Текст книги "Эффект Этоса"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Эмили медленно кивнула.

– Неудивительно, – потянулась через стол и коснулась его руки. – Должно быть, вам тяжко пришлось.

– Мне нравится работать на ИИС, – он покачал головой. – Я вам еще не говорил.

– Не говорили чего?

– Управляющий директор… его корабль угодил в заварушку с ревяками. Он не прорвался. И я теперь возглавляю ИИС. Это одна из причин, по которым я здесь, – Ван подчеркнул слово «одна», пусть легко, но подчеркнул. Проглотил комок и добавил: – Вы – другая.

Девушка негромко рассмеялась.

– Даже если я только одна из нескольких причин, эти слова одни из самых лестных, сказанных обо мне за много лет… что некто, по сути дела, провел корабль через много систем, чтобы со мной пообедать.

Ван почувствовал, что теперь и он краснеет, хотя вряд ли Эмили это заметит в слабом свете ресторана.

– Я хотел провести с вами больше времени, когда попал сюда в первый раз, но не мог. Я не был властен над расписанием. И, в известном смысле, не властен и ныне.

– Случается.

– До сих пор помню нашу экскурсию к Скальному Шпилю.

– Кажется, это было так давно.

– Не для меня, – выпалил он.

– Вы более романтичны, чем можно подумать, – заметила она. – Почему же до сих пор никого себе не нашли?

Ван поглядел в свой полупустой стакан, затем в ее серые глаза.

– Просто это заняло много времени.

На этот раз опустила взгляд она. Затем смущенно улыбнулась.

– Полагаю, я сама напросилась.

– Нет. Ничуть. Я никогда не отличался тонкостью в личных делах.

– Возможно, вам имело бы смысл не пытаться это снова доказывать. Не сейчас, – но в ее глазах плясали искорки.

– Не сейчас, – согласился Ван. – О, пока не забыл, вы не против, если я попрошу об одном профессиональном одолжении? Думаю, это мелочь.

Эмили подняла брови.

– Новости… новости с Сулина и из Беннона. В частности, хотелось бы, чтобы вы смогли узнать что-то о медийщике по имени Эшли Марсон. И о моем брате Артуро, если можно.

– Понятно. Это будет не так уж и трудно. Но займет некоторое время. Похоже, сейчас сведения о Сулине добываются со скрипом.

Он этого и опасался.

– Вы могли бы просто переслать их в местное представительство ИИС. Там директор Мириам Адулла, она направит информацию мне.

– Все говорят, что это поистине впечатляющая дама.

– Да. У меня встреча с ней завтра утром.

Оба замолчали, так как появилось главное блюдо. Ван отпил еще глоток светлого эля, затем кивнул официанту, чтобы принес еще. И замялся, чувствуя, что слова застревают в горле. С ним такого давно не происходило.

– Скажите мне снова, что вы одолели все эти световые годы, чтобы увидеть меня.

– Я одолел больше, чем все эти световые годы, чтобы увидеть вас, – заученно произнес он. Эмили от души рассмеялась. – И мне дорог ваш смех.

– Это слишком прямо. Мать всегда мне говорила, что дама никогда не смеется с умыслом.

– Ужасно…

– Она была очень старомодна.

Ван откусил немного жаркого, едва ли ощутив его вкус, потому что любовался ею и слушал ее, Эмили, свою Сенту. И надеялся.

Глава 82

Мириам Адулла поглядела на Вана через стол для совещаний.

– Тристин сказал мне, что вы будете его преемником, но я не ожидала этого так скоро.

– Он не позаботился сказать об этом мне, – заметил Ван. – Я думал, его однажды заменит Нинка.

– Что она вам рассказала? Ведь вы ее спрашивали? Не так ли?

– Мы поговорили об этом. Нинка сказала, что умеет планировать, но не годится для главного руководства.

– Она недостаточно безжалостна.

– Недостаточно безжалостна?

Мириам улыбнулась, широко и с сочувствием.

– Я не больно-то верю в совпадения, Ван. Что бы ни случилось в системе Джеруша, вокруг этого аура Тристина.

– У вспышки новой? Как такое может быть?

– Сроки весьма подозрительны, и если кто-то мог бы добиться, чтобы солнце вспыхнуло, став новой, то это только он. С Десоллом связано много более чем просто загадочного. Мои годы близятся к шестидесяти, а я знаю Тристина со своих девятнадцати. Он выглядел тогда точно так же, как в тот день, когда я видела его в последний раз. Десолл лишь человек, имевший доступ к фархканам. И он также противился любому проявлению ревенантской экспансии. Его все больше и больше повергало в досаду нежелание других крупных держав Рукава обуздать ревенантцев.

– Это не означает, что Тристин мог устроить вспышку новой.

– Я читала сообщения. Там вспыхнула не новая, там была крупная вспышка. Большая разница. Не для людей. Они и так, и эдак мертвы. Но для системы – она на месте.

– Пятьсот миллионов мертвых и система, самое меньшее на много лет необитаемая, без терраформирования.

– Вы знаете, что я права, – сказала Мириам. – Нет смысла больше это перебирать.

Ван пожал плечами.

– Вот видите. И не слишком удивляйтесь, когда решите, что Десолл был прав, – темные глаза задержались на нем. – Что сделано, то сделано. Вы здесь, и надолго задерживаться не можете. Я подготовила расписание, – в центре стола появилась голограмма. – Давайте посмотрим. Если вы не считаете что-то из этого необходимым, дайте мне знать.

Ван сомневался, что у него найдутся какие-то возражения. Она знала Мерое и Кушитские системы куда лучше него, и он видел счета. В общей сложности, тарянин провел с Мириам два часа и не ушел, пока она не заполнила различными поручениями почти все его время в последующие четыре дня, начиная с завтрашнего утра.

Затем, чувствуя больше чем просто легкое напряжение, Ван отправился к дому Сафо в западной части Курти. Он колебался, не позвонить ли сперва, но предпочел риск не застать ее. И, конечно, сестры не было дома.

Ван отыскал небольшой ресторанчик и подкрепился, а затем позвонил. Как только Сафо ответила, он оборвал связь и вернулся обратно, но даже не успел подойти к дверям, когда она отворила их. И вышла навстречу, высокая и блистательная, с полыхающими рыже-золотыми волосами.

– Это ты звонил, да? – улыбка ее была печальной.

– Я приходил раньше. Тебя не было.

– Мог бы позвонить, чтобы узнать, когда я буду.

– После твоего письма у меня не было уверенности, насколько мне обрадуются. И думал, что тебе будет труднее сказать нет, если я заявлюсь лично.

Сестра медленно покачала головой.

– Я никогда не говорила, что в гневе на тебя. Всегда тебе рада, – и отступила из дверей. – Входи. Девочки в школе, а Эйлсья на работе. Я же заступаю лишь со следующего семестра. У нас пока еще неразбериха. Я стала быстрее уставать.

– Здесь гравитация больше.

– Есть и другая тяжесть.

Ван подождал, пока она не закроет дверь, и лишь тогда сказал:

– Прости, что я не смог прилететь раньше. У нас были проблемы.

– У тебя всегда проблемы, брат.

Он принял эти слегка горькие слова.

– Первое, Глава ИИС погиб в ходе несчастного случая с кораблем. Второе, мой корабль получил основательные повреждения. И третье, меня призвали давать показания перед Ассамблеей Коалиции. Я стартовал, как только корабль был готов. Мы встали в док на Орбитальной вчера днем.

Сафо упала в новое кресло в гостиной, показавшееся ему, впрочем, похожим на то, которое он помнил по ее дому в Бенноне.

Ван выбрал стул с прямой спинкой.

– Ты слышала что-нибудь от Артуро?

– Ни слова.

– Я зашел в посольство… Точнее, я встретился с третьим секретарем вне посольства. Она собирается посмотреть, что можно узнать.

– Ты не скажешь мне, почему не ходил в посольство?

– Хочешь знать всю историю? – отпарировал он.

– Так было бы легче.

– Что ж, история эта долгая, – начал Ван. – И, по сути дела, начало ее было положено на «Фергусе»… – он рассказал почти все о своих отношениях с РКС, включая загадку Байле и действие Закона об Экономической Безопасности, а также свою вылазку в штаб. Избежал только ревенантской темы… – поэтому, вероятно, они хотят меня допросить… так как не знают, что мне известно и кто еще может быть в курсе. А не то просто подослали бы молодчиков меня пристрелить. И еще могут подослать.

Сафо долгое время изучала его.

– Ты всегда был похож на папу Кикеро. И тебя беспокоят те же вещи. Но он был мыслителем. А ты деятель.

– Это не всегда хорошо, – заметил Ван.

– Это еще и не всегда легко для людей вокруг тебя. Или для тех, кто тебя любит, – она помедлила. – Ты все еще при деле? Я поняла, что твой шеф…

– При деле. Он назвал меня своим преемником. Я Глава, управляющий директор ИИС. Это еще одна причина, по которой трудно было к вам выбраться.

– Ты… ты Глава одного из крупнейших фондов в Рукаве, а служил у них всего лишь около трех лет?

– Как подумаешь об этом, так с трудом верится, – согласился Ван.

– А я-то ломала голову, откуда ты взял столько деньжищ, чтобы нам послать, – Сафо покачала головой. – Ты их не одалживал?

– Нет, у меня было порядочное жалованье как у старшего директора, и никогда не представлялось возможности сорить деньгами. Вот я и послал все, что смог.

– О, в этом ты всегда был великодушен. Помню, как явившись с…

– У меня были средства, а вы в них нуждались.

– Ты ни слова не сказал Кикеро и Альмавиве, не так ли?

– Нет. Не было причин.

Сафо снова покачала головой.

– Ты не изменился. По-прежнему говоришь людям лишь то, что им, по твоему мнению, надлежит знать.

Ван оглядел гостиную, обратив внимание на толстые белые стены и высокие потолки.

– Хороший дом.

Она натянуто улыбнулась.

– Лучше, чем все, что мы могли бы купить в Бенноне. Я боялась тратиться, ведь деньги не наши. Эйлсья все твердила мне… что… не трогать их означало бы дурно ими распорядиться… что мои отцы не хотели, чтобы мы или их внуки жили в нищете из-за того, что с ними случилось. И ты этого тоже вряд ли хотел бы.

– Нет. Я надеялся… – А на что он, собственно, надеялся? – Я надеялся, что они тоже улетят.

– Отцы не могли. Ты же их знаешь. Как бы скверно ни шли дела.

– Я не понимал…

– Не всегда было так скверно… а ты верил… хотел, чтобы было лучше. Это то, в чем вы с Артуро всегда были похожи.

Ему не хотелось об этом думать.

– И все же я так надеялся, что они улетят с вами, – надежда всегда в войне с опытом. Ван знал это, но не мог отвергать надежду, что бы опыт ему ни говорил. После нового долгого молчания он, наконец, заговорил вновь.

– Порой я просто ничего не понимаю. Я никогда и никому не желал вреда. Но для меня никогда не было места в Бенноне. По меньшей мере, я не считал, что оно там, и так его там и не нашел. Теперь папа Кикеро и папа Альмавива… их нет. А мы здесь. Не могу не думать… – его слова затихли, повиснув в воздухе.

– Кто бы и что бы ни послужило причиной, это не ты, старший брат. Не могу осуждать тебя за желание жить свободно, не оглядываясь постоянно через плечо. Того же хочется и мне. Я не понимала, пока не попала сюда. Впрочем, это печально. Другие не должны страдать или умирать, потому что мы хотим свободы. Но такова уж оказалась цена. Ты предостерег нас. Папа Кикеро и папа Альмавива все поняли и сделали выбор. Артуро так и не понял. Он все думал, что его защитят образование и положение. Но жизнь не такова.

– А что насчет Артуро? – у Вана уже возникла неплохая мысль, основанная на том, что говорила ему Эмили, но он хотел услышать, что скажет Сафо.

– А ты уже догадался. По глазам вижу.

– Это догадка. Я хочу услышать то, что ты знаешь.

– Артуро страшно злился на тебя после твоего отлета. Он ворчал, что вся эта огласка и то, что ты натворил, порядочно осложняет ему, да и всем нам, жизнь. Говорил… говорил, что ты всегда делал, что хотел, и не беспокоился, как это сказывается на других. Просто тебе требовалось делать то, что хочешь…

– В некотором смысле, – признался Ван, – он был прав. Продолжай.

Сафо опустила глаза.

– Артуро неустанно повторял, что ты никогда не думаешь о том, как твои поступки отразятся на нас, на всех остальных. Когда пришли деньги, папа Кикеро предложил их разделить, потому что ты бы явно такого хотел, а он пришел в ярость. Заявил, что тебе его не купить и что надеется никогда больше тебя не увидеть.

– Если Артуро не покинет Республику, его желание сбудется, – заметил Ван.

– И это тоже печально, потому что он там и останется. Ты это знаешь.

– Знаю.

Настало новое долгое молчание.

– О, я почти забыла… Одну минуту, – Сафо повернулась и покинула комнату.

Да что такого она могла забыть, удивился Ван.

Сестра вернулась, почти немедленно, с какой-то упаковкой. И протянула ее Вану.

– Папа Кикеро настоял, чтобы я это взяла. Там все твои награды и красивая шкатулка от премьера.

Ван сглотнул комок. Его отцы хотели, чтобы все это сохранилось. А он желал, чтобы они покинули Сулин вместе с Сафо и ее семьей. Наконец, ему удалось произнести:

– Спасибо.

Новое молчание навалилось на них.

– Спасибо, что зашел.

– Я должен был… и смог.

Сафо поглядела в сторону двери.

– Девочки скоро придут. Я знаю, что ты занят… но… мы действительно…

– До конца дня я в твоем распоряжении, – негромко сказал Ван.

– Ты всерьез?

– Если бы не всерьез, я бы такого не сказал.

Завтра, с утра пораньше, ему предстояло встретиться с Дайде Мубарка в Набатанской Сберкассе и с Кэндейс Бэнк, чтобы выяснить, как дела со счетами ИИС, не говоря уже обо всех встречах, запланированных Мириам, включая и клиентов, которых она считала нужным познакомить лично с новым управляющим директором ИИС.

Но до вечера он может остаться.

И останется.

Глава 83

Приведение в порядок всех дел на Мерое заняло не четыре-пять дней, а больше недели. Отчасти это обернулось к лучшему. Весть, что ИИС теперь возглавляет некто с более темной кожей и более общего с местными жителями происхождения, привела к встречам, которые, в конечном счете, дали ИИС несколько новых клиентов, пусть и незначительных. И все же, учитывая состояние дел, Ван не склонен был пренебрегать такими возможностями. В любом случае, Мириам этого не позволила бы.

Затем, как награду, он пообещал себе один последний праздник. Или больше, чем просто праздник. И вот, сидя за столиком в Нубейе незадолго до полудня, ждал Эмили.

– Чего бы вы хотели выпить, пока ждете, сэр?

– Алмарин, пожалуйста.

Ван поглядывал в сторону входа, но девушка еще не появилась. Он надеялся, что ей не придется отменить встречу из-за каких-нибудь сложностей в посольстве. Ему хотелось бы провести с ней куда больше времени, но Ван не мог бросить все, точно юнец, и выпалить с ходу предложение руки и сердца. Они встречались, да, но сколько? Возможно, пять раз за четыре года… и на нем все еще лежит ответственность за ИИС. И за Тристина.

В ожидании он вдоль и поперек изучил меню. Прошло еще несколько минут. Ван вновь поглядел на дверь ресторана. Там стояло несколько человек, и все, кроме одного, в сияющих белых одеяниях. Но Эмили среди них не было.

Прошло еще минуты три, наверное, прежде чем она не вошла внутрь и не принялась оглядываться, но они показались ему десятью. Ван поднял руку. Эмили кивнула, улыбаясь, и поспешила к его столику. Он наблюдал за ее приближением и любовался темным, бирюзовым с зеленоватым отливом, костюмом, который так шел ей. И, вставая, не мог не улыбнуться.

– У вас счастливый вид, – сказала Клиффорд, тоже улыбаясь.

– Я всегда счастлив видеть вас.

Она села, глядя не на него, а куда-то мимо. Официант появился через несколько мгновений после прихода Эмили и вручил Вану высокий охлажденный стакан алмарина, затем вопросительно поглядел на девушку.

– Мне тоже алмарин, – она подняла глаза на Вана. – Вообще-то я предпочла бы челлис, но мне надо будет вернуться и до вечера поработать. Вы тоже уезжаете, верно?

– Немедленно после ланча.

– Еще одна добрая трапеза перед дальним походом?

– Не совсем. Еще одна добрая трапеза в восхитительном обществе.

– Не знаю, насколько я нынче достойна восхищения. Я послала запросы о вашем друге из службы новостей и о вашем брате, поглядела, что пришло… но пока ничего напрямую, – ее лицо посуровело.

– Когда у вас такое выражение, – сказал он, – это означает, что в новостях мало хорошего.

Эмили кивнула с горестной улыбкой.

– Вот почему я никогда не поднялась бы выше третьего секретаря. Мое лицо слишком многое выдает.

– Что происходит на Сулине? – спросил Ван.

– Там дела, похоже, неважно… простите.

Он ждал.

– Планетный Парламент… – Клифтон покачала головой. – Я лучше начну с самого начала. Правительство системы потребовало, чтобы Сулин подчинился всем законам чрезвычайного положения. Сулинский парламент отказался. Вежливо. И указал, что хартия о присоединении сохранила известные права для властей планеты на веки вечные. Премьер-министр Имон настаивал, что такие права могут и должны быть отменены во время кризиса, и что ни одна планета не выше законов Республики.

Ван поставил свой стакан и стал ждать, ибо появился официант с питьем для Эмили.

– Имеет смысл сделать заказ, – напомнил он.

– К несчастью. Вы знаете…

– Я уже посмотрел.

– Тогда закажите, и я быстро решу.

Ван поглядел на официанта.

– Фирменного ягненка с ризотто и яблоками и суп из алсторы.

– Мне то же самое, только вместо супа домашний салат.

Официант кивнул и скользнул прочь.

– Премьер-министр настоял, – подсказал тарянин.

– Сулинцы стояли на своем, и нынче утром мы получили весть, что корабли РКС двигаются к Сулину и с ними еще одно формирование домашних миротворцев, – Эмили держала стакан с алмарином, но не отпила пока ни глотка и не сводила серых глаз с Вана. – Простите.

Тот покачал головой.

– Чего стоят права, если их может упразднить воля любого, кто ни дорвется до власти? Это все только повод. Я понимаю, что происходит, но не почему, – он помолчал. – Возможно, мне следовало бы сказать, что я понимаю это умом, но не сердцем. Сулин всегда был самой вольнодумной частью Республики, где процветали искусства, где дискуссии всегда велись открыто, и всякий раз, когда они становились слишком открытыми, правительство пыталось закрутить гайки. В большинстве случаев правительство отступало. Но всегда имели место конфликт и негодование.

– Отчасти дело в том, что большинство жителей Сулина темнокожие? Это верно, как вы думаете?

– Легче сделать мишенью тех, кто отличается на вид, – заметил Ван. – Даже если бы культурные авторитеты Сулина не были черными, Сулин стал бы мишенью, ибо там всегда сохранялась склонность высказываться о чем угодно, а правительство, и это ясно как день, не потерпит разногласий. Но сейчас дело зашло дальше. Банды в Новом Ойсине нападают на любого, кто приметен своей наружностью. За этим правительство не просто стоит, оно играет на уже существующих чувствах… и это-то пугает больше всего.

– Впервые, во всяком случае, за мою жизнь, меня печалит, что мы таряне, – произнесла Эмили. – Как это случилось?

– Вы говорили мне, помните? Как технология подрывает этику и мораль… – Ван умолк, ибо прибыли суп и салат. Он зачерпнул ложку супа.

– Хорош.

– Надо будет попробовать, когда встретимся в следующий раз, – девушка улыбнулась.

– Я рад, что вы даруете мне в будущем новую встречу.

– А разве я могла бы иначе? – она покраснела. – Вы, как-никак, единственный мужчина, который пересек ради меня звездный простор.

– Помня ваше среднее имя, может ли пренебречь вами капитан корабля? – непринужденно спросил Ван. – Даже если приходится отчаливать.

– Я не брошусь со скалы, – пообещала Эмили.

– Я бы никогда вас до такого не довел, – взорвался он. – То есть даже если я отбуду сразу после еды… это вовсе не… я вернусь…

– Вам лучше не откладывать на семь лет, – сухо произнесла она.

– Не через семь лет, – согласился Ван. Так или иначе, он вернется сюда куда скорее в следующий раз и лучше все рассчитает.

Оба улыбнулись.

Глава 84

Вану страстно не хотелось покидать Нубейю. И Эмили. Несмотря на отголоски того, что творилось по всему Рукаву, ему выдалась передышка, полная тепла и смеха, но, увы, такая короткая.

Вернувшись на «Джойо», в ожидании Альи, он использовал время на отслеживание новостей и работу над путевым листом, а также связанными с этим нуждами и стратегиями. Ван решил, что следующая остановка будет на Самарре. Отчасти, поскольку Нинка предложила ему навестить Самарру, чтобы определить перспективу открытия там нового представительства ИИС, отчасти, поскольку то была удобная стоянка, прежде чем «Джойо» направится в наружную часть Рукава. При этом из головы у него не выходила Республика, изводила мысль, что правительство состоит не из вождей, а из их последователей, зараженных чужими предрассудками и, как определил Тристин, примитивной верой в большую добычу. Не то же самое ли сделало такими опасными и ревенантцев? Некогда действия Десолла влияли на предводителей, но те предводители не смогли преодолеть устаревшие верования и понятия народа. Не следует ли и Республика этому курсу?

Ван постарался сосредоточиться на предстоящих делах ИИС, и ему удалось завершить кое-какие приготовления, прежде чем открылся шлюз.

Алья радостно улыбалась, когда опять вступила на кокпит «Джойо».

– Добрый день, командир.

– Сразу видно, что вы хорошо провели время, – сдержанно заметил он.

Алья вспыхнула. Затем ответила:

– А вы нет?

– И я хорошо. Часть времени. Другая часть прошла в необходимых и полезных делах, – Ван помедлил. – Я рад, что вы хорошо отдохнули. Мы держим путь к Самарре, и вам, вероятно, придется посидеть там на корабле.

– К Самарре? Это та, которую ревяки захватили три-четыре года назад?

– Да, но потом пришли вести, что, как только Коалиция разгромила ревячий флот, самаррцы восстали и вернули себе власть в своей системе. Но там еще неспокойно.

Она с немым вопросом воззрилась на командира.

– Если мы сейчас заново откроем там свое представительство, сможем помочь в восстановлении… и могут подвернуться возможности, которые мы упустим позднее.

– И головную боль заработаем.

Ван рассмеялся.

– Головная боль – верная спутница возможностей.

Алья закрепилась на втором сиденьи.

– Орбитальный Контроль Мерое, это корабль Коалиции «Джойо». Просим разрешить выход из шлюза и отбытие.

– Будьте готовы покинуть шлюз.

– Будем готовы.

Убавив внутреннюю гравитацию на корабле до нуля, командир привел в действие фьюзакторы и отсоединился от станционной энергосистемы.

– «Джойо», разрешаем покинуть шлюз и отбыть. Выходящий транспорт в оранжевом.

– Контроль, мы отшлюзовываемся. Транспорт на экранах. Отходим на низкой тяге.

Ван вывел «Джойо» со станции и задал курс.

Он даже поспал немного во внешних пространствах системы Куш, прежде чем они не подлетели к прыжковой зоне. И, о чудо, никаких кошмаров. Прыжок как прыжок: черное и белое, вечность и безвременье, все сразу.

Вынырнув в нормальное пространство, Ван обследовал мониторы.

– Приближаются неопознанные военные корабли. Менее чем в сотне мк.

– Привяжитесь крепче, Алья. К нам движется общество, и оно не выглядит дружелюбным.

Его внимание переместилось на экраны ИЭВ. У двух кораблей, шедших к «Джойо», оказались ревенантские характеристики двигателей. Один был фрегатом, а другой корветом.

Тарянин решил прикинуться бесчувственным и продолжать двигаться внутрь системы, но дважды проверил торпедные установки и щиты… а затем стал наблюдать, как приближаются два ревенантских судна.

– Неопознанный корабль, сбросьте все щиты и не противьтесь абордажу.

– Сообщите о себе и ваших полномочиях, – ответил им Ван, готовый, чуть потребуется, подпитать энергией щиты.

– Наши полномочия нам дал Пророк. Эта система, как и прежде, принадлежит Ревенанту.

– От имени Коалиции, я бы с удовольствием принял вашу сдачу. Если согласны сдаться, немедленно сбросьте щиты.

Единственным ответом был торпедный залп.

Тарянин сбросил внутреннюю гравитацию, направил энергию в щиты и повернул корабль носом к носу корвета. С мгновение небольшой кораблик продолжал двигаться к ним, затем выпалил двумя торпедами. Четыре торпеды прибыли не одновременно, и щиты «Джойо» едва замигали. Ван подал чуть больше энергии в двигатели и ускорился в направлении корвета, который повернул к фрегату. Затем он повернул «Джойо» вслед корвету, дав еще большее ускорение, а потом остановил двигатели и выгибал щиты наружу, пока они не коснулись щитов меньшего корабля. Корвет отпрянул от щитов «Джойо», притягиваемый обратно большей массой корабля Вана и силой его щитов, к фрегату, который больше не выпустил ни торпеды. Тарянин выпустил две торпеды, по одной в каждое судно, рассчитав время так, чтобы они настигли оба корабля в тот миг, когда соприкоснутся их щиты. Он на это надеялся.

Щиты ревенантцев сомкнулись и мигнули, и как раз тогда первая торпеда добралась до корвета. Тот дезинтегрировал ливнем энергии, а экраны фрегата стали янтарными. Ван выпалил новой торпедой. Яркая вспышка возвестила о кончине фрегата.

– Весьма недурно, – заметила Алья.

– Думаю, они уже понесли кое-какой ущерб. Щиты фрегата почти сразу рухнули, и торпед на нем явно не хватало, – он радовался, что не пришлось изводить много торпед, и почти что жалел ревяк. Почти. Но ему не по душе был любой фанатизм, требующий насаждения единомыслия среди других и готовности к самоубийству, лишь бы никто не оставался свободным.

«Джойо» вернулся на прямой курс к Дамкасу, четвертой и единственной обитаемой планете в системе.

– Я позабочусь о еде, – вызвалась Алья.

– Спасибо, – Ван откинулся назад в командирском кресле. Что они застанут на Дамкасе? Смятение? Хаос? Единственное, чего там точно не будет, это других межзвездных кораблей. Любого рода. Индикаторы ИЭВ не показывали наличия судов где-либо в системе.

Шесть часов спустя, после нового сна и новой формулированной закуски, командир опять вернулся на свое рабочее место и принялся обследовать подступы к Дамкасу.

– Орбитальный Контроль Дамкаса, это корабль Коалиции «Джойо», просим разрешить приблизиться и встать в док.

– Корабль «Джойо», повторите.

– Контроль, это «Джойо», разрешите приблизиться и встать в док. Направляемся к вам для возобновления коммерческих операций.

– «Джойо», подождите.

– Контроль, «Джойо» ждет ответа. Продолжаем приближаться.

Ван исследовал все в окрестностях, но не обнаружил никакого другого транспорта, даже внутрисистемных патрулей.

– «Джойо», сообщите о сражении в наружной части системы.

Он испытал недоумение. Считается, что система Самарра теперь под Протекторатом. Или это ошибка?

– Не считаем это сражением. Крейсер Коалиции уничтожил налетчиков.

– «Джойо», благодарим за информацию. Налетчики уничтожили арджентийский корвет, поставленный в интересах Протектората. Вам разрешено идти к чарли 1.

– Вас понят, иду к чарли 1. Убавляю тягу на подходе. Незамедлительно передаю полную идентификацию с Галстанскими гарантиями.

– «Джойо», ответьте на вопрос о статусе систем Ревенанта.

– Система Джеруша погибла от непредвиденной крупной вспышки солнца… Флоты Коалиции и Ардженти оккупировали большинство Ревенантских систем.

– Хорошо!

Сила эмоций за этим единственным словом заколыхала Вана, и один миг ушел у него на то, чтобы опять полностью сосредоточиться на сближении.

– Орбитальный Контроль, вижу маяк.

– «Джойо», шлюз чарли 1 в порядке и готов к приему. Добро пожаловать на Дамкас!

– Спасибо, начинаю входить в шлюз.

Тарянин не открыл шлюз «Джойо» в шлюз Контроля, хотя заглушил фьюзакторы и подключился к станционной энергии. Первым делом он связался с планетными каналами, дабы запастись информацией. Прежде чем ступить наружу, ему хотелось знать, что в точности произошло на Дамкасе. И Ван начал перескакивать с канала на канал и с сети на сеть.

Временная Ассамблея призвала к сдержанности… назвав истребление женщин и детей в Ревенантском поселении близ Высшего Храма Дамкаса варварским и недостойным народа Самарры…

Экран показал дымящиеся руины строения, расположенного прежде на холме над городом.

…последний из лагерей морального перевоспитания в Телфоре был вчера снесен бульдозерами в присутствии сотен ликующих зрителей…

…недостаток зерна в регионе плато… грузы пищи, захваченные в Ревенантском Центре Откровения в Досоди, переданы…

…продолжаются бои в восточной высокогорье… более десяти тысяч вооруженных ревенантцев захватили Реморью после поражения на равнинах Дхара…

Ван продолжал переключать каналы. Пробежав более сотни их за час, он убедился, что Самарра и впрямь не под властью ревенантцев. С другой стороны, трудно было понять, чья тут теперь власть, хотя сообщалось, что в планетной столице Алионе все спокойно и все подчиняются временной Ассамблее.

Тарянин начал образовывать связи там и сям на планете.

В конечном счете, лишь спустя два дня, полных бесед и переговоров по связи, всевозможных согласований и того, что порой смахивало на взятки, он, наконец, покинул «Джойо». Ван облачился под костюмом в нанитовый панцирь и спрятал под мягкой тканью маленький военный оглушитель и блок питания. В сером коридоре перед кораблем виднелось несколько длинных темных отметин, похоже, следов лазеров или какого-то другого оружия. А на расстоянии около тридцати ярдов от шлюза – большая и неровная синтетическая заплата, явно свежая.

Он отошел от «Джойо» всего на дюжину шагов, когда появились трое в корабельных костюмах. Мужчина и две женщины. У одной из женщин, одетой в каштановый костюм, висел через плечо военный оглушитель. Другая женщина была в зеленом, с эмблемами орбитального контроля на груди, костюм мужчины был точно таким же.

– Сэр? Командир Альберт?

– Я командир Альберт, – ответил Ван.

– Сэр… мы просто хотели поблагодарить вас и спросить, не могли бы вы доставить сообщения за пределы системы. Мы заплатим вдвое против межзвездного тарифа, – это сказала женщина в зеленом.

– Я согласен и на обычный тариф. ИИС – это коммерческая организация. Обычно мы не оказываем курьерских услуг, но у нас такое предусмотрено. Впрочем, потребуется ваши сообщения в центр этой части Рукава для доставки по адресу. Это вас устроит?

– Да, сэр.

Через вкрапления он добрался до станционной сети, а через нее до «Джойо».

– Алья, это командир Альберт. Надо взять сообщения для дальнейшей передачи в ближайший центр вне системы.

– Можно взять только одну стандартную единицу, сэр.

– Я им скажу.Ван повернулся к троице.

– Мой техник говорит, что мы ограничены стандартной единицей.

– Нам так много и не нужно. Менее чем через неделю наша станция опять сможет работать, сэр.

– Вам пришлось посылать в атаку челноки?

Охранница в каштановой одежде кивнула.

– Вы отправитесь в Алион на станционном челноке, – добавил мужчина. – Коммерческое сообщение пока не восстановлено. Когда будете готовы возвращаться, просто свяжитесь со станцией, и мы пошлем аппарат вас подобрать. – Он помедлил. – Вам понадобятся бумажные деньги. Система межзвездных денежных переводов на планете не действует. Лучше задержитесь у разменного пункта здесь.

И они проводили Вана к разменному пункту, где он получил тысячу самаррских кредитов, надеясь, что этого хватит, а затем в челночную гавань. Охранница довела его до самого кресла в челноке.

Час спустя тарянин вышел из терминала в Алионе, и на него налетел ледяной вихрь пополам с дымом, пахнущий горелым деревом, порохом, раскаленным металлом, обугленной плотью, химикатами, пластиком и всякой прочей синтетикой, подвергшейся действию избыточного тепла. Тем не менее, поблизости ждало три планетовоза, и из каждого махал рукой водитель. Ван подошел и выбрал первого. Он радовался, что на нем нанитовый панцирь и что стражи терминала разрешили ему пронести оглушитель.