Текст книги "Умиротворение (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)
– У нас был бы роман, соседка, и нам, вероятно, пришлось бы делать это на GT не один раз, – заметил он, уткнувшись мне в шею.
– Мы должны это повторить, чтобы ты вспомнил, как мы делали это ранее, – огрызнулась я, но это было не так эффективно, как должно было быть, так как мое дыхание становилось прерывистым, ноги двигались, переплетясь с его ногами.
Я почувствовала его смешок у себя на коже, затем его губы переместились к моему подбородку.
– Вероятно, мы проделывали это и в машине.
– Ты бы запомнил это?
Он проигнорировал мой полу сердитый вопрос.
– И более творчески подошли бы к другим местам, где мы это делали.
– Джо…
– В твоем автомобиле.
– Джо…
– В твоем гараже.
– Джо…
– В моем пикапе.
– Джо!
Его губы прижались к моим, и я перестала дышать от того, что увидела в его глазах.
– Впрочем, ты права. Мы бы нашли друг друга.
Мое тело расслабилось под ним, и я прошептала:
– Джо.
Он поднял голову и медленно улыбнулся.
– Ты же понимаешь, соседка, что мы обсуждаем сейчас мою измену Бонни.
Меня поразило, что мы действительно именно это и обсуждали, и это было немного смешно, поэтому я хихикнула.
И сказала сквозь улыбку, проводя пальцами по его шраму по скуле к волосам.
– Я видела ее однажды, дорогой, она мне не очень понравилась, так что я не слишком бы расстроилась, если бы ты ей изменил.
Он опустил голову и поцеловал меня сквозь нежный смех.
Потом трахнул, но ничего нежного в этом не было.
Позже, когда я уже почти заснула, я вдруг поняла, что мы оба смеялись над Бонни, но, что более важно, Джо тоже смеялся.
И я заснула с мыслью, что, хотя смешно дурачились, если учесть то, что мы говорили, но скорее всего, если бы была такая ситуация, то она была бы именно такой.
И это было еще смешнее.
* * *
На следующее утро, когда Кейт и Кира носились по дому так, как будто никогда в жизни не собирались в школу, Кира, доводя себя до истерики, потому что это был ее первый день в средней школе, а Джо был спокоен, как всегда, готовя им овсянку, но его спокойствие никак не влияло на их возбуждение, я вынесла фотографию в рамке Джо с Никки и поставила ее на полки.
Кейт увидела, улыбнулась мне, но не сказала ни слова.
Кира не видела, потому что спорила с Джо.
– Но, Джо, я не могу есть овсянку. У меня в животе какое-то странное ощущение.
– Нервы, детка, ешь, – ответил Джо.
– Мне будет плохо, – ответила Кира.
– Нет, не будет, – сказал Джо.
Кира посмотрела на меня и закричала:
– Мам!
– Ешь овсянку, милая, – сказала я ей.
Она топнула ногой и раздраженно крикнула еще раз:
– Мам!
– Кирри, последний раз тебя рвало, когда ты училась во втором классе и болела гриппом. Последний раз ты угрожала, что тебя вырвет, два дня назад, – сказала я. – Тебе нужно поесть, а то ты разозлишься еще до второго урока. Ешь овсянку.
– Фу! – крикнула она и схватила ложку.
Кира съела овсянку, и у нас произошло еще семь драм, прежде чем она и Кейт забрались в «Фиесту» Кейт и поехали в школу, а Джо и я махали им на прощание (Ну, Джо стоял рядом со мной, пока я махала на прощание, он не махал).
Когда они скрылись из виду, я повернулась, обхватив Джо руками. Посмотрела на него, а он – на меня.
– Черт, моя девочка уже учится в средней школе, – пробормотала я.
– Да, – был его единственный ответ.
– Черт, – повторила я, прижавшись лицом к его груди, и его пальцы обхватили позади за шею.
– Будем надеяться, что она не подцепит парня в первый же день, – сказал Джо мне в макушку.
Я запрокинула голову назад.
– У нее явно есть планы на это, так что не надейся слишком сильно. Если да, то тебя ждет разочарование.
Джо ухмыльнулся, наклонился ко мне, поцеловал и повел в дом.
Он знал, что фотография теперь стояла на полке, я знала, что он знал. Он ничего не сказал, и я тоже.
Я собралась и отправилась на работу, а Джо собрался вместе со мной и пошел к себе в офис.
Жизнь продолжалась.
* * *
И жизнь продолжалась, безопасная и сладкая во многих отношениях, безумная и сумасшедшая, потому что в нашем доме жили две девочки-подростка.
Но щит, который поставил Джо, был силен и держался еще в течение двух прекрасных недель.
А потом Дэниел Харт разнес его вдребезги.
20
Провал
Бенни услышал стук в дверь, открыл глаза и увидел, что женщина в его постели шевельнулась. Как только она напомнила ему о своем присутствии, он попытался вспомнить ее имя. Он мог вспомнить ее губы, мог даже вызвать их видение перед глазами. Полные, мягкие, приятные, красно-розовые даже без помады – рай. И этот рай обернулся вокруг его члена, особенно со всеми ее длинными, темными волосами, такими мягкими, касаясь его кожи. Обычно он любил наблюдать за ее волосами, откидывая назад. Ее волосы были такими мягкими, что он оставлял их в покое.
И тут до него дошло. Карла.
Она подняла голову.
– Что это было?
– Спи. Я позабочусь об этом, – сказал Бенни, откидывая одеяло и поднимая с пола джинсы.
Карла рухнула обратно на кровать, и он услышал ее тихий храп.
Он натянул джинсы, вышел из комнаты и направился к лестнице, удивляясь, что она тут же захрапела. Тогда он понял, что это означало, она тут же заснула. Не то чтобы она произвела на него неизгладимое впечатление, только ее губы, но даже если он проснется рядом с ней, и она соберется с силами, он все равно будет уже знать, что она вне игры. Он терпеть не мог храпа, и он также был силен в эмоциях по поводу какой-то суки, которая рано утром услышав стук в его дверь, спокойно заснула, а он отправился разбираться. И хотя он не позволил бы ей направиться к двери, но… но подумал, что Вайолет не легла бы спокойно спать дальше, оставив Кэла разбираться с этим дерьмом. Она бы ждала его, чтобы снова заснуть с ним, зная, что с ним все хорошо и ему ничего не угрожает. И Бенни точно знал, что она точно также бы поступила бы и со своим покойным мужем. Она точно бы сделала именно так, потому что стук в дверь еще до рассвета может означать, что случилось какое-то дерьмо. Вай поступила бы именно так, потому что это было бы правильно, если ты хороший человек и тебе было бы не наплевать на твоего партнера.
«Не так уж много хороших женщин», подумал он, спускаясь по лестнице. Он был рад, что Кэл, наконец, нашел себе хорошую женщину.
Он остановился внизу лестницы и почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, когда услышал стук, донесшийся с черного хода, а не от передней двери.
– Бл*дь, – пробормотал он, подошел к шкафу в прихожей, схватил пистолет и направился обратно на кухню.
Стоя сбоку от двери, он слегка отодвинул занавеску и увидел Фрэнки, стоявшую на его крыльце.
Первым его побуждением было открыть дверь и столкнуть эту суку вниз по лестнице, а потом закрыть дверь, подняться наверх и вышвырнуть Карлу из дома. От одного вида Франчески, он был не в настроении находиться рядом с любой женщиной. Но его мать пришла бы в ярость, если бы он поднял руку на женщину, даже если это была бы Франческа, которую его мать ненавидела, поэтому он решил не спускать ее с лестницы. Его мать билась бы в истерике, поэтому Френки не стоила тех хлопот, даже ради своего удовольствия, давать волю рукам на этой суке своего мертвого брата.
Поэтому он включил наружный свет на веранде, повернул замок и открыл дверь, держа в руке пистолет.
Жизнь, которую Франческа вела с Винни? усвоила хорошо, поэтому первым ее глаза переместились на пистолет.
– Бенни, – прошептала она.
– Говори, сука, и убирайся нах*й с моего крыльца, – ответил Бенни.
Она подняла глаза, второе, что она заметила, была его грудь. Она побледнела, он заметил это даже в темноте. Глупая, жадная шлюха.
– Две секунды, – предупредил Бенни, и глаза Фрэнки метнулись к нему.
– Кэл, – быстро сказала она, и ощущение в его груди усилилось.
Бенни открыл дверь еще шире, отступил назад, Фрэнки вошла. Бенни закрыл дверь, запер ее, щелкнул выключателем и, схватив ее за руку, потащил в холл.
– Бенни ... – начала она, когда он остановился в холле.
– Я не один, – сказал он ей тихим голосом и увидел, как она подняла голову, глядя вверх на лестницу.
– Ясно, – прошептала она сдавленным голосом.
– Ты хотела что-то сказать о Кэле? – Подсказал Бенни.
– Кто она? – Спросила Фрэнки, и Бенни сжал губы. Затем она продолжила более низким голосом, но нежным. Оправдываясь. – Бенни…
– Разве тебе должно быть до этого дела, кого я трахаю? – Спросил Бенни.
– Бен, – прошептала она.
– Да, мое имя появилось на вывеске ресторана, Фрэнки, но когда она появилась, я не стал миллионером. Получаю не больше, чем поп, для тебя это недостаточно. Не собираюсь давать тебе шанс насадить свою золотую п*зду на мой член и заставить меня продать франшизу, как ты пыталась уговорить Винни, уговорить такого же попа, сделать это.
В мгновение ока он почувствовал изменение в ее позе.
– Ты говоришь мне эту чушь, а я член твоей семьи, – прошипела она.
– Ты пришла ко мне домой посреди ночи с информацией о Кэле, и ты сама спросила, так что принимай должное, детка, потому что ты сама напросилась. Ты отказалась от своего положения в нашей семье, когда привела Винни за его член прямо к Сэлу. Я напоминаю тебе это уже не первый раз после того, как мы потеряли его, ты пыталась охмурить меня, а я уже тебе говорил, что этого дерьма не будет. Ты пришла сюда что-то сказать, так скажи.
– Мне необходимо было побыть с кем-то, кто любил его так же, как и я, – отрезала она в свою защиту.
– Да, держу пари, он улыбается на небесах, когда видит, что ты пытаешься засунуть руку мне в штаны, – парировал Бенни.
– Мы оба были слишком на взводе. Все и вышло из-под контроля.
– Да, и кое-что тебе случайно попалось под руку.
– Ты поцеловал меня, – ответила она.
Бенни наклонился и заглянул ей в глаза.
– Чушь собачья, ты прижалась ко мне, легла на меня, а я был невероятно пьян.
– Я тоже была пьяна.
– Женщина, твой парень был убит.
– Он и твой брат тоже.
Бенни хотел закончить с этим, как он хотел, чтобы ему дали по яйцам, поэтому он замолчал и начал считать до десяти.
Он дошел до трех, когда Фрэнки продолжила:
– Ты сам целовал меня.
– Детка, такие сиськи, как у тебя, я был пьян и мне было не важно кто ты, они прижимались ко мне, и у них был рот, прикрепленный к тому же телу, которое лежало на мне, и я засунул в твой рот язык.
Она попятилась назад.
– Боже, Бен, я и забыла, какой ты долбаный мудак. Всегда таким был. Мне вообще не следовало сюда приходить.
– Теперь поговорим о том, о чем я хочу услышать. Зачем ты пришла?
– Потому что Кэл никогда не обращался со мной как с дерьмом, а Сэл заказал убийство Харта, и все пошло наперекосяк. Слух быстро распространяется, что Харт угробит Кэла, кто-то должен предупредить его об этом, у меня нет номера его телефона, я не могу пойти к твоему отцу, поэтому оказалась настолько глупой, что пришла к тебе.
Бенни застыл на полсекунды. Затем он двинулся. Оставив Франческу там, где она стояла, он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.
Он включил свет, и Карла застонала, повернулась, привстав на локте. Бенни уже положил пистолет на комод и натягивал футболку.
– Что происходит? – спросила она, убирая волосы с лица, и Бенни посмотрел на нее.
Нокаут. Фантастические губы, точно такие, как он помнил. Великолепные сиськи. Но у Фрэнки они лучше, он знал это, даже не видя их, просто дотронувшись только один раз, прижав ее к себе, но у Карлы они были сладкими.
И все же он был сыт Карлой по горло.
– Дорогая, тебе пора домой, – сказал он, подходя к комоду и доставая носки.
– Что? – спросила она, моргая.
– Тебе нужно домой, Карла, – повторил Бенни, подойдя к кровати, присев на край.
Он уже надел носки и потянулся за ботинками, когда заметил, что она не двигается, и посмотрел на нее. Она смотрела на дверь, Бенни повернул голову, там стояла Фрэнки.
– Милая, – пробормотала Фрэнки, – дорогой, у тебя всегда был хороший вкус.
Бенни плотно сжал губы и натянул ботинок.
– Она кто? – Спросила Карла.
Бенни не ответил, вместо этого он приказал:
– Иди домой.
Карла продолжала лежать на своей заднице, прижав простыню к груди, прищурившись, в упор смотря на дверной проем.
– Кто она такая? – повторила она.
Бенни надел второй ботинок и понял, что Фрэнки не двигается, но улыбается своей несравненной улыбкой, от которой его член начал твердеть.
В этом-то и была загадка, почему Винни готов был отдать ради нее все. Эта сука была выше любого нокаута. Она была – на четверть итальянка, остальные три четверти – смешение кровей, метиска, но она взяла в себя самое лучшее, что только возможно. Миндалевидные глаза со светло-коричневой радужкой и естественными длинными, вьющимися ресницами. Густая копна густых, всегда длинных темно-каштановых волос. Безупречная светлая кожа, от которой появлялись слюнки, стоило только попробовать ее на вкус, и задаваться вопросом – везде ли такая кремовая кожа? Фантастические сиськи, великолепная задница и тонкая талия, которые делали ее длинные ноги похожими, словно они росли прямо от ее горла.
И то, как она улыбалась этой улыбкой, как будто хранила секрет, мать твою, действительно чертовски хороший секрет, который точно следовало узнать, и она могла поведать свой секрет любому другому, когда мужчина был довольно близко к ней, вернее глубоко внутри нее, и она прошептала бы тебе свой секрет на ухо. Она была идеальной от макушки до пят.
Он поднялся с кровати и посмотрел на Карлу.
– Я не собираюсь повторять дважды, детка.
Карла пристально посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать, что позволяешь мне сосать твой член, а я позволяю тебе трахать себя, и ты будишь меня посреди ночи на второй раунд? Ты хорош, однозначно хорош, Бенни Бьянки, чертовски хорош, так все и говорят, но я не могу мириться с этим, несмотря на то, что ты чертовски хорош.
Бенни поставил руки в бока.
– Видишь ли, женщина, это не укладывается у тебя в голове, но я уже оделся и надел ботинки. Я собираюсь трахнуть кого-то еще, и она ожидает у двери моей еб*нной спальни, можешь ты одеться? – Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он не стал дожидаться ее ответа. – Мне нужно кое-что сделать до рассвета, кое-что чертовски важное. Я мило попросил тебя, теперь скажу прямо. Убирай свою задницу с моей кровати, одевайся и убирайся нах*й из моего дома.
Она сердито посмотрела на него, а затем саркастически спросила:
– Она может не стоять в дверях, пока я одеваюсь?
Бенни подошел к комоду и взял пистолет. Глаза Карлы округлились, ее осенило, что в такой ранний час будят не просто так, она замерла, но тут подала голос Фрэнки:
– Конечно, – ответила она, развернулась и исчезла из дверного прохода.
Бенни подождал, пока Карла оденется, потом она поспешила к двери, не удостоив его даже взглядом. Либо потому, что он повел себя с ней как полный придурок, либо потому, что он все еще держал пистолет, но ему было на это наплевать. Карла исчезла.
Он подошел к ночному столику и открыл контакты. Прокрутив контакты вниз, он набрал номер Кэлу, сунул пистолет за пояс джинсов. Он ожидал, что ему ответят, но ответа не последовало. Его перекинули на голосовую почту.
Бенни прикинул, что если Вай лежала с ним в постели, то Кэл, скорее всего, не взял бы трубку в этот час, потому что был занят чем-то, из-за чего их не стоило беспокоить, отвечая на звонок, или же Кэл спал, полностью измотавшись, опять же после того, как сделал кое-что из-за чего их не стоило беспокоить и отвечать на звонок. Бенни сбросил звонок и совершил еще одну попытку. Опять голосовая почта. При третьей попытке, опять услышав голосовую почту, он, наконец, решил оставить голосовое сообщение.
– Cugino, это – Бенни. Срочно позвони мне.
Он вышел из комнаты, Фрэнки ждала его внизу лестницы.
Спустившись, он замер рядом с ней.
– Разве я просил тебя оставаться?
– Ты позвонишь мне, когда получишь новости, все ли в порядке?
Бенни стиснул зубы. Она волновалась. Он понял по ее голосу. Она даже не пыталась этого скрыть.
Он знал, что ее жизнь после смерти Винни была полным дерьмом. Он решил, что она найдет себе кого-то другого, но она почему-то не собиралась находить. Он не хотел знать почему, но должен был признать, что он перестал следить за этим. Она была одна, не ходила на свидания, даже не знакомилась ни с кем, насколько он знал. Она окунулась в работу. Вернулась домой. Время от времени заглядывала к «Рико», а потом возвращалась домой. В отпуск она тоже уезжала одна. В общем, она держалась одной, особняком.
Она была близка с Сэлом, подружилась с его сыновьями, пока Винни работал на Сэла, поддерживала с ними связь, потому что они были единственной семьей, которая у нее осталась. Все остальные отвернулись от нее, обвиняя в смерти Винни.
Бьянки всегда говорили то, что думали… всегда. Джильи были сами себе на уме, всегда такими были. Они встречались на свадьбах, похоронах, вечеринках, когда того требовали приличия, потому что они были семьей. Смешение два поколения назад крови Бьянки и Джильи не было счастливым для Бьянки. Но семья есть семья.
Он пересекался с Фрэнки, потому что Сэл считала Фрэнки семьей, ее муж был убит, пока работал на него, и хотя Сэл может быть и был куском дерьма, но он заботился о семье. После того как Винни умер, Бенни ясно дал понять, что не хочет ее общества, и она перестала постоянно приходить к нему, Бенни виделся с ней редко. Он знал, что она сблизилась с Кэлом из-за Винни, и они оставались друзьями по причинам, известным только ей и Кэлу. Это означало, что она как бы была в хороших отношениях с Кэлом именно настолько, насколько сам Кэл позволял кому–то быть с ним в хороших отношениях, скорее всего она не виделась с ним много лет.
Но сейчас она волновалась, и, черт побери, он, бл*дь, ненавидел слышать это волнение в ее голосе.
– Я позвоню, – процедил он сквозь зубы.
– Спасибо, Бен, – прошептала она и повернулась в сторону кухни, и Бенни кое-что вспомнил.
– Фрэнки, – окликнул он, она остановилась в темном коридоре и повернулась к нему.
– Да?
– Почему ты подошла к черному ходу?
Она заколебалась, потом она пожала плечами.
– Пожилая леди Замбино живет через дорогу.
– Ну и что?
– Она бабушка Беллы.
Бенни начал терять терпение. Поэтому спросил:
– И что, мать твою?
– А Белла работает на тебя.
– Фрэнки…
– Она старая и любопытная, – поспешно добавила она. – Если старая леди Замбино увидит меня и скажет Белле, Белла скажет Терезе, Терезе будет наплевать по какой причине я оказалась у твоей двери, она не хочет, чтобы я приходила к кому-то из вас, особенно к тебе. Так что Тереза разозлиться, но разозлиться она на тебя. Я пыталась…
Она замолчала, но он знал, что она пыталась сделать – спаси его от гнева его же матери, в этом она была права. Фрэнки чувствовала гнев его матери за два квартала, и она знала, что его мать сойдет с ума, если узнает, что Фрэнки навещала его ночью. Поскольку мать Бенни постоянно теряла свой гребаный рассудок, Бенни уже привык справляться с этим, хотя это и было занозой в заднице, как всегда, и ему понравилось, что Фрэнки попыталась его защитить от этого дерьма.
Он не стал ее благодарить, промолчал, а она развернулась и направилась к двери.
Она остановилась в дверях кухни и обернулась.
– Бенни, – позвала она.
– У меня дела, Фрэнки, – напомнил он ей.
Она не слушала или ей было все равно.
– Грех плохо выражаться о покойниках.
Бенни почувствовал, как напрягся всем телом.
– Не... – прошептал он.
Но она продолжила:
– Я никогда никому об этом не рассказывала.
– Фрэнки…
– Все думали, что это я. Я подговорила Винни продать бизнес и сделать франшизу, что закусочная обанкротилась.
Бенни направился к ней, но она не остановилась и не двинулась с места.
– Но так думал Винни.
Он схватил ее за руку и потащил через кухню.
– Спроси Сэла. Он скажет тебе, – сказала она ему, когда он потянул ее к двери, но так и не дотянулся. Она стала упираться, выдернула руку из его хватки. – Я ни черта никому не сказала, потому что любила его. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он слабак. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он неудачник. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он был совсем другим не тем, за кого его все принимали. Все считали, что он был сильным мачо. Но он не был идеальным.
– Оставь это дерьмо, Фрэнки, я не хочу слышать.
– А я не хочу, чтобы ты так думал обо мне, – продолжала она. – Не знаю почему, но не хочу, чтобы ты так думал.
– Хреново. Я знаю, что это чушь собачья.
Она подошла ближе, не прикасаясь к нему, но приблизилась достаточно близко, он почувствовал запах ее духов и волос.
– Ты же знаешь, что это не так, – прошептала она. – Винни-старший, Тереза, Мэнни. Они были слепы, но ты же знаешь. Кэл знает. Карм знает. Ты знаешь. Кэл, Карм, они не скажут, но они знают. Если ты спросишь их не при Терезе и Винни, они тебе все расскажут. Но ты... ты просто не хочешь этого знать.
– Детка, мне надо сделать кое-какое дерьмо, – напомнил он ей.
Она пристально посмотрела на него и отрицательно покачала головой.
– Не знаю, почему я... – Она замолчала и потянулась к дверной ручке, – не утруждай себя, сообщить мне о Кэле. Я спрошу у Сэла.
Тон ее голоса стал жестким и безжизненным, Бенни он не нравился. Он ей не подходил. В эти дни она была не в настроении, но она никогда не была такой жесткой. Раньше она много смеялась. Даже если кто-то рассказывал анекдот, который не был смешным, она смеялась, и ее смех звучал по-настоящему, хотя она делала это только для того, чтобы им было хорошо. И раньше она вся светилась энергией. Она казалась искрилась, даже когда сидела, свернувшись калачиком, рядом с Винни и смотрела телевизор.
Он не видел ее такой уже много лет, не слышал ее смеха, но он также никогда не слышал, чтобы ее голос звучал, как сегодня, твердо и безжизненно.
Он положил руку ей на плечо.
– Фрэнки…
Она высвободила свое плечо от его руки и распахнула дверь.
– Будь здоров, Бен, – сказала она тем же тоном, не глядя на него. Затем она стала спускаться с крыльца.
По какой-то гребаной причине он последовал за ней, схватил ее за руку и развернул к себе. Она запрокинула голову, взглянув на него, он понятия не имел, что хотел ей сказать.
– Что? – спросила она.
– Я позвоню насчет Кэла.
– Я уже сказала, не беспокойся.
– Я позвоню.
– Бен, ты не хочешь со мной разговаривать. Я понимаю это, живу с этим уже много лет. Я узнаю все новости от Сэла или от кого-нибудь из ребят.
Его рука сжалась, и он притянул ее ближе к себе, достаточно близко, чтобы снова почувствовать запах ее духов, и в этот момент какой-то безумной честности с самим собой, он вынужден был признаться, что ему нравился ее запах.
– Я, бл*дь, позвоню.
Она замерла на мгновение, которое, казалось, растянулось надолго, и уставилась на него во все глаза, и единственное, что он видел – это ее глаза, ее волосы, и единственное, что он чувствовал – запах ее духов, еще сильнее автоматически сжав ее руку.
И от его сжатия, она прошептала:
– Как решишь.
Она выдернула руку из его ладони, он наблюдал, как она прошла два шага, а потом почему-то побежала. Он стоял неподвижно, слушая, как открываются и закрываются его ворота, не шевелясь, слушая, как она завела машину и уехала.
И придя в себя, он сильно вздрогнул, выбросил из головы мысли о Фрэнки, развернулся и побежал в дом.
* * *
Я почувствовала, как рука Джо опустилась мне на поясницу, а его бедро прижалось к моему на постели.
– Соседка, девочкам пора в школу, – прошептал он мне на ухо.
Он сидел с моей стороны кровати. Я лежала на животе. Он уже давно встал. А я – нет.
– Ммм, – ответила я, не открывая глаз, потому что мои веки были такими тяжелыми, словно весили три тонны.
– Они уже позавтракали и готовы ехать, – продолжил Джо.
Я продолжала игнорировать его, промолчав.
Джо говорил со мной так, словно с трудом сдерживал смех.
– Разве ты не хочешь их поцеловать на прощанье?
– Уходи, – пробормотала я в подушку.
– Детка…
– Уйди, – чуть слышно повторила я.
Я услышала смех Джо, и, если бы это не касалось меня, я впилась бы в него взглядом. Но к счастью для него, я не могла.
Он приблизился к моему уху.
– Самое приятное вчера вечером было после того, как ты вернулась домой.
В этот момент, если бы смогла, я бы закатила глаза.
– И заставила меня кончить, – продолжил он, понизив голос. – После того, как заставила меня смотреть, как кончаешь ты.
– Оставь меня в покое, – пробормотала я, не желая вспоминать, как было тогда хорошо. Вчера я была дикой и неуправляемой. У меня снесло крышу – никаких табу. Это было для меня дико, учитывая нашу сексуальную жизнь, это было практически невероятно. Я заметила, что даже Джо был слегка удивлен моим поведением. Он не жаловался, не сопротивлялся, но был удивлен.
– Надо бы тебе почаще напиваться, соседка, – закончил Джо.
– Оставь меня, – взмолилась я.
– Каждую ночь хотя бы, – не унимался Джо.
Я заставила себя открыть глаза, посмотрела на него, не поворачивая головы, объявив:
– Больше никакого секса. Никогда.
Он разразился смехом, который стал сотрясать кровать, отчего я крепче вцепилась в подушку и закрыла глаза, потому что меня мутило.
– Сегодня мальчишник у Колта, это означает, что я приду домой пьяный, – сказал он, я застонала. Вчера был девичник Феб, отчего пьяная я просто нападала на своего парня, желая секса. Когда он заговорил снова, его губы снова оказались у моего уха. – Так что тебе лучше, как следует отдохнуть, дорогая, чтобы подготовиться.
Я не настолько страдала от похмелья, испытывая небольшой трепет от мысли, насколько творчески может подойти пьяный Джо к сексу. Мне нравилось, что он вытворял трезвый, и нравилось то, что он позволял делать мне, когда я была пьяна. Пьяный Джо, скорее всего, будет потрясающим.
Тем не менее, я спросила в подушку:
– Разве я не просила тебя уйти?
– Ага, – ответил он, и я услышала улыбку в его голосе.
– Тогда иди, – потребовала я.
Я почувствовала его губы на плече, потом он заправил волосы мне за ухо.
– Я скажу девочкам, что ты попрощалась с ними, – предложил он.
– Спасибо, – пробормотала я.
– Я еду в офис.
– Отлично, – ответила я.
– Если ты будешь в состоянии встать с постели, мы могли бы сходить на ланч к Фрэнку.
Я снова застонала и зарылась в подушки.
– Не говори мне о еде, – прошептала я, он усмехнулся, и его рука соскользнула с моей поясницы на задницу.
– Отдохни, а потом побольше пей воды, – посоветовал он.
– Угу, – пробормотала я.
– Только ты можешь быть милой с похмелья, – пробормотал он, и я почувствовала, как кровать перестала прогибаться под его весом.
– Не будь таким милым, когда у меня похмелье, – потребовала я.
– Почему? – удивленно спросил Джо.
– Мне нравится быть милой, когда ты такой милый, а я не могу сейчас даже пошевелиться, – объяснила я.
Его губы коснулись моей шеи, а затем вернулись к уху.
– Ты можешь стать милой сегодня вечером, когда я приду домой пьяный. Начнем с того, что ты вчера сделала, когда села мне на живот и двинемся дальше.
Я с силой зажмурилась, как только на меня нахлынули воспоминания, как я пьяная и голая, взобралась на проснувшегося Джо и устроила ему настоящее шоу. Ему мое шоу очень понравилось, он даже включил свет, чтобы лучше все увидеть.
Меня трясло от смущения.
– Уф, – буркнула я.
– Черт, детка, никогда не забывай об этом. Это было намного лучшее шоу, чем твоя драка под дождем в юбке со Сьюзи Шепард.
Я повернула голову, открыв глаза, глядя на него. Его голова откинулась назад, и я увидела, что он широко улыбается, что означало, что он смеется про себя.
– Уходи, Джо! – Огрызнулась я и тут же поморщилась, но его рука обхватила меня за затылок, он приподнял мою голову, крепко поцеловал, а затем отпустил.
– Отдыхай, – приказал он.
– Я собираюсь именно это и сделать, если ты оставишь меня в покое, – сообщила я ему, он только усмехнулся.
Затем он слегка шлепнул меня по заднице по одеялу и вышел из комнаты.
Я рухнула на кровать, слыша, как Джо тихо разговаривает с девочками. Потом я услышала, как они вышли из дома. Затем я погрузилась в блаженный сон, не подозревая, что щит, который Джо выстроил вокруг меня вот-вот рухнет.
* * *
Колт поднялся по ступенькам полицейского участка и увидел Салли, который поднял голову, как только Колт ступил на верхнюю ступеньку. Затем он увидел улыбку Салли.
– Феб была тоже вдрызг пьяной, как и Рейн, когда вернулась домой? – спросил он еще до того, как Колт подошел к столу.
Колт улыбнулся. Феб была в жопу пьяная. Феб была в таком состоянии, что едва могла передвигаться. Тем не менее, она была не настолько пьяна, чтобы не воспользоваться своим ртом, что она и продемонстрировала с впечатляющим результатом, после чего стала целовать ему грудь, улыбнулась, как будто только что первая покорила Эверест, а затем тут же отрубилась.
– Жаль, что Феб устраивает только один девичник, – пробормотал Колт, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.
– Да, – усмехнулся Салли, – девичники – это моя любимая часть, когда мои друзья женятся.
Учитывая, что жена Салли, Лорейн была уже пьяна после полутора порций дайкири, Колт пришел к выводу, что Салли неплохо провел ночь.
– Я сбегаю к Мими, – сказал Салли, выпрямляясь на стуле, пока Колт садился на свой, – хочешь кофе?
Кафе Мими находилось в двух кварталах от них, и ее кофе был настолько хорош, что никто никогда не отказывался, если предлагали.
– Ага. Капучино, – ответил Колт, когда зазвонил его телефон.
Он потянулся за ним, Салли потянулся за своим пиджаком.
– Колтон, – сказал он в трубку, приложив к уху.
– Колт? Это Прайор. У нас тут колапс, – услышал он голос Барри Прайора, который звучал далеко не радостно, глаза Колта метнулись к Салли. Салли заметил его взгляд и остановился.
– Что? – Спросил Колт.
– Прошлая ночь была кровавой для Чикаго, – ответил Прайор.
– Почему? – Снова спросил Колт.
– Кто-то пытался завалить Дэниела Харта. Но не удачно, в итоге стрелок завалил двух его лучших парней. Харт не стал выжидать, чтобы отомстить, и проезжая мимо любимого места Сэла Джильи, завалил четырех его ребят, решив, что они должны заплатить за покушение на него, не говоря уже об официантке и бармене, который в тяжелом состоянии.
Колт закрыл глаза и откинулся на спинку стула, бормоча:
– Бл*дь.
– Ты знаешь о нашем друге? – Спросил Прайор, и Колт, открыв глаза, увидел Салли, сидящего в кресле у стола Колта.
Колт знал. Он знал, что сестра деда Кэла вышла замуж за Джильи. Он знал, что Джильи были крупными мафиози, не низшим сословьем в мафии, а верхним эшелоном, и они были в верхах в течение долгого времени. Он знал, что Кэл недолго работал в службе безопасности Джильи во время последней войны Джильи с Хартом. Он знал, что Кэл потерял своего кузена в той войне и получил пулю, защищая Джильи. И наконец, он знал, что Кэл потерял терпение, действуя опрометчиво, привлек свою семью.
– Ага, – ответил он Прайору.
