Текст книги "Умиротворение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц)

– Сожалею о твоем кузене, – прошептала она ему в грудь.

Кэл не ответил.

– Вы были близки?

Кэл ответил, но его ответ был большим преуменьшением. Он практически вырос с Винни-младшим. Винни был для него братом.

– Да.

– Сожалею.

– Я казалось, ты устала.

– Так и есть.

– Тогда почему не спишь?

– Прости, – пробормотала она.

– Это был вопрос, соседка. У тебя что-то на уме?

Поколебавшись, она произнесла:

– Завтра пятница.

Она не стала продолжать, Кэл подтолкнул:

– И?

Он едва мог услышать, как она прошептала:

– Это значит, что потом наступит суббота.

Пальцы его руки, все еще лежащие у нее на шеи, напряглись.

– Цветов не будет.

– А если он приедет сам?

– Тогда Колт или я с этим разберемся.

Она прижалась лицом к его плечу и сжала его руку, не отпуская, и он понял почему, когда прошептала:

– Джо, он до безумия пугает моих девочек.

– Мы разберемся с этим, соседка.

Она продолжила, будто он ничего не говорил:

– Я бы справилась, если бы была одна, но он пугает моих девочек. – Она вдохнула, потом выдохнула, и ее тело расслабилось. – Мои дочки делают вид, что они крутые, но цветы их напугали.

– Все будет хорошо с тобой и с твоими дочками.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Потому что другого варианта нет.

Она издала резкий смешок и приподняла голову, чтобы взглянуть на него.

– Знаешь, а ты прав.

Он знал, что был прав, поэтому не ответил.

Она опустила голову, и ее рука исчезла с его живота, они оба внезапно замерли. Казалось, она замерла на мгновение, потом опустилась щекой на его плечо, рука снова обвилась вокруг его пресса.

Она хотела прикоснуться к нему, как делала раньше, провести подушечками пальцев по его подбородку. Но она этого не сделала, сдержалась, и Кэл почувствовал, что утратил эту возможность, испытывая от этого пустоту у себя в груди.

– Мне пора заткнуться, – пробормотала она, но потом спросила: – Может нам стоит поставить будильник?

– Все будет хорошо.

– Может, нам стоит все же поставить будильник?

– Я доставлю тебя домой вовремя.

– Уверен?

– Спи.

Затем она еще пару секунд раздумывала, потом прошептала:

– Ладно.

Он знал, что она не сразу заснула, но больше не произнесла ни слова.

Кэл уставился в потолок, водя кончиками пальцев по ее бедрам и ягодицам, пока не почувствовал, как все ее тело расслабилось, и она заснула, навалившись на него.

Он продолжал пялиться в потолок, задаваясь вопросом, какого хрена он лежит в постели и ведет разные разговоры с Вайолет и пытается ее успокоить, кружа кончиками пальцев по ее бедрам и заднице, чтобы она заснула.

Так и не найдя ответа, он тоже заснул.

* * *

Кэл услышал сквозь сон, как на улице машина с грохотом ударилась о бордюр, и резко открыл глаза.

В комнате было темно, Вай спала, навалившись на него, закинув ногу ему на бедро, обхватив за живот, прижимаясь лбом к его шеи.

Он прислушался, окно в спальне все еще было открыто, услышал, как хлопнула дверца машины.

Это был не Харт. Харт любил устраивать шоу, занимаясь своими темными делами не ночью, когда все спят, он предпочитал при свете дня, когда было много зрителей вокруг. И Харт никогда бы не послал кого-то, кто бы так грохотал ночью, поднимая на ноги весь квартал.

Прошло много лет, но Кэл уже понял, что это может быть, знал, что последует дальше, и знал это потому, что чувствовал, как кислота впрыскивается прямиком в кровь.

Затем раздался стук в дверь.

– Черт, – прошептал он, когда Вайолет вздрогнув, проснулась рядом с ним, подняла голову и убрала волосы с лица.

Стук не прекращался.

– Джо, – выдохнула она со страхом.

Его рука потянулась к ее подбородку, заставляя посмотреть ему в глаза, он поднял голову с подушки.

Он наклонился к ней ближе и произнес:

– Это не то, что ты думаешь, детка, все хорошо. Не волнуйся. Оставайся здесь, я позабочусь обо всем.

Он мимолетно поцеловал ее, выскользнул из-под одеяла, схватил джинсы, натянув и застегнув пуговицы, вышел из комнаты.

Ему совершенно не нужно было это дерьмо, больше никогда не нужно было это дерьмо, но сейчас оно было совсем не нужно с Вай, находящейся у него в доме. Он не хотел, чтобы она увидела или услышала то, что должно было произойти внизу. Кэл не знал, как и в каком порядке будет разыгрываться сценарий, но всегда присутствовали одни и те же сцены с определенной направленность, и сцены, как правило, были не красивыми. Раньше такое случалось часто, но прошло уже много лет с тех пор, он было подумал, что все прекратилось.

К сожалению, он ошибался.

Он зажег лампу в гостиной, подошел к двери и выглянул в глазок.

Она все еще продолжала колотить в дверь.

Бонни.

Он отпер и распахнул дверь, и пьяная Бонни по инерции подалась вперед, замедленно ухватившись за дверной косяк, чтобы не упасть.

Она запрокинула голову назад, он смотрел на нее, совершенно не удивляясь тому, что видел, хотя выглядела она намного хуже с тех пор, как он видел ее в последний раз. Однако, он удивился другому, что вжившаяся в него боль, которую он всякий раз испытывал, видя ее, в этот раз не пронзила его насквозь.

– Привет, Джо, – пробормотала она, как будто они расстались только вчера, ее лицо исказилось в какой-то комедийной насмешке, и он вздрогнул, услышав, как только она произнесла его имя.

Он не ответил, взглянув поверх нее на улицу, заметил старый, побитый, выцветший «Ниссан Сентра», припаркованный перед его домом. Переднее колесо машины заехало на газон между тротуаром и дорогой.

Господи, в таком состоянии она приехала сюда.

Она положила руку ему на грудь.

– Ты неее впустииииишь меня, дарааааагой? – с трудом выговаривая слова, произнесла она, и Кэл перевел на нее обратно взгляд, с трудом подавив очередную гримасу.

Он отодвинулся ее руку от своей груди, схватив за запястье и втянул через порог. Поставил ее рядом с дверью к стене и закрыл ее. Это было легко. Она была маленького роста и хрупкого телосложения, теперь стала еще меньше, когда алкоголь и наркотики истощили ее тело. У Кэла была большая практика общения с людьми, которые решили свою жизнь спустить в унитаз, когда он работал вышибалой. Но Бонни зашла так далеко в своем желании, спустить жизнь в унитаз, что стала похожа на тряпичную куклу.

Он потянул ее за собой на кухню, щелкнул выключателем, и над головой зажегся свет.

– Черт, – пробормотала Бонни, прикрыв глаза рукой. – Слиишком ярко.

Кэл поставил ее у столешницы и отпустил, потянувшись к холодильнику, на котором лежала телефонная книга.

Она облокотилась на стойку, чтобы не упасть, и потянулась к нему, чтобы обнять.

– Пжлста дай мнееее выпиить, – попросила она.

– Тебе не нужно больше пить, – ответил Кэл, отодвигаясь от ее рук, кладя телефонную книгу на столешницу, перелистывая страницы, пытаясь найти список такси.

– Всегда можно выпиить, – пробормотала Бонни, и это была черт побери, правда. Ей всегда нужно было выпить.

Он нашел номер местного такси и взял телефонную трубку с зарядного устройства.

– Что тыыы делааааешь? – спросила она, наклоняясь к нему еще ближе, покачиваясь, делая шаг вперед, упав на него всем телом.

– Ты едешь домой.

– Ойййй, Джо. Я приехаааала к тебееее, малыш, – она еще ниже сползла по его телу, ее лицо упиралось ему ниже груди, ее влажный рот скользил по его коже, он боролся с тошнотой от прикосновения ее губ по коже, у него внутри все перевернулось. – Я даааммм тебе то, что ты хоооочееешь, – бессвязно пробормотала она.

У него скрутило живот, он снова схватил ее за запястье, отодвигая ее на расстояние вытянутой руки. Она всем телом облокотилась на стойку, он сделал еще один шаг от нее.

Она откинула голову назад, вглядываясь в него, на ее измученном лице отразилось странное замешательство, словно она не могла понять, где находится и как сюда попала. Он видел, как медленно вертелись шестеренки у нее в голове, потому в заключение, она, наконец, сосредоточила на нем свой взгляд.

– Джо, – прошептала она.

Он услышал, как Бонни произнесла его имя, а затем, в его голове всплыло воспоминание, как Вайолет произносила его имя. Не только когда они трахались, а когда разговаривали или даже когда она злилась на него. Не важно, что делала Вай при этом, но стоило ей произнести его имя и его член дергался, причем удар по члену отдавался в животе и в груди, и это было неплохо. До сегодняшней встречи он думал, что, когда Вай называла его «Джо» это напоминало ему Бонни, но, сейчас глядя на свою бывшую жену, он вдруг осознал, что это было не так. Речь шла не о Бонни, а именно о Вай, когда она произносила его имя.

Он внимательно рассматривал Бонни, заметил, что ее волосы стали длиннее, частично начесанные верху для объема. Цвет натуральной блондинки был светлее, и видно краска была плохой, настолько плохой, что местами имела странный зеленоватый оттенок. И видно, красилась она давно, потому что проступили корни, почти все корни. Ее естественный цвет был виден на корнях, он стал каким-то тусклым, серым, отчего она выглядела намного старше, чем была, а ей было всего тридцать восемь.

Он попытался вспомнить, как она выглядела раньше, девушка, в которую он влюбился, но смотря на нее сверху вниз, на ее ужасно худое тело; изможденное лицо, сизые круги под глазами, желтоватый оттенок кожи; морщины вокруг рта от курения; на одежду, которая была помятой, дешевой, возможно, даже сэконд-хенд и далеко не чистой, он не смог вспомнить Бонни, какой она была раньше.

И в этот момент, глядя на Бонни, он даже ощущал своими руками, своим телом Вай. Бонни была невысокого роста – пять футов пять дюймов. Вай была пять и восемь, может, пять и девять. Бонни всегда была худой, но у нее были большие сиськи. Теперь они представляли грустное зрелище, стали обвисшими под ее поношенной и выцветшей кофточкой, которая имела слишком большое декольте, открывая нездоровую, желтоватую кожу. Вай, судя по тому, что рассказала Кэлу, была моложе на несколько лет Бонни, она рано родила Кейт, у нее было двое дочерей, и все равно ее тело было чертовски невероятным, отличная задница и сиськи, упругая кожа, слегка округлый животик. Даже потеряв мужа, она не утратила своей привлекательности. Вай была, черт побери, настоящим фейерверком по сравнению с немытой женщиной, на которой он женился двадцать лет назад, и которая сейчас находилась у него на кухне.

Кэл снова посмотрел на нее, удивляясь, даже после стольких лет, проведенных в ее дерьме, после того, что произошло и что она устраила, сейчас он задавался вопросом, что тогда влекло его к ней. Что заставило его тогда игнорировать все знаки, продолжая думать, что он сможет своей задницей превратить дерьмовую жизнь в хорошую для нее и для себя. Как обычно, ответа он не находил.

Вайолет сейчас лежала голая в его постели, потеряв мужа, какой-то придурок превратил ее жизнь в настоящий кошмар, а она не жалуясь разгребала свои дорожки от снега, называла своих дочерей «детками», водила их в торговый центр и делала им свиные отбивные. Ее жизнь превратилась в отменное дерьмо, но она защищала своих девочек, стараясь перевести их в нормальный дом в маленьком городе, где соседи устраивали барбекю на заднем дворе, и ее дочери могли попасться на глаза местной футбольной звезде и слушать дерьмовые музыкальные группы парней у себя в комнате, как все нормальные дети, у которых в жизни не было таких трагедий.

Она не пила, не курила сигареты и травку, не нюхала кок, не разваливалась на куски от жизни.

И его это настолько поразило, и как обычно ему захотелось пристрелить Бонни, но в этот раз потому, что он хотел вернуться к Вай.

– Где ты живешь? – спросил он ее.

– Что? – переспросила она, снова смутившись.

– Бонни, я вызову такси, чтобы ты добралась домой. Где ты живешь?

Она уставилась на него, слегка покачиваясь, потом сказала:

– Я не хочу домой.

– Ты поедешь домой.

Она моргнула и, опять покачиваясь направилась к нему, остановившись, как только он отошел на шаг назад.

– Джо.

– Где ты живешь?

– Малыш.

– Черт, женщина, скажи мне, где ты живешь.

Он видел, как меняется ее выражение лица. Она боролась, зная финал. Каждый гребаный раз было одно и то же. Почему она каждый раз разыграла эту сцену, он понятия не имел и ненавидел ее за это. Но он знал, что она пойдет до конца, заранее зная, как все обернется. Он знал, что последует дальше.

– Бонни…

– Двадцатку за минет.

Вот оно.

Кэл закрыл глаза.

– Давай, дааараааагой, – прошептала она, и открыв глаза, он увидел, как она снова заскользила вдоль столешницы, глядя на него из-под ресниц.

– Тебе нужно домой.

– Ты можешь трааахнуть меня в зааааадницу двести раааз.

Его губы искривились, и он задумался, сколько раз она говорила подобное множеству парням, незнакомцам, всем, кто был готов заплатить, чтобы трахнуть ее. Но глядя на ее тело, он сомневался, что у нее с этим вопросом продвигалось все гладко.

Он почувствовал и повернул голову налево, почувствовав присутствие Вайолет, стоящей в коридоре в его футболке, ее темные волосы беспорядочно спадали на лицо и плечи. Его футболка доставала ей до бедер, он видел большую часть ее длинных ног. Вся она, даже посреди ночи, выглядела жизнерадостной, живой и чертовски сексуальной, как ад, полная противоположность той, что находилась у него на кухне.

Вай прислонилась к двери в гостиную, ее глаза смотрели на Бонни, а лицо было бледным.

Она все слышала.

Кэл стиснул зубы и оглянулся на бывшую жену.

– У тебя есть выбор, ты можешь позволить посадить тебя в такси, я заплачу или отвезу тебя в Инди и высажу там, где смогу.

– У меня есть маааашина, Джо.

– Ты не будешь вести машину, чтобы доехать в свой штат.

– Не хочу домой.

– У тебя нет выбора.

Она резко дернулась и посмотрела направо, запоздало почувствовав присутствие Вай.

– Привет, – позвала Бонни, пьяно улыбаясь Вайолет. – У нас компания?

– Чем могу помочь, Джо? – Тихо спросила Вай, войдя в гостиную, и Кэл посмотрел на нее.

Было бесполезно отнекиваться, она все слышала, он не мог оградить ее от этой сцены, но все же пытался, нежно ответив ей.

– Ничем, соседка, иди в постель.

– Хочешь выпить? – Спросила Бонни Вай.

– Нет, спасибо, – ответила Вай, не собираясь возвращаться в постель, она вошла на кухню, не сводя глаз с Бонни.

Бонни указала на себя большим пальцем.

– Я Бонни.

– Вайолет, – неуверенно прошептала Вай.

Бонни посмотрела на Кэла.

– Онаа друууг, Джо.

Кэл гадал, что сделает Вайолет, но долго гадать не пришлось.

Хотя, если бы он догадался, он бы и через миллион лет не догадался, что она могла сделать что-то подобное.

Она подошла к нему, подняла его руку и положила себе на плечо, нырнув под нее, прислонившись всем телом к его боку, положив одну руку ему на живот, а другой обхватив за спину, она крепко его обняла. Он не мог сказать, что обозначает ее поступок, хотела ли она показать Бонни расстановку сил, или таким образом хотела продемонстрировать поддержку Кэлу, или и то, и другое вместе. Но в этот момент любой из способов был для него хорош, а оба были намного лучше.

И у него не было выбора, как в ответ обнять ее за плечи, что он и сделал.

Бонни качнулась назад, как только до нее дошла вся ситуация.

Затем ее глаза переместились к Кэлу, на лице отразилось недоверие, она спросила:

– Она твоооооя?

В ее пьяном голосе послышалось удивление, лицо исказилось от боли и замешательства. Даже после стольких лет, для нее это был удар. Кэл с удивлением понял, что где-то в своих гребанных мыслях она все еще претендовала на него, даже после того, что натворила.

Она ни разу не видела женщин у Кэла, когда наведывалась к нему в таком состоянии посредине ночи. Но даже Бонни прекрасно понимала своим пьяным умом, глядя на Вай, стоящую в его футболке, по-собственнически прижавшуюся к его боку, не могла не заметить существенную разницу между собой и женщиной, которая стола перед ней. На этот раз это будет не просто отказ из-за того, что она потратила впустую свою жизнь и свое тело, но в основном из-за испорченной истории, существующей между ними, и очевидно же, что ее заменили на гораздо лучшую модель. Даже пьяная и опустошенная, она все равно продолжала думать, что сможет уговорить его отправиться в путешествие по тропе памяти, если он, конечно, ей заплатит за это. Она должна была понимать, что он никогда не захочет, чтобы ее рот был на нем, его член оказался в ней, когда у него уже была Вайолет.

Кэл молчал, он был слишком зол и хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Вместо ответа он снова заглянул в телефонную книгу, нашел номер и прижал поближе к себе Вай.

Он оторвался от изучения объявлений, когда Бонни вдруг объявила:

– Этоооо май дом!

Ее глаза прищурились на Вай, и она качнулась вперед.

С этим он тоже был уже знаком, когда она злилась. Он наблюдал за этим довольно долго, пока жил с ней, еще до того, когда она совершила то, что совершила. Ее движение напомнило ему о порочном, неконтролируемом состоянии каждый раз, когда злилась Бонни, и всякий раз результат ее неконтролируемого состояния он видел на себе, когда смотрелся в зеркало.

Кэл сильнее сжал Вайолет плечо, прошептав:

– Возвращайся в постель, соседка.

Прежде чем Вай успела пошевелиться, Бонни рванулась вперед, крича:

– Этоооо мооооой муууужчииина!

Затем она потеряла равновесие и неуклюже плюхнулась на четвереньки на кухонный пол.

Вайолет резко вздрогнула, отступила назад, пытаясь оттащить Кэла в безопасное место, но его торс подался в сторону, а ноги остались стоять на месте. Он видел все это уже раньше.

– Черт, – пробормотал он, глядя на Бонни.

– Джо... – прошептала Вайолет, и он понял, что она тоже смотрит на Бонни.

– Моооой дом! – визжала Бонни, запрокинув голову назад, ее длинные волосы развевались во все стороны. – Мооой муууужчиииина!

Кэл нажал на кнопку вызова такси.

Бонни подползла к ним на корачках и подняла руку. Кэл отодвинул Вайолет себе за спину, и шагнул к Бонни, которая неуклюже пыталась ударить его по ногам, но промахнулась.

Он поднес телефон к уху.

– Может, нам ее поднять? – Прошептала Вайолет, вцепившись пальцами в пояс его джинсов. Она так прижалась к нему всем телом, что он чувствовал ее сиськи, прижатые к его спине.

– Да, мне нужно такси, один-один-восемь Елм. Оплачено заранее, в Инди, – произнес Кэл в трубку на ответ диспетчера.

– Джо... – прошептала Вайолет, прижимаясь еще ближе.

Бонни поднялась на колени, все еще покачиваясь из стороны в сторону, ее глаза не выпускали Вай.

– Тыыы дууумаешь твоя пи*да лучше моей?

– Как скоро вы сможете приехать? – спросил Кэл в трубку.

– Мы должны ей помочь, – произнесла Вайолет у него за спиной.

– Твоя пи*да такая же, как и моя! – Заявила Бонни.

– Подождите секунду, – сказал Кэл диспетчеру и повернулся к Вайолет. – Принеси мой бумажник с тумбочки у кровати. Мне нужна моя кредитка.

Она посмотрела на него и открыла рот, чтобы ответить.

– Давай, соседка, – тихо приказал он.

Она закрыла рот, кивнула, посмотрела на Бонни и выбежала из комнаты.

– У меня такая же пи*да! – Закричала Бонни ей вслед, отшатнувшись в сторону и упав на руку.

– Господи, Бонни, заткнись, – отрезал Кэл.

Бонни повернулась к нему и встала на колени, протянув руку, чтобы ухватиться за столешницу и, пытаясь подтянуться на руках.

Карабкаясь, она спросила:

– Что она делает в моем доме?

Кэл не ответил.

Приложив массу усилий Бонни поднялась в вертикальное положение и повторила еще громче:

– Что она делает в моем доме?

Вайолет принеслась назад, протянула ему бумажник, он завел ее к себе за спину. Она вернулась в исходное положение, прижалась к его спине, вцепившись в пояс на джинсах.

Бонни смотрела поверх его плеча на Вайолет, когда Кэл продиктовал номер своей кредитной карты, подтвердил адрес и отключил телефон.

В ту же секунду, как он бросил телефон на столешницу, Бонни рявкнула ему:

– Пусть убирается отсюда, это мой дом!

Кэл находился на грани, он терял самообладание, даже если бы он отправил сейчас Вай в спальню, она все равно могла бы все услышать, потому что стены в доме были тонкими, кроме того, она уже видела худшее, его бывшую жену пьяно рухнувшую на пол. Он покончил с ее дерьмом, полностью покончил с этим. Вот уже, как почти два десятка лет назад.

Поэтому он не стал скрывать свой ответ от Вайолет, когда напомнил Бонни:

– Женщина, это не твой дом вот уже семнадцать лет.

– Мой дом! – Объявила Бонни, и ее с поволокой глаза заторможено переместились на Вайолет, сфокусировавшись. – Джо – моооой муж.

– Может, сделать ей кофе? – прошептала Вайолет ему на ухо.

– К черту кофе. Убирайся отсюда! – Закричала Бонни.

– Ты не имеешь права здесь командовать и говорить кому убираться, – сказал Кэл Бонни, и она напряглась всем телом, сосредоточившись на нем. Она моргнула, на ее лице отразилось замешательство, затем она стала заваливаться на бок, но решила быстро перейти к делу, из-за которого она пришла, собственно, единственная причина, по которой она вообще приходила.

– Ты дашь мне денег?

– Я когда-нибудь давал тебе денег? – Спросил Кэл, и ответом было «нет», он никогда этого не делал, ни разу, даже в самом начале. Нет, особенно в начале.

– Мне нужны деньги, – ответила Бонни.

– Да, я знаю зачем тебе нужны деньги. Ты думаешь я столько работаю, чтобы ты смогла потратить мои деньги на это дерьмо.

– Нужны деньги, – опять пробормотала она.

– Найди их в другом месте, женщина, это последний раз, когда я открываю тебе дверь. В следующий раз, когда ты появишься на моем пороге, я вызову копов, и они разберутся с тобой сами.

Она откинулась назад, подняла руку и покачала головой.

– Не надо копов, Джо.

– Я не шучу.

Она наклонилась и оперлась рукой о стойку, чтобы не упасть.

– Хочу домой.

– Не знаю, где твой дом, но точно знаю, что не здесь.

Она медленно моргнула, и ее голова склонилась набок, лицо расслабилось, а затем появилось другое выражение, очень знакомое Кэлу, он понял, что они переходят к следующей части представления, той части, которую он ненавидел больше всего.

Она прошептала в столешницу:

– Толькоооо с тобой я былаааа счасссстлива.

Кэл снова удивился, когда не почувствовал той боли, которая появлялась каждый раз при этих словах.

Раньше он всегда молчал, но сейчас решил ей ответить:

– Тогда тебе не следовало все портить.

Она снова посмотрела на него.

– Ты же знаешь, Джо, что это правдааааа.

– Насколько я могу видеть, по-видимому, это так, Бонни.

– Мне нужно, чтобы ты поддержал меня.

– Ты не хочешь ничего менять.

– Клянусь, Джо, я изменюсь.

И от этого, тоже знакомого обещания, боль все же пронзила его внутренности, и он почувствовал, как его тело напряглось, пытаясь заглушить эту боль.

Она обещала это столько раз, что это была уже, мать твою, просто смешно. Он готов был пойти на все, выводя ее с темной дорожки, но при первой же возможности она сворачивала на нее снова. В конце концов, у нее находилось больше причин, почему она это делала, чем сам Кэл, короче у нее были все причины мира, и она так и не поняла, что тогда она убивала его этим.

Он почувствовал, как Вайолет прижалась грудью к его спине, она перестала цепляться за пояс его джинсов, проведя руками по его груди, потом по бокам, сильнее ухватившись за него.

И от ее мягкого тела, прижатого к нему, ее тепла, внезапно Бонни исчезла, напряжение растаяло, мозг очистился.

Вай стояла так близко, что он чувствовал запах ее волос, аромат ее духов, чувствовал, как ее колени касаются его ног. Она сильно прижамалась к нему, такая мягкая и сильная, как будто хотела передать ему свою силу, чтобы он мог справиться с ситуацией.

Он никогда не испытывал ничего подобного, ни разу за всю свою жизнь, когда умерла его мама ему было восемь, его отец не обращал на него внимания, затем он встретил Бонни и взял на себя все ее дерьмо. Никто никогда не предлагал ему ничего подобного. И он не знал, что с этим делать. Пока Вайолет не предложила ему свою поддержку и силу, он совсем забыл, что то же самое получал от матери, но со временем забыл об этом.

– Джо, дарааагой…

И его имя, произнесенное Бонни, вернуло его назад в комнату.

Он прервал ее:

– Я знаю, что ты пьяна и, возможно, под кайфом, но у тебя в твоем извращенном, гребаном мозгу, надеюсь, остались еще нормальные клетки, ты должна их запустить, потому что то, что я собираюсь тебе сказать, должно до тебя наконец дойти. Не возвращайся сюда. Если ты вернешься, я вызову копов, а потом продам этот гребанный дом и исчезну.

– Джо…

– Я не существую для тебя. В твоем гребанном мире, я перестал существовать семнадцать лет назад.

– Мы созданы друг для друга, – заныла Бонни.

– В старших классах может мы так и говорили, а потом ты доказала мне, что это не так.

Она вздрогнула, Кэл проигнорировал, посмотрел на Вайолет, которая, почувствовав поворот его головы, оторвала взгляд от Бонни и встретилась с его глазами.

– Отпусти меня, детка, я должен вытащить ее на улицу.

Она кивнула, ее пальцы разжались, на секунду ее тело еще сильнее прижалась к нему, а затем отступило.

– Мы созданы друг для друга, – опять заныла Бонни, когда он подошел к ней, схватил за руку и потащил за собой к входной двери.

Открыв дверь, он обернулся и посмотрел на Вайолет.

– Я скоро вернусь, как только посажу ее в такси.

– Я буду здесь, – ответила Вайолет.

Он открыл дверь и вытащил Бонни на улицу. Затем потащил ее по дорожке к проезжей части.

Он остановился и посмотрел на нее сверху вниз.

– Твоя машина будет здесь до полудня, я ее отбуксирую в город.

– Не смогу расплатиться, чтобы ее доставили.

– Это не моя проблема.

Она моргнула, потом снова, он увидел, что она то ли протрезвела, то ли, он не мог точно сказать, но что-то глубокое и уродливое показалось, принеся с собой мгновенную ясность в ее глазах, она прошептала:

– Ты ненавидишь меня.

– Да, – без колебаний ответил Кэл, зная, что она уже чувствует это в глубине души. – Я ненавидел тебя каждый гребаный день в течение семнадцати гребаных лет. И воспоминания о тебе, как кислота в моих гребаных венах.

Он видел, как изменилось выражение ее лица, как задрожали губы.

– Когда-то ты любил меня.

– Теперь нет.

– Джо... – начала она, но он не дал ей закончить.

– После всего, что я сделал для тебя, и всего того, что ты сотворила, чтобы испортить мне жизнь, ты можешь сделать только одно – избавить навеки меня от своего дерьма и больше не возвращаться. Ты не заставишь меня постоянно страдать. Ты не заставишь появляться этой убийственной кислоте в моих венах.

Она посмотрела на него, ее когда-то красивые голубые глаза прояснились, видно наступил момент просветления рассудка, кивнула и неловко высвободила руку из его хватки. Она отошла на шаг от него, глядя на улицу, прикусив губу, еле покачиваясь, как ветка ивы, подхваченная легким ветром.

Пять самых долгих гребаных минут в его гребаной жизни пролетели, прежде чем приехало такси. Он толкнул Бонни на заднее сиденье, захлопнул дверцу, вытащил бумажник, наклонился через пассажирское окно и протянул водителю пятьдесят долларов.

– Отвези ее домой, она не знает, где ее дом, отвези ее в безопасное место, в убежище, если ты знаешь такое, – приказал Кэл.

– Понял, – кивнул водитель, Кэл отступил назад, и такси тронулось с места.

Кэл долго смотрел ему вслед, хотя машина скрылась из виду. Кислота все еще была в его крови, он чувствовал ее. Она появилась в ту самую минуту, когда он проснулся и понял, что кошмар его жизни вернулся и единственный раз, когда он не чувствовал этой кислоты, разъедающей его изнутри, когда Вайолет прижалась к его спине.

Он долго стоял на улице, очевидно, слишком долго, потому что Вайолет снова прижалась к нему, но на этот раз спереди, и обхватила его руками.

Он опустил подбородок и увидел, что она смотрит на него.

– Пойдем домой, детка, – прошептала она.

Она назвала его «детка», как и своих дочерей, ласково, нежно, одно это слово проникало ему под кожу, заставляя его открыто сказать, хотя он не делился с ней всем, даже и половиной того, чтобы было в его жизни.

– Это была моя бывшая жена.

Вайолет придвинулась ближе.

– Я так и подумала.

Кэл ощутил внезапное отсутствие кислоты, опаляющей его изнутри, и заметил, что лицо Вайолет смягчилось, а ее глаза изучают его в темноте. Она не судила его, в ее глазах не было осуждения, она просто думала о нем, о Бонни, о том, как он жил с Бонни, о сцене, свидетелем которой она только что стала. Она была сосредоточена исключительно на нем, и, как он подозревал, хотя она и не знала, как протекала их жизнь, она поняла, что протекала не совсем гладко, но сейчас она была сосредоточена на том, чтобы убрать это жгучее жало яда, которым всегда наводняла его Бонни.

Такого с ним тоже никогда не случалось, но то, что он получал от Вай, заставило его поднять руку и приподнять ее за подбородок, откинуть ее голову назад, чтобы он смог наклониться и прикоснуться своими губами к ее. Он сделал это дважды за сегодняшнюю ночь – мимолетно поцеловал ее, он не мог вспомнить целовал ли так мимолетно когда-нибудь другую женщину.

После его поцелуя, она убрала руку с его талии, подняв вверх и проведя по его волосам, а затем запустив пальцы в его волосы.

Она приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

– Пойдем домой, детка.

Потом она отодвинулась, взяла его за руку, и он позволил ей отвести себя домой.

* * *

– Черт, – прошептал Кэл, обхватив по бокам ее голову, погрузившись пальцами ей в волосы.

Она стояла перед ним на коленях, положив руки ему на бедра, поверх джинсов, она только успела вытащить его член, прежде чем начала сосать.

Теперь, если она не остановится, то он кончит ей в рот.

Он вытащил член и наклонился, рывком подняв ее за подмышки. Развернул ее, бросив на кровать и накрыв своим телом.

– Джо, я хотела…

Он нащупал ее бедра, на ней были трусики, дернул их, она дернулась вверх, резко выдохнув, трусики порвались, он отбросил их в сторону.

Он обхватил рукой свой член, направив его к ее входу и вошел.

Такая гладкая, такая узкая, он даже не успел прикоснуться к ней или поцеловать, она просто подвела его к краю кровати, опустилась на колени, расстегнула его джинсы, обхватила рукой его член и лизнула, затем она взяла его в рот, и ему понравилось, что она так явно хотела доставить ему удовольствие.

– Джо, – выдохнула она, когда он оказался рядом.

Ей нравился его член, Боже, она чертовски любила его и не скрывала этого.

Он намотал на руку ее волосы, притянул ее голову к своей, жестко трахая и целуя. Она поцеловала его в ответ, подняла ноги и прижала их к бокам, чтобы он мог проникать в нее сильнее и еще глубже.

– Да, малыш, – простонала она ему в рот, двигая бедрами навстречу его толчкам.

Она творила чудеса своим ртом. Если она не поторопится, он опередит ее.

– Соседка, поторопись, я хочу, чтобы ты кончила со мной.

– Сильнее, Джо.

– Я боюсь тебе разорвать надвое, если буду трахать тебя сильнее.