Текст книги "Бремя страстей"

Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Она содрогнулась и крепко прижала его к себе.

– Бриг! О, Бриг! – воскликнула она шепотом, не узнавая собственного голоса.

– Кэсс,– хрипло прошептал он, содрогаясь, и упал на нее.

Он лежал, тяжело дыша, сердце его бешено стучало, его пот смешивался с ее. Наконец его дыхание замедлилось, он приподнялся на локтях, виновато глядя ей в глаза. Тяжело вздохнув, он ласковым движением смахнул прядь волос с ее щеки.

Несколько секунд она слышала лишь шум ветра, быстрый стук собственного сердца и капель дождя, барабанящих по крыше конюшни. Притянув его к себе, она положила голову ему на плечо.

Мышцы Брига напряглись.

– О, Боже, Кэсс, что я наделал?

Словно не желая видеть ее, он сомкнул веки.

– Будь оно все проклято! – пробормотал он и стукнул кулаком по полу.

– Бриг?..– Судя по его поведению, он был недоволен собой, да и ею тоже. Вскочив на ноги, он схватил свои джинсы и посмотрел на нее сверху вниз так сурово, что она сжалась под его взглядом.

– Нет! – крикнул он с отвращением к самому себе.– Меня мало расстрелять. Меня следует кастрировать! – Одеваясь, он яростно лягнул брикет сена.– Черт побери, о чем я думал?

– Бриг, что с тобой?

– Ты же была девственницей,– сказал он так сурово, словно обвинял ее в грехе.

– Я – да, конечно. А ты разве не знал?

– Да, но я совсем потерял голову. Боже правый! – Застывшим взглядом он уставился в дощатую стену конюшни.– Я просто дурак, Кэсс. Круглый дурак! – Он опять лягнул, на этот раз пустое ведро, которое с шумом покатилось по полу и ударилось о стену. Лошади испуганно заржали.– Черт возьми, какая непростительная ошибка!

– Ошибка? – повторила она, и все поплыло у нее перед глазами. Недавнее блаженство сменилось унижением и разочарованием. Она подняла разбросанную одежду и стала одеваться. Впрочем, она могла не стесняться, поскольку он не обращал на нее ни малейшего внимания. Вместо этого он хмуро смотрел в окно, на потоки воды, льющейся с крыши.

– Прости, Кэсс, я не хотел этого…

– Ты что, смеешься надо мной?!

– То есть и хотел, и не хотел… Это была ошибка.

– Тебе не надоело повторять одно и то же? – Гнев захлестнул ее.

–Потому что я знаю!

– Знаешь что?..

Его улыбка была холодной, когда он поднял свою ковбойку с пола и сунул руки в рукава.

– Знаю, к чему может привести беспорядочный секс.

– Это было больше, чем секс. Разве не так?

– Не знаю. Вряд ли.

Она подошла к нему и, прижав палец к губам, сказала:

– Не лги мне, Бриг! Все остальное мне безразлично, но не надо лгать.

– Я не…

– Чушь! – Она прижала ладонь к его груди.– Я знаю, что чувствовала я, что чувствовал ты. – Ее голос дрогнул.

– Ничего ты не знаешь! Для тебя это было впервые, для меня – нет.

– Что ты хочешь этим сказать? – Она почти не дышала, боясь услышать то, что он собирался ей ответить.

Его голос был циничным. Беспощадным.

– Это был просто секс, Кэссиди, не более того. То же самое у тебя будет происходить с десятками других парней…

Ее реакция была мгновенной. Она отстранилась и залепила ему пощечину. Звук эхом разнесся по конюшне.

– Никогда!

– Черта с два! – Он потер щеку, и, заметив боль в его глазах, Кэссиди поверила всем своим наивным сердцем, что он пытался быть благородным.

– Бриг, прости! Я не хотела…

– Расти, Кэссиди, – холодно сказал он, направляясь к двери.– Но не рассчитывай, что я буду помогать тебе.

– Потому что ты любишь Энджи, не так ли? – Она чувствовала себя глупой и наивной.

Он застыл на месте, а когда повернулся к ней, то показался ей постаревшим лет на десять.

– Я не люблю Энджи,– процедил он сквозь стиснутые зубы.– И тебя я не люблю. Я вообще никого не люблю. Именно так мне и нравится жить!

Она почувствовала, что ее как будто ударили. Ей стало трудно дышать, в горле пересохло, и горячие слезы застыли на ресницах.

– Ты справишься с этим,– произнес он тихо, но слова его прозвучали не слишком убедительно.

– Нет!

– Обязательно справишься. И потом, когда станешь старше, выйдешь замуж за того, кого одобрят твои родители, кто заслуживает тебя.

– Бриг!..

– Я не люблю тебя, Кэссиди. Поэтому не делай меня частью своих глупых фантазий. У нас с тобой ничего не выйдет.

Она смотрела, как он уходил из помещения и прочь из ее жизни. Часть ее существа – та, которая принадлежала наивной маленькой девочке,– съеживалась и умирала, пока дождь растекался и бурлил в грязных водостоках и лошади беспокойно били копытами в своих стойлах. Чего она ожидала? Клятв в вечной любви? От Брига Маккензи? Наивная дурочка! Не следует забывать, что он ждал здесь Энджи.

Она услышала, как с громким ревом завелся мотор его мотоцикла, так что в ушах зазвенело, и вскоре звук растаял в шуме дождя.

– Ну и катись отсюда,– прошептала она, хотя в действительности не хотела этого. Если бы он вернулся сейчас, кончилось бы тем, что она вновь стала бы целовать его и заниматься с ним любовью.

Заниматься любовью. Итак, она совершила это. Не ее сестра, а она, она соблазнила Брига Маккензи. От этой мысли что-то перевернулось у нее в душе. Она подумала об Энджи. Где она сейчас? Почему она хотела встретиться с Бригом? Чего гадать? Энджи собиралась снова соблазнить его, но лавры этой победы завоевала ее младшая сестра…

Кэссиди застегнула рубашку и решила больше не думать об этом. Она любила Брига всем сердцем, но не было надежды, что он полюбит ее. Мысли Кэссиди вернулись на землю.

Ведь Деррик все еще разгуливает по окрестностям с ружьем! У нее похолодело внутри.

Кэссиди натянула туфли, схватила уздечку Реммингтона и выбежала из конюшни. В тени у входа она заметила какое-то движение и чуть не вскрикнула, когда свет фар осветил ее со стороны дороги. Она застыла на месте как вкопанная. Чья-то незнакомая машина остановилась, и из нее, пошатываясь, вышла ее мать.

– Спасибо, что подвезли. – Дена раскрыла зонт, и машина умчалась прочь, оставив ее лицом к лицу с дочерью под проливным дожем.

– Что, собственно, ты здесь делаешь?

Пришлось лгать.

– Зашла посмотреть на Реммингтона.

– Хм-м. В самом деле?– Дена была не совсем трезва.– Надеюсь, ты не каталась верхом ночью под дождем?

– Нет, нет. – Ее трясло. Она хотела спасти Брига. От Джеда. От Деррика. От Энджи. От него самого. И не смогла…

Дена погрозила пальцем перед носом у дочери.

– Оставь лошадь в покое и не стой под дождем. Пошли в дом! – Она вынула соломинку из волос дочери, и что-то похоже на подозрение мелькнуло в ее глазах.

Кэссиди оставалось повиноваться. Но сердце ее стучало, словно кузнечный молот, когда они шли к дому.

– Отец дома?

– Нет, был только Деррик, но и он ушел.– Чтобы застрелить Брига! Господи, спаси его!

– Так, значит, Рекс не появлялся?

– Нет.– Какое ей дело до отца в такой момент! Бриг в опасности!

– Лживый негодяй! Ты знаешь, что он сделал? Бросил меня на вечеринке у Колдуэллов. Сказал, что выйдет покурить, сел в машину и уехал. Меня в жизни так не унижали! – Дена встряхнула зонтик на крыльце и прошла в холл, споткнувшись о нижнюю ступеньку.– Ничего, я догадываюсь, где он. Поверь мне, он свое получит. А ты,– она повернулась к дочери,– немедленно иди спать. Уже поздно.

Ну да, конечно. А в этот момент, возможно, Деррик уже выследил Брига, прицелился и…

Глаза Дены сузились.

– Что-нибудь случилось? – Она открыла сумочку и стала искать ключи.

Случилось многое. Ладони Кэссиди стали мокрыми от пота.

– Нет, ничего.

– Тогда марш в постель! – Дена уронила ключи от машины, наклонилась, подняла их.– Я скоро вернусь.

– Мама, тебе нельзя уезжать сейчас, ты много выпила и…

– Не спорь со мной.– Дена выпрямила спину, стараясь казаться трезвее.– Я еду искать твоего отца.

– Почему бы тебе просто не подождать его, мама? – Если она поднимется в спальню и заснет глубоким хмельным сном, Кэссиди сможет выскользнуть из дома.

В лице Дены появилось внезапно что-то жалкое.

– Потому что я устала ждать,– сказала она с печальной улыбкой.– Я слишком долго ждала, чтобы твой отец стал относиться ко мне как положено. Пора сказать ему об этом. – Расправив плечи, Дена взялась за ручку двери. Ключи зазвенели у нее в руках. – Не жди меня, милая. Иди ложись. Я не знаю, когда вернусь…

– Мам, не надо. Тебе нельзя вести машину…

– Не мешай мне, Кэссиди. Я сама знаю, что можно, а чего нельзя…

Кэссиди не стала терять времени. Она знала, как поступить…

Неважно, что за этим последует.

Глава 10

Прикрывая глаза рукой от дождя, Рекс положил единственную розу на могилу Лукреции. Не дождь, а слезы застилали ему глаза, и он только сейчас понял, что выпил слишком много. Следовало быть осторожней. Всегда возникали проблемы, когда он выпивал слишком много…

Глядя на могильную плиту, он закусил подрагивающую нижнюю губу. Я люблю тебя, Лукреция, мысленно произнес он. Я всегда любил тебя. Но он не был верен ей и в глубине души знал, что она покончила с собой из-за его измен. У Лукреции был свой кодекс чести, и, хотя она не хотела его в постели, ей было больно, когда у него появились другие женщины, большинство из которых ничего не значили в его жизни.

Кроме одной.

А теперь еще эта напасть!.. Для него стало пыткой видеть Энджи каждый день, наблюдать, как она превращается в женщину, настолько внешне похожую на мать, что он испытывал даже неловкость. Иногда, когда она заходила в комнату, у него перехватывало дыхание и казалось, что он видит свою жену или призрак своей покойной жены. И тогда наступал болезненный момент, и годы поворачивались вспять, и он забывал, что Энджи была его собственной плотью и кровью. Реальность и фантазия сливались воедино, и он хотел – да, черт возьми, хотел! – чтобы она была его любимой женой.

– Прости меня,– прошептал он, как делал всегда, кладя розу на могилу Лукреции.– Я принес тебе столько боли и теперь расплачиваюсь за это!..

Постояв еще с минуту возле могилы, Бьюкенен зашагал назад, к машине. Он оставил Дену на вечеринке, хотя она думала, что он вышел только выкурить сигару. Без сомнения, она утратила представление о времени. Он посмотрел на часы, уселся в «линкольн» и выехал из открытых ворот кладбища.

От взрыва задрожала земля. Санни почувствовала колебание почвы под ногами, и от страха у нее все замерло внутри. Сквозь пелену дождя она увидела первые отдаленные вспышки пламени. На фоне черных туч искры взлетали вверх, словно ракеты во тьме ночи, яркие языки тянулись все выше, достигая небес.

Дождь и пламя. Огонь и вода. Ей стало не по себе, ноги ослабли, и она прислонилась к стене. Бриг, Чейз, Бадди. Им всем суждено умереть… Она знала это. Видения, которые преследовали ее последние несколько месяцев, сбывались.

Она даже не сняла тапочки, не накинула плащ,– просто бросилась к машине. Может быть, еще не поздно. Может быть, она сможет спасти хотя бы одного из сыновей.

– Помоги мне, Господи! – молилась она, захлопывая дверцу старого «кадиллака». – Помоги мне.

Но она знала, что Бог не слышит ее. Он всегда был глух к ее мольбам. Когда она выезжала, фары осветили дом, и она увидела вывеску над дверью, колеблемую ветром, выцветшие буквы словно смеялись над нею: «Гадание по ладони. Карты Таро. Духовные консультации Сестры Санни».

Глубоко, в недрах ее сознания, слышался смех и крики. Она с готовностью отдала бы свою жизнь ради спасения сыновей.

– Возьми меня, Боже,– молилась она, разворачивая старый «кадиллак»,– возьми меня, но, пожалуйста, пощади моих сыновей!..

Полночь. Кэссиди шла к конюшне, когда услышала отдаленный гул, достаточно громкий, чтобы ее сердце дрогнуло. Впрочем, что бы там ни случилось, сейчас главное – найти Рига. Она выждала двадцать минут после отъезда Дены и находилась уже возле самой конюшни, когда услышала первый скорбный вой сирены, отдаленный и жалобный. Затем к нему присоединились сигналы автомобилей – тревожные, пронзительные, разрывающие тьму.

Что такое?

Неужели Бриг?..

Деррик, видимо, настиг его. И сейчас он лежит, смертельно раненный, истекающий кровью. А виновата во всем она. Потому что не сумела убедить его послушаться ее, не спасла, не защитила.

– Прошу тебя, Господи, не допусти, – шептала она, надевая уздечку на Реммингтона и выводя его из конюшни.

Сирены все еще выли, когда она вышла на лужайку перед конюшней и жеребец, натягивая поводок, потянул ее в сторону.

Седлать его нет времени, подумала Кэссиди, подбегая к забору, чтобы сесть на него без седла. Дождь хлестал ее по лицу, когда она, усевшись верхом, дернула поводья. Реммингтон встал на дыбы и сбросил ее, точно пустой мешок. Голая земля неслась ей навстречу. Она вытянула руку, чтобы смягчить падение. Боль пронзила сначала руку. Потом она ударилась головой о твердую землю.

Со стоном она пошевелилась, и дикая боль в запястье заставила ее до крови закусить губу. С трудом переведя дыхание, она все же попыталась сесть.

Реммингтон поскакал в дальний конец загона, всхрапывая, лягаясь. Именно в этот момент она впервые почувствовала запах… Нет, сначала лишь намек на запах дыма. Видимо, дождь заглушал его. Она принюхалась. Пожар!

Превозмогая боль, Кэссиди повернулась, чтобы посмотреть на дом. Но там никого не было, да никто и не стал бы разводить огонь в камине в эти последние жаркие дни лета. Однако запах гари чувствовался все сильнее. С трудом поднявшись, она осмотрела фасад дома, но не увидела ни искры, ни дыма, ни пламени. Ни малейшего признака пожара.

Боль с новой силой пронизала ее руку, когда она прислонилась к забору.

И все-таки поблизости что-то горело. Страх начал заползать ей в душу. У нее не было сил вновь сесть на Реммингтона. Осторожно поддерживая травмированную руку, она с трудом поднималась на холм. Никогда еще дорога от конюшни к дому не казалась ей такой долгой. Но она не смела отступить. Навязчивая идея неотступно преследовала ее: Бриг в опасности, она должна помочь ему!

На крыльце Кэссиди остановилась, чтобы окинуть взглядом обширные владения своего отца. Отсюда, с вершины холма, она могла бросить взгляд поверх елей, туда, где над городом разливалось оранжевое зарево. Она вздрогнула, увидев вдали языки пламени, огромную стену пламени, от которой искры вздымались высоко в небо. Бриг!

Она чувствовала, что он в опасности – большей, чем ей казалось вначале. Возможно, ранен. Возможно, произошла авария возле газовой станции или пули из ружья Деррика попали в бак с горючим – в мотоцикл Брига, или в припаркованную машину, или…

Плохо сознавая свои действия, она бросилась назад, к хозяйственным постройкам. Боль в руке притупилась, уступая место страху – ужасному, заставляющему похолодеть все внутри. Он сковал ее душу и тело. Подбежав к конюшне, она постаралась изгнать калейдоскоп образов с участием Брига из своего сознания. Не надо думать, что он лежит раненый, без сознания, а языки пламени пляшут у самого его лица. О Боже! Она возносила молитву за молитвой, пока открывала дверь конюшни и, спотыкаясь и плача, бежала по темному проходу между стойлами.

Лошади всхрапывали и беспокойно переступали с ноги на ногу. Она набрала пригоршню овса здоровой рукой и выбежала наружу, втягивая голову в плечи от дождя. У меня нет времени, твердила она себе, подкрадываясь к жеребцу, который, казалось, задался целью не даться ей в руки.

– Не дури, – умоляла она. – Ради Бога, Реммингтон, не дури.– Она протянула ему угощение. Овес сыпался между пальцев, и капризный жеребец, беспокойно прядя ушами, робко шагнул навстречу, потянулся за овсом, касаясь мягкими губами ее ладони, и она воспользовалась моментом. С быстротой молнии Кэссиди ухватилась за поводья, кое-как взобралась на его скользкую от дождя спину и крепко ухватилась за гриву. – Вперед! – крикнула она.

Реммингтон рванулся по дороге, разбрызгивая грязь, расплескивая лужи, с такой скоростью, словно сам дьявол висел у него на хвосте.

– Отойдите назад! Что вы делаете? Отойдите назад! – Брандмейстер был крайне раздражен. Он громко кричал, стараясь перекрыть треск горящего дерева, гул пламени и плеск воды, перекачиваемой огромными насосами и бьющей дугообразной струей по почерневшему остову старой мельницы. Черный дым клубился огромными, тяжелыми облаками, и жар обжигал толпу.

Люди кашляли, кричали, а огонь все бушевал, несмотря на усилия добровольной пожарной команды. Удушающий дым наполнял воздух, и языки пламени вырывались из-под обугленных стропил, корежа металлическую крышу в адском пекле.

Огонь поднимался все выше, пока наконец не сменился ветер. Только тогда вода смогла победить ревущего огненного зверя. Стоя рядом с незнакомыми людьми, Кэссиди смотрела на пожарных, беспощадно доводивших пламя до шипящих предсмертных судорог.

Она привязала Реммингтона к столбу, затем протиснулась через толпу людей поближе к адскому пламени. Сердце ее бешено стучало, страх сдавливал грудь. Но горела всего лишь старая мельница, не мотоцикл Брига, не машина ее матери, и ружье Деррика не имело к происшедшему ни малейшего отношения. Всего-навсего старая заброшенная мельница. Да, это историческое сооружение принадлежало ее отцу, его давно уже намечали обновить, хорошо, если оно сгорело пустым, подумала Кэссиди. Она стояла в толпе наблюдателей-горожан в спешно натянутых джинсах или наброшенных халатах, они выбежали из дома, чтобы помочь пожарным или просто поглазеть на адское пламя. Журналисты и репортеры местной студии телевидения проталкивались вперед, подбадривая пожарных, в то время как огонь со свистом вырывался из-под крыши почерневшего здания.

– Шеф Ленте, как вы думаете, что послужило причиной пожара?– Репортер пытался перекричать шум пожара и толпы.

– Рано говорить об этом.– Ленте закурил сигарету. Его лицо было в копоти и грязи, желтый плащ блестел от дождя.

– Поджог? – предположил другой репортер.

– Я же сказал, рано об этом говорить. А пока отойдите отсюда.

– Кто-нибудь находился на мельнице? – настаивал репортер, не обращая внимания на требование отойти подальше.

– А мы откуда знаем! Нам еще не удалось проникнуть внутрь. Черт побери, это ветхое строение горело, как спичечный коробок. Все прояснится в свое время.– Ленте повернулся к репортерам спиной.– Я сказал, уберите с дороги этот чертов пикап! – рявкнул он.– Боже правый, это вам не пикник!

Один из пожарных поговорил с владельцем автомобиля, блокировавшего проход, и пикап медленно откатил назад сквозь неохотно расступившуюся толпу.

– Знает ли Рекс Бьюкенен, что принадлежавшее ему здание сгорело?– не отставали журналисты.

– Мы переговорили с ним.

Кто-то рядом с Кэссиди злорадно хихикнул.

– Бьюсь об заклад, что они застали его в дымину пьяным на гулянке у судьи Колдуэлла…

Кэссиди отступила еще на шаг, надеясь, что ее не узнают.

– Подумаешь, старая мельница! Для него это не потеря! Все равно что дать доллар нищему на дороге,– сказал какой-то низкорослый рабочий.

– Разумеется, для него это пустяк! Он владеет половиной города, а за эту старую развалину, возможно, еще получит страховку…

Стоявшая рядом женщина в вылинявшем купальном халате и бигуди на голове глубокомысленно кивнула:

– Если есть возможность нажиться на этом пожаре, Рекс Бьюкенен ее не упустит. Может быть, он сам и устроил поджог.

Кэссиди отодвинулась, не желая слушать сплетни. Пробираясь через толпу, она не переставала завороженно смотреть на здание мельницы, от обугленных стен которой поднимался пар. Дождь не прекращался.

Три огромных насоса продолжали заливать водой почерневшие стены здания, хотя необходимости в этом уже почти не было.

Один из репортеров протолкался вперед, чуть не наступив Кэссиди на ноги.

– Пожалуйста, шеф, разрешите нам подойти поближе.

– Вот что, ребята, если вы не будете нам мешать, я представлю полный отчет часа через два. Но сейчас дайте нам закончить нашу работу, ладно?

Двое пожарных высадили обугленную дверь и вошли в почерневшее, выгоревшее изнутри помещение.

– Боже, что творится,– сказал шеф, бросая окурок в лужу.– Хорошо еще, что начался дождь и изменился ветер. Иначе огонь мог перекинуться на соседний магазин и пекарню.

Репортер сделал беглую запись в блокноте и наговорил что-то в диктофон. Ряды зрителей поредели, но многие остались, переговариваясь между собой и ожидая каких-нибудь подробностей о пожаре.

– Эй! – вдруг крикнул один из пожарных из обугленного здания. В его голосе звучало изумление.– Эй, нам здесь нужна помощь!

– О, черт! – Шеф направился ко входу на мельницу.– Блэкмен и Питер, выясните, что происходит!

– Эй быстрее, я же просил помочь! Срочно! Где эта чертова «скорая помощь»?

Взгляды всех были обращены к обугленной двери мельницы, и Кэссиди чуть не закричала, когда появились пожарники с почерневшим женским телом на руках. В животе у нее что-то перевернулось, к горлу подкатил комок тошноты.

– Силы небесные! – воскликнул кто-то в толпе.– Значит, там был человек?

Кэссиди била дрожь. «Скорая помощь» и все медики в мире были бессильны помочь.

– Нет! – прошептала она, в то время как беспорядочный шум ревел у нее в ушах.– Господи, не допусти! – Женщина обгорела до неузнаваемости, но у Кэссиди не было ни малейших сомнений, что она смотрит в невидящие, мертвые глаза своей сводной сестры.

– Эй, тут еще кто-то! – Колени Кэссиди подкосились, и она отвернулась. – Это мужчина!

Горло девушки сдавил спазм, в глазах застыли невыплаканные слезы, и она бросилась бежать, скользя на мокрой мостовой, почти ничего не видя перед собой. Рыдания душили ее. Люди останавливались и глядели ей вслед, но она ни на что не обращала внимания. Было нестерпимо думать, невозможно поверить, что она потеряла не только сестру, но и Брига.

– Господи, прошу тебя, не допусти, чтобы и он погиб, – шептала она.– Энджи! О, Энджи! – Ей хотелось закричать, когда она свернула за угол и увидела Реммингтона, привязанного к столбу. – Господи, не допусти,– шептала она, отвязывая уздечки, пальцы не слушались ее, перед мысленным взором болезненными кругами вращались образы Энджи и Брига. Наконец узел развязался, и она влезла на спину Реммингтона. Она должна уехать. Из города! От пожара! От правды!

Слезы брызнули у нее из глаз, она ударила Реммингтона пятками в бока и понеслась в ночь, сама не зная куда.

– Где ты была? – в страхе закричала Дена, когда Кэссиди, грязная и мокрая, вошла в дом.

– Ездила кататься,– с вызовом произнесла она, затем заметила, что лицо у матери было белое как мел.

Вместо выговора, к которому она приготовилась, Дена обхватила дочь и зарыдала. Не обращая внимания на то, что пачкает об Кэссиди свое шелковое платье, она тесно прижала дочь к себе.

– Слава Богу, ты жива! Был пожар.

– Я знаю.

– Нашли два тела,– прошептала мать.

Кэссиди закрыла глаза, тщетно пытаясь забыть об обугленных останках, которые пожарные вынесли из помещения старой мельницы. Энджи и Бриг?..

– Их еще не опознали. Это мужчина и женщина, а Энджи и Деррика нет нигде! Боже мой, Кэссиди, если они погибли, я не знаю, что мы будем делать, что будет делать Рекс!..

– Энджи? – Кэссиди вновь похолодела от Ужаса. Она не помнила, как добралась до дома. Она доверилась лошади, и та сама прискакала к конюшне… Она даже не помнила, как слезла с Реммингтона.– О, Боже, не допусти…

– Машина Энджи была припаркована всего за два квартала от мельницы,– сообщила Дена с отчаянием в голосе.

– Нет! – Кэссиди потрясла головой, стараясь прогнать ужасное видение, отрицая очевидное.– Это не Энджи! Нет! – Ее трясло, зубы стучали, страх мертвой хваткой сжал ее сердце. Если повторять это снова и снова, если убедить себя, что Энджи жива, тогда, возможно, она освободится от этого кошмара и…

– Надеюсь, ты права. – Дена дрожащими пальцами пригладила ее мокрые волосы. – Твой отец, он сейчас в полиции, а… Деррик…– Голос матери срывался, она часто моргала, чтобы сдержать слезы. Краска текла по ее лицу, оставляя черные полосы на щеках.

Кэссиди вспомнила лицо брата, искаженное злобой, горевшие ненавистью глаза и смертельное оружие в его руках. Он жаждал крови.

– Я не могу…– голос почти отказал Кэссиди. – Я не верю в это! Деррик и Энджи. Они вернутся домой. Они должны вернуться!..– И Бриг, мысленно добавила она. Он должен остаться в живых. Они все должны остаться в живых. – Они живы, они вернутся, мама!

Дена застонала, словно от боли.

– О, как бы мне хотелось этого, Кэссиди.

– С ними ничего… ничего не случилось! – Кэссиди почти кричала, отказываясь поверить в тот ужас, который видела собственными глазами.

Но ее преследовали слова Брига. Он искал сегодня вечером Энджи и договорился встретиться с ней после этого проклятого пикника у судьи Колдуэлла.

– Я молюсь, чтобы с ними ничего не случилось.– Дена всхлипнула, самообладание окончательно покинуло ее.– Я благодарю Господа, что ты жива. Я сейчас приготовлю чай, кофе или какао. А может быть, ты просто ляжешь? Я посижу с тобой. О Господи, где же Рекс? Его нет больше часа, не может быть, чтобы в полиции его держали так долго.– Она снова заплакала, бормоча что-то о своей вине.– Мне нужна сигарета. Где моя сумочка?

В этот момент свет ворвался в окно, и Кэссиди увидела автомобили. Их было три, они подъезжали к дому один за другим и напоминали похоронную процессию. Собственно, так оно и было. У Кэссиди запершило в горле, словно дым пожара все еще душил ее. Она зашлась в кашле. Первой подъехала полицейская машина, за ней – «линкольн» Рекса Бьюкенена и «мерседес» судьи Колдуэлла.

Превозмогая животный страх и спазмы в желудке, Кэссиди открыла дверь и на онемевших ногах вышла на парадное крыльцо. Дена подошла сзади и схватила ее за руку.

– Господи, не допусти! – шептала она.

Кэссиди в ужасе смотрела, как ее отец с трудом вылез с заднего сиденья своего автомобиля. Лицо у него было пепельное, седые волосы намокли от дождя, широкие плечи ссутулились, выдавая невыносимую боль, которую он нес в своем сердце.

Дена издала слабый протяжный вопль.

Желчь подкатила к горлу Кэссиди, и она почти не почувствовала, как мать изо всех сил сжала ее ушибленное запястье.

Вместе с Судьей и шерифом Доддсом, которые поддерживали его с двух сторон, Рекс медленно прошел в холл. Прежде чем он успел вымолвить хоть слово, машина Деррика зашуршала на подъездной дорожке и с визгом затормозила. Деррик выпрыгнул из-за руля. С раздувающимися от ярости ноздрями, с мокрыми от дождя волосами, он вбежал в дом.

– Я сверну шею этому ублюдку! – В руках он все еще сжимал ружье, рубашка на нем была разорвана, руки черны от сажи, глаза прищурены от ненависти. – Клянусь, что убью этого гада!..

– Что?..– дрожащим голосом спросила Дена у мужа.– Не Энджи?..

Веки Рекса сомкнулись, он пошатнулся, и Кэссиди подумала, что отец теряет сознание.

– Нет, папа, этого не может быть! – крикнула она, не желая слышать, не желая верить смертному приговору в глазах отца, не имея сил принять то, что она сама видела.– Нет!

– Иди наверх, Кэссиди,– безжизненным голосом произнес отец.

– Но Энджи?..

Слезы полились из глаз отца.

– Она теперь со своей матерью… Деррик издал страшный вопль. Грянул выстрел, с потолка посыпалась штукатурка.

– Брось, сынок,– стал уговаривать его Судья и протянул руку к ружью.

– Оставьте меня в покое!

– Деррик,– строго сказал отец,– отдай ружье!

– Черта с два! Она мертва, отец, мертва, ее убил этот ублюдок Маккензи!

– Не надо, сынок! Делай, что говорит отец,– настойчиво убеждал его Судья.

Деррик бросил на ковер ружье, упал на колени и отчаянно зарыдал.

Кэссиди не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова.

Дена обняла мужа, притянула к себе, словно боялась, что он может исчезнуть.

– Ничего,– шептала она, сама не понимая, что несет.– Все уладится, Рекс, мы справимся с этим…

Рекс Бьюкенен пошатнулся, и Дена поддержала его. Шериф, крупный мужчина с рыжими волосами и носом, похожим на луковицу, молча стоял у входной двери, сохраняя на лице суровое выражение.

– Неужели вы не могли прийти позже? – с укоризной спросил Судья шерифа, когда все уселись в кабинете.

– Извините, но дело не терпит отлагательства.

– Вот-вот должен подъехать доктор Уильямс и сделать Рексу успокоительный укол…

– И все же давайте займемся этим прямо сейчас. Послушайте, Судья, я знаю о ваших дружеских отношениях с Бьюкененом, но у меня работа. Погибло двое людей, впрочем, можно сказать… трое, включая ребенка!

– Ребенка? – Дена вздернула голову.

– Все правильно, миссис Бьюкенен. У нас лишь предварительные данные медэкспертизы, но похоже, ваша падчерица была беременна.

– Нет!..– Рекс рухнул в свое любимое кресло и закрыл лицо руками.– Энджи,– шептал он снова и снова,– Энджи, Энджи, дитя мое!

Кэссиди прислонилась к дверному косяку. Ноги не держали ее, и ей хотелось кричать при мысли о том, что Энджи мертва и никогда больше не будет ни смеяться, ни кокетничать, ни делать замечания Кэссиди по поводу ее дурного вкуса в одежде, ни просить заплести косичку… Слезы беззвучно катились по лицу Кэссиди. Энджи была беременна, не удивительно, что она в последнее время выглядела такой подавленной. Не было необходимости говорить о том, кто отец ребенка. Несомненно, Бриг, и именно он должен был быть тем мужчиной, который оказался с нею на мельнице во время пожара.

Нет! Крик чуть не сорвался с уст Кэссиди.

– Мы не можем сказать с уверенностью, что за мужчина оказался с нею, хотя есть пара кандидатур. Нигде нет Бобби Алонсо и Джеда Бейкера, впрочем, как и Брига Маккензи.

Сердце Кэссиди неистово подскочило.

– Маккензи? – повторила Дена.

– Да, его мотоцикл был припаркован поблизости от машины мисс Бьюкенен.

– Нет! – закричала Кэссиди, и взоры всех собравшихся обратились к ней.

– Почему нет? – спросил шериф.

– Потому что… потому что он был здесь и не успел бы так быстро доехать до мельницы, и…

– Какого дьявола он здесь забыл?– заорал Деррик, подскочив к Кэссиди.– Отвечай!

– Он… он искал Энджи…

– Этот вонючий кобель!

– Прекратите!– приказал шериф.– Так, по-вашему, у него не хватило бы времени добраться до мельницы?

– Думаю, что нет,– сказала Кэссиди, едва дыша, из последних сил надеясь, что она права, что он не погиб, что он и Энджи не попали в это адское пекло.

– Дерьмо! Куча вонючего, омерзительного дерьма! – опять крикнул Деррик, проходя к бару и вытирая глаза тыльной стороной ладони. Сажа и копоть покрывали его с головы до ног.– Как я хотел убить его!..

– Деррик! – Резкий голос Рекса привлек внимание всех. – Прекрати нести всякую чушь!

– Возможно, он уже мертв,– сказал Доддс.– Его мать бродит на пепелище, поет, плачет и несет всякую околесицу, объясняя всем подряд, что видела этот пожар в каком-то видении. Вы ведь знаете, у нее не все в порядке с головой. Но сейчас ее отвели в клинику и дали успокоительное. Ее второй сын, Чейз, сейчас с нею. Алонсо и Бейкеры сходят с ума от волнения.

Деррик громко выругался.

– Послушайте, вы, тупой чурбан! Неужели вы не понимаете! Он убил ее! Он должен был это сделать. Я видел Джеда, он жаждал его крови. Маккензи избил его до бесчувствия бейсбольной битой. Если он ускользнет от вас, я сам, собственными руками…