Текст книги "Эффект Этоса"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

Глава 35

Первую неделю в Бенноне Ван посвятил семье, отдыху и программе тренировок. Особенно он наслаждался спокойными обедами и рассказами папы Альмавивы об учениках, которым тот ставил голос, и новых оперных постановках. Но получал удовольствие и от кратких замечаний папы Кикеро о законах и жизни.

Ван уже начал замечать некоторые результаты своих прежних тренировок в Новой Ойсине и все более трудных и продолжительных прогулок по холмам вокруг виллы, его выносливость заметно повышалась. Бегая, он то и дело думал, а не следит ли за ним кто-то и теперь, хотя не мог это определить ни по слуху, ни с помощью ограниченных функций, оставленных его вкраплениям.

После десяти дней семейных радостей и упражнений он вернулся к исследованию возможности найма в должность пилота. Как и предсказывал папа Кикеро, Вану даже ни разу не довелось поговорить с кем-либо, помимо сети в СТР, но еще неделю спустя, вскоре после одиннадцати сотен, он сидел в кабинете Фарриса Мэкса, замдиректора по персоналу ССА. Ван немного странно чувствовал себя в новом сером деловом костюме, но, поскольку он не состоял больше на действительной службе, форма не оказалась бы подобающей.

Мэкс был худощавым мужчиной, моложе Артуро, а Артуро был на десять лет моложе Вана. Мэкс ни разу не взглянул на Вана, пока приглашал его в кабинет и усаживался за столом, чуть большим, чем крупная консоль. Сам кабинет представлял собой куб без окон с мерцающей голограммой холмов к северу от Беннона, убогая замена окна.

– У вас впечатляющий послужной список… командор Альберт. Весьма впечатляющий. Не часто встретишь кого-то из Беннона, кто сразу и флаг-офицер и герой. – Мэкс сухо хихикнул. – И кто возвращается, чтобы рассказать о себе.

– ССА дало объявление, что нужны опытные пилоты, – произнес Ван. – Думаю, у меня хороший опыт.

– Это верно. Вы знаете, мы работаем только внутри системы. Ни у одного из наших кораблей нет прыжкового устройства.

– Знаю. Прежде чем стать офицером РКС, я подумывал о работе пилотом на коммерческих судах, – Ван улыбнулся. – И тогда ССА была одной из компаний, где сказали, что мне нужен военный опыт.

– О, нам нравится, когда есть такой опыт. По-прежнему нравится. – Мэкс пространно улыбнулся. – Я никогда еще не встречался с командором. Каково это? Быть командором, я имею в виду. Когда столько людей готово повиноваться каждому вашему слову?

Ван мягко рассмеялся.

– Да ничего подобного! Куда больше это похоже на положение администратора в фирме. Все офицеры обязаны исполнять то, что им прикажут вышестоящие. У командора лишь чуть больше свободы в достижении поставленных целей. Конечно, вы также облечены большей ответственностью и необходимостью отчитываться. – Ван чувствовал, что он просто разводит турусы на колесах, хотя его ответ и был правдивым, ведь он не служил в звании командора.

– Да, да… должно быть, так. Но просто… думаю, впервые на моих глазах офицер в таком высоком чине ищет должность пилота.

– Хороший пилот – это, прежде всего, хороший пилот, – вставил Ван.

– Хороший пилот – это, прежде всего, хороший пилот. Стоит запомнить. Недурная мысль.

– У ССА надежная репутация насчет качества пилотов, – добавил Ван. – Мне приятно думать, что я мог бы содействовать ее поддержанию.

– Убежден, что могли бы, командор.

Ван решил не торопить события, а ждать.

Наконец Мэкс прочистил горло и потрудился взглянуть на посетителя.

– А, честно говоря, командор… как я могу… это должным образом… уладить? – Он опустил взгляд, затем опять поглядел на Вана. – Полагаю… действительно… не так-то легко все решить. Вы слишком хороши и слишком опытны для нас. Это… ну, ничего такого доселе не случалось, но… видите ли, если платить вам по заслугам… и существует вопрос, кто мог бы приучить вас к нашим порядкам, и… нет… мне очень жаль, но, боюсь, ничего не выйдет. Мне действительно… я хочу сказать, очень жаль.

Вану и самому стало почти жаль Мэкса. Задание отказать на него явно спихнули другие, и уже из-за одного этого Ван стал куда менее высокого мнения о ССА и руководстве фирмы. В «Квазаре» с ним, по меньшей мере, сыграли по всей форме. Мэкс старался, как мог, но его старания не отражались благотворно на их предприятии.

– Думаю, я понимаю. – Ван встал. – Признателен вам за честность и прямоту, директор Мэкс. – Как ни тяжело это было, но он улыбнулся. – Удачи вам во всем.

И прежде, чем тот что-либо ответил, Ван повернулся и покинул кабинет, пройдя по коридору и спустившись по пандусам на тротуар.

Здание фирмы возвышалось к западу от Беннонского Парка. Ван добрел до одной из скамеек и сел против клумбы с карминными и золотыми подсолнечниками, начавшими увядать, но лишь едва заметно. Он оглянулся на здание ССА, затем проверил свой личный почтовый ящик. Единственное послание было от Сафо, напоминавшей ему, что он обедает с ней и Эйлсьей в семерицу.

Полюбовавшись немного цветами, Ван опять подключился к общественной сети и нашел Трансмедиа.

– Будьте добры Эшли Марсона.

Как ни удивительно, но после всех его безрезультатных усилий, возник ответ:

– Марсон слушает.

– Эшли? Это Ван Альберт. Ты свободен ненадолго, чтобы перекусить?

– Ван, погоди… Я сейчас посмотрю, как у меня.

Ван подождал.

– Могу. Кафе Метрополь, в пятнадцать?

– Увидимся.

Кафе «Метрополь» помещалось в старом отеле «Близнечные Зимы», давнем рынке роскошеств для путешественников и последнем месте, где они с Эшли ели почти двадцать лет назад. Слава Эшли, что он запомнил. «Близнечные Зимы» находились к западу от парка, идти всего ничего. Ван поднялся и зашагал.

Он добрался до кафе первым и спросил, есть ли за Эшли столик. Столик имелся, и Ван сел за него, но не успел даже заказать чего-нибудь выпить, как появился новостийщик.

– Все тот же пунктуальный старина Ван. Приятно видеть тебя одетым, как простые смертные. – Эшли упал на стул напротив и вздохнул. – Я выклянчил семинар за ланчем на предмет тайных поползновений ради успеха медиа.

Ван содрогнулся.

– Я думал, почти все медиасети откровенно прибыльны.

– И начальство желает, чтобы они такими оставались. – Эшли поглядел на официанта. – Крепкого Красного Бандита.

– Светлый эль. Любой, самый лучший, – добавил Ван. И повернулся к Эшли. – Так ты говорил?..

– О, я читаю ежегодные отчеты. Трансмедиа в прошлом году получала только 30 % прибыли. Проникаешься чувством, что всего мало. Я в душе по-прежнему малыш-идеалист.

– Если уж ты такой идеалист, – ухмыляясь, заметил Ван, – с чего тебе приспичило мусолить эту байку о вернувшемся герое?

– Ты все так же прям, Ван, верно?

– Иногда.

– Во-первых, как раз потому, что я идеалист. Во-вторых, потому что Эл меня попросил. В-третьих, потому что ты, черт побери, это заслужил. И, в-четвертых, потому что ты и твоя родня никогда ни о чем не просили. – Эшли пожал плечами. – Достаточно?

Ван рассмеялся.

– Мы запустили это в три популярные передачи. Должно помочь. Хочешь мне что-то об этом сказать? – Эшли помедлил, пока официант ставил напитки на полированную тиковую поверхность. – Минуточку.

Оба, и Ван и Эшли, оглядели тщательно спроецированное голоменю.

– Я буду фирменного перепела с домашним салатом.

– То же самое, и еще тарелочку фруктов, – добавил Ван.

Эшли поглядел на него.

– Чем, собственно, ты не угодил РКС настолько, что они с почестями препроводили тебя в отставку, едва нашли повод?

– Повреждения были настоящими. И еще какими.

– Значит, повод был настоящий. И еще какой. – Слова Эшли переполняла ирония.

– Думаю, от меня всегда хотели избавиться, но когда мне объявили благодарность и когда в Комиссии замяли то дело с «Регнери»… никак было не найти причину, над которой никто не смеялся бы. До этой заварушки в Вальборге. Тут-то начальство смогло списать меня по медицинским показаниям, а, учитывая, что меня наградили и повысили, кто может кричать, что со мной обошлись непорядочно?

– Разумно. Пока не придерешься. Ты хочешь об этом поговорить?

– Не так уж много есть что сказать. Я искал место пилота…

– Ты его не получишь. У РКС контракты с большинством предприятий. У тех, кто с РКС не связан, есть важные клиенты или партнеры, опять же, зависящие от РКС.

– Что ты слышал?

– Ничего. – Новостийщик еще раз глотнул своего портера. – В этом-то и загвоздка. Когда видишь, как явно что-то происходит и никто ничего не знает, когда чего-то не слышишь и не можешь понять почему, это верный знак, что дело худо.

– Ты не можешь мне сказать, что здесь действительно происходит? – спросил Ван.

– Помимо возрождения Воскресших Во Христе? Или строительства нового Храма Сообщества Внявших Откровению?

– Они что, построили храм здесь, в Бенноне?

– Неподалеку от Беннона, на юго-западе. На холме, откуда он виден на четыре щелчка. И к ним приходит народ. Полагаю, время такое. Всем нужна определенность, а старые верования ее обеспечивают. Бог устанавливает единственно верные правила. Мужчины заправляют, а женщины повинуются. Брак лишь между мужчиной и женщиной…

Ван содрогнулся. Эшли рассмеялся, и в его смехе прозвучала глубокая ирония.

– Видишь ли, все такое же, каким и было, разве что чуть больше такое же. Думаю, потому-то ты и улетел. – Он помолчал. – А хуже всего то, что здесь лучше, чем на Таре или в большинстве систем Тары. У нас еще есть кое-какие местные преимущества. Конечно, это относит нас в конец списка тех, кому оказывает любую поддержку парламент Тары.

Ван потягивал свой светлый эль. Вкус был так себе, но Ван понимал, что дело не в эле.

– То была одна из причин. К тому же я недостаточно логичен, чтобы идти в адвокаты, и недостаточно даровит, чтобы петь или заниматься художествами, а также недостаточно тактичен для бизнеса или чего другого. Я не подхожу для компаний. Не так уж много и остается.

– И все же ты вернулся.

– Здесь моя родня.

Эшли молча поглядел на него. Наконец Ван пожал плечами.

– Полагаю, мне надо было посмотреть, изменилось ли что-то дома.

– И как оно?

– Я больше ценю своих отцов и прочих родных, но не уверен, что переменилось хоть что-то еще.

– Мне всегда нравились твои отцы. И до сих пор нравятся. Слышал, твоего папу Альмавиву в БОПовской постановке «Цезаря». В прошлом году он опять пел Даланда в «Летучем Голландце». Он был невероятен. И чем-то напомнил мне тебя.

– Потому что я всегда возвращаюсь на корабль? Потому что за трижды по семь лет я не нашел достойную женщину? – Ван покачал головой. – Не знаю. Продолжать тянуть лямку пилота не выглядит многообещающе. Мои папы более успешно строили свою карьеру до самого конца.

– И ты не подкачаешь, – уверил его Эшли. – Альмавива все еще стряпает свои фантастические обеды?

Ван рассмеялся.

– О да. Это еще одна причина, по которой мне надо усердно работать. – Миг спустя, он спросил: – А как там Майри и ваши детишки?

– Майри… у нее теперь своя танцевальная студия. Она повесила на крючок тапочки, примерно пять лет назад. Ей нравится быть самой себе госпожой. От учеников отбоя нет. Марина на предпоследнем курсе в Академии…

Пока Эшли говорил, Ван слушал, пытаясь оценить славный миг… и все же недоумевая, почему все, о чем упоминает друг, кажется таким далеким. Он сделал долгий глоток своего эля. Нет, эль не паршивый, просто вкус какой-то не такой, какой помнится.

Не в опасности ли попытки вернуться в прошлое все дело? И таким ли оно было, как он помнит?

Глава 36

После обеда Эйлсья выразила желание помыть посуду. Сафо и Ван расположились на задней террасе дома, выходившей на северные пустоши, и подставили лица переменчивому ветерку сумерек, который перемешал жаркий воздух с бесплодных скал и более прохладные потоки, явившиеся с высоких холмов на западе.

– Хороший был обед, – заметил Ван.

– Спасибо Эйлсье, – ответила Сафо. – Я лишь зам. главного повара, когда доходит до стряпни. И наши малявки это знают. Лесним достаточно деликатна, чтобы ничего не говорить. Фара ворчит, если готовлю я.

– Ты лучше, чем считаешь. Тебе просто не хочется как следует готовить.

– Вполне возможно. – Сафо негромко рассмеялась. – Эйлсья всегда говорит то же самое, но ей нравится готовить. Так что все в порядке. Не считая вечеров, когда она в медцентре.

Нарастало безмолвие, нарушаемое разве что пронзительным скрипом сверчков с пустошей. По-настоящему, вообще-то, они не сверчки, а мутировавшие миниатюрные сухопутные артоподы, заполнившие соответствующую нишу.

– Ты все еще выглядишь, как будто находишься где-то далеко в космосе, Ван. – сказала наконец Сафо.

– В известном смысле, так и есть. – Он поглядел на яблони, верхние ветви которых поднимались над каменной стеной, отделявшей сад от небольшого огородика. – Я всегда знал, чего хочу в жизни, и никогда не заглядывал дальше этого.

– А ты не можешь остаться пилотом? Я знаю, мест не очень много. Но… С твоим послужным списком?..

– В этом-то и дело. Они все знают мой список. Им не нужны герои. Или люди, которые нарываются на неприятности. Им нужен водила для межзвездного челночишки, который доставляет пассажиров и груз с орбитального контроля альфа планеты бета к орбитальному контролю гамма планеты дельта строго по расписанию, с минимумом затрат энергии и прочих отклонений. Или им нужен кто-нибудь, чтобы перетаскивать туда-сюда скальные и водяные кометы с минимальными потерями энергии и без жалоб.

– Должен быть кто-то…

Ван не ответил.

– Кто-то есть, не так ли?

– Есть. Но… прямо не знаю.

– Они не бунтовщики, не бандиты?

Ван покачал головой.

– Нет. Это предприятие коалиции, нечто, именуемое ИИС, Интегрированная Информационная Система. Я постарался разузнать о них. Все что мог. Эшли тоже раскапывает для меня сведения, но пока я ничего от него не услышал. – А еще Ван попросил Эшли выкопать все упоминания о «Фергусе», ссылаясь на то, что ничего сам не видел, так как лечился в медцентре. – Насколько мне удалось установить, это старая контора, но она никогда не была очень большой.

– Старая? И насколько?

– Сто пятьдесят лет. Возможно, старше.

– То должна быть большая компания, раз у нее есть межзвездные корабли. А они есть, верно?

– Три. Но это фонд.

– Фонд с межзвездными кораблями? Никогда не слышала ни о чем подобном.

– Думаю, их там немного. Совсем.

– В чем проблема?

– Они связаны с Коалицией.

– У них есть представительства в Республике?

– Полагаю.

– Ты будешь прилетать домой чаще, чем когда служил в РКС?

– Вряд ли.

– А сколько там платят? Тебе не нужны деньги, не так ли, с твоей командорской пенсией?

– Вознаграждение существенное, – признал Ван.

– Ты сомневаешься, что они приличная организация?

– Любое дело, прожившее более ста лет, должно быть достаточно приличным. Нет и намека на то, что с ними что-то не так. Некоторые странные вещи…

– Странные… дурные?

– Не совсем. Управляющий директор, впрочем, сделал странное замечание о том, что надо быть осторожным, когда кого-то спасаешь, потому что будешь потом отвечать за все, что случится.

Сафо рассмеялась.

– Это правда. Не придерешься.

– Похоже на правду. Но с чего бы ему это мне говорить?

– Конечно, чтобы увидеть твою реакцию. Люди всегда задают таинственные вопросы во время интервью.

– Полагаю, что да. Он мне понравился… нет… Не уверен, что понравился, но я почувствовал, что это крепкий орешек.

– Тогда… – И Сафо не договорила. – Ты говорил, что хочешь продолжать водить звездолеты…

– Не знаю.

– Но так и есть. Ты был на это настроен, когда тебя взяли на подготовку для РКС.

– И так до сих пор кажется? – почти невольно спросил он.

– Ты похож на человека, который чувствует, что должен что-то делать, но не может объяснить, почему. Особенно если это приводит к разлуке с родными. – Она мягко рассмеялась. – Думаю, все мы таковы. Папа Кикеро всегда хотел, чтобы мы способны были объяснить, почему хотим что-либо делать. Но порой бывают вещи, которые просто надо чувствовать. Это всегда мешало жить Артуро. Он никогда не прислушивался к своим чувствам. А всегда искал одобрения, особенно общественного.

– Это не имело значения для тебя. Папа Кикеро беспокоился, что ты слишком презираешь условности, ради удовольствия их презирать.

– Ну уж не настолько. Я видела, что чего стоит. И до сих пор вижу. А когда ты это видишь и ты молод, хочется об этом заявлять. А иногда, как говорил мне Кикеро, не следует. – Сафо рассмеялась. – Когда-то он был прав, а когда-то нет. А знаешь, он не так волновался из-за Эйлсьи?

– Вы вместе больше пятнадцати лет.

– В следующем месяце будет шестнадцать. Я об этом никогда не жалела. Но тогда я не могла этого объяснить, и мне все еще нелегко.

Ван кивнул.

– В конце концов, старший брат, приходится поступать в соответствии со своими чувствами. И холодная логика не даст утешения.

Ван боялся, что она права.

Глава 37

Ван сидел в древнем, обитом кожей, кресле в домашнем кабинете папы Кикеро, глядя вбок в окно на японский садик и все еще обдумывая то, что сказала Сафо накануне вечером. Почему он так озабочен? Миг спустя Ван заставил себя вернуться мыслями к ИИС. Фонд не новичок. Фактически ИИС старше, чем некоторые из организаций, в которые он уже заглядывал, ища работы. Дело просто в связи с Коалицией? Или в чувстве? Почему у него такое ощущение?

– Звонок от Эшли Марсона, – объявила домашняя сеть.

– Принято.

Ван позволил полной проекции заполнить кабинет папы Кикеро. В проекции возникло лицо Эшли, все та же мальчишеская улыбка, такая же влекущая, как когда они оба учились в Шеннонской Академии.

– Ван, ты просил меня посмотреть, что у нас есть об организации ИИС. Не много. Это частный фонд, штаб которого в Коалиции. Старое предприятие, существует больше ста лет, но у нас мало сведений по его истории. Они занимаются информисследованиями. Последнее здесь в Республике… гм… они выполнили его для Салирьена около тридцати лет назад. Каково бы оно ни было, но, похоже, принесло пользу. Салирьен был формулятором номер три на Сулине и потихоньку катился под уклон. В течение пяти лет они стали номером два, и ты знаешь, каковы они сегодня. Не очень многое дошло до публики, разве что, на одном ежегодном собрании, так показывают наши файлы, на главного директора имели место нападки по поводу жалованья, и он указал, что, основываясь на исследованиях и рекомендациях ИИС, прибыли Салирьена, годовой доход и присутствие на рынке возрастают…

Ван кивнул, чтобы Эшли продолжал.

– У них небольшая контора в Домигуа, и они публикуют конфиденциальные отчеты с данными только для клиентов-подписчиков, но больше мы ничего не знаем… Никаких жалоб или юридических мер против них…

Контора в Домигуа. Но Десолл дал ему коды для ответа по постоянной волне? Это потому что он не знал, когда и откуда ответит Ван? Или потому что желал обойти местное представительство? Если да, то почему?

– Есть старая запись в файлах, но я не могу ее проверить. Там просто говорится что-то насчет последствий услуг ИИС… Но они не фирма, чтобы встревать…

– Я думал, это фонд.

– Так и есть. Я просто передаю тебе, что узнал. – Эшли улыбнулся. – Они куда больше подходят тебе, чем СТР, но никому не проляпайся, что я тебе так сказал.

– А что насчет «Фергуса»?

– Была парочка сплетен. Одна на реле из Нового Ойсина. Не сильно больше того, что рассказал мне ты. Подожди. Я посылаю.

– Спасибо. Просто… ну, я был там командиром.

– Понимаю. Иногда помогает, когда видишь все в объемных картинках. – Улыбка Эшли и впрямь была понимающей. Затем он окаменел. – Надо бежать. Кто-то заявил, что госпожа Стирнс из Совета подключила бизнес округа к фирме своей племянницы, и об этом пойдет речь на заседании совета.

– Спасибо, Эшли.

– Не пропадай.

– Заметано.

Ван сел впереди у консоли и тут же вызвал историю «Фергуса». Как говорил Эшли, здесь не было ничего такого, чего он еще не знал. Не упоминались даже никакие офицеры или техники, или что делал корабль, лишь туманная ссылка на его исчезновение да заявление, что РКС заключили: мол, корабль пропал в силу неизвестных причин.

Ван прочел это дважды. Наконец он вызвал итоги своих предыдущих поисков и распечатал две твердые копии. Затем взглянул на первую копию, вновь пробежав глазами самое важное, его взгляд легко выхватывал ключевые предложения.

Интегрированная Информационная Система… Частный Фонд. Штаб: Камбрия, Пердья, Эко-Тех Коалиция… Управляющий директор Т. Десолл… приблизительно сто пятьдесят представительств на планетах Рукава… общее количество служащих неизвестно, оценивается как четыреста – семьсот. Главное направление деятельности – приобретение информации, процесс и анализ. Второе направление – безопасность межзвездного транспорта… Общие активы оцениваются в 4 б. кредитов (в эквив. Респ. Тары)…

Последовал список известных клиентов.

Ван снова прочел и его. Вероятно, дело кончится тем, что он свяжется с ИИС, но сперва с помощью своих отцов проверит, не упустил ли чего. Ван подумал, не попытаться ли затеять обед, затем покачал головой. Вместо этого он облачился в старый костюм и вышел пропалывать садик, затем обрезал лимонное деревце и собрал остро-ароматные лимоны, упавшие и начавшие гнить.

Ко времени, когда он закончил и привел себя в порядок, вернулся папа Альмавива и уже упоенно возился на кухне. Ван проскользнул туда и вызвался помогать. Прежде чем Альмавива поставил на стол цыплячью искалантию, прибыл Кикеро и, усевшись на табурет, стал наблюдать, заметив:

– Хорошо иметь сына, который знает свое место, когда возвращается домой, даже если он командор… Такой опрятный. Ты должен это за ним признать, Альмавива. Мог бы стать большим адвокатом…

Ван рассмеялся и отпарировал:

– А ты мог бы стать большим критиком.

– Разве что он путает высоту звука и тембр, равно как и все прочее, – заметил Альмавива.

В конце концов, все сели за еду.

Проглотив последний кусок цыпленка, Ван бросил взгляд в сторону буфета с лежащими там распечатками. Папа Кикеро поднял стакан с водой.

– У тебя нынче что-то на уме. Что именно?

– Кое-что есть. – Ван встал и взял с буфета свои распечатки. Вручил каждому по одной. – Хотелось бы узнать ваше мнение. У меня есть мысль, но надо проверить, не упустил ли я чего.

Кикеро быстро прочел врученную ему бумагу, затем перечитал. На третий раз он взял стило и кое-что пометил. Альмавива читал медленнее и только один раз. Ван ждал.

– Как я понял, они сделали тебе предложение, – начал Кикеро.

– Старшего директора и главного пилота на новом межзвездном корабле.

У адвоката поднялись брови.

– Ты сейчас куда осторожней, чем когда поступал в РКС. Тогда ты сказал нам, уже сделав это. – Он поднял лист. – Они кажутся вполне порядочными людьми. Почему ты так озабочен? Или это просто дипломатия, и ты хочешь нам все показать, прежде чем что-то сделаешь?

– Он на несколько лет старше и научился осторожности, – предположил Альмавива. – Это не всегда хорошо. Иногда лучше всего просто взять от жизни хороший кус.

– О, да, – вмешался Кикеро. – Хороший кус. Дивная, знаешь ли, метафора. Разве что… в этом больше правды, чем хотелось бы Альмавиве. Проблема в том, что людям присущ аппетит, а орудия, которыми мы можем его утолить, все негодные. Обжора может насытиться, но лишь на миг, а воздержание уменьшает потребление, но не аппетит. Одно из орудий, чаще прочих применяемое, логика. Но великий порок логики в том, что она кажется весьма разумной, даже когда неверна, и таким образом, если только не применять ее с умом, логика становится госпожой, а индивид рабом.

– Не могу поверить, чтобы ты, адвокат, такое говорил, – заметил Ван.

– Когда мой сын, герой и командор, спрашивает моего мнения, всякая логика оказывается всмятку, – рассмеялся Кикеро. – Кроме того, есть времена, когда слишком много логики себе же в убыток. Альмавива всегда приводит меня в чувство, если я чересчур увлекаюсь логикой.

– Теперь это не так уж часто случается, – добавил певец. – Сперва… ладно, я бы предпочел спеть любую безумную арию для сопрано, точно контртенор, лишь бы не спорить. Тогда он рассмеется, и тема исчерпана. Все хорошо удается, когда можешь сочетать чувства и логику.

– А если они в разладе? – сухо спросил Ван. – Можно спеть и все ясно обосновать?

Кикеро пожал плечами.

– Приходится делать выбор, а отказ от выбора тоже выбор.

– О, это достаточно просто, – пояснил Альмавива. – Ван, ты отдал все, что мог, РКС и чувствуешь себя человеком, которого так и не оценили по достоинству. Несмотря даже на награду и продвижение. И не хочешь снова разочароваться. Поэтому и обращался во второразрядные предприятия, зная, что они тебя разочаровать не могут, поскольку ты от них ничего не ожидаешь. Не стоит так подходить к жизни. Мы все порой разочаровываемся. Это не самое страшное. Нужно быть тем, что ты есть, и пусть себе разочарования случаются там, где случатся. В этом главная беда Артуро. Он так и не постиг, что он есть, знает только, каковы его дарования, и позволяет, чтобы они его определяли.

Кикеро медленно кивнул.

– Люди больше, чем сумма их дарований.

– Значит, Артуро несчастлив?

– Скажем, менее счастлив, чем мог бы быть. Он слишком усердно пытается вписаться. Я предупреждал его, куда это может завести, но…

– Он лучше знает, – со смехом закончил Альмавива. – Попытки вписаться рано или поздно делают человека рабом любого, кто его подомнет. Но он этого не видит. Пока.

– Это всем тяжело, – задумчиво протянул Кикеро, как если бы не хотел продолжать разговор об Артуро. Ван и не настаивал.

Позднее, когда отцы отправились спать, он достал пластиковую карточку и воспользовался данными на ней, чтобы послать сообщение постоянной волной в ИИС. Возможно, Ван совершал ошибку, но был уверен, что оставаться на Сулине или еще где-либо в Республике – еще большая ошибка, и он не может позволить себе оглядываться на каждом шагу.