Текст книги "Умиротворение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 40 страниц)

– Что именно?

– Зарабатывать на жизнь в семнадцать лет.

Она отрицательно покачала головой с блуждающим взглядом, выражение лица смягчилось, когда она начала говорить:

– Родители Тима были совсем другими, нежели мои. – Она снова посмотрела на него и продолжила: – Они очень любили его, полюбили меня, они решили, что мы поступаем правильно, хотя и слишком рано. Они приняли меня в свою семью, когда мои родители меня выгнали. Мы сыграли свадьбу у них на заднем дворе, это была самая милая свадьба, которую можно себе представить. – Ее голос стал тихим, когда она сказала: – Ее устроила его мама. – Выражение ее лица по-прежнему было задумчивым и нежным от воспоминаний, пока она продолжила: – Мы жили у них в гараже, пока Тим учился в университете. Они перестроили гараж в семейную комнату, что-то вроде гостиной, для просмотрела телевизора, а когда мы поженились превратили ее в спальню, чтобы мы смогли в ней жить, они помогали мне, помогали Тиму, заботились о Кейт, обо всем. Пару лет спустя они даже пристроили к задней части дома, где у них находилась спальня, ванную комнату и гостиную, и предоставили нам остальную часть дома. Мы съехали от них только через пару лет после рождения Киры. Тим закончил университет, работал полицейским, и мы смогли внести первый взнос за дом. Мы переехали немного дальше, через несколько домов от них. Но почти каждый день встречались и проводили время вместе.

Хотя Кэл был рад, что ей было не слишком тяжело после того, как ее выгнали родители, но он не хотел говорить об этом – о ее муже, о ее жизни и воспоминаниях, которыми она делилась тихим голосом с нежным, задумчивым выражением на лице.

И не желая слушать ее воспоминания, он все равно спросил:

– Ты часто общаешься с его родителями теперь?

Она сглотнула и нежность на ее лице сменилась грустью. Сейчас она выглядела так же, как при первой их встрече, у нее был взгляд, которого он давно не видел, взгляд, который ему так не нравился. Она скучала по родителям Тима, по той улице, на которой жила, по дому, в котором столько лет прожила, она скучала по той своей старой жизни.

– Они перезваниваются, особенно часто звонят мои девочки им, пару раз в неделю, – ответила она. – Я часто и по долгу разговаривала с ними, когда мы только переехали, но сейчас не так часто, потому что работаю целый день. Так что, нет, мы перезваниваемся не часто. Я не горю желанием поехать в Чикаго, а они не очень любят путешествовать, поэтому навещают нас дважды в год.

– До Чикаго всего четыре часа езды, – заметил Кэл.

– В Чикаго живет Дэниел Харт.

– Я говорю не о том, чтобы ты поехала к ним, соседка.

Она отрицательно покачала головой.

– Они ездят во Флориду раз в год, Джо. На две недели в январе. Они останавливались у нас по пути туда и обратно. И это, единственный раз, когда они выбираются из дома. Они оба до сих пор работают, и они не такие. Они придерживаются своего уклада, к которому привыкли за столько лет. Они вздохнули с облегчением, когда мы с Тимом съехали от них всего лишь на пару домов дальше, а не в другой район. Даже пятнадцать минут вдали от них уже качнуло бы их зону комфорта. И это касается не столько его отца, сколько мамы. Она тихая, очень застенчивая, ей нравится тот уклад жизни, к которому они привыкли, мне кажется, весь остальной мир ее пугает.

Этого Кэл не мог понять. Он не много знал о семьях после того, как умерла его мать, но он провел достаточно времени с дядей Винни, тетей Терезой и их детьми – Винни-младшим, Кармелой, Бенни и Мэнни, и видел насколько они были громкими, выражая свои эмоции, все что касалось кого-то из них и его Кэла в том числе, несмотря на то, что он находился в шести штатах от них. Когда Кармела переехала с мужем в Калифорнию, Винни-старший и тетя Тереза под различными предлогами навещали ее. Когда у первого ребенка Кармелы выпал первый зуб, они сели в чертовый самолет, даже не задумываясь.

И они забрали его, когда умерла мама. А раньше они частенько ездили в Чикаго, Винни-старший был близок со своей сестрой и не любил долго не видеться с ней. Но когда мама Кэла умерла, и они поняли состояние его отца, их визиты стали более частыми и, в конце концов, они приехали, забрали его и отвезли в Чикаго. Винни-старший, с Винни-младшим приехали в пятницу, чтобы забрать его на выходные, и привезли в воскресенье, чтобы он в понедельник мог пойти в школу.

– Эм... – она заколебалась, он сосредоточенно смотрел на нее, она прикусила губу, потом спросила: – А ты хорошо общаешься со своими родителями?

– Мама и папа умерли, – ответил он и услышал, как она тихо вздохнула.

– Правда?

– Да.

– Джо, – прошептала она.

Этого вынести он уже не мог, услышав сожаление в ее голосе, когда она произнесла его имя. Он не мог с этим справиться, потому что ему чертовски это не нравилось.

Он внезапно сел, потянув ее за собой, усадив на себя верхом, затем обхватил ее за задницу и сменил тему.

– Я не смогу починить твою гаражную дверь, если буду зависать на диване.

Она положила руки ему на шею и внимательно посмотрела в глаза. Затем большим пальцем прошлась по подбородку.

– Да, – тихо ответила она, разрешая ему уйти, и он решил, что ему это нравится, Вай считала по выражению его лица, что должна позволить ему уйти, но все же спросила: – Но могу я попросить тебя об одном одолжении?

– Валяй.

– Ты поговоришь с Сэмом?

Он почувствовал, как его тело напряглось, а руки впились в кожу ее задницы.

Он не хотел разговаривать с ее братом.

Но она пробралась в его мысли и засела там окончательно. С каждым днем, проникая все глубже, даже когда ее не было рядом. Работал ли он или сидел на совещании, он постоянно задавался вопросом, чем она занимается в данный момент, работает ли в саду, во что одета, где находятся ее дочки, все ли с ними в порядке. Он размышлял, не распускает ли руки Дэйн, этот гребаный подросток, к Кейт, не придется ли ему ломать тому шею, если Дейн все же распускает руки. Он также задавался вопросом, со всеми ли Кира дружелюбна, как с ним, и надеялся, что она не заведет разговор с каким-нибудь больным педофилом, чью шею ему также придется сломать, если он хоть что-то попытается предпринять к Кире.

И как правило, эти мысли Кэла очень отличались от обычных его мыслей.

И еще хуже становилось по ночам, когда он пытался заснуть, но воспоминания руки Вай, ее губы, ее запах, будораживший его, не мог. Господи, иногда по ночам воспоминания о ней ему казались такими реальными, что он чувствовал запах ее волос на своей подушке, чувствовал ее задницу в своих руках, как будто она находилась рядом с ним, слышал, как она произносит его имя, ощущал ее прижавшееся тело во сне к себе.

Когда он услышал вдалеке крик Киры и Кейт и страх в голосе Вай, он чуть не выпрыгнул из кожи, находясь довольно-таки далеко от девочек и чувствуя свою беспомощность, чтобы вмешаться сию секунду и исправить ситуацию. И он не мог припомнить, когда так злился, как только услышал, что Кензи со своим дерьмом звонит и бросает трубку, и снова он оказался так далеко, у гребаного телефона, и она разбиралась с Колтом одна.

Ему все это не нравилось.

Его жизнь была стабильной до Вай, и она вполне его устраивала – его жизнь.

– Джо, – позвала она, он молчал, но внимательно смотрел ей в глаза. – Забудь, что я сказала. Не стоит.

Он хотел бы забыть, но знал, что не сможет.

В этом-то все и состояло дело.

– О чем ты хочешь, чтобы я с ним поговорил?

– Ну... – она начала отодвигаться от него и пробормотала: – забудь, это не важно.

Он оторвал руки от ее задницы и заключил ее в свои объятия.

– Что ты хочешь?

– Я... – начала она и замолчала, отвернувшись и прикусив губу.

– Детка, ради всего святого!..

Она снова посмотрела ему в глаза и ответила:

– Он следит за Хартом.

Руки Кэла судорожно сжались вокруг нее, очень плохое предчувствие скрутило его внутренности.

– Что?!

– Сэм шпионит за Хартом. Я не знаю как, но он очень дружил с Тимом, и у меня с моим братом близкие отношения, и то, что случилось с Тимом и со мной, считай, что все это случилось и с ним. Он…

Кэл прервал ее:

– Он хочет, чтобы его замочили.

Она дернулась, потом произнесла:

– Я знаю, но…

– Он нарывается, это глупо.

На этот раз она напряглась в его руках, прищурившись.

– Он не дурак, он – мой брат, и он...

– Он не должен совать свой нос в это дерьмо. Господи, Вай, Харт сожрет его и выплюнет.

Своими словами он все испортил и понял это в ту же секунду, когда ее лицо исказилось от боли, она напряглась всем телом, переместив руки с его шеи на грудь, стараясь его оттолкнуть.

Он отпустил ее, но развернул так, чтобы она приземлилась на спину на диван, а он лег на сверху.

– Соседка…

– Я знаю, Джо, – прервала она его шепотом. – Я точно знаю, что может сделать Харт.

– Я тоже знаю, – прошептал в ответ Кэл.

– Поэтому я и хочу, чтобы ты поговорил с Сэмом. В качестве одолжения. Я хочу, чтобы ты объяснил ему все и настоял, чтобы он перестал этим заниматься. Заставь его оставить Харта в покое, пусть с этим разбираются копы.

– Он приедет сюда, ты организуешь нам встречу, и я поговорю с ним, – немедленно произнес Кэл.

Ее подбородок дернулся, и она моргнула.

– Что?

– Когда он приедет сюда, ты организуешь нам встречу, и я поговорю с ним, – повторил он.

Секунду она смотрела на него так, словно увидела его впервые.

Затем выдохнула:

– Правда?

– Ага.

Он почувствовал, как ее тело расслабилось под ним, ее рука скользнула и обвилась вокруг него, другая рука прошлась по его шее и волосам, она высвободила из-под него свои ноги и обернула их вокруг его бедер.

– Спасибо, Джо.

Он понял в ту же самую минуту, как она произнесла эти два нежных слова, единственное, что ему было необходимо, чтобы она таким тоном всегда говорила с ним, таким взглядом всегда смотрела на него, чтобы ее конечности обнимали его, и, Боже помоги ему, он готов был сделать ради нее все, что угодно.

Господи, он был в полной заднице.

– Мне нужно взглянуть на твою гаражную дверь, – заявил он.

И он убрал с себя ее руки после того, как трахнул ее на своем диване, а потом выслушал ее воспоминания, и убрал ее руки с себя, чтобы взглянуть на ее дверь гаража, почему та не открывалась.

Да, он находился в полной заднице.

– Хорошо, – прошептала она.

Он приподнялся, потянув ее за собой. Выждал, пока она не надела шорты и не убрала волосы в хвост, и они вместе направились к ее дому: Вай осталась во дворе, Кэл пошел в гараж.

Двадцать минут спустя он уже сидел в своем пикапе, направляясь в хозяйственный магазин, чтобы купить ей новый открыватель для гаражных дверей.

* * *

Кэл наблюдал, как «Фиеста» въехала на подъездную дорожку.

Едва остановилась машина, как Кира распахнула дверцу и побежала к нему, ее волосы развевались на легком ветру, руки махали по сторонам, словно она неслась к своей матери, как было на барбекю Колта и Феб.

– Джо! – еще издали закричала она.

Он стоял на лестнице в гараже Вай, устанавливая новый механизм открывания дверей, и смотрел на дочь Вай, которая остановилась у лестницы, улыбаясь ему. И устанавливая открыватель двери, он вдруг подумал, что ему нравилось слышать, как Кира произносит его имя также, как ему нравилось, когда Вай произносила его имя.

– Привет, девочка.

– У меня будет собака! – объявила она.

Кэл опустил руки и спросил:

– Какая порода?

– Американский хаски.

– Хорошая порода, – заметил Кэл, хотя понятия не имел хорошая это порода или нет.

– Знаю! – закричала она так, будто он был не перед ней. – Я все узнала о них в интернете. – Она встала на цыпочки и громко прошептала: – И там говорилось, что они часто лают. Я не говорила об этом маме.

– Привет, Джо, – произнесла Кейт, присоединяясь к ним.

– Йо, Кейт.

Она не отводила глаз от двери гаража, затем подойдя к нему ближе, заметила:

– Ты смог открыть эту дверь?

Кэл не ответил, так как дверь и так была открыта, поэтому он подумал, что отвечать не стоит.

– Когда мы переехали, мама целую вечность пыталась открыть эту дверь, – опять заметила Кейт.

– Да? – Спросил Кэл, поднимая руки, запрокидывая голову, глядя вверх, вернувшись к установке открывателя.

– Что ты делаешь? – Спросила Кира, и Кэл посмотрел на нее вниз, не опуская рук.

– Устанавливаю новый механизм открывания гаражных дверей.

Кира и Кейт посмотрели друг на друга. Кира широко улыбнулась. Кейт снова посмотрела на него с задумчивым видом.

– Круто, Джо, – тихо сказала она, подняв вверх голову, глядя на него, заявив: – Спасибо.

– О, лучше скажите мне, что вы не все скупили в торговом центре, а оставили и остальным, чтобы люди не ходили в грязной, не дизайнерской одежде, которую приобрели в «Гудвилле», – пошутила Вай, подходя к ним, Кэл снова опустил руки.

– Нашими покупками мы помогаем экономике нашей страны, – ответила Кира матери.

Вай остановилась и посмотрела на дочь.

– И что ты купила?

– Шорты, которые тебе понравятся, замечательные шлепанцы, и если покупаешь одни, то вторую пару получаешь бесплатно там, где продаются аксессуары, поэтому я купила четыре пары и две получила бесплатно, кучу браслетов и ожерелий. Они такие шикарные. Ты можешь взять у меня поносить, – ответила Кира.

Вай с минуту смотрела на младшую дочь, потом перевела взгляд на старшую.

– А что ты купила?

– Ничего, – усмехнулась Кейт, – я возьму поносить у Киры.

– Не возьмешь, – отрезала Кира. – Мама может их носить, но не ты.

Вай перевела взгляд на Кэла и покачала головой, затем на Киру.

– Вы поссорились?

– Нет, – ответила Кира.

– Да, – одновременно с ней ответила Кейт.

Вай сразу поняла, кто из них говорит неправду, а кто нет, поэтому она посмотрела на свою прямолинейную дочь и спросила Кейт:

– Из-за чего?

– Она и Хизер хотят пойти на вечеринку домой к Джоди со мной и Дэйном, – ответила Кейт.

Вай перевела взгляд на Киру.

– Мне казалось, что мы уже говорили на эту тему.

– Мам, – заныла Кира.

– Ты не пойдешь, эта вечеринка устраивается для школьников средних и старших классов.

– Кейт учится в десятом классе, – ответила Кира.

– Кейт перешла в одиннадцатый, сейчас каникулы, – возразила Вай.

– Я выгляжу старше своего возраста, – огрызнулась Кира.

– Милая, тебе четырнадцать, а выглядишь ты на двенадцать. Даже, когда тебе будет сорок пять, ты будешь выглядеть молодой девчонкой. Это твой удел. Ты будешь жить в доме с маргаритками у стены и носить розовые резиновые сапоги до колена, когда выйдешь замуж и родишь шестерых детей, – ответила Вай.

– Я не хочу шестерых детей, – отрезала Кира, но она была не такой глупой, чтобы отрицать, что она была девчонкой и останется ею до самой старости.

– И ты не пойдешь на эту вечеринку, – закончила тихо, но твердо Вай, таким голосом, что, судя по выражению лица Киры, та поняла, что уговаривать мать без толку, но Вай не собиралась на напряженной ноте завершать разговор, поэтому сообщила: – Угадайте, кто приедет к нам в гости в следующие выходные?

– Дядя Сэм! – Закричала Кира, сразу догадавшись и тут же перестав хмуриться.

Вай улыбнулась.

– С Мелиссой.

– Потрясающе! – Закричала Кейт.

Вай повернулась к Кейт.

– Детка, ты не могла бы поспать у Киры на диване, а Сэм и Мел заняли бы твою комнату?

– Конечно, – мгновенно согласилась Кейт с сияющим улыбающимся лицом, было заметно, что она любила своего дядю так же, как ее мать любила своего брата.

– Круто! – Объявила Кира.

Вай скользнула рукой по талии Киры и прижала ее к себе, прежде чем отпустить, сказав:

– Точно, дорогая. А теперь иди забери свои сумки, отнеси их в дом и оставь Джо в покое, ладно?

– Да, – Кира улыбнулась маме, потом ему, крикнув: – Увидимся, Джо.

– Увидимся, – ответил Кэл.

Кира ушла, Кейт направилась к дому, но потом оглянулась на Кэла.

– Может ты хочешь колы или еще чего-нибудь попить, Джо? – спросила она.

– Не отказался бы, – ответил Кэл, пытаясь проигнорировать вопрос, который крутился у него в мозгу – нравится ли ему больше, когда тихая, уравновешенная Кейт называет его Джо, чем восторженная, всегда кричащая Кира.

– Сейчас принесу, – пробормотала Кейт уходя.

Кэл перевел взгляд с Кейт на Вай, которая смотрела на него, задрав голову.

– Сколько это стоит? – спросила она, имея ввиду открыватель для гаражной двери.

– Для тебя – сегодня ночью в моей постели возбуждающей саму себя, – тихо ответил Кэл, ее глаза метнулись к нему.

– Что? – прошептала она.

– Ты меня слышала.

Она бросила взгляд на подъездную дорожку, по которой шла Кира с пакетами, махая через дорогу Феб, которая держала Джека на бедре и о чем-то беседовала с Миртл у себя во дворе перед домом. Потом Вай перевела взгляд обратно на него, стоящего на лестнице, задрав голову вверх.

– Ты хочешь получить от меня сексуальные услуги за открыватель гаражных ворот? – спросила она слегка раздраженно, но с видным недоверием.

Кэл переключил свое внимание на открыватель дверей.

– Я сделал свою работу, и я решаю, как ты будешь расплачиваться со мной.

– У нас с тобой свидания ради секса, Джо, я не проститутка.

Ее неожиданный ответ разозлил его до чертиков, Кэл снова опустил глаза вниз на Вай.

– Ради секса? – тихо переспросил он.

– Ага.

– Перепихон значит? – спросил он.

– Ага, – снова ответила она, и он заметил, что она тоже разозлилась, но решил, что она разозлилась не так сильно, как он.

Он положил отвертку, которую держал в руке, на верхнюю ступеньку лестницы, спустился вниз и сделал шаг к ней. Она не отступила, потому что ее поведение было глупым или не отступила, потому что хотела показать свой характер. Он решил, что здесь было и то, и другое.

– Перепихон, значит? – снова спросил он, надеясь, что она уловит тон в его голосе.

Но она не уловила.

– Ага, – снова повторила она.

Он изучал ее, понятия не имея, почему он злиться еще больше, а потом заявил:

– Ты злишься не потому что я хочу смотреть, как ты сама себя возбуждаешь, ты злишься, потому что хочешь этого так же сильно, что не можешь дождаться, чтобы продемонстрировать мне.

И он преуспел в своей попытке разозлить ее еще больше, она прищурилась, подалась к нему ближе и прошипела:

– Я не могу поверить, что ты мне это говоришь.

– Ты мечтала об этом с тех пор, как я сказал тебе по телефону.

Ее глаза расширились, и он увидел, как она стиснула зубы, пытаясь взять себя в руки, но он слишком разозлился, чтобы замолчать хотя бы на минуту.

Поэтому он наклонился еще ближе к ее носу и сказал:

– Соседка, у нас все идет так, как идет. Может это не совсем то, что ты хочешь, но ты должна признать, что все отлично. И это не перепихон, и меня бесит, что ты так говоришь, и еще больше бесит, что ты решила, будто я на этой чертовой лестнице в твоем чертовом гараже, устанавливаю гребаный открыватель для дверей, чтобы получить перепих, мать твою, с тобой.

– Но ты так сам сказал, – обвинила она его.

– Я хочу, чтобы ты возбуждала себя передо мной, в качестве отплаты, я же тебе прямо об этом сказал. Я же сообщил тебе заранее, если я что-то делаю для тебя, мы устанавливаем оплату. Сейчас я устанавливаю открыватель дверей для тебя. Если тебе не нравится эта идея, ты чувствуешь себя некомфортно, тебе просто стоит сказать мне об этом.

– Значит, каждый раз, когда ты будешь делать что-то для меня, ты будешь требовать от меня оплаты?

– Соседка, такова жизнь. Все хотят уравнять чаши весов. Ты не захочешь быть кому-то должна, даже, если эта мысль засядет у тебя в голове, а тому, кому ты должна, на самом деле будет насрать на твой долг. Но то, что ты кому-то должна будет трахать периодически твои мозги. Таким образом, ты предпочитаешь расплатиться, чтобы сбалансировать чаши весов.

Он понял, что попал в самую точку, выражение ее лица изменилось, она понимающе кивнула, потому, что он был прав, но она выглядела при этом еще более раздраженной.

– И, – продолжил он, – я купил этот открыватель за бесценок и установил, чтобы твоя машина не стояла на улице, а также, чтобы Кейт не пришлось соскребать лед со своей. Я подумал, ты позволишь мне позаботиться о вас, понимая при этом, что баланс чаши весов должен сохраниться, я бы сам ни хрена не заикнулся об этом. Но ты… спросила меня, сколько стоит эта чертова штуковина.

Она смотрела на него с еще большим раздражением, потому что он снова оказался прав.

Затем она сменила свою тактику, и он понял, что она тоже пытается вывести его из себя.

– Если у нас не перепихон, тогда кто же я тогда для тебя?

Он оглянулся назад и увидел, как Кира шла по двору, размахивая своими пакетами, направляясь к входной двери дома.

Затем он повернул голову к Вай и пробормотал:

– Господи, Вай.

– Нет, я хочу знать, что между нами происходит?

– Чего точно нет, так это перепиха.

– Ты уже это говорил.

Кэл пристально посмотрел на нее, и она молча встретилась с его глазами, требуя ответа.

Поэтому он ответил:

– Я наслаждаюсь тобой, ты наслаждаешься мной, и у нас все хорошо.

– И это все? – спросила она, тщательно контролируя выражение на своем лице, он заметил, как она вся напряглась, пытаясь скрыть реакцию на его слова, но ее телесные инстинкты не могли скрыть тот факт, что он тоже стал проникать ей под кожу.

Дерьмо.

Ему не следовало начинать все это опять. Он это проходил со своей бывшей женой.

Более мягким голосом он произнес:

– Мне казалось, что мы понимаем друг друга в этом вопросе, соседка.

Она на мгновение задержала на нем взгляд, затем отступила, пробормотав:

– И как это называется?

Боковая дверь открылась, и Кейт воскликнула:

– А вот и твоя кола, Джо.

Кэл перевел взгляд с Вай на Кейт и заметил, что Кейт двигалась также, как ее мать, спокойно бессознательно двигая бедрами, покачивая задницей, двигая всем телом так, как не должна чувствовать свое тело ни одна девочка-подросток. И Дэйн, вероятно, увидел Кейт в коридоре, когда она вот так двигала своей задницей, поэтому и пошел за ней.

А потом он увидел ее улыбку.

При первой же возможности Кел решил, что должен поговорить с Дэйном.

Она подошла к нему и протянула кока-колу.

– Спасибо, девочка, – пробормотал Кэл.

– Хочешь сэндвич? – спросила она. – У нас есть с индейкой и ростбифом.

Дочери Вай были хорошо воспитаны, поэтому Кэл не удивился ее вопросу.

– Нее, и так нормально.

– Если захочешь, только скажи, – произнесла она, взглянув на маму, слегка улыбнулась и ушла.

– У меня дела, – пробормотала Вай, но Кэл схватил ее за руку.

Как только она направилась на выход, он произнес:

– Мы не закончили еще, соседка.

Она посмотрела на него и ответила:

– Не думаю, что появлюсь сегодня у тебя, Джо. Мне нужно все обдумать.

Он понял, что она решила обдумать, как покончить с ним, покончить с тем, что у них было. Он также знал, что она должна покончить с ним как можно скорее, хотя она кое-чего не знала, но он знал наверняка, он был не готов завершить их отношения. Просто не готов.

– Вай.

Она осторожно высвободила свою руку из его ладони и спросила:

– Ты останешься в городе еще на какое-то время?

– Ага.

– Тогда поговорим позже, – тихо объявила она и вышла за дверь.

И он позволил ей уйти. Он отпустил ее, потому что Колт с Джеком на руках вместе с Феб и Миртл стояли через дорогу. Он прижимал обеими руками своего ребенка к груди, но глаза Колта были устремлены на Кэла. Миртл не замечала ничего, поглощенная разговором.

Кэл открыл банку колы, сделал глоток и отставил ее в сторону.

Затем он опять взобрался на лестницу.

Пятнадцать минут спустя он стоял перед гаражной дверью, проверяя пульты дистанционного управления, которые открывали и закрывали дверь, когда темно-синий «Шевроле Экинокс» остановился на тротуаре, и Майк Хэйнс выпрыгнул из него.

Кэл, поджав губы, не сводил с него глаз, заметив взгляд Майка, который смотрел также на него, пока шел по подъездной дорожке к дому Вай, губы Майка тоже был плотно сжаты.

– Кэл, – поприветствовал его Майк.

– Майк.

Вай вышла через боковую дверь, всем видом показывая дискомфорт, переводя ошарашенный взгляд между ними.

Майк повернулся к Вай, наблюдая, как она направилась к нему и тихо сказал:

– Привет, дорогая.

– Привет, – ответила она, и Кэл почувствовал, как внутри у него все сжалось.

– Есть планы на сегодняшний вечер? – Спросил Майк, и Кэл заметил, что Вай по-прежнему не могла оторвать глаз от Майка.

– Неа, а что? – спросила она.

– Я подумал, что мы могли бы перенести тот ужин на сегодня, – ответил Майк, и Кэл понял, что этот мудак настойчиво пытается затащить ее к себе домой, несмотря на то, что он фактически стоит прямо, бл*дь, перед ним.

– Гм…

– Как насчет у меня дома, в шесть? – уверенно спросил Майк, не дожидаясь ее ответа. – Ты же все еще сохранила мой адрес?

– Ага.

– Хорошо, – ответил Майк, будто лелейным тоном, затем дотронулся пальцами до ее подбородка. – Если ты заплутаешь, то позвони мне, ладно? – Она кивнула, он наклонился и коснулся губами ее губ.

Кэл прижался к стальной дверце, пытаясь утихомирить жар, который воспламенился у него в груди.

Когда Майк поднял голову, глаза Вай переместились на Кэла, она сжала губы, потом посмотрела на Майка.

– Эм... Майк…

– В шесть.

– Уу…

Он опустил руку, прервав:

– Увидимся, – повернулся, кивнул Кэлу, Кэл кивнул ему в ответ, и Майк пошел к своему внедорожнику.

Вай смотрела на Кэла.

Кэл стал проверять пульты, отчего гаражная дверь стала подниматься.

Затем он услышал ее крик:

– Майк!

Кэл оглянулся на Вай, потом на Майка, который был уже у задней двери своей машины.

– Что? – прокричал в ответ Майк.

– Хочешь я что-нибудь принесу из еды? – Спросила Вай, и жжение в груди Кэла стало еще сильнее, когда Майк улыбнулся ей в ответ.

– Принеси только себя, милая.

– Ладно, увидимся.

– Ага.

Майк сел в свой внедорожник и уехал.

Вай смотрела ему в след.

Кэл закрыл гаражную дверь.

Потом Кэл произнес, обращаясь к ней:

– Соседка, вот твои пульты.

Она посмотрела на него снизу-вверх и открыто спросила:

– Тебе ведь все равно, не так ли?

Ох, ему, бл*дь, совсем было не все равно, ему, мать твою, далеко было не все равно.

– У нас другой уговор, – напомнил он ей.

Она уставилась на него, и он заметил в глубине ее глаз, заметил... Разочарование, даже боль, и он почти готов был поднять руку и коснуться ее лица, но у него не было времени, потому что она сделала шаг назад, прошептав:

– Ты прав.

Он был в ее глазах мудаком, Господи, он был таким мудаком, ему точно следовало отпустить ее.

Но хоть убей, он не мог ее отпустить. Не мог.

Она стала разворачиваться, чтобы уйти от него, но он окликнул ее:

– Вай, – она подняла на него глаза, и он протянул ей пульты, – двери гаража работают, один – для тебя, один – для Кейт.

Она уставилась на пульты в его протянутой ладони, будто не знала, что это такое, но что бы это ни было, оно пугало ее до чертиков.

Затем она взяла пульты, и ровным голосом прошептала:

– Спасибо.

– Соседка…

– Увидимся, – быстро ответила она.

– Вай.

Она уходила от него, холодная, спокойная, ее бедра двигались, задница покачивалась, он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не исчезла за боковой своей дверью в дом.

Затем он взглянул на дверь ее гаража.

А потом направился к себе домой.

* * *

Кэл сидел на своей террасе, уже наступили сумерки, положив ноги на перила, согнув колени, и смотрел на свой передний двор, фактически не видя его, держа второе пиво в руке.

Мустанга Вай не было, она поехала к Майку.

Он сделал глоток пива, затем повернул голову, услышав шаги, он ждал его и наконец увидев Кольта, который шел к нему.

– Привет, – произнес Колт.

– Йо, – ответил Кэл.

– Не возражаешь против компании? – Спросил Колт, поднимаясь по ступенькам.

Кэл не возражал. Хотя ему не нужна была компания. Он также не хотел заводить разговор о том, о чем собирался с ним поговорить Колт. Но он не хотел оставаться наедине со своими мыслями – мыслями о Вай и Майке, мыслями о губах Майка на Вай, его руках на Вай, которые доводили просто Кэла до безумия.

– Нет, – ответил он Колту. – Пиво в холодильнике, – предложил он, – и захвати мне.

– Хорошо, – пробормотал Колт, открывая его входную дверь и заходя внутрь.

Кэл посмотрел на свой двор, потом на двор Вай.

Единственное, что он проделал со своим двором – это заплатил, чтобы скосили траву этим летом, и это было все, что он сделал со своим двором впереди и позади дома. Его лужайка перед домом и позади была зеленой, потому что это была Индиана и регулярно ночью шли дожди, а также иногда случались дневные грозы, но его двор был далеко не таким прекрасным, как у Вай.

Вай не могла платить за стрижку газона. Но по канаве для стока воды, отделявшей их владения друг от друга, можно было отчетливо увидеть, где заканчивается ее лужайка и начинается его. Ее газон был зеленее, без сорняков, очень густым и сочным. У нее на веранде стояла причудливая садовая мебель с зонтиком, а не белые пластиковые стулья, как у него. И по всей веранды у нее были маленькие и большие горшки с цветами, яркими и живыми.

Уильямсы, которые прожили в этом доме много лет до нее, сколько лет, сколько Кэл себя помнил, гордились своим домом и лужайкой. Они заботились о своем дворике, лужайке, сделали пристройку к задней части дома, построили террасу, обновили ванную и кухню, установили сигнализацию. Когда старый Дек Уильямс умер, его жена Марта переехала в Блумингтон, чтобы быть поближе к своим детям и внукам, продав дом, в котором она прожила пятьдесят лет, и в него въехала Вай.

Несмотря на то, что Дек и Марта заботились о своем доме и лужайке, Вай довела все до совершенства.

Колт появился в дверях, отодвинул пластиковый стул и сел рядом с Кэлом, протянув ему пиво. Кэл взял пиво, допил остатки предыдущего, поставил бутылку на пол террасы, Колт сел и положил тоже ноги на перила, согнув колени, как и Кэл.

– Погода стоит хорошая, – заметил Колт.

Кэл не ответил. Был теплый вечер, не влажный, день был солнечный, без облаков с легким ветерком. Поэтому отвечать не было необходимости.

– Ты придешь на нашу свадьбу? – Спросил Колт.

– Ага, – ответил Кэл, хотя он совсем не хотел идти на свадьбу, эта мысль проделал настоящую дыру у него в голове. Но ему нравились Колт и Феб, и он не мог не пойти к ним. Если они хотели его видеть, то он будет у них на свадьбе.

– Феб настолько погрузилась в подготовку к свадьбе, что я не рискну ей сказать, что забыл пригласить тебя, иначе она взорвется.

Феб, насколько мог судить Кэл, была довольно спокойной. Ему казалось, что ей было бы все равно придет он или нет.

– Ты знаешь Одри? – Спросил Колт, делая в середине глоток пива, Кэл перевел взгляд на своего друга.

Он проглотил пиво и опустил бутылку.

– Кто это?

– Одри Хэйнс.

Вот оно. Мать твою, началось.

– Нет, – ответил Кэл.

– Настоящая сука, – заметил Колт, – ленивая сука. Майк много лет пробегал в лохмотьях, подрабатывал охранником, потом стал детективом, обходясь без самого необходимого, даже воспитав своих детей обходиться без самого необходимого, чтобы эта сука могла сидеть на своей заднице в дизайнерском спортивном костюме и смотреть сериалы в его огромном гребаном доме. А потом он сдался, развод пришел к окончательному завершению два месяца назад. Весь отдел шумно отпраздновал его развод. Такому хорошему мужчине не стоит возвращаться к подобному дерьму домой.