Текст книги "Умиротворение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 40 страниц)

Когда я закончила, все трое наклонились ко мне, положив руки на стойку.

– Брось соседа, – посоветовала Шерил, как только я замолчала.

Феб повернула к ней голову, Шерил прижалась плечом к ней с одной стороны, с другой – к Ди, и ее брови взлетели вверх, когда она спросила:

– Что?

– Не велика потеря, – заявила Шерил, – я это уже проходила, я тоже надевала гребаную футболку, но она не подошла, поэтому я бросила этого ублюдка.

– Кэл – хороший парень, – заявила Феб.

– Да, хороший, никто не спорит, он доказывает постоянно, что хороший. Но он облажался, и лажал семнадцать лет, даже супер-женщина не смогла исправить его дерьмо, – ответила Шерил.

– Я слышала его историю, и, Шерил, девочка, ты должна признаться, что должна быть веская причина, из-за которой человек решил портить себе жизнь целых семнадцать лет, – вставила Ди.

– Я не это хотела сказать. Его история разбивает мне сердце, честно, а я едва знаю этого парня. Но у Вай по жизни другие приоритеты, я подтолкнула его к алтарю, если можно так выразиться, Майк пригласил ее на свидание прямо у него на глазах. А он даже не отреагировал... никак, только радуется, что она вернулась в игру, что это за мужчина такой? – Шерил выбросила вперед руку. – Он застрял в своей норе, со своими заморочками и не собирается из нее вылезать, – заявила она.

Глаза Феб обратились на меня.

– Хорошая женщина будет прилагать усилия, зная Кэла, и сможет получить чертовски хорошую награду в качестве него.

– И этой хорошей женщине он может разбить сердце, – парировала Шерил, и Феб перевела взгляд на нее.

– Мне кажется, что в нем есть что-то очень хорошее, хотя бы то, столько раз он пытался вытянуть Бонни, и если у него будет хорошая женщина, то та энергия, которую он тратил на Бонни, чтобы вытянуть ее со скользкой дорожки, кстати, не поддерживая ее наркоманские наклонности, и на своего ребенка, есть что-то очень ценное, Шерил, такое ты можешь себе представить? – Спросила Феб.

– Могу, но жизнь складывается не из воображений, Феб, поверь мне, детка, жизнь – это не страна грез, – парировала Шерил.

– А Морри нравится Кэл, – вставила Ди. – И Джеку тоже. Джек думает, что он дерьмо. Я слышала, как он однажды сказал, что, даже когда Кэл был ребенком, он был острый, как гвоздь, почти гений. Сказал, что его детство прошло в пустую, ребенка почти гения воспитывал пьяница. Сказал, что, если бы Кэлу дали другое образование, он сейчас был в другом месте.

У меня было подозрение, что Джо был другим, чем его знали все остальные, потому что он частенько давал очень мудрые советы, имел секретаря, небрежно парковал машину, имел дом во Флориде, и все знали, какая у него клиентура. Такие люди не обращаются к обычному парню с улицы, чтобы тот установил им сигнализацию. Они, как правило, привыкли обращаться к лучшим, потому что могли себе позволить оплачивать услуги самых лучших.

– Какое это имеет отношение к делу? – Спросила Шерил. – Морри и Джеку также нравится Майк.

– Просто сообщаю факты, – ответила Ди.

– Дело в том, что он очень сексуальный. Дело в том, что он ничего не собирается предлагать Вай, у которой имеются совсем другие приоритеты по жизни, ей нужно подумать еще и о дочках, а он не собирается этого делать. И дело в том, что он делает совсем не то, что ей нужно, – парировала Шерил, обращаясь к Ди и глядя на меня. – У тебя одна жизнь, и в ту минуту, когда ты подняла детей, ты вернула себе один приоритет. Ты теперь можешь подумать о себе. Если ты будешь думать о себе, то все остальное встанет на свои места и для твоих дочек тоже. Они поймут, глядя на тебя, что должны ставить себя на первое место и делать то, что необходимо для их душевного спокойствия и не соглашаться на меньшее. Поверь мне, Вай, потому что я пережила этот кошмар. Ты не можешь прожить свою жизнь во благо кого-то другого, ты не можешь исправить всех мужчин, чьи сердца разбиты. Пусть об этом заботятся другие, но ты должна жить для себя. – Она еще ближе наклонилась к моему лицу и тихо сказала: – Ты пришла к нам сюда, уже зная ответ на свой вопрос, детка. Да, он чертовски сексуален, ты себя чувствуешь с ним чертовски хорошо, и он регулярно предоставляет тебе эти ощущения. Тебе это нравится, но на этом все, большего ты от него не получишь, а если учесть, что когда-то у тебя было все, и ты точно знаешь, каково это иметь семью и любовь, ты также точно знаешь, что он не согласиться на это, как и ты не согласишься на меньшее.

Я молча смотрела на нее. Я и до этого не участвовала в разговоре, мне нечего было сказать.

Потому что я знала, что она права.

Она продолжила:

– Ты можешь играть с ним в ваши игры столько, сколько захочешь, твое чутье все равно тебе подскажет, когда придет время все закончить. И ты все делаешь правильно, удерживая Майка на коротком поводке. Он тоже горячий и великолепный парень, и ты не хочешь его терять, пока не разобралась сама с собой. Ты хочешь, чтобы он оставался рядом, когда ты будешь готова выбрать его.

– Но это эгоистично с моей стороны, – прошептала я.

– Знаешь, что я тебе скажу? В этом нет, мать твою, ничего эгоистичного, и, если честно, Майк все понимает и сказал тебе прямо, что готов ждать. И он готов ждать, потому что он не дурак. Он знает, что ты за женщина, и он знает, что, в конце концов, ты будешь с ним и его собакой в его огромной кровати за шесть тысяч долларов, поэтому он счастлив ждать. Когда твой сексуальный сосед даже не ведет бровью на мужчину, который прямо перед ним приглашает тебя на свидание, разве это правильно? – закончила Шерил вопросом.

Я облизала губы, опустила голову и уставилась на свою диетическую колу, потому что знала, что Майк мне подходит больше. Шерил была права. Я знала об этом с самого начала еще до того, как вошла в бар.

– Да, – тихо произнесла Шерил, накрыв своей рукой мою на барной стойке. – Ты, наверное, за рулем, но я сию минуту звоню в «Реджи», мы заказываем пиццу. Ты ешь пиццу, также можешь выпить коктейль с водкой, тебе необходимо выпить водки. Приказ Шерил.

Потом она ушла, направившись к телефону.

Я посмотрела на Феб, которая не сводила с меня глаз, но заговорила Ди.

– Извини, Вай. На первый взгляд кажется, что это не большая проблема. Но я могу сказать, что она пожирает тебя изнутри.

Это было еще мягко сказано. Она больше, чем просто пожирала меня.

Но я кивнула и ответила:

– Да.

– Если тебе нужно поговорить, возьми мой номер телефона у Феб. В любое время, милая, хорошо? – Я снова кивнула, и она наклонилась ко мне ближе. – Я серьезно, понятно? Не весело быть новичком в городе и не иметь рядом подруг. Так что тебе нужны подруги, и я счастлива быть одной из них. А?

Я улыбнулась, потому что было хорошо, она была права, мне действительно нужны были подруги, поэтому ответила:

– Круто.

Она улыбнулась в ответ, бросила на Феб взгляд и направилась в бар, подняв откидную секцию, чтобы выйти и собирать пустые бутылки.

– Вай, – позвала меня Феб, и я перевела взгляд с Ди на нее, она тоже наклонилась к моему лицу еще ближе, чем Ди, и тихим голосом, почти шепотом сказала:

– Я изменилась…

Я сглотнула, и она накрыла мою руку своей и крепко сжала.

– Если бы Колт сдался, решил бы, что я не стою его усилий... – она покачала головой. – Господи, не знаю, что бы я делала.

– Феб, – прошептала я в ответ.

– Моя жизнь была дерьмом, Вай, абсолютным дерьмом. Я дышала, но не жила по-настоящему. Я ничего не чувствовала, просто двигалась по жизни вперед, совершенно пустая. Колт сделал меня целостной. Он не сдавался, пока я не напилась жизнью. Теперь, милая, моя жизнь так многогранна, каждый день я просыпаюсь рядом с ним и чувствую, насколько я целостная. – Ее рука сжала мою, и она прошептала: – Это прекрасно.

– Я так рада за тебя. – Тоже прошептала я в ответ.

– У тебя хватит сил сделать Кэла целостным, не отказывайся от него. Он опустошен, ему нужен кто-то, кто смог бы наполнить его.

Я облизала губы и подавила подступившие слезы.

Она отпустила мою руку и сказала:

– Майк – хороший парень. Не пойми меня неправильно. Что бы ты ни решила, это будет твое решение, и я приму его и всегда буду рядом с тобой, да?

Я кивнула, хотя даже не сомневаясь знала, что Майк ей нравится, но она хотела, чтобы я была с Джо.

Отлично, как раз то, что мне нужно, более противоречивого совета найти невозможно.

– С чем ты любишь пиццу? – Спросила Феб. – Если не с оливками и колбасками, придется заказать еще одну. Шерил закажет именно эту, она никогда никого не спрашивает, какую хотят другие.

– Звучит неплохо, я не привередливая, – ответила я.

– Отлично, – заявила она. – Девичник в «Джи энд Джи» в воскресенье, просто отлично. Лучший день недели и самая лучшая вещь, которую можно придумать – это тусоваться со своими подругами.

В этом она не ошиблась, поэтому я кивнула ей в ответ и улыбнулась.

– Вернусь через секунду, – добавила она и отошла.

Я сделала глоток диетической колы.

Я была рад, что пришла в «Джи энд Джи», это было лучше, чем ужинать одной в пустом доме. Это было намного лучше, особенно, когда вечер перешел в девичник.

Но проблема состояла в том, что я пришла к ним за советом, чтобы привести свои мысли в порядок, а сейчас в конце разговора мыслей стало еще больше, и чувствовала я себя еще хуже, чем до того, как вошла в бар.

* * *

Я услышала, как открылась раздвижная стеклянная дверь, и повернулась, чтобы взглянуть на часы.

Одиннадцать двадцать три.

Я перекатилась на спину, жалея, что не уснула и дождалась Джо; жалея, что полчаса назад совершила очередную позорную вылазку, проверяя девочек спят ли они; жалея, что у меня есть магнетизм, пока я лежала в постели последние полтора часа и думала о той сцене с Бонни, как Джо обращался с ней, и зная теперь его историю, и что его ничего не вдохновляло в этой жизни, как сказала Феб, он не смог бы пережить ту сцену, не разрываясь внутри, если бы было чему разрываться. И я хотела, чтобы мой магнетизм жизни наполнил его, как это произошло с Феб. Я хотела заставить его регулярно смеяться и улыбаться, как это делала она. Чтобы он смотрел таким взглядом, как у нее, по которому можно было понять, что жизнь прекрасна, но она не принимала теперь все это как должное, так как она познала и нечто плохое, и она ценила то, что у нее было сейчас.

Я оставила дверь открытой в свою спальню, Джо закрыл ее, а потом я увидела его в темноте, он подошел к кровати. Я видела, как он наклонился, как его ботинки упали на ковер, услышала, как зашуршала одежда и упала на пол. Потом он протянул руку, и он включил ночник.

Я моргнула и почувствовала, как одеяло откинулось, сосредоточилась на его теле, которое как стена вразелось в меня.

– Джо…

Я замолчала, потому что его губы накрыли мои, а его язык проник в рот, руки заскользили вверх по футболке – его футболке, в которой я спала.

Он целовал меня, перевел дыхание, поднял голову, его руки все еще двигались по моим бедрам и по спине над задницей.

– Поговорил с Тиной, – произнес он в своей манере, заведя разговор, будто мы уже давно говорили об этом, а не целовались, когда он только что пришел.

– И? – Прошептала я, потому что все еще не оправилась от его поцелуя, и мне совсем не помогало то, что его руки лениво и легко продолжали двигаться по моей коже.

– Думаю, она меня хорошо поняла.

– Что ты ей сказал? – Спросила я, проведя по его спине, бокам и по заднице.

– Сказал, что ей все показалось и она, на самом деле, ничего не видела. И сказал, что если я услышу что-то от любого в округе, что она якобы что-то видела, вернее, ей казалось то, что она видела, дерьмо может политься и в ее сторону, и она не сможет ничего увидеть, так как ее глаза будут опухшими.

Мои руки перестали двигаться, а глаза расширились.

– Ты угрожал ей?

– Ее зовут Тина.

– Да, но получается, что ты угрожал ей?

– Соседка, я здесь живу не один год, и когда она переехала сюда к мужу, я наблюдал со стороны, как она не спеша, черт возьми, отрезает ему яйца. На это было больно смотреть. Она стерва. Я знаю, что ты уже знаешь, что она стерва, но не думаю, что ты в курсе насколько она отменная сука.

– Она и так боится тебя, – сообщила я ему.

– Хорошо, тогда она будет держать свой рот на замке.

– Джо, ты не должен угрожать женщине.

– Она не «женщина», она Тина.

Я ничего не могла с собой поделать, хотя и пребывала в ужасе от того, что он сделал, но я начала трястись от смеха, потому что он был прав.

– Конечно, я не стал бы ее бить, но она не знает об этом, потому что она не знает, что делать мужчиной, которого она не может водить за член, поэтому она не в курсе, что я бы не стал ее бить. Так что, полагаю, наш секрет в безопасности.

Мои руки снова начали двигаться по его телу.

– Ну, спасибо.

Он улыбнулся мне, глядя сверху вниз.

– Не за что.

Я провела по его заднице и остановились, сжав пальцы, приподнялась, чтобы прикоснуться губами к его рту.

– Выключай свет.

– Неа, – ответил он, и откинула голову на подушки.

– Неа?!

– Нет.

– Джо…

– Есть дерьмо, которое ты должна знать прежде, чем мы начнем играть в наши игры.

Пальцы снова впились в его задницу, но на этот раз не для удовольствия.

– О чем ты?

– Я поговорил с Дэйном, – объявил он.

– Что? – Прошептала я.

– Поймал его перед тем, как он собирался зайти к вам домой, чтобы захватить Кейт. Пригласил его к себе. Мы поговорили, вернее я сказал ему несколько слов. Не думаю, что тебе придется покупать детские подгузники для своей дочери в ближайшее время.

Мои руки переместились с его задницы на талию, я не отпускала его.

– Господи, Джо, скажи мне, ради всего святого, что ты не угрожал семнадцатилетнему парню.

– Черт возьми, конечно, нет, Вай, Господи.

– Что ты ему сказал?

– Скажем так, он понял к чему я веду, – уклончиво ответил Джо.

– К чему ты ведешь?

– Кейт под запретом.

Мой желудок сделал сальто.

– Джо…

– Он понял все об уважение, думаю, он знал об этом и раньше, но я напомнил ему.

– Он спокойный от тебя ушел?

– Он влюблен в нее, и у меня сложилось впечатление, что он был рад, что я присматриваю за ней. Он хороший парень.

Я не знала, как мне отреагировать. Это было гораздо больше, чем починить гаражную дверь. Джо постоянно заботился о Кейт, а не обо мне, о Кейт.

– Джо ... – снова начала я.

– И все же я дал ему презервативы.

Я напряглась всем телом под ним, пальцы впились в его талию.

– Что? – Огрызнулась я.

Джо пожал плечами.

– Всякое дерьмо может случиться.

Я повернула голову на подушке, посмотрела на кровать и выдохнула:

– О, мой Бог!

Его рука коснулась моего лица, он заставил меня посмотреть на него.

– Детка, это очень умный ход.

– Своим умным ходом ты подбросил ему идеи.

Джо улыбнулся.

– Соседка, уверяю тебя, у него и так достаточно идей роится в голове на этот счет.

Я знала, что достаточно идей в таком возрасте, и мне не нужно было напоминать об этом, поэтому я посмотрела на Джо, его улыбка стала шире, он наклонил голову и поцеловал меня.

Я попыталась разозлиться, но его поцелуй стал глубже, а руки на моей футболке стали более требовательными, я забыла, что собиралась разозлиться.

– Выключи свет, – повторила я, не понимая, зачем он вообще его включил. Когда мы были у не дома, мы никогда не включали свет.

– Нет, детка, – тихо произнес он мне в губы, его руки оставили мою футболку, потянулись к моей руке, обхватили за запястье, он перекатился в сторону.

– Джо, почему…

Я замолчала, потому что поняла почему, когда своей рукой он направил мою руку к моим трусикам, а затем внутрь.

– Джо…

Его палец прижал мой палец к клитору, и он пробормотал густым, бархатным голосом:

– Хочу посмотреть.

– Джо…

– Когда кончишь, будешь смотреть на меня.

Мои бедра приподнялись, и я почувствовала, как губы раскрылись от удивления.

Мне понравилась эта идея.

– Ты стала мокрой от моих слов, – пробормотал он, направляя мой палец ниже вместе со своим, которые скользнули внутрь, я застонала, а он добавил, – и еще более мокрая.

– Боже, Джо, – выдохнула я, сжимая наши пальцы.

– Давай, заставь себя кончить, детка.

– Хорошо, – прошептала я, и он поднял свой палец туда, где мог бы чувствовать то, что я делала, как он просил.

Это было нетрудно, потому что его голова опустилась, приблизившись к моему уху, и он стал подбадривать меня, нашептывая какие-то слова, заводя еще сильнее, я начала извиваться всем телом. Он приподнял голову и перевел взгляд на мои ноги, я смотрела на него, выражение его лица было откровенно жаждущим, и я поняла, что в тот момент, когда кончила, он испытал то же чувство опустошенности, что и я.

У меня вырвался стон, он обрушил на меня губы, проглатывая мой стон, заглушая, чтобы не услышали девочки.

Он обхватил меня рукой за талию и стал целовать, пока я не пришла в себя. Затем он высвободил наши руки, перекатился на спину, положил меня рядом с собой и провел моей рукой по своему члену, а другой рукой ухватил меня за затылок и направил мою голову к себе, чтобы прижаться к моим губам.

– Держи, детка, – пробормотал он, и я обхватила его член рукой.

Я попеременно целовала его и наблюдала за ним, мне нравилось и то и другое, но больше мне нравилось наблюдать за ним.

Когда он кончил, я отплатила ему тем же, проглотив его рычание.

Он выпустил член из руки, я стала поглаживать его, пока он становился меньше. Потом он поднял голову и поцеловал меня в плечо, встал с кровати и пошел в ванную. Он вернулся, выключил свет и лег на спину, уложив меня рядом с собой.

Погладив меня по волосам, он прошептал:

– Тебе понравилось, детка?

– Мне все нравится с тобой, Джо, – прошептала я в ответ, выгнув шею, поцеловала его в грудь.

Услышав слова, он сжал руку в моих волосах, затем приподнял мою голову и направил к себе, чтобы его губы дотронулись до моих в глубоком, пьянящем поцелуе.

Потом уложил нас обратно на постель, и я уставилась на его темную грудь в темноте.

И тогда я решила рискнуть, поэтому сказала:

– Я знаю, что ты со мной не из-за того, что испытываешь какие-то чувства ко мне, но мне все равно, – прошептала я Джо в темноте, обнимая его за талию и сильно прижимая к себе. – Я рада, что ты здесь со мной, потому что мне нравится то, что мы только что сделали, и потому что ты мне нравишься в моей постели, и потому что я чувствую себя в безопасности, и я чувствую, что мои девочки тоже в безопасности. Я не хочу, чтобы ты набрасывался на меня и напоминал, что мы не такие. Ты должен понять, что я не чувствовала себя в безопасности полтора года, ты даже не представляешь, насколько это ужасно. Так что, – я повернула шею и снова поцеловала его в грудь, а затем прошептала: – Спасибо, что спасаешь нас от этого.

Потом я откинулась назад, прижалась щекой к его плечу и обняла.

Пока я говорила, он лежал неподвижно и напряженно. Я чувствовала его напряжение, решила проигнорировать его.

– И, кстати, мне понравилось, что ты сидишь у нас за столом, девочкам тоже. Я знаю, что у нас не такие отношения, чтобы ты приходил к нам, но все равно ты можешь прийти к нам в любое время, когда проголодаешься, я приготовлю ему.

– Вай…

– Заткнись, Джо.

– Соседка…

– Я сказала, заткнись.

Удивительное дело, но он заткнулся.

И он не сделал то, о чем я беспокоилась, не ушел, нет. Он повернулся ко мне, просунул ногу между моими ногами, приподняв мое бедро к себе на талию, крепко обнял меня, а я обняла его.

Он молчал, не сказав ни слова.

Я заснула раньше, зная, что он не спит, потому что он так и не расслабился, крепко сжав меня руками.

Но я заснула с надеждой, что может я сказала ему то, отчего он не будет чувствовать себя таким опустошенным.

Я очень надеялась на это.

12

Конец

Кэл вышел с Надей из своего дома, направившись к своей машине.

Он не трахался с ней, она хотела, но он был не в настроении, и ему нужно было отвезти ее домой.

Сегодня вечером все должно было закончиться с Вай.

Он понял это, когда Надя вышла из такси в тот момент, когда Вай, Кейт и Кира прощались с Сэмом и Мелиссой на подъездной дорожке.

Время было выбрано как нельзя лучше. Тина тоже садилась в свою машину, Кольт, Феб с Джеком как раз возвращались откуда-то. Они все видели, как Кэл поцеловал Надю, как он усадил ее в свой пикап и уехал.

Он старался их не замечать. Тина выглядела самодовольной; он видел ее в двух ярдах от себя, эту чертову суку. Колт выглядел взбешенным, Феб встревоженной. Сэм и Мелисса выглядели смущенными.

Но больше всего его поразили Вай, Кейт и Кира, он испытал удар в левую часть груди, который скрутил и сжал его сердце с такой силой, что было удивительно, как он не упал на колени.

Кейт выглядела шокированной, именно так выглядит человек, когда на него неожиданно нападают, когда он совсем не ожидает этого, получая внезапный удар в живот, который вышибает дух.

Кира выглядела так, словно ее предали. На ее лице ясно читались боль от предательства.

А Вай выглядела так, словно он нанес ей смертельную рану, она побледнела, будто он вонзил в нее нож и вытащил его, отчего из раны сочилась кровь.

А он просто сел в свой пикап и повез Надю домой.

* * *

Последняя неделя с Вай и девочками прошла хорошо.

Он оставался дома. После того, как появилась коробка у ее двери, он попросил Линди перенести его встречи, сказав клиентам, что у него чрезвычайная ситуация.

В коробке была огромная дорогая ваза. Ни визитки, ни отпечатков пальцев, которые появились в системе, просто какое-то случайное внимание от придурка, которому нравилось вгонять в ступор людей.

Кэл кинул взгляд на входную дверь Вай, прежде чем присоединиться к ней ночью в постели, и также посмотрел на ее входную дверь утром, когда возвращался к себе домой. Ничего.

Но Вай изменилась, после той ночи, когда она пришла к нему на веранду, она изменилась. Она подсознательно проникала ему под кожу еще больше, просто будучи Вай.

И он позволял ей это.

Он знал, что она отправилась на ужин с Майком, потому что сама сказала ему об этом.

Но когда он ложился к ней в постель, каждую ночь в течение недели, она была вся его, вся нацелена на него, пытаясь найти малейшую трещину, сделать ее еще шире, втиснуться в него еще больше.

Ему нравилось с ней трахаться, даже становилось только лучше. Она не лгала, когда он заставлял ее кончить, и наблюдала за ним, пока он сам себя стимулировал, ей нравилось все, что они делали вместе. Он думал, что у него есть она, она была вся его, когда они трахались, но она доказала обратное. Когда он лежал в ее постели, она что-то открывала в себе, и это так сильно изливалось наружу, что, если бы он не был настороже, его бы смыло ее лавиной.

И она шепотом делилась с ним всем либо до, либо после, либо во время. Она рассказывала о своей работе, о подработке, которую получила, озеленяя чей-то двор, о том, что хотела бы начать свой собственный бизнес следующим летом, если у нее все получится. Она рассказывала о щенке Киры, которая создавала хаос в доме. Она рассказывала о дочках, с кем они дружат, о том безумном дерьме, которое они делали и говорили, тихо смеясь на его плече, у его уха, прижавшись лицом к его шеи.

Он смеялся вместе с ней, потому что это безумное дерьмо, которое они делали и говорили, было забавным. И ему понравилась ее идея, что она хотела открыть собственное дело, проектируя лужайки, судя по виду ее лужайки, у нее это хорошо получалось. Ему нравилось слышать нотки волнения в ее голосе, будто эта мысль недавно пришла ей в голову и раньше она о ней не задумывалась, но она, действительно, хотела осуществить свою мечту, которая подкралась к ней незаметно. Ему нравилось слушать, как она делилась обрывками своей жизни, связанными с готовкой и разными вкусными блюдами.

А еще ему нравилось, что Кира и Кейт частенько заглядывали к нему, когда мама была на работе, просто чтобы узнать, как у него дела или пригласить на ужин, или сказать, что они собираются в кино, и узнать, не хочет ли он пойти с ними (он никогда не ходил, но, с другой стороны, они не думали, что он согласится, они просто использовали этот предлог, чтобы поговорить с ним). Ему это тоже нравилось, потому что, когда они приходили, он понимал, что с ними все хорошо, хорошо, как может быть у подростков, хорошо проводящих время летом, которых не затрагивало безумие Дэниела Харта. Ему нравилось это, потому что с каждым разом они чувствовали себя с ним все более комфортнее, меньше смущались, становились все более уверенными в себе, оставаясь у него все дольше и дольше. Они тоже открывались перед ним в своих разговорах, давая ему понять, что им нравится, когда он рядом.

Больше он не завтракал вместе с девочками у Вай в гостиной, после того утра с блинчиками, больше они не проводили время вместе за столом как семья, тогда было слишком хорошо, хотя все было и не настоящим. Он был подставным лицом тем утром, а не тем, кого они хотели бы видеть во главе стола, так что, черт возьми, ему это было не нужно.

Кроме того момента, когда он пришел на ужин с Сэмом и Мелиссой.

Именно тогда он понял, что должен что-то предпринять.

Потому что девочки все время вели себя так, будто он стал членом их семьи (а он не был и не хотел им быть, но они просто этого не знали). Они вели себя так, словно он по праву занимал свое место у них за столом, словно он не был дублером. Они вели себя так, как будто он был желанным человеком в их жизни, и они были бы рады, если бы он стал по-настоящему еще одним членом их семьи, так вскользь сказала Кира. Кейт даже схватила его за руку и сжала, когда смеялась над тем, что он сказал. Как и их мать, все трое они все больше засасывали его, пытаясь заткнуть зияющую дыру, оставленную их отцом, и объединившись в своих усилиях, они были почти непобедимы.

И он окончательно решил что-то предпринять, еще и потому, что ему понравился Сэм и Мелисса. Сэм вел себя по отношению к Вай так же, как дядя Винни, насколько помнил Кэл, вел себя по отношению к его матери. Сэм не скрывал своей привязанности к Вай и ее детям. Было видно, что он любит их. По крайней мере, это было видно по его глазам, когда он смотрел на них, и он не скрывал своих чувств. Он также обладал отличным чувством юмора, он понравился Кэлу. Его женщина была подстать ему – веселая, без заморочек, прямолинейная, и она чувствовала, как ее мужчина относится к своей семье. Она познакомилась с Вай и девочками только, когда встретила Сэма. Но создавалось такое впечатление, будто она Кейт и Киру знала с пеленок. Все они – Вай с дочками и Сэм с Мелиссой были единым целым, накрепко привязанные друг к другу, были нерушимой стеной. Да они были родственниками, но их связь была гораздо глубже, чем кровное родство.

Такую семью всегда хотел иметь Кэл.

И Вай вела себя точно так же, как ее девочки. Она не демонстрировала открыто свою связь с ним, но находила время кинуть на него особый взгляд, дотронуться до него, обещая нечто такое, что не нуждалось в словах.

После ужина они отправились в «Джи энд Джи», и там Сэм с Мелиссой доказали, что они такие, какие есть – жизнерадостные, потому что умели чертовски хорошо проводить время. Вай позволила себе расслабиться вместе с ними, смеялась в тот вечер больше, чем когда-либо, выражение на ее лице было расслабленным, счастливым, и она стала еще более красивой, чем обычно.

Если бы он не дал себе пинка под зад и не смылся, то наслаждался бы этим вечером по полной. Вместо этого он поговорил с Сэмом и убрался оттуда нах*й.

Разговор с Сэмом был не таким легким, как с Тиной и Дейном. Сэм не собирался сдаваться, о чем прямо сообщил Кэлу, правда, объяснив свою точку зрения. Кэл понимал его, даже восхищался им, но все же заметил, что Сэм играет с огнем, а если он обожжется, то и Мелисса с Вай тоже.

– Ты решил со мной поговорить, потому что..? – Спросил Сэм.

– … потому что Вай попросила меня перекинуться с тобой парой слов, – ответил Кэл.

– И потому что ты трахаешь мою сестру, – добавил Сэм.

Кэл уставился на него, но промолчал. Он не был удивлен, что Сэм догадался. Он не думал, что Вай сказала об этом брату, но как по Кэлу, и так все было понятно, когда они двое оказывались в одной комнате.

– Она рассказывала о тебе и девочки тоже, ты им нравишься. Я не против, – заявил ему Сэм. – Ей нужно что-то иметь хорошее в жизни, и в ту минуту, когда я увидел тебя, брат, ты показался мне хорошим человеком. Я рад за нее. Ты установил ей сигнализацию, которая соперничает с Пентагоном, чтобы она и девочки чувствовали себя в безопасности, поэтому ты понимаешь, почему я не хочу останавливаться.

Он понимал, но был не согласен.

– Я еще раз говорю тебе, ты должен отступить, – повторил Кэл.

– А я скажу Вай-ой-май, что ты сделал все, что мог. Но я не отступлю.

Кэл опять промолчал.

Сэм какое-то время выдерживал его пристальный взгляд, потом наконец спросил:

– Мы друзья?

Они не были друзьями и никогда ими не будут.

– Да, – ответил Кэл.

– Отлично. Когда мы очередной раз приедем к Вай, и она снова приготовит ризотто, мне будет неприятно видеть, как ты сидишь и пялишься на меня, пока я ем. Черт, и хотя ее ризотто настоящая амброзия, брат, ты вроде как вызываешь страх. Можешь испортить ее ризотто.

Ничего не могло испортить ризотто Вай, ни какое дерьмо, потому что оно было самым лучшим, что он когда-либо ел за всю свою гребаную жизнь.

Кэлу захотелось рассмеяться на замечание Сэма. Но он опять промолчал, потому что знал: когда Сэм приедет к ней в очередной раз, он не будет сидеть у них за столом, он не будет тогда с Вай.

Они кончили партию в бильярд, он попрощался с удивленной Мелиссой и потрясенной Вай и ушел нах*й из бара.

Он пошел домой, позвонил Наде и договорился о встрече завтра.

Это необходимо было сделать.

И неважно, что Кэл не открыл им дверь, когда они трое пытались прорваться к нему. Вай, Кейт и Кира – женщины-тараны, которые были неумолимы.

Ему необходимо было закончить, освободить Вай, освободить их всех от своего присутствия, отойти в сторону, открыв им путь к хорошей жизни.

И Вай должна была давно покончить с ними. В этот раз это должно было быть ее решение, так что пути назад не было.

Значит, он заставит ее покончить с ним, если она не решается сама.

* * *

Поэтому он сидел в темноте, в своей гостиной, в кресле отца с бутылкой бурбона, с наполовину заполненным стаканом в руке, когда услышал, как открылась раздвижная стеклянная дверь.

Он был дома уже час. Ей потребовалось больше времени, чем он ожидал.

Она закрыла дверь и осталась стоять, прислонившись спиной к стеклу, словно тень в лунном свете. Он не понимал, как она догадалась, что он сидит в темной гостиной. Он никогда не сидел в своей гостиной, когда она приходила, обычно он встречал ее в дверях на веранде. Но она поняла.

– Ты трахался с ней? – шепотом спросила она.

– Не твое дело, соседка, – выдавил из себя Кэл.

– Ты не используешь со мной презервативы, Кэл, так что это мое дело. Ты трахался с ней?