Текст книги "Двое из логова Дракона (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

Но нашли только одного. Биолокатор ясно показывал на объект с параметрами Белого Волка в изменённом состоянии в каких-то развалинах на окраине города. Воспрянув духом, Донцов отдавал быстрые и чёткие приказы, и уже спустя полчаса шестиместный бот вылетел из ангара и взял курс на окраину города.

Время тянулось медленно, и я бродила по командному отсеку, поглядывая то на экраны, то на тревожно следящего за моими передвижениями старпома. Зуммер с пульта заставил нас вздрогнуть.

– Слушаю, Искра! – крикнул в микрофон Вербицкий. – Я Звезда. Искра, где вы?

– На месте, – послышался голос Донцова. – Нашли его. Возвращаемся. Откройте нижний карантинный ангар.

Голос снова был какой-то безрадостный.

– Карантинный ангар? – Хок с недоумением посмотрел на меня.

– Выполнять, – приказала я и отправилась вниз.

Карантинный ангар был предназначен для приёма на борт любых объектов, которые могли нести в себе опасность для звездолёта и экипажа. Его бронированные стены были увешаны оружием, а тяжёлые заслонки дверей и люков обладали практически непробиваемой прочностью.

Я рассудила, что Донцов не затребовал для встречи вооружённую охрану в бронекостюмах, значит, непосредственной опасности нет, и потому спокойно вошла в карантинную камеру, чтоб встретить бот. Он появился вскоре и аккуратно протиснулся в круглый люк, сегментом раскрывшийся в полу. Сегменты сошлись, образовав круг посадочной площадки. Бот сел, развернувшись ко мне кормой, и сзади откинулся борт, превратившись в широкий пандус. По нему спустились Донцов, Мангуст, Стаховски и Карнач, а между ними медленно двигались антигравитационные носилки, на которых неподвижно лежал на боку белый волк. Я подошла ближе и увидела, что волк не дышит, спутанная шерсть на его впалых боках была покрыта грязью. Остекленевшие глаза слепо таращились в сторону, а из приоткрытой зубастой пасти торчал розовый язык.

Я погладила его по белому тёплому боку и заметила возле пальцев два небольших дротика с красными кисточками на концах.

– Нам пришлось это сделать, – устало произнёс Донцов. – Он набросился на Стэна. Тот едва успел сунуть ему в пасть приклад парализатора, иначе он загрыз бы его.

Я недоверчиво взглянула на Мангуста. Он был другом Белого Волка и знал его лучше всех в обеих ипостасях. Но даже мне было известно, что и в своём волчьем обличии Белый Волк сохраняет человеческое сознание.

– Я не знаю, что на него нашло, Дарья Ивановна, – расстроено произнёс Мангуст. – Он был явно не в себе…

– Нам придётся закрыть его в камере, – Донцов, словно извиняясь, взглянул на Мангуста.

– Не вижу другого выхода, – отвёл глаза тот.

Носилки двинулись к выходу из ангара. Стрелки в скорбном молчанье сопровождали их дальше по коридору трюма, а я поднялась наверх, утешая себя тем, что, по крайней мере, он нашёлся.

Бесконечный день тянулся тягостно, раздражая ощущением беспомощности и бесполезности потраченных сил и времени. Стрелки раз за разом прощупывали город и окрестности биолокаторами в надежде найти объект с заданными параметрами.

– Бесполезно! – Игнат Москаленко оттолкнул дополнительную клавиатуру управления локатором, укреплённую на подвижной штанге рядом с пультом. – Каких только монстров у них нет, но ничего похожего на Эрика!

– Это не монстры, это люди, – возразил Тонни Хэйфэн. – Больные, старые, злые, с искажёнными и ущербными энергетическими характеристиками.

– Отсталый мирок, где никто понятия не имеет о здоровом образе жизни, – пробормотал Иван Валуев, склонившись над пультом и разглядывая бесконечный ряд стремительно мелькающих символов. – Странно, что ты удивляешься, Игнаша. Уж мы-то с тобой всякое повидали.

– Я не удивляюсь, – проворчал Игнат и снова запустил программу поиска. – Просто обидно. Там тысячи людей, а нужного нет.

– Возможно, мы его просто не видим, – проговорил Донцов, и, подойдя к ним, встал за спинкой кресла Игната. – В отличие от Волка Эрик ни разу не показывался нам в изменённом состоянии. Возможно, он в нём никогда и не был. Но если с ним случилось то же, что с Волком, он уже не человек, и наша программа его просто не идентифицирует.

– А что у него за изменённое состояние? – обернулся к нему Игнат.

– Вампир.

– Настоящий?

– Не знаю, говорят, – Донцов пожал плечами и обернулся назад, где возле выключенного резервного пульта орудийных систем в задумчивости сидел Мангуст. – Твоя смена, – напомнил он. – Игната пора менять.

Мангуст поднял на него взгляд, а потом перевёл его на Хэйфэна.

– Ветер, подмени меня. Я пойду вниз.

Он поднялся и вышел из отсека. Игнат встал, уступая место Тонни. Тот сел, и развернулся к Донцову.

– Саша, пойди за ним. Мало ли что. Волк не в себе.

– Хорошо, – кивнул Донцов. – Стэн пойдём со мной.

Он направился к выходу.

– Может, оружие взять? – спросил Стаховски.

– Не надо, – они вдвоём вышли из отсека. – Мне кажется, что он набросился на тебя из-за парализатора. У нас в руках оружия не было, и он нас проигнорировал.

– Возможно, – вздохнул Стэн. – Но когда я увидел его оскаленную пасть и огромные зубы…

Они спустились вниз и прошли в сектор, где располагались камеры для содержания задержанных. К той, где несколько часов назад оставили Белого Волка, они подошли как раз в тот момент, когда Мангуст закончил набирать на щитке код запорного устройства.

– Мы с тобой, – объяснил Донцов. – Три пары рук, если что, лучше, чем одна.

Мангуст кивнул и открыл дверь. Свирепое рычание раздалось сразу же, едва они переступили порог камеры. Белый волк стоял в дальнем углу, прижав грудь к полу, уши – к голове и ощетинив косматую гриву на мощной шее. Его глаза сверкали красноватым светом, а оскаленная пасть демонстрировала сияющие белизной крупные острые зубы.

Мангуст, не проявляя страха, медленно подошёл к нему на расстояние пары шагов и осторожно опустился рядом на колени, вглядываясь в его глаза. Ничего кроме звериной ярости во взгляде волка не было.

– Это я, Волк, – тихо произнёс он. – Слышишь меня? Это я, со мной Стэн и Саша Донцов. Ты нас помнишь?

Зверь рычал, припадая на сильные белые лапы, и вздрагивая всем телом от возбуждения.

– Послушай меня, Волк, – так же спокойно и уверенно произнёс Мангуст. – Тебе никто не причинит зла. Ты дома, среди друзей. Не знаю, что тебя напугало, но теперь всё позади. И не думай, что мы держим тебя взаперти. Просто тебе нужно немного успокоиться, и всё встанет на свои места. Я пока побуду здесь с тобой. Ты не волнуйся. Наверху полный порядок. Всё под контролем. Я пока посижу здесь, рядом с тобой, ладно? Ты же всегда любил сидеть возле меня. Командир говорила, что мы с тобой, как Маугли с Акелой. Может, так оно и есть. Ты ведь мне и отец, и учитель, и друг. Я верю тебе, Волк. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне зла. А я никогда не брошу тебя в беде.

Он протянул руку, и волк, извернувшись, клацнул зубами возле самых его пальцев.

– Неправда, – с улыбкой прошептал Мангуст, даже не отдёрнув руку. – Белый Волк никогда не промахивается. Ты просто не хочешь меня поранить…

И он опустил ладонь на широкую белую макушку зверя. Волк снова клацнул зубами и свирепо ощерил пасть. Но Мангуст уже спокойно гладил его прижатые уши, с нежностью и печалью глядя на него.

– Ты всё вспомнишь… Я знаю. Ты обязательно снова всё вспомнишь.

Волк вдруг опустил голову, и рычание его смолкло. Он издал глухое жалобное ворчание, развернувшись, отошёл в самый угол и лёг спиной к Мангусту.

– Идите, – повернулся тот к товарищам. – Заприте меня здесь вместе с ним. Если что, я вызову вас через браслет.

– Мы посмотрим за вами через камеры слежения, – проговорил Донцов, и они со Стэном вышли. Дверь закрылась, сухо щёлкнул замок.

Мангуст опустился на пол и тоже лёг на бок, глядя на лохматую белую спину волка.

Этот день прошёл и наступил следующий. Я доложила на Землю о том, что мы нашли Волка, но потеряли Ченга. Азаров выслушал меня совершенно спокойно. Конечно, он вовсе не разделял моего желания как можно скорее увести с Агориса баркентину. Он желал, чтоб я вмешалась в Битву и обеспечила полную и абсолютную победу Добра над Злом. Я вовсе не разделяла его энтузиазма, но по понятным причинам оставила своё мнение при себе. Я твёрдо решила, что вмешательство в местные судьбоносные события не является моей обязанностью, а, следовательно, при первой же возможности я уберусь отсюда.

Днём на звездолёт вернулся Оршанин, смуглый, запылённый, в светло-серой тунике с накинутым на плечи плащом-гиматионом, собранным в складки. Он почти не отличался от местных жителей среднего сословия, которых я встречала на улицах Тэллоса. Это впечатление ещё более усиливали подведённые черным карандашом глаза и брови и накрашенные золотистой помадой губы.

Вручив Донцову кристалл с записями, сделанными им возле Храма Тьмы, он попросил чашку кофе и присел в кресло возле резервного пульта в командном отсеке.

– Может сначала в душ? – спросил Донцов, подавая ему кружку с кофе.

– Не буду мыться, – мотнул головой он. – Вы уж потерпите. Я там едва не засветился со своей мытой шеей и чистым тряпьём. В городе дефицит воды и никто, кроме царской семьи и придворных дам, здесь не моется…

Он отпил глоток из кружки и взглянул на меня.

– Значит так, насчёт Храма нагружать вас пока не буду. Позже пойду наверх и составлю детальный отчёт, как положено, со схемами и ментографиями. Лучше сперва о том, что сейчас происходит в городе. Я потолкался по тавернам, поболтал с аборигенами, послушал, о чём говорят. Первое, и, на данный момент, самое главное: на западной окраине города есть старое кладбище и примыкающая к нему заброшенная каменоломня. Саша, дай карту. Вот здесь, – он ткнул потемневшим от грязи пальцем в подставленный Донцовым планшет. – В этих местах, как говорят, завелся какой-то то ли сумасшедший, то ли тёмный дух, который ползает по отвесным стенам и нападает на прохожих. Схватит, поклацает торчащими из пасти зубами, посверкает красными глазами, взвоет и убежит. Говорят, что он сбежал из Храма Богини Неба, потому что на нём желтая неудобная одежда, оборачивающая руки и ноги…

– Эрик? – спросила я.

– Очень на то похоже, – кивнул Кирилл, – поскольку среди местных культов нет культа Богини Неба. Вы божество благоприобретённое по воле царя, и Храм ваш – сей летающий дворец, где мы имеем счастье процветать.

– Капитан, отправьте группу, пусть обыщут этот сектор, – обернулась я к Донцову.

– Очень разумно и, главное, своевременно, – одобрил Оршанин, – потому что местные жители уже всерьёз обсуждают вопрос организации военного похода против непрошенного гостя. Да и у Эрика может-таки проснуться дикий голод, а, попробовав свежую кровь, он вряд ли скоро остановится.

– Отправлю туда Стаховски, Хэйфэна и Карнача со товарищи…

Донцов ушёл отдавать приказания.

– Теперь о царе, – снова повернулся ко мне Оршанин. – Личность оказалась преинтересная. Его и любят, и ненавидят одновременно. Против него постоянно устраивают какие-то заговоры, но его страстные поклонники их повсеместно разоблачают. Значит, всё по порядку. Мизерис – это младший сын царя Маноса. Он рано осиротел и остался на попечении старшего брата царя Ротуса. Брат его недолюбливал. У них были разные матери, и, по слухам, мать Мизериса, чтоб стать царицей, отравила мать Ротуса. Парень с детства был необузданным, резким, предавался излишествам в компании своих сверстников из аристократических семейств. При этом много читал и часто беседовал с мудрецами обеих Храмов, довольно часто спорил с ними и приходил при этом в неистовство. Участвовал в тайных обрядах, как я полагаю, с применением наркотических веществ. После одного из таких обрядов устроил бойню и поджог капище. Жрецы нажаловались на него брату, и тот выслал его с планеты. Он был тогда почти мальчишкой. Никто не знает, что с ним было дальше. Вернулся он около трёх лет назад уже взрослым и не совсем вменяемым мужчиной. Он помирился с братом, а вскоре после этого убил его и занял трон царя. Женился на вдове брата Эртузе. У Ротуса остался сын Билос, который мог бы считаться законным наследником отца и претендовать на трон, но, к сожалению, мальчик слепой от рождения. Тем не менее, он, видимо, представляет какую-то опасность для дяди, потому что его прячут от него где-то в городе. Своих детей у Мизериса нет. Поговаривают, что он испытывает явное влечение к племяннице Аноре, дочери царицы Эртузы, но та ревниво следит за обоими… Про царя, вроде, всё.

– Мизерис сам убил своего брата? – озадачено уточнила я. – Это слухи?

– Нет, это не слухи. Это факт. Дело в том, что Ротус явно благоволил к Свету, и его очень любили в городе. Именно в его царствование Храм был отстроен заново. Говорят, что главная жрица Апрэма дневала и ночевала в его покоях. В полном смысле этого слова. Ротус под её влиянием объявил облаву на наиболее радикальные организации, приверженные культу Тьмы. Все их приверженцы были изгнаны из города и ушли в пустыню. В грядущем поединке Детей Дракона Ротус был намерен оказывать всяческое содействие силам Света и препятствовать Тьме. Мизерис убил его почти на глазах у придворных, вонзив кинжал в сердце брата, когда они вдвоём прогуливались по верхней террасе. Ротус скончался мгновенно. Когда прибежали слуги, Мизерис по праву наследования уже был царём, и его, естественно, не тронули.

– Король умер, да здравствует король… – пробормотала я. – А что тиртанцы?

– К ним тут привыкли, считают их полубожественными чудаками, потому что они, по своему обыкновению, активно занимаются благотворительностью. К ним относятся хорошо, хотя часто обманывают, пользуясь их добротой, выпрашивая помощь там, где она не нужна. Впрочем, как вы понимаете, Тиртана от этого не обеднеет, а сами тиртанцы относятся к хитрецам с сочувствием и снисходительностью.

– Но почему тиртанцы?

– Не знаю. Однако не стоит забывать, что Мизерис лет пятнадцать шатался по Галактике и вполне мог подружиться с кем-то из них или даже провести какое-то время на их планете. Он ведь очень не глуп, этот царь. И он понял, что никто кроме тиртанцев не окажет его измученному народу столь разностороннюю и бескорыстную помощь. Здесь есть тиртанская миссия, два тиртанских госпиталя, тиртанская школа и даже небольшой культурный центр. В трущобах они кормят нищих, и их там почитают, как святых.

– Что о Храмах?

Кирилл поморщился.

– Я так послушал, особой разницы между ними нет, если не считать пола жрецов и общего антуража. Жрецами в Храме Света выступают дамы, в Храме Тьмы – мужчины. Охрана и там, и там – свирепые накаченные мужики с тяжёлыми секирами и мечами. Методы воздействия на толпу тоже схожи: по-нашему, оболванивание. В обоих Храмах практикуют магию, человеческие жертвоприношения и оргии. Оба Храма имеют целые танцевальные ансамбли, а также храмовых проституток обеих полов для ритуалов и просто пополнения казны за счёт обслуживания населения, готового за эти услуги платить. Главные жрецы – Танирус и Апрэма – дети аристократических семейств Тэллоса, в юности были помолвлены. Апрэма понравилась царю Ротосу, её сделали Главной Жрицей Света. Она стала фавориткой царя и склоняла его к тому, чтобы сделать Храм Света главным Храмом Тэллоса. Танирус обиделся на поведение бывшей невесты и назло ей ушёл в Храм Тьмы. С тех пор у них не только религиозное и философское, но и личное противостояние.

– Каково отношение Мизериса к Храмам?

– Известно, что Мизерис принимает у себя в покоях Апрэму, которая порой остаётся на ночь. И при этом царь участвует в обрядах Храма Тьмы, часто беседуя с Танирусом. От этого создаётся ощущение, что он колеблется между храмами, которые пытаются склонить его каждый на свою сторону.

– Скорее лавирует.

– Я тоже так думаю.

– Что насчёт Битвы?

– Её ждут и боятся. Известно, что Битва приносит страшные катастрофы, которые приводят к гибели множества людей. С другой стороны, это – очистительная процедура для их цивилизации, начало новой жизни, возможность всё изменить. До этого царила Тьма, что оправдывало всякие низости и жестокости. Люди хотят победы Света, потому что это сулит благоденствие, высокую рождаемость и хорошие урожаи. Пока всё.

– Иди, отдохни. И можешь принять душ. Если Эрика найдут, мы тут же улетаем. Твой маскарад больше не понадобится.

– Найдут, тогда и помоюсь, – кивнул он. – А пока, на всякий пожарный, не буду. Но отдохнуть надо. Я сейчас сделаю отчёт по Храму Тьмы и посплю пару часов. Если что, будите, не стесняйтесь.

Он ушёл, а я села за свой пульт и обернулась к Вербицкому.

– Антон, связь с группой Стаховски.

Шестиместный бот вылетел на окраину Агориса, где на пыльной равнине, среди искривлённых и вылизанных ветрами стволов давно погибших плодовых деревьев в беспорядке были разбросаны могильные холмики, помеченные полуразрушенными пирамидками из белых камней. На краю стояли несколько куполообразных склепов с проломами в стенах и кровле. Дальше начиналась изломанная гряда низких серых скал, у подножья которых виднелись вырубленные вручную небольшие прямоугольные ямы и пещеры. Посадив бот возле одной из таких ям, Стаховски обернулся к товарищам:

– Значит так, поскольку в одиночку нам ходить запрещено, пойдём парами. Я и Ветер осмотрим каменоломни. Карнач и Валуев – кладбище и склепы на краю. Москаленко, остаёшься в боте и поддерживаешь связь с группами и баркентиной. Позывные: я – Искра-1, Карнач – Искра-2. Вопросы есть?

– Нет, – покачал головой Карнач.

– Тогда выходим, – Стаховски нажатием кнопки опустил задний пандус и, подхватив парализатор, вышел из салона. За ним спустились Хэйфэн, Карнач и Валуев. Разделившись, они разошлись в разные стороны.

Пройдя полсотни метров по раскалённой солнцем равнине, Иван мрачно посмотрел в белое от зноя небо и обернулся назад.

– Нужно было идти с ними, Сашка. Тут всё, как на ладони. К тому же жарко.

– Разговорчики в строю, лейтенант, – проворчал Карнач и, достав из нагрудного кармана тёмные очки, надел их. – Осмотрим склепы, прогуляемся по кладбищу и вернёмся в бот.

– Ладно. Я читал, что вампиры любят склепы.

Они подошли к ближайшей приземистой башне с закруглённой вершиной. Обойдя её вокруг, они убедились, что двери в ней нет, зато наверху темнел рваный пролом.

– Вообще-то логично, – пробормотал Валуев, озабоченно глядя вверх. – Мёртвым дверь не понадобится, да и живым делать в склепе нечего. Но проблема в том, что, если Эрик теперь ползает по стенам и летает, то ему раз плюнуть – забраться внутрь. Что будем делать?

– Просканируй на наличие биологически активных объектов внутри. Если ничего нет, пойдём дальше.

– А если он теперь «не-живое» и не является биологически активным?

– Иван, делай, что говорят, и не мели чушь! – раздражённо прикрикнул Карнач. – Начитался Стокера и блещет знаниями! Жарко же…

– А мне не жарко? – Иван поднял руку и начал нажимать кнопки на широкой наручи с небольшим пультом и рядом экранчиков. – Чисто. Пошли дальше.

Так они проверили ещё два склепа. Третий имел пролом в стене, что позволило им проникнуть внутрь. Вылезли они запылённые, покрытые какой-то паутиной и злые, как черти.

– Ничего! – проворчал Валуев. – И внутри такая духота, что даже вампир там сидеть не станет. Скорее всего, он в какой-нибудь пещере. Сидит в холодке и мечтает о фляжке с синтетической кровью.

– Ещё три склепа и возвращаемся, – произнёс Карнач, поправив на поясе кобуру с парализатором. – На кладбище укрытия от солнца нет, а вампиры его не любят. Вперёд!

Следующий склеп также оказался пуст. За ним возвышался целый мавзолей с украшенными каменной резьбой полуколоннами и лестницей в семь ступеней, ведущей к высокой арке входа, закрытой кованой решёткой. Эта гробница не имела никаких видимых повреждений и, похоже, за ней, по-прежнему, присматривали.

Поднявшись по ступеням, Карнач взялся за прутья решётки, и она беззвучно откинулась на блестящих металлических креплениях. Внутри было темно, но где-то в стороне теплился какой-то огонёк. Дав Ивану знак следовать за ним, Карнач вошёл и осмотрелся. Ровные ряды саркофагов стояли посреди большого зала. Тот огонёк был лампадкой в маленькой нише.

– Это королевская усыпальница, – услышал он знакомый голос и резко обернулся.

Перед ним стоял высокий человек в военном комбинезоне цвета пустыни и защитном шлеме. На его ремне и портупее было развешано оружие и футляры с вспомогательным оборудованием.

– Генерал Йорк, – улыбнулся Карнач, снял очки и сунул их в нагрудный карман.

– Комендант Карнач, капитан внешней охраны Валуа, – на грубом, покрытом шрамами лице Йорка появилась гримаса, означавшая приветливую улыбку.

– Я должен был догадаться, что здесь ошивается кто-то вроде вас, – кивнул Карнач. – Умыкнуть старшего стрелка так, чтоб не заметили остальные, мог только профессионал. Почему вы не в Пиркфордской мясорубке? К тому же, если мне не изменяет память, когда мы покинули Свезер, вы были на пути к эшафоту…

– Я проявил гибкость, Алекс. Прибывшие на Свезер сотрудники полиции Торгового Галактического Союза выцарапали меня из темницы этой сумасшедшей бабы княгини Млады. И я, не дожидаясь прибытия Звёздной Инспекции Объединения, предложил им сделку с правосудием. Торговый Союз, Алекс! Они все торгаши и обожают заключать сделки. Мы поторговались и договорились. Я сдал им всё, что было не жалко, а они отпустили меня на все четыре стороны.

– Мудро, – кивнул Карнач. – И теперь здесь? И уже не генерал…

– Если б я был генералом Ордена, я бы спустил с тебя шкуру за предательство! – рыкнул Йорк, но тут же оскалил в усмешке зубы. – Но Ордена нет, и некому спросить с тебя за сдачу боеспособной крепости одному безоружному парламентёру противника. Так что тебе повезло.

– Возможно. А что вы делаете здесь, мистер Йорк?

– У меня приказ. Ничего личного, Алекс. Это только работа. Мне приказано доставить тебя во дворец. Царь Мизерис хочет побеседовать с тобой.

– Я не против, – пожал плечами Карнач. – Только сообщу своим.

– Не стоит, – улыбнулся Йорк, и дуло бластера уткнулось в живот Карнача.

Тот обернулся, Валуев тревожно смотрел на него, а за его спиной стояли ещё двое в такой же амуниции, что и Йорк.

– Поехали, – кивнул Карнач.

– Правильное решение, Алекс, – одобрил бывший генерал, достал из его кобуры парализатор, а из ножен – кинжал, развернул его в сторону выхода и толкнул в спину.

Тем временем Стаховски и Хэйфэн обходили одну пещеру за другой. Терпеливо и методично они обследовали каждый закуток вырубленных в скалах каменоломен, но ничего кроме старых поломанных кирок и пары засушенных скелетов им не попалось. Уже отойдя на значительное расстояние от бота, они заметили небольшой пролом в скальной породе. Заглянув туда, Тонни обернулся к Стаховски.

– Проход ведёт вниз. Оттуда тянет холодом и сыростью. Надо посмотреть.

Стэн кивнул, и Тонни мгновенно юркнул внутрь. Стаховски спустился за ним. Какое-то время он с трудом протискивался по узкому тоннелю, а потом вдруг потерял опору и скатился вниз по каменистому склону, оказавшись в небольшой пещере, с потолка которой свисали каменные сосульки сталактитов. Звон капель отдавался под сводами.

Приподнявшись, Стэн осмотрелся и тут же услышал рядом тихий, как ветер, шёпот:

– Вон он, на сорок градусов влево от прохода, за двойным сталактитом.

Стэн тут же взглянул туда и увидел на неровной тёмной стене расплывчатый силуэт. Два красных огонька горели недобрым огнём. В следующий момент силуэт исчез, и на него обрушилось что-то твёрдое и холодное. Легко развернувшись, Стэн сжал это руками, почувствовав человеческое тело и услышав треск разрываемой ткани. Он был уверен в надёжности своей хватки, тем более что увидел в полумраке, как сзади в руки противника вцепился Хэйфэн. Казалось, ещё мгновение и они возьмут верх, но то, что он держал, оказалось не человеком, потому что вдруг взвыло на высокой ноте, отчего заболели уши, а потом рванулось вверх и, взлетев на несколько метров, прилипло к потолку, свирепо глядя вниз. Теперь Стэн разглядел знакомое скуластое лицо, длинную растрёпанную чёлку и разорванный мундир.

– Эрик… – крикнул Тонни. Он заговорил по-китайски, видимо, стараясь пробудить в Ченге какие-то воспоминания, но тот только оскалился и, быстро перебирая конечностями, отполз в угол пещеры.

Стэн поднёс к губам браслет.

– Карнач, срочно ко мне! Мы его нашли… Нужна помощь.

– Карнач не выходит на связь, – откликнулся Игнат. – Что происходит?

– Чёрт! Ищи своего командира, парень! Мы не знаем, как спустить его с потолка. Он скалится, как рысь, и бегает по отвесным стенам, как таракан.

– Пусть принесут сеть, – подсказал Тонни.

Стэн ничего сказать не успел, потому что Эрик вдруг развернулся и, издав свирепое рычание, метнулся в его сторону. Стаховски успел выхватить парализатор, направить его на вампира и нажать на спусковой крючок. Эрик взвизгнул, перевернулся в воздухе, и снова обрушился на Стэна, выбив у него оружие.

В следующий момент Стэн ощутил боль. Железные пальцы сдавили его плечи, и он почувствовал, как хрустнули ключицы. Затем вампир снова взвыл, кошачьими прыжками промчался по пещере и взлетел по стене к потолку. Стэн осел на пол, стиснув зубы. Плечи пульсировали болью. Он почему-то вспомнил, что последний месяц пропускал приём препаратов кальция, которые прописал ему доктор МакЛарен. Рядом с парализатором в руке и гневным выражением на лице стоял Хэйфэн. Следующей мыслью Стэна было то, что он правильно сделал, не позволив Тонни взять с собой длинный и острый, как бритва, меч.

– Не повреди его, – проговорил он, нащупывая на поясе аптечку. В глазах потемнело от нестерпимой боли.

В следующий момент снова раздалось рычание, и Эрик, сорвавшись со стены, стрелой пролетел по воздуху и сбил с ног Тонни, отшвырнув в сторону парализатор. Руки вампира вцепились в его горло, и возле самых глаз сверкнули длинные острые клыки. Хэйфэн согнулся, подтянул ноги к груди, упёрся ступнями в грудь Эрика и, резко распрямив колени, отбросил его прочь. Потом он совершил сложный кульбит, кувырнулся в сторону и, подхватив с замусоренного каменной крошкой пола пещеры парализатор, снова оказался на ногах.

Эрик, пригнувшись, стоял в нескольких метрах и переводил взгляд с почти обессилившего от боли Стэна на готового к продолжению схватки Тонни. Наконец, сообразив, что раненный – более лёгкая добыча, он оскалился и припал к земле, готовясь к прыжку.

В следующий миг он вздрогнул и, резко развернувшись, зарычал, а затем кинулся прочь. Он снова вскочил на стену, но тут же был прижат к ней прочной, туго натянутой сетью, прибитой к стене четырьмя большими дротиками. Рыча, он пытался выбраться из ловушки.

Игнат Москаленко, внимательно наблюдая за ним, положил на землю широкоствольное ружьё, из которого только что выстрелил сетью, и достал из подсумка серебристый арбалет с тонкими стрелами на вращающемся барабане. Он поднял арбалет на вытянутой руке, не торопясь, как в тире, прицелился и выпустил по рычащему и бьющемуся в ярости вампиру пять стрел.

– Хватит! – остановил его Стэн.

Он, наконец, нашёл нужный инъектор и, прижав его к шее, ввёл под кожу дозу обезболивающего.

Игнат тем временем подошёл к стене и задумчиво осмотрел неподвижно висевшего в сети Эрика. К нему присоединился Тонни.

– Готов, – удовлетворённо кивнул Игнат. – Снимаем?

– Только осторожно. Это всё-таки второй помощник командира, – напомнил Хэйфэн.

– А выглядит, как обычный вампир, – усмехнулся Игнат и отцепил от пояса сумку с инструментами, чтоб извлечь из стены стальные дротики.

Йорк доставил своих пленников во дворец довольно быстро, хотя им пришлось спуститься под землю, но там, в запутанных катакомбах их уже ждал небольшой флаер, который легко двигался по широким коридорам подземного города. Оставив транспортное средство внизу, он по узкой лестнице повёл их наверх. В каком-то тёмном зале им завязали чёрными повязками глаза и опять повели куда-то, постоянно сворачивая то налево, то направо. Они слышали чьи-то голоса, шаги, странное завывание. Спёртый воздух щекотал горло взвесью пыли.

Потом стало холодно и влажно. Всё вокруг смолкло, зато шаги отдавались многократным эхом. Наконец, их заставили остановиться и сдёрнули с глаз повязки. Карнач осмотрелся по сторонам. Было темно, но ощущалось огромное пустое пространство вокруг. Он едва различал множество размытых силуэтов тонких колонн, поддерживающих высокие своды, теряющиеся во тьме где-то наверху.

Потом впереди послышались шаги, и вскоре он различил неясный силуэт приближающегося к ним человека. Йорк предупредительно зажёг белый люминесцентный факел и вышел чуть вперёд. Человек подошёл ближе и остановился в нескольких шагах от пленников.

Царь Мизерис в красной мантии, накинутой на плечи, стоял, мрачно исподлобья рассматривая землян, а потом повернулся к Йорку.

– Уведите второго и передайте тюремщикам. Пусть засунут его подальше и пониже. Потом возвращайтесь. У меня будет для вас ещё одно небольшое задание.

Карнач обернулся к Валуеву, но ему под рёбра тут же упёрся ствол бластера. Один из подручных Йорка сжал его локоть и завернул руку за спину так, что заныло плечо.

– Осторожнее, Алекс, – проговорил царь, – это куда менее гуманное оружие, чем то, которым пользуетесь вы. А твоя смерть устроит меня ничуть не меньше, чем его заточение.

– Это твоя благодарность за спасение жизни? – в отчаянии бросил Карнач, увидев, как уводят его друга.

– Знаешь, – негромко проговорил Мизерис, подходя ближе. – Я не испытываю к тебе никакой благодарности, потому что уже много раз жалел о твоём глупом поступке. Иногда жизнь бывает не в радость. Отпустите его, – приказал он, и хватка сзади ослабла. – Александр Карнач разумный и хладнокровный человек. К тому же, он никогда не предаёт друзей. А любая его неразумная выходка будет стоить его другу жизни. Ты понял меня, Алекс?

– Я понял тебя, Мизерис, – ответил тот, потирая ноющий локоть. – Чего ты хочешь?

– Ничего особенного. Я знаю, что ты не предатель по натуре. Я знаю, что ты испытываешь повышенную ответственность за друзей. И я знаю, что ты умеешь молчать. Давай так. Я отпускаю тебя на баркентину, но ты не говоришь, где и как потерял своего приятеля. Можешь врать, изворачиваться или просто молчать – твоё дело. Но ни моё имя, ни имя Йорка прозвучать не должно. Никто не должен знать, что я причастен к исчезновению твоего друга. Ты меня понял?

– Зачем тебе это?

– Мне нужен заложник, – пожал плечами царь, – кто-то из вас, потому что ваша богиня сказала, что она не улетит, если здесь будет оставаться хоть один человек из её экипажа. Она прекрасна, она добра, она не бросает своих детей на произвол судьбы… Это свойство присуще женским божествам, Алекс. Я хотел оставить здесь тебя, но ты привёл с собой другого. Останется он, а ты уйдёшь…