Текст книги "Умиротворение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

Он не был рад моему отказу, совсем был не рад и не скрывал это, так мне и заявив. В эти дни поведение Майка было не похоже на его обычное поведение. Он определенно отстаивал и заявлял свои права, я же задавалась вопросом, может он услышал о Кэле. Если бы у меня были силы, но мне было не до того и сил у меня не было, я бы сказала ему, что Майку не о чем беспокоиться, ему больше никогда не придется о чем-то беспокоиться.

В конце концов, я попыталась как-то смягчить свой отказ, предложив ему взять выходной, когда мы вдвоем могли бы хорошо провести время и повеселиться. Ему это тоже не понравилось, но он не стал вступать со мной в спор, потому что был хорошим парнем и не хотел, чтобы наша первая ссора произошла буквально на следующий день, когда я узнала, что мой единственный любимый брат был убит точно так же, как и мой муж Тим (Колт поделился об этом с Майком, папа сказал Колту, а Майк передал мне).

Я схватила шпильки с кровати и направилась к двери. Я решила оставаться в шлепанцах, болела нога, пока не потребуется надеть туфли. Я не хотела надевать шпильки, если честно, но опять же в этот день я почти ничего не хотела.

Я вышла из своей комнаты и столкнулась с Кирой, которая стояла у моей двери.

– Мам! – рявкнула она, хотя я оказалась перед ней.

– Что, детка? Я здесь, – ответила я.

Потом я почувствовала его и повернула голову направо, открыв рот.

Кэл стоял, одетый в черный костюм и темно-серую рубашку, которая почти идеально подходила к моему платью. Блестящий галстук такого же цвета, что и рубашка, свободно болтался у него на шеи, а сама рубашка была расстегнута у самого горла.

Я никогда не видела его кроме, как в футболках и джинсах, за исключением тех случаев, когда он был голым, конечно. Ему очень шел этот костюм, который был просто потрясающим. Может на свою повседневную одежду он предпочитал не тратить много денег, но я догадалась, что его костюм стоил приличных денег.

– Нам пора ехать, – прогремел он низким голосом.

– Что? – Спросила я, смущенная его костюмом, его присутствием и словами.

– Джо отвезет нас. Я позвонила ему вчера и попросила, – объявила мне Кейт, стоявшая рядом с Кэлом.

В безмолвном шоке я перевела взгляд на нее, но от моего взгляда она еще ближе придвинулась к Кэлу. Затем мои глаза расширились, когда она потянулась к его руке и взяла его за руку.

А Кэл даже не отстранился, он просто молча сжал руку моей дочери.

И взявшись за руки, она прижалась плечом к его бицепсу.

Черт возьми, что это за чертовщина?

– Я... – начала я.

Кэл прервал меня:

– Мы должны выезжать.

– Но…

– Поехали, соседка.

– О! – Внезапно воскликнула Кейт, запрокинув голову и взглянув на Кэла. – Мне нужно сделать тебе сэндвич. У нас у всех есть сэндвичи на дорогу, потому что мы не собираемся останавливаться. Я не знала, с чем ты любишь. Что ты предпочитаешь – ветчину и чеддер, индейку и швейцарский сыр или ростбиф и швейцарский сыр, или все вышеперечисленное?

– Я съем все, что ты приготовишь, девочка, – ответил Кэл, глядя на нее сверху вниз.

– Хорошо, – ответила она, отпустила его руку и грациозно побежала на своих черных босоножках на высоких каблуках на кухню.

– Мама! – Прощипела прищурившись Кира, подавшись ко мне, явно не довольная таким замечательным поворотом событий. Очевидно, Кейт не поделилась с ней своим планом по поводу Кэла.

– Эм..., – сказала я Кэлу, – мы можем поговорить в моей комнате?

– Неа, – отрезал он, продолжая стоять на месте.

– Кира, сделай Джо кофе на дорогу. Он любит черный, – крикнула Кейт из кухни.

Кира впилась в меня взглядом, потом в Кэла и, очевидно почувствовав потребность в необычном проявлении приличия перед предстоящими сегодняшними событиями, решила не закатывать истерику, поэтому потопала все же на кухню.

Я захромала к Кэлу, подойдя поближе.

– Что ты делаешь? – Прошептала я.

– Везу тебя и девочек на похороны Сэма.

– Но…

Его рука коснулась моей шеи и сжала ее так, что дальнейшие слова застряли у меня в горле.

Его голова опустилась, и его лицо оказалось напротив моего.

– Ты валишься с ног, детка. Ты должна добраться туда в полной сохранности и должна вернуться такой же домой. И обеспечу тебе это, – тихо произнес он. – Теперь тащи свою задницу в машину.

– Кэл…

Его рука сжалась на моей шее, рефлекторно, но достаточно сильно, так что я снова заткнулась.

Его лицо еще ближе приблизилось к моему, когда он приказал:

– Называй меня Джо.

Я смотрела на него снизу-вверх и понимала, что смотрю на него с открытым ртом, но не могла его закрыть.

Он отпустил меня и отвернулся.

Я стояла и не знала, что мне делать.

Я глянула в сторону кухни, Кейт суетилась, заворачивая такой огромный сэндвич, что Дагвуд Бамстед был бы в экстазе, затем схватила еще пакет чипсов, из холодильника вытащила еще одну банку газировки и, наконец, еще два шоколадных батончика. Очевидно, моя дочь решила, что такой крупный мужчина, как Кэл, обладает зверским аппетитом. Но, когда он завтракал с нами, то съел шесть ломтиков бекона с четырьмя блинами, так что, скорее всего, моя дочь не ошиблась по поводу его аппетита. Она сунула все эти припасы в переносную сумку холодильник, Кира рывком протянула Кейт дорожную кружку с кофе, другой рукой ухватившись за меня. (Блонди – американский газетный комикс, созданный художником Чиком Янгом, и имя его главной героини. Первая история была опубликована 8 сентября 1930 года.

Уже в первые годы после своего создания комикс получил большую популярность, что привело к выходу в конце 1930-х годов радио– и телесериала на основе его сюжетов. Чик Янг продолжал создавать этот комикс до своей смерти в 1973 году, после чего дело перешло к его сыну, Дину Янгу. Совместно с Янгом над комиксом в разное время работали многие известные художники комиксов. Комикс комически изображает повседневную жизнь семейной пары, Блонди Будабуп и её мужа Дагвуда Бамстеда, сына богатого промышленника, стереотипного «недотёпы и растяпы», а также двух их детей – прим. пер.)

– Мы готовы? – Спросил Кэл у девочек Винтерс.

– Да, – объявила Кейт, поднимая сумку-холодильник.

Кэл забрал у Кейт свою дорожную кружку, взял у нее сумку-холодильник и вышел через боковую дверь.

Кейт последовала за ним.

Кира посмотрела на меня и последовала тоже за ними.

Я постояла несколько секунд, потом подошла к двери, включила сигнализацию, заперла дверь и захромала к «Мустангу».

Девочки уже сидели в тесном салоне, между ними стояла сумка-холодильник, Кэл согнулся пополам, поправляя водительское сиденье под свой рост, дверь с моей стороны была открыта.

Я доковыляла до машины, села и захлопнула дверцу.

Кэл устроился рядом со мной и захлопнул свою.

Кира засунула мою дорожную кружку между сиденьями в держатель и рявкнула:

– Вот.

Я взяла кружку с кофе, пробормотав:

– Спасибо, детка. Ты отвела Муча к Перл?

– Да, – ответила она и откинулась на спинку сиденья, раздраженно фыркнув.

Кэл включил зажигание, и машина с ревом ожила.

Его рука обвилась вокруг моего сиденья, когда он стал выруливать с подъездной дорожки, я, не отрывая глаз смотрела в ветровое стекло.

Он вырулил на дорогу, убрал руку с моего сиденья, переключил передачу, и мы тронулись в путь.

Ну, единственное, что я могла сказать по этому поводу, что мне, по крайней мере, не пришлось садиться самой за руль.

* * *

Вайолет заснула в ту же минуту, как мы выехали на трассу I-65 у Ливана.

Девочки съели свои сэндвичи, когда мы подъезжали к Меррилвиллю, Кейт наполовину развернула его сэндвич с таким видом, будто это было великое произведение искусства, оставив бумагу, чтобы не падали остатки еды на брюки. Она протянула ему банку кока-колы, открыла пакетик чипсов и наполовину развернула шоколадный батончик, которым Кэл заканчивал свой сытный ланч (но он отказался от шоколадного батончика номер два).

Кира, когда он поймал ее взгляд в зеркале заднего вида, впилась в него взглядом, но, когда он не увидел ее глаз в зеркале заднего вида, заметил, что она смотрела в окно с грустным выражением на лице.

Обе девочки всю дорогу молчали, возможно потому, что были погружены в свои мысли, а может потому, что их мать задремала.

Когда они въехали в богатый район Чикаго, где должна была пройти поминальная служба по Сэму, Кейт шепотом указывала Кэлу дорогу.

Он свернул на стоянку, которая была уже почти заполнена, как только они показались на улице присутствующие их машину провожали взглядами, не выпуская из поля зрения мустанг, пока он с трудом нашел свободное место.

Кэл вылез из машины, выдвинув вперед свое сиденье и засунул голову внутрь салона.

– Вы обе выходите с моей стороны, – тихо приказал он.

Кейт выбралась первой. Кира, едва бросив на него взгляд, вылезла за сестрой.

Кэл вернул сиденье назад и сел в машину. Затем он наклонился к Вай и положил руку ей на колено.

– Милая, проснись.

Он сжал ее колено, ее веки затрепетали, она вздрогнув открыла глаза.

Выпрямилась в кресле и огляделась по сторонам.

– Мы уже прибыли? – тихо спросила она.

– Да, детка.

Медленно повернув голову к нему, она моргнула. Потом вздернула подбородок и посмотрела на его руку, лежащую у нее на колене.

Кэл еще раз сжал ее колено, но руки не убрал.

– Ты хочешь сэндвич, прежде чем мы пойдем туда или предпочитаешь сразу пойти?

Ее растерянный взгляд вернулся к его лицу, и она ответила:

– Я должна надеть туфли.

Он посмотрел на ее шлепанцы на ногах, а потом перевел взгляд на нее.

– Ты и так в туфлях.

Она отрицательно покачала головой, отстегнув ремень безопасности, потянулась рукой вниз и подняла сексуальные черные шпильки.

Кэл перевел взгляд с туфель на ее лицо.

– Соседка, ты же не наденешь эти чертовы шпильки.

– Ага, надену.

– Нет, не наденешь.

– Именно надену.

– Неа.

Она наклонилась к нему и прошептала:

– Я не могу показаться в шлепанцах на похоронах Сэма.

– У тебя швы на ступне, – заметил Кэл.

– И что?

– Вай.

– Кэл.

Он почувствовал, как сжал губы и снова сжал ее колено.

Им нужно было поговорить, он знал, что им необходимо поговорить, но не сейчас, позднее, когда она придет в себя. Когда это дерьмо не будет теребить ей душу. И тогда он сможет ей сообщить, что правила игры изменились, причем изменились чертовски существенно. Все изменилось, поэтому гребанный внедорожник Хейнса не может теперь оставаться припаркованным на ее подъездной дорожке на всю ночь. Все изменилось до такой степени, что ее задница больше никогда не окажется в том внедорожнике. Все изменилось так, что она должна перестать называть его Кэлом, а называть, мать твою, исключительно по имени, как и раньше.

Но поговорят они потом, не сейчас.

А сейчас ему необходимо было доставить ее на поминальную службу по брату.

– Надевай, – сдался он, убирая руку с ее колена, – и пошли.

– Я выйду через секунду, – ответила она.

– Что? – Спросил Кэл, застегивая воротник рубашки.

– Я выйду через секунду.

– Вай, давай переобувайся сейчас.

– Кэл, я сказала, что выйду через секунду.

Кэл вздохнул и выскочил из машины, хлопнув дверью.

Он быстро завязал галстук, который ненавидел, предпочитая лучше, чтобы ему вырвали ногти с корнем, нежели надевать на шею эту удавку. Не то, чтобы ему, когда-нибудь вырывали ногти с корнем, но он был почему-то уверен, что предпочел бы именно это. Как только он управился с галстуком, Кейт придвинулась к нему поближе и прижалась своим плечом к нему, у него не было выбора, кроме как обнять ее за плечи.

Еще одна характерная черта, которая передалась Кейт от Вайолет.

Кира отступила на шаг назад и отвела взгляд.

Его блестящая идея с Надей явно не удалась, понял он, глядя на Киру, собственно можно было и предположить.

Господи, он не был полным мудаком, но он оказался полным мудаком, и ему предстояло чертовски много сделать, чтобы все исправить и вернуть расположение девочек.

– Она в порядке? – Шепотом спросила Кейт, заглядывая в окно машины к маме.

– Нет, – правдиво ответил Кэл.

Рука Кейт на его талии тут же напряглась, и он сжал ее плечи.

Потом через окно он понял, почему Вай хотела, чтобы он вышел из ее машины.

Она натягивала черные чулки с кружевной резинкой.

Он перевел взгляд.

Два с половиной месяца он был без нее, вообще без женщины, и у него было такое чувство, словно две сотни гребаных лет он провел без Вай.

Через несколько минут он услышал, как хлопнула ее дверца, Вай хромая обходила машину спереди, подойдя к Кире и обняв ее. Кэл изучающе окинул ее взглядом, пока она обнимала дочь. Только Вай могла на похороны одеться так, что выглядела, как классный сексуальный котенок. Жакет был милым, обтягивающее платье было еще слаще, и эти гребаные шпильки были невероятно сексуальными, несмотря на то, что они бесили его.

И прежде, чем он успел привести свои мысли в порядок, Кейт подтолкнула Кэла к матери с сестрой и обняла ее за талию. И пока они шли к парадным дверям, несколько людей наблюдали за ними, идущими в один ряд, обнимая друг друга.

Очко в пользу Кэла и Кейт.

Чтобы пройти в дверь, Кейт пришлось отпустить мать.

Вай начала бормотать приветствия, двигаясь сквозь толпу, ей пожимали руку или трогали за руку, целовали в щеку. Девушки были так тронуты, встречаясь с нежными взглядами собравшихся, когда они проходили мимо. Кейт продолжала держаться за Кэла, но Вай отпустила Киру, как только они вошла в здание. Люди расступились перед входом в церковь, открывая им путь, чтобы они могли вместе пройти через дверь.

Как только они вошли внутрь, Кэл даже не удивился, что внутри было полно народу и почти у всех на лицах читался шок и сожаление. Сэма любили, у него было много друзей, и для них это оказалось неожиданным потрясением.

Друзья Сэма подходили к Вай и девочкам, приветствуя и выражая слова соболезнования, но Кейт вцепилась в него мертвой хваткой. Виднелись слезы, объятия, поцелуи и множество любопытных взглядов, брошенных в его сторону.

– О, Джо! – услышал он знакомый голос, и они с Кейт вместе обернулись, увидев Мелиссу – женщину Сэма, быстро направляющуюся к ним.

Когда он тогда познакомился с Мелиссой, то решил, что она хорошенькая: светло-каштановые волосы подчеркивали ее голубые глаза, она была хорошо сложена, не высокая, но и не маленькая по росту.

Сейчас же она находилась в полном беспорядке.

Ее рука легла ему на плечо, сжав его.

– Я так рада, что ты привез Вай и детей. Я так волновалась, как только она мне сообщила, что сама поведет машину.

И не дожидаясь от него ответа, она повернулась к Кейт, притянула ее к себе и разрыдалась.

Вай подняла на него глаза, встретившись с ней взглядом, он сделал пару шагов в сторону, чтобы Кира могла обнять Мелиссу и свою сестру, а потом к ним присоединилась и Вай, которая обняла их всех.

Кэл посмотрел на плачущую кучку горюющих женщин, затем кинул взгляд перед собой, поверх многих голов, осматривая церковь.

Он заметил родители Вай и Сэма перед закрытым гробом.

Отец выглядел больным и опустошенным, словно ему было миллион лет, мать выглядела спокойной, на лице не отражалось ни единой эмоции, она пялилась во все глаза на Вай, Мелиссу и девочек, будто увидела что-то отвратительное.

Кэл подался к Вай, прошептав ей на ухо:

– Я сейчас вернусь.

Она подняла на него голову, кивнула и снова спрятала лицо в кучу женщин.

Чувствуя на себе чей-то взгляд, Кэл направился прямиком к родителям Вайолет. Они стояли рядом с чернокожим мужчиной и женщиной, которые чувствовали себя неловко, хотя и были примерно одного возраста с Кэлом.

Когда он остановился напротив ее родителей, то обратился к ее отцу:

– Мне необходимо кое-что вам сказать, – произнес он, заметив краем глаза, что многие собравшиеся смотрят на Кэла, но взгляд отца Вай был острее и проницательнее, и Кэл пока пробирался к ним через толпу, почувствовал запах копа, исходивший от него.

И хотя Кэл определенно дал им понять, что хотел бы с ним перемолвиться словом, ни отец, ни мать не сдвинулись с места.

Хорошо, да будет так.

Кэл повернулся к родителям Вай.

– Я – Джо Кэллахан, я с Вайолет.

Отец Вайолет, открыв рот, смотрел на него, с чувством удивления, смешанного с болью. Они не знали друг друга, по крайней мере, официально не были представлены друг другу, и, судя по выражению его лица, то, что Кэл был с Вайолет, для отца стало определенным шоком, хотя, как ощущал Кэл, не таким уж и неприятным шоком.

Мать Вайолет, не скрывая рассматривала его шрамы на лице холодными глазами, свидетельствуя своим выражением лица, что она внимательно рассмотрела их все. В отличие от своего мужа, она явно была невысокого мнения о Кэле.

– Я – Пит Райли, а это моя жена Мэдлин, – представился отец Вай.

Кэл кивнул и произнес:

– Сожалею о вашей потере.

– Спасибо, – ответил Пит, но Мэдлин промолчала.

Стараясь изо всех сил, говорить, как можно мягче, Кэл заявил:

– Я понимаю, что сегодня для всех вас трудный день, он также очень трудный для Вай и ее дочек. Не усложняйте ей и ее дочкам сегодняшний день, пытаясь стать семьей, пока они сами не дадут вам понять, что хотят с вами видеться. Хорошо?

Чернокожий мужчина и его женщина, пока Кэл все это произносил, издавали какие-то низкие, подавляемые, гортанные звуки, почти сдавленные смешки, но Кэл не сводил глаз с родителей Вай.

– Я... ты... я не верю.., – начала Мэдлин, и ее глаза мгновенно наполнились вместо безразличия яростью.

Кэл прервал ее:

– Вы повернулись к Вай спиной и к ее мужчине семнадцать лет назад, также, как и к их детям.

Глаза Мэдлин превратились в щелочки, и она открыла рот, чтобы высказать свой протест, но Пит ее опередил:

– Мы не будем лезть в их жизнь, – быстро объявил он, все еще глядя на Кэла снизу-вверх.

– Питер! – Прошипела Мэдлин, тогда ее муж перевел на нее глаза.

– Мы... будем держаться в стороне.., – повторил Пит твердо и раздраженно.

Мэдлин в шоке запрокинула голову назад, и у Кэла возникло ощущение, что с этой женщиной не часто разговаривали подобным тоном.

Это было очень плохо. Скорее всего, их семья не испытала бы столько боли и горя, если бы Питер давным-давно поставил бы свою жену на место.

– Спасибо, – пробормотал Кэл, не сказав больше ни слова, повернулся и пошел прочь.

– Кэллахан, – услышал он окрик, находясь уже в пяти шагах от Вай и девочек, которые обернулись, как и Кэл к чернокожему мужчине и женщине, следовавшими за ним.

– Мы знакомы? – Спросил Кэл у мужчины, переводя взгляд на женщину и обратно к мужчине.

– Нет, но я знаю тебя. Алек Колтон рассказывал мне о тебе, – произнес мужчина.

– Ты знаешь Колта? – Спросил Кэл.

– Опять же нет, я просто разговаривал с ним по телефону, – он протянул руку, – я – Барри Прайор, бывший партнер Тима.

Отлично, партнер покойного мужа.

Кэл пожал руку мужчине, Барри сжал сильнее, Кэл ответил на его сильное рукопожатие, а затем Барри убрал руку, внезапно усмехнувшись.

– Это моя жена, Пэм.

– Мне кажется, я просто в вас влюбилась…, – начала она свое совершенно странное приветствие.

Кэл молчал, но пожал ее протянутую руку.

– Тим сто лет хотел сказать им то, черт возьми, что вы им наконец-то высказали, – произнесла Пэм, продолжая: – Ну, не совсем так, скорее всего он использовал бы много мата, но все удалось. – Она наклонилась к нему. – Если бы меня сегодня не закидали камнями друзья Сэма, я бы смеялась во весь голос.

– Они не побьют тебя камнями, детка, Сэма стошнило бы от подобной сцены, – сказал Барри жене и кинул взгляд на Кэла. – Ты говорила тогда с Сэмом, когда он тебе сказал, что хотел бы, чтобы его кремировали, его прах отвезти к «Рико» или «Хулигану», наполнили его «Гиннессом» и сбросили бы в озеро Мичиган. Это было после того, как все выжили из своих чертовых мозгов.

Пэм наклонилась к мужу и прошептала:

– Барри, не говори «чертовых» в доме Бога.

– Пэм, это не Божий дом, а поминальная служба.

Пэм бросила на Барри сердитый взгляд, потом закатила глаза, и Кэл решил, что Барри и Пэм ему нравятся.

– Дядя Барри! Тетя Пэм! – Громко закричала Кира, обойдя Кэла и бросившись к Барри.

Руки Барри обняли ее, и он наклонил голову, коснувшись губами ее волос.

– Привет, маленький пончик.

– Тетя Пэм, – Кейт обошла Кэла с другой стороны и оказалась в объятиях Пэм.

– Привет, са-са-сахар, – прошептала Пэм на ухо Кейт.

Вайолет прихрамывая, но стараясь скрыть свою хромату, неуклюже подошла к Кэлу и остановилась в нескольких шагах от него, опираясь на ногу и ожидая своей очереди. Она получила возможность после того, как Кейт и Кира поменялись местами, затем Вай перешла к большому объятию Барри и более длинному, с покачиваниями взад-вперед Пэм.

Потом она отступила назад, Кэл наклонился к ней и обхватил ее рукой за бедро, притянув к себе. Она вскинула голову, посмотрев на него, прижавшись телом к его руке, стараясь при этом вырваться, но он крепко ее держал, смотря на нее сверху-вниз.

– Обопрись на здоровую ногу, – приказал он.

– Кэл…

– Не травмируй ту ногу.

– Кэл…

– Соседка, не наступай на ту гребаную ногу, пока не разошлись швы.

Вайолет впилась в него взглядом, и он услышал с боку вопрос Барри:

– Какие швы?

– Ничего страшного, – ответила Вай.

– Вай так разволновалась, когда услышала о смерти Сэме, что расколотила какое-то дерьмо, стекло разбилось и порезало ей ногу, – ответил Кэл.

– Кэл! – Огрызнулась Вайолет, и Кэл посмотрел на нее сверху вниз, приподняв брови.

– Швы? О, Вай, тебе должно быть больно? Тебе нужно присесть, детка, – засуетилась Пэм.

– Со мной все хорошо, – солгала Вай.

– Дай ногам отдохнуть, имея рядом с собой такой высокий «стакан воды», девочка, тебе стоит воспользоваться им, – вставил Барри, кивнув головой на Кэла.

– Как я уже сказала, я в порядке, – повторила Вай.

– Упрямая, – Пэм покачала головой, глядя на Кэла.

Кэл не ответил и не отпустил Вайолет.

– Привет, ребята. – Мелисса присоединилась к их группе, обнимая Киру и Кейт. – Они хотят начать. Давайте покончим с дурацкими проводами, которые устроила для него его мать – Мэдлин и все отправимся к «Хулигану».

– Мел, милая, я же тебе говорила вчера. Мы не можем все отправится с тобой к «Хулигану», туда не пустят девочек, – пояснила Вайолет.

– О, да, конечно, – прошептала Мелисса, на секунду испугавшись, что вчера пропустила это мимо ушей, поцеловав Кейт в макушку, а потом Киру.

– Я хочу, чтобы ты поскорее приехала к нам на выходные или на какое–то время, уехала отсюда, уехала от... – начала Вай, но Мелисса перебила ее:

– Скоро приеду, Вай-ох-май.

Как только Мелисса назвала Вайолет прозвищем, которым частенько называл ее Сэм, Вай невольно прижалась к Кэлу, ухватившись за его рубашку на животе, навалившись всем весом, причем Кэл отчетливо почувствовал ее весь. Отчасти было хорошо, что она перестала нагружать пораненную ступню, отчасти было плохо, потому что она даже не заметила, что навалилась на него всем весом.

– Хорошо, – прошептала Вай, и ее голос прозвучал сдавленно.

Кэл увидел, как Мелисса сглотнула, а девочки Вай сжали губы.

– Это отстой, не так ли? – Прошептала Мелисса в ответ Вай.

– Я все еще не могу в это поверить, – прошептала в ответ Вай.

– Просыпаюсь и тянусь к нему... – Мелисса замолчала, Кейт опустила голову, Пэм притянула ее к себе, Кира подошла и обняла Мелиссу.

Барри прочистил горло:

– Кэллахан, давай отведем наших девочек на их места, – предложил Барри Кэлу, Кэл кивнул, и они повели женщин в первый ряд перед проходом, где уже сидели Пит и Мэдлин, одни на первом ряду. Друзья Сэма явно были не большими поклонниками Пита и Мэдлин, поэтому предпочли сесть на другие ряды.

Кейт всех усадила, как считала нужным – Кира, Мелисса, Вайолет, Кэл, Кейт, Пэм и Барри.

– Я до сих пор не могу поверить, что они устроили этот нелепый фарс, – прошипела Мелисса, как только все расселись, ее взгляд метнулся к Мэдлин, а затем снова к Вайолет. – Если бы я вышла за него замуж, Вай, я бы устроила ему совсем другие похороны.

– Мы пройдем через эти похороны, а потом ты сможешь добраться до «Хулигана», дорогая, – ответила Вай.

– Если они даже приблизятся ко мне, я оторву им головы, – пригрозила Мелисса, Пэм наклонилась вперед к Кейт, обращаясь к Мелиссе.

– Не волнуйся, Джо предупредил их, – сообщила Пэм Мелиссе.

Вайолет дернулась, Кира, Мелисса, Вайолет и Кейт – все посмотрели на Кэла.

– О чем? – Спросила Вай Кэла, но его опередила Пэм:

– Он сказал им, чтобы они не лезли к вам, если ты сама не выразишь желания с ними общаться. Прости, Мэл, но клянусь, я чуть не описалась от смеха. Ваша мать стала вся такая, – она взмахнула рукой в воздухе, – вся такая надменная, сказав: «Я не могу поверить...» Но Джо ответил, что она повернулась к тебе спиной, Тиму и девочкам много лет назад. Я запишу это дерьмо в своем дневнике. Дерьмовый день, худший, но в нем присутствует и нечто хорошее. И я увидела сегодня кое-что хорошее – лицо Мэдлин Райли, когда Джо ей все это сообщил.

Пэм замолчала, но Кира, Мелисса, Вайолет и Кейт, не отрываясь смотрели на Кэла.

– Ты действительно так им сказал? – Спросила Мелисса.

– Ага, – ответил Кэл.

Слезы наполнили ее глаза, она втянула воздух носом, сглотнула и, после внутренней борьбы, наконец прошептала:

– Я уверена, что Сэм и Тим оба улыбаются сейчас.

Кэл заметил, что Кейт тоже улыбается. А также Кэл заметил, что Кира уставилась на свои туфли. Вай все еще смотрела на него.

Затем она удивила его, сказав:

– Спасибо. Я не знаю, что бы я сделала, если бы мама…

Он поднял руку и положил ее на спинку ее стула, наклонил голову, приблизившись к ней лицом, оборвав:

– Заткнись, соседка.

– Хорошо, – прошептала она.

И несмотря на то, что рядом сидели ее дочки, ее друзья и друзья его убитого брата, ее родители, ему было на это наплевать. Он наклонился еще ближе и мимолетно поцеловал ее в губы. Отстранился, ее губы приоткрылись, а глаза расширились.

Из-за того, что она выглядела чертовски такой милой, а также совершенно потерянной и растерянной, его рука соскользнула с ее стула ей на плечо, и он притянул ее к себе. Затем он проделал то же самое с Кейт с другой стороны. Кейт прижалась к нему и обняла за живот, положив голову ему на плечо.

Что-то сломалось в Кейт в тот день, когда она узнала о смерти своего любимого дяди, это было ясно. За свою жизнь она потеряла двух мужчин, которые значили для нее все. И сейчас она хваталась изо всех сил за того, кто оставался и был рядом. За Кэла.

Вай посмотрела на дочь, потом перевела взгляд с Кэла на Пэм.

– Как и он, девочка, – прошептала Пэм и подмигнула Вай, – хранитель.

Вай выпрямилась и посмотрела на гроб.

Кэл ухмыльнулся, почувствовав на себе взгляд Барри, и повернул к нему голову.

Барри посмотрел на Кейт, потом на Кэла, потом вздохнул и кивнул Кэлу.

Еще один балл для Кэла и Кейт, большой балл, партнер покойного мужа Вай и его жена, дали ему огромный балл.

Священник поднялся на трибуну, и Кэл повернулся к нему лицом.

* * *

Я смотрела в окно, проезжая по улицам Чикаго.

Кэл сказал, что мы поужинаем, прежде чем отправимся домой, и я не стала с ним спорить. Поминки Сэма (совсем не похожие на Сэма, а больше похожие на мою мать) и его похороны (то же самое, не похожие на Сэма, который хотел бы, чтобы его кремировали, но мать распорядилась его похоронить) выжали из меня все силы. Поминки были длинными, многословными, священник все время говорил, ничего не зная о Сэме (и мама устроила все так, что никто не мог еще сказать хотя бы чертовое слово). За завтраком я фактически ничего не ела, кроме пары кусочков тоста. Я была зла, хотела есть и измучена, надеясь, что после ужина просплю всю дорогу домой.

Я не знала, что задумал Кэл, мне было все равно. Завтра или послезавтра мне будет не все равно, но я надеялась, что к тому времени его безумие пройдет, он отправится в очередную командировку по работе, как секьюрити звезд, и мне не придется больше о нем беспокоиться.

Он въехал на стоянку с двумя отчетливо видными знаками, гласившими – «Парковка запрещена», и выключил зажигание.

Я уставилась на знаки, потом перевела взгляд, оглядывая улицу, мы оказались в самой глубине города. Я даже не заметила, как мы сюда добрались. Зачем Кэл привез нас сюда, одному Богу было известно.

Потом я оглянулась на дочек, которые пялились в боковые окна.

Потом я посмотрела на Кэла.

– Кэл, здесь нельзя парковаться, – сказала я ему.

Он проигнорировал мое замечание, приказав:

– Переобувайся, соседка.

Похоже, опять вернулись «мы».

– Я не могу ходить в шлепанцах на людях в таком платье, – сообщила я ему.

Он снова проигнорировал мое замечание, повторив:

– Соседка, смени обувь.

Я мельком подумала, сколько мне потребуется времени, чтобы объяснить Джо Кэллахану, почему я не могу ходить в шлепанцах в костюме за семьсот пятьдесят долларов, зная, что даже Тим не понял бы мою точку зрения, черт побери, даже Майк не понял бы, а Майк казался мне мужчиной, который разбирался в подобных вещах, учитывая, насколько одержимой была его бывшая жена в покупках. Поэтому Кэл определенно не понял бы, поэтому я решила, что это будет явно невыполнимой задачей, все мои объяснения с ним закончатся словесной перепалкой, а я устала и хотела есть.

Поэтому я заявила:

– Я не буду с тобой спорить, но обувь менять не буду.

Его голубые глаза встретились с моими, и я выдержала его взгляд.

– Бл*дь, – пробормотал он уступая, что было еще большим безумием. Кэл никогда не сдавался, а теперь он дважды за сегодняшний день уступил мне.

– Не ругайся при девочках, – огрызнулась я.

– Детка, они постоянно слышат такие слова, – ответил он, и я почувствовала, как мои глаза расширились от подобного заявления.

Кэл посмотрел на выражение моего лица, потом повернулся к моим дочкам и спросил:

– Вы будите говорить «бл*дь» из-за того, что я говорю «бл*дь»?

– Нет, – тут же ответила Кейт.

– Нет, потому что маме это не нравится, – язвительно ответила Кира.

Кэл оглянулся на меня и поднял брови.

На этот раз я сдалась, распахнула дверцу, вышла и отодвинула сиденье, чтобы Кира и Кейт могли выйти из машины.

Кэл захлопнул дверцу, обогнул капот и направился к нам, поджидая, когда все окажутся рядом с машиной. Как только Кейт вылезла из машины и закрыла за собой дверцу, я посмотрела на Кэла и увидела темноволосого мужчину в красивой, почти блестящей темно-синей рубашке-поло и темно-серых брюках, направляющегося к Кэлу.

Подойдя ближе, мужчина крикнул:

– Эй! Здесь нельзя парковаться.

Кэл обернулся, мужчина резко остановился и удивленно уставился на него, словно увидел привидение.

– Мать твою, трахни меня, Кэл? – прошептал мужчина.

– Привет, Мэнни, – отозвался Кэл.

– Кэл! – заорал мужчина, которого звали Мэнни и который знал Кэла.

Я наблюдала, как он прыгнул вперед и обнял Кэла, ударив его по спине так, что мне показалось это немного болезненно, затем он отстранился и посмотрел на него.

– Срань господня, чувак, папа будет вне себя, ма тоже. Они оба здесь. *бать меня!

– Мэнни, – произнес Кэл, придвигаясь ко мне и притягивая к себе, обнимая за плечи, – Вай бесится, когда ты упоминаешь «*бать» перед ее дочками.