая в руках живой комочек, она по-прежнему думала о красавце лорде Тейлоре.

  – Только бы они не согласились, чтобы он стал женихом Лили, только бы им стал герцог, – бормотала она в такт шагам, – пожалуйста, Пресвятая Дева, сделай так!

  Но Бог на территории Англии, видимо, поддерживал протестантов больше, чем католиков, потому что не успела девочка покинуть лужайку, как вновь занявший свое место за столом герцог Мортландский с улыбкой ответил и матери, и хозяевам дома.

  – А что тут, собственно, обсуждать? Кавендиш,– обратился он к лорду, – чем вас не устраивает брат? Он молод, здоров, носит титул маркиза и мой прямой наследник!

  Кавендиш прикусил губу, но все-таки вяло промямлил:

  – Это как-то неожиданно!

  – Значит, вы отказываетесь от соглашения?

  Но подобный ход событий не входил в планы Кавендишей.

  – Нет, отчего же, – нехотя согласился лорд,– пусть маркиз делает официальное предложение!

  Герцогиня облегченно перевела дыхание. Этот вариант устраивал её как нельзя кстати. Что поделаешь, если Эдвин уперся как осел, а покойный супруг взял с неё слово породниться с Кавендишами?!

  – Вот и прекрасно,– сухо улыбнулся герцог, приветственно поднимая чашку с чаем и делая изрядный глоток,– считайте, что он его уже сделал! А теперь я бы хотел услышать историю о том, как граф дю Валльдэ стал вашим зятем. Я хорошо помню леди Полин Беркли – изумительная красавица. Когда она появилась в свете, я как раз учился в Оксфорде. Но дочь не похожа на мать!

  Леди Элизабет тяжело вздохнула. Ей не хотелось вспоминать эту трагедию, но отказаться удовлетворить неуместное любопытство герцога, тоже не было возможности.

  – Эта рана никогда не заживет,– пожаловалась она гостям, нервно кутаясь в шаль,– моя бедная кузина! А всему виной несчастная королева Мария-Антуанетта!

  – Казненная королева? – удивился Мортланд.

   На глаза хозяйки дома неожиданно навернулись слезы, и она тяжело вздохнула, всем видом демонстрируя неподдельное страдание. Леди Элизабет была дамой сентиментальной и экзальтированной, а тут ещё такой повод!

  – Лорд Беркли – отец леди Полин перед самой революцией получил пост посланника при французском дворе,– пришёл на помощь жене Кавендиш.

  – О, да, – энергично закивала головой леди Элизабет, – но я уже к тому времени вышла замуж, и не смогла уберечь кузину от кошмарной ошибки!

  – Так что же все-таки произошло, – интерес герцога ещё больше возрос от такой формы изложения,– причем здесь казненная королева?

  – Леди Полин произвела фурор при французском дворе,– неохотно продолжил Кавендиш, видимо, опасаясь, что чувствительность жены может затянуть разговор до бесконечности, – поэтому получила от королевы приглашение в Трианон на Праздник цветов. Такой чести удостаивались только особо избранные венценосной четой особы. Мой тесть не очень обрадовался, но отказать венке – означало нанести оскорбление королевскому дому. И он понадеялся на благоразумие леди Полин. Ту, в общем-то, обвинить было не в чем, кроме того, что там она повстречалась с графом Раулем дю Валльдэм – личным другом Марии-Антуанетты. Их в свое время свел вместе скандально прославившийся граф Ферсен. Граф влюбился, стал преследовать нашу Полин, компрометировать – то цветами завалит улицу напротив посольского особняка, то приведет под окна полный состав итальянской оперы! Перепуганный тесть совсем было собрался отправить племянницу в Англию, даже были собраны вещи, когда его вызвали в Пале-Рояль, и королевская чета попросила лорда быть снисходительнее к чувствам за своего протеже.

  – И он согласился? – поразился герцог.

  – Дю Валльдэ, – справившись со слезами, встала на защиту покойного отца леди Элизабет,– старинный аквитанский род. Согласно грамотам, графство им было пожаловано ещё Каролингами. Богатство, блеск, знатность – отцу нечего было возразить, не говорить же королю о протестах самой Полин. У французов, вообще, не принято спрашивать согласие девушек на брак. А кузина была в ужасе от предполагаемого союза – Рауль пугал её своей страстью. Мы в Англии не привыкли к подобной неприличной эксцентричности!

  Женщина горестно перевела дыхание, сжимая в руках флакон с ароматическими солями.

  – Когда мы приехали на свадьбу, я была в шоке. Полин похудела, плакала день и ночь. А этот Рауль! Это было торжество сатаны над бедным чистым ангелом!

  – Да,– легко вздохнул её муж,– ты, да новобрачная были, наверное, единственными, кто не поддался чарам этого французского повесы. Красивый мужчина, да ещё столь влюбленный!

  – Вот именно! – возмущенно подтвердила леди Элизабет.– Полин была ангелом, доставшимся распутнику, поэтому она так горько плакала!

  – Плакала она потому, что была неравнодушна к одному из секретарей посольства, некоему Джону Эбботу – молодому человеку практически без средств к существованию! Но тесть и слушать не хотел про такой мезальянс!

  – Это неправда,– горячо возразила леди Элизабет,– просто Полин...

  – Она умерла при родах Иннин,– устало перебил её муж,– через полгода после революции. И настоящее диво, как Раулю удалось в одиночестве и практически без денег выбраться из того бушующего котла с младенцем на руках. Он мне как-то рассказывал о своей одиссее за бутылкой вина, и я считаю, что даже подвиги героев на войне не могут сравниться с мужеством этого человека. Дю Валльдэ поселились в Бельгии. На деньги из невыплаченной вовремя части приданого леди Полин был куплен небольшой домик в деревеньке чуть южнее Брюсселя. И граф, позабыв о блеске Версаля, с головой погрузился в археологические изыскания. Его конек – вавилонская цивилизация. Каждый год на несколько месяцев он уезжает в Персию, а Иннин отправляет сюда. Так что девочка нам всё равно, что родная дочь. Мы счастливы видеть и Рауля, хотя Элизабет никак не простит графу смерти кузины.

  – Бедная крошка – сирота,– жалостливо всхлипнула леди Элизабет,– она даже не унаследовала красоты сестры, вся в этого французского пройдоху! Да ещё он крестил её по католическому обряду! Из-за этого у нас неприятности и с гувернантками, и с приходом.

  Кавендиш досадливо поморщился.

  – Переживём!

  Но герцога вовсе не шокировала мысль о католичке под крышей добропорядочного английского дома, его удивило другое.

  – Не унаследовала красоты? Но даже сейчас, хотя ваша племянница ещё ребёнок, и то не вызывает сомнений, насколько хороша она будет в последствии!

  – Это не имеет никакого значения,– недовольно заметила вдовствующая герцогиня,– и не поможет ей выйти замуж за равного. Во Франции это невозможно из-за революции, а в Англии бесприданница и католичка не имеет никаких шансов стать женой пэра. И хватит об этом! Ты поражаешь меня – столько внимания какой-то маленькой негоднице! Давайте, поговорим о юной Лили? Когда мы сможем её увидеть? Тому не терпится!

  Может, Тому и не терпелось, однако это ни в чём не проявилось. Его красивое лицо с такой равнодушной миной взирало на присутствующих, что только очень проницательный человек смог бы прочесть на нем признаки заинтересованности в происходящем.

  Мортланд ободряюще тронул брата за рукав.

  – Женщины этой семьи,– скупо улыбнулся он,– славятся своей красотой, и, надеюсь, ты не останешься в обиде на нашего покойного батюшку!