Текст книги "Рискованное приключение (ЛП)"
Автор книги: Кристен Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 36 страниц)
– Для тебя все что угодно, малышка.
«Для тебя все что угодно, малышка».
Так просто.
«Для тебя все что угодно, малышка».
Не дав этим словам угнездиться в моей душе, я схватила свою кружку и почти бегом поднялась по лестнице.
Я быстро застилала кровать, когда со мной заговорил Чарли. «Что я говорил, Фасолинка?» Временами меня это раздражало, но должна признать, что Чарли редко ошибался.
– Думаю, может быть, – прошептала я себе под нос, но и сама прекрасно слышала надежду в собственном голосе, – всего лишь может быть, ты прав, Чарли.
Чарли не ответил, и я продолжила разглаживать одеяло, взбивать подушки, а потом отправилась в душ.
* * *
Мы ехали по городским улицам, и я смотрела в окно, размышляя, что, возможно, довольно скоро соглашусь на еще один бургер из бизона, когда Макс задал вопрос:
– Найлс богатый?
Я повернулась и посмотрела на него:
– Что, прости?
– Найлс. Он богат?
Что-то принялось терзать когтями мои внутренности, почти разрывая.
– Он хорошо зарабатывает, – небрежно ответила я, снова отвернувшись к окну. – Однако его родители богаты.
– Твой отец кажется богатым человеком.
Я втянула воздух носом и сказала:
– Отец тоже богат, но родители Найлса на порядок богаче.
Несколько секунд Макс молчал, а потом мягко сказал:
– Я тут подумал, Герцогиня, что сегодня тебя могут вычеркнуть из отцовского завещания.
Коготь свернулся и выскользнул прочь, напряжение внутри ушло, а я пробормотала:
– Не большая потеря.
Макс взглянул на меня и констатировал:
– Ты тоже хорошо зарабатываешь.
Коготь вернулся и отомстил.
– Я не богата.
– Нина, я не очень в этом разбираюсь, но твоя сумочка на вид стоит больше, чем мой диван.
– Не больше, – торопливо и резко ответила я.
– Ты знаешь, сколько стоит мой диван?
– Если тебе не удалось заполучить огромную скидку, то он не стоит меньше, чем моя сумочка, – ответила я.
Макс снова взглянул на меня и сказал:
– Хорошо, расслабься.
– Я расслаблена, – соврала я.
– Ты сильно напряглась, – безошибочно заметил он.
– Нет, – снова соврала я.
– Тебя напрягает, что ты зарабатываешь больше меня?
– Я не знаю, так ли это.
– Милая, ты юрист.
– И что?
Он не ответил на мой вопрос, а вместо этого спросил:
– Ты можешь практиковать в Штатах?
Я снова посмотрела в окно и проинформировала его:
– Я получила допуск к практике и работала здесь до того, как переехала в Англию. Работала в маленькой фирме, и у меня все еще есть лицензия на практику в Америке. Когда я переехала в Англию, мне пришлось пройти курс переподготовки.
– Тогда все в порядке, – пробормотал Макс себе под нос, но я услышала.
Я оглянулась на него и спросила:
– Что все?
Он опять не ответил на мой вопрос, но вернулся к одному из своих.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Я растерялась:
– На какой?
– Тебя напрягает, что ты зарабатываешь больше меня?
– Если это на самом деле так, то почему это должно меня напрягать? – спросила я в ответ.
– Мне важно знать.
– Почему?
Он взглянул на меня и недоверчиво повторил:
– Почему?
– Макс, поскольку ты мужчина и ты поднял эту тему, то я спрошу: тебя это напрягает?
– Нет, – моментально ответил он.
– Тогда почему ты спрашиваешь?
Мы выехали из города и свернули в район малоэтажной застройки.
– К такой жизни привыкаешь, – ответил Макс.
– Какой жизни?
– К жизни, которую ведешь, когда живешь с богатым человеком.
Я не смогла удержаться от смеха.
– Герцогиня, не уверен, что это смешно, – сказал Макс.
Я покачала головой и посмотрела в лобовое стекло.
– В действительности это вовсе не шампанское с икрой на яхте. У Найлса нет яхты, а я никогда не пробовала икру. Большую часть времени Найлс смотрит телевизор.
Макс снова повернул, выехав из жилого района и начав подъем на склон.
– Телевизор?
– Телевизор, – повторила я.
– Кажется, в горах будет интереснее, детка.
Это уж точно. Хотя я не понимаю, зачем он вообще об этом заговорил.
Некоторое время мы поднимались в гору, потом Макс свернул на дорогу, ведущую к огромному, претенциозному, почти подавляющему дому, который возвышался над городом.
– Могу я спросить, почему мы это обсуждаем?
Макс остановил машину перед домом, выключил зажигание и отстегнул свой ремень безопасности. Потом он отстегнул мой ремень и повернулся ко мне, положив локоть на руль.
– Почему?
– Да, – сказала я. – Почему?
Он выглядел слегка озадаченным и немного раздраженным.
– Ты прикалываешься?
Я в замешательстве свела брови:
– Нет.
– Герцогиня, как думаешь, что между нами происходит? – спросил он, хлопнув ладонью по рулю. Теперь он казался немного раздраженным и недоверчивым.
Коготь давно пропал, теперь мои внутренности охватило нечто другое. Это чувство не было неприятным, но тем не менее откровенно пугающим.
– Макс.
Он снял руку с руля, обнял мою шею ладонью и притянул к себе, одновременно подавшись в мою сторону. Когда наши лица сблизились, он заговорил.
– Тебе придется о многом подумать, но сегодня ты доказала, что справишься, поэтому скажу прямо. Я говорил серьезно, когда я сказал, что хочу посмотреть, что у нас получится – особенно, если сегодняшний день окажется хотя бы вполовину таким, как я думаю. И я чертовски уверен, что не собираюсь заниматься всякой херней через океан и не собираюсь бросать свою землю. А это значит, что ты переезжаешь сюда. Если тебе нужно туда ездить, мы будем ездить так часто, как сможем, но ты будешь здесь, со мной, на моей земле. Да?
– Что, прости? – прошептала я. Теперь я была ошарашена, так ошарашена, что не могла дышать, пока пыталась все осмыслить. Макс нетерпеливо покачал головой.
– Я не согласен на всякую фигню на расстоянии, – объяснил он.
– Фигню на расстоянии? – все еще шепотом повторила я.
– Нина, если мы действительно будем вместе и нам будет хорошо так же, как сейчас, пока мы не вместе, то я не позволю тебе спать в кровати через полмира от меня.
– Нам хорошо сейчас?
Да, я все еще шептала.
– У тебя когда-нибудь было лучше?
– Нет, – не раздумывая, сказала я.
Выражение его лица смягчилось, и он непонятно пробормотал:
– Да.
Я моргнула и начала запинаться:
– Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы я... я... переехала к тебе?
Макс улыбнулся и ответил:
– В этом весь смысл, Герцогиня. Не хочу, чтобы я жил у себя, а ты – в доме в городе.
– То есть, ты, по сути, просишь меня переехать в Колорадо?
– Никаких «по сути».
– Но я живу в доме Чарли, – прошептала я и затаила дыхание.
Макс сделал совсем не то, чего я ожидала бы от мужчины. Его лицо смягчилось еще больше, улыбка пропала, и Макс пробормотал:
– Твою ж мать.
– Макс...
– Ты не хочешь его продавать, – проницательно сказал он.
– Это все, что у меня осталось от брата.
Макс долго смотрел мне в глаза, потом тяжело вздохнул, сжал ладонью мою шею и объявил:
– Мы что-нибудь придумаем.
Это так сильно меня удивило, что я не поняла, что он сказал.
– Прости?
– Мы что-нибудь придумаем.
– Что мы придумаем?
– Не знаю, что-нибудь.
– Макс...
Он привлек меня еще ближе и сказал неожиданно яростно и ожесточенно:
– Послушай меня, Герцогиня. Когда ты находишь что-то хорошее, что-то серьезное, то отыщешь и способ решить проблемы. Если дом твоего брата важен для тебя, значит, мы что-нибудь придумаем.
– О Боже, – выдохнула я. Подозреваю, именно это выдохнула бы любая женщина, осознавшая, что влюбилась в Мистера Колорадо, которого едва знала, и это понимание обрушилось на нее, словно грузовой состав.
– Что? – спросил Макс.
– Ничего, – быстро ответила я, стараясь скрыть свою реакцию.
Несколько секунд он вглядывался в мое лицо с такой проницательностью, что я почувствовала себя незащищенной, а потом мягко сказал:
– Трещина.
– Что, прости?
Он довольно улыбнулся и закончил:
– В твоем щите.
Да, я была права. Более чем незащищенной.
Я не успела ничего ответить, а Макс дотронулся губами до моих губ и пробормотал:
– Поговорим вечером.
Потом он отпустил меня, повернулся и вылез из «Чероки». Я вылезла следом, но гораздо медленнее, в основном потому, что у меня дрожали ноги.
Я обошла джип спереди и подняла глаза на экстравагантный дом. Прямо перед входной дверью сидела женщина в инвалидной коляске и ждала нас. Она разглядывала меня, пока я шла к Максу, он взял меня за руку и повел вверх по ступенькам.
Я была немного удивлена. У женщины были блестящие густые волосы, не светло-, но и не темно-коричневые с симпатичными и естественными на вид рыжеватыми прядями. Она была модно одета в прелестный нежно-желтый свитер, джинсы и ботинки. Наметанным глазом я отметила, что все было высшего качества. Она не выглядела так, будто жила в этой коляске. Казалось, будто она только что присела в нее, чтобы отдохнуть. Подходя ближе, я заметила, что у женщины легкий здоровый загар и она улыбается нам с Максом. Ее улыбка была слабой, но искренней и дружелюбной.
Когда мы с Максом подошли к ее коляске, женщина протянула мне руку и сказала:
– Нина, подозреваю, ты в курсе, что я много о тебе слышала.
Я улыбнулась в ответ.
– Да, догадываюсь. А ты Битси, – поздоровалась я, принимая ее руку.
Она ответила твердым рукопожатием и отпустила мою руку.
– Да, я Битси, новоиспеченная вдова, – ответила она, и я поняла, что, несмотря на здоровый загар и улыбающееся лицо, она выглядит усталой. Ее слова не были сердитыми, просто правда с оттенком безнадежности, который она не пыталась скрыть, и от этого они звучали душераздирающе.
– Мне очень жаль, – тихо сказала я.
– Ты, я и Шауна Фонтейн – единственные в городе, кому жаль, – ответила она с жестокой честностью, но все еще без горечи, скорее с печальным пониманием. Потом она положила ладони на колеса коляски, посмотрела на Макса и продолжила: – Эй Макс, не возражаешь, если мы на секундочку зайдем внутрь, перед тем как отправляться?
Не дожидаясь ответа, Битси ловко развернула коляску и заехала в дом.
Макс взглянул на меня, потянул меня за руку, и мы вошли следом за Битси. Когда мы оказались во внушительном холле, Макс отпустил меня и закрыл дверь.
– Не хочу показаться невежливой, Нина, – объявила Битси, снова развернув свою коляску к нам. Ее голос звучал несколько неуверенно. – Но не могла бы ты подождать минутку в гостиной, пока я поговорю с Максом? Мне просто надо...
Я перебила ее, давая понять, что нет необходимости объяснять мне что-либо и она может делать, что нужно:
– Все в порядке. Я подожду.
– Спасибо, – снова улыбнулась Битси. На ее лице отразилось облегчение, когда она объехала меня справа, а мы с Максом последовали за ней. По пути она продолжала говорить. – Хочешь кофе, или газировку, или что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, все хорошо.
Она махнула рукой в сторону комнаты и сказала:
– Чувствуй себя как дома. Мы не надолго, обещаю.
После этого она посмотрела на Макса и покатила коляску к двери.
– Скоро вернусь, – пробормотал Макс, потрепал меня по подбородку и пошел следом за Битси.
Я смотрела, как они уходили, а потом, стараясь не думать о том, что произошло в «Чероки» (в последнее время это вошло у меня в привычку – не думать, зная, что разумнее было бы все-таки разобраться в себе, а ведь это, черт возьми, явилось главной причиной, по которой я решилась на это путешествие), подошла к окнам, тянувшимся от пола до высокого потолка, и заинтересовалась видом.
Вид отсюда отличался от вида из дома Макса, учитывая, что мы находились с противоположной стороны города и на горе напротив. Также этот вид был менее эффектным, потому что дом стоял не так высоко на горе, что ограничивало перспективу.
Было в нем еще что-то странное, отчего мне стало слегка неуютно. Стараясь понять это странное ощущение, я принялась разглядывать пейзаж.
Я видела весь город. Короткую Мэйн-стрит длиной всего в пять кварталов. Я знала это, потому что проезжала по ней. Дороги, ведущие из города, деловые здания, а следом за ними дома.
Слева, сразу за городом находилась равнина с двумя бейсбольными полями, граничащими друг с другом. По обеим сторонам от скамейки запасных были видны небольшие трибуны. Рядом располагались два футбольных поля, разделенных открытыми трибунами. С двух сторон от комплекса стояли маленькие белые торговые лотки. Наверное, летом там проводились соревнования Малой лиги5, а осенью футбольные матчи.
Справа, тоже частично за пределами города, располагалась школа. Не слишком большая, но и не маленькая. Рядом было еще одно футбольное поле с большим количеством трибун для зрителей. По периметру поля шли беговые дорожки. С другой стороны от школы располагалось бейсбольное поле. На каждом поле было много огней, большие торговые лотки, и оба поля выглядели внушительнее.
Было ясно, что в городе любят спорт и поддерживают детей.
Я знала – видела на маленьких пластиковых подставках на столах, – что по пятницам и субботам в «Собаке» играют живую музыку. В баре «У Дрейка», куда Макс водил меня в вечер Шауны, Гарри и бургеров из бизона, акустические концерты проходят по четвергам. Я видела афиши, сообщавшие жителям городка о фильмах, идущих в кинотеатре, который, как рассказала мне Бекка, находился в соседнем городе. На досках объявлений на зданиях висели рекламные листовки, что в музыкальном театре показывают мюзикл «Оклахома!». Значит, театр тоже должен быть недалеко. Также я знала, что примерно в тридцати милях от города располагался торговый центр с многозальным кинотеатром. На сайте, где я нашла дом Макса, сообщалось, что в городе проводятся два фестиваля: небольшой фестиваль музыки и искусства в начале лета и большой осенний фестиваль в честь сбора урожая и Хеллоуина. В этих краях также проводилось множество других фестивалей.
Рестораны, магазины, кинотеатры, музыкальный театр, спорт, фестивали, Денвер всего в двух часах езды, близость к большим и маленьким лыжным курортам, пешеходные и велосипедные маршруты по горам – в Гно-Бон однозначно было, чем заняться. На самом деле, сам городок казался симпатичным островком спокойствия в центре всего этого.
Я как раз размышляла о том, что хочу узнать, на что похож осенний фестиваль, не говоря уже о фестивале музыки и искусства, когда до меня дошло, что же было не так с видом.
Я поняла, что не только я могу видеть весь город, но и из любой точки города можно увидеть этот огромный великолепный дом на склоне.
На самом деле, я не успела осмотреть весь город, но судя по тому, что я видела, дома здесь были небольшими, некоторые старыми, построенными довольно давно. Другие дома, поновее, но не слишком, выглядели так, словно их построили несколько десятилетий назад, но не в последние несколько лет. Все дома можно было описать как уютные, но ни один не назовешь роскошным. В городе была парочка жилых комплексов, как у Минди с Беккой, которые выглядели новыми, но в основном город не разрастался, и вполне ясно можно было определить уровень дохода его жителей.
Этот же дом, как и его расположение, буквально кричал: «Смотрите на меня!» Он требовал внимания, полагаю, с целью утереть людям нос своей явной дороговизной, постоянно возвышающейся над остальным населением. О нем невозможно было забыть, потому что невозможно было его избежать.
Дом не был старым, значит, Кертис Додд построил его именно на этом месте по тем причинам, о которых я подумала.
По мне пробежал холодок. Подозреваю, это решение Додда не пользовалось популярностью, да еще и не очень лестно говорило о нем самом. Я отвернулась от окна и стала осматривать огромную комнату. Даже мебель и элементы декора отличались чрезмерностью. За такой диван, как у Битси, можно купить десять моих сумочек или пять диванов Макса.
Я подошла к длинным рядам полок, идущим вдоль несущей стены, и решила отвлечься от своих мыслей, разглядывая стоявшие там многочисленные фотографии в рамках.
Судя по тому, что я увидела, дом и его отделка не были идеей Битси. Глядя на фотографии, можно было предположить, что Битси предпочла бы отделку, как я. На полках стояло множество фотографий со счастливыми улыбающимися людьми, которые явно заботились друг о друге и которых Битси любила. На некоторых снимках она была здорова, стояла и улыбалась или смеялась в окружении любимых людей. На других – сидела в своей коляске, но все равно улыбалась и смеялась, что я была рада увидеть.
Я решила, что восхищаюсь Битси. Чарли так и не достиг этого. После того, как потерял ноги, он улыбался, но уже никогда так, как до ранения. Битси, кажется, примирилась с жизнью в инвалидной коляске и продолжала наслаждаться ею. Больше того, похоже, она не возражала против воспоминаний о прежней жизни.
Я остановилась, увидев фотографию Битси с мужчиной. Она была сделана много лет назад, потому что оба они выглядели юными и оба стояли. Должно быть, это ее муж, ныне покойный Кертис Додд.
Его вид меня удивил. Мне почему-то казалось, что Кертис должен быть невысоким, возможно, лысеющим, вертлявым, с подлыми глазками. Но он был вроде Макса, разве что не настолько красивым и высоким. Но он явно относился к мужчинам из Колорадо. Немного грубоватый, со светлыми, почти золотистыми волосами и загорелым лицом. Он улыбался в камеру, немного странно, почти смущенно, как будто ему было неуютно, что его фотографируют, и он хочет произвести наилучшее впечатление. Битси, напротив, самозабвенно улыбалась, явно счастливая, обнимая его за шею обеими руками и прижавшись щекой к его щеке. Ее не волновало, что подумают люди, и единственное, о чем они могли подумать, глядя на это фото, что она влюблена в мужчину, которого обнимает.
Я принялась просматривать другие снимки, пытаясь отыскать на них Кертиса, но эта фотография оказалась единственной, на которой они были вместе, и единственной фотографией Кертиса вообще.
В поисках фото Кертиса я дошла до последней полки, скользя взглядом по немногочисленным книгам и безделушкам, расставленным между фотографиями, и остановилась как вкопанная.
Три фотографии стояли на отдельной полке, нижней, на уровне глаз Битси, как на почетном месте. На других полках фотографии стояли плотно, чтобы поместилось побольше, и окружали Битси постоянным напоминанием о том, что она любима, и о тех, кого она любит. Эти три стояли отдельно, они были разного размера и вставлены в рамки, которые явно показывали, что эти фото очень важны.
Я наклонилась ближе, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не схватить одну и не поднести ее к глазам. Но я не смела прикоснуться к ним, не смела подать мозгу сигнал, что они настоящие.
Макс. Макс и Анна.
Столько всего произошло, что я забыла о том, что сказала Арлин тем вечером в «Собаке». Это просто вылетело у меня из головы.
У Макса была жена, ее звали Анна, и она была красавицей. Невероятной красавицей. Она очень подходила ему в своем абсолютном совершенстве.
Блондинка с длинными непослушными волосами, с безупречной фигурой и великолепными сияющими глазами.
Моментальный снимок. Макс, Анна, Кертис и Битси стояли в ряд, обнимая друг друга за талию, и улыбались в камеру. Даже Кертис выглядел расслабленным и спокойным. Лучшие друзья, весело проводящие время на свежем воздухе, на пикнике или барбекю.
В центре стояла большая фотография. Более официальная. Свадьба Макса и Анны. Макс в смокинге, Анна в простом белом платье, которое смотрелось на ней изумительно, с вплетенными в длинные волосы маргаритками, которые выглядели изысканным украшением. Макс и Анна были изображены в полный рост на улице, за ними виднелась река. Они стояли лицом друг к другу, Макс наклонился вперед, а Анна откинула голову. Они обнимались и улыбались так широко, что это было видно даже в профиль. Счастливые. Исключительно счастливые. Оба выглядели молодыми, наверное, лет на двадцать. Перед ними лежала жизнь, полная любви и волшебства.
Но именно последняя фотография завладела моим сердцем, вернув коготь, что терзал меня изнутри. Крупный план. Макс обнимает Анну за плечи. Она положила голову ему на плечо. Оба смотрят в камеру и смеются, явно влюбленные и безумно счастливые.
За их спинами был утес Макса.
Что-то застряло у меня в горле, а глаза едва не вылезли из орбит, и я с неожиданным отчаянием пошла вдоль полок, снова рассматривая прочие фотографии.
Ни Анны, ни Макса.
Вернувшись к почетной полке, я посмотрела на маленький снимок. Битси, молодая, стоящая на ногах, улыбающаяся. Одной рукой она обнимала Кертиса, а другой Анну.
Снова к остальным полкам. Битси в инвалидной коляске, ни Анны, ни Макса.
– О Боже, – выдохнула я, догадавшись.
Фраза Минди о том, что Макс никогда не забудет, что значит визит полиции. Неистовая клятва Макса умереть, защищая того, кого любишь. Кертис, Битси, Анна и Макс, обнявшиеся, счастливые, лучшие друзья. А теперь Макс оказался одним из первых подозреваемых, допрошенных в связи с убийством Кертиса.
Произошло что-то, из-за чего Битси попала в инвалидную коляску, а Анна ушла навсегда. И я уверена, что это каким-то образом связано с Кертисом Доддом.
На ум пришел недавний разговор с Максом в его джипе и поразил меня, выжигая, словно удар молнии.
«У тебя когда-нибудь было лучше?» – спросил меня Макс.
«Нет», – ответила я.
А он пробормотал: «Да».
Его «да» не значило, что он чувствует то же самое. Он не соглашался с тем, что у него не было ничего лучше. Он просто знал, что у меня не было.
Потому что у него было. Он был женат на ней. Веселая, прекрасная, навечно молодая Анна со светлыми волосами и способностью заставить даже маргаритки выглядеть утонченно.
И он ничего мне не сказал. Ни слова.
Все это время он заставлял меня раскрыться, а сам ничего не рассказал. Он говорил об отце, о сестре, о матери, о своей земле, но ни слова не сказал о том, что был женат на своей самой большой любви и она умерла.
Это, черт побери, слишком важная часть истории, чтобы о ней умалчивать.
Я услышала приближающиеся голоса и быстро пересекла комнату, сделав вид, что изучаю панораму за окном. Я стояла спиной ко входу и смотрела в окно, но ничего не видела. Сердце билось неровно, а ком в горле так и не прошел.
Конечно, только я могла найти потрясающе красивого мужчину с великолепными волосами, привлекательным голосом, способностью выразить свою привязанность так, что ты чувствуешь заботу, со склонностью к защите, отчего ты чувствуешь себя в безопасности, и наконец с мертвой женой, которая была любовью его жизни.
Значит, мне уже никогда не быть ею. Мне никогда не стать самой большой любовью Холдена Максвелла.
Однако, если мы решим попробовать, как хочет Макс, то с каждой секундой становилось яснее, что он может стать любовью моей жизни.
– Прости, Нина, – окликнула меня Битси, и я сглотнула ком в горле, выдавила улыбку и повернулась к ней. – Это заняло больше времени, чем я думала.
– Все в порядке, – сказала я, как можно радостнее, но мой голос прозвучал высоко и фальшиво. Чтобы скрыть это, я продолжила: – Из твоего окна красивый вид.
Битси подъехала ближе и посмотрела в окно.
– Да, – сказала она, словно не до конца убежденная в этом, потом посмотрела на меня и улыбнулась своей несколько печальной, но искренней улыбкой. – У Макса лучше.
Я кивнула, потому что она сказала правду.
– Давай покончим с этим, – объявил Макс, и я вздрогнула, услышав его хриплый голос. Мои глаза метнулись к нему.
Макс посмотрел на Битси и спросил:
– Хочешь я загружу коляску с электроприводом?
– Нет, сегодня я полна энергии и не собираюсь далеко. Этой хватит, – ответила Битси, выезжая обратно в холл. – Я только возьму пальто, и поедем.
Я облизала губы и, не отрыва взгляда от пола, направилась к входной двери.
– Герцогиня, – окликнул Макс, когда я проходила мимо него.
Я остановилась и посмотрела на него, стараясь не выдать своих чувств.
– Да? – спросила я.
Макс склонил голову набок, внимательно глядя на меня, и спросил:
– Ты в порядке?
– Все хорошо, – солгала я, вдруг испытав ненависть, нет, даже отвращение, к тому, что, зная меня всего неделю, он с такой легкостью может чувствовать мое настроение.
– Милая, – мягко сказал Макс, не поверив мне.
– Все хорошо, – повторила я, но он подошел ближе и зацепил пальцем шлевку на моих джинсах, успешно и даже нежно остановив мое движение к двери.
– Нина, – сказал он, и я подняла глаза, желая, чтобы мне не нравился его палец в моей шлевке. – Она привыкла. Она уже давно приспособилась.
– К чему? – спросила я.
– К инвалидной коляске.
Я моргнула, догадавшись, что Макс решил, будто мое настроение изменилось оттого, что Битси напомнила мне о Чарли. Уже не раз я убеждалась в этой способности Макса быть чутким и неожиданно возненавидела и ее тоже.
– Хорошо, – пробормотала я, отпрянула от него и пошла к двери, которую уже открывала одетая в пальто Битси.
– Господи, как же хорошо поехать куда-нибудь не в этом дурацком фургоне, – заметила Битси и посмотрела на меня, объяснив горечь в своих словах. – Мне нравится «Чероки».
– Тогда ты должна сесть впереди, – сказала я, воспользовавшись этим поводом, чтобы не сидеть рядом с Максом, даже в его машине. Мне нужно побыть на расстоянии, подумать, осознать то, что я узнала в доме Битси, и решить, что это значит для меня.
– О, все в порядке... – начала Битси.
– Я настаиваю.
– Правда...
Я снова оборвала ее, сказав:
– Оттуда лучше видно.
Она подарила мне еще одну улыбку и «спасибо», выехала из двери и, спустившись по наклонному съезду, остановилась у пассажирской двери джипа.
Макс открыл дверь и поднял Битси без усилий, как будто делал это раньше не один раз. Я взяла коляску и откатила ее к багажнику, думая о том, какой Макс сильный и внезапно возненавидев это тоже. Битси была стройной, хотя и не худышкой, и выглядела здоровой, невзирая на инвалидную коляску. Но разглядывая фото, я заметила, что стоя Битси была одного роста с Анной, а Анна была примерно моего роста, значит, Битси вовсе не легкая как перышко.
Я потянула сиденье по центру и сложила коляску, как делала это постоянно для Чарли, при этом продолжая думать об Анне. Она была блондинкой моего роста, а также, если верить Арлин, забавной. Она не походила на меня. Я не страшная, но точно не обладаю ее красотой и очевидной живостью, но у нас есть что-то общее.
Может быть, Макс решил, что наконец-то нашел замену. Не настоящую, настоящей уже никогда не будет, но очень похожую.
– Я сам, Герцогиня, – сказал Макс, когда я подняла дверцу багажника, чтобы погрузить туда коляску.
– Верно, – пробормотала я и обошла его, чтобы сесть позади Битси. Не глядя на Макса, я залезла в джип и пристегнулась.
– Хорошо, что ты приехала, Нина, – сказала Битси в машине. – Я знаю, что ты в отпуске, и, вероятно, это последнее, что ты хотела бы делать.
Не поспоришь.
Макс сел в машину, и я заметила, что сделал он это, не сводя с меня своих ясных серых, слишком умных глаз. Я уставилась в окно.
– Прошу, не беспокойся. Я в порядке, – сказала я Битси, не отрываясь от окна.
– Просто дело в том, – начала Битси, пока Макс включал зажигание и сдавал назад, – что мы с Максом очень давно дружим. Я слышала о тебе, и мне стало любопытно. Сама же я не могу приехать к тебе, не устроив из этого большой выход.
– Правда, все хорошо, – снова заверила я ее. – Не каждый день девушке приходится ехать в полицейский участок. Я приехала за приключением, и вот оно.
Она тихонько посмеялась над моей неудачной шуткой, но без особого веселья.
– Да уж, большое приключение, а?
Я не ответила. Вместо этого, чуть помедлив, я подалась вперед и положила ладонь на ее плечо. Битси замерла, но я сжала ее плечо пальцами и села обратно.
До участка мы ехали в молчании. Оно не было уютным, поскольку каждый погрузился в свои мысли, а они не были приятными. Однако, к счастью, поездка оказалась не долгой.
Макс помог Битси, и она поехала в участок. Я молчала и держалась позади.
– Пойду найду Мика, – сказал Макс, когда мы все оказались внутри, и двинулся вперед, как обычно, беря все под контроль. Битси с видимым облегчением поехала к стоящим в ряд стульям. Я пошла следом, и Битси остановилась рядом с одним из стульев, дав мне знак садиться.
– Все это так глупо, – пробормотала она, когда я села.
Она опустила голову, но сквозь ресницы смотрела на стойку регистрации.
– Что именно? – тихо спросила я.
– Мне следовало разрешить Мику приехать в дом и поговорить со мной там. – Битси посмотрела на меня, и я заметила, что выражение ее лица изменилось: маска упала, выпустив горе на поверхность.
– Я просто не могла, – прошептала она.
– Все хорошо, – заверила я ее.
– Мой дом и так уже место преступления, – продолжала шептать Битси. – Я не могу зайти в подсобку. Дверь заклеена желтой лентой.
Эти слова заставили мое сердце обливаться кровью, а живот сдавило спазмом. Не раздумывая, я накрыла ее руку ладонью. Битси развернула свою руку, и прижала свою ладонь к моей, переплетя наши пальцы.
– Поступай так, как тебе лучше, – сказала я ей.
– Я больше не хочу ничего этого в своем доме.
– Значит, делай так.
Битси посмотрела на стойку регистрации, потом снова на меня.
– Прости, Нина. Максу и так есть, чем заняться. Минди, ты и все дела, с которыми ему приходится разбираться, когда он в городе. Не нужно мне добавлять к этому.
Я сжала ее ладонь и сказала:
– Думаю, он не возражает.
Она посмотрела поверх моего плеча и ответила:
– Он никогда не возражает.
Да, она права. Определенно, Супер-Макса вполне устраивало заботиться о половине города, такой он был замечательный. Неожиданно я возненавидела и это тоже.
Битси сжала мою ладонь, снова глядя на меня.
– Обещаю, Нина, со смертью Кертиса это не превратится в привычку. За мной есть кому присмотреть, у меня много друзей, семья, продукты мне приносят на дом, одна девушка приходит убираться в доме и все такое, знаешь.
– Все в порядке, – пообещала я. С чего она взяла, что должна объясняться со мной по этому вопросу? Хотя, с другой стороны, она живет в этом городе, а почти все здесь, включая Макса, считают, что между нами что-то происходит и мы будем вместе.
– Тебе следует знать еще кое-что, – сказала Битси, привлекая мое внимание. – Вчера ко мне заходил Гарри. Он разбит. – Битси покачала головой. – Мы не будем это обсуждать, но он сказал, что познакомился с тобой. И Шауна тоже.
– Да, – подтвердила я. Битси заглянула мне в лицо, и я догадалась, что она прочитала там все, что я думаю о Шауне, потому что наши глаза встретились и мы обе поняли, что наше мнение о Шауне Фонтейн сходится.
Битси сжала мою ладонь и продолжила:
– Гарри рассказал мне, что Шауна тебе наговорила. Ты должна знать, что это не правда.
– Прости?
– Макс. Он берется за работу вне города, потому что ему платят очень хорошие деньги. Он никогда не уезжает надолго. На три месяца, иногда на шесть или восемь, но не часто. И он никогда не берется за крупные проекты, которые длятся годами. Он любит быть дома и иногда, даже если работает, возвращается на выходные.
Я кивнула. Битси продолжала крепко держать меня за руку.
