Текст книги "Рискованное приключение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

Макс приложил палец к губам, подмигнул и, забрав у меня коробку, пошел обратно к джипу.

Закончив погрузку, мы поехали на другой конец города, где Бекка помогла нам поднять коробки на два лестничных пролета в свою квартирку на третьем этаже.

После того как мы устроили Минди на новом месте, Макс отвез нас на обед в маленькое, простенькое, но симпатичное кафе на берегу реки. Мы заняли столик у окна, и Макс сел рядом со мной. Минди и Бекка болтали за всех, так что у меня не было времени даже подумать, не то чтобы вставить хоть слово. Хотя это не помешало мне подумать о том, как приятно, когда Макс сидит рядом со мной, а его рука лежит на спинке дивана за моей спиной, не нарочитый, но такой собственнический жест. И еще я смогла напомнить себе, что не должна об этом думать, хоть и не могу перестать это делать.

Ярко сияло солнце, и похолодание совсем прошло. Сегодня было теплее градусов на десять, а может, и на все пятнадцать, и снег таял так быстро, что сточные канавки превратились в потоки. Вода сверкала на солнце, а снег делал день настолько ярче и радостнее, словно этот город владел собственной магией.

И видя все это, я не могла не подумать, что, возможно, Минди на самом деле жила в зачарованном мире. Конечно, до того, как ее изнасиловали.

Когда мы вышли из кафе, Минди провозгласила:

– Отлично, а теперь время для девочек! Никаких мальчишек.

– Можно подумать, я захотел бы ходить по магазинам, – буркнул Макс, положив руку мне на плечи и притянув к себе.

– Верно, так что уматывай, – приказала Бекка.

Макс ухмыльнулся и сказал:

– Она сейчас вернется.

Потом он подвел меня к джипу, положив ладонь мне на живот, втолкнул меня внутрь и последовал за мной. В кабине он скользнул пальцами в мои волосы, положил вторую руку мне на талию и начал целовать меня прямо там, на городской улице, при свете дня.

Да, целовать меня. С языком.

Я не сопротивлялась – в основном потому, что сосредоточилась на том, что боролась с реакцией собственного тела на его прикосновения и его поцелуи и, к сожалению, проигрывала.

Когда он поднял голову, я смутно осознала, что он не отпустил меня.

– Ты выдержишь эту безумную парочку? – спросил он, и я посчитала ужасно несправедливым, что он был в состоянии дышать и стоять ровно. Мои же колени ослабли, а дыхание стало забавным.

– Думаю, да.

– Не позволяй им затащить тебя в неприятности.

– Хорошо.

Его лицо приблизилось еще на несколько сантиметров, и он прошептал:

– Присмотри за ней, ладно? У нее случаются... – Он замолчал. – ...плохие моменты.

При этом неприкрытом свидетельстве его беспокойства за Минди, что мне очень понравилось, моя ладонь сама по себе выскользнула из его волос и легла на его челюсть.

– Я присмотрю за ней, – пообещала я.

Его прекрасные глаза смотрели в мои несколько секунд, показавшиеся мне минутами, потом он коснулся моих губ одним из своих сладких, быстрых поцелуев и вытащил меня из джипа.

– Увидимся дома, – сказал он.

– Хорошо.

Он потрепал меня по подбородку и начал обходить «Чероки».

Мне стоило огромного усилия собраться с мыслями, чтобы не смотреть на него, как влюбленная идиотка, а пойти обратно к Минди и Бекке. Проезжая мимо нас, Макс просигналил, и я помахала ему, надеясь, что при этом не выгляжу, как влюбленная идиотка.

– Думаю, ты ему нравишься, – сказала Бекка, потом посмотрела на Минди, которая смотрела на меня, и они обе захихикали.

– Мне срочно нужно потратить деньги, – пробормотала я.

– Ага, мне тоже, – сказала Минди, взяла меня под руку, и мы отправились по магазинам.

Магазины в городе оказались не просто отличными, а очень отличными, и, учитывая, что мне больше не нужно было тратиться на свадьбу, на которую я откладывала деньги с того момента, когда Найлс сделал мне предложение больше года назад, я пустилась во все тяжкие. Я накупила столько всего, что Бекке и Минди пришлось помогать мне нести сумки. Я отыскала сережки, как у Сары, и в приступе щедрости купила каждой из нас троих по паре, хотя они и оказались намного дороже, чем я ожидала – в основном потому, что в них было много серебра и они были прекрасно сделаны. Бекка и Минди пытались возражать, но я им не позволила. Подвергшаяся насилию девушка и заботящаяся о ней подруга просто нуждаются в новых, дорогих, тяжелых, прекрасно сделанных серебряных сережках. Это следует сделать законом.

Мы встретили практически всех знакомых Бекки и Минди, потому что нас постоянно останавливали то в магазинах, то на тротуаре, за чем следовало множество представлений и болтовни. Я была диковинкой, потому что некоторые уже слышали обо мне, а Макс был явно популярен в городе, так что любой, кто с ним связан, автоматически становился объектом внимания, особенно приезжая с английским акцентом. Другим Бекка и Минди спокойно говорили: «Нина с Максом», – после чего я опять же становилась объектом пристального внимания.

После того как любопытство насчет меня было удовлетворено, разговоры чаще всего заходили о Кертисе Додде и о том, кто мог совершить убийство, и очень часто они щедро перемежались комментариями о том, что на самом деле никто не станет по нему скучать. Иногда встречались и язвительные замечания насчет Шауны, которая, очевидно, был очень непопулярна. Много осторожных взглядов были направлены на Минди, которой было трудно их выносить, судя по румянцу, появлявшемуся на ее щеках. Когда такое происходило, или Бекка, или я становились поближе. Иногда, если Минди начинала шаркать ногой или обгрызать кожу вокруг ногтей, я брала ее за руку. Когда я так делала, Минди крепко держалась за меня, и я чувствовала подступающие слезы, но крепко держала ее в ответ.

Мы проходили мимо фото-магазина, где печатали цифровые фото, и я попросила девушек зайти туда, потому что мне до смерти хотелось увидеть сделанный Коттоном снимок распечатанным, а не на маленьком экранчике на камере. Войдя внутрь, я увидела, что магазинчик казался храмом, посвященным Джимми Коттону: стены были увешаны его работами. Пока фото печатали, мы ждали, равнодушно глядя на ненужное нам оборудование для фотосъемки. Когда фотографии были готовы, я расплатилась, и мы остановились в нескольких футах от прилавка, чтобы их рассмотреть.

Я дошла до снимка Коттона и стала разглядывать его, потрясенная тем, что этот человек может сделать с помощью цифровой камеры. Композиция получилась великолепно: большую часть снимка занимали утес, река и горы, а мы с Максом стояли сбоку.

Но несмотря на красоту пейзажа, все мое внимание привлек именно Макс.

Не удивительно, ведь Макс невероятно фотогеничен. Он естественно и привычно улыбался в камеру.

Удивительным оказалось то, что рядом с его сильной мужской красотой, улыбающаяся я тоже выглядела естественно и привычно. Моя бежевая шапка, светлые волосы и бледная, разрумянившаяся от ветра кожа, являли эффектный контраст с его темной привлекательностью.

И мы выглядели не так, будто только что встретились и едва знали друг друга. Мы выглядели так, словно всегда знали друг друга и нам было уютно в объятиях друг друга.

Мы даже выглядели, как будто были созданы друг для друга.

Я не осознавала, что положила одну руку ему на живот, а другой обнимала его спину, а еще я заметила, что вписывалась в его бок, как будто Бог специально создал меня, чтобы я там помещалась. Ладонь Макса лежала на моей шее, пальцы в перчатке были едва видны сквозь пряди моих волос, и странным образом выглядела так, будто он заявлял свои права на меня – просто-напросто я была его.

– Как же мне нравится эта фотка! – воскликнула Минди, стоя рядом со мной и глядя на фото. Бекка тоже подошла поближе.

– Ух ты, потрясный снимок, – выдохнула она. – Макс красавчик, а у тебя самые прелестные глаза из всех, что я видела.

Я распахнула глаза и, оторвавшись от фотографии, посмотрела на Бекку:

– Что, прости?

Бекка посмотрела на мое лицо:

– Самые прелестные глаза, Макс тоже так сказал.

Я моргнула и подняла брови, меня окатило приятной теплой волной.

– Что, прости? – повторила я

– Макс сказал, что у тебя самые прелестные глаза, которые он видел.

О Боже!

– Он так сказал? – прошептала я, и Бекка усмехнулась.

– Да, вчера, когда эм-м... – Ее глаза скользнули к Минди и вернулись ко мне. – Он сказал это вчера, когда мы разговаривали о тебе. Он сказал, что ты милая, когда злишься, и у тебя самые прелестные глаза из всех, которые он видел.

О. Мой. Бог.

Я снова взглянула на фото и впервые в жизни стала внимательно рассматривать свои глаза. На фотографии их не было видно, но я знала, что они у меня глубоко посаженные. Орехового цвета – больше коричневые, чем зеленые. Я никогда особенно не задумывалась о своих глазах, разве что желая, чтобы они были больше и шире, чтобы можно было наносить больше теней, но даже сейчас, сосредоточившись на них, я все равно была невысокого мнения.

– У тебя и правда очень красивые глаза, – мягко сказала мне Минди. – Я сразу заметила.

– Я... они... эм-м... – начала запинаться я.

– Действительно необычные, поразительные, бросающиеся в глаза, прости за каламбур, – ухмыляясь, сказала Бекка.

– Можно мне копию этой фотографии? – спросила Минди так же мягко, и я внимательно посмотрела на нее.

Она вглядывалась в фото, и ее лицо стало таким же нежным, как голос.

– Конечно, дорогая, – тихо ответила я, и ее глаза метнулись ко мне.

– Спасибо, – прошептала она.

Я подошла к прилавку, вручила продавцу карту памяти и фотографию и попросила сделать еще одну копию.

Потом я повернулась к Минди и сказала ей:

– Самое лучшее в этом фото, кроме вида, то, что сделал его Джимми Коттон.

– Джимми Коттон не делает случайные снимки, – сообщил мне продавец с недвусмысленным гневом.

Удивленная вмешательством в наш разговор и его тоном, я повернулась к нему и спросила:

– Простите, что?

– Джимми Коттон... – Он махнул на меня фотографией. – ...не делает случайные снимки. – Он показал рукой на стены магазина. – Он мастер.

– Да, согласна, но вчера он случайно встретил нас на утесе и сфотографировал.

– Цифровой камерой? – возразил продавец, теперь его тон был полон насмешки, как будто цифровые камеры были изобретением дьявола.

– Э... – Я посмотрела на карту памяти и ответила: – Да.

– Джимми не снимает на цифру.

– Эм-м... – начала я, но услышала, как Минди прошептала позади меня:

– Утес?

Я повернулась к ней и сказала:

– Да.

Она вырвала снимок из руки сотрудника и внимательно посмотрела на него.

– Боже, я смотрела на вас с Максом и не заметила, что вы на утесе.

– Да. Макс возил меня туда вчера, – сказала я, и ее глаза метнулись ко мне.

– Ух ты, – выдохнула Минди.

– Прости?

– Ух ты, – сказала она громче.

– Что "ух ты"?

– Ух ты, Макс возил тебя на утес. – Удивление покинуло ее лицо, и оно осветилось, потом она улыбнулась огромной и ослепительной улыбкой. – Он возил тебя на утес.

– Да, – протянула я, смутившись.

– Это важно? – спросила Бекка, подходя ближе.

– Утес – самое любимое место Макса в мире, – ответила Минди.

– Кажется, оно ему очень нравится, – заметила я, и Минди хихикнула.

– Да, можно сказать, что «оно ему очень нравится», – ответила Минди, продолжая хихикать. – Броуди говорил мне, что Макс любит это место. Это его особенное место, и он не делится им с кем попало. Он даже Броуди долго не возил туда. Он не возил меня туда до моего шестнадцатилетия, а ведь он знает меня с самого моего рождения.

У меня возникло странное ощущение: мне было приятно, но в то же время мне стало неуютно после такой новости.

– Правда? – спросила я.

– Да, – сказала Минди, улыбаясь.

– Ух ты, – прошептала Бекка.

Это было самое верное слово.

– Я не знаю, что делать с этой информацией, – сказала я Минди и Бекке.

– Я спрошу у Броуди, что тебе делать с этой информацией, – с готовностью предложила Минди, и мою грудь сдавило.

– Нет, не делай этого.

– О да, сделай это, – воодушевилась Бекка. – Я тоже хочу знать.

– Нет, не делай, – повторила я.

– Ты должна, – сказала Бекка. – Это может оказаться очень важно.

– Да. – Глаза Минди сияли от восторга и счастья. – Мне нравится, и Броуди тоже понравится. – Ее сияющие счастливые глаза остановились на мне. – Может, он даже приедет, чтобы заценить тебя.

Кошмар какой-то.

– Эм-м... это меня несколько пугает, – сказала я ей, и она засмеялась, взяла меня под руку и прислонилась лбом к моему плечу.

– Мой старший братец клевый, он тебе понравится. Он потрясный, – сказала она и подняла голову.

Я посмотрела в ее беззаботные глаза и не решилась лопнуть ее мыльный пузырь.

– Отлично, – пробормотала я, и она усмехнулась.

– Двадцать пять центов, – сказал продавец у нас за спиной, помахивая фотографией.

– Четверть доллара за снимок Джимми Коттона? Вот удача! – провозгласила Бекка, думаю, в основном, чтобы позлить клерка.

Если это было ее целью, то она ее достигла, и мы втроем вышли из магазина под тяжелым взглядом разгневанного продавца. Бекка и Минди давились смехом.

А я?

Это было забавно, смех девушек оказался заразным, и я тоже расхохоталась.

Но это не значит, что я не тряслась от страха.

* * *

Мы сидели за столом, накрытым красно-белой клетчатой скатертью. В центре стояла огромная пицца с грибами и пепперони. Чтобы съесть ее, нам понадобилась бы помощь семьи из пяти человек, и все были бы сыты. И тут Минди начала разговор.

– Ладно, на самом деле это меня не касается, но поскольку я знаю Макса с рождения, то вроде как и касается.

Я посмотрела на нее поверх своего пива, зная, что мне это не понравится, потом опустила пиво и спросила:

– Что тебя не касается?

Она кивнула головой на мою руку:

– Этот бриллиант у тебя на пальце.

Я оказалась права: мне это не понравилось.

– Минди... – начала я.

– Я знаю, вы знакомы очень мало, но иногда все случается быстро, и ты просто знаешь, что это правильно. И кажется, у вас это взаимно, – мягко сказала она. – Но все же оно не от Макса.

Кажется, что у нас с Максом взаимно? Все случается быстро, и ты просто знаешь, что это правильно?

Я не стала зацикливаться на этих мыслях и тихо ответила:

– Да, оно не от Макса.

– Значит, это наследство или что-то вроде? – спросила она, и я глубоко вдохнула.

– Нет, – произнесла я на выдохе.

– Тогда от кого оно? – настаивала она.

Я посмотрела на Бекку. Она поднесла ко рту кусочек пиццы и запустила в него зубы, но ее глаза метались по помещению, глядя на что угодно, кроме нас с Минди. Если бы у нее во рту не было пиццы, она бы свистела.

Потом я посмотрела на Минди и приняла решение.

– Его зовут Найлс.

– Найлс? – спросила она, и я поняла, что имя ей не понравилось.

Найлс вполне нормальное имя, хотя, конечно, оно не подошло бы мужчине, живущему в американских горах, как Макс, или Броуди, или Дэймон.

– Найлс, – повторила я.

– Ладно, итак, – продолжила Минди, и я заметила, что ей понадобилось для этого немало смелости. И хотя мне не хотелось, чтобы она продолжала, но я понимала, почему она это делала, учитывая, что она была явно близка с Максом и беспокоилась о нем. – Если ты носишь кольцо Найлса, то почему ты живешь наверху в доме Макса?

– Это долгая история.

– У нас есть время.

– Минс, – шепнула Бекка.

– Нет, все в порядке, – сказала я, даже не знаю, почему, ведь все было далеко не в порядке.

А потом вдруг стало, и за пиццей с пивом я рассказала двум двадцатичетырехлетним девушкам (я выяснила их возраст) все о моей жизни, о Найлсе, о Чарли, о моей поездке в горы и об электронном письме.

Однако я не рассказала им о Максе.

Когда я замолчала и взяла еще один кусок пиццы, Бекка выдохнула:

– Ничего себе, ты столько пережила.

– Да, именно «ничего себе», – прошептала я куску пиццы.

– Значит, ты больше не с Найлсом? – спросила Минди.

Я прожевала пиццу, проглотила и облизала губы, а потом прошептала:

– Думаю, я уже некоторое время была не с ним.

Потом я почувствовала, что неожиданно на глаза навернулись слезы.

– Ох, Нина, – прошептала Минди и обвила пальцами мое запястье.

Я повернулась к ней и положила свой кусок на тарелку, Минди убрала руку, а я глотнула пива.

Потом я поделилась:

– Знаете, самое забавное, что мне не больно от его потери, совсем не больно. – Я понизила голос, перевела взгляд с одной на другую и спросила: – Я плохой человек?

– Нет, – тут же сказала Бекка.

– Я думаю, что и он уже некоторое время был не с тобой, – сказала Минди и продолжила: – Судя по твоему рассказу.

Я кивнула и сказала:

– Просто мне грустно, потому что я хорошо к нему отношусь и не хочу причинять ему боль.

– Не думаю, что ему будет больно, – пробормотала Бекка, и я посмотрела на нее.

– Прости?

Бекка сжала губы, взглянула на Минди и сказала мне:

– Он кажется довольно непонятливым. Не хочу говорить как стерва и все такое, но, судя по твоему рассказу, не уверена, что он заметит твой уход.

Надо признать, эта мысль имела право на существование, потому что я отправила письмо вчера, а Найлс часто проверяет почту, однако я до сих пор ничего не получила от него. Я обещала позвонить через несколько дней, но я же с ним рассталась. Как сказал Макс, если мужчине не наплевать, он звонит.

И даже если я пообещала позвонить через несколько дней, если бы Найлса беспокоило, что я рассталась с ним, он бы позвонил, наплевав на мое обещание.

Следовательно, кажется, Бекка права.

И все же я начала:

– Просто он...

– Бестолковый, – твердо сказала Минди.

– Но...

– Послушай, Нина, – вмешалась Бекка, – ты красивая, ты элегантная, ты милая, ты потрясающе одеваешься. – Она снова глянула на Минди и продолжила с мудростью, неожиданной для своего возраста. – Я постоянно вижу такое. Хорошая женщина соглашается на что-то, что кажется ей подходящим, в твоем случае это надежность. Но это не правильно. Этот Найлс, может, и хороший парень, но он не тот. Хорошо, что ты поняла это до того, как стало слишком поздно.

«Она права», – сказал Чарли у меня в голове, и я выпрямила спину.

– Я видела, ты посмотрела на меня, – сказала Минди Бекке немного обиженно, так что я не успела задуматься о том, что Чарли снова был у меня в голове; или о том, что они обе только что мне сказали; или о том, что в этом был смысл, и глубоко в душе я почувствовала облегчение от того, что две малознакомые девушки двадцати четырех лет заверили меня, что я поступаю правильно. Вместо этого я сосредоточила внимание на Минди и Бекке.

– Я посмотрела, – честно призналась Бекка Минди.

– Просто Дэймону сейчас нелегко, – сказала ей Минди.

– Ага, ты говорила это уже миллион раз, – ответила Бекка.

– Потому что так и есть.

– Девочки, – вмешалась я.

Они не обратили на меня внимания.

– Для Нины этот Найлс, он скучный и бестолковый. – Бекка посмотрела на меня. – Нина и Найлс? Даже не звучит. А вот Нина и Макс... – Она усмехнулась. – Звучит здорово.

– Бекка, – сказала я, но она уже смотрела на Минди.

– Она согласилась на его предложение, потому что хотела надежности. А теперь она поняла, что надежность – это еще не все. Для тебя Дэймон красавчик, и он... ну, только это у него и есть. Он красавчик. В основном же, он козел.

– Он не козел, – ответила Минди.

Бекка посмотрела на меня:

– Он козел.

Не знаю, правильно или нет, но я добавила:

– Кажется, Макс невысокого мнения о нем.

– Максу никогда не нравятся мои парни, как и Броуди, – сказала мне Минди.

– Может быть, это потому, что они все козлы? – предположила Бекка.

– Они не козлы, – ответила Минди.

Бекка снова посмотрела на меня:

– Все красавчики. И все козлы.

– Внешность не главное, – посоветовала я Минди.

– Тебе легко говорить, – пробубнила она. – У тебя есть Макс. Он самый горячий из всех парней.

Тут она права.

– Ты обязательно найдешь... горячего и хорошего, – подбодрила я, хотя и не была уверена, что мне следовало это говорить. Исходя из моего опыта, эти два качества не слишком хорошо сочетались. Найлс был неплох. На самом деле он довольно хорошо выглядел, даже не обладая мощным телосложением и потрясающей привлекательностью. И он был хорошим. Просто он был… Непонятливый.

– Опять же, тебе легко говорить, – сказала мне Минди. – У тебя есть Макс. Он красавчик, и он хороший.

Подозреваю, что и тут она права, хотя по этому вопросу суд присяжных еще совещался.

– Минди... – начала я, но она перебила меня. Я заметила, что она покраснела, ее глаза погасли, а плечи поникли. Полагаю, это означало один из «плохих моментов».

– Мы можем не говорить об этом? – спросила Минди, и по ее серьезному тону я поняла, что не ошиблась.

– Послушай... – начала Бекка, но Минди и ее перебила.

– Я спросила, мы можем не говорить об этом?

Я посмотрела на Бекку, которая смотрела на меня. Я кивнула в сторону Минди, и Бекка пожала плечами.

– Хорошо, милая, мы не будем об этом говорить, – сказала я Минди.

– Мне надо выпить, – ответила Минди. – Идемте в «Собаку».

– Мы пьем здесь, – напомнила я.

– В «Собаке» веселее, – сказала мне Минди.

Предполагалось, что после обеда я вернусь домой к Максу. К Максу, его рукам, его губам, его языку, к его мускулистой спине и потрясающей груди и к огромной кровати.

– Можно и в «Собаку», – решила я.

– Класс! – воскликнула Бекка. – Через полчаса начинается моя смена. Мы посадим вас за один из моих столиков и сможем продолжить наш девичник, даже когда я буду работать.

– Мне надо позвонить Максу, – сказала я, копаясь в сумочке в поисках телефона. – У кого-нибудь из вас есть его номер?

– Конечно, – сказала Минди, но я все еще копалась.

Потом я поняла, что оставила телефон на прикроватной тумбочке и Найлс может позвонить, пока Макс дома.

Проклятье!

Я оставила сумку висеть на стуле и повернулась к столу:

– Вообще-то, я забыла телефон.

Минди уже набирала номер Макса на своем телефоне, потом она вручила его мне.

– Возьми мой, уже набирается.

Я взяла телефон, посмотрела на девушек, пробормотала извинения, поднялась и немного отошла от столика.

– Да? – ответил Макс.

– Макс?

– Герцогиня?

– Да.

– Все в порядке?

– Эм-м... Мы собираемся в «Собаку».

На другом конце повисла тяжелая тишина.

– Что?

– За ужином у нас состоялся... не очень простой разговор. Минди нужно выпить.

– Минди за рулем, и она должна привезти тебя сюда. Ей не нужно пить.

– Поверь мне, Макс. Думаю, ей нужно выпить.

Секунду он молчал и спросил уже мягче:

– Настолько плохо?

– Не совсем, – честно ответила я. – Просто если мы не совершим отвлекающий маневр, то может стать плохо.

– Мне нужно приехать?

Хорошо, возможно, он хороший.

– Я позвоню тебе, если окажется, что нужно.

– Хорошо, Герцогиня, – ответил он. – Кстати, о звонках. Твой телефон здесь. – Я задержала дыхание, а он продолжил: – У тебя пара пропущенных вызовов. Экран пишет, что от твоей мамы.

– Ох...

Мама. Она знала, что я здесь. Я должна была позвонить ей и рассказать про ситуацию с Найлсом. Но столько всего произошло, что я забыла.

– Хочешь, в следующий раз я отвечу и дам ей номер Минди? – предложил Макс.

– Нет, все в порядке. Я позвоню ей завтра.

– Как скажешь, милая.

Да, доказательства явно говорили о том, что Макс хороший.

– Мне лучше идти.

– Да, иди. Новый план: ты веселишься, Минди веселится, а я приеду забрать вас обеих около одиннадцати. Достаточно времени для отвлекающего маневра?

Доказательства становились неопровержимыми.

– Тебе необязательно приезжать. Я не буду пить и отвезу Минди домой.

– А как ты доберешься сюда?

– Ну, я могу остаться у Минди с Беккой, и одна из них привезет меня завтра утром.

Совсем другим, твердым, почти непререкаемым тоном он заявил:

– Детка, этого не будет.

– Макс...

– Увидимся в одиннадцать.

– Макс...

– Веди себя хорошо.

– Макс!

Бесполезно, он повесил трубку.

Я закрыла телефон Минди и вернулась к столику.

– У Макса новый план, – объявила я, когда обе девушки посмотрели на меня. Я села и посмотрела на Минди. – Он хочет, чтобы мы повеселились. Он трезвый водитель и заберет нас в одиннадцать.

– Круть! – воскликнула Бекка.

– Клево! – одновременно с ней воскликнула Минди.

На этот раз я искренне улыбнулась им. Действительно, если посмотреть, то я провела сними весь день, посетила отличные магазины, ела вкуснейшие бургеры из бизона, каталась на снегоходе, видела прекрасные пейзажи, встретила Коттона, который сфотографировал нас с Максом, разобралась в своих отношениях с Найлсом – что стало облегчением, хотя и грустным, Может, мое приключение в Колорадо и началось ужасно и все еще приводило меня в замешательство, но оно выходило совсем не плохим.

* * *

– Готовый! – крикнула Арлин, заливаясь хохотом. – Это просто пьяный.

– А что тогда значит «нажравшийся»? – возразила я.

Она подумала, склонив голову набок, кривовато ухмыльнулась и провозгласила:

– Тут ты меня подловила.

– Ха! – воскликнула я, и мы обе рассмеялись.

Я оказалась права, когда, покидая пиццерию, думала, что мое приключение в Колорадо выходило неплохим. Сейчас оно становилось еще лучше.

В «Собаке» было весело. Бар находился за незаметным поворотом главной дороги в Богом забытом месте. Чтобы найти его, нужно точно знать, где искать, поэтому он почти полностью был набит местными.

А он был именно набит. Даже для четверга здесь было людно, почти битком. Играла громкая музыка, подавали холодное пиво. Было здорово.

Арлин, моя противница из такси, подошла к нашему с Минди столику приблизительно через сорок пять минут после нашего прибытия. Она представилась и, не дожидаясь приглашения, уселась на стул за нашим маленьким, высоким, круглым столиком. По моим предположениям, она была старше меня лет на пятнадцать или около того. Небольшого роста, кругленькая, но с самыми изящными руками и ступнями, которые я когда-либо видела. У нее были коротко стриженные волосы с химической завивкой, окрашенные в своеобразный персиковый оттенок, который, думаю, должен был быть рыжеватым блондом, но промахнулся с тоном.

И она оказалась прикольной.

– Какие еще слова у них есть? – спросила Минди, наклонившись ко мне.

Уже некоторое время я рассказывала им о разнице между британским английским и американским английским, и они считали это захватывающим.

– Ну... – пробормотала я, отпив еще пива, которому я уже потеряла счет, поставила бутылку на стол и объявила: – Хлам.

– Мусор, ты уже говорила это, – сообщила мне Арлин.

– Забитый! – воскликнула я.

– Что? – захихикала Минди.

– Это значит, что у тебя заложен нос.

– Мне нравится! Забитый! – сказала Арлин, почти крича.

– Еще они говорят «отморозил голову», когда у тебя простуда, – рассказала я и продолжила: – Панталоны – это у них брюки, а не трусы. Безрукавки называют жилетками, майки – безрукавками, а халаты – домашними платьями!

– Мы вообще на одном языке разговариваем? – спросила Арлин, и я улыбнулась.

– Не очень, – ответила я. – Но в основном все понятно. Однако никогда, никогда не говорите, что вам въехали в зад. Никогда, – посоветовала я. – Люди, конечно, ничего не скажут, но они подумают очень неприличные вещи, и совсем не про машины.

Мы все громко захохотали, как будто смотрели комедию.

– Ты мне нравишься, – объявила Арлин, широко усмехаясь. – В жизни не думала, что скажу подобное, но, возможно, ты нравишься мне даже больше, чем Анна, а она была приколистка.

– Анна? – спросила я, вытирая выступившие от смеха слезы.

– Жена Макса, – ответила Арлин.

Я перестала смеяться. Ее слова обрушились на меня, словно я была мультяшным персонажем и стояла на дне пропасти, а мне на голову рухнула наковальня.

У меня даже не было возможности вылезти из-под нее, потому что, к моему потрясению, неожиданно Минди с силой выдернули из-за стола.

– Эй! – крикнула Арлин, вскакивая со стула, и я обернулась.

Высокий и симпатичный темноволосый юноша с пугающе бугрящимися бицепсами, которые выглядели не привлекательно мощными, а просто пугающими, крепко держал Минди за предплечье.

– Большой, плохой Макс забрал тебя сегодня, да? – ухмыльнулся он Минди в лицо и тряхнул ее.

Я тоже вскочила со стула, а Арлин подошла к Минди и молодому человеку.

– Дэймон, оставь ее, – приказала она.

– Пошла ты, Арлин, – отрезал он, и она оскорбленно отпрянула.

– Ты ешь этим ртом, Дэймон Мэтьюс? – строго спросила она.

– Это тебя не касается.

– Что ж, – тихо сказала я, подойдя ближе, – зато меня касается.

Он обернулся ко мне осмотрел с головы до ног:

– Да? А ты кто такая?

– Я Нина Шеридан, – заявила так, словно говорила, что меня зовут Супердевушка.

Это не произвело на Дэймона никакого впечатления.

– Ну и что?

– Она женщина Макса, – заявила Арлин, что явно не понравилось Дэймону.

– Твою мать, – тихо пробормотал он, не отводя от меня прищуренных глаз. – Этому козлу всегда достается самое сладкое.

Прежде чем кто-либо из нас успел ответить на такое грубое замечание, подошла Бекка:

– Что тут происходит?

Дэймон обернулся к ней:

– Ты тоже отвали, сука.

– Ты обозвал меня сукой? – закричала Бекка, моментально выйдя из себя от ярости, и я шагнула ближе, надеясь разрядить ситуацию.

– Послушай, Дэймон... – начала я, но он пихнул Минди и потащил ее к выходу.

– Есть разговор, – сказал он ей, не обращая на меня внимания.

– Дэймон, я говорила тебе, что нам нужен перерыв на неделю, – тихо сказала Минди, упираясь ногами и пытаясь вывернуть руку из его хватки. Дэймон остановился и сердито уставился на нее.

– Забавно. Тебя поимели в Денвере, и у нас вдруг перерыв.

Минди замерла, Бекка замерла, Арлин замерла.

У меня же, напротив, третий раз в жизни глаза заволокло красным, и я стала действовать.

– Убери от нее руки, – потребовала я, подойдя вплотную к Дэймону.

– Пошла ты, – бросил он мне в лицо.

– Убери от нее руки! – заорала я.

Он наклонился ко мне и отрезал:

– Пошла на хрен.

Я оказалась нос к носу с ним.

– Убрал руки. Быстро!

Дэймон отпустил Минди и толкнул меня в плечо с криком:

– Сука! Пошла! На хрен!

Я отшатнулась на шаг, но так разозлилась на то, что он сказал Минди, и даже не думала, что, юноша или нет, он больше меня, и у него были страшные бицепсы. Я подняла обе руки и изо всех сил толкнула его в грудь.

Он отступил на два длинных шага, а я заорала:

– Вот так, козел, вали отсюда!

Не задерживаясь, он шагнул вперед и наотмашь ударил меня тыльной стороной ладони, костяшки его пальцев с ошеломляющей точностью впечатались в мою скулу.

Меня швырнуло в сторону, и я согнулась пополам, поднеся ладонь к лицу, мои волосы взметнулись и рассыпались вокруг головы, а в глазах замигали звезды.

Я все еще пыталась проморгаться, когда услышала крик Минди:

– Макс!

– Посмотри, как там Нина, – приказал хриплый, до жути яростный голос Макса.

Почувствовав на себе руки Арлин, я выпрямилась и увидела, как Макс одной рукой сделал то, для чего мне понадобились две. Он положил ладонь на грудь Дэймона, и тот отлетел назад. Макс догнал его и снова толкнул, и Дэймон снова отлетел.

– Это тебя не касается, Максвелл, – рявкнул Дэймон, попытавшись уклониться от руки Макса. Но ладонь Макса снова ударила в грудь Дэймона, как будто магнит притянулся к стали, и Дэймона унесло назад, прямо к двери.