Текст книги "Умиротворение (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)
Он не слышал ни слова после того, как она назвала его Кэлом. Его тело застыло, разум отключился.
– Я задала тебе вопрос, – напомнила она шепотом.
– Ты хочешь устроить сцену? Да, я трахался с ней, Вай, – солгал он.
Она молчала.
Он знал, что она возненавидит его еще больше, когда он тихо напомнил:
– Ты не должна устраивать сцен, соседка, ты помнишь наш уговор, у нас нет отношений.
– Я знаю про Ники.
Ему потребовались все силы, чтобы не вскочить на ноги.
– Повтори? – пророкотал он, когда с силой разжал зубы.
– Я знаю о твоем сыне, Ники и твоем отце. Я знаю о Бонни. Я знаю все.
Кэл сглотнул кислый привкус, обжигающий язык, во рту и сказал:
– Не для кого это не секрет, Вай.
– Ты опустошен.
Он уставился на ее силуэт. Откуда она это узнала, он понятия не имел, но в этом она не ошибалась.
– Ага, – согласился он.
– Ничто не способно тебя наполнить жизнью, – заявила она.
– Ага, – снова согласился он.
– Ты не хочешь этого сам.
– В днище бочки огромная дыра, соседка, все вытекает, сколько ни вливай.
Она помолчала, а потом опять прошептала:
– Точно.
Она развернулась к двери, он с силой сжал стакан с бурбоном, ему даже пришлось ослабить хватку, иначе стакан бы треснул.
Прежде чем открыть дверь, она обернулась и сказала:
– Ты не знаешь, Кэл, ты даже не представляешь. Ты так долго запертым просидел в этом гребаном доме со своими ужасными воспоминаниями, что даже не представляешь, что сейчас выходит за твою дверь. Кейт, Кира и я, мы могли бы заткнуть и залатать эту дыру в бочке. Мы могли бы наполнить тебя до краев. Нам бы понравился такой шанс, который предоставила нам жизнь. Мы бы разделили бы с тобой все, что у нас есть и чтобы было бы, и не важно сколько времени бы прошло, ты бы увидел выпускной и свадьбу девочек, увидел бы внуков, ты стал бы частью нас, и мы бы отдали все, что у нас есть, чтобы исцелить и наполнить тебя жизнью до краев.
Кэл не ответил.
– Джо, – прошептала она, – если ты позволишь мне выйти через эту дверь, ты потеряешь свой шанс.
Кэл не двинулся с места.
Вай ждала.
Кэл оставался сидеть.
Вай распахнула дверь, вышла и задвинула за собой дверь. Он услышал ее не спокойные шаги по террасе, а бег к лестнице.
И тут стакан в его руке разлетелся вдребезги.
13
Все сначала
Как правило такие вещи всегда происходят не вовремя. С другой стороны, никогда не будет подходящего момента для подобного дерьма.
Никогда.
Ни за что.
Но сейчас все было по-другому. Все было намного хуже.
Потому что Кэл был дома.
За последние два с половиной месяца он бывал дома всего один раз. Один раз приехал на ночь и уехал на следующий день. Я ненавидела себя за то, что постоянно поглядывала в сторону его дома. Постоянно выглядывала его машину через окно, поначалу миллион раз за день. Но я боролась с этой привычкой, и становилось лучше. Теперь я смотрела только, когда ехала домой или выезжала, или садилась в машину или выходила из нее. Прогресс.
Хотя каждый вечер на ночь я надевала его футболки. Знала, что не должна, пинала себя за это, когда надевала ее через голову. Но не могла перестать это делать.
Количество коробок у моей двери увеличилось; Колт и Майк занимались ими. Кэла не было рядом, поэтому он не мог о них позаботиться. Не то, чтобы ему было все равно, если бы он был дома, но его там не было.
Подарки стали приходить постоянно, девочки теперь узнали о них. Кира обнаружила второй, после той коробки, которая появилась через два дня после того, как мы расстались с Кэлом. Во вторник. Я не знала, что было в коробке, Майк и Колт не стали делиться со мной ее содержимым. Они сказали, что поддерживают тесный контакт с партнером Тима – Барри в Чикаго, а также сообщили, что установили патрульное наблюдение, теперь время от времени по нашей улице курсировали полицейские машины. Я ощущала себя не в полной безопасности так, когда Кэл был у себя дома, в моей постели или просто находился по соседству, но чувствовала себя все равно немного лучше.
И хотя мне не нравились подарки, но я ни коим образом не могла повлиять на это, чтобы все прекратить. В конце концов, у меня была своя жизнь, которую я собиралась прожить так, как мне хочется. Хотя при сложившейся ситуации, это было осуществить достаточно трудно. Потому что все время в моей жизни существовал бл*дь Дэниэл Харт.
Девочки перестали даже заикаться о Кэле, как я и предполагала, и всякий раз я пинала себя, сначала ежечасно, а потом ежедневно, за то, что заварила все это дерьмо с ним… ладно бы заварила, но еще и их впутала в это дерьмо с ним.
И все ради хорошего секса, ради отличной отдушины. Свидания ради секса. Получается, что ради зова плоти, ради секса с ним, я нанесла своим дочерям боль. Кэл сказал, что это не так, но на самом деле все именно так оно и было. Все выглядело именно так – мать превратилась в шлюшку, которая не смогла умерить свои сексуальные аппетиты.
Они не знали, потому что я пыталась вести себя как всегда, скрывая от них, насколько наш разрыв с Кэлом меня ранил в самое сердце и причинил адскую боль, я даже не могла предположить, что может быть так больно, даже хуже, чем больно, гораздо хуже, когда он порвал со мной. Но поскольку мои девочки были слишком чувствительными и чувствовали эмоции других людей, а тем более мои, их матери, я поняла, что они поняли то, что происходило со мной, касаемо Кэла, а со мной происходили ужасные вещи.
И точно оценив всю ситуацию, мои дочки тот час же сплотились вокруг меня.
Кира произвела над собой особые усилия – Кэл был вычеркнут из ее жизни. Его перестали упоминать в нашем доме, по-видимому даже Дэйну дали установку не заикаться о Кэле. И когда Тина упомянула Кэла на очередном соседском барбекю, Кира назвала его мистер Каллахан, как будто он был мимолетной тенью в нашей жизни, не более того.
Кейт отказалась заводить о нем разговор, тут же меняя тему, как только он появился на барбекю, и мне показалось тогда, что она была ранена его поведением даже больше, чем ее сестра. И несмотря на то, что Кира всегда старалась защитить Кэла, выгораживая его, Кейт и Кэл тогда каким-то образом нашли общий язык, видно из-за предпочтений в музыкальных группах, образовав, на самом деле, очень крепкую связь между собой. Скорее всего именно из-за музыкальных предпочтений и блинов, я не могла точно сказать. Но я точно знала, что Кейт получила зияющую рану, такую же, как и я.
Кэл появился на барбекю Джереми и Мелинды месяц назад, когда его привела туда Тина, которая трижды проводила его перед нами – мной и моими девочками, глупая сука.
Не послушавшись совета Шерил, я не стала втягивать Майка в это дело. Я держала его на коротком поводке, но не слишком близко к огню, чтобы он не обжегся. Мне было не удобно.
Набравшись терпения, Майк находился со мной настолько, насколько я ему позволяла. Мы встречались. Он даже приходил на ужин с девочками, они восприняли его вполне положительно. Я приготовила свои свиные отбивные, и он сказал, что они ему очень понравились и съел все, будто это было правдой, на что Кира выразила ему свое восхищение. Мы целовались, и наши поцелуи были так же хороши, как и всегда. Я даже ночевала у него, когда дочки проводили ночь у своих подруг, а его дети были с Одри. Мы смотрели кино в его спальне, дурачились в его постели, но не занимались сексом. Просто, наш ужин затянулся, и он предложил мне остаться у него на ночь. Я спала в его большой кровати, в одной из его футболок, чувствуя его сильные руки на себе, и мне понравилось. Это было здорово, я ощущала себя в безопасности, это было сладко, но не заставляло вибрировать меня, не возбуждало, его объятья и поцелуи не заставляли меня чувствовать себя настолько живой.
Но мне необходимо было это дерьмо. Здоровое и безопасное, такой сладкий бонус от моей боли. Я не хотела вибрировать и чувствовать себя живой, потому что, когда Кэл порвал со мной, это оказалось сродни смерти, и это было совсем не весело.
Майк не настаивал ускорить наши отношения. Я подозревала, что он почувствовал, насколько все изменилось с Кэлом. И он понимал, что мне необходимо медленно двигаться вперед, он знал это, поскольку я сказала ему об этом, поэтому мы продвигались шаг за шагом.
Он не познакомил меня со своими детьми, он не знал, кого я выберу в конце, но он точно знал, что им не нужно получать такое дерьмо в их жизни. Если я выберу не его, им не следует переживать на этот счет. Он был хорошим, даже можно сказать, отличным отцом. Лучшим отцом, чем я, матерью, это я точно поняла за время общения с ним.
Поэтому совсем было не то время, когда Кэл находился дома, а я вытирала пыль в гостиной и увидела ягуар, сворачивающий на мою подъездную дорожку. Я знала, кто находится в этой машине также, как знала и то, почему они сворачивают к моему дому. Была только одна причина, по которой они проделали весь этот путь к моему дому, чтобы свернуть на мою подъездную дорожку, и я точно знала какая.
Только завидев ягуар, я тут же все поняла.
Я поняла, знала, что они мне скажут.
И это прожгло дыру во мне. Огромную дыру в моем сердце.
Я подошла к своей входной двери, щенок Киры Муч следовал за мной по пятам, тявкая по-щенячьи. Я отключила сигнализацию и открыла дверь, все еще держа в руке тряпку для пыли, Муч выбежал на улицу, но я даже этого не заметила.
Все оказалось намного хуже; я поняла это в ту же минуту, как вышла на порог своего дома.
Феб целовала Колта на прощание возле его внедорожника, держа Джека на согнутой руке.
Миртл подстригала свои кусты роз.
Тина загорала прямо перед домом, когда не было в этом необходимости, учитывая, что у нее имелись шезлонги на заднем дворике, и я знала, почему она это делает.
Она развалилась в бикини перед домом, потому что Кэл в этот момент мыл свой пикап на подъездной дорожке.
Все соседи смотрели на блестящий бордовый ягуар, который въехал на мою подъездную дорожку. Я знала, что они смотрели, потому что сама смотрела них.
Потом я увидела своего отца, который вышел из машины и направился ко мне, выражение его лица уже сообщило мне новости, которые он собирался сказать. Мама медленно вылезала из машины, оглядывая мой дом, ее лицо было лишено той ужасной потери, по сравнению с моим отцом, скорее выражало неприязнь.
– Дорогая... – произнес папа, подходя ближе, и тут я заорала.
Громко, пронзительно, высоко, слишком громко и высоко, что удивилась, где-то совсем в глубине себя, отчего не вышибло все стекла во всех домах этого квартала.
– Нет!
Потом я резко развернулась, заскочив в дом, захлопнула дверь, заперла ее на замки, прислонилась к ней спиной, ошалело оглядывая гостиную.
Я бросила тряпку, которой вытирала пыль, ничего не соображая, побежала к полкам, взяла в руки фотографию Тима и девочек, Сэма, Мел и меня, которую Тим и Сэм сделали, черт побери, на своем дурацком гребаном штативе, а затем еще одну на дурацком гребаном таймере, чтобы сфотографировать нас всех в тот рождественский день. Мел, девочки и я смеялись над их попытками, гоготали и смеялись над их попытками, несмотря на продолжительные их попытки, подтрунивая над Тимом и Сэмом.
Господи, какие были благополучные времена.
Лучшие в моей жизни.
Я бросила фотографию в раме через всю комнату, и стекло разбилось.
Потом я схватила следующую – я была в больнице, на фото была я и новорожденная Кира у меня на руках, Тим стоял рядом, он положил свою руку на меня, другой, придерживая извивающуюся Кейт, Сэм стоял с другой стороны, тоже обнимая меня, у обоих мужчин одной ногой они стояли на полу, другой коленом – на моей кровати. Мы все скорчились на этой чертовой больничной койке. Я выглядела усталой, но мы все улыбались (кроме Кейт, которая извивалась). Сэм просидел с родителями Тима в приемной все то время, пока Тим был со мной и Кирой на родах. Он не ушел. Ни на секунду. Он не сообщил мне об этом, мне сообщили об этом родители Тима.
Я бросила и эту фотографию, и стекло разбилось вдребезги.
– Вайолет! – Услышала, как отец закричал, колотя в дверь. – Дорогая, впусти меня.
Я схватила следующую фотографию в рамке – Сэма не было на ней, но я также бросила ее в стену.
Снова послышался стук в дверь, снова послышались папины крики и мольбы впустить его.
Потом я стала бросать все, что попадалось под руку, дурацкие безделушки и другие фотографии в рамке. Я даже не видела точно, что это было, я просто хватала и бросила, пытаясь избавиться от чувства, которое сковало мое сердце, кишки и разум, сжав мертвой хваткой, слишком сильно, Боже, это чувство готово было меня убить.
Внезапно дверь распахнулась, Кэл стоял у меня на пороге, выбив мою дверь плечом.
Я увидела его черную футболку, мотоциклетные ботинки, джинсы, но он не смотрел на меня. Он просто набросился на меня.
И тут я побежала от него.
Я пробежала по стеклу, разбитых фотографий в рамках, чувствуя, как стекло кромсает мои босые ноги, но ни разу не вскрикнула. Я не чувствовала боли. Я чувствовала, как стекло режет мои босые ступни, но это была не та боль. Вся боль сосредоточилась у меня в сердце, в душе, в голове; поэтому я не могла чувствовать другую физическую боль, просто не могла.
Прежде чем я успела сделать еще один шаг, меня подбросило вверх, и я очутилась в объятиях Кэла. Я боролась, совершая неконтролируемые удары ногами, кулаками, брыкаясь, если бы я могла дотянуться до него ртом, я бы его укусила.
– Вай, детка, успокойся, – пробормотал он, изо всех сил пытаясь сдержать меня, контролируя мои удары всеми конечностями.
Я не произнесла ни слова, только плакала, всхлипывая.
Он пытался успокоить меня в кресле в кабинете, с легкостью подавляя мою борьбу своей рукой, обхватив меня за два запястья, другой рукой с силой сжав за талию и притянув к своей груди, крепко держа мои руки между нами.
Я откинула голову назад и посмотрела в его небесно-голубые глаза.
– Пошел нах*й, Кэл! – Крикнул я ему в лицо и заметила, как он вздрогнул.
Я попыталась оттолкнуться от него ногами, но почувствовала, что мои щиколотки крепко кто-то держал, поэтому взглянула вниз.
Колт держал меня за щиколотки. Он сидел на корточках, рассматривая мои ступни, потом перевел взгляд на Кэла.
– У нее идет кровь.
– Она порезалась о стекло, – пробормотал Кэл.
Колт повернул голову направо.
– Детка? – позвал он, не отпуская моих лодыжек.
– Она порезалась, – услышала я голос Феб, но даже не стала смотреть в ее сторону.
– Вайолет, дорогая, – донесся до меня голос отца.
Я не сводила глаз с Колта, при этом не глядя на Кэла.
– Уведи его отсюда, – приказала я Кольту. – Уведи их двоих отсюда, мать вашу!
На лице Колта отразилось удивление, он снова посмотрел направо, потом на Кэла.
– Это твой отец? – Спросил Кэл, но я по-прежнему не смотрела на него, поэтому его рука сжала мои запястья сильнее. – Посмотри на меня, соседка.
Я посмотрела на него и потребовала:
– Отпусти меня.
– Это твой отец? – повторил он свой вопрос.
– Да, – выплюнула я.
– Что происходит? – Спросил Кэл.
– Сэм мертв, – объявила я и увидела, как Кэл закрыл глаза. Я смотрела на него, он медленно закрыл, а потом открыл глаза. Настолько медленно, что казалось, словно ему потребовался целый год, чтобы закрыть, а потом открыть глаза.
– Полиция обнаружила его вчера, – тихо произнес папа, глаза Кэла открылись, и он посмотрел через мое плечо, но я больше ничего не видела. Произнесенные слова моего отца о том, что я уже знала в душе, прошли прямо сквозь меня, настолько разрушительно, что оставили просто неизмеримый след. Я прикрыла глаза, тело обмякло в руках Кэла.
– Мы позвонили Мелиссе, но сказали, что сообщим тебе лично. Мы выехали вчера вечером, не хотели сообщать тебе по телефону. Мы приехали поздно вчера. Остановились по дороге в мотеле у шоссе. Мы думали…
– Так, Колт, убери его отсюда и выслушай всю историю, – сказал Кэл Колту, обрывая моего отца.
Колт отпустил мои ноги, а я опустила голову. Я не могла больше сдерживаться, потому что на меня накатывала такая лавина. Мне нужны были определенные силы, чтобы справиться, иначе эта лавина слез готова была разорвать меня в клочья.
Кэл отпустил мои запястья и обеими руками обнял, мой лоб коснулся его плеча, он притянул меня ближе к себе, я оказалась лицом прижатой к его шеи.
А потом молчаливые потоки слез обрушились из меня, сотрясая все тело огромными толчками.
– Давай выведи его из дома и позвони Дэйну, – услышала я приказ Кэла. – Он, наверное, с Кейт. Если нет, то он знает, где ее найти. Скажи ему, чтобы он забрал ее, потом они заберут Киру и скажи ему, чтобы он отвез их домой.
– Хорошо, – прошептала Феб. Я почувствовала что-то мокрое на своей ноге и почувствовала, как вытаскивают осколки стекла, но положила руки на плечи Кэла, впившись пальцами ему в плечи, пытаясь удержать себя и прижимаясь к нему, зарыв свое лицо ему в шеи, потоки слез продолжали сотрясать всю меня, мешая дышать.
У меня перехватило дыхание и мне показалось, что я даже не могу вздохнуть, мне было больно. Руки Кэла вокруг меня напряглись, а Феб продолжала осматривать мои ступки.
Я не понимала счет времени, не имея ни малейшего представления сколько прошло минут или часов, меня это мало интересовало, я ревела навзрыд.
Сэм был мертв, мой прекрасный брат ушел от меня. Тим делал свою работу, но Сэм решил меня защитить, сберечь, он все сделал для меня.
– Он делал это ради меня, – прошептала я в горло Кэлу.
– Тихо, соседка, – тихо ответил Кэл мне в волосы.
– Он пытался уберечь нас в безопасности.
– Хватит, Вай.
– Мел, – выдохнула я, впервые подумав о ней, и меня пронзила новая волна боли. И все мое тело дернулось вместе с этой мыслью, а руки Кэла сильнее сжались вокруг меня.
– Девочки скоро придут, детка, тебе надо собраться, – тихо произнес Кэл.
Но я не слышала его слова, думая совсем о другом.
– Я даже не знаю этого человека.
– Сосредоточься на дочках, детка.
– Почему он хочет, чтобы я так страдала?
– Детка, возьми себя в руки.
– Почему он не может оставить меня в покое?
– Мать твою, – смачно пробормотал Кэл, и я невольно подняла голову, глядя на него, он смотрел через всю комнату на входную дверь.
– Мам? – Услышала я возглас Кейт.
Я посмотрела в ту сторону, куда смотрел Кэл, и увидела Киру, Кейт и Дэйна, стоявших в дверях.
Миртл тут же стояла с моим пылесосом. Я даже не заметила, что она пришла ко мне. Через окно я увидела Колта на крыльце, прижимающего к бедру Джека, а также с телефоном у уха, при этом не сводящего глаз с моих девочек.
Прежде чем я успела пошевелиться, Кэл поднялся на ноги, держа меня на своих руках и пронес через половину кабинета, затем осторожно отпустил, но его рука все еще прижимала меня к его телу. Я буквально повисла на его руке, едва касаясь ногами пола.
Девочки смотрели на нас, не шевелясь.
– Девочки, идите к своей матери, – приказал он, и они обе взглянули на него, потом нерешительно вошли в комнату.
Я попыталась оттолкнуть от него, но он крепко держал меня, и когда они подошли ближе, они смотрели только на меня.
Я положила руки им на шеи и притянула поближе к себе, получается, что и к Кэлу.
Затем я наклонилась, притягивая их еще ближе к себе, мы прижались друг к другу головами.
– Кое-что произошло с дядей Сэмом, – прошептала я.
Я схватила их за шеи, но они тут же все поняли, они все поняли также, как и я.
Кейт вырвалась из моих рук и отступила на два шага, став пепельно-белой, распахнув глаза от убийственной боли.
Кира упала на пол.
Кэл отпустил меня и направился к Кейт.
Я опустилась на пол и притянул к себе Киру.
– Нет! – Услышала, как Кейт начала всхлипывать. – Нетнетнетнет!
Я посмотрела на нее и увидела, как она бьет Кэла кулаками в грудь, а он обнимает ее, позволяя ей бить его в грудь.
Кира придвинулась ближе ко мне, зарывшись в мою грудь и заплакала.
– О, детка, моя малышка, моя сладкая малышка, – ворковала я, прижимая ее к себе поближе, насколько могла, укачивая, как ребенка.
– Тише, девочка, – прошептал Кэл, и я снова подняла голову и увидела Кейт, обхватившую Кэла за талию, она сжимала кулаками его футболку, уткнувшись лицом ему в грудь, он тоже обнял ее, крепко прижимая к себе.
Я видела насколько она была в шоке, у нее подкосились ноги. Кэл подхватил ее, удерживая, потом подхватил ее на руки и понес в мою спальню.
Я понятия не имела, почему, но тоже поднялась на ноги, потянув за собой Киру. Она не сопротивлялась, но ее было трудно контролировать, она плакала навзрыд, не в состоянии удерживать потоки неистовых, безудержных слез. Я тоже повела ее к себе в спальню, Кэл лежал на моей кровати, Кейт прижалась к нему всем телом, уткнувшись лицом ему в грудь, она обхватила его руками, переплетя с ним ноги.
Я положила Киру с другой стороны от него, она тут же подползла к нему и к Кейт, она обняла Кэла и Кейт, положив голову на живот Кэла.
Я легла рядом с Кирой, прижимая ее к себе, не зная, куда мне примоститься, я положила голову на плечо Кэла, чтобы дотянуться и обнять своих девочек.
Одной рукой Кэл обнимал Кейт за талию, другой обнимал меня за плечо. Я понадеялась, что он так же крепко обнимал мою Кейт, как и меня. Он казался таким стабильным, таким сильным, таким безопасным, когда жизнь очередной раз только что сбила нас с ног.
– Мне позвонить доку? – Услышала я, как спросила Феб.
– У нее так плохо с ногами? – Переспросил Кэл.
– Порезы глубокие. Я перевязала, но они до сих пор кровоточат, – ответила Феб.
– Позвони.
– Хорошо.
Феб закрыла дверь, но я услышала, как в гостиной Миртл включила мой пылесос.
Я наклонилась и поцеловала в голову Киру, затем потянулась и поцеловала Кейт.
– Мы переживем это, девочки, обязательно. Обещаю, – прошептала я.
Киры вздрогнула от очередной волны слез, вызванных моими словами, а Кейт перестала дышать, что я даже вздрогнула.
– Держитесь, девочки, мы это переживем, – продолжала я нашептывать, а потом из меня полились слезы, и я вжалась в шею Кэла, а его рука сильнее сжалась на моем плече.
– Мы выберемся, – пробормотала я, хотя у меня перехватило дыхание, когда почувствовала губы Кэла у себя на лбу.
Мне следовало его оттолкнуть, прогнать из своей постели, обнять своих девочек, прижав к себе. Ему нечего было делать у меня в постели.
Но он был таким теплым, сильным, твердым и достаточно большим, окружив нас своей мощью, в которой мы так нуждались, своей силой, которой нам не хватало в данный момент, а нам так она была необходима, именно то, за что мы могли ухватиться.
Поэтому я подумала, что прогнать его из своей постели, можно и позднее.
В любом случае, он по-любому уйдет сам.
* * *
Кира заснула первой, Кейт – за ней, последней заснула Вай.
И всем весом своих тел они прижимались к нему, голова Киры все еще лежала у него на животе, рукой она обнимала его за бедро; голова Кейт покоилась у него на груди, переплетя с ним ноги, всем весом она прижималась к его боку; Вай уткнулась лицом ему в шею, обнимая Киру.
Кэл по-прежнему лежал на спине, положив голову на подушку и впялясь взглядом в потолок. Ему было чертовски неудобно, но он не шевелил ни одним мускулом.
Он услышал, как открылась дверь и приподнял голову.
Колт стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к дверному косяку.
– Док прибыл, – прошептал Колт.
– Скажи ему, чтобы уезжал, – прошептал в ответ Кэл.
Колт кивнул, потом скользнул по Кэлу взглядом, с грудой измученных, убитых горем спящих женщин на постели Вай.
Потом перевел взгляд на Кэла, покачал головой, усмехнулся и ушел.
Ублюдок.
Кира что-то пробормотала во сне и придвинулась к нему ближе.
Кэл закрыл глаза, пытаясь избавиться от чувства, которое поселилось не только в его груди, но и в душе.
Но он не смог заглушить это чувство, оно было таким настойчивым, что его невозможно было игнорировать.
Оно появилось именно в ту минуту, когда он увидел Вай босиком в шортах и майке впервые за два с половиной месяца, и когда она закричала, черт возьми, закричала «Нет». Он никогда в жизни не забудет ее крик. Это слово пронзило его насквозь, словно прожигая.
И оно продолжало жечь, пока он бежал к ее дому, а внутри слышался звон стекла и грохот, и ее отец стучал в ее входную дверь.
И еще больше оно прожигало его, когда он ворвался к ней в дом и увидел ее, увидел жуткую боль утраты на ее лице, настолько сильную боль, которая переметнулась в его душу и там осталась, осталась в его гребаном сердце и душе.
И еще больше он ощутил это чувство, когда она прижалась к нему, рыдая у него на груди от горя.
И еще больше, когда Кейт начала колотить его по груди, а потом готова была рухнуть на пол под тяжестью своего горя.
И еще больше, когда они все свернулись на нем, одна за другой.
И теперь это чувство в левой части его груди не ныло.
А было постоянным, но не было болью.
Он чувствовал себя целостным.
Господи, каково это, но он был наполнен до краев.
14
Пиццерия Винни
– Мам! – Прокричала Кира, и я вздохнула.
– Я выйду через минуту, – крикнула я в ответ и посмотрела на себя в большое зеркало с внутренней стороны двери в ванной.
Я устала, я так чертовски устала, и это было заметно. Фактически не спала с тех пор, как Кэл поднялся с моей кровати, когда мы заснули на нем втроем, чтобы док взглянул на мои ступни и наложил пару швов, а затем провозгласил своим скрипучим голосом:
– С вами все будет хорошо.
Я взглянула в его старческие глаза и ничего не могла с собой поделать, как только поверить ему. Я была с ним не знакома, с доктором, но он показался мне человеком, который знает, что говорит.
Если верить доку, то все скоро заживет и все будет хорошо, но, по крайней мере, его слова помогли мне на какое-то время.
К тому времени, как док ушел, Кэл исчез. Колт позвонил какому-то парню, который пришел чинить мою входную дверь, также появился Майк и остался на ночь. Всю ночь он спал на диване в знак уважения к девочкам. Он не оставил мне выбора, просто взял пришел и остался, я была рада, что он пришел, мне было спокойней от того, что он находится рядом.
На следующее утро он приготовил нам яичницу с беконом и тосты. И пока готовил нам завтрак, и пока мы ели, Майк пытался мне дать понять, причем настолько ясно пытался дать мне понять при девочках, которые его совсем не знали, что он сыт по горло игрой в ожидание и моим медленным продвижением вперед.
Я позволила выразить ему свое недовольство вполне открыто. Потому что была итак слишком ошеломлена, у меня не было сил с ним ругаться и спорить, и его демонстрация заботы о нас была настолько приятной, что мне даже не хотелось спорить с ним. На самом деле, мне было необходимо его проявление заботы и любви. Девочки все равно пребывали в пелене тумана траура. Они почти ничего не замечали вокруг.
Я тоже скользила днем в какой-то пелене, пока разговаривала с Мэл, которая была точно такой же, как и я, потом приняла несколько звонков от друзей из Чикаго; меня навестили Феб, Шерил и Ди. Миртл заскочила с запеканкой. Перл принесла домашние пирожные с грецкими орехами.
Я заметила, что пикап Кэла оставался на подъездной дорожке, причем заметила это только тогда, когда, к моему удивлению, к его дому подъехал грузовик и двое мужчин вынесли, мне показалось, всю мебель из дома Кэла, загрузив ее в грузовик.
Это был необычно, но мне было все равно. В конце концов, меня это не касалось. Вчера он был точно крутым парнем и, как бы больно мне не было, когда у нас все опять закончилось, вчера я уже не испытывала такой боли по отношению к нему. Я сама была во всем виновата. Он был честен со мной с самого начала, заявив, как он видит наши отношения. Но я снова попыталась вывести наши отношения не в ту сторону, куда он совершенно не собирался двигаться. И из-за чего он сидел в кресле у себя в гостиной тем вечером, положив конец «нам», нашим свиданиям для секса, и пил что-то, я не видела, что именно, просто поняла, что это было не пиво, я не знала что именно, но это не имело уже значения. Он сидел тем вечером в своей темной гостиной, но все закончилось, вот и все.
Я была благодарна ему, когда он оказался рядом со мной и моими девочками, как только мы получили новости о Сэме. Как-нибудь я скажу ему слова благодарности, когда почувствую себя сильнее, если он не съедет тогда, сбежав подальше от сумасшедших женщин, чьи проблемы постоянно вторгаются в его одинокую, и так не простую жизнь.
– Мама! – Снова крикнула Кира, но на этот раз с нетерпением и отчетливым раздражением.
– Я иду! – Крикнула я в ответ, бросив последний взгляд на свой наряд в зеркале.
Я никогда в жизни не тратила много денег на одежду, даже не подозревая, что когда-нибудь смогу это себе позволить. Темно-серое, легкое шерстяное платье и маленький жакет такого же тона. Платье хорошо обтягивало мою фигуру, у него был маленький вырез на шеи, оно было с короткими рукавами и с тонким, обтянутым тканью поясом на талии в стиле ампир. Маленький жакет, который продавался вместе с ним, был красивым и сидел на мне так, будто он был сделан специально для меня, с двойным рядом стильных оборок внизу спины.
Я купила его на похороны Тима, думая, что больше никогда его не надену, но все равно потратила на этот комплект целое состояние. Я была одержима тогда найти идеальное платье; я прошлась по такому количеству магазинов по всему Чикаго, что потеряла счет времени и количеству магазинов. Я была настолько одержима этой идеей, что почти обезумела. Я хотела купить наряд ради Тима, пойти на поминальную службу по нему, на его похороны и на поминки, выглядя так, как и всегда – его красивой, сексуальной женой, которая ухаживала за собой, прилагая определенные усилия. И хорошо, что я его купила. Кто-то сфотографировал меня в этом наряде, и мое фото появилось в газете. Народ сходил с ума от горя – убитый полицейский, выполнявший свой долг для граждан, лишился жизни, защищая людей и одинокая скорбящая жена.
И сейчас, черт меня побери, я снова надела это платье и жакет.
Для Сэма.
Моего прекрасного Сэма.
Я отключила свои мысли и похромала из ванной комнаты в спальню, взяла сумочку с кровати, не испытывая желания вести машину четыре часа туда и четыре обратно. Я так чертовски устала, не спала, и в голове творился полный хаос. И у меня болела нога, поэтому я даже не могла себе представить, как буду ею давить на сцепление в течение восьми часов. Я готова была попросить Кейт сесть за руль, по крайней мере на час, может два, чтобы дать мне передохнуть, но она выглядела еще более измученной, чем я.
Поэтому мне придется самой сесть за руль.
Майк предложил отвезти нас, но я отказалась. Он не знал Сэма, никогда с ним не встречался, и ему пришлось бы тогда взять отгул. Я не могла пойти на то, чтобы он взял отгул и повез меня на похороны, подумав, что свое свободное время ему лучше проводить, радуясь жизни, уж явно не на похоронах.
