Текст книги "Двое из логова Дракона (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Хватит, Апрэма! Мне надоели твои бесконечные выдумки! Займись своими ритуалами и не отвлекай меня от важных дел! Я не желаю больше видеть тебя и твоих девиц до Битвы Детей Дракона! Убирайся!

Апрэма пыталась ещё что-то сказать, но её опередил демон.

– Ты позволишь? – обернулся он к царю.

– Давай! – махнул рукой тот.

Тут же демон бросил вниз горсть чёрных блестящих бусин, которые со стуком запрыгали по каменному полу, а потом каждая из них вдруг превратилась в большую косматую и абсолютно чёрную собаку с алыми горящими глазами. Собаки с яростным лаем помчались по залу, явно натравленные на жриц, и те с визгом бросились назад в распахнутые двери. Апрэма, растолкав своих прислужниц, вырвалась вперёд и первой выскочила из зала. Когда последние жрицы скрылись за дверями, собаки внезапно успокоились и, развернувшись, потрусили назад, помахивая пушистыми хвостами. Остановившись в центре зала, они сомкнулись в круг, который вдруг опал и с шелестом сошёлся в небольшой смерч, мгновенно рассеявшийся в воздухе.

– Кто-то говорил, что здесь не ярмарочный балаган, – напомнил царь, поднимаясь с трона.

– Это для глубокоуважаемой публики, – пояснил демон. – Они полдня будут обсуждать эти фокусы и у них не будет времени для страха и отчаяния.

– Как ты добр… – съязвил царь, выходя из зала через заднюю дверь.

Он пошёл по анфиладе комнат, не обращая внимания на кланявшихся ему слуг.

– Однако беспокойство Апрэмы не лишено смысла, – говорил он на ходу. – Где Существо Света? Оно явится? Оно существует? Как оно поведёт себя? Ты можешь мне сказать?

Он резко обернулся и замер перед почти наткнувшимся на него демоном.

– Могу, – кивнул тот. – По порядку. Существо Света существует, оно на баркентине землян, и тебе это известно давно. Оно явится, потому что я сам приведу его. А вот как оно поведёт себя… Свобода воли есть не только у нас с тобой. И последнее слово будет за ним.

– Это плохо, – пробормотал царь и, снова повернувшись, вошёл в свои покои.

Демон последовал за ним, и дверь за его спиной захлопнулась, оставив по ту сторону царскую свиту. Мизерис задумчиво осмотрелся по сторонам, а потом подошёл к столу, взял с него кувшин с вином и тут же поставил его на место. Он повернулся к своему спутнику.

– Это очень серьезно, Кратегус. И я должен знать правду. Кто это?

– Тебе не понравится мой ответ, как он не нравится мне, – заметил тот.

– Говори.

– Это она, женщина, каких не бывает на тверди и в небесах, у которой волосы цвета колосьев, и глаза тревожные и блестящие, как омытый прибоем прибрежный гранит. Ты зовёшь её Богиней Неба. Ты ведь давно догадался.

Мизерис молча смотрел на него, и взгляд его постепенно тускнел, потом он устало кивнул и сел в кресло возле стола.

– Да, но не хотел верить этому, – признался он. – Я сразу понял, что она не такая, как все, и внутри у неё горит божественное пламя. Но она так прекрасна, так мудра, так мила мне, что одна мысль о том, что ей придётся выйти на ристалище, ужасала меня. Разве она воин?

– Она не просто воин, – ответил демон. – Она Воин Света, одна из тех, что несут благословение на челе и проклятие на плечах. Их благословение и проклятие – в одном, в вечном служении. Не волнуйся за неё. Она – Ангел с огненным мечом, истребительница демонов. Восемь моих собратьев уничтожила она, прежде чем ей был послан я, но она уловила меня в свои сети и пробудила тоскующее в небытие сердце. Она вытащила меня из Тьмы. Не о её боевых навыках ты должен беспокоиться, царь, а о том, пожелает ли она применить их, потому что её решимость может низвергнуть нас всех в бездну или вознести на вершину.

– Она не знает? – забеспокоился Мизерис.

– И не узнает, потому что Боги отдали ей право последнего слова, но изречь его она должна сама. Груз грехов и добродетелей вашего мира и многих других миров уже возложен на чаши весов, которые держит её рука. Но на глазах её должна оставаться повязка.

– Как страшно… – пробормотал царь. – Но пусть свершиться воля нашего Великого Отца Небесного Дракона…

– Ну, вот… – произнёс Хок, взглянув на верхнее табло, где мелькали цифры, отсчитывая последние минуты до перигея Лилоса. – Час «Икс» близится.

Голос у него был напряжённый, он тревожно посмотрел на меня. В командном отсеке баркентины, кроме вахтенных, собрались все, кто были свободны. Члены экипажа настороженно разглядывали картинки на многочисленных экранах, поглядывали на часы и молча ждали.

Я посмотрела туда, где на лобовом экране проецировалась картинка со спутника. Объективы камер были направлены на царский дворец. За ночь на площади выросла приземистая серая пирамида с небольшой квадратной площадкой наверху. Теперь вокруг этой пирамиды собрались толпы горожан. Бесстрастный глаз камеры выхватывал из этого скопища народа возбуждённые, испуганные и совершенно безумные лица. Было видно, что напряжение на площади скоро достигнет критической точки накала, но пока ничего не происходило.

Я посмотрела на другой экран. Там, на верхней террасе дворца, в окружении придворных восседал на троне Мизерис в ярко-красном одеянии. Кажется, на сей раз, он был трезв, и уже это несколько настораживало. Он молча осматривал площадь, и выражение его лица было серьёзным и даже мрачным. Рядом, на небольшом, искусно вырезанном из светлого дерева троне сидела облачённая в царский наряд Анора. Она была бледна и печальна, и круто завитые чёрные волосы, перевитые золотыми шнурами, ещё больше подчёркивали белизну её лица.

Тонкий зуммер моего браслета заставил всех вздрогнуть. Только в этот миг я поняла, что на мостике нависла тревожная тишина. Я быстро посмотрела на датчики на своём пульте и увидела лихорадочно прыгающие пики разноцветных диаграмм. Впрочем, сосредоточившись, я итак могла различить мелкую вибрацию, исходящую из недр планеты и через опоры передающуюся на корпус звездолёта. Я положила палец на бегунок панели амортизаторов и сдвинула его чуть вверх, а потом посмотрела на свой браслет.

На экране я увидела Жулю, которая беспокойно возилась под закрытым куполом своей колыбели. Это значило, что она проснулась, но рядом никого нет.

– Странно, – пробормотала я, поднимаясь с кресла.

Я попросила Бетти посидеть с дочкой, пока мы разберёмся с Битвой Детей Дракона, но она, видимо, вышла. Может, на кухню за молоком?

Хок вопросительно смотрел на меня.

– Я на минуту, посмотрю, что там у Жули. Остаёшься за меня.

Он кивнул, и я вышла из отсека. Я быстро прошла по длинному коридору, с удивлением ощущая передающуюся от пола неровную вибрацию. Амортизаторы опор в любом случае должны были гасить её, но я всем телом чувствовала дрожь Агориса.

Я поднялась на лифте на жилой уровень. Коридоры и салоны были пусты. Члены экипажа оставались на рабочих местах или собрались в командном отсеке. И странная тревожная тишина заполнила пустые помещения корабля.

Пройдя до двери восьмой каюты, я распахнула её и вошла. Я должна была догадаться об этом раньше, но мне и в голову не пришло, что он станет выманивать меня на Жулю.

Я подошла к колыбели и заглянула под кружевную занавеску, закрывавшую купол. От него слабо веяло прохладой и свежестью, к которой примешивался едва уловимый аромат фиалок. Дочка спала в обнимку со своим мишкой. А на диване со спицами в руках уснула Бетти. Сидевший рядом с ней Киса посмотрел на меня как-то многозначительно и спихнул на пол клубок ярко-зелёной шерсти, спрыгнул следом и ловким ударом лапы направил его в спальню.

Я направилась туда и конечно увидела возле кровати Джулиана, который задумчиво и слегка обречённо смотрел на меня. Подняв клубок, я бросила его обратно на диван в гостиной и вернулась.

– Ты мог просто связаться со мной и сказать, что хочешь поговорить, – произнесла я, взглянув на него.

Он снова как-то неуловимо изменился за эти дни. Черты стали резче, глаза ярче, зрачки слегка отливали опаловым блеском.

– Я пришёл за тобой, – проговорил он. – Ты должна участвовать в Битве на стороне Света.

– Я не буду биться с тобой, – ответила я упрямо.

Он молча протянул мне тёмный продолговатый предмет, эфес моего лучевого клинка. Я хранила Налорант в сейфе своего отсека. Впрочем, ему не помеха самые сложные запоры. Он всегда получает, что хочет.

– Бери, – приказал он, и я взяла из его рук Налорант.

Он обернулся и посмотрел назад, там тут же заклубилась чёрная дымчатая субстанция, постепенно закручиваясь в воронку.

– Я хочу поговорить с тобой, – быстро сказала я, с тревогой взглянув туда. – Мне нужно знать, что происходит, слышишь?

– Идём, – тихо, но твёрдо произнёс он. – Жезл я отдам тебе на площади.

Не слушая меня, он развернулся и ушёл в воронку. Она продолжала кружиться передо мной, затягивая внутрь.

– Это нечестно… – пробормотала я и шагнула к ней.

Меч впервые в жизни жёг мне руку. Взглянув на него, я замерла на секунду, потом швырнула эфес на постель и нырнула в распахнувшуюся передо мной Тьму.

В следующий момент меня ослепил яркий свет, который раскалённой массой падал сверху. Я вдохнула жаркий сухой воздух и услышала невообразимый шум. Осмотревшись, я поняла, что стою на вершине той самой пирамиды, а вокруг безумствует толпа. Крики сливались в общий гул, я видела сотни распахнутых ртов, горящих глаз, размахивающих рук. Дешифратор смущенно свистнул, пытаясь вычленить из этой какофонии отдельные фразы, но единственное, что смог перевести, это настойчивое требование: «Убей, убей, убей!» Джулиан стоял напротив и напряжённо смотрел на меня. В опущенной руке он держал длинный меч с чёрным клинком, вокруг которого закручивались едва заметные клубы тьмы. Мне не нужно было приглядываться, чтоб разглядеть на чёрном металле, затягивающем в себя свет, зловещие письмена на языке Калога, давно исчезнувшей планеты, наполненной яростью, злобой и болью.

– Где ты раздобыл лабеллу? – спросила я, не надеясь перекричать обезумевшую толпу, но он услышал.

– Там же, где и в прошлый раз… – прозвучал возле моего уха его голос.

Я чуть не обернулась назад, чтоб проверить, нет ли его ещё и за моей спиной, но удержалась. Лабелла – безотказное оружие. Достаточно небольшого пореза, чтоб причинить смерть. В прошлый раз он чуть не убил меня этим мечом. Нет, это был не он! Я рассердилась на себя и посмотрела в сторону дворца. Там на фоне тёмной громады ярко полыхала красная мантия царя. Он подался вперёд и тревожно смотрел на нас. Мне вдруг захотелось крикнуть ему какую-нибудь глупость, вроде «Идущие на смерть приветствуют тебя» или хотя бы показать ему язык.

– За кого он болеет? – усмехнулась я. – Что здесь кричат, чтоб подбодрить свою команду: «Шайбу, шайбу»?

– Где твой меч? – спросил он.

Я стояла к нему вполоборота и смотрела на царскую ложу. Он мог бы запросто снести мне голову одним ударом, но я знала, что он не сделает этого. И я не стану биться с ним, потому что именно сейчас я снова вспомнила тот давний поединок с демоном по имени Кратегус, наш первый и последний поединок с ним. Тогда меня спасло только чудо. И я вдруг поверила, что теперь это чудо может спасти нас обоих. Это чудо называлось любовью.

– Где твой меч? – повторил он, подойдя ближе.

– Он мне не нужен, – проговорила я, повернувшись к нему. – Неужели ты не чувствуешь, что сегодня всё совсем иначе? Сегодня не будет Битвы.

– Этот мир живёт от Битвы до Битвы, – начал он.

– Пусть учится жить иначе, – пожала плечами я. – Время пришло.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки и протянул мне… Нет, к счастью, это был не Налорант. Это был золотой жезл. Увидев его, я невольно улыбнулась.

Едва мои пальцы коснулись золотой ребристой рукоятки, как сзади я почувствовала сильный рывок в области лопаток, а потом по всему моему телу прокатилась волна мощной золотистой энергии. Я с наслаждением вздохнула и тряхнула головой. Шпильки вылетели из волос, и они распустились упругими золотистыми кудрями. Я раскинула крылья, старательно расправляя их пёрышко за пёрышком. По площади прокатился странный гул, но мне было всё равно. Джулиан, не отрываясь, смотрел на меня, и за его спиной, отливая на солнце радужным мерцанием, распахнулись чёрные крылья.

– А мы с тобой занятная пара, – обольстительно улыбнувшись, я подошла к нему вплотную.

В этот миг я могла бы устроить мастер-класс по соблазнению для суккубов. Впрочем, он тоже… Его глаза замерцали золотистой рябью игривой ласки, но лицо оставалось печальным.

– Драться всё равно придётся…

– Почему? – я наклонила голову, догадываясь, как блестят под ресницами мои глаза.

– Тьма не совместима со Светом.

– Неужели? – я изобразила озабоченность, а потом сунула жезл в карман брюк и положила руки ему на грудь.

Его кожа была неожиданно холодной, словно он только что растёрся снегом. Неважно, решила я. Сейчас я могла отогреть даже замёрзшего в вечной мерзлоте мамонта. И он помчался бы за мной по зелёным лугам, размахивая хоботом.

Я неожиданно вспомнила свой недавний сон, когда я стояла на вершине белой пирамиды посреди зелёной равнины, и волны любви текли ко мне отовсюду. Пирамида, на которой я стояла теперь, была грубоватой и серой, но в остальном очень похожей на ту.

– Даша, – тихо и серьёзно проговорил Джулиан. – Это не время для шуток. Уже пора. Все ждут.

– Придётся их разочаровать, – вздохнула я.

– Таков порядок вещей…

– Его можно изменить.

– Сейчас и здесь решается судьба многих миров.

– Где-то я это уже слышала, – поморщилась я. – И мне это надоело. Моя душа не хочет крови. Она хочет любви. Я же ангел.

– А я – демон.

– Тогда нападай, – предложила я.

Он опустил голову, и по его скулам прошлись желваки. Потом он посмотрел вверх, словно прислушиваясь к чему-то.

– Осталось совсем немного времени. И бездны разомкнуться, и в этот мир выльется…

– Что? Свет и Тьма? Ты не представляешь, сколько я слышала о них за последние дни. Мы живём на их границе, но, кажется, ходим по лезвию ножа, потому что не знаем ни того, ни другого. Правда, этой ночью я, наконец, увидела Свет, а теперь я хочу увидеть Тьму.

Он вздрогнул и как-то испуганно взглянул на меня. Какое-то время он напряжённо вглядывался в мои глаза, а потом покачал головой.

– Ты из Света, Тьма убьёт тебя.

Я усмехнулась.

– Знаешь, любимый, в своей жизни я видела только одно существо, созданное из чистейшего света. Его имя Фарги Падающая Звезда, наследный принц Голубой Кометы, сын великого кудесника короля Разма Мудрого, сына властителя Небес демиурга Ростема Лучезарного. Но и он носил в себе частицу Тьмы в виде старого и вредного демона. Мне необходимо увидеть Тьму, потому что, как и все остальные, я ношу её частицу в себе. Я должна принять её. Нельзя бесконечно отворачиваться от себя, это прямой путь к поражению. Я хочу увидеть её без ненависти и страха, твоими глазами.

Он нахмурился, напряжённо глядя на меня.

– В любом случае, это может быть больно.

– Не больнее, чем проиграть, – возразила я.

Он поднял правую руку, но теперь в ней вместо лабеллы была маска из чёрного хрусталя. Я взяла маску в руки, поднесла к лицу, и последнее, что услышала до того, как надела её, был полный ужаса и отчаяния крик царя, донёсшийся до меня сквозь гул толпы: «Не смей!»

Но было поздно. Острый режущий холод пронзил лицо и растёкся по телу, словно вся моя кровь мгновенно превратилась в острые кристаллы льда. Резкая боль холода постепенно начала ослабевать, и тело постепенно отходило от оцепенения, его тихонько заполняло мягкое бархатное тепло. Я, наконец, смогла вздохнуть. Я открыла глаза и с удивлением осмотрелась.

Я свободно парила в космосе. Это было похоже на детский сон, когда снится невесомость, но как-то забываешь о необходимости скафандра. Вокруг была пустота, темнота и тишина. И покой… Потому что здесь была только я, и больше не было ничего. И только где-то очень далеко от меня, на расстоянии многих световых лет, а, может, парсеков, сияли звёзды, большие, яркие, живые. Всё было так знакомо, ведь я всегда, с самого раннего детства любила космос, его прозрачную черноту, его загадочность, непостижимость, его притягательность и опасность.

– Значит, это и есть Тьма… – прошептала я.

– Нет, – раздался возле моего уха тихий шёпот. – Мы только на её пороге.

Я обернулась и увидела его. Он был совсем рядом, и его чёрные крылья почти сливались с темнотой. Но тело, руки и лицо сияли, как осенняя луна.

– Идём, я покажу тебе Тьму… – проговорил он.

Я вложила пальцы в его протянутую ладонь и он, взмахнув крыльями, увлёк меня за собой. Мы летели рядом в пустоте, я смотрела вперёд и вскоре увидела, как там начал клубиться странный мерцающий туман. Мы приблизились к его границе, и внутри этого мерцания я увидела перистые облака, скрывавшие что-то знакомое. Пролетев сквозь них, мы начали спускаться вниз, и я уже ясно различала внизу посеребрённые лунным светом кроны деревьев заброшенного сада и какие-то развалины.

Наконец мои ноги коснулись земли, я стояла на растрескавшихся плитах садовой дорожки, сквозь которую пробивалась не только трава, но и чахлые кустики одичавших роз, заросли которых заполняли всё вокруг. Мы пошли по этой дорожке в глубину буйно разросшегося сада. Я не могла избавиться от ощущения, что мне это снится. Вокруг всё было тихо и мёртво, не слышно было ни пенья птиц, ни шелеста листвы. Казалось, что этот сад застыл в вечной ночи, храня в себе какую-то тайну.

Мы проходили мимо обрушенных временем беседок, потонувших в зарослях кустов, мимо сломанных скамей, расколотых статуй на выщербленных постаментах. Ощущение тоски и запустения постепенно охватывало меня, и я всё сильнее сжимала руку Джулиана. Он шёл вперёд, прислушиваясь и явно ожидая что-то услышать, и в какой-то момент издалека раздался тихий перебор гитарных струн. Он улыбнулся.

– Что это? – шепнула я.

Он кивнул мне и, перескочив через дерево, упавшее поперёк дорожки, подхватил меня руками за талию и переставил на другую сторону, а потом повернулся и молча указал вперёд.

Мы подошли к тем самым развалинам, которые я видела сверху. Но с ними происходило что-то странное, потому что над обрушенными стенами и поваленными колоннами поднимался призрачный образ старого дома, украшенного лепниной. Его едва различимые окна тускло светились, но чем ближе мы подходили к нему, тем более чёткими становились его очертания, пропадали признаки разрушения, колонны поднимались и устремлялись ввысь, в окнах замерцали отражения свечей, и послышался нежный юношеский голос, выводивший старинный кастильский романс.

Обогнув угол ставшего теперь вполне осязаемым дома, мы увидели на небольшой площадке юношу, почти мальчика, одетого в старинный костюм с перекинутым через плечо плащом. Он играл на гитаре и пел, глядя куда-то вверх. А наверху, на балконе с откинутыми решётками стояла, кутаясь в мантилью, тоненькая девушка. Они смотрели друг на друга, не отрываясь, и в этих взглядах было столько любви и счастья, что я невольно улыбнулась. Наконец, он закончил петь, положил гитару на землю, а девушка спихнула ножкой вниз шёлковую лестницу. Юноша ловко взобрался по ней, и спустя мгновение они уже стояли на балконе, обнявшись и слившись в поцелуе.

А потом сквозь каменную кладку снова проглянули руины, гитара осыпалась на траву пеплом, и только две неразлучные тени так и стояли на призрачном балконе, и сквозь их тела проглядывали южные звёзды…

– Наверно, это очень грустная история, – проговорила я печально.

– К сожалению, это так… – тихо подтвердил Джулиан. – Слишком дорогую цену пришлось заплатить этим детям за мимолётное счастье. Но Тьма сохранила для них эту ночь… Только она могла сделать это, и только тут. Потому что первые же лучи Света развеяли бы по ветру эти тени, их счастье, их любовь, их память об этом поцелуе.

Я повернулась и побрела по дорожке вглубь сада. Мне было грустно и безумно жаль этих влюблённых. И всё-таки они были вместе здесь, в этом умершем призрачном саду, где уже никто и никогда не мог встать между ними…

– Что дальше? – поинтересовалась я, посмотрев на Джулиана, который догнал меня и теперь шёл рядом.

– Я предупреждал, что это будет больно, – напомнил он. – Тьме незачем прятать в своих глубинах радость и веселье. Здесь есть только то, чему нет место в Свете.

– Я поняла, – кивнула я. – Что дальше?

– Прогулка по реке, – ответил он, и тут же у меня за спиной что-то скрипнуло.

Я обернулась и увидела, что стою на берегу неширокой реки, а прямо передо мной палуба прижавшейся к краю дорожки бортом широкой ладьи с деревянной статуей на высоком носу. Джулиан перепрыгнул на ветхие доски палубы и подал мне руку. Я осторожно перебралась следом, опасаясь, что истлевший настил затрещит и обрушится подо мной. Но ни одна доска даже не скрипнула. Ладья, как живая, отодвинулась от берега и поплыла дальше. Я стояла, глядя на проплывающие мимо заросли серого камыша и плакучие ивы, склонившиеся к самой воде. А сама вода была очень странной, совершенно гладкой, похожей на чёрное стекло, без волн и ряби.

Оторвавшись от созерцания этого безрадостного пейзажа, я осмотрелась и увидела, что мы не одни на этом печальном корабле. Вдоль бортов на широких скамьях сидели какие-то люди с длинными всклоченными волосами в древних доспехах и странных сапогах, сделанных из кусков шкур, перехваченных ремешками. Подойдя ближе, я увидела, что у них нет оружия. Их тела были покрыты ранами, иногда неумело перевязанными каким-то тряпьём, а лица, спокойны и задумчивы. Они никак не реагировали на моё приближение, хотя на тёмной ладье мои руки и крылья и, наверно, лицо, излучали белое сияние.

– Они мертвы? – через какое-то время догадалась я.

– Главное, что для них война закончилась, – проговорил Джулиан, встав рядом со мной. – Закончилась боль, бесконечные переходы, потеря друзей, тоска по родным, оставшимся где-то далеко. Они обрели покой.

– Но почему здесь?

– Потому что только здесь они нашли тишину, тихий плеск воды, и забвение того ужаса, которым была наполнена их жизнь.

– Куда они плывут?

– Не знаю… Куда хотят… Быть может, в свой рай, а может на тихий остров, где присоединятся к другим таким же уставшим душам, жаждущим тишины и забвения…

Я пошла вдоль ряда этих людей, вглядываясь в их лица, но не видела на них ни отчаяния, ни страха, ни печали. Только полное умиротворение и покой… И только одно лицо выражало грусть и растерянность. Я остановилась напротив совсем молодого воина. Он был рослым, с широким лицом, на котором, несмотря на полумрак, просвечивали веснушки. Только спустя мгновение я поняла, что вижу их, потому что его лицо слегка светится. А он заметил меня и поднял голову. В его глазах мелькнула радость узнавания. Он увидел ангела.

– Мне кажется, что он здесь по ошибке! – заявила я подошедшему Джулиану.

Парень смотрел на нас вполне осмыслено и с явной надеждой.

– Скорее, за компанию, – заметил Джулиан.

– Но ему здесь не место! – воскликнула я.

– Отправь его туда, где он должен быть! – пожал плечами он. – Не мне ж здесь заниматься благотворительностью!

– Да уж… – проворчала я, и шагнула к этому юноше, понятия не имея, что делать.

Мне очень хотелось помочь ему, хотя бы утешить, и я коснулась пальцами его лица. И в тот же миг он растаял, а на моей ладони появилась большая белая бабочка.

– Лети! – шепнула я и подняла руку.

Бабочка вспорхнула и полетела в темноту, и тут же в небе над водой вспыхнула белая звезда. Бабочка летела на её свет, а потом обе они исчезли из виду.

– Тьма не удерживает в себе тех, кто действительно рвётся к Свету, – улыбнулся Джулиан, взглянув на меня.

– Что дальше? – спросила я.

– Дальше? – он подошёл совсем близко и на миг окружил меня своими крыльями, а когда развёл их, я увидела, что мы стоим в тёмном и низком сводчатом коридоре, где слишком тесно.

Он сложил крылья за спиной, и они исчезли.

– Давай жезл.

Я послушно вытащила жезл из кармана и отдала ему. Мои крылья должны были исчезнуть, но почему-то остались на месте. Я нахмурилась и представила, что они исчезают, и сразу ощутила лёгкость в лопатках. Джулиан тем временем развернулся и пошёл туда, где в конце коридора тускло желтело пятно света. Размышляя над заминкой с исчезновением крыльев, я побрела следом. Мне здесь не нравилось. Было темно, тесно и пахло чем-то затхлым.

Дойдя до конца коридора, мы вошли в небольшую комнату с низким потолком, заваленную всяким хламом. В углу жалко трепетал единственный источник света – огонёк маленькой жёлтой свечи, стоявшей на грубо сколоченном столе, над которым склонился седой старик с густой встрёпанной гривой и косматой бородой. На нём была надета заплатанная мантия неопределённого цвета. Не замечая нас, он что-то упорно рисовал на желтоватом листе пергамента ощипанным гусиным пером.

– Приветствую тебя, Урбанус, – светски произнёс Джулиан, и старик вздрогнул, выронил перо и быстро обернулся, прикрывая рукой рисунок.

Однако, увидев Джулиана, он успокоился.

– Это вы, господин? А кто это с вами?

Старик заглянул ему за плечо, и какое-то время буравил меня своими маленькими умными глазками.

– Оно похоже на ангела, – наконец, подозрительно изрёк он.

– Да? – Джулиан обернулся и с интересом взглянул на меня. – Урбанус, ты либо забыл, либо никогда не знал таких вещей, поскольку они тебе были неинтересны. Но если девица похожа на ангела, это вовсе не значит, что она таковым является. И чаще всего бывает наоборот.

– Но оно светится!

– Не обращай внимания. Лучше расскажи, что ты изобретаешь?

– Я придумываю механического крота, который может подкопаться под любую крепостную стену и найти в крепости колодец. Идите сюда! – он подбежал к столу и с гордостью показал свой рисунок. – С помощью этой штуки он чует воду, а, попав в неё, раскрывается. Вот тут запор, который, намокнув, расширится и раскроет вот эту капсулу.

– А что будет в капсуле?

– Яд! – радостно воскликнул старик. – Или куски мяса больного животного или человека. Так всех в крепости можно отравить или заразить смертельной болезнью!

– Впечатляет, – озабоченно кивнул Джулиан.

Я тем временем ходила по комнате, с трудом протискиваясь между рухлядью, которая, когда-то была мебелью. Везде стояли какие-то странные, покрытые пылью веков непонятные приборы, машины и макеты.

– Не трогай! – заверещал старик, когда я попыталась стереть пыль с зеркальца, прикреплённого к тонкому ободу.

Это было какое-то странное устройство из бронзы с множеством шестерёнок, рычажков и круглых отполированных до зеркального блеска кружков. Он подбежал ко мне и оттеснил меня от полки, едва не вдавив костлявым боком в какую-то штуку с рогами.

– Что это? – спросил Джулиан, подойдя к нам.

– Это машина, с помощью которой можно видеть события прошлого и будущего, – проворчал старец, враждебно глядя на меня.

– Это как у Парацельса? – заинтересовалась я.

– Кто это? – нахмурился старик.

– Урбанус перебрался сюда лет за триста до его рождения, – пояснил Джулиан.

– Кто-то использовал мою машину? – не унимался тот.

– Или создал похожую по тому же принципу. Идеи, знаешь ли, носятся в воздухе, пока не найдут подходящую голову.

– Всё что я создал – уникально! – вспылил древний изобретатель. – Это я придумал скорострельный лук, с помощью которого можно за раз убить металлическими стрелами тридцать вражеских солдат в латах! Это я изготовил огромную линзу, с помощью которой можно поджигать корабли в море и даже птиц в небе! Я построил металлического быка, который врезался в ряды вражеских воинов и крушил их копытами и рогами!

– И всё это работало? – ужаснулась я.

– В том-то и проблема, что да, – вздохнул Джулиан. – Этот парень опередил время своими гениальными идеями, но все они были направлены на уничтожение. Именно поэтому Тьма поглотила его вместе с его смертоносными творениями. Иначе люди натворили бы с ними бед…

– Я не могу их испытывать, – пожаловался старик. – Тут негде. И меня не выпускают.

– Сочувствую, но помочь тебе не могу, – вздохнул Джулиан. – Прощай.

Он вдруг резко задернул чёрный занавес, который отделил нас от сумасшедшего старика и его жутких игрушек. Мы стояли на уступе скалы над чёрной пропастью, откуда веяло холодом и ужасом. Джулиан озабоченно взглянул вниз, а потом осмотрелся.

– И как нас сюда занесло?

– Проблемы? – осведомилась я.

– Пока нет, но скоро будут. Похоже, тебя заметили.

– Кто?

– Плохие ребята, которые здесь живут. Они имеют право на существование, но в мире Света для них нет места. Им там неуютно и нет возможности приложить свои таланты. Тьма приютила их.

– А, может, она их создала? – уточнила я.

– Очень может быть. Она затейница. Нам нужно улетать.

Он подал мне жезл, и я снова сунула его в карман. Мои крылья радостно встрепенулись за спиной. И в этот миг из тёмной бездны вылетело красное чудовище с большой клыкастой пастью и кожистыми перепончатыми крыльями. Оно с диким рёвом устремилось к нам, а когда подлетело ближе, я поняла, что оно смотрит на меня жуткими завораживающими глазами, один взгляд которых пригвоздил меня к месту.

И в тот же миг Джулиан встал между нами, распустил крылья и рванулся вперёд. Ещё мгновение, и я, не веря глазам, увидела, как он налету превратился в огромного чёрного с металлическим блеском дракона с тремя парами узорчатых крыльев и тремя головами. Дракон кинулся на красное чудище, которое казалось рядом с ним совсем маленьким и жалким. Чудище испуганно заверещало и бросилось вниз, в пропасть.

Одна из голов дракона обернулась на длинной гибкой шее с красивым гребнем и крикнула голосом Джулиана:

– Что ты стоишь?

Я прыгнула вперёд, распуская крылья, и помчалась за драконом, который через мгновение снова превратился в моего мужа. Мы летели в пустоте, и Джулиан всё время настороженно осматривался по сторонам. Через какое-то время я услышала стройное пение женских голосов и увидела летающий скалистый остров, с которого в пустоту струились водопады. А среди скал высилось великолепное здание из резного камня.

– Я хочу посмотреть! – крикнула я и полетела туда, но Джулиан довольно грубо схватил меня за крыло. – Больно! – обиженно пискнула я, возвращаясь к нему.

– Тебе нечего там делать, – прорычал он. – Они практикуют человеческие жертвоприношения, и потому их храм погружён во Тьму!

Я полетела рядом с ним, оглядываясь на странное видение. Но вскоре оно исчезло, а я увидела небольшой шар, который, медленно вращаясь по горизонтали, летел мимо нас. В шаре я увидела странное изваяние из тёмного стекла: мужчина стоял на коленях перед женщиной и обнимал её, а она, страдальчески запрокинув лицо к невидимым небесам, прижимала к себе его голову. В этой скульптуре было столько страсти и боли, что я замерла, глядя на неё.

– Они считают, что заслужили это, – проговорил Джулиан, на мгновение замедлив полёт.