Текст книги "Бремя страстей"

Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

Глава 9

Бац!

Боль точно взорвалась в затылке у Брига. Голова его резко откинулась назад. Он свалился с мотоцикла и ударился лицом в жесткий гравий. Рот Брига был полон крови, и он ничего не мог различить вокруг.

– Где она? – Голос Джеда Бейкера донесся сквозь боль, пронзившую голову Брига.

Он почти потерял сознание. Наконец с трудом поднял голову. Над ним высился Джед, чей силуэт был обрисован слабым светом из окон фургона. Тяжело дыша, с лицом перекошенным от злобы и ненависти, он прорычал свой вопрос Бригу. Зубы его блестели в тусклом свете, бейсбольная бита была зажата в огромном кулаке.

– Энджи. Где она?

– Тебе-то что?

– Ты, вонючий ублюдок, ответишь мне где она?

Бриг уже поднялся на ноги, но голова по прежнему кружилась.

– Не твое дело!

– Нет, мое. Оставь ее в покое! Ты слышишь?

Джед уже снова занес над ним биту, но Бриг опрокинулся на бок. Дубинка оцарапала ему плечо, затем тяжело ударилась о землю.

– Ты ее не получишь! Она моя!

– Лучше ей сам об этом скажи. – Бриг стал подниматься с земли, но получил тяжелый удар в спину, прямо по позвоночнику. Боль пронзила его, отдаваясь в мозгу. Он упал на колени. Острый гравий врезался в кожу сквозь ткань джинсов.

Джед засмеялся, цедя воздух сквозь зубы.

– Ты, сын индейской шлюхи, на всю жизнь запомнишь меня!

Разъяренный Бриг взвился, точно пружина, железными пальцами вцепился в рукоятку биты и коленом ударил Джеда в пах.

Тот с воем повалился на землю. Бриг вырвал биту у него из рук и с размаху опустил на плечо Джеда. Джед взвизгнул, словно собака, получившая заряд дроби. Бац! Бита прошлась по ребрам Джеда, ломая их. Тот завопил:

– Берегись, Маккензи! Я тебя по судам затаскаю.

Но Бриг уже закусил удила. Плюх! Нос Джеда хрястнул. Он с воем рухнул на землю, закрыв ладонями лицо, рыдая как ребенок и умоляя Брига остановиться. Кровь лилась по его толстым пальцам.

– Ты это заслужил, подлый сукин сын! – Тяжело дыша, с потным лицом, Бриг занес биту над головой Джеда, намереваясь покончить с ним навсегда.

– Остановись!– Голос Санни прорезал темноту.– Бриг! Остановись немедленно.

Первые крупные капли дождя забарабанили по листве деревьев.

Пальцы Брига крепче обхватили скользкую деревяшку.

Джед, сжавшись, бормотал что-то невразумительное. Он плакал как ребенок, истерически всхлипывая. Кровь текла у него из сломанного носа и изо рта.

Бриг выпустил биту из рук.

– Убирайся отсюда, скотина!

– Ты за это ответишь.

– Проваливай к чертовой матери!

Санни поспешно сошла со ступенек и в ужасе взирала на обоих парней. Ее длинные прямые волосы, черные, чуть тронутые сединой, Рассыпались по плечам, а свободное одеяние из оленьей кожи развевалось по ветру.

– Я вызову «скорую помощь»,– наконец очнулась она.

– Нет! – Джед с огромным трудом поднялся на ноги и пошатнулся.

– Ты ранен. Вы оба ранены.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи, скво, – заорал он. Слезы бессилия и боли катились по окровавленному, распухшему лицу. – Я собираюсь поговорить с шерифом и подать на тебя в суд, Маккензи. Никто тебе не позволит безнаказанно избивать людей до полусмерти!

– Попробуй,– предложил Бриг почти спокойно.

– Да, попробуй,– глухим голосом произнесла Санни и, прежде чем Джед успел отстраниться, как клещами вцепилась в его запястье.

– Пусти. – Джед попытался оттолкнуть ее.

Странный огонь вдруг зажегся в ее глазах.

– Да, иди и расскажи властям, пусть все узнают правду. О Бриге. О тебе. Об Энджи Бьюкенен. Эта кровь, – она смахнула капельку с его подбородка, – подтвердит, что ты лжец.

Ее голос дрогнул, и вдруг она… запела на языке, который Бриг считал ирокезским, но не был вполне уверен в этом. Глаза ее закатились, и она стала раскачиваться, словно в гипнотическом трансе.

Джед задрожал, как будто коснулся оголенного электрического провода. Заунывное пение продолжалось, и он не выдержал.

– Отпусти меня, ты, индейская ведьма! – завопил Джед, выпучив глаза. – Что она делает со мной?

Это было что-то похожее на проклятие, как показалось Бригу, следившему за действиями матери с злорадным удовлетворением.

– Оставь меня в покое, ведьма!

Заунывное пение продолжалось, и голос Санни перекрывал налетевший порыв ветра, закружившего сухие листья вокруг их ног, и шум незаглушенного мотоцикла, брошенного на гравий.

Джед едва вырвался из цепких рук Санни.

– Идите к черту! – хриплым, севшим от ужаса голосом заорал Джед и кинулся бежать. Несколькими секундами позже донесся звук мощного мотора его «корветта», подобный реву разъяренного зверя, и шины зашуршали по гравию. Вскоре шум мотора затих в ночи.

– Пропади ты пропадом,– сказала Санни тихо.

– Что это было?– в изумлении спросил Бриг у матери. Она, подняв руку, дотронулась до его лба.

– Надо учиться побеждать врагов головой, сынок, а не кулаками.

– Ты дурачишь людей, мама.

– Только когда обстоятельства вынуждает. – Ее темные глаза были спокойны. – Но предвижу беду на твоем пути, Бриг. Гораздо большую, чем этот ничтожный мальчишка.

– Перестань, мама. Ты начинаешь верить свою собственную игру.

– Я действительно верю.

– Это нелепо.

– Я бы так не сказала. С Джеда надо было сбить спесь, но то что я предвижу в твоей судьбе, в судьбе Чейза, пугает меня куда больше.

– Кажется, ты не просто сбила с него спесь.

– Да, я добивалась большего.– Она поглядела на дорогу, и на ее обычно гладком лбу появились морщинки. – Теперь он никогда не будет больше задираться…

– Послушай, я не верю, что со мной или Чейзом может что-то случиться, – солгал Бриг, вытирая пот со лба, и почувствовал, что несколько капель дождя упали ему на голову.

– А зря!

– Мне надо идти.

– Подожди! – Она взглянула на небо, хмурясь при виде черных туч, закрывших луну.– Ты должен рассказать мне о вечере у Колдуэллов. Ты вернулся что-то слишком рано.

– Там было скучно.

– И там что-то случилось.

– Это догадка или одно из твоих видений.

Санни скрестила руки под грудью и нахмурилась.

– В следующий раз я прокляну тебя, сказала она как будто в шутку, но смеха не было в ее голосе. Поджав губы, она смотрел на залитую кровью бейсбольную биту.

– Правильно, кое-что произошло, но ничего серьезного, – опять солгал он. – Никто даже полицию не вызывал. – Он стряхнул куртку и подошел к мотоциклу. Были неприятности покрупнее, чем несколько оскорблений в адрес Санни или удары этой чертовой бейсбольной биты. Он подумал о Кэссиди и испытал глубокое чувство вины. Черт побери, эта девчонка ухитрилась-таки завладеть его душой. А Энджи? Она вела себя странно сегодня. Куда делось ее обычное легкомыслие и беззаботность? Она казалась почти мрачной, то цепляясь с печальной обреченностью за него, то кокетничая и танцуя с парнями, которые следовали за ней целой стаей. Потом, когда Бригу надоели возлияния и вся эта чванливая расфуфыренная публика, он постарался уговорить ее уйти. Она согласилась, и они пошли в сторону от главного дома по тропинке между деревьями. Неожиданно она заплакала и потянула его в уединенное место за оранжереей.

– Что-нибудь не так? – спросил он осторожно, не доверяя ей.

– Все, все не так, – ответила она грустно.

Он не поверил ей. Весь мир лежал у ног Энджи Бьюкенен. Но слезы текли по ее хорошенькому личику, и он понял, что с ней действительно что-то случилось. Но ее переживания почему-то совсем не трогали его.

– Помоги мне, Бриг.

– Как? Обними меня.

– Энджи, не надо, я думаю, пора ехать домой.

– Погоди, еще рано.– С выражением, похожим на отчаяние, она спустила лиф своего пышного ярко-розового платья, обнажив одну из своих восхитительных грудей.

– Ради Бога, Энджи, перестань!.. Оденься сейчас же. Нас могут увидеть.

– Пожалуйста, Бриг,– прошептала она, беря его руку и прижимая к своей горячей упругой груди, чтобы он понял, что ее соски затвердели в ожидании, чтобы он чувствовал, какой пожар горит под ее кожей. Ему было девятнадцать, а она была так соблазнительна.

– Тебе будет хорошо,– опять прошептала она.– Как раньше…

Кровь застучала у него в висках. Ее кожа была словно гладкий шелк, и он лишь огромным усилием воли отвел руку. Но она была настойчива, положив его руку на другую грудь, помогая ему отогнуть материю платья, чтобы обе прелестные округлости стали видны в слабом лунном свете.

– Я же нравлюсь тебе. Я знаю, что нравлюсь. Я помню…

Бриг испытывал жгучее чувство стыда, но сердце его беспокойно стучало в предвкушений наслаждения. Его мужское естество предало его и пришло в движение, когда она придвинулась ближе, целуя его прямо в губы, а ее обнаженные груди терлись о его рубашку. Дразня, возбуждая… Он мгновенно забыл обо всем, кроме собственного желания раствориться в ней. Он уже проявил рыцарство и благородство, сказав Кэссиди, что больше не увидится с нею, так почему бы не взять то, что Энджи предлагала с такой настойчивостью? К тому же он уже был почти близок с нею, когда она позволила ему увидеть себя обнаженной… Почти.

О, черт, он ведет себя, как неразборчивый жеребец. А тут еще Кэссиди! С тех пор как он убедился в том, что нравится младшей сестре, его сексуальные фантазии переместились на нее. А ей едва стукнуло шестнадцать! Она была слишком юной для него, слишком наивной и чистой, заслуживала лучшего, независимо от того, какие чувства он испытывал к ней и к Энджи… Да, она заслуживала лучшего. Сжав зубы, он отпрянул от Энджи.

– Не думаю, что это хорошая мысль.

– Конечно, хорошая.

– Оденься. Я отвезу тебя домой.– Он закрыл глаза, стараясь стряхнуть наваждение, и попытался мыслить трезво. Через несколько секунд, когда он открыл глаза, ее газовое платье уже лежало на траве, словно розовая лужица, а сама она стояла перед ним в одних лишь розовых кружевных трусиках, низко спущенных на бедра.

– Оденься,– повторил он, но голос его звучал хрипло и неубедительно. Она подошла к нему, рот ее был влажен и полуоткрыт. Встав на цыпочки, она обхватила его за шею и поцеловала, в то время как ее груди продолжали тереться о его рубашку.

– Женись на мне, Бриг,– прошептала она ему на ухо и соблазнительно прижалась бедрами к предательскому вздутию на его джинсах, потом обвила ногой одну из его ног и стала медленно двигаться вверх и вниз по его бедру, оставляя влажный, горячий след – след, запах которого он чувствовал до сих пор. – Женись на мне, и я буду твоей навеки…

Сейчас, когда он отошел от матери и занялся валявшимся на гравии мотоциклом, он уже знал, что предпринять.

– Бриг! Не надо…

– Потом, мама.– Не обращая внимания на усилившийся дождь, он оседлал мотоцикл и помчался в город. Ему надо было свести кое с кем счеты.

– Клянусь, что задушу его голыми руками! – Таким пьяным Кэссиди еще никогда Деррика не видела. Пошатываясь, он прошел из кабинета в комнату, где застекленные стеллажи с оружием стояли вдоль стен.

– Кого?– спросила она. Ее сердце билось, словно пойманная птичка, пока она шла за ним по дому. Деррик подкатил всего несколько минут назад, причем с таким шумом хлопнул дверцей автомобиля, что она поспешила вниз и обнаружила его в холле, где он кричал и ругался в слепой ярости.

– Маккензи, вот кого.– Он попытался открыть стеллаж, но тот оказался запертым. – Сукин сын, – проворчал он, вернулся в кабинет, рывком выдвинул ящик стола, выбрасывая наружу ручки и бумаги до тех пор, пока не отыскал связку ключей, затем, тяжело ступая, прошел туда, где хранилось оружие.

Кэссиди не на шутку испугалась. Никого больше не было в доме. Сославшись на головную боль, она сумела ускользнуть из гостеприимных объятий мистера и миссис Тейлор. Она едва успела переодеться, как услышала, что разбушевавшийся Деррик входит в дом, спотыкаясь, ругаясь и клянясь отомстить.

Бригу!

Он вставил ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивался.

– Проклятье!

– Я позову папу,– крикнула она вне себя от страха.

– Валяй. Когда он узнает, что Бриг Маккензи трахает Энджи, он его сам на куски разорвет.

Кэссиди почувствовала, что ее сейчас стошнит, и оперлась о дверной косяк, пытаясь справиться с собой.

– Ты не можешь быть уверенным в этом…

– Не могу?– Он всунул другой ключ в скважину, но и этот не подошел.– К чертовой матери все! – Третий и четвертый ключи даже не вошли в скважину.– Знаешь, что Энджи сказала мне. Она спит с Бригом чуть ли не с тех самых пор, как он здесь оказался, а может, даже раньше, я не знаю. Возможно, поэтому он и искал работу здесь, чтобы быть поближе к ней.

– Нет!..

– Кэссиди, ты, ей-Богу, как маленькая. Знаешь, каким важным человеком он себя чувствует, живя с дочерью самого Рекса Бьюкенена? Его, поди, распирает от гордости. Сколько лет он был пылью у его ног, а теперь вроде как стал равным ему. Это выяснилось, потому что Энджи думает, будто выйдет за него замуж. – С оскаленными зубами, с яростно вздувшейся веной на лбу, он ударил ногой в дверцу. Стекло разбилось, и он схватил с полки ружье.

Страх сжал ей горло.

– Не смей!..

– Он на ней не жениться. Он до нее больше в жизни не дотронется, это я ему гарантирую. – В его глазах горела ненависть. – На этот раз он трахнул не ту женщину!

Кэссиди повисла у него на руке. Деррик был пьян, и ей всей тяжестью своего тела удалось оттянуть его руку и разжать пальцы. Ружье с грохотом упало на пол.

Молниеносно Кэссиди схватил тяжелое ружье и направила дуло в грудь брата. Колени у нее подкашивались, но ей все же удавалось удерживать ствол ружья горизонтально, уперев его в плечо.

– Поднимайся наверх, Деррик. Ты пьян, ты буянишь и скандалишь. Это глупо. Поди проспись!

– Что? Неужели ты посмеешь застрелить меня, когда я хочу защитить честь нашей сестры? Ты что, рехнулась?

– Пусть Энджи решает сама.

– Бог мой, Кэссиди, ты плачешь, стоит мне застрелить белку или какую-нибудь драную кошку. Ты не посмеешь всадить пулю мне в грудь.

– Я посмею! Клянусь, Деррик.– Сердце ее бешено колотилось, ладони взмокли от пота, но побелевший от напряжения палец лежал на спусковом крючке.– Я убью тебя, если ты действительно намереваешься пойти на это.

Он схватился за стол и легко вырвал оружие из ее рук.

– Ты такая же сучка, как она,– прошипел он. – Тоже цепляешься за этого грязного ублюдка. Прочь с дороги!

– Ты не посмеешь.

– А вот посмотрим.– Он решительным шагом вышел из комнаты, Кэссиди следовала за ним по пятам.– Насколько я понимаю, убрав Маккензи, я сделаю доброе дело для тебя, для себя, для Энджи и для всего этого проклятого города!

– Я позову маму и папу.

– Валяй.

– И полицию. Если что-нибудь случится с Бригом, клянусь, я выдам тебя и…

Он резко обернулся, глядя на нее налитыми кровью глазами.

– Ты не понимаешь, что ли? Бриг Маккензи изнасиловал Энджи.

– Изнасиловал?– переспросила она.

– Держу пари. Или ты думаешь, она по собственной воле легла под него?

Лицо Деррика перекосило от отвращения.

– Но она же…

– Да, она кокетничала с ним. Что с того? Она со всеми кокетничает. Но она не хотела этого с Бригом. Он взял ее силой.

– Я… я думаю, все наоборот,– дрожащим голосом произнесла Кэссиди. – Я слышала разговор между нею и Фелисити, и Энджи говорила, что хочет соблазнить Брига.

– Ты лжешь, – зарычал он в ярости, нависая над ней, словно скала.

– Нет, не лгу. Сам спроси у Фелисити.

Глаза Деррика злобно сузились.

– К ней я обращусь в последнюю очередь.

– Тогда поговори с Энджи! Она тебе скажет.

Ноздри его раздувались от ярости.

– Она тоже будет врать, чтобы защитить его. Но поздно. Пора Маккензи заплатить по счетам! – Он вскинул вверх ружье и отпер входную дверь.

Кэссиди обмякла, прислонясь к стене, а он шагнул в ночь. Ноги не слушались ее. Все ее угрозы были бесполезны: ни родители, ни полиция не примут их всерьез. У Брига уже были неприятности с законом, а Деррик считался безобидным, просто немного вздорным, избалованным парнем, еще не успевшим повзрослеть. Поэтому он разбил несколько автомобилей. Поэтому он нередко участвовал в драках. Поэтому он спал с кем только мог. Никто на него не обижался, кроме Фелисити Колдуэлл, которая сама виновата, что втюрилась в него по уши. И никогда его выходки не имели резонанса, поскольку Рекс Бьюкенен охотно откупался ото всех, кто имел на его сына хоть какой-то зуб.

Но Бриг Маккензи притягивал к себе беду, словно громоотвод электрические разряды. Власти наверняка перевернут все наоборот, и виноватым в любом случае останется Бриг, а не Деррик Бьюкенен.

Она услышала рев отъезжающей машины Деррика.

– О, Господи! – прошептала она, молясь про себя, чтобы ее брат не застал Брига и Энджи вместе.

Она слишком часто была свидетельницей жестокости Деррика, которая усилилась в последние годы. Он до крови избивал лошадей, стрелял в белок и бездомных кошек, чтобы попрактиковаться в меткости, и даже прижигал сигаретами кожу на руке Уилли, получая от этого своеобразное удовольствие. Уилли терпел и молчал, но Кэссиди догадалась, чьих рук это дело, и пригрозила брату, что пожалуется отцу, если подобное повторится.

Деррик нагло рассмеялся ей в лицо.

– Хочешь выставить себя дурой? Ты будешь говорить, а я буду отрицать. Даже этот придурок тебя не поддержит.

– Еще как поддержит!

Ухмылка Деррика выглядела зловещей.

– Он меня не выдаст.

– Почему?

– Потому что он извращенец, вот почему. И если он донесет на меня, я донесу на него, а он не хочет, чтобы наш добрый папочка знал, насколько он болен. Иначе он может кончить дни в каком-нибудь учреждении для умалишенных, плетя корзины, как ему и положено. У него хватает ума понять это.

– Ты омерзителен.

– Это одно из моих ценнейших качеств.

– Уилли не извращенец!

– Нет? – переспросил Деррик, ехидно улыбаясь.– На твоем месте, дорогая сестра, я бы держал глаза закрытыми и рот на замке. Никто не знает, когда Уилли перестанет смотреть и начнет действовать. Он весьма наблюдателен, знаешь ли. Он видел тебя в чем мама родила с этой медалькой святого Христофора, и Энджи он видел тоже. Я думаю, ему особенно нравится красное белье, в котором она частенько разгуливает…– Кэссиди вздрогнула. Мысль о том, что кто-то видел ее, заставила ее покраснеть. – Поэтому Уилли будет молчать, если не хочет оказаться в дурдоме.

– Значит, ты угрожал ему? – с ужасом спросила она, впервые осознав всю глубину вероломства своего братца.

– Просто дал ему понять, что мне известно о его грешках. Он не настолько тупой, как кажется. Он сразу понял, что должен держать язык за зубами, если хочет остаться здесь. Похоже, он считает психиатрическую лечебницу чем-то вроде камеры пыток. Он знает, что может заработать лоботомию или лечение электрошоком или вообще превратиться в подопытного кролика.

– Вот чем ты напугал его,– догадалась она.

Просто показал парню, в чем его собственная выгода.

– Богом клянусь, Деррик, если ты еще раз сделаешь что-нибудь с ним… Если ты будешь его дразнить, издеваться над ним и мучить его, я дам знать папе, и он мне поверит.

– Нашему папе безразличен самый факт твоего существования. Мне не хочется травмировать тебя, но в действительности папа любит только Энджи, потому что она напоминает ему нашу мать. Ты знаешь, иногда меня беспокоит, как он смотрит на нее. Как ты думаешь, он может захотеть переспать с собственной дочерью?

– Нет! – закричала Кэссиди, затыкая уши.

– Надеюсь, что нет, потому что мысль довольно чудовищная.– Кэссиди вдруг почувствовала, что за обычным желанием Деррика поразить и обезоружить ее скрывалось еще какое-то чувство, что-то мрачное, опасное и злобное. – Но если он дотронется до нее, Богом клянусь, я его убью.– Эта угроза Деррика в адрес отца до сих пор звенела в ее ушах…

А теперь он выслеживает Брига. Нет, она должна предпринять хоть что-то. Кэссиди бросилась к телефону, стоявшему в кабинете, и набрала номер Брига. Телефон все звонил и звонил. Десять раз. Двенадцать. Пятнадцать. Двадцать. В отчаянии она швырнула трубку на рычаг и бросилась искать дополнительный комплект ключей от машины. Гараж находился рядом с конюшнями, и стоило ей отыскать нужный ключ… Она пока не получила права, но умела водить… Ну же. Ну!.. Ее пальцы натыкались на карандаши, ручки, скрепки, старые записные книжки. Ключей не было. Затем она вспомнила. Связка ключей осталась у Деррика.

В совершенном отчаянии она выбежала из дома навстречу усилившемуся ветру, обыскала все машины, дополнительных ключей нигде не было, выехать со двора она не могла. Ей надо во что бы то ни стало предупредить Брига, нельзя оставлять его в неизвестности! Но как? Где он сейчас?..

С Энджи?..

Сердце ее словно налилось свинцом. Нет, в любом случае она должна попытаться спасти его. Но каким образом? Пешком она не могла уйти далеко. Она обошла стоянку и гаражи, прежде чем остановилась у конюшни. Ее вдруг осенило. Реммингтон! Верхом она могла добраться куда угодно. Но, собственно, куда?

Где носит Брига?

Так и не найдя ответа на свои вопросы, она с бьющимся сердцем вбежала в конюшню, не имея понятия, куда ехать, но точно зная, что необходимо спешить. Не зажигая света, она сорвала уздечку с гвоздя возле стойла Реммингтона. Никто, даже Уилли, не узнает, что она уехала. Несколько лошадей, всхрапывая, шуршали соломой в своих стойлах.

– Все в порядке,– прошептала она. Рука, вынырнувшая из темноты, прикрыла ей рот.

Крик замер у нее в горле.

– Ш-ш, Кэсс! Это я.– Голос Брига заставил ее сердце застучать еще сильнее.

– Бриг! – прошептала она, когда он опустил руку ей на плечо.– Что… что ты делаешь здесь?

– Я должен был встретиться с Энджи.

Сердце ее словно окаменело.

– Но она была с тобой… на вечере.

– Я расстался с нею час назад, за городом, где она припарковала свою машину. Она не хотела, чтобы я завозил ее сюда на мотоцикле.

– Почему?

– Она сказала, что поссорилась с Дерриком. Кажется, у вашего брата зуб на меня. Он угрожал Энджи, и с ним даже согласился ваш отец.

– Но она поехала с тобой, тем не менее…

– Да! Ускользнула из дома под каким-то предлогом, сказала, что должна быть у Колдуэллов пораньше, затем встретилась со мной.

– И ты поверил ей! – Кэссиди заметила, как напряглись мускулы на его лице.

– Твоя сестра… она умеет убедить.

– По-видимому, ты недостаточно стоек.

– Просто я считаю, что ничем не хуже вас, богатых!

Кэссиди чувствовала себя так, точно свинцовая пуля засела у нее в животе. Девушка хотела вырваться, но его пальцы лишь сильнее сжали ее плечо. Она попыталась скрыть ревность, прозвучавшую в ее голосе:

– Энджи пока нет дома, а Деррик настроен очень воинственно. Он убьет тебя!

– Меня?

В его голосе ощущалась ирония.

–Я не шучу, Бриг. У него ружье, и он внушил себе, что облагодетельствует весь город, включая Энджи, если…

– Если что?..

– Если убьет тебя!

– Обычное хвастовство сынка богатых родителей,– изрек Бриг с усмешкой. – Не беспокойся, ничего страшного не случится!

– Он был разъярен,– сказала она и сердце ее застучало от страха.– Я ужасно боюсь, что он убьет тебя.

– Пусть только попробует.– Он вздохнул. – Так где же Энджи?

– Она тебе зачем-нибудь нужна?

– Черт побери, нет,– начал он, затем осекся. – Она просила меня подождать ее здесь!..

– На конюшне?

– Так она сказала. Правда, я немного опоздал, потому что Джед Бейкер пытался отрезать от меня кусочек на память. Кажется, я сегодня на гребне популярности.

– Деррик не шутит.

– И Джед не шутил.

Сдается, он не понимал серьезности ситуации и совсем не боялся ее брата. В тусклом свете, пробивающемся из окон, она увидела на его лице следы запекшейся крови после драки с Джедом.

– Послушай, Бриг,– прошептала она.– Деррик напился, а когда он пьян, от него можно ждать чего угодно. Держись от него подальше.

– Возможно, его стоит проучить.

– Нет, не поможет. Уже пытались. Будь осторожнее. От Деррика можно ждать чего угодно. Мне кажется, ему доставляет удовольствие причинять боль другим людям.

– Пора заняться его воспитанием.

– Не смей и думать об этом.– В отчаянии она обхватила его обеими руками.– Иди домой, или нет, куда-нибудь в безопасное место, подальше отсюда. Пусть Деррик протрезвится.

– Чтобы он меня прикончил в следующий раз, когда опять выпьет слишком много?

– Чтобы он отыгрался на ком-нибудь другом.

– Это на ком же? Уж не на тебе ли? – спросил он, и она подняла голову.

– Я сама с ним справлюсь.

– А я нет? – Он снисходительно усмехнулся, и она почувствовала себя глупой маленькой девочкой, играющей в любовь. Но она ведь не играет, она по-настоящему любит его!

– Деррик… Он любит меня. Он не причинит мне вреда. Даже если бы не любил, он боится папу, он знает, что папа не даст меня в обиду.

– И Энджи? – спросил Бриг тихо.

– И Энджи. Папа… он защитит нас. – Ее задели его слова об Энджи.– Почему ты согласился встретиться с нею здесь?

– Не надо было,– сказал он со вздохом.– Но она была…– голос его звучал еле слышно,– так напугана…

– Чем?

– Не знаю.

– Возможно, она притворялась, – нахмурилась Кэссиди. Она знала старшую сестру достаточно хорошо и не совсем понимала, что вызвало ее беспокойство; она была уверена, что Энджела Бьюкенен мало чего боялась в жизни.

– Возможно,– голос Брига прозвучал не слишком убежденно, после чего воцарилась тишина. Лишь дождь барабанил по крыше…

– А что ты сама делаешь здесь?

– Я… я хотела прокатиться.

– Среди ночи! Под дождем? – Он даже не пытался скрыть своего недоверия.– Это безумный поступок. Даже для тебя.

– Я…

– Что ты? – спросил он, приблизившись к ней вплотную, так, что его горячее дыхание коснулось ее лица.

– Я собиралась искать тебя,– призналась она, осознав, что все еще держит его за руку.

– Меня?

– Я хотела предупредить тебя. О Деррике.

– Я не боюсь Деррика.

– Я же говорю, у него… у него ружье.

– Значит, ты хотела защитить меня? – Его голос стал хриплым, соблазнительным, манящим.

– Он опасен.– Бриг стоял от нее так близко, что она просто задыхалась от желания сжать его в своих объятиях. Удары собственного сердца отдавались у нее в ушах.

– Я тоже.– Сжав в ладонях ее лицо, он поцеловал ее, и пол поплыл под ее ногами. Она открылась навстречу ему, словно цветок навстречу солнцу. Он обнял ее, и колени у нее подогнулись, тело, казалось, стало мягким и податливым. Его губы были жесткими, голодными и жадными.

Ее охватил жар, а его руки только усилили пламя, пылавшее в ней. Люби меня, кричала она безмолвно, пожалуйста, Бриг, люби меня!

Она прижалась к нему теснее, зная, что только его прикосновения могут утолить желание, от которого пот выступил у нее на спине. Он порывисто сдернул с нее рубашку, а она стала расстегивать пуговицы на его ковбойке.

– Кэссиди,– прошептал он, и голос его звучал глухо, словно он хотел остановиться, но не находил в себе сил. Он расстегнул ее лифчик, и ее маленькие груди легли в его огрубевшие ладони.– Кэссиди, милая, дорогая Кэссиди!

Его пальцы ласкали ее соски, и они набухли от возбуждения. Пригнувшись, он влажными губами касался ее груди, прижимаясь щеками к ее нежной коже.

Ноющая боль поднялась из ее тайных глубин. С губ сорвался легкий стон. Запустив руки в его волосы, она притянула его еще ближе к себе. Он стал нежно покусывать ее сосок, и томительный жар разлился по ее телу. Он целовал ее, сжав в руках ее ягодицы. Боль превратилась в томительное желание, пульсирующее между ее ног.

Она почувствовала, как расстегнулась пуговица на ее шортах, потом услышала потрескивание, с которым молния на них легко разошлась под его рукой. Шорты упали на пол, и Бриг опустился на колени, спрятав лицо на ее животе. Его дыхание обожгло ей кожу.

– Я хочу тебя, Кэсс,– хрипло произнес он, касаясь влажными губами ее атласной кожи. Его горячее дыхание проникло за хрупкую преграду ее трусиков, и она задохнулась от возбуждения.

– Я… я тоже хочу тебя, Бриг.

– Нет! – задыхаясь, прошептал он.– Ты даже не знаешь, чего ты хочешь. Тебе… тебе же только шестнадцать!

– Просто люби меня!

– Я… я не могу, я не должен…– прошептал Бриг, подняв к ней виноватые глаза. Он словно желал подавить желание, клокочущее у него в крови.

– Из-за Энджи? – робко спросила она.

– Что? Энджи? – Он как бы очнулся. – Нет… Энджи здесь ни при чем.

– Нет? – переспросила она, испугавшись, что он снова отвергнет ее. Она предлагала себя, свою девственность, а Энджи стояла у нее на пути. Слезы отчаяния застыли у нее на ресницах.– Но ты говорил, что ты и она…

– Я лгал,– сказал он, нетерпеливо отбрасывая прядь волос со лба. – Я лгал, чтобы ты оставила меня в покое.

– Но я видела вас вместе, у бассейна…

– Ты видела то, что хотела видеть.

Всем сердцем она хотела верить его словам.

Она опустилась на колени рядом с ним и, обхватив ладонями его лицо, поцеловала в губы нежно и страстно.

– Не делай этого, Кэсс,– прошептал он.

Но она не остановилась. Ее пальцы ласкали напряженные мускулы на его руках, затем она сняла с него ковбойку и зарылась лицом в легкий пух на его груди. Он застонал, выругался сквозь зубы, затем схватил ее и поцеловал так, словно это был последний поцелуй в его жизни. Она упала на покрытый соломой пол.

Отступлениям и колебаниям больше не было места. Он взял то, что она так охотно предлагала. Его руки мяли и сжимали ее груди, а губы скользили по ее коже. Она трепетала и уже не думала ни о чем, вся отдавалась своему чувству.

Он сорвал с нее трусики и отбросил в сторону, затем скинул с себя ботинки и джинсы. Он стал целовать ее бедра, затем двинулся выше. Дыхание его было горячим, язык влажным, губы настойчивыми. Закрыв глаза, она чувствовала, как земля поплыла под нею, когда он целовал ее в самые интимные места. Кровь неслась по венам бешеными толчками в такт его движениям, она извивалась, одержимая жаждой, желая того, что не могла назвать, задыхаясь и шепча только его имя.

Внезапно он навис над ней, обнаженный, горячий, жесткий и потный. Она заворожено смотрела в его расширившиеся глаза.

– Скажи мне «нет», Кэсс,– просил он, задыхаясь.Не могу, Бриг.

– Ради Бога, Кэсс…

– Бриг, я люблю тебя.

– Не надо…

– Я всегда буду любить тебя.

Eго лицо исказилось от муки.

– Кэсс… Я не могу давать никаких обещаний. О, черт!.. Меня действительно надо бы пристрелить за это… – И затем, разведя коленями ее бедра, он уступил нестерпимому желанию, от которого у него вздулись вены на шее.– Нет! – простонал он сквозь зубы, но тело его уже не слушало доводов рассудка, и он вошел в нее, прорываясь сквозь преграду ее девства.– Нет! Нет! Нет!

От неожиданной боли у нее перехватило дыхание, и она почувствовала, что безвозвратно меняется – нет, не тело, а то юношеское состояние души, с которым она так легко, не задумываясь, простилась. Она прижалась к нему, и он стал двигаться, осторожно, медленно, вызывая у нее головокружение, так, что дыхание у нее прерывалось и целый калейдоскоп цветных образов кружился перед глазами. Она почувствовала, что ее бедра оторвались от пола, когда она попала в единый с ним ритм. Тела их покрылись потом, и стоны счастья срывались с губ. Казалось, мир кружился все быстрее, и внезапно луна, солнце и звезды над конюшней яркой вспышкой озарили ночь.