Текст книги "Двое из логова Дракона (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

– Балбес! – зло процедил Кирилл, встретив его. – Засветил всё-таки!

– Я должен был позволить убить её? – возмутился Иван, следуя за друзьями.

– Её всё равно убьют, только завтра, – заметил Хэйфэн. – А сегодня могут убить нас!

– Да она никому не скажет…

Но в этот момент раздался протяжный крик сзади и быстрый топот лёгких ног. Женщина с криками о призраках убегала прочь.

– Быстрее! – приказал Тонни, и они прибавили шагу.

Однако вскоре позади послышался шум. Прислушавшись, они различили тяжёлый топот и бряцание оружия.

– Влипли! – прокомментировал Оршанин, переходя на бег.

Они неслись по коридору, но их преследователи не отставали. Было ясно, что местные стражники довольно часто устраивают погони за злоумышленниками по этим катакомбам, а, учитывая, что злоумышленники весьма вёртки и, как правило, тоже хорошо знают каждый закоулок дворца, для того чтоб настичь их нужно быть опытным ловчим.

Вскоре топот стал более отчётливым, и Кирилл, обернувшись на ходу, увидел позади сосредоточенные лица охранников.

– Много их? – деловито спросил Тонни.

– Прилично… Можно биться, но лучше смыться.

– Понял.

Он свернул за очередной поворот, на ходу вспоминая варианты отхода, которые они отрабатывали при подготовке операции. Оторваться от преследователей не удавалось, а тут ещё в одном из ответвлений коридора они успели на бегу заметить блеск медных нагрудников группы, видимо, направленной на перехват.

Еще несколько поворотов позволили слегка увеличить расстояние, но внезапно впереди они увидели двух патрульных, которые, заметив их, отважно вскинули свои секиры и бросились навстречу. Тонни на ходу выхватил из ножен меч и отбил клинок первого, оттолкнув его плечом с пути. Второго Кирилл, поднырнув под руку с секирой, приложил прикладом парализатора. Из-за этого небольшого промедления они снова оказались в опасной близости от преследовавших их солдат.

Прикинув количество стражников, Тонни понял, что если вступить в бой, без жертв не обойдётся. Значит, нужно уходить любой ценой. Он снова свернул в боковой коридор и ещё прибавил скорости.

– Ветер, мы уходим с маршрута! – сообщил обеспокоенный Кирилл.

– Знаю, – отрезал Тонни и снова свернул, но уже в другую сторону.

Его тактика была понятна. Он собирался уходить давно проверенным способом, внезапно меняя направление и запутывая противника полным отсутствием логики в поведении. Но вся проблема была в том, что они уходили в ту часть дворца, которая была им почти незнакома. Здесь легко можно было оказаться в ловушке, попав в тупик или налетев на группу стражников.

Но иного выхода Кирилл не видел, потому следовал за Хэйфэном, время от времени оглядываясь назад. Им удалось сохранять дистанцию, к тому же стражники уже не могли воспользоваться маневром для перехвата, поскольку направление, в котором в следующий раз свернут беглецы, было непредсказуемым.

Через какое-то время они выскочили в широкий коридор, вдоль стен которого стояли кованые светильники с зажжёнными в чашах огнями. Взглянув мельком на настенные росписи, Тонни узнал их. Здесь они когда-то проходили с командиром, и он помнил это место на плане дворца.

– Вперёд! – крикнул он и помчался дальше.

Он вспомнил, что за высокими коваными дверями впереди должен быть высокий квадратный зал, а в его противоположном конце есть ещё одна дверь, которая ведёт на крытую галерею, обрамляющую малый двор. Это был шанс!

Подбежав к двери, он ударом ноги открыл её, и они влетели в зал. Там было полно народу. Слуги расставляли столы, несли посуду и широкие блюда с какой-то едой. Видимо здесь намечался банкет по поводу поединка храмовых бойцов. Увидев три тёмные фигуры без лиц, перепуганные слуги заметались, с криками расшвыривая посуду и мебель. Не обращая на них внимания, стрелки устремились к открытым дверям напротив. Возле них стоял тоненький подросток в зелёном веночке и белой тунике, сжимая побелевшими пальцами позолоченную арфу. И когда до спасительной двери было лишь несколько метров, он вдруг выскочил наружу и захлопнул дверь.

– Нет! – взвыл Иван, на всей скорости налетев на широкие створки из цельных толстых досок.

– Дьявол… – простонал Кирилл, и, развернувшись, прижался спиной к двери, сжимая парализатор.

В этот момент в зал ворвались стражники. На какое-то невероятно долгое мгновение они остановились, группируясь перед тем, как напасть на непрошенных гостей.

– Может, сдаться? – проговорил Иван. – Во избежание лишних жертв.

– Нас убьют, – проговорил Тонни. – Любые проявления магии вне Храмов подлежат уничтожению.

– Точно, – кивнул Кирилл. – Сначала кончат, потом будут разбираться. Мы для них – пришельцы из другого измерения.

– А если сказать, что мы земляне?

Ответить Оршанин не успел, потому что в зале повеяло холодом. Он не мог почувствовать это сквозь скафандр, но заметил, как забеспокоились, ёжась, стражники, начали испуганно озираться жавшиеся к стенам слуги, и их просторные одежды развивались под нарастающими порывами ветра. Вскоре огни факелов на стенах начали тревожно метаться, отклоняясь в одну сторону, но самое странное, что все они склонялись так, словно ветер кружил вдоль стены. Впрочем, так оно и было. Вскоре его порывы стали столь сильными, что опрокидывали посуду на столах, а потом огни сорвались с факелов и понеслись вокруг зала, сближаясь к опустевшему центру, где уже закручивались в высокую воронку мелкие предметы, какие-то тряпки, сорванные с голов женщин покрывала. Спустя мгновение огни влились в воронку, и она вспыхнула. Огненный смерч танцевал по залу, закручиваясь против часовой стрелки, танцуя и извиваясь с жутковатым гудением. Перепуганные люди вжались в стены. Даже отважные стражники отступили, опустив свои секиры, и настороженно следя за смерчем. Тот постепенно прогорал, и вскоре вместо рыжего пламени он уже закручивал столб черного дыма.

– Что за хрень? – пробормотал Иван.

– Уходим, – услышал он в шлемофоне спокойный голос Тонни и, обернувшись, увидел, что тот стоит за дверью, придерживая тяжёлую створку.

Не дожидаясь развития событий, Иван скользнул за ним и увидел, что мощный деревянный засов по-прежнему задвинут, но его перекладина перерезана, скорее всего, тонким лазерным лучом.

Кирилл стоял на перилах галереи, переключая что-то на наручи. С другой стороны бежали стражники, но это было уже неважно, потому что прямо над перилами в пустоте образовался люк, через который розово светился салон капсулы. Оршанин запрыгнул внутрь. За ним одним прыжком заскочил в капсулу Тонни. Иван ещё успел увидеть, как по широкому прямоугольному двору бегают с криками люди, и тоже заскочил внутрь.

Захлопнув люк, он с удовольствием рухнул в ближайшее кресло и привычно защёлкнул привязной ремень.

– Всё! – выдохнул он. – Теперь домой и в душ!

Оршанин устроился за пультом и, спокойно наблюдая за суматохой на галерее и во дворе, взялся за штурвал. Хэйфэн присел рядом, снял шлем и, держа его в одной руке, другой быстро набрал на пульте текстовое сообщение и отправил его командиру. После этого он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Задание выполнено. Можно было расслабиться.

В квадратном зале хозяйничал смерч, круша мебель и разбрасывая посуду и еду, но, не касаясь перепуганных людей. В какой-то момент он вдруг замер, превратившись в чёрное веретено, которое стянуло к центру нижний и верхний концы, превратившись в мерцающий огненными искрами кокон. Кокон лопнул, разлетевшись ошмётками густого дыма, а в центре зала на высоте нескольких метров возникла человеческая фигура, закутанная в большие чёрные крылья.

Потом демон резко распрямился, раскинул крылья и обвёл взглядом прижавшихся к стенам людей. Его зелёные мерцающие глаза, проникающие взглядом в души, – это было последнее, что они увидели в ту ночь, потому что спустя мгновение все они: стражники и слуги, женщины и мужчины, юноши и старики, попадали на пол там, где стояли, и затихли. Демон медленно опустился на пол и осмотрел картину разгрома.

На пороге зала со стороны галереи раздались крики и несколько стражников вбежали внутрь. Они успели увидеть высокую изящную фигуру человека с длинными тёмными кудрями и огромными чёрными крыльями, который вдруг обратился в призрачный смерч, исчезнувший так же внезапно, как и появился.

Командир стражников осмотрелся по сторонам и, подойдя к ближайшему телу на полу, наклонился. Человек неподвижно лежал ничком. Стражник с усилием перевернул его и тут же услышал мощный храп, который издал лежавший. Все, кто находился в зале, были живы, но спали крепким сном, причмокивая и похрапывая во сне.

Время остановилось. В синей туманной дымке, в окружении белых призрачных колон продолжался волшебный танец странного божества. Его гибкое тело извивалось подобно струе дыма, его густая чёрная грива мерцала в свете звёзд, его прекрасное лицо хранило выражение глубокой отрешённости и сосредоточенности, потому что танец был его жизнью, его смыслом и способом существования.

Неизвестно, сколько времени это продолжалось, мгновение или вечность, но колонны растаяли во мраке, а водопад, наконец, излился, образовав круглое озеро в окружении голубых огней. И теперь, когда босые ноги танцора касались его поверхности, от них по зеркальной глади расходились лёгкие, постепенно тающие круги. Он продолжал кружиться, и теперь всё его тело было наполнено звёздным светом, а при каждом взмахе рук из пальцев выскальзывали звёзды, которые медленно поднимались вверх и занимали своё место на небосводе, отражаясь в глади вод. Там наверху возникали цветные туманности, лёгкие воронки спиралевидных звёздных облаков, пучки созвездий. И вскоре небесный свод, заполненный сиянием, сомкнулся краями с водами внизу, и образовалась звёздная сфера, в центре которой продолжался танец. Но он был уже другим, слишком странным, полным плавных переливов, когда одно движение переходило в другое, и мерцающий силуэт выписывал странные письмена, смысл которых был скрыт для простых смертных, но само очертание их очаровывало, наполняя душу покоем и светом.

Писк радиобраслета заставил меня очнуться, и я бросила взгляд вниз, на экран, постепенно вспоминая, кто я, и что тут делаю. «Мы уходим. Иван с нами», – светилась на экране лаконичная надпись. Я вздохнула, окончательно сбрасывая оцепенение, и посмотрела на Донцова. Он сидел рядом, но вид у него был такой, словно он находился в глубоком трансе. Однако стоило мне тронуть пальцами его руку, он тут же взглянул на меня, а потом на экран моего браслета. Кивнув, он с явным сожалением нажал кнопку на лежавшем на его коленях планшете.

Только сейчас я заметила, что мелодия, звучавшая над ареной, не имеет ничего общего с флейтой и барабанами. Это явно был синтезированный звук, с очень странным глубоким тембром, сопровождаемым тонкими мелодиями, вплетёнными в общий поток. Я слышала, что в Центре психической реабилитации Объединённого космофлота есть какой-то суперкомпьютер, который пишет красивые музыкальные композиции, предназначенные для лечения различных патологий, но услышала его произведение впервые и решила, что нужно завести такой кристалл для психологической разгрузки.

Мелодия тем временем мягко ускорилась, выводя застывшую публику из медитативного состояния, со звёзд посыпалась лёгкая барабанная дробь, и Мангуст закончил своё выступление высоким изящным прыжком в центр площадки.

Музыка смолкла. Звёзды и озеро пропали, голубые чашечки блестящих цветов закрылись, и тонкие серебристые стрелы взлетели вверх, соединились в воздухе в мерцающий жезл, который упал вниз, точно в смуглую руку Мангуста.

В амфитеатре по-прежнему стояла полная тишина. Зрители с трудом приходили в себя после этого сказочного действа. Я обернулась назад и увидела, что рядом с царём стоит, нагнувшись, человек в медном шлеме и нагруднике и что-то ему говорит. А Мизерис остановившимся взглядом молча смотрит на меня.

Я поднялась и слегка склонила голову, мило улыбнувшись, и сквозь зубы прошептав:

– Уходим. Очень быстро.

Я прошла по ряду, спустилась по лестнице и вышла на арену. За мной с халатом в руках следовал Донцов. Мангуст ждал нас посреди арены, и когда мы подошли, изящно развернулся к Донцову спиной, чтоб тот мог эффектно накинуть на его блестящие от пота плечи роскошный халат. Я, не задерживаясь, прошла мимо. Оба стрелка последовали за мной. Нас никто не преследовал, но, ещё до того, как мы дошли до выхода с арены, вокруг начался гвалт, который перекрывали вопли и стоны. Осмотревшись, я увидела, что зрители протягивают руки к Мангусту, видимо, умоляя его не уходить. Но он, как всегда, был неумолим. Даже не повернув головы, он проследовал к выходу.

Мы вошли в широкий коридор, и я замедлила шаг. Нас не задерживали, но и не торопились провожать.

– И как мы выйдем? – пробормотала я.

– Как и вошли, – пожал плечами Донцов.

А Мангуст ласково улыбнулся мне, как испуганному ребёнку.

– Эта часть операции нами тоже продумана. Мы знаем дорогу.

И он прошёл вперёд. Мне пару раз казалось, что мы всё-таки заблудились в лабиринте дворцовых коридоров и анфилад. Но мои спутники были спокойны и уверены, поэтому я тоже решила не волноваться.

И очень скоро мы почувствовали прохладу ночного ветра, а затем оказались у выхода на верхних ступенях лестницы, у подножья которой стоял наш флаер.

Я, наконец, смогла спокойно вздохнуть и сбежала вниз. Стаховски предупредительно распахнул дверь салона и подал мне руку.

– Они уже на баркентине, – улыбнулся он. – Как всё прошло?

– Жаль, ты не видел, – воскликнул Донцов. – Я и не знал, что у нас такие таланты пропадают!

– Почему пропадают? – надменно вздёрнул бровь Мангуст.

Когда мы разместились в салоне, Стаховски поднял флаер над площадью и направил его в сторону баркентины, а я взглянула на Мангуста. Он сидел, улыбаясь своим мыслям.

– Хорошая публика, – пояснил он, поймав мой взгляд.

Часть 5

Царь медленно брёл по тёмным залам дворцовых покоев. В его голове всё ещё звучала странная музыка, а перед глазами извивалась подобно языку пламени стройная фигура танцовщика Храма Неба. После того, как он перевернул умы и души жителей Тэллоса, глупо было выбирать между танцовщиками Храмов Света и Тьмы. Потому царь ничего не сказал. Он проводил взглядом Богиню Неба, которая уходила из его жизни навсегда, унося с собой сумасшедшую надежду и мечту о несбыточном счастье.

Она обманула его, но, как и подобает Богине, самым прекрасным и безупречным образом. Она победила, вырвав у него своего человека и последний шанс осуществить безумный план спасения этого забытого Богами мирка.

Он умел проигрывать. Он слишком часто проигрывал. И теперь, увидев, как она скрылась из виду, поднялся с места и ушёл, предоставив Апрэме и Танирусу самим разбираться с этим танцевальным поединком. Теперь он шёл, ни о чём не думая, но чувствуя, как тоска снова наваливается на его душу тяжёлым пыльным телом.

Он вышел в тот самый зал и остановился перед панно с радугой. Не увидит радугу его Тэллос. А скоро и сама эта картина превратится в каменную пыль, и лишь холодный Лилос будет безучастно взирать на осколки падшей цивилизации.

Сзади послышались хлопки широких крыльев, в спину ударила волна тёплого воздуха, и следом раздался тихий звук, с которым босые ноги опустились на полированные плиты пола.

– Последний заложник потерян, – мрачно сообщил Мизерис, не оборачиваясь к демону. – И я знаю, что не без твоей помощи.

Демон вышел из-за его спины и встал сбоку, рассматривая мозаику.

– Нам ни к чему впутывать в это дело смертных, – он небрежно пожал плечами.

– Теперь они улетят, – высказал, наконец, царь свою тревогу. – И с ними – Существо Света. Где мы найдём другое ко времени Битвы? Это ведь был он? Этот танцовщик?

Демон молча перевёл взгляд мерцающих изумрудами глаз на царя.

– Он лишь стекляшка рядом с подлинным бриллиантом, который обитает в недрах этого корабля. И этот бриллиант, который нам нужен, действительно там.

– Если они улетят…

– Они не улетят, – перебил его Кратегус, – без меня. Я слетаю туда ненадолго, а потом вернусь и буду с тобой… уже до конца.

Он развернулся. Чёрные крылья обдали царя ещё одной волной тёплого воздуха и слились с сумраком.

– Я должен верещать от счастья? – раздражённо крикнул царь ему вслед.

Теперь ему уже не нужен был портал, чтоб перемещаться из одного места в другое. Ему больше не нужна была маска из чёрного хрусталя, чтоб взглянуть в глаза Тьмы. Всё чаще он уходил в тёмные бездны по ту сторону границы Света. Эта тишина, этот холод и абсолютный покой очаровывали его своей бесконечностью, тайной молчания, своей безысходностью и безбрежностью. Он мог часами носиться там, испытывая свои крылья в вихревых потоках мерцающей энергии, вылетающей из глубин мрака. Он мог надолго застыть в пустоте, снова и снова погружаясь в свою душу, в её бездонные пропасти, наполненные болью, в её всё ещё распахнутые небеса, полные любви. Он всё меньше чувствовал себя человеком, с интересом наблюдая, как трансформируются под действием Тьмы его тело, его чувства и его ум. Он становился другим и не понимал, да и не хотел знать, к чему всё это приведёт. Он становился собой, но его человеческое сердце болело не меньше чем раньше. Оно тосковало и обливалось слезами, оно молило о пощаде и мечтало о счастье. И он баюкал его в объятиях чёрных крыльев, не зная, чем утешить. Он обманывал его, всё дальше отодвигая час своего ухода, но знал, что ему придётся уйти. И вот этот час наступил.

Ему не было нужды возвращаться на баркентину. Его ничто не держало там, кроме тех уз, что он всё равно не в силах был разорвать. Но прежде чем уйти, нужно было вернуться. Нужно было уйти так, чтоб его уход был замечен и понятен. Именно поэтому он вернулся на «Пилигрим».

Её не было в каюте. Конечно, она на мостике. Где ещё быть командиру, когда звездолёт готовится к отлёту? Но она не улетит, он не позволит ей, по крайней мере, не сейчас. Но прежде чем хлопнуть дверью, он решил воспользоваться возможностью ещё раз взглянуть на дочь.

Джулиана спокойно спала в своей колыбели, прижимая к себе голубого медвежонка с красной ленточкой. Датчики на боковой панели показывали, что она здорова, спокойна и видит сон. Он улыбнулся, коснувшись ладонью тёплой поверхности купола.

– Если б ты знала, малышка, как я люблю тебя, – прошептал он, – как мне больно уходить. Но, если я и наберусь сил уйти от твоей мамы, то расстаться с тобой я не в силах. К тебе я всё равно вернусь.

Он наклонился и поцеловал прозрачный купол. От того места, которого коснулись его губы, слетела маленькая золотистая фея и запорхала вокруг головки девочки. Он улыбнулся и вышел из каюты.

Уже поднимаясь в Зал Пентаграммы, он знал, что там устроена ловушка. Это было только на руку: чем больше шума, тем лучше. Он прошёл по длинному коридору, и вошёл в гулкий тёмный зал. На полу матово отсвечивал защитный круг, в центре которого стоял алтарь.

– Свет, – негромко проговорил он, и на потолке вспыхнули световые панели.

Возле алтаря, жмурясь, стоял Дакоста в широкой чёрной мантии с вышитыми серебром знаками. Увидев МакЛарена без рубашки, в чёрных брюках, босым, да ещё с распущенными волосами, мальтийский рыцарь нахмурился.

– Значит, это, действительно вы, доктор, – безрадостно констатировал он.

Джулиан кивнул и осмотрелся. В глубине зала на стене он заметил несколько небольших датчиков с загадочной маркировкой.

– Те самые детекторы магического влияния? – заинтересовался он и прошёл туда, не обратив внимания на защитные контуры под ногами. – Как они работают?

– Любое магическое действие в зале приведёт к срабатыванию сигнализации, – пробормотал Дакоста, стаскивая с себя мантию.

– Они включены?

– Конечно, если я здесь.

– Проверим?

Джулиан щёлкнул пальцами, и как раз между датчиками в стене образовалась широкая чёрная воронка, которая постепенно расширялась, образуя портал.

– Я ухожу, – проговорил он, взглянув на Дакосту. – Мне неплохо работалось с вами, и я ценил вашу дружбу, но теперь наши пути расходятся.

– Я не могу позволить вам уйти, – покачал головой Дакоста. Сняв мантию, он отшвырнул её в сторону и взял с алтаря золотой жезл, украшенный на навершии орлом, распластавшим крылья. – Либо вы сдадитесь, либо я вас убью.

Джулиан покачал головой.

– Глупо и недальновидно, рыцарь, потому что вы вынуждаете меня к тому, о чём я уже жалею.

И стиснув зубы, он выбросил вперёд руку. С вытянутых пальцев сорвался голубой шар и, промчавшись по залу, ударил Дакосту в грудь. Рыцарь отлетел в противоположный колец зала, а выпавший из его рук жезл откатился в сторону.

Джулиан поднял его и повертел в руках.

– Надо же! Он возил эту штуку с собой и даже ни разу не проговорился о том, что у него есть такое сокровище…

В этот момент дверь зала с треском распахнулась, и ворвались три стрелка с парализаторами наперевес. Заметив среди них Валуева, Джулиан усмехнулся:

– Ну вот, наконец, наша пропажа вернулась.

– Положите эту штуку на пол, доктор, и отойдите от дыры в стене, – тихо, но твёрдо скомандовал Кирилл Оршанин.

– Это не дыра, мой мальчик, – ласково проговорил МакЛарен и, нагнувшись, положил жезл возле своих ног. – Это портал.

– Тем более…

Договорить он не успел, потому что его второй спутник вдруг быстро метнулся вперёд и, развернувшись, встал между стрелками и Джулианом, наведя на товарищей бластер. Кирилл замер, поняв, что у того в руках вовсе не пугач, обездвиживающий жертву, а смертоносная пушка, созданная для убийства.

– Опустите оружие, или я стреляю, – ледяным тоном сообщил Игнат Москаленко, и чуть повернув голову, произнёс, – Иди.

Джулиан измученно закатил глаза.

– Не делай глупостей! Я вовсе не нуждаюсь в твоей защите!

Но Игнат молча поднял бластер и навёл прицел на Оршанина.

Именно эту картину я и застала, вбежав в Зал пентаграммы. Дальняя стена была скрыта занавесом угрюмой, закручивающейся воронкой Тьмы. Возле неё стоял Джулиан босиком в чёрных брюках с обнажённым торсом. Его распущенные волосы развивал ветер, а глаза мерцали холодными зелёными искрами. В нескольких метрах от него с наведёнными парализаторами стояли Оршанин и Валуев, а между ними и Джулианом – Игнат Москаленко с бластером.

– Не стрелять! – крикнул из-за моей спины Хок.

Все обернулись в нашу сторону. Джулиан взглянул на меня и негромко произнёс:

– Я приду за тобой.

За его спиной с шелестом раскинулись чёрные атласные крылья, он повернулся и в следующее мгновение исчез. Тьму затянуло в ею же созданную воронку, и портал закрылся.

– Дьявол, – прорычал Хок. – Всем опустить оружие!

Стрелки молча повиновались. Игнат обернулся и посмотрел туда, где только что стоял Джулиан. К нему подошёл Валуев и, когда Игнат обернулся, с короткого замаха ударил его в челюсть, а потом забрал из его рук бластер.

– Прекратить, – приказал Хок и подошёл к ним. – Без рукоприкладства, лейтенант. А ты сам виноват, – обернулся он к Москаленко. – Не просят – не делай. Оружие – в арсенал, этого – под арест.

– За что? – возмутился Игнат.

– За то, что душу дьяволу продал, – огрызнулся Оршанин, но Валуев ткнул его локтем под рёбра, и тот смущенно и виновато взглянул на меня.

– За то, что на своих оружие навёл, – поправил старпом. – И взял его без разрешения из арсенала. Увести!

Проходя мимо меня, Игнат остановился.

– Он вернётся, Дарья Ивановна.

Я ничего не ответила. Стрелки ушли. Я медленно прошлась по залу до того места, где недавно клубилась Тьма.

– Что он опять задумал? – проговорил Хок, задумчиво глядя в другой конец зала.

Оттуда раздался сдавленный стон.

– Он мне не докладывает, – пробормотала я, и, взглянув туда, увидела поднимающегося с пола Дакосту.

– Он ушёл? – спросил рыцарь, с трудом переводя дыхание.

– А вы пытались его задержать, наивная душа? – проворчал Хок и поддал ногой по золотой палке с фигуркой орла, лежавшей на полу. – С помощью этого?

– Он испугался, иначе б не напал…

– Не обольщайтесь, – Хок обернулся ко мне, и взгляд его стал сочувственным и виноватым. – Прости, я надеялся, что он справится…

– С чем? – насторожилась я.

– С этим… С этой сущностью, которая просыпается в нём…

– О чём ты?

– Боюсь, что именно об этом, – он вздохнул. – Он говорил, что ему всё сложнее бороться с тем, что происходит. Эта тварь внутри него не успокоилась. Он уступил…

– Демон? – спросила я, и сама не услышала своего голоса, так сдавленно и слабо он прозвучал.

– Мне, действительно, жаль… – произнёс Хок и ушёл.

Я стояла, глядя под ноги, где голубели какие-то линии и знаки. Мне казалось, что я ни о чём не думаю, потому что именно в этот момент Тьма, так часто выглядывавшая из углов, вдруг распахнулась передо мной безбрежным провалом и в упор посмотрела мне в глаза.

– Неужели? – прошептала я, обращаясь к этим линиям, или, может, к Тьме. – Я что, так была увлечена свалившимся на меня семейным счастьем, что ничего не поняла? Я целый год наблюдала за тем, что с ним происходит, и мне казалось, что у него всё под контролем. Ведь все мы периодически выходим на какой-то иной уровень, в нас что-то, порой очень многое меняется, но мы всё равно остаёмся собой. И то главное, что остаётся прежним, переделать уже нельзя. Поэтому, какой смысл бояться трансформации? Её просто надо принять и позволить ей изменить себя. В любом случае, человек не может превратиться в дьявола. Верно?

Я отыскала глазами Дакосту. Он слишком сосредоточенно рассматривал свой жезл с орлом. И молчал.

– Рыцарь, – обратилась я к нему, – вы же демонолог. Вы же понимаете, что демон – это сущность, не имеющая души. А суть человека – его бессмертная душа, которой не может быть у демона. Они несовместимы…

Он, наконец, поднял голову и печально взглянул на меня.

– Я не знаю, командор… Я не знаю, что вам сказать.

– Конечно, – я выдавила улыбку и кивнула. – Это моё дело, и я сама с ним разберусь.

Я с усилием выпрямила спину, откинула назад плечи и вскинула голову. Мне хотелось рухнуть на пол и выть, но вместо этого я с гордым видом вышла из зала и пошла в командный отсек.

Я спустилась вниз, но не ступила на бегущую дорожку, а пошла по длинному пустому коридору, глядя на горящий в его конце свет.

Ощущение темноты, ужаса и тоски навалились на меня. Я вдруг очень остро ощутила, что совсем недалеко безмятежно спит в колыбели наша дочь, и не понимает, что именно сейчас рухнул наш спокойный и светлый мир.

– Мир рухнул? – тихо переспросила я и вдруг ощутила злость, на себя, на свой страх, на ощущение бессилия, но не на него. – Чёрта с два! – рыкнула я в пространство. – Это мой мир, и я его так просто не сдам!

Свет впереди становился всё ярче, и спустя минуту я вошла на мостик и окинула взглядом сидевших за пультами офицеров. Они всё ещё ждали команды на взлёт.

– Мы никуда не летим! – сообщила я. – Мы потеряли ещё одного члена экипажа.

– Нет! – простонал Вербицкий.

– Кого? – встревожился Булатов.

Я молча взглянула на сидевшего в стороне Хока и, ничего не сказав, ушла в свой отсек.

Я села на диван, спиной к окну. Мне не хотелось снова таращиться во Тьму, укравшую у меня мужа. Я ничего не понимала. Недавняя злость сменилась обидой, обидой маленькой девочки, у которой отобрали любимую игрушку. Мой чудный, мой несравненный, мой прекрасный муж ушёл. Почему? Что было не так? Я вспоминала последние дни, его ласковые глаза, его тёплые губы, его нежный шёпот. Он всё время говорил, что всё будет хорошо. Все сомневались, все колебались, но он был совершенно уверен в успехе, в том, что у нас всё получится, и мы улетим… Я нахмурилась. Нет, последние дни он уже не говорил этого. Пожалуй, с того самого дня, как вернулся из Храма Тьмы с этой противной маской из чёрного хрусталя. И стал вдруг таким… Эти кудри, эта перламутровая кожа, эти изумрудные глаза. Он превращался в демона? Чушь! Я помнила, как выглядел настоящий демон! С точностью до наоборот!

Я замотала головой и горестно вздохнула. Я решительно ничего не понимала. Почему он ушёл? И куда он ушёл?..

Я неожиданно вспомнила остановившийся взгляд Мизериса, когда он узнал о побеге Валуева. Зачем им нужен был Иван? Почему он без конца просил меня задержаться на планете? Что ему от нас нужно? И какое отношение всё это имеет к Битве Детей Дракона? Впрочем, с этим уже что-то прояснилось. Они ищут у нас какое-то Существо Света. А до этого искали Существо Тьмы?

Храм Тьмы, маска, странное преображение Джулиана, запах сандала и блёстки случайно оставшиеся на его губах… Все события выстроились в одну цепочку, мозаика сложилась. И мне снова захотелось плакать. Мой драгоценный, золотой мальчик, это что, существо Тьмы? Это он будет биться с каким-то Существом Света? И ещё Совет духовной безопасности со своими дурацкими пожеланиями относительно исхода поединка!

– Боже мой, – всхлипнула я. – Разбудите меня!

Стук в дверь пресёк мою попытку разрыдаться от жалости к себе.

– Войдите, – проговорила я и невольно поморщилась от того, как измучено прозвучал мой голос.

Дверь открылась, и в отсек вошёл Хок. Аккуратно задвинув створку, он прислонился спиной к косяку и молча взглянул на меня. По тому, как явно он собирался с мыслями, я догадалась, что он сейчас скажет. И заранее обиделась.

– Нужно улетать, – мрачно проговорил Хок, увы, не обманув моих ожиданий.

– Мы не можем улететь без него, – проворчала я, отвернувшись. – Он такой же член экипажа, как и остальные. По Уставу…

– Ты просто прикрываешься Уставом, – перебил он, – чтобы…

– Чтобы? – резко перебила я, взглянув на него в упор.

– Послушай, – он сел рядом и печально взглянул на меня. – Скоро здесь начнутся глобальные катаклизмы. Неизвестно, уцелеет ли планета…

Я обернулась и всё-таки посмотрела в окно. Оттуда на меня задумчиво взирала Тьма. Та самая, поглотившая моего любимого.

– Странно, – пробормотала я, вглядываясь в неё, словно могла разглядеть в её глубине свою пропажу. – На Земле знают, что тут намечается что-то ужасное, но ничего не предпринимают. Они отправили сюда нас и не хотят, чтоб мы улетали. Что мы можем сделать здесь одни?

Он ничего не ответил. Я печально кивнула.

– Ты прав, Рауль, оставаться здесь опасно. Но вы полетите без меня. Я останусь…

– Исключено! – вскипел он. – Командир не имеет право оставлять звездолёт.

– Бывают нештатные ситуации, – вяло возразила я. – Я останусь в любом случае… К тому же именно этого хочет Совет духовной безопасности…

– Нет. Этого хочешь ты! – возразил он. – Из-за него! Неужели ты не понимаешь, что его больше нет? Это демон!

Я задумчиво посмотрела на него и покачала головой.

– Не уверена…

– Скорее, не хочешь поверить, – не унимался он. – Он встал на Тёмную сторону!

– А что такое тёмная сторона? – неожиданно спросила я. – Вообще, что такое Тьма, Рауль?