Текст книги "Бремя страстей"
Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)
– Ну хорошо! Дай мне хоть какие-то сведения из биографии Чейза, о'ксй?
– Полагаю, что у нас на нею уже заведено досье.
– Знаю, но я же говорю не об общих сведениях. То, что он, будучи юристом, перешел на работу в компанию твоего отца после того, как вы поженились,– общеизвестно. Мне нужно копнуть поглубже.
– Не понимаю, о чем ты.
Билл недобро поджал губы и начал вращать карандаш в руке с каким-то ожесточением.
– Ладно! А что ты скажешь о Джоне Доу? Вопрос неожиданно застиг ее врасплох.
– А что с ним такое?
– Похоже на то, что полиция скоро установит его личность.
Сердце ее почти остановилось.
– Каким образом?
– Кажется, им наконец удалось совершить прорыв. Сегодня утром они нашли бумажник, хотя об этом не очень-то распространяются. Но мой осведомитель…
– Какой осведомитель?
– Не скажу,– с усмешкой произнес он, покачивая головой. – Ты сама многое знаешь, зачем тебе спрашивать. – Он понимающе подмигнул ей, чем довел до крайности уже нараставшее в ней нервное напряжение.– Но говорят, что тот человек в реанимации скоро обретет имя. Будет дьявольски интересно узнать, кто же он такой, тебе не кажется?
Глава 15
Уилли не понравилось в тюрьме. Он раньше побывал в одной из них, уже довольно давно, и навсегда возненавидел их. Будучи немного напуган своим соседом но камере – здоровенным громилой с татуировкой на груди, бакенбардами и маленькими свиными глазками,– Уилли лежал на нарах вдали от этого парня и вдали от параши, от которой шла отвратительная вонь. Он ждал, что Рекс придет за ним и выручит его, как это всегда бывало прежде, и чутко прислушивался к шороху ботинок по цементному полу, позвякиванию ключей в замках и звукам голосов. Почему же не возвращаются полицейские с выражениями сожаления на лицах, почему не объясняют, что совершили ошибку, схватив его? Он даже не возражал бы против криков и ругани, лишь бы выбраться отсюда. Почесывая затылок, он пытался заполнить свое воображение чем-то хорошим, чтобы не сойти с ума. Он боялся сойти с ума. Безумных людей помещают в психушки, а психушки были подобны тюрьме. Вроде этой.
Где же Рекс? Он облизал губы и почувствовал соль на языке. Он весь был грязным и потным. Нужно сделать все возможное, чтобы выбраться отсюда. Все возможное! Он даже готов на ложь. Просто чтобы выйти на свободу. Но Рекс не велел ему врать и сочинять сказки и просил ничего не говорить полиции. Предполагалось, что он будет ждать и держать язык за зубами.
Дверь в дальнем конце коридора с лязгом отворилась. Невнятные голоса заглушали шум шагов. Уилли мгновенно вскочил и подбежал к двери камеры в надежде, что за ним пришел Рекс. Он знал, что Рекс станет бранить его как маленького, а Уилли будет снова обещать вести себя хорошо. Затем он заберет его отсюда. Он полагал, что Рекс должен заплатить кому-то какую-то сумму денег, но не вполне понимал зачем, и это не заботило его. Уилли просто желал побыстрее выбраться отсюда.
Пальцы его сжимали железные прутья маленькой дверной решетки, он прижал к ней лицо, ощущая, как холодный металл врезался в щеку. У двери камеры возникли фигуры двоих мужчин.
– Прекрасно, прекрасно, кажется, кто-то горит желанием выбраться отсюда! – Голос принадлежал неприятному человеку в кожаной куртке и джинсах: на нем не было формы, и Уилли не доверял ему. Это был тот самый человек, который задавал ему вопросы о пожаре. А еще раньше, хотя Уилли тогда прятался в тени здания, он видел, как этот человек вылезал из машины со вспыхивавшими огнями. Нет, этому человеку нельзя доверять!
Другой находившийся с ним парень был худощавым, с узкими черными глазами и длинными черными же волосами. Он уже заходил повидать Уилли и пытался выдать себя за друга.
– Я слышал, ты подрался с Марта Фиску-сом?– сверля его глазами, спросил мужчина в кожаной куртке.
Уилли молчал, потупив взор. Не ври. Не ври. Они будут держать тебя здесь, если станешь врать!
– Марта Фискус – подонок! – проворчал заключенный с татуировкой и сальными волосами из дальнего угла камеры.
– Не вмешивайся не в свое дело, Бен,– предостерегающе произнес черноволосый полицейский.
Бен вдруг скатился со своего грязного матраса, подлетел к закрытой двери, и Уилли инстинктивно отпрянул в сторону. Он не любил драк, но иногда, слишком долго задерживаясь в баре у Берли, попадал в потасовки. Бен невозмутимо сложил на груди свои мясистые руки.
– Я хочу видеть своего адвоката!
– Чудесно! А я всю жизнь мечтаю повидать папу римского, но мне пока не везет.
– У меня есть права, Уилсон!
– Не так уж много, Бен.
– Когда я выберусь отсюда, я…
– Если выберешься, Бен. Если.
– Позовите моего придурка-адвоката.– Глаза Бена внезапно налились кровью.
– Замолкни! Его вызывали. Но он не горят желанием видеть тебя. Это вроде бы касается неоплаченного счета. И я понимаю его.– Полицейский снова сосредоточил свое внимание на Уилли. – Извини, приятель! Я помощник шерифа, Уилсон, помнишь меня? А это мой напарник, Стив Гонсалес. Мы уже видели тебя в доме твоего хозяина, на следующий день после пожара на лесопилке, помнишь?
– Я же говорил, что хочу сделать телефонный звонок! – Бен еще не выговорился.– Вы, свиньи, не имеете права задерживать меня здесь. Когда я обзаведусь адвокатом, вы еще пожалеете, что упрятали меня сюда!
– Поверь мне, – невозмутимо сказал Уилсон,– мы уже сожалеем.
– Ублюдок!
Уилсон громко вздохнул.
– Послушай, Бен, разве так разговаривают с представителем закона? – Он сунул руку в карман и вытащил пачку жевательной резинки. – Медленно развертывая одну из пластинок, он добавил: —Тебе лучше быть поосторожнее, иначе кто-нибудь здесь может и оскорбиться.
– Заткнись, Уилсон!
– Послушай-ка, Уилли,– поморщился Т. Джон.– Давай пройдем отсюда куда-нибудь, где вам никто не помешает поговорить по душам.
Замок лязгнул, и дверь распахнулась. Уилли почувствовал, будто металлические прутья, стягивавшие его грудь, наконец немного раздвинулись. Он смог вздохнуть чуть свободнее. Но он еще держал себя настороже. Рекс предостерегал его: не лги. Не лги.
Он проследовал за человеком, который называл себя помощником шерифа Уилсоном, по длинному полутемному коридору. Его привели в комнату без окон, со столом и несколькими стульями. На старом деревянном столе лежала папка, наполненная бумагами. Уилли, еще недавно уверенный, что его хотят выпустить, начал от волнения покрываться потом и делать суетливые движения. Нет, его не собирались отпускать. Где же Рекс?..
– Садись-ка, дружок,– произнес старший, показывая на один из металлических стульев. – И расскажи мне все, что знаешь. – Он бросил на стол бумажник, и Уилли немедленно отвел глаза. Он не хотел смотреть на обгорелую кожу. Она напоминала ему о пожарах. Об обоих. Он закусил губу.
– Скажи, ты находился на лесопилке в ночь пожара?
Уилли прикусил язык. Не лги.
– Знаешь ли ты, кому принадлежит это? – Уилсон подтолкнул к нему бумажник, и Уилли опасливо отпрянул. Он слышал, как стук сердца отдавался у него в висках.
– Он же не твой, не так ли? Не лги.
– Откуда у тебя эта вещь? Нашел на пожаре? Или украл у кого-нибудь, а?..
– Я не крал его! Не крал! – вдруг выпалил Уилли, и жесткое лицо Уилсона тронула улыбка.
– Я верю тебе, Уилли. Так где же ты раздобыл его?
– Все деньги там! Я не брал их. – Уилли засопел и дрожащей рукой провел под носом.
– Никто и не говорит, что ты это сделал, приятель. Но бумажник не твой, ведь так?
Чуть не плача, Уилли покачал головой и с трудом выдавил из себя:
– Нет.
– Хорошо, но я спрашиваю, знаешь ли ты человека, которому бумажник принадлежал?
Уилли мычал, но ничего не говорил. Пот струйками стекал по его лицу. Ему стало жарко, как на том пожаре…
Этот полицейский не верит ему! Неужели он снова посадит его в тюрьму? Сердце Уилли билось так сильно, что он мог делать лишь короткие вдохи.
– Он задыхается,– предостерег Гонсалес Уилсона.
– Успокойся, Уилли.– Уилсон подвинул к себе папку и раскрыл ее.
Не сознавая почему, Уилли ощущал всепоглощающий страх, такой же, какой возникал у него всегда, когда он оставался наедине с Дерриком. Он нервно потер руку, которую много лет тому назад Деррик прижег сигаретой.
Ну вот, Уилли, здесь досье на тебя,– с язвительной улыбкой сказал Уилсон.– Замечаешь, какое оно пухлое. В нем отмечено, что ты совершил несколько судебно наказуемых проступков, дружок. Хорошо, что Рекс Бьюкенен и его юристы всегда находили способ вызволить тебя. Давай посмотрим, что здесь такое. Так. бесчинствовал в пьяном состоянии. Водил машину без прав. А вот это мне уже совсем не нравится – какая-то маленькая девочка пожаловалась, что ты преследовал ее и заглядывал в ее окошко. Обвинения были замяты. Ты помнишь, Уилли? Ее звали Тэмми Николе. Помнишь ты ее?– Опять улыбка. – Что ты делал, Уилли? Пытался задрать ей юбочку?
– Н-нет.– Уилли отчаянно затряс головой.
– Ты любишь смотреть на голых девочек? Мрачный шум наполнил его голову. Спазм свел горло, кадык нервно подергивался. Это было неприятно. Не лги. Не лги.
– Ну, черт возьми, Уилли, мы все тебя любим и желаем добра. Это не преступление. Если только ты не заглядываешь туда, куда не положено.– Т. Джон небрежно покачивался на стуле, гоняя во рту свою резинку. – Я знаю, тебе нравится подсматривать за голыми девочками. Я не виню тебя за это, но…– Он перевернул страницу, и Уилли сжался от страха. – А вот взгляни сюда. Мэри Бет Спирс. Девушка призналась, что ты заглядывал в ее окно, когда она была лишь в лифчике и панталонах. – Он прищелкнул языком.– Это, видишь ли, обеспокоило ее, поскольку она была дочкой священника и все такое.– Уилсон поднял брови. – Ты смотрел на ее сиськи, Уилли?
В глазах у Уилли потемнело, и ему пришлось опереться о стол, чтобы не рухнуть со стула на пол.
– Нехорошо, дружок! Священник, ручаюсь, хотел спустить с тебя шкуру…
Комната пошла кругом.
– Впрочем, все эти обвинения, так или иначе замятые, теперь уже ничего не значат…– Помощник шерифа закрыл папку и отложил ее в сторону. – Но если возникнет новое обвинение, скажем, нечто более серьезное, например, сокрытие улик или введение в заблуждение правосудия, или даже участие в самом преступлении, никакие деньги Рекса Бьюкенена тебя не спасут. Вся его команда юристов не сможет избавить тебя от тюрьмы…
Капли пота струились по лицу Уилли. Он был так напуган, что не мог шевельнуть ни ногой ни рукой, просто прилип к стулу, чтобы не упасть. Похоже, он мог намочить штаны.
– Но, с другой стороны, если ты поможешь нам и расскажешь, что тебе известно, шансы на твое освобождение сильно возрастут. Правда, Гонсалес?
– Еще как возрастут,– кивнул темноволосый.
– Теперь ты меня понимаешь?– Уилсон в упор смотрел на бедного, перепуганного насмерть Уилли. – О'кей, давай заключим сделку.– Передние ножки его стула ударились об пол, и он склонился на локтях над столом.– Ты расскажешь нам правду и можешь убираться отсюда. Если же ты будешь молоть чепуху или держать рот на замке, нам придется вернуть тебя обратно в камеру, к Бену. Ненавижу я чепуху. А ты тоже ненавидишь чепуху, Гонсалес?
– Ненавижу.
– Поэтому она нам не нужна. Тебе следует быть честным с нами, Уилли. Дьявольски честным, и тогда тебе, возможно, удастся выбраться из этой беды.
Уилли с трудом сглотнул накопившуюся во рту слюну. Где же Рекс? Почему он позволяет этим людям задавать ему эти гадкие вопросы?
Детектив схватил бумажник и помахал им под носом Уилли.
– Давай же, дружок! Все будет в порядке. Тебе только нужно рассказать мне, как эта штуковина оказалась у тебя.
– Кэссиди Бьюкенен пришла повидать вас.
Помощник шерифа Т. Джон Уилсон прислушивался, как эти слова разносились по его маленькому кабинету, смакуя каждое из них. Он знал, что она вернется; по существу, он ждал ее прихода уже несколько часов назад. Слух о том, что личность пострадавшего практически установлена, уже распространился по городу. Уилсону хотелось бы знать, как эти проклятые репортеры все узнавали еще до него самого, но пока ему так и не удавалось обнаружить утечку информации в его управлении.
Кэссиди внутренне собралась со времени своего последнего разговора с Уилсоном и теперь, с каштановыми волосами, окружавшими ее зардевшееся от волнения лицо, золотисто-карими глазами, она была просто великолепна. Когда-то давным-давно все в городе считали ее лишь бледной тенью сводной сестры, девчонкой, которая и в подметки не годилась роскошной Энджи Бьюкенен. Т. Джон не мог себе и представить такого. Он поднялся на ноги– вежливый обычай, который он узнал от своей выросшей в штате Вирждиния матери.
– Так вы знаете, кто тот человек в больнице? – холодно спросила она.
Указав ей на стул с противоположной стороны стола, Т. Джон снова занял свое место.
– Еще нет, но скоро узнаем.
– И вы ничего не сообщите мне?
– А зачем?
– Потому что я… Потому что один из пострадавших, Чейз Маккензи, мой муж!
– Но вы не родственница Джона Доу. Вы даже не опознали его.
– Лесопилка моего отца сгорела дотла! В любом случае я заинтересованное лицо.
– Ну и что из этого следует? – Т. Джон откинулся на спинку стула.– Послушайте, миссис Маккензи! Я уже вызывал вас для снятия показаний. Поехал с вами в больницу. Я надеялся, что вы поможете следствию… А вы ждете информации от меня. Кроме того, вы репортер. Я каждый день делаю заявления для прессы…
– Меня не интересуют пресс-релизы, мистер Уилсон. Речь не идет о статье. Я просто хочу выяснить, кто поджег лесопилку моего отца и чуть не убил моего мужа.
– Именно это мы и пытаемся установить.
– И какие у вас предположения?
– Мы еще ничего не знаем. Успокойтесь, посидите вон на том стуле, я принесу вам чашку кофе.
– Не утруждайте себя, просто расскажите мне что знаете. – На лице ее было написано неподдельное отчаяние.
– Как я уже сказал, мы пока ничего не знаем, но у нас появилась… некоторая зацепка.– Т.Джон улыбнулся, довольный собой. Дело шло лучше, чем он ожидал. Теперь у него в руках был бумажник, а это уже кое-что! Так что если ему удастся раскрыть дело о поджоге, Флойду Доддсу несдобровать. Т. Джон может победить его на следующих выборах и стать новым шерифом.
– Почему бы вам не поделиться со мной своими соображениями,– сказала Кэссиди, немного успокоившись.– Не как с репортером, а как с частным лицом? – Она закинула ногу на ногу, и Т. Джон с трудом отвел глаза от ее точеного колена, облаченного в тонкий искрящийся капрон.
– Как только мы установим личность этого парня и свяжемся с его родственниками, я смогу официально назвать его имя. До этого он просто Джон Доу.
Взгляд Кэссиди пристально впился в лицо Т. Джона.
– А вы еще не говорили с моим мужем?
– Насколько я знаю, он пока не может говорить.
– Но он же разговаривал со мной. Мышцы на шее Т. Джона напряглись.
– Когда?
– Вчера.
Глаза его сузились.
– Что же он смог вам сказать?
– Не много, только то, что он хочет побыстрее выбраться из больницы.
– При его-то состоянии? – Т. Джон едва не рассмеялся. У Чейза Маккензи была репутация упрямого человека.– А вы не спросили его о личности того парня?
– Он отрицает, что знал его.
– И вы думаете, что он говорит правду?
– Не знаю, но я верю Чейзу. После моего посещения он снова замолчал. Он не разговаривал ни с моими родителями, которые навещали его потом, ни с врачом, ни с медсестрами, которые ухаживают за ним. Я думаю, они не знают, что он может говорить.
– Стало быть, вы полагаете, что если мы предоставим вам какую-либо информацию и вы передадите ее ему, он, возможно, ответит вам? Думаете, с нами он не станет разговаривать?
– Думаю, что так.
Уилсон посмотрел на нее в упор.
– Тогда против него будет выдвинуто обвинение в препятствии расследованию.
– Вы считаете, что это его испугает? После всего того, что с ним случилось? При его состоянии? Я не думаю, что в данный момент его пугает тюрьма.
– Он, видимо, хитрее, чем вы думаете.
– Нет, он, возможно, хитрее, чем вы сами это думаете.– Кэссиди усмехнулась.– Если вы попытаетесь свалить на него поджог лесопилки, он наймет команду опытных адвокатов, которые, в свою очередь, подыщут медиков, готовых поклясться, что он не может говорить, что его голосовые связки травмированы. Затем они отметят, что он держался на болеутоляющих препаратах, что если он и говорил что-то, то находился не в совсем ясном сознании. Он разговаривал только со мной, а я могу и не ссылаться на это. Мне не придется даже давать показания, поскольку он является моим мужем…
Т. Джон заставил себя улыбнуться, хотя и не чувствовал к этому побуждений.
– Вы хотите сказать, что, если я пожелаю задать вопросы вашему мужу, мне придется это делать через вас?
– Я даже не знаю, станет ли он опять разговаривать со мной.
Т. Джон был озадачен. Конечно, он смог бы убедить Чейза Маккензи разговаривать с ним и без ее помощи, но, может быть, действительно стоит извлечь пользу из ее предложения и посмотреть, как эти двое поведут себя друг с другом. Он все еще не понимал их взаимоотношений, но что-то в них было не так.
– Я хочу, чтобы его мать навестила его сегодня после обеда, – произнесла Кэссиди довольно нервно.
– Вы не возражаете, если и я поеду с вами?
– Конечно, возражаю. Но позднее ваш приход был бы возможен…
– Знаете ли, миссис Маккензи, вне зависимости от того, что вы думаете, вы не проливаете свет на это расследование…
– А что вы, собственно, от меня ждете? – На щеках ее проступили красные пятна. – Я не веду никакой двойной игры.– Она наклонилась вперед, крепко ухватившись руками за край стола перед тем, как подняться.– Мне просто хотелось бы узнать имя человека, лежащего в реанимации, и я даю вам честное слово, что не сообщу его имя в газету.
– Почему это так важно для вас? – спросил Т Джон, явно обескураженный ее странным поведением.
Что-то жалкое промелькнуло в ее медовых глазах; личная боль, причин которой он не знал?..
– Разве не ясно? Этот человек, возможно, пытался убить моего мужа! – Забросив сумочку на плечо, она без прощания вышла из кабинета, причем исчезла так же быстро, как и вошла. Дзерь за ней захлопнулась.
– Черт возьми! – Т. Джон открыл верхний ящик своего стола и протянул руку за пачкой неизменной жевательной резинки. Кэссиди Бьюкенен явно чем-то обеспокоена, иначе она не пришла бы сюда. О чем она догадывается?.. Наверняка это не последний ее визит к нему.
Сунув в рот пластинку жвачки, Т. Джон поднялся со стула, посмотрел на автостоянку, где Кэссиди с пламенеющими на солнце волосами отпирала свой джип и садилась за руль. Роскошная женщина, ничего не скажешь! Ей что-то известно, но он не мог понять, что именно. Может, она все же узнала человека, лежащего в палате реанимации, или, быть может, муж рассказал ей, что он делал на лесопилке в ту ночь? Если, конечно, этот парень действительно мог говорить. Она могла и солгать ему. Но зачем? Эта женщина явно знает больше, чем рассказывает, но скрывает это по каким-то своим, глубоко личным причинам.
Т. Джон задался вопросом, не могла ли она сама нанять этого человека для поджога лесопилки с целью убить мужа и получить страховку. Она сама не скрывает, что их брак неумолимо катился к разводу. Развод с Чейзом ей мог обойтись недешево!
Уилсон нервно облизал губы. Являлось ли простым совпадением то обстоятельство, что средство поджога было схоже с тем, которое было использовано при пожаре, в котором погибли Энджи Бьюкенен и Джед Бейкер? А что если этот неизвестный был поджигателем в обоих случаях? Или же… или же он стал невинной жертвой пожара, кем-то либо пришедшим на встречу с Чейзом Маккензи, либо околачивавшимся на лесопилке по другой причине? Один из уволенных служащих, пожелавший выкрасть какие-нибудь документы из здания дирекции?
Т. Джон нахмурился и прикусил нижнюю губу, наблюдая, как джип с ревом сорвался с места. Может быть, Чейз Бьюкенен специально заманил этого парня, чтобы убить и скрыть следы преступления с помощью пожара? А может, в это дело вовлечена Кэссиди Бьюкенен, помогавшая своему мужу в поджоге? Наконец, черт возьми, этот проклятый пожар мог оказаться чисто случайным, а эти двое просто не успели вовремя выскочить из объятого пламенем здания! Нет, такую версию Т. Джон отвергал безоговорочно.
Обидно, что Рекс Бьюкенен снова выручил Уилли Вентуру до того, как тот раскололся. Уилли знал гораздо больше, чем говорил, к тому же он являлся свидетелем и первого пожара. Еще одно совпадение? Или же Уилли мог быть соучастником поджога?..
Ему придется снова порасспросить Уилли. Это относится и к миссис Дене Бьюкенен. Не мешало бы слегка поприжать и ее…
А Кэссиди Бьюкенен, стало быть, утверждает, что находилась дома. В одиночестве. Работала над статьей…
Правильно. А я круглый дурак!
Уилсон отошел от окна и вернулся к своему столу. Опустившись на свой поскрипывающий стул, он выдвинул нижний ящик и достал две папки. Одна из них была довольно толстой, пожелтевшей, перетянутой резинкой, а вторая– еще совсем тоненькой, только что начатой. В первой находились пожелтевшие документы, записи, отчеты, долгое время пролежавшие в архиве. Незаконченное дело о пожаре на мельнице и гибели Энджи Бьюкенен и Джека Бейкера. 1977 год… Вторая содержала сведения о пожаре на лесопилке Бьюкененов.
Интуиция подсказывала ему, что оба пожара взаимосвязаны. Т. Джон нервно покусывал нижнюю губу. Очень плохо, что первое дело так никогда и не было завершено, а брат Чейза Маккензи, Бриг, исчез в неизвестном направлении. По всем отчетам Бриг Маккензи был, мягко говоря, конфликтным парнем, вечно нарывавшимся на скандалы. Его причастность к тому пожару так и не установлена…
При новом перелистывании содержимого тонкой папки он пристально посмотрел на обгоревшее водительское удостоверение Джона Доу. Аляска. Дьявольски далеко. В такой глухомани, особенно в семидесятых годах, человек мог легко затеряться… Что это, простое совпадение? Как знать, как знать…
Он дотянулся до кнопки внутренней связи. Через пару минут Стив Гонсалес проскользнул в дверь.
– Неужели эта дама сообщила что-то новенькое?
Т. Джон отрицательно покачал головой.
– Нет, ничего, но я хочу, чтобы за ней проследили.
Темные узкие глаза Гонсалеса вспыхнули.
– Какая-то новая информация?
– Чейз Маккензи заговорил. По крайней мере, она так утверждает. Но, прими к сведению, он разговаривал только с ней и ни с кем другим. – Гонсалес удивленно вскинул брови. – Возможно, это какой-то ее ход… Мы проверим. Затем я должен снова поговорить с Уилли Вентурой. Конечно, Рекс Бьюкенен может воспрепятствовать мне, но я все же должен переговорить с ним.
Гонсалес невозмутимо пожал плечами.
– Я приволоку его хоть сейчас.
– Затем – это задача дальнего прицела – свяжись с полицейским управлением Аляски, узнай, не попадался ли им на крючок кто-либо по имени Бриг Маккензи. Учти, что это белый мужчина тридцати с лишним лет.
– Может получиться длинный список. Маккензи – распространенная фамилия.
– Знаю, знаю, но постарайся для меня, пожалуйста.
– Ты полагаешь, Джон Доу и есть этот самый Маккензи?
– Ну вот! – Уилсон выругался. – Я же сказал, что это задача дальнего прицела. Почему бы, собственно, не проверить эту версию!..
Санни уже поджидала ее. Одетая в длинное черное платье, с седыми волосами, затянутыми в тугой узел на затылке, она сидела на краю своей кровати с сумкой на коленях.
– Кэссиди,– вскрикнула она, протягивая руку. Лицо ее было смуглым и гладким, почти без морщин, но один глаз был подернут катарактой, которую она отказывалась удалить. Она никогда не доверяла врачам с их ножами, скальпелями и подобными инструментами.
– Надеюсь, ты не передумала навестить Чейза,– спросила Кэссиди, подходя к ней и беря ее за руку.
– Я давно готовилась к этому.
Она с трудом поднялась. Хотя выглядела Санни гораздо моложе своих лет, суставы ее были поражены артритом и болезнь прогрессировала, как поведала она Кэссиди уже давно. А все потому, с укором говорила она, что у нее нет возможности попасть в лес, чтобы найти подходящие травы. Даже когда она запрашивала что-то из трав в местной аптеке, ее доктор не разрешал ей принимать ничего помимо выписываемого им. Санни же не признавала никакой химии и часто украдкой выбрасывала предписанные ей таблетки в унитаз.
Ее пальцы сжались вокруг запястья Кэссиди.
– Случилось что-то нехорошее.
– Да, пожар и…
– Нет, случилось что-то еще,– настаивала она, и сердце Кэссиди екнуло. Она все еще боялась верить в силу предвидения своей свекрови, даже вопреки тому факту, что действительно вышла замуж за того человека, которого прочила ей Санни.– Вот твоя трость.– Кэссиди подала ей палку, сделанную из гладкого черного дерева, с ручкой, вырезанной в форме головы дикой утки.
– Ты можешь и не узнать Чейза,– предостерегла ее Кэссиди, когда они проходили по покрытому мягким ковром холлу клиники к выходу.
– Я всегда узнаю своих мальчиков.
– Но его лицо…
– Я смогу потрогать его, разве не так?
– Он весь забинтован и возможно не захочет, чтобы ты…
– Он же мой сын! Я должна потрогать его, – упрямо заявила Санни. – Чейз – хороший мальчик.– Она сказала это слишком быстро, как бы сама убеждая себя в этом. Кэссиди иногда задавалась вопросом, насколько глубока обида Санни на сына, заточившего ее в этой клинике, вызывающей в ней открытое отвращение.
Через несколько минут они уже выезжали в раскрытые ворота парка, примыкавшего к зданию клиники, и Санни махала рукой охраннику.
– Ну так о чем ты хотела спросить меня?
Стало быть, она почувствовала вопрос, метавшийся в голове Кэссиди. Одним лишь легким прикосновением к ее руке.
– Да нет, ни о чем. – Сейчас действительно было не время и не место расспрашивать ее о прошлом, о своем отце и…
– Не лги мне. – Грустно улыбаясь, Санни смахнула с лица седую прядь волос.– Ты хотела узнать о своем отце.
Это казалось невероятным, но она действительно могла читать мысли.
– Ты узнала, что мы были любовниками,– тихо сказала Санни, и, казалось, сам воздух в салоне машины стал плотным и тяжелым.
– Да, – ответила Кэссиди, выезжая на основную автостраду и вливаясь в поток машин.
– Значит, он сказал тебе…
Господи! Откуда ей это известно?.. Руки Кэссиди, лежавшие на руле, внезапно стали влажными. Она откашлялась.
– Он не собирался ничего говорить, но…
– Пришло время.
Сердце Кэссиди заколотилось так, что стало трудно дышать.
– Мне следовало это знать еще до того, как я вышла замуж за Чейза. Ты так не считаешь?..
– Чейз знал.
Кэссиди чуть не потеряла контроль над машиной.
– Он знал? Правда?..
– Ну, подозревал… Я никогда не говорила с ним о наших отношениях с Рексом.
Боже мой, он знал! – возопил ее разум. Почему же он не доверился ей? Почему?..
– Он видел твоего отца в один из его приездов. В то время Чейз был еще мальчиком, а после этого мы стали осторожнее.
В голове у Кэссиди бешено крутились вопросы, которые она не осмеливалась задать, ее терзали страшные подозрения.
– Я не понимаю…
– Лукреция была холодной женщиной.
– Но ты ведь могла забере… Я хочу сказать…
– Так оно и случилось.
Сердце Кэссиди будто остановилось, и она вела машину как автомат, замедляя движение на поворотах, по привычке избегая встречных машин.
– Бадди был сыном твоего отца.
– Бадди?– повторила она ошеломленно.– Не Бриг?..
Санни тяжело вздохнула.
– Нет, Бриг родился от Фрэнка.
– Но разве ты можешь быть в этом уверена.
С выражением превосходства, которым обладают женщины, познавшие радость материнства, Санни взглянула на Кэссиди.
– Я это твердо знаю.
О Господи! Кэссиди пыталась размышлять рационально. Санни и ее отец были любовниками, ну и что с того? Главное, что она не состоит в браке со своим сводным братом. А так ли это? Ее вдруг опять затошнило, что часто случалось с ней в эти ужасные дни.
– Я бы никогда не позволила тебе выйти замуж за Чейза, если бы он был твоим братом.
– О Господи,– повторила Кэссиди уже вслух, когда показалась окраина Просперити. Она опустила стекло, надеясь, что свежий воздух взбодрит ее. – А что же случилось с Бадди?– все же спросила она, хотя и не была уверена, что хочет знать ответ.– Разве он не умер?..
– С Бадди все в порядке.– Санни коснулась своими мягкими горячими пальцами руки Кэссиди. – Он живет при своем отце.
– Что?..
Санни довольно захихикала, будто радуясь тому, что сорвала покров тайны с глаз своей невестки.
– Ты выросла рядом с Бадди, Кэссиди.
– Что ты несешь!..– Неожиданно до нее дошло, как будто молния ударила ей в голову.– Уилли?– прошептала она, похолодев. – Как же она сама не догадалась? И почему никто на помог ей умножить два на два?..
– Да, – сказала Санни дрогнувшим голосом.
– Но почему… почему из этого сделали такую тайну?
Санни отвернулась и стала смотреть в окно.
– Это была идея твоего отца. После несчастного случая, когда Бадди чуть не утонул в реке Бродячей собаки, стало ясно, что он никогда уже не будет… ну, снова нормальным. Слишком сильное повреждение мозга от нехватки кислорода. Рекс поместил его в одну из лучших детских клиник штата, взяв на себя все расходы по его содержанию. Конечно, ни я, ни Фрэнк не могли пойти на такие расходы… Ну, в общем, Фрэнк все понял… Он ушел не из-за Брига, а из-за Бадди…
– Скажи, а что было потом? Как Бадди оказался у нас? Ты знала, что Бадди – это Уилли?
– Рекс сообщил мне об этом спустя годы, когда Бадди почти вырос. Та частная клиника, где содержался Уилли… Такое имя Рекс дал ему, желая сохранить нашу тайну и заплатив за это требуемую сумму главному врачу… Как бы то ни было, а клинику закрыли. На этом месте собирались построить горнообогатительную фабрику или что-то вроде того…– Санни махнула рукой, показывая, что это не существенно.– Тогда Рекс и решил, что возьмет Уилли к себе. Ему было тогда около двенадцати лет, я думаю… А ты была совсем маленькой девочкой… Вначале Бадди жил в семье этого вашего управляющего, Мака, кажется, а затем Рекс предоставил ему комнату над конюшней. С тех пор он там и живет…
Кэссиди действительно не могла припомнить, когда Уилли впервые появился в доме ее родителей. Сколько она себя помнила, он все время жил с ними, околачиваясь возле конюшни, амбара или бассейна.
– А моя мать знает это?
Санни отрицательно покачала головой.
– Никто не знает. Только Рекс и я.
– Все это с трудом укладывается в голове. Не думаю, что тебе следует рассказывать об этом Чейзу. По крайней мере до тех пор, пока ему не станет лучше,– позволила себе заметить Кэссиди.
Санни бросила на нее уничтожающий взгляд.
– Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы повредить хоть одному из моих сыновей,– ответила она,– Никогда!
