Текст книги "Двое из логова Дракона (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

– Возможно, но всё-таки маловероятно, – вздохнула я. – Здесь что-то другое.

– Я излагаю то, что мне удалось узнать, – произнёс Кирилл. – И из этого могу сделать только два вывода: жрецы ищут у нас на баркентине существо Тьмы, и царь им в этом помогает.

– А существо Света уже здесь? – поинтересовался старпом.

– Никто, кроме жрецов, не узнает до начала поединка, здесь ли существа и кто они. У меня всё, Дарья Ивановна. Разрешите мне подняться в свою каюту. Я составлю подробный рапорт и посплю пару часов.

– Спасибо за работу, Кирилл, – улыбнулась я. – Иди.

Оршанин ушёл. Я задумчиво посмотрела на Хока.

– Почему они не возвращают Ивана, как вернули Белого Волка и Эрика?

– Может, он и есть Существо Тьмы?

– Не думаю.

– А, может, он Существо Света?

– Эта идея мне больше нравится, – усмехнулась я. – Хотя опять же, вряд ли. Единственный, кто мог бы прояснить ситуацию, это Карнач, но он молчит.

– Может, ещё раз поговорить с ним?

– Нет, это бесполезно. Он скрытный парень, но в данном случае у него для молчания есть веская причина. Попытаемся выяснить, что это за причина, и устранить её. А пока, не спускать с него глаз. И прекратить выходы в город. Уже ясно, что за похищением стоит царь и жрецы. Сведения по Храмам и дворцу у нас есть. Пусть стрелки начинают их обрабатывать. Карнача к этому не привлекать. Он на карантине.

– Всё ясно, – кивнул Хок. – Разрешите идти, командир?

– Идите, старпом.

Он ушёл, а я повернулась к компьютеру и включила запись нашего разговора с Кириллом Оршаниным, чтоб ещё раз послушать, что он говорил о Поединке.

Карнач чувствовал себя абсолютным изгоем. Белый Волк, не скрывая, объявил, что по приказу командира он находится на карантине, следовательно, отстранён от работы. С одной стороны, это было даже неплохо, потому что ему не приходилось выдумывать отговорки, чтоб не присутствовать на совещаниях и не выдавать планы товарищей тем, кто прослушивает его из дворца. Но, с другой, он тяготился отчуждением, которое чувствовал со стороны членов экипажа. В его версию исчезновения Ивана никто не поверил. Сперва его товарищи ждали, что он, наконец, расскажет правду и прольёт свет на это странное событие. Но он молчал, и вскоре почувствовал осуждение. Теперь ему казалось, что именно его винят в том, что Иван пропал. А, впрочем, так оно и было.

Последней каплей оказалась внезапная стычка с Игнатом Москаленко. Его давний друг, столь же давний и надёжный, сколь и Иван Валуев, в глаза назвал его предателем. Конечно, они в этот момент были один на один, конечно, Игнат, по-прежнему страдал юношеским максимализмом, и, конечно, он ничего не знал и не мог даже предположить, что это тягостное молчание – единственный способ защитить попавшего в беду Ивана. И всё же это обвинение болезненно отозвалось в сердце Карнача.

Он не стал спорить и оправдываться. Он просто развернулся и ушёл. Но уже у самой двери обернулся и встретил полный презрения взгляд старого друга.

Он ушёл в каюту, лёг на койку и закрыл глаза. Он думал, что делать дальше, а то, что нужно что-то делать, было ясно, как день. И единственное, что приходило ему в голову, это пойти во дворец и ещё раз поговорить с Мизерисом. А для этого нужно было выйти с баркентины. Учитывая, что он, фактически находился под негласным арестом, это было нелегко. Впрочем, разработка плана отвлекла его от тягостных мыслей, и уже хотя бы этому он был рад.

Он пролежал так до позднего вечера, когда в каюту вернулся Игнат. Не сказав ни слова, тот принял душ и ушёл в свой отсек, отгороженный лёгкой перегородкой от отсека Карнача. Александр слышал, как он лёг на койку, пару минут поворочался и, наконец, уснул. Всё-таки он был ещё совсем мальчишка, и проблем со сном у него пока не наблюдалось.

Карнач поднялся и вышел из каюты. Поглядывая на экран радиобраслета в режиме биолокации, чтоб избежать ненужных встреч, он спустился вниз и прошёл в хвостовую часть трюма.

«Пилигрим» был братом-близнецом «Паладина», и потому Карнач прекрасно знал, где что расположено и как что работает. Он направился в сектор силовой установки задних опор. Пару месяцев назад ему пришлось целую неделю лазить в узком тоннеле правой опоры, в поисках предполагаемой трещины на коробе коммуникационного канала. Трещины там не оказалось, зато он нашёл небольшой люк с помеченными красной краской ручками, который использовался при монтаже опоры.

Здесь был такой же. Отжав на себя ручки, Карнач открыл люк и посмотрел на плотные складки герметичной прокладки. Теперь ему предстояло сделать самое сложное. Достав из подсумка, прихваченного по пути из технического шкафа, ремонтный манипулятор, он надел его перчатку на руку и включил прибор. Тонкие щипцы с жёсткими присосками мгновенно отыскали крайнюю заклёпку и с тихим шипением сняли её. Удерживая себя от спешки, Карнач отсоединил правый край прокладки и в лицо ему пахнул пыльный воздух улицы. Отложив инструменты в сторону, он оттянул прокладку и просунул ноги в образовавшуюся щель. Как он и ожидал, они тут же упёрлись вверхнюю перекладину монтажной лестницы, приваренной с внутренней стороны ажурной опоры. Выскользнув наружу, Карнач быстро спустился вниз и, оказавшись на земле, осмотрелся. Вокруг никого не было. Лифт был поднят, люки звездолёта задраены на ночь.

Осмотрев днище баркентины, он припомнил расположение камер внешнего наблюдения и, двигаясь так, чтоб как можно меньше попадать в сектор их действия, выбрался из-под корабля, кувырнулся, откатившись в тень и, вскочив, бегом направился к ближайшим домишкам, теснившимся на краю Тэллоса.

Ему вдруг показалось, что всё это время за ним наблюдали и сейчас наверняка устроят погоню. Чтоб скрыться, он начал петлять по запутанному лабиринту и только спустя какое-то время понял, что это бред. Ему бы просто не дали выйти. Замедлив шаг, он оправил форму и уже спокойно двинулся по направлению к дворцу.

Время от времени он сверялся с картой и собственным маяком, которые высвечивались на экране его браслета, получавшего сигнал со спутника. Именно поэтому он уже через час вышел на площадь перед дворцом и направился прямиком к лестнице, ведущей наверх.

Поднявшись до самого входа, он остановился, поскольку путь ему преградили мощные стражники с секирами.

– Мне нужно поговорить с царём, – проговорил он, остановившись. – Это важно.

Навстречу ему вышел худой человек в синей тоге, на которую был наброшен чёрный плащ. Внимательно осмотрев его, он ничего не сказал и, развернувшись, скрылся во мраке. Карнач приготовился ждать, но вскоре этот человек вернулся и молча кивнул ему. Стражники расступились, и Александр вслед за своим провожатым углубился в тёмный лабиринт комнат.

То внезапно возникшее чувство, что за ним наблюдали всё это время, на самом деле не обмануло его. Но, как ни странно, за ним следили совсем не те, кто должен был это делать. Илд Эрлинг, сидела в тот час за пилотским пультом, и задумчиво смотрела на маленькую звездочку на схеме жилого уровня. Она ни в чём его не винила, она догадывалась, что если Саша молчит, значит, у него нет другого выхода. Она твёрдо верила, что он ни в чём не виноват и сам оказался в сложной ситуации. Она ему сочувствовала, как только может сочувствовать тайно и безответно влюблённая девушка. Именно поэтому она и увидела, как та звёздочка, на которую она смотрела с печальной нежностью, вдруг двинулась и поплыла по схеме.

Илд с недоумением и тревогой наблюдала, как Карнач спустился в трюм и забрался в технический тоннель правой опоры. Лишь тогда она поняла, что он собирается покинуть звездолёт. Первым её порывом было сообщить об этом вахтенному стрелку. Она даже нажала на кнопку связи, но когда из динамика раздался голос Стэна Стаховски, передумала.

– Стэн, мне нужно отлучиться с мостика, – проговорила она. – Ты тут присмотришь?

– Иди, – отозвался тот. – Всё равно ничего не происходит.

– Спасибо, – улыбнулась она в пространство и, поднявшись из-за пилотского пульта, вышла из командного отсека.

В длинной галерее, протянувшейся через всю баркентину, она перешла на быстрый шаг, а потом побежала. И всё равно не успела. Она просто хотела удержать его. Если б он узнал, что его манипуляции с люком замечены, он бы отказался от своего плана и не стал бы рисковать. Но когда она забралась в галерею, в ней уже никого не было. Пройдя по ней до конца, она увидела приоткрытый люк и отсоединённый край герметичной прокладки. Она ещё надеялась догнать его и, протиснувшись в щель, начала спускаться вниз по скобам технической лестницы. Оказавшись внизу, она успела увидеть, как мелькнула его фигура в свете прожекторов, укреплённых на бортах. Она бросилась за ним. Может, стоило крикнуть, но она боялась привлечь внимание Стаховски. Ведь Саша должен был вернуться также незаметно, как и вышел.

Она побежала за ним. Она очень хорошо бегала, ведь ещё учась в школе, пришла первой к финишу юношеского Скандинавского марафона. Какое-то время ей удавалось следовать за ним, но он несколько раз резко изменил направление, и она его потеряла. Остановившись, она какое-то время прислушивалась, но вокруг было тихо, только где-то лаяла собака, да пару раз пронзительно крикнула какая-то птица. Вздохнув, она повернулась и пошла обратно. Она шла, как ей казалось, по тем же улицам, но баркентина впереди не появлялась. И, наконец, она поняла, что заблудилась. Нужно было немедленно вызвать помощь, но она понимала, что тогда ей придётся объяснить, как она оказалась на улице, и о побеге Карнача станет известно. Включив радиобраслет, она попыталась воспользоваться навигатором, но никак не могла сообразить, где находится и в какую сторону идти. Она была пилотом, и отлично ориентировалась в космических картах, но ориентированию на местности по передаваемой со спутника карте её никто не учил.

Илд была спокойной и рассудительной девушкой, а потому не стала впадать в панику. Она посмотрела на звёзды, которые были для неё так же понятны, как инструкция на родном языке, и, определив, в какой стороне должна находиться баркентина, побрела по городу.

Она понимала, что прямо к баркентине она не выйдет, но хотя бы выйти на окраину города было необходимо. Она шла, посматривая на небо и озираясь по сторонам. Она бы даже спросила у кого-нибудь дорогу, но на улице никого не было. А дома вокруг становились всё более низкими и покосившимися. В воздухе появился стойкий запах чего-то грязного. Выщербленные стены домов сдвинулись, оставив совсем узкий проход. Она явно забрела в какие-то трущобы. Узкая улочка теперь петляла так, что придерживаться определённого направления стало невозможно. С тревогой озираясь по сторонам, Илд шла вперёд, потому что уже слишком углубилась в этот жутковатый район.

Теперь ей вовсе не хотелось встретить кого-нибудь, потому что она не была уверена в том, что здесь есть кто-то, кто пожелает помочь ей. Но именно здесь и попался ей на глаза первый человек, мрачного вида, худой и оборванный, он злобно смотрел на неё из узкого ответвления улицы. Развернувшись, она быстро пошла назад и услышала за спиной звук шагов, а, обернувшись, увидела, что незнакомец следует за ней. Она прибавила шагу, но, снова обернувшись, с ужасом увидела, что к тому, первому, уже присоединились ещё несколько. Она бросилась бежать, но преследователи, не отставая, следовали за ней. Их молчаливое упорство вызывало у неё панику. Она бежала, не разбирая дороги, понимая, что всё больше запутывается в этом страшном лабиринте. И в какой-то момент она замерла, глядя вперёд, потому что путь ей преградили несколько оборванцев, а, обернувшись, увидела целую толпу сзади. Прижавшись к стене, она смотрела, как они приближаются, тщетно пытаясь вспомнить наставления школьного преподавателя по контактам с инопланетными существами. Все премудрости вылетели у неё из головы. Оборванцы тем временем приблизились. К ней потянулись грязные руки, которые ощупывали её мундир, дёргали за волосы. И когда чьи-то холодные пальцы вцепились в её шею, она закричала от страха и оттолкнула ближайшего оборванца, развернулась и, стиснув зубы, выбросила вперед ладонь с вытянутыми вперёд пальцами. В середине ладони появилось знакомое жжение, и из пальцев вырвалась тугая струя огня. Продолжая кричать, Илд направляла пламя на нападавших. Они в ужасе отступили, но не ушли, напряжённо и злобно следя за ней.

Вскоре они уже толпились в разных концах узкой улицы, а она, оказавшись в ловушке, устало опустилась на землю возле стены. Нужно было срочно вызывать помощь, но она снова подумала о Саше, и одёрнула рукав, под которым поблёскивал радиобраслет.

Часть 4

Царь не спал в этот поздний час. После ночного разговора с демоном с ним что-то произошло, словно внутри треснула какая-то перегородка, отгораживавшая его от мира. Он сам не мог понять, что это значит, но подозревал, что ничего хорошего. Самое скверное, что на утро ему не захотелось напиться. Он выпил по привычке несколько глотков вина, а потом отставил кубок. Мир вокруг обрёл непривычно чёткие очертания, и в голову то и дело забредали какие-то странные мысли. С мрачным любопытством наблюдая за собой в трезвом состоянии, он весь день бродил в одиночестве по дворцу, прогоняя с дороги докучливых слуг и надоевших просителей. Он даже не стал ссориться с женой, а молча выслушал её жалобы и упрёки, пообещал принять это всё к сведению и ушёл, оставив её в совершенном изумлении.

Он разглядывал росписи на стенах комнат, на которые раньше не обращал внимания, а из памяти выплывали давно стёршиеся воспоминания, какие-то незначительные события из его детства и юности. Он почти ясно вспомнил мать, а потом почему-то ему припомнился деревянный, инкрустированный обломками морских раковин слон с качающейся головой, которого ему подарил брат. Где сейчас этот слон? Если б у него был сын, то такую игрушку следовало бы подарить ему. Но сына у него не было.

После полудня он спустился в сад и присел возле ручья под кустом, образовавшим своими ветвями подобие беседки. Здесь пели птицы, и легко дышалось. Он долго смотрел на текущую воду и в какой-то момент уснул. Ему приснилась высокая скала с низвергающимся с неё хрустальным водопадом. Вокруг зеленели пышные растения, покрытые яркими цветами. Над переливчатыми лепестками, источавшими сладкий аромат, порхали маленькие драконы с тоненькими узорчатыми крыльями бабочек. Большие драконы с такими же крыльями парой кружились наверху в ослепительно голубом небе. От круглой чаши горного озера, куда низвергалась сверху вода, тянуло свежестью и покоем. А потом из неё, из самого центра вдруг появился белый единорог. Он вышел на берег, тряся длинной шёлковой гривой, и солнце звездочкой засияло на самом острие его витого рога. А потом оттуда же, из ледяного хрусталя воды появилась женщина в алом платье из тончайшей ткани. У неё были золотые волосы, такие же шёлковые и пышные, как грива единорога, и тонкие белые руки. Она вышла на берег и улыбнулась, вскинув эти руки к небесам, и от неё вокруг заструилось тёплое золотое сияние.

Проснувшись, Мизерис понял, что это был не простой сон. Он видел Существо Света, и Свет в этом явлении был совсем не таким, каким он знал и ощущал его. Наверно, именно таким он был изначально, пока бесконечные Битвы за власть над Агорисом не иссушили его душу и не покрыли его нежную плоть каменной бронёй доспехов. Но могло ли такое Существо Света победить Тьму? Вопрос остался без ответа.

Небо начало меркнуть, и вскоре его залила спокойная чернота ночи, в которой лёгкой кисеёй просвечивали едва заметные бледные звёзды. Мизерис вернулся во дворец. Дневной сон в саду придал ему сил. Спать не хотелось. Уединившись в своих покоях, он занялся ворохом бумаг, копившихся несколько дней. Доносы и прошения о повышении в должности он сразу же кидал в медную чашу на треножнике, в которой был разведён огонь. Несколько донесений о необходимости ремонта мостов через высохшее русло и углубления колодцев в бедных районах, он отложил, чтоб дать соответствующие распоряжения слугам. Длинный свиток, исписанный неровными знаками, привлёк его внимание. Видно было, что писавший его был молод, но несовершенство его почерка было вызвано не неграмотностью, а привычкой писать быстро, чтоб успеть за стремительно несущимися мыслями. Это был вдохновенный проект обустройства Тэллоса, с каналами, общественными прудами, в которых следовало разводить рыбу, садами, приютами для немощных и предприятиями, где неимущие могли бы заработать себе на жизнь, занимаясь ремеслом.

Проект был совершенно утопическим, но само его появление на столе среди вороха ненужных бумаг, порадовало царя. Ему понравились энергия и полёт мысли неведомого автора. В конце концов, это всё можно было привести в жизнь не сразу, а поэтапно. Он решил пригласить вдохновенного сочинителя во дворец, о чём сделал пометку на листе.

Сев в кресло, он задумчиво посмотрел на огонь, танцующий над медной чашей, поглотивший чьи-то честолюбивые замыслы и низменные мысли. Увы, возможно, и прекрасным надеждам этого юноши не суждено будет сбыться, и Дева Света не озарит своим сиянием несчастную землю Агориса. День Битвы, как день казни надвигался издалека. И мертвенный взгляд Лилоса всё пристальней разглядывал свою жертву из-за горизонта.

Именно в этот момент и появился ночной привратник Отерос, чтоб доложить о ночном визитёре. Как всегда он точно и кратко описал внешность незнакомца, и царь понял, кто пожаловал к нему.

– Пусть он уйдёт, – устало поморщившись, проговорил царь.

– Ты не хочешь даже выслушать его? – раздался сзади вкрадчивый голос.

Царь обернулся, но увидел лишь сиреневый краешек Лилоса, высунувшийся из-за гор. Отерос поклонился и повернулся, чтоб уйти. По всему было видно, что он не услышал этого вопроса.

– Подожди, Отерос, – проворчал царь и развернулся к окну. – Почему ты считаешь, что я должен слушать его? Он будет клянчить и играть на моих чувствах. Он, видишь ли, спас мне жизнь. А я просил его?

– Он сделал это не по твоей просьбе, а потому что считал это правильным, – возразил невидимый демон. – Он не просит наград и благодарностей. Он просит лишь выслушать его. Эту милость ты можешь оказать ему? Ведь каждый день ты с завидным терпением выслушиваешь разглагольствования десятков глупцов и ничтожных людишек. Выслушай того, кто был, может быть, твоим единственным другом в этой жизни.

– Моим другом?

– Разве он поступал с тобой не как друг?

– И что теперь? Я должен стать ему другом?

– Не думаю, что ты готов к такому подвигу, – в голосе демона прозвучал неприкрытый скепсис. – Но если ты в очередной раз пользуешься его дружескими чувствами, на сей раз к твоему пленнику, хотя бы выслушай его.

Царь обернулся к Отеросу и уныло кивнул.

– Он меня убедил выслушать этого пришельца. Проводи его сюда и будь любезен с ним. Постарайся, чтоб он не расшиб себе лоб о какую-нибудь низкую притолоку и не свернул шею, оступившись на крутой лестнице. Ступай.

Отерос, не проявивший никакого удивления по поводу общения царя с Лилосом, снова поклонился и ушёл. Настроение Мизериса рухнуло до самых плит каменного пола. Он знал, что разговор с Карначом разжалобит его, но так же знал, что не уступит.

– Зачем ты заставил меня? – воскликнул он, повернувшись к окну. – Ты же знаешь, что я откажу ему!

Щелчок пальцев прозвучал возле самого уха.

– Я здесь, – сообщил демон и, обернувшись, царь действительно увидел исчадье Тьмы, в изящной позе примостившееся на краешке стола. – Ты не только психопат, но и эгоист. Тебе даже в голову не приходит, что этот разговор может быть нужен не только тебе, но и ему.

– Даже с отрицательным результатом?

– Неудачи бывают полезны, если своевременно разбираться в их причинах. Я побуду здесь, понаблюдаю за вами обоими.

– Он тоже невольный участник твоих забав?

– Он, как и ты, слишком часто поминал меня всуе, – усмехнулся демон и растворился в воздухе.

Дверь распахнулась, и на пороге появился Карнач. Мизерис мрачно взглянул на него.

– Если собираешься выпрашивать у меня своего дружка, то не трать зря время. Не отдам, – сразу отрезал царь.

– Я пришёл предложить обмен. Отпусти его и оставь меня, – проговорил Карнач.

Мизерис поморщился.

– Это глупо, Алекс. Ты уже предлагал это, и я отказался. Твой парень слишком много знает и не будет молчать. Мне не хочется ссориться с Богиней Неба. Она может обидеться. Женщины бывают непредсказуемы, но, скорее всего, она улетит.

– Она не бросит здесь меня, – возразил Карнач.

– Конечно, – кивнул царь. – Вы не бросаете друг друга в беде. И потому постоянно оказываетесь в дурацком положении. Я пользуюсь твоей ответственностью за твоего дружка. А ты собираешься воспользоваться её ответственностью за тебя. Это не благородно.

– Ты говоришь о благородстве? – взорвался Карнач.

– Я ожидаю его от тебя, а не констатирую его наличие у себя. Это разные вещи, – пожал плечами Мизерис.

– Ну, почему я не могу просто придушить тебя, ко всем чертям! – прорычал Карнач, стиснув кулаки.

– Всё по той же причине, – объяснил Мизерис. – Из-за твоего сказочного благородства. Это красивое качество, очень неудобно для вас и крайне удобно для меня в достижении моих целей. Я согласился выслушать тебя, но, прежде всего, я хочу тебе объяснить, что искать во мне те же качества, что присутствуют в ваших удивительных душах, бесполезно. Я жесток, коварен, мне чуждо чувство благодарности. Я убил собственного брата и женился на его вдове, а теперь посматриваю и на дочку. Я могу сейчас позвать слуг и приказать им запереть тебя в подвалах или замуровать в какой-нибудь камере. Мне, что один заложник, что два. А если вы будете запрятаны так, что вас будет уже невозможно найти…

– Он жив? – перебил его Карнач.

– Он жив, Алекс, – кивнул Мизерис. – Слово царя. Не приходи больше сюда. Не унижайся и не трави себе душу, коль скоро она у тебя такая чувствительная. И помни, вы оба живы до сих пор только благодаря моему трепетному отношению к вашей прекрасной госпоже. Я не хочу повергнуть её в скорбь, вынуждая оплакивать вас. Ступай.

Карнач какое-то время молча смотрел на него, а потом развернулся к двери и замер, натолкнувшись на стоявшего за его спиной человека. Дрожь прошла по его телу, когда он встретил взгляд этих прозрачных зелёных глаз, снова заглянувших ему в душу.

– Что ты здесь делаешь? – спросил демон.

Этот вопрос заставил его вздрогнуть. Стиснув кулаки и зубы, он отступил и, обогнув демона, вышел. Демон проводил его усмешкой и взглянул на сумрачного царя.

– Какой ты, оказывается, негодяй! Вот бы не подумал!

– Так проще, – проворчал Мизерис, стиснув переплетённые пальцы рук. – Если навешаешь на себя побольше грехов, то тебя уже не в чем будет упрекнуть. К тому же становится ясно, что просить бесполезно. Надеюсь, он больше не придёт.

– Нет. Он, конечно, любитель танцевать на привычных граблях, но это не тот случай. А он всё-таки разжалобил тебя. Мальчишка жив?

– Конечно. Я и не собирался убивать его. Он живёт припеваючи в тёплой сухой камере, накормленный и напоенный. Спит по полсуток, часами качает мышцы и каждый день вслух повторяет какие-то заумные служебные наставления.

– Ты спускался к нему?

– Пару раз, просто для того, чтоб убедиться, что его содержат в хороших условиях. Всё было так хорошо, – царь тоскливо посмотрел на лежавший поверх бумаг проект обустройства Тэллоса. – А этот визит всё испортил. Мне нужно выпить.

– Лучше иди спать.

– Мне не хочется. Я выспался днём.

– Хочется, – возразил демон, взглянув ему в глаза.

Царь внезапно зевнул.

– Опять твои штучки, – проворчал он и направился к двери. – Мне кажется, я усну, не дойдя до спальни.

– Дойдёшь, даже если уснёшь, – усмехнулся демон. – Я прослежу.

Карнач вернулся на баркентину тем же путём. Никто не встречал его в галерее и на выходе из неё. Похоже, никто вообще не заметил его исчезновения. Он без спешки прикрепил на место край герметичной прокладки, задраил люк, положил на место подсумок с инструментами и поднялся в свою каюту. Войдя, он прислушался. Дыхание Игната было спокойным, как и полагается во сне. Карнач лёг на койку и закрыл глаза.

Внутри у него всё кипело от обиды и отчаяния. С самого начала было ясно, что рассчитывать не на что, что он зря рисковал, выбираясь ночью из звездолёта. Но он должен был попытаться. К тому же теперь он точно знал, кто стоит за всем этим. Это зеленоглазое чудовище снова было здесь, оно уже успело завести какие-то дела с Мизерисом. И, наверняка, демон теперь строил козни против них, и все их попытки что-то сделать были у противника как на ладони.

Несколько часов он размышлял, что делать дальше. Пойти к командиру? Рассказать, что он видел демона во дворце? А имплант? Не сочтут ли те, кто держит его на крючке, что этого достаточно для того, чтоб обрубить концы и уничтожить пленника? И поверит ли командир? Ведь она что-то знает о демоне, определённо знает… Тут он запутался. Думать плохо о Северовой он не мог. Много лет он знал эту женщину и доверял ей безгранично. Но её дочка, так похожая на демона… Знала ли она, кто её отец? Кто это точно знает, так это МакЛарен. На нём сходилось многое, и именно он был наиболее тесно связан с демоном.

Утром Карнач поднялся в стрелковые помещения, прошёлся по отсекам, глядя на своих товарищей. Они деловито занимали места за пультами и обсуждали какие-то детали вчерашнего совещания, которые его, увы, не касались. В ответ на его приветствия они кивали без особой доброжелательности, но, впрочем, и без явной неприязни. Так, дежурное «привет».

Он прошёл в небольшой коридорчик и осмотрелся. За ним никто не наблюдал. Беззвучно отодвинув дверь, он шагнул в комнату арсенала и сунул руку в ближайшее гнездо. Над ним загорелся зелёный круг. Никому в голову не пришло перекрыть ему доступ к табельному оружию. Пальцы привычно легли на ребристую рукоятку бластера. Достав его из гнезда, он вышел из арсенала и, прижимая оружие к бедру, прошёл мимо вахтенных. Игнат проводил его подчёркнуто ледяным взглядом.

Выйдя из сектора, Карнач направился прямо в медотсек. Убедившись, что поблизости никого нет, он оттолкнул в сторону дверь кабинета и, войдя, направил бластер на МакЛарена. Тот стоял возле колыбели с дочкой на руках.

– В кого ты собираешься стрелять, – усмехнулся Джулиан, – в неё или в меня?

– Положи ребёнка, – приказал Карнач.

МакЛарен поцеловал девочку и аккуратно опустил её в хрустальный кокон. Потом сделал несколько шагов к Карначу.

– Ну, может, так будет легче?

И в следующий момент Александр, как во сне, увидел мгновенную перемену, словно кто-то передёрнул изображение и вместо судового врача перед ним стоял демон. Он подошёл вплотную, так что ствол бластера упёрся ему в грудь.

– Будешь стрелять? Или зачем ты пришёл? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Стрелять, я полагаю, бесполезно.

– Абсолютно, – кивнул демон.

– Я знал, что за всем этим стоишь ты, – проговорил Карнач, опуская бластер.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты с самого начала был связан с Мизерисом. И ты знал, что он похитил Ивана. Может, сам и надоумил его.

– Нет, с Мизерисом я познакомился совсем недавно, а про то, что Иван находится во дворце, узнал этой ночью, кстати, благодаря твоему визиту. Он очень скрытный, этот твой бывший подопечный, и не спешит делиться своими секретами. А темы наших разговоров не касались похищения.

– Но теперь ты знаешь.

– Ты тоже, – перебил его демон и, подойдя ещё ближе, заглянул в глаза. Карнач поспешно отвёл взгляд. Демон кивнул. – В том-то и дело. Опять пытаешься переложить с больной головы на здоровую? Разве я виноват в том, что произошло? Разве я спас жизнь этого безумца? Я привёл Ивана во дворец? Я позволил увести его и засунуть тебе в голову эту штуку? Тогда почему ты кидаешься на меня? Почему тебя каждый раз нужно ткнуть носом в стол, чтоб ты понял, что за все свои поступки отвечаешь сам?

– Это правда, – вздохнул Карнач. – Отвечаю я. Но я не знаю, что делать.

– Если тебе нужна помощь, то просто попроси о ней.

Карнач опустил голову, потом собрался с силами и произнёс:

– Помоги. Пожалуйста.

– Впредь с этого и начинай, – проворчал демон. – Не ты один готов кинуться на помощь ближнему. Это качество иногда встречается и у других.

– Почему я должен тебе верить? Ты же…

– Демон, – кивнул тот. – Но пока я один из вас.

Он провёл рукой по затылку Карнача, а потом, пальцем поманив его за собой, вышел из кабинета. Они прошли в процедурную, где демон привычными движениями включил аппаратуру. Александр следил за ним, не в силах избавиться от ощущения, что ему всё это снится.

– Смотри сюда! – велел демон и развернул небольшой экран в его сторону, взял сканер и провёл им вокруг головы Карнача.

На экране появилось изображение черепной коробки и мозга. Демон переключил на пульте какие-то кнопки и в височной части черепа высветился красным небольшой кружок.

– Вот всё, что есть инородного в твоей голове и шее, – пояснил он. – Этот имплант вживлён в мозг весьма профессионально и, надо полагать, с твоего согласия. Скорее всего, это было сделано в Медицинском Центре Космофлота. Больше ничего нет.

Карнач изумлённо смотрел на экран, а потом перевёл взгляд на собеседника.

– Так они мне ничего не поставили?

– По крайней мере, я ничего не вижу. Но мне кажется, такой блеф вполне в духе Мизериса. Он не любит причинять реальный вред кому-либо, но весьма ловко манипулирует людьми. Они просто чем-то укололи тебя и сказали, что что-то вставили. А дальше ты сам стал собственным тюремщиком.

– Боже мой! – простонал Карнач, прижав ладонь ко лбу, но тут же опомнился: – Извини…

– Ничего, я привык.

– Значит, я могу всё рассказать командиру?

– Можешь рассказать всё, но не упоминай обо мне. Скажи, что ходил сегодня во дворец, чтоб узнать, где держат Ивана.

– И не узнал, – горько усмехнулся Карнач.

– Сейчас узнаешь, – успокоил его демон. – Именно, благодаря своему визиту. После твоего ухода я заставил Мизериса вспомнить о том, как он дважды ходил в подземелье, чтоб убедиться, что с пленником всё в порядке. После этого я усыпил его, а во сне заставил снова проделать этот путь. И он прошёл его от начала до конца вместе со мной, рассказывая, где стоят стражники и сколько раз в течение дня и ночи они проходят по этому ответвлению катакомб.

Карнач поражённо смотрел на него.

– Ты знаешь, как туда пройти?

– Да, и покажу тебе на схеме, которую твои коллеги разработали на основе данных, полученных МАРНами.

– А где ключ от его темницы, он тебе не сказал? – усмехнулся Карнач.

– Там засов, – с серьёзным видом пояснил демон. – Садись за компьютер и ищи схему.

Спустя полчаса Карнач заворожено смотрел на золотистую ниточку, петлявшую в трёхмерной схеме дворца.