Текст книги "Бремя страстей"

Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

В этот день почти все разъехались, были пятница, и, как всегда, отец с матерью отправились ужинать и играть в Портленд. Деррик проводил время с Фелисити, большинство работников разошлись по домам. Остался только Бриг. Он все еще находился в одиночном загоне с Реммингтоном, пытаясь добиться от упрямого жеребца послушания. И Уилли, как всегда, притаился где-нибудь поблизости, хотя она не видела его со вчерашнего дня.

Кэссиди дошла до изгороди и забралась на верхнюю жердь. Бриг, сидящий верхом на Реммингтоне, коротко кивнул ей в знак приветствия и тут же забыл, что она смотрит на него. Он щелкал языком, и конь, повинуясь, проходил шагом небольшое расстояние, потом останавливался как вкопанный.

– Шевелись, ты, жалкий кусок конины.– Мышцы Реммингтона дрожали под красновато-коричневой шкурой, покрытой пылью.– Не смей даже думать об этом! – вдруг крикнул Бриг.

Но Реммингтон закусил удила, склонил длинную шею и вскинул задние копыта. Пыль взвилась столбом. У Кэссиди все внутри сжалось. Конь фыркал, взбрыкивал, бил копытами сухую землю в неистовом гневе. Бриг, сплошной комок мышц, ругаясь по-черному, все так же сидел верхом. Кэссиди с восторгом смотрела на него во все глаза.

Реммингтон вертелся волчком, носился из конца в конец загона. Бриг туго натягивал поводья. У изгороди, под одиноко растущей елью, конь вдруг поднялся на дыбы, мотая головой, но Бриг только крепче сжимал его бедрами. Жеребец снова взбрыкнул – Бриг моментально пригнулся. Наблюдая за поединком, в котором столкнулись воля человека и упрямство животного, Кэссиди застыла в напряжении на своем насесте, вцепившись пальцами в верхнюю жердь. Не желающий смириться Реммингтон понесся стрелой, со свистом рассекая воздух, вдруг резко остановился и взвился на дыбы. Бриг вцепился в него как репей. Жеребец снова понесся вдоль изгороди, пена летела с его удил, у Брига взмокла спина, пот заливал глаза.

– Ну, давай, попробуй сбросить меня, ты, жалкий сукин сын! – рычал на него Бриг. Конь тряхнул головой и встал как вкопанный…

Кэссиди затаила дыхание. Пыль улеглась.

Снова налетели мухи. Она не знала, плакать ей или смеяться. Кажется, Бриг победил. Это замечательно… Значит, она скоро сможет оседлать своего коня. Но разве будет он тем же горячим жеребцом, которого она обожала. Может, и впрямь превратится в безмозглый кусок конины, из которого выбили бойцовский дух? От этой мысли у нее засосало под ложечкой.

– Так-то лучше,– произнес Бриг, расслабляясь и похлопывая темно-рыжую шею Реммингтона.

– Неужели лучше?

– Эй, не надо разговоров, о'кей? Мы работаем.

Она разозлилась и спрыгнула в загон.

– Я не хочу, чтобы он превратился в зомби.

– Уходи отсюда, – приказал Бриг ровным голосом, чтобы не волновать коня.– Чего ты добиваешься? Чтобы меня уволили?

– Я слышала, ты обычно сам на это нарываешься!

– Ради всех святых, уйди, Кэссиди. Я занят, и пока я работаю, здесь небезопасно. Неизвестно, что он может выкинуть в следующий момент!

Она упрямо шагала к жеребцу.

– Будут мне всякие приказывать! – Заметив тусклый взгляд в обычно полыхающих огнем глазах Реммингтона, она крикнула: – Слезай с него!

– Еще нельзя, Кэсс…– Бриг изогнулся в седле, чтобы лучше видеть ее. Уголки ее губ опустились.

– Он мой конь, я сказала…

Всполохом взметнулась перед ней темно-рыжая шкура. Почуяв, что внимание противника ослабло, Реммингтон встал на дыбы, затряс передними ногами в воздухе, все его мощное тело содрогалось. Бриг, который сидел, сдвинувшись на бок, попытался выправить положение тела, но не успел. Жеребец приземлился на передние ноги, вскинув круп, и Бриг вылетел из седла; пролетев изрядное расстояние в воздухе, он с глухим ударом рухнул на землю возле навозной кучи.

– Сволочь!

Значит, он не разбился насмерть, мелькнуло в голове Кэссиди.

– Ты цел? Я не хотела…

– Убирайся отсюда! – рявкнул Бриг на Кэссиди, но та только с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

– Как я понимаю, ты еще не одолел его, а?..

Вскочив на ноги, Бриг отряхнул джинсы и поискал глазами жеребца.

– Оставь нас в покое, Кэсс, дай нам поработать.

– Сдавайтесь, Маккензи.

– Никогда! – Глаза его горели так же ярко, как и глаза Реммингтона.

С ликующим ржаньем Реммингтон сменил направление своего бега, пронесся вдоль забора и устремился прямо на нее.

– Кэссиди! Уходи! – Бриг стремительно бросился вперед.– О, черт!

Она подпрыгнула и повисла на изгороди, в то же мгновение конь на полном скаку пронесся мимо, но крупом успел-таки задеть ее, она не удержалась и упала навзничь. Страшная боль пронзила ей плечо.

– О, Господи!

Она попыталась встать, но Бриг уже оказался рядом и прежде, чем она успела вымолвить слово, схватил ее в охапку и потащил к воротам. Он распахнул их ударом колена; гнев исказил его запачканное грязью лицо, волосы слиплись от пота, на шее вздулись жилы.

Ногой закрыв за собой ворота, он тяжело поставил ее на ноги.

– Ты не смеешь…

– Не надо читать мне нравоучений! – оборвала она его, морщась от боли в плече.– Это моя собственность, ты работаешь с моим Жеребцом.

– И поэтому ты готова попасть под копыта, потерять сознание, погибнуть – и все это за один раз?

– Ничего подобного, я…

– Идиотка! – Ноздри его раздувались от гнева.– То же самое могло случиться со мной по твоей вине.– Решительно ткнув ее пальцем в плечо, он добавил: – Держись от меня подальше, когда я работаю с этим проклятым жеребцом!

– Не указывай, что мне делать.

Закрыв глаза, Кэссиди затаила дыхание. Бриг протянул руку и ухватил за цепочку с медалькой святого Христофора на ее шее, выглядывавшую из-под рубашки. Он нервно перебирал звенья цепочки, пока плоский металлический кружок не скользнул в его ладонь; тогда за цепочку он притянул ее лицо к своему так близко, что в нос ей ударило его жаркое дыхание с табачным перегаром, она разглядела даже мелкие поры на его коже. Впервые она заметила в его ярких голубых глазах тонкие серые прожилки.

– Я наконец-то получил работу, принцесса. – Его голос оглушал.– Можешь сколько угодно строить из себя надменную гордячку, но если будешь мешать мне, тебе несдобровать!

Сердце у нее стучало так громко, что она была уверена – и он и все в округе слышали этот стук.

– Я использую свой шанс.

– Не остри.– Он едва шевелил губами.

Она гордо вздернула подбородок.

– Я достаточно взрослая и в чужих советах не нуждаюсь.

– Ты играешь с огнем, Кэсс.

– Что ты имеешь в виду?

– Только одно – держись от меня подальше.

– Почему?

– Мне нужно быть сосредоточенным. Я не могу одновременно работать и беспокоиться о какой-то сопливой девчонке, которая путается под ногами.

– Я не…

– Уходи.– Бриг внезапно выпустил из рук цепочку, и Кэссиди чуть не упала, потеряв равновесие. Он направился в загон, и вид у него был такой, словно он готовился задушить жеребца.

– Все в порядке, мерзавец, – проворчал он.– Попытаемся еще раз.

В последующие несколько дней Кэссиди действительно старалась держаться подальше от Брига, но она не могла не видеть, как он работает на тракторе, укрепляет изгородь или занимается с Реммингтоном. Украдкой она наблюдала, как он разговаривал, смеялся и курил с другими работниками ранчо. Она заметила, что Энджи Бриг не прогонял, когда той случалось встретить его: Энджи улыбалась ему, а он был с ней терпелив.

Кэссиди не представляла, о чем они разговаривают. Ну, какие разговоры могут быть с Энджи? Что мужчины, что мальчишки соперничали за честь только постоять рядом с ней, но беседовать с ней…

Почти неделю Кэссиди чувствовала себя одинокой и не знала, чем заняться. Ее томило беспокойство, она скучала, и вообще это лето было не таким, как другие. Еще в прошлом году она получала удовольствие от привычных занятий, а нынче… Да еще эта невыносимая жара…

Она бросила взгляд в сторону загона, где Бриг занимался Реммингтоном. Похоже, жеребец стал менее строптивым. Видимо, Бригу удалось добиться успеха. Некоторые мужчины ломают лошадей быстро, всего за несколько дней, а Бриг не жалел времени, и Кэссиди подумала, что должна быть благодарна ему за это. И все же она испытывала постоянное раздражение. Все члены семьи словно сговорились обращаться с ней, как с маленькой, будто она не способна быть самостоятельной. Даже нельзя поездить на собственном коне…

Она перелезла через изгородь и спустилась к ручью, где когда-то девочкой играла с Энджи и Дерриком; они брызгали друг в друга водой, бросались комками мокрого песка, бултыхались на мелководье. Деррик горазд был на озорные выдумки и веселился вовсю, дергая Кэссиди за волосы или пытались вымазать с ног до головы младших сестер илом, который доставал со дна ручья. Однажды они с Энджи стали свидетелями, как он курил первую в своей жизни сигарету и сильно кашлял. В другой раз она шпионила за ним и увидела, как он целовался с темноволосой девочкой, а потом они возились под тенью деревьев, потея и пыхтя. Кэссиди тогда побыстрее уползла на четвереньках, скользнув за лиственную занавесу веток вяза прежде, чем узнала ту девочку, что так охотно позволила ему снять с себя узкий крошечный лифчик.

Вот с тех пор, как Деррик начал увлекаться девочками, все изменилось. Он смотрел на нее другими глазами, прежние детские игры были забыты. В нем всегда сидел какой-то чертик, но к тому времени, как у него начали пробиваться усы и ломаться голос, он стал скрытным и злым. Однажды он до крови отхлестал лошадь и застрелил соседского кота, просто так, ради забавы. В обоих случаях Рекс отчитал сына, затем повел его к амбару, где заставил мальчика наклониться над козлами. Для пилки дров и его же хлыстом отходил по заднице. Деррик кричал и взвизгивал при каждом ударе, затем прошествовал к дому с красным мокрым лицом, в глазах его стояли жгучие слезы унижения, вспухшие губы сжимались в гневном непокорстве.

Потом Рекс повез его в город, заставил исповедоваться священнику, но независимо от того, сколько раз заставляли его прочитать «Отче наш» и «Богородица, дево, радуйся», Деррик становился все хуже. Кэссиди была уверена, что он может до бесконечности повторять молитвы, перебирая бусины четок, но с волей отца не смирится. Она чувствовала: что-то с Дерриком творилось, только не могла понять, что именно…

Кэссиди скинула туфли и погрузила пальцы в жидкий ил у кромки воды. Поток был мелким – всего-навсего журчащая струйка, что перекатывается через сточенные временем камни.

Сжав руками колени, она снова ощутила внутреннее беспокойство, которое изматывало ее, не давая уснуть по ночам. Странное лето – она вроде бы еще ребенок, а ее сестра и брат давным-давно сбросили свои детские шкурки.

Погруженная в свои мысли, машинально выдергивая травинки на покатом берегу, она вздрогнула от неожиданности, когда ее плечи и траву возле нее накрыла чья-то тень.

– Чем ты тут занимаешься?

Бриг! Его голос она узнала бы из тысячи. От изумления она открыла рот, сердце бешено застучало чуть ли не в горле.

– Ничем.– Обернувшись, она скользнула невидящим взором по его незастегнутой рубахе с высоко закатанными рукавами. Джинсы сидели на бедрах так низко, что был виден пупок и черные волосы вокруг него. Опьяняющее тепло разлилось с потоком крови по ее телу, она тряхнула рассыпанными по плечам волосами и пожалела, что сняла обувь, потому что теперь ее ноги были черны от мокрой земли.– Просто сидела и думала, когда же я смогу ездить на своем коне.

– Ты как заезженная пластинка…

– Так когда же?

– Скоро. Когда он станет послушным, как щенок.

– Если бы я хотела обзавестись собакой,– резко сказала она,– я бы пошла в собачий питомник и присмотрела бы себе щеночка.– Она встала, вытерла ноги о траву, пытаясь скрыть охватившее ее смущение.– Думаю, тебе пора заканчивать с Реммингтоном. Он мне и таким нравится.

– Таким сволочным?

– Ага, сволочным.– Он издал гортанный звук, выражавший неодобрение. – Я же сказала, что мне нужен жеребец с огоньком и независимым характером.

– Который сбрасывает тебя и остервенело лягается? – спросил он, играя перочинным ножом. Она стояла перед ним босоногая, и, может быть, поэтому он в своих ковбойских сапогах казался еще выше ростом. Солнечный свет проникал сквозь шелестевшую на ветру листву, и по его лицу пробегали тени. Бриг закрыл нож.

– Насколько мне известно, он и тебя сбросил.

На его губах заиграла легкая улыбка. Пружинный нож он засунул в карман.

– Что было, то было, но надеюсь, ты не станешь рассказывать всем подряд об этом. Не хочется, чтобы остальные работники узнали.

– Пусть это будет нашей тайной,– улыбнулась Кэссиди.

– Правда?

– Крест на сердце и чтоб провалиться мне на этом месте! – Она подняла руку, чтобы совершить знак над грудью, сопровождавший эту страшную детскую клятву, но застыла, заметив его взгляд, которым он следил за ее движениями.– Ну ладно, ты и сам знаешь…

Выпятив нижнюю губу, он кивнул; таким доброжелательным и покладистым она видела его в первый раз.

– И все-таки я думаю, что могла бы уже ездить на нем.

– Будешь ездить,– пообещал Бриг.– Скоро.

– Я справлюсь с ним.

– Тогда как ты объяснишь вот это? – Он дотронулся до ее поврежденного плеча, и она вдруг испугалась.

Внутренний голос подсказывал ей, что оставаться с ним наедине равносильно игре с огнем, но до конца осознать опасность она не могла. Кэссиди чувствовала, как что-то менялось в самой атмосфере, стоило ей только оказаться в непосредственной близости от него: в воздухе будто скапливались электрические разряды, как перед грозой.

– Я совершила ошибку в свой последний выезд.

– Поэтому твой отец не хочет, чтобы она повторилась.

– Может, он не понимает, что для меня лучше.

– А сама ты понимаешь? – Он насмешливо изогнул черную бровь, и она догадалась, что он смеется над ее бравадой.

– Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком?

– Потому что ты еще ребенок.

– Ты не намного старше.

– Дело не в возрасте, малыш.

– А в чем? – спросила она, вздернув подбородок.– В жизненном опыте?

Легкая улыбка тронула губы Брига.

– В определенной степени.

Сердце ее не унималось, она заметила, что на руках у него растут черные волоски, на подбородке пробивается борода; его дерзкие Манеры и пугали, и восхищали ее.

Бриг медленно стал приближаться к ней, и Кэссиди решила, что он хочет ее поцеловать. Мгновение затянулось и показалось вечностью, но, как и в прошлый раз, он осторожно взял в пальцы цепочку, висевшую у нее на шее. Медалька, лежавшая между грудей, опалила ей кожу.

– Ты постоянно носишь эту цепочку?

Она кивнула.

– Почему?

– Я… не знаю.

– Это какое-то обязательство перед церковью? Или кто-нибудь из мальчишек подарил.

– Никакие мальчишки мне ее не дарили!

Он опустил руку, посмотрел в сторону и вздохнул.

– Я пошел за тобой, чтобы извиниться,– признался он.– Я немного погорячился тогда.

– Пустяки…

– Нет. Позволь мне сказать. Гм… Ты застала меня, так сказать, врасплох. Я отвлекся, а конь почуял это и сбросил.

– Но ведь это я виновата, что отвлекла тебя.– Ей показалось, что воздух вокруг нее сгущается, и она отступила немного назад.

– Я не должен был этого допустить.

Бриг смотрел в выемку на ее груди, где неудержимо билось сердце. Какое-то время тишину нарушало только журчание воды. Она чувствовала всем своим существом, что он хочет поцеловать ее. Вот почему он сжимает кулаки – он не может совладать с собой.

– Я пойду…

– Нет,– вырвалось у нее, и она тут же покраснела.– Я…

В такт сердцебиению у него задергалась щека. Их взгляды столкнулись, и она без слов поняла, что и он ощущает напряженное иссушающее ожидание, зависшее в воздухе между ними. Она нервно облизала губы. У него вырвался тяжелый вздох и, когда он заговорил, голос его звучал бесстрастно и отрешенно.

– Лучше для нас обоих, если ты будешь держаться подальше от меня и жеребца.

– Мне нравится быть рядом с тобой,– призналась она, и он крепко зажмурил глаза, словно пытаясь стереть ее образ.

– Слушай, не надо, Кэсс. Оставь меня в покое. – Когда он открыл глаза, то был почти спокоен, напряжение покинуло его. – Поверь мне, девочка, всем станет намного легче, если ты будешь держаться в стороне.

– Расскажи, как тебе работается на самого богатого в округе человека? – Чейз достал из холодильника бутылку пива и предложил Бригу. Волосы и рабочая рубашка Чейза были усыпаны древесными опилками.

– Сам расскажи,– огрызнулся Бриг, совершенно раскисший от невыносимой жары в вагончике. Вентилятор громко гудел в напрасной попытке разогнать изнуряющую духоту. Бриг вытер со лба пот и обтер руку о рубашку, но жар шел у него изнутри, словно напоминание о дочерях Бьюкенена; от этих мыслей в голове у него все путалось.– Ты ведь тоже работаешь на него.

– Как и большинство жителей города.– Чейз выставил на стол две бутылки, открыл обе и быстро отпил добрую половину из своей.– Но у тебя преимущество, ты имеешь возможность видеть, как они живут, чем занимаются…

– У меня много работы.– Бриг сделал большой глоток.– И ничего интересного там не происходит.

– Разве? Неинтересно, это когда перетаскиваешь бревна, пока рукавицы не протрутся и ноги в кровь не собьешь.

Чейз откинул со лба черные волосы и выжидающе уставился на брата такими же, как у него, голубыми глазами. Ошибиться в их родстве было трудно, настолько они были похожи – одинаковый рост и телосложение, у обоих темные волосы и почти синие глаза необычного оттенка. Единственное различие в их внешности – у Чейза более тонкие черты лица. Бриг всегда обвинял Чейза, что он красавчик, обычно Чейз выходил из себя, начинались драки, из которых, по крайней мере, четыре года назад, он шутя выходил победителем. Позднее они поменялись ролями и вскоре перестали срывать злость друг на друге, во всяком случае, физически.

– Ладно,– сказал Чейз, оседлав стул и криво ухмыляясь.– Расскажи о доме и машинах, о дочках. Тебе они нравятся, не так ли, Бриг?

– Девчонки, избалованные цыпочки!

– И совсем тебя не интересуют?– спросил Чейз, облокачиваясь о стол.

– Нет.

– Черт возьми! – Он снова глотнул пива, не сводя с младшего брата внимательного взгляда. – Был я как-то у них в доме, когда старик позвал меня подписать документы на ссуду, я хорошенько пригляделся к тому, что у него есть, и решил, что побывал в раю. Я придумаю способ, как заполучить все это в один прекрасный день – и особняк с видом на горы, и еще один в Портленде, и даже, глядишь, дом на взморье. Куплю самолет, вложу капитал в лес, в карьерные разработки, в лесопилку. А сам буду только платить налоги и учиться целовать задницы нужным людям. В конце концов я займу место старика Рекса и буду одним из тех, кто начинал свой путь с беспроцентных ссуд, а потом стал самым богатым мерзавцем в округе. И мне не придется больше никому кланяться!

Это была больная тема. В свое время Чейз отказался, чтобы ему оплатили учебу в колледже. Но деваться ему было некуда, а Рекс Бьюкенен в очередной раз продемонстрировал свое исключительно великодушное отношение к семейству Маккензи, предложив им ссуду.

– Да уж, старик знает, как надо жить. И про дочек не скажешь, что глаза б на них не глядели, а?

Бриг хотел было сказать, что и не рассмотрел их толком, но Чейз обвинил бы его в явном вранье.

– А знаешь, это неплохая идея – жениться на одной из девиц и получить в наследство часть поместья Бьюкенена.

– Помнится, ты говорил, что лучше держаться от них подальше. Кэссиди несовершеннолетняя.

– Ну и что, с годами это пройдет. Есть еще Энджи. Черт возьми, о ней и помыслить страшно. Думаю, она достаточно взрослая и прекрасно знает, что ей надо.

Бригу не нравилось направление, которое приняли мысли брата.

– А как насчет Деррика? – спросил он, но не потому, что его это заботило. Он вообще не думал о сыне Рекса. – Довольно противный тип, не думаю, что он с пониманием отнесется к твоему вторжению в семейный бизнес.

– А что он из себя представляет? Ну, родился с серебряной ложкой между великолепных вставных челюстей, так это еще не значит, что старик все завещает ему. К тому же я более ловкий, чем он.

– Но он Бьюкенен.

Чейз не согласился с точкой зрения Брига.

– Девочки все равно получат свою долю. Старик Рекс всегда старается платить справедливо, хотя бы только для того, чтобы выглядеть порядочным. Он непременно позаботится о своих дочках и зятьях.

– Я смотрю, ты уже все продумал,– Бриг не скрывал своего раздражения.

– А почему бы и нет, черт возьми! – Улыбнувшись, Чейз глотнул из бутылки и с видом прокурора ткнул пальцем в сторону брата.– Весь фокус в том, чтобы уважительно обращаться с этими девицами. Черт бы меня побрал, если это не единственный способ заполучить что-нибудь в этом мире.

– Ради денег ты готов лизать зад кому угодно!

Лицо Чейза окаменело.

– Я реалист, Бриг. Я буду делать то, что потребуется. Тебе бы тоже неплохо этому поучиться.

– Меня подобная перспектива не привлекает,– произнес Бриг, а мысленно представил Кэссиди. Да, такую можно уважать. Энджи совсем другая.– Я не разеваю рот на чужие деньги. Да и напрасно все это, поверь мне, ты только обрекаешь себя на позор. Деррик Бьюкенен не позволит тебе урвать и десяти центов из того, что считает своим.– Он уставился в крошечное оконце над раковиной. – Хватит, прекратим этот дурацкий разговор. Нам обоим ничего не остается, как только работать на этого человека.

– Да, нам лучше сохранить свое нынешнее положение еще на какое-то время. Так что, маленький братец, предупреждаю тебя. Тебе сейчас крупно повезло – ты работаешь на старика, но лучше тебе последить за каждым своим шагом. В городе ты ославился, и работа там для тебя закрыта, а эпизодом с Тамарой Николс ты вбил последний гвоздь в свой гроб. Ты счастливчик, что Рекс Бьюкенен нанял тебя, учитывая его чувства к дочерям.

Бриг наслаждался холодным пивом. Действительная причина, по которой Рекс взял его к себе на работу, оставалась для него загадкой. Правда, Бьюкенену было свойственно временами проявлять покровительство, особенно, когда дело касалось семейства Маккензи. Он не раз приходил им на помощь, когда ма оказывалась в серьезном финансовом затруднении. Такое внимание со стороны Рекса порождало множество сплетен. Какого черта старый Рекс выбрал его объектом своей благотворительности? Эта мысль подействовала Бригу на нервы, ему вдруг захотелось курить.

– Между прочим, почему Бьюкенен взял тебя на работу? – спросил Чейз, словно прочитав его мысли.

Бриг уперся каблуком сапога в соседний стул.

– Очарован мною,– сказал он и ответил на снисходительную улыбку брата точно такой же. – Должно быть, из-за моей неповторимой личности.

– Да уж, наверняка.– Чейз не скрывал своего сарказма.– Только смотри не оскандалься. Мне приходится вкалывать от зари до зари, чтобы начать выплаты Бьюкенену, и я не хочу, чтобы по твоей вине он стал бы хуже относиться ко мне или к матери.

– Не беспокойся,– хмуро ответил Бриг.

– Ладно.– Чейз уперся затылком в стену и уставился в потолок, покрытый сажей. – Стыдно признаться, но я готов на все, только бы подобраться поближе к деньгам Бьюкенена.

– Брось ты это…

– На все,– повторил Чейз, вздыхая и улыбаясь, словно смакуя эту мысль, явно доставляющую ему удовольствие. Бриг усмехнулся, увидев, что брат опять размечтался. – Нет, так жить нельзя. – Чейз обвел рукой все то, что их окружало в этом старом вагончике, где и одному человеку было бы не слишком просторно, а проживали в нем Санни и два ее взрослых сына.

Бриг понимал, что пора бы им съехать отсюда, но у Чейза не было ни времени, ни денег. Он с трудом урывал время для сна между работой на фабрике и учебой в колледже. Проживание здесь было для Чейза исключительно вопросом экономии средств. Как только он закончит учебу, тут же распрощается с работой на фабрике и отправится в большой город, если только не найдет короткий путь к большим деньгам здесь, в Просперити.

Просперити [2]2
  Процветание (англ.)


[Закрыть]. Что за название для города? Отличная штука, с точки зрения тех, кому довелось родиться Бьюкененом, Алонсо, Бейкером или Колдуэллом. Что касается остальных, то город можно было бы назвать «Нищета» или как-нибудь еще в этом роде, это было бы куда точнее.

Бриг уговаривал себя, что остается жить в этом ржавом ящике только потому, что у Чейза нет ни лишних денег, ни свободного времени на переезд, а кто-то должен находиться здесь и следить за хозяйством. Их мать, возомнившая себя экстрасенсом, не пользовалась доброй репутацией у соседей. Несколько церковных общин уже пытались выселить ее отсюда, обвиняя в общении с дьяволом и тому подобной чепухе, а его преподобие мистер Спирс уже не раз делал ей выговор, предлагая Санни отказаться от своих астрологических предсказаний и начать регулярное посещение христианских служб по воскресным утрам. Человек он был скользкий, словно уж, и, как Бриг подозревал, насквозь лицемерен. В Просперити было несколько священников, но в корыстолюбии и ханжестве они Спирсу в подметки не годились.

Чейз полез в холодильник за новой бутылкой пива.

– Ну, расскажи про девочек… Только хватит долбить о том, что они богатые и избалованные. Об этом я и сам знаю достаточно. Начни с Энджи.

Бриг пожал плечами. Он не такой дурак. Энджи явно играла с ним, дразнила его, демонстрируя свои прелести и наслаждаясь его реакцией, ну а он, естественно, кусаться не собирается.

– Давай. Начинай, а то я весь день любовался противными рожами Флойда, Джона, Джона Андерсона и Говарда Спрингера. Вместо них я бы с удовольствием взглянул на Энджи Бьюкенен хоть одним глазком. Конечно, я опасаюсь, что у меня треснут джинсы от одного ее вида…

– Почему?– спросил Бриг, как будто у него самого не вставал, когда он видел ее лежащей почти без одежды, намазанной кремом для загара.– Потому, что она так тебя впечатляет, или потому, что она богатая?

Чейз откинулся на спинку стула.

– И от того, и от другого. И то, и другое действует неотразимо. Не просто неотразимо, а чертовски неотразимо.

– Ладно, придется тебе встать в очередь. У нее уже есть двое парней, которые не собираются кого-либо пропускать, языки у них набок, готовы землю лизать, а их штуки так напряглись, что они дышать не могут.

– Один из этих парней, конечно, ты сам?

– Ни в коем случае.

Глаза Чейза сузились. Ему с детства всегда удавалось безошибочно определить, когда Бриг врет.

– Неужели тебе нисколечко не хочется побаловаться с Энджи Бьюкенен?

– Говорю тебе, от нее слишком много беспокойства.

Чейз задумался, затем глотнул пива и стал катать в ладонях коричневую бутылку.

– Хотел бы я однажды узнать, что она из себя представляет… Ну, если не она, тогда ее младшая сестрица. Когда она подрастет, то будет…

Сапоги Брига грохнули об пол, он почувствовал, как в висках застучала кровь. В секунду он стремительно рванулся через стол, вплотную приблизив лицо к лицу брата.

– Даже и не думай об этом,– предупредил он,– она еще ребенок.

Губы Чейза растянулись в улыбке, глаза загорелись.

– Не говори только, что ты положил глаз на этого сорванца,– усмехался он. – Ладно, черт бы меня подрал! Только будь поосторожней. Она, как ты сам только что сказал, еще несовершеннолетняя.

Бриг схватил брата за рубашку на груди и притянул к себе. Локтем он задел пивную бутылку Чейза, она упала и пиво потекло на пол. Бриг ничего не замечал.

– Вот именно, вход запрещен! Держись от нее подальше! – сквозь зубы процедил он.

– Но ты сам бы не против, правда? Господи, кто бы мог подумать! Нет, она вполне хорошенькая, только едва ли у нее отыщешь соски.

– Забудь о ней!

– Ну, сказал же, я предпочитаю старшую.

– И от нее держись подальше.– Бриг разжал руки и выпрямился. Он нашел тряпку, вытер пролитое пиво, а бутылку бросил в наполовину заполненную мусором большую картонную коробку у двери.– Ни к чему мне осложнения со стариком Бьюкененом или с кем-то из его дочерей.