Текст книги "Эффект Этоса"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Глава 40

Переброска из Сулинской системы в ту из фархканских систем, которую выбрал Десолл, ничем не отличалась от любого другого прыжка: белое стало черным, а черное – неправдоподобно белым, и казалось, это длится вечно в течение мига, который миновал, едва осознанный. Слишком невероятны и противоречивы ощущения, испытываемые человеческим телом во время нуль-транспортировки.

С бездействующими вкраплениями Ван не только не знал места назначения, но чувствовал себя потерянным даже на кокпите, потому что на «Элсине» на панели управления перед ними почти не было физически зримых инструментов. Лишь важнейшие индикаторы ЭВ, тяги, скорости и смыкания, а также аварийные ручные рычаги и ключ управления двигателями слева от командирского места, и проекция экрана впереди, на которой могла виднеться любая звездная система в Рукаве.

Десолл, как только направил «Элсин» твердым курсом внутрь системы, встал.

– Вернемся-ка в кают-компанию. В действительности это просто очень большой камбуз, но слово «кают-компания» как-то лучше звучит.

– У вас тут не так уж много ручных инструментов. – И Ван последовал за хозяином по узкому проходу.

– Немного. Так гораздо лучше. Вот погодите, настроим вам вкрапления, сами увидите почему. – Он остановился перед компактным банком формуляторов и чем-то смахивающим на современную версию древней плиты.

– Электроника не кипятит воду как надо. Я выпью чаю, – прокряхтел он, вытащив чайник из шкафчика. – А вы?

– Кофе, если у вас есть. Если нет, чай меня вполне устроит.

Десолл извлек наружу другое приспособление, стоявшее в особом отделении шкафчика.

– У нас водится и то, и другое. И даже приличная кофеварка. Мы с Эри обычно пьем чай, но кофе тут всегда достаточно. – Руки у него были проворные, и вскоре и чайник, и кофеварка начали закипать.

– У вас есть какие-нибудь соображения, где вы предпочли бы держать счет?

– У меня вопрос. Могу ли я сразу располагать некоторой суммой, чтобы, если что-то случится со мной в первый же год?..

Десолл улыбнулся.

– Мне следовало бы об этом упомянуть. В счете будет предусмотрена и страховка от несчастных случаев. Поступая так, мы все обеспечиваем себе сами, хотя до сих пор никого не потеряли.

– За сколько лет?

– С самого начала. Более ста. И все еще можем. Мы приближаемся к опаснейшему периоду в истории. Он может быть куда опасней, чем война Ревенанта и Коалиции.

– Вы так думаете?

– Да. Мы поговорим об этом после того, как вы скажете мне, куда хотите поместить счет.

– Куш подойдет?

– Можно. Я бы рекомендовал либо Кендейсский Банк, либо Набатанскую сберкассу, но вы можете выбрать также отделение Арджентийского Всерукавного Общества или Камбрийской компании.

– Вы знаете все финансовые учреждения в этой части Рукава?

– Большинство. В нашем деле требуется знать, на кого мы можем положиться, а другим требуется знать, что они могут положиться на нас. – Десолл наполнил большую кружку кофе и вручил ее Вану. На миг его глаза словно остекленели, но тут же он сосредоточил их. – Космический мусор. Обычное дело.

Ван до сих пор только привыкал к мысли, что Десолл управляет кораблем из любого места, где находится. В РКС командование велось с кокпита. Но он понимал, насколько это непрактично для судна с таким маленьким экипажем.

– Чай, Эри, – добавил Десолл, наполняя новую кружку и вручая ее технику, которая появилась откуда-то со стороны кормы. Десолл махнул в направлении узкого столика поодаль. – Присядем, что ли.

Налил чаю себе самому и скользнул с кружкой на укрепленную скамью. Эри села по другую сторону, ближе к корме, предоставив Вану сесть против Десолла.

– Есть сколько-нибудь существенная разница между Кендейсским Банком и Набатанской сберкассой?

– Оба надежные учреждения. Мы работаем с обоими. Я бы предпочел Набатан, но вы и при ином выборе не промахнетесь.

– А почему вы предпочитаете именно это? – Он понимал, что с ним не так-то просто другим, но требовалось еще раз проверить Десолла, получая от него информацию. Эри понимающе улыбнулась. Ван поглядел на нее.

– Может, вы мне ответите?

– У него там друг. Она отменный банкир, но также еще и очень милая дама.

Ван почувствовал, что это чистая правда, и рассмеялся от всей души. Эти несколько слов, произнесенные искренне и не без смущения, побудили Тристина Десолла казаться куда больше человеком, он даже вспыхнул на миг.

– А заодно мы сможем подкинуть работенку для вашей приятельницы, – сказал Ван.

– Есть еще одно, о чем нам надо позаботиться, и здесь я действительно рекомендую один из банков Коалиции.

– О?

– Ваша оплата. Деньги для вас будут поступать на любой счет, который вы откроете, но поскольку наша организация зарегистрирована в Коалиции, я порекомендовал бы соответствующий банк. Туда деньги пойдут прямо сейчас. Затем вы сможете автоматически перевести ваши средства в любое другое учреждение. И я порекомендовал бы, чтобы часть ваших заработков…

Ван кивнул. Ему никогда не приходилось беспокоиться о всяких мелочах за годы службы в РКС. Когда все было сказано, они потратили почти два часа, обсуждая различные стороны новой службы. Эри покинула их несколько минут спустя. Когда они закончили, Десолл проводил Вана в одну из двух кают. Она больше походила на помещение для командующего эскадрой на корабле РКС со стенным шкафом и ящиками для одежды, небольшой встроенной консолью, двойной койкой и отдельной, пусть компактной, гигиенической кабинкой. Ван развесил свое добро, сменил парадную форму на один из зеленых космокостюмов, лишенных теперь знаков различия, затем вернулся на кокпит. Пожилой пилот был поглощен чем-то совершающимся через корабельную сеть, и Ван молча скользнул на сиденье справа и стал ждать. Наконец Десолл повернулся к Вану.

– Мы вот-вот выйдем на связь. Я опять сделаю, чтобы все прозвучало, хотя то, что сообщают нам фархканы, идет во вкрапления, и я дам корабельной сети команду, чтобы переводила их ответы. Как только ваши вкрапления опять будут в форме, во время отлета, вы и сами все ухватите. Они не общаются вслух так, как мы. Поэтому либо должны говорить с людьми со вкраплениями, либо использовать механические приспособления. Механических говорящих устройств они не любят и, если могут, избегают.

– Похоже, вы о них немало знаете.

– Пришлось учиться. На это ушло немало времени. – И Десолл умолк.

– Где мы?

– В фархканской системе, которую они называют Дхарел, насколько близко я могу воспроизвести их произношение. Это одна из ближайших к оси Коалиция-Ревенант-Ардженти.

Прошло еще полчаса. И Ван ощутил… самым точным выражением для того, что испустила корабельная сеть, было бы шипение.

– Вот они. – Десолл прочистил горло. – Фархка Станция два, это корабль Коалиции «Элсин», кодовое имя Негативный Абсолют, пилот Десолл, попечитель Рхуле Гхере, направляемся в систему для заправки по графику, взятия груза и медицинских процедур.

Ван чувствовал, что Десолл что-то проделывает, но его вкрапления лишь прослеживали неясные признаки течения энергии. Затем Десолл обернулся к Вану.

– Нужно назвать попечителя, чтобы здесь пристать. Рхуле Гхере – попечитель ИИС. Теперь он будет и вашим попечителем. – Десолл улыбнулся. – Он скончался сто лет назад, но все еще нам попечительствует. Запомните: Рхуле Гхере.

– Рхуле Гхере, – повторил Ван, сосредоточившись на этом имени.

Точно такое же слабое шипение заполнило пространство кокпита, когда раздался ответ.

– Корабль «Элсин», пилот Десолл, вам разрешены стыковка и шлюзование. Маяк у вас есть?

– Фархка Станция два, подтверждаю. Маяк есть. Идем в соответствии с разрешением.

Стыковку и шлюзование Десолл провел так же плавно, как расшлюзование и отход от Сулинского Орбитального Контроля. Если бы не процедуры закрытия и переключения энергии, Ван едва ли догадался бы, когда «Элсин» встал в шлюзе.

– Отменная посадка, – заметил он.

– Спасибо. Хотя в наши-то годы, – произнес Десолл с улыбкой, – так и должно быть. – Помедлил. – Они нас ждут.

– Сэр? – Эри встала в проходе позади кокпита. Десолл повернулся к маленькому технику.

– Эри, они будут здесь с формальностями и грузом через пятнадцать минут. После того, как все закончите и выгрузите вещи командира Альберта, можете отдыхать, но не оставляйте корабельную сеть. У нас будут кое-какие дела.

– Да, сэр.

Десолл кивнул Вану.

– Ну что же, приступим.

Шлюз открылся, когда они приблизились, шумно хлынул воздух, и стало выравниваться давление. У Вана возникло чувство, будто фархканы привыкли к чуть более высокому давлению воздуха, и, вероятно, на их родной планете была более высокая гравитация. Это ощущение возникло, как только они, миновав шлюз, прошли на станцию, где в коридоре отдавало новым запахом, даже благоуханием, поразительно сочетающим мускус и чистоту.

В пяти метрах по серо-зеленому коридору стоял фархкан, первый, которого когда-либо видел Ван лицом к лицу, а это явно совсем не то, что голограмма. Голограммы не передают ни запахов, ни инаковости. У этого двуногого существа было две руки, а на теле – эквивалент мерцающего серого рабочего костюма. Серо-стальные волосы больше походили на шерсть, торчком стоявшую на квадратной голове, а в красных глазах не усматривалось границы между зрачком и радужной оболочкой. Гибкий нос хлопал при каждом вдохе, и в нем имелась лишь одна ноздря. Крупные, похожие на кристаллы зубы, не то чтобы клыки, но достаточно длинные, блеснули внутри безгубого рта.

Ван ощутил признаки общения между фархканом и Десоллом, но лишь как слабейшее шипение, другого его несовершенные вкрапления и не могли ему предоставить.

– Они уже установили оборудование, – сказал Десолл. – Это доктор Фхэйл. Опять же так его имя звучит приблизительно.

Ван наклонил голову, приветствуя иносущество, которое было лишь немного выше, чем он, но шире. Иносущество не казалось особенно угрожающим, но как он мог знать? Оно кивнуло в ответ, затем повернулось, как если бы ожидало, что за ним последуют. И Ван с Десоллом двинулись вслед.

– Они очень мирный вид, – добавил Десолл. – Их последний внутривидовой конфликт произошел до того, как мы покинули Старую Землю.

– Недурно сказано, – сухо заметил Ван. Иносущество впереди фыркнуло.

– Он смеется. Они вступили в контакт с ревенантцами около четырехсот лет назад. И дали им понять, что фархканские системы не открыты для ревенантской колонизации. Ревенантцы не согласились. Фархкане заявили это более настойчиво. Ревенантцы опять не согласились. Прежде чем все кончилось, фархканам пришлось уничтожить некоторое количество ревенантских кораблей, но со временем до ревенантцев дошло. Фархканам это не доставило удовольствия. Один из них рассказывал мне, что это отбросило их на тысячи лет.

То, что казалось сплошной стеной, раскололось трапециевидным входом. Оба человека последовали за фархканом в помещение, совершенно пустое, за исключением чего-то, выглядевшего как операционный стол, наклоненный под углом сорок пять градусов и приближающийся по форме к креслу.

– Вам нужно сесть сюда.

Десолл, наблюдая, отступил на несколько шагов. Ван опустился в кресло. Десолл нахмурился.

– Да, прежде чем приступим… Доктор Фхэйл хочет с вами поговорить. Здесь все так устроено, что вы услышите его через динамик.

– Поговорить со мной?

– Мы делаем вам одолжение, – раздалось над головой Вана. – В обмен мы бы желали несколько минут беседы и ваших мыслей. Это поможет нам улучшить наше понимание вас и вашего вида.

– Я постараюсь, как могу. – Говоря это, Ван заметал, что Десолл кажется одновременно удивленным и неудивленным.

– Вы убивали других людей, не так ли?

– В бою…

– Разве смерть – это не смерть?

– Да, – признал Ван.

– Тогда почему вы даете объяснение?

Ван мгновение подумал.

– Потому что… я имею в виду… нет разницы для тех, кто умер, но есть для меня. Есть разница между тем, когда убиваешь кого-то, потому что испытываешь побуждение, и убийством с целью воспрепятствовать кому-то убивать других.

– Вы можете увидеть то, что случится в будущем? Вы знаете это с определенностью?

Вану уже на что-то такое отвечать приходилось.

– С абсолютной определенностью? Нет. Но когда перед вами корабль, экипаж которого уже убил сотни невинных гражданских лиц, убивал раз за разом, вероятность продолжения подобных действий достаточно высока, чтобы оправдать представление, что они будут убивать снова.

На этот раз фархкан ничего не сказал. Ван подумал, не закончена ли беседа, но молча ждал.

– Любая личность невинна, помимо новорожденных или недавно рожденных?

– Вероятно, нет. Но есть разная степень невинности, и есть те, кто не причинял вреда остальным, или большого вреда. А есть те, кто причинил большой вред.

– Вы согласились бы решать?

– Иногда я должен, – признался Ван. Да что, собственно, у этого создания на уме?

– Все люди верят, что те же ценности верны?

– Нет.

– Ваши ценности более этичны?

– Хотелось бы так думать.

– Вы это знаете?

– Нет.

– И все же вы убивали, когда было возможно думать, что ценности тех, кто был убит, более этичны, чем ваши. Это этично?

– Я ничего не знаю об их ценностях, доктор. Я знаю, что их действия, которые предположительно отражали их ценности, были менее этичны.

– Откуда вы это знаете?

Ван задумался.

– На этот вопрос нет твердого ответа.

Фархкан рявкнул. Ван надеялся, что этот звук означает смех. Затем доктор спросил:

– Любые ценности, которые сохраняет общество, этичны?

– Нет. Не всегда.

– Тогда какова же основа этики? Вы верите в божество, которое определяет, что правильно и нравственно?

– Нет.

– На чем вы основываете ваши ценности?

– На том, на чем должен, – ответил Ван. – На том, что я видел и чему научился.

– Адекватны ли они, когда вы принимаете решения, из-за которых будут убиты одни существа и пощажены другие?

– Я могу на это только надеяться.

Фархкан опять издал свой лающий смех, затем кивнул Десоллу.

– Мы приступаем. – Подошел к креслу, отрегулировал нечто похожее на конец кабеля, спустившееся с потолка, пока оно не остановилось как раз над головой Вана.

– Вы, вероятно, обратили внимание на некоторую дезориентацию и, возможно отчасти потеряете память о том, что здесь происходит, – сказал Десолл. – Но вы ничего не почувствуете, вы просто не вспомните потом, что происходило в кресле.

Ван нахмурился.

– Когда мне их дезактивировали, ничего такого…

– Нет. Но разве не было настоящей операцией, когда вам прививали вкрапления? Сейчас не предстоит ничего похожего, но куда сложнее устранить то, что сделано, чем просто убрать ваши функции. К тому же мы должны добавить кое-какие способности, чтобы вы могли связываться с фархканами и некоторыми другими внешними системами, где не применяются стандартные частоты Рукава.

Это звучало убедительно, особенно после прихода «Элсина» на фархканскую станцию.

Ван заморгал. Миг черноты, – и вот он опять сидит в кресле. Правда, теперь у него болели ягодицы, и какие-то болезненные участки появились на черепе, точно там кололи иголочками.

– Для меня выпало больше, чем несколько мгновений, – заявил Ван.

– Так и есть. – Ответ исходил от фархкана, с малость шипящим обертоном, но куда более отчетливый, чем большинство прямых передач через вкрапления. – Был некоторый ущерб. Намеренный. Мы его устранили.

– Дело РКС?

– Доктор Фхэйл сказать не может, только не все было в порядке. – Ответил Десолл.

Кристально чисто. Ван поджал губы.

– А сейчас я в норме?

– Вы действуете на пике нормальных людских возможностей,– ответил фархкан.

– Они говорят буквально, – громко прокомментировал Десолл.

– А как еще можно быть этичным, если не предельной точностью? – Все же в ответе содержались признаки чего-то такого, что Ван назвал бы юмором.

– Этичным? Этичным?

Вкрапления Вана эхом подхватили это слово.

– Вся жизнь – борьба за этику. Те, кому не удается это понять, обречены на исчезновение. Вам следовало почерпнуть это из нашей беседы. – Лающий хохот последовал за не высказанным вслух сообщением фархкана. – Вы научитесь. Если вы удачливы.

Последнее показалось приказом, а не замечанием.

– Вам надо пошевелиться. Сперва медленно. – Добавил фархкан.

Ван выбрался из кресла. Повсюду вокруг бились вихри энергии, действовали самые разные сети и системы, которых он недавно не замечал.

– А все это… Это нормально?

– Это усовершенствованные вкрапления, весьма похожие, но еще лучше, чем стандартные вкрапления Коалиции.

На миг Ван замер на ходу, перед самым открывшимся трапециевидным отверстием. Оглянулся. Фархкан исчез.

– Это все? – И Ван надеялся, что это так.

– Вам нужно выработать кое-какие новые привычки. Мы будем заниматься этим всю следующую неделю или около того.

– Не было ли здесь угрозы… насчет непонимания этики, которое ведет к исчезновению?

– У фархканов, разумеется, есть такого рода мощь, но они считают, что ее нельзя использовать, ибо может случиться межзвездный конфликт, в котором они сгинут.

– Такого рода мощь? – переспросил Ван, подавив зевок на ходу.

– Больше, чем такого рода мощь, – Десолл кивнул в сторону видневшегося впереди шлюза. – Нам пора вернуться на корабль. Вам сейчас не худо бы поесть и поспать, – сказал он.

Ван заметил, что опять зевает, шагая рядом с пожилым пилотом.

– Как долго я был в отключке? Явно ведь больше нескольких минут. Но не могу представить себе, насколько больше. Часы во вкраплениях точно заморозило.

– Около трех часов. Кто-то установил вам несколько ловушек. Вероятно, когда вы лежали в медлюльке.

– Ловушек?

– Локатор, передатчик с удаленным спуском. – Десолл поднял сумку. – Сами позднее увидите.

– Что? – Ван был ошеломлен, затем разъярился. – Но почему?

– Могу догадываться, но не более. Самое здравое, что мне приходит в голову, – это то, что штучки были вовсе не космофлотские. Здесь приложили руку либо скандийцы, либо ревенантцы. Вполне возможно, что поэтому РКС хотели от вас избавиться. Там вполне могли счесть, что вы скомпрометированы.

– Но в этом нет никакого смысла, – усомнился Ван. – Ни в чем из этого. Нет причины у вас это придумывать, но нет и причины, чтобы кто-то… – Он запнулся.

– Нет? – перепросил Десолл. – А разве не было причины, по которой «Фергус» подвергся нападению? И причины, по которой было задумано покушение на скандийского премьера? В обоих случаях вы что-то остановили.

– Откуда вы узнали про «Фергус»?

– Мне сказал майор Муриками. Большинство армейских чинов в Скандье знало.

Ван медленно кивнул. Достаточно правдиво. Командор Петров дал ему это понять с самого начала.

– У вас есть какие-нибудь мысли о «Фергусе»? И о том, что случилось позднее.

– Поговорим позже. А сейчас на корабль – и отдыхать.

Ван опять зевнул. Он чувствовал себя так, словно пробежал дюжину щелчков. Да, ему нужны были пища и сон. Яснее ясного.

Глава 41

Ван проспал добрых десять часов, но, проснувшись, почувствовал себя более отдохнувшим, чем за много недель. Горячая вода в душе оказалась приятной на ощупь, и никакого неприятного запаха, никаких признаков замкнутого круговорота, хотя какая еще вода бывает на звездолете. Одевшись, он осмотрел крохотные устройства, который вручил ему Десолл вечером накануне, но не смог разобрать, что в них к чему, и запер в сундуке. Десолл и Эри сидели за столом и подкреплялись, когда он к ним присоединился, для него уже была поставлена третья тарелка, а также чашка кофе.

– Спасибо.

– Это Эри спасибо, – ответил Десолл. – Она услышала вас. А я работал над расписанием.

– Над каким расписанием?

– Фархканы достаточно добры, чтобы позволять присылать сюда для нас почтовые торпеды. Нас ждало несколько. Первое, мы должны разработать прыжковый маршрут к Кешмаре через Куш. Нужно взять кое-что для доставки на Кешмаре. И желательно поспешить, ибо я удостоился повестки, предписывающей мне явку на Транспортную Комиссию в Камбрии в трехнедельный срок. Имеется анонимная жалоба, что ИИС нарушила устав фонда, занявшись транспортировкой лиц, как предприятие по регулярным перевозкам…

– Нас обвиняют в том, что мы обслуживаем пассажирскую линию?

– И без всяких оснований. Корабль должен иметь место более чем для десяти пассажиров, не считая места для экипажа. Старый приемчик для кляузников. Если управляющий директор или первый менеджер не являются, наша лицензия приостанавливается, пока я не покажусь.

– Им что-то нужно?

– Службе нужна информация о передвижениях ревенантских кораблей, согласно ИИС Камбрии, но они не могут попросить по-хорошему. Они предпочитают давить на нас, чтобы убедиться в верности информации.

– Вы уверены, что они хотят как раз этого?

– Нет. – Десолл отпил долгий глоток чаю. – Но это моя самая здравая догадка. Либо это, либо сведений, которых мы не можем дать, и тогда придется мне распускать вонь насчет их злоупотребления властью. Они это знают. Сомневаюсь, что верно второе.

– Вы грозите, что пойдет вонь, и они попятятся?

– Информация – обоюдоострое оружие. Оно дорого обходится, но возможно для нас.

Ван не желал обсуждать это дальше, особенно на пустой желудок. Отпив немного кофе, лучшего, чем любой корабельный кофе, какой ему доводилось пробовать, он принялся за омлет с грибами и сыром, тоже хороший. Проглотил несколько кусков.

– Славная еда.

– Еще бы. Мы слишком много времени проводим на борту, чтобы она была дурной. – Тон Десолла был сухим. Чуть погодя он заметил. – Вы происходите из весьма этически ориентированного окружения. Ведь ваш отец опубликовал немало работ по этике и закону?

– Кое-что.

– И что он говорит теперь? – спросил Десолл, вновь наполнив кружку чаем. И опять сел перед своей пустой тарелкой.

Ван задумался, прежде чем ответить.

– Мой отец говорит, что Республика стоит перед этическим кризисом. – Он улыбнулся. – А также охотно повторяет, что надо остерегаться любого, кто трубит о своей этике.

– Опубликованные работы Кикеро впечатляют и предполагают глубокое осознание.

– Вы что, знаете все о моем окружении? – горестно спросил Ван.

– Столько, сколько мог разузнать. Мы собираемся доверить вам корабль стоимостью почти в биллион кредитов. Неужели вы думаете, что мы не провели тщательного расследования? – Десолл рассмеялся с другой стороны стола. Смех угас, когда пожилой мужчина продолжил: – Ваш отец, боюсь, слишком скромен и слишком консервативен в своих оценках. Эти черты – признак хорошего и старательного адвоката, но, как большинство этичных юристов, он упорно желает быть лучшего мнения о людских слабостях и хрупкости, чем следовало бы.

– Вы думаете он прав?

– Положение куда хуже, чем он считает, и это нечто такое, что поразило человеческие сообщества по всему Рукаву. Кикеро трудно понять, что некоторые общества и некоторые системы верований изначально порочны, в основе своей нечестны, если угодно.

– Такие, как?..

– Ревенант, к примеру. Они исходят из основополагающего представления, что все, что они ни делают, верно. Было совершенно правильно сменить правительство Нраймара, затем аннексировать его и обречь всех дзинистов на принудительные работы, если они не обратятся. Десять лет спустя желанием их божества было, чтобы Самарра стала частью Ревенантской теократической империи, и опять же, иноверцы были низведены до положения граждан второго класса, если не хуже. Они уже запустили тот же процесс на Алуйсоне. Все, что делают ревенантцы, санкционировано их теократическими властями. Когда это нельзя санкционировать или они попадаются, то отрицают случившееся. И совсем уже редко, когда не могут ни санкционировать, ни отрицать, они все переигрывают и прикидываются, будто ничего не делали. Я только знаю, что это случилось однажды, и тогда их экспансия была остановлена… Примерно на одно поколение.

– На что в действительности похожи ревяки? Вы знаете, на что похож Орум?

– В наше время ревяк можно встретить везде, и все они действуют по знакомому образцу. – Десолл пожал плечами. – Система Джеруша закрыта для чужаков. Вы должны быть верующим и пройти общее сканирование, дабы ступить на Орум.

– О… я не…

– Они пытаются об этом молчать. Это не беспрецедентно. Другие верования в течение всей истории налагали подобные ограничения.

– Что вы можете рассказать мне об Оруме? Это не там, где стоит их великий храм?

Десолл рассмеялся.

– Поразительно, вы не видели голообразов… они их повсюду передают, с восемью башнями, воспаряющими в небо, сияющие белые символы чистоты и веры.

– Вы не кажетесь тем, кого это сильно впечатлило.

– Конечно, нет. Помните, я эко-тех, мы потеряли миллионы людей, сражаясь против их военных экспедиций. Сияющий символ чистоты и веры, построенный на миллионах тел, отвергавшихся столетиями… это мало меня впечатляет.

– Как я полагаю, они не буквально строили…

– О, нет. Уйсту – очень чистый и красивый город с белыми каменными стенами и хорошо одетыми вежливыми людьми. – Десолл остановился. – По крайней мере, по словам тех, кто там был и по видам на голограммах.

На миг Вану показалось, что Тристин говорил о знакомом по личному опыту.

– Самый что ни на есть род символа и города для людей, убежденных, что Бог назначил их управителями Галактики, и праведных в своей вере в таковое.

– А разве не все мы любим думать, что правы? – спросил Ван.

– Верно. Коалиция, как раз иллюстрируя ваше замечание, пытается убедить себя, что проблема Ревенанта однажды испарится. До сих пор, благодарение судьбе, большинство еще не сделало это предметом веры, но боюсь, что такое случится. Есть значительная разница между мыслью, что мы правы, или попыткой обосновать наше дело как правое и верой без колебаний и вопросов, что мы правы во всем, что творим.

Ван задумался. Нынче он беседовал об этике с человеком, который управлял дорогим звездолетом, который лично возглавлял фонд, более крупный, чем множество компаний, который, казалось, знал о среде, где сформировался Ван, больше, чем РКС. И этот человек добился, чтобы вкрапления Вана восстановило и усовершенствовало иносущество, которое тоже пожелало беседовать об этике. Здесь имелась явная связь, но Ван не понимал пока, куда это ведет.

– И доктор Фхэйл, и вы сами, кажется, придаете большое значение этике.

– Она очень важна для фархкан. Она должна быть важна и для людей, но у них чаще наблюдается ее нарушение, чем следование ей.

– Почему вы так думаете?

– Потому что в перспективе ничто не может быть важнее понимания этики. Вам приходит в голову что-то другое?

Мысли Вана остановились Что-то, важнее этики? Десолл встал.

– Когда вы закончите, мы отшлюзуемся и направимся к Кушу. Можно было бы вылететь и раньше, но я хотел, чтобы вы пережили отлет, потому что, когда вы вернетесь сюда в следующий раз, полетите на вашем корабле.

Ван поспешно дожевал омлет, умял бисквит и выпил еще чашку кофе. Он изучил санитарное приспособление на камбузе, привел в порядок свою посуду и умылся, прежде чем идти вперед.

Каюта Десолла была открыта. Ван заглянул туда, затем остановился, вбирая в мысли пространство. Эта каюта была вдвое с лишним крупнее, чем у Вана, с более широкой постелью, двойным санузлом и книжными полками над койкой, уставленными воспроизведениями древних томов. За другой дверью виднелась большая ванная установка. В углу главной каюты располагался кабинет с устройством связи и консолью, которые подобало бы иметь либо флаг-офицеру, либо управляющему директору какой-нибудь крупной компании. Впрочем, как осознал Ван, Десолл и есть управляющий директор организации, сравнимой с мощной компанией. Ван заглянул туда лишь на миг, прежде чем двигаться дальше на кокпит и пристегиваться.

– Здесь протоколы на Элсин, – подсказал Десолл по прямой связи. – Ими можем пользоваться только я, вы или Нинка. Имеется ограниченный ключ для Эри и техников на случай чрезвычайной ситуации, но при всех обстоятельствах, кроме особых, корабли ИИС всецело управляются вкраплениями.

Ван пропустил ключи как через свои усовершенствованные вкрапления, так и через память, жестко и сосредоточенно.

Десолл откинулся назад на левом сиденье.

– Продолжайте. Потратьте немного времени на исследование систем, прежде чем мы запустим корабль.

– Спасибо. – Ван так и сделал. Вначале он проследил все линии командования, затем энергосистему. И тут его ждал первый сюрприз. У «Элсина» имелись фотонные сети с большей силой выброса, чем у «Фергуса», не сильно крупнее, но, учитывая, что корабль ИИС был куда меньше по массе… Затем Ван открыл, что преобразователи и аккумуляторы не в меру велики, равно как и фьюзакторы. Но самым серьезным потрясением стало обнаружение того, что «Элсин» вооружен. Двойными торпедными установками.

– Сколько здесь торпед?

Десолл ухмыльнулся. – На этом судне нет оружия, командир. У нас тут увеличенные почтовые торпеды.

– И сколько таких увеличенных почтовых торпед?

– Ровно двадцать.

– Двадцать торпед. Как на корвете.

Ван так же тщательно изучил экраны, затем повернулся к Десоллу.

– По сути дела, у вас легкий крейсер. Кто-нибудь знает?

– Не считая экипажей ИИС и строителя, ни одна живая душа не знает. Торпедные аппараты – стандартные устройства для почтовых торпед. На большинстве судов такой один, но два не показались бы необычным, учитывая, какова наша деятельность. Ведь нам всегда может понадобиться запасной аппарат. Наши торпеды по конфигурации соответствуют почтовым. Они произведены на оружейном заводе на Кешмаре, где думают, будто мы черное предприятие Коалиции, – добавил Десолл. – Экраны могут действовать как на боевом крейсере, примерно десять минут. Затем они полетят при такой интенсивности.

– И у вас три корабля, вроде этого?

– «Салья» не настолько мощная. Ваш корабль оснащен чуть более крупными фьюзакторами и более мощными двигателями.

– Как он называется?

Десолл посмотрел на него.

– Я подумал, что предоставлю выбор названия вам. Мы не можем его зарегистрировать, пока не вступим во владение.

У Вана голова шла кругом. Ему поручали командование судном, которое могло, чего доброго, захватить систему Скандья. И это делал человек, которого он едва ли знал.

– Вы едва ли знаете меня, – мягко сказал Десолл, – я знаю вас немного лучше.

Ван оцепенел.

– Вкрапления Коалиции, – напомнил Десолл. – Вы уже догадались. Я работал в разведке в последний период пребывания в Службе. Обостренный слух. Я могу улавливать кое-что сублокальное. Слишком утомительно делать это долго. Вы тоже сумеете, если поупражняетесь.

Да во что же я ввязался?Ван невидяще поглядел вперед на голопроекцию звезд, предположительно видимых оттуда, где они стояли, в доке на фархканской станции.

– Готовы?

– Готов, – подтвердил Ван. – Настолько готов, насколько был когда-либо.

– Эри, закрепитесь и будьте готовы к отбытию.

– Да, сэр. Готова к отбытию.

Ускорение упало до нуля, фьюзакторы перешли из режима отдыха в рабочий. Теперь Ван ощущал все, что совершалось.