Текст книги "Рискованное приключение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

Джефф отодвинул ее стул и потянул Минди за руку в сторону реки.

Я наблюдала, как он подвел ее к ступенькам веранды, и они пошли по расчищенной тропинке вниз, пока не остановились около реки, так что мы не могли их слышать.

– В чем дело? – спросила Барб, не отрывая взгляда от пары возле реки. Макс взял стул у пустого столика и подвинул его ко мне.

Я села, улыбнувшись Максу через плечо, и ответила:

– Просто Джеффу с Минди нужно кое-что прояснить.

Макс сел рядом со мной. Барб не спускала глаз с Джеффа и Минди, на ее лице застыло выражение неуверенности.

– Он заходит каждый день, но я не... это... – Она посмотрела на меня. – Ты думаешь, это хорошая идея?

Я перевела взгляд с Барб на Минди и Джеффа. Джефф стоял близко к Минди и говорил. Минди замерла, откинув голову назад, и выглядела как испуганный крольчонок.

– Ну... – начала я. Минди покачала головой. Джефф подошел еще ближе, и она приготовилась отступить, но Джефф положил ладонь ей на шею, не давая отойти, и наклонил голову к ней. Я видела только его профиль, но различала, что говорит по-прежнему только он. Минди, застыв, уставилась на него, потом неожиданно ее глаза закрылись, и она опустила голову. Ее лоб оказался возле губ Джеффа, но вместо того, чтобы отодвинуться, он подался вперед и продолжил говорить.

Я знала, что чувствуешь, когда красивый мужчина делает так, и надеялась, что Минди чувствует то же самое.

Минди накрыла ладонью запястье Джеффа, лежавшее на ее шее. Сначала я подумала, что она хочет отстраниться, но потом увидела, как она сжала свою руку, и поняла, что она чувствует именно то, на что я надеялась.

Когда она прикоснулась к нему, Джефф замолчал, его рука скользнула ей на затылок, и он притянул Минди к себе, чтобы поцеловать в макушку. Когда он отстранился и позволил Минди поднять глаза, она больше не была застывшей, а ее лицо больше не выглядело испуганным. Она выглядела неуверенной, но еще и смягчившейся, и она подалась к нему, всего немного, но это говорило достаточно.

У меня в животе стало тепло, и я повернулась к Барб, чтобы закончить свой ответ:

– Да.

Барб встретилась со мной взглядом, и улыбнулась дрожащими губами, но тем не менее это была улыбка.

Потом я посмотрела на Бекку, и ее улыбка не была дрожащей, она была широкой и сияющей.

– Ками, – услышала я голос Макса, и повернулась к нему. Он держал телефон возле уха, глядя на пару у реки. – Мы только что вернулись из полицейского участка, Джефф говорит, что им опять нужно поговорить с тобой. – Он перевел взгляд на меня, подмигнул и улыбнулся. – Нина со мной, и она будет с тобой, когда ты будешь разговаривать с Миком. Ничего важного, тебе не о чем беспокоиться, но им нужно, чтобы ты зашла и рассказала про последний раз, когда видела Шауну. Ты можешь заехать во время перерыва или тебе придется сделать это после работы?

– Зачем им нужно поговорить с Ками? – спросила меня Линда.

– Да, хорошо, я передам Джеффу. До скорого, – сказал Макс в телефон и захлопнул его.

– Макс прав, ничего серьезного, – ответила я Линде. – Они не могут найти Шауну, а Ками последняя, кто ее видел.

– Конечно, они не могут ее найти! – раздалось у меня за спиной. Обернувшись, я увидела, что к нам направляется Арлин. – Только послушайте! – заявила она, когда все обратили на нее внимание. Она схватила стул от соседнего столика, за которым сидели два человека, даже не спросив разрешения, из-за чего они посмотрели на нее со смесью удивления и раздражения, хотя он и не был им нужен. После этого Арлин торжественно провозгласила: – Шауна Фонтейн исчезла, и ориентировки на нее разосланы по всем постам. – Она стала обходить стол по кругу, проверяя нашу реакцию, и, когда ее взгляд остановился на мне, она вытаращила глаза и заорала: – Ни фига себе! Что с твоим лицом?

– Дэймон, – без задержки хором ответили Макс, Линда, Бекка и Барб.

– Что? – спросила Арлин.

– Вчера ночью Дэймон отомстил, – сказал ей Макс, и Арлин сузила глаза.

– А ты где был?

– Не с Ниной. – Макс не пытался уклониться от ответа, он твердо дал понять, что его там не было и что причина, по которой его со мной не было, ее не касается.

– Ясно, – пробормотала Арлин и кивнула. – Должно быть, поэтому вчера поздно ночью на полицейской частоте передавали приказ найти его.

– Да, Арлин, поэтому, – подтвердил Макс и встретился со мной глазами. Я умиротворяюще улыбнулась ему, но он только покачал головой. Он вовсе не выглядел спокойным, а слегка раздраженным.

Неожиданно Арлин повернула голову и крикнула через всю веранду:

– Фрэн, принеси мне капуччино, и побольше посыпки!

– Есть! – крикнула Фрэн, официантка, стоявшая у столика за несколько футов от нас. Арлин повернулась обратно и внимательно осмотрела стол.

Потом она посмотрела на нас с Максом.

– В чем дело? Почему вы не пьете?

– Мы только что пришли, – сказала я.

– Что вы хотите? – спросила она. Я ответила за себя и за Джеффа, Макс сказал, что будет он, и Арлин снова повернула голову и крикнула:

– Фрэн, Нине низкокалорийное латте, Макс хочет черный американо, а Джеффу надо американо на вынос, со сливками и одним сахаром. Сделаешь?

– Да, через минуту, – прокричала в ответ Фрэн и повернулась обратно к клиентам, которых уже дважды прерывали во время заказа.

Арлин плюхнулась на свой стул. В это время к столику вернулись Минди и Джефф, и я с теплым чувством заметила, что они держались за руки.

– Привет, Минс, – поздоровалась Арлин. Ее взгляд остановился на соединенных руках парочки, но, к счастью, рот остался на замке.

– Привет, Арлин, – ответила Минди.

– Джефф, как работа? – спросила Арлин.

– Кипит, – ответил Джефф, отпустив Минди, чтобы она могла сесть. Повернувшись к столику рядом с нашим, он положил руку на спинку стула и вопросительно посмотрел на сидевших за столом. Они кивнули, и Джефф развернул стул к нашему столику.

Мы все сдвинули стулья, чтобы наша разросшаяся компания смогла уместиться за столом, и Джефф сел рядом с Минди.

– Итак, Шауна Фонтейн – подозреваемая номер один, – сказала Арлин Джеффу, и взгляд Джеффа метнулся к ней.

– Что, прости? – спросил он, изображая непонимание.

– Мальчик, вы разослали ориентировки на нее, – сообщила Арлин то, что и так, очевидно, было ему известно.

– Арлин, я не могу обсуждать подробности дела, – сказал ей Джефф, и Арлин смерила его взглядом, но повернулась обратно к столу.

– Что ж, а я могу, – заявила она.

Джефф встретился взглядом с Максом, и оба мужчины одновременно вздохнули, а Арлин уже завелась.

– Шауна Фонтейн пропала, пропала, пропала. Ее дом продан, ее барахло вывезено, и никто не видел ее с позавчерашнего дня, – рассказала Арлин сидящим за столом.

– Ее вещи вывезены? – спросила Линда, широко открыв глаза.

– Ага, все вывезено, – ответила Арлин. – Копы вчера обыскивали ее дом.

– Этого недостаточно для ориентировки, – заметила я, глядя на Джеффа.

– Да, однако то, что она вывезла из дома все барахло, не значит, что там не осталось следов. Того частного детектива убили на одной из стройплощадок Керта, в спальне нового незаконченного дома. Там штукатурили стены. Копы нашли штукатурку в доме Шауны, цепочка следов от задней двери до ее спальни.

– Боже мой, – выдохнула я, и Арлин восторженно посмотрела на меня.

– Шауна не работает и вряд ли штукатурить стены – ее хобби, так откуда у нее дома штукатурка? – спросила Арлин, на самом деле не ожидая ответа. Я поняла это, потому что на это нечего было ответить и потому что она продолжила: – Итак, у нее дома нашли улики, у нее есть мотив, а ее молодой любовник испарился... – Арлин усмехнулась и закончила: – Розыск.

– Молодой любовник? – спросила Барб.

– Ну, можно сказать, просто любовник, – ответила Арлин. – Его зовут Роберт Уинстон, и он тоже пропал. Его соседи говорят, что его уже несколько дней нет дома, они даже не видели его машину. Один из копов со вчерашнего дня дежурит в машине перед его домом. И ничего. У него собственный бизнес, он торгует недвижимостью, представляете. Если я правильно помню, то старый сморщенный козел, бывший мужем Шауны, тоже занимался недвижимостью. У девушки явно есть определенный типаж.

Я посмотрела на Макса, он сердито глядел на Арлин, так что я снова положила ладонь ему на бедро. Макс перевел глаза на меня, и я сжала его ногу. Его суровое лицо немного смягчилось, но это все, чего мне удалось добиться, прежде чем Арлин снова заговорила и Макс опять повернулся к ней.

– Копы были в конторе Уинстона, там сказали, что он в отпуске уже две недели и еще продлил, так что его не ждут скоро. Если не считать того, что в субботу вечером его видели дерущимся с Гарри в «Петухе», так что всем известно, что на самом деле он не покидал город. – Арлин наклонилась вперед и очень громко прошептала: – И знаете что? У него есть жена! В Аспене. Предполагалось, что он здесь открывает филиал, что он вроде и сделал, но он также явно... – Арлин подняла руки и изобразила пальцами кавычки. – ...«в отпуске». – Она опустила руки и продолжила: – Его жена сказала, что была в Аспене, закрывала их дом, готовилась к переезду сюда. Копы в Аспене, которые с ней беседовали, сказали, что она сильно разозлилась, когда услышала имя Шауна Фонтейн. Определенно, у Шауны с этим Уинстоном есть какая-то давняя история. Жена приняла его задницу обратно после завершения той истории, а теперь Шауна вернулась на второй круг.

Я взглянула на Джеффа, он с недоверием уставился на Арлин, даже, надо сказать, с сердитым недоверием, а Арлин продолжала свой рассказ.

– Тут-то и начинается самое интересное. Видите ли, в последний раз, когда жена пустила его обратно, она заставила его переписать все на ее имя. Она владеет всем: домами, бизнесом, даже банковские счета открыты на ее имя, она контролирует все, что только можно.

– О Господи, – прошептала я, тоже уставившись на Арлин.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил Джефф.

– Все говорят, – ответила Арлин.

– Только не копы, и это конфиденциальная информация, – возразил Джефф. – Такое не услышишь из сплетен или на полицейской частоте, Арлин.

– У меня свои источники.

– Из местных? – спросил Джефф.

– Не скажу, – буркнула Арлин.

– Арлин, из местных? – повторил Джефф.

– Нет, – быстро ответила Арлин, и Джефф пристально посмотрел на нее.

– Шантел, – пробормотал он, потом внимательно посмотрел на Арлин и спросил: – Твоя племянница работает секретарем в полицейском департаменте Шантела, верно?

– Э... возможно, – ответила Арлин. Макс крякнул (не знаю, то ли ему было весело, то ли он был в курсе), Джефф выглядел раздраженным, а все остальные переглядывались, пока Арлин продолжала, глядя на Джеффа.

– В любом случае, Джефф, сдается мне, если только этот Уинстон не найдет себе богатенькую любовницу, его жена разозлится, а она разозлится, и заберет у него все.

В этот момент в разговор вмешалась Минди и обратилась к Джеффу:

– Может, эта богатенькая любовница думала, что унаследует кое-что, или даже все, из строительной империи местного богача, потому что сказала ему, что ждет от него ребенка?

Я перевела взгляд на Макса. Он наблюдал за Минди, а потом посмотрел на меня.

– Именно так я и думаю, – ответила Арлин Минди, потом повернулась к Джеффу. – А парни в участке тоже так думают, Джефф?

В этот момент к нашему столику подошла Фрэн, неся поднос с кофе, и Джефф встал, доставая из заднего кармана джинсов бумажник.

– О чем будут думать парни в участке через десять минут, Арлин, – сказал Джефф, открывая бумажник и доставая несколько купюр, – так это о том, что всему, о чем ты рассказала за этим столом, лучше за этим же столом и остаться, или чья-то племянница лишится работы. – Джефф бросил деньги на стол и забрал у Фрэн свой кофе, после чего закончил, снова глядя на Арлин: – Это ясно?

Я посмотрела на сердитые глаза Джеффа и его посуровевшее лицо и поняла, что когда он ведет себя, как колорадский мачо-полицейский, то становится еще более привлекательным, чем обычно. На самом деле, Бекка назвала бы его откровенно горячим.

Потом я посмотрела на Минди и увидела, что она смотрит на Джеффа, и выражение ее лица подсказывало, что она считает так же.

Арлин явно скрипнула зубами оттого, что ей запретили сплетничать, и буркнула:

– Ясно.

– Отлично, – сказал Джефф, потом перевел взгляд на Минди, и его суровое лицо полностью изменилось. – Увидимся завтра вечером, – мягко сказал он.

– Хорошо, – ответила Минди так же мягко, ее щеки вновь порозовели.

– Ками приедет в участок с работы, – сказал Макс Джеффу, посмотрел на часы и продолжил: – Примерно через полчаса, подходит?

– Да, – кивнул Джефф. – Я передам Мику.

После чего Джефф попрощался со всеми сидевшими за столом и ушел.

Я смотрела, как он уходит, потом развернулась обратно и наклонилась через Макса к Минди.

– Завтра вечером? – спросила я, и щеки Минди порозовели еще больше.

– Он пригласил меня, – прошептала Минди, наклонившись ко мне. Я потянулась и взяла ее за руку.

– Это здорово! – прошептала я, но получилось восторженно и немного громко.

Минди мгновение смотрела на меня, потом наклонилась ближе и спросила:

– Ты и правда так думаешь, Нинс?

Я преувеличенно кивнула.

– Серьезно? – настаивала она.

Я сжала ее руку:

– Да, солнышко.

Минди прикусила губу, потом отпустила ее и произнесла:

– Я не знаю.

– Почему нет? – поинтересовалась я, и она придвинулась ближе, окидывая взглядом сидевших за столом. Я сделала то же самое.

Все, кроме Макса, который вынужденно был молчаливым свидетелем нашего разговора, потому что разговор этот происходил практически у него на коленях, и Бекки, которая смотрела на нас и улыбалась, усердно старались не пялиться на нас.

– Мне кажется... ты не думаешь, что это... слишком быстро? – спросила Минди, и я посмотрела обратно на нее.

Я еще дальше перегнулась через Макса и снова сжала ладонь Минди.

– Хорошая моя, ты можешь решить начать жить полной жизнью через месяц, или через два, или через шесть, или через год, и все это будет правильно, решать только тебе. – Она кивнула, и я продолжила: – Но я задам тебе вопрос: зачем ждать? – Минди сглотнула, и я закончила: – Жизнь коротка, Минс, но, если тебе нужно время, подожди. Джефф поймет.

– Ох... Не знаю, поймет ли. Он был таким... – Она замолчала, подыскивая слово. – ...настойчивым, когда звал меня.

Я заметила, что в ее голосе совсем не слышалось протеста. Я покосилась на Макса и увидела, что он наблюдает за нами, плотно сжав губы. Я снова посмотрела на Минди:

– Я заметила, что эти колорадские мачо могут быть такими.

Она наклонилась ближе ко мне, быстро взглянув на Макса, и тихо прошептала:

– Хотя я чувствовала себя неуютно... знаешь, разговаривать с ним, ведь он, ну, был там... но... – Она замялась и едва слышно закончила: – Это было горячо.

– Не сомневаюсь, – ответила я. Она вопросительно склонила голову набок, и я продолжила. – Со мной тоже такое бывает, солнышко.

Макс начал посмеиваться, и мы с Минди, вздрогнув, повернулись к нему.

– Хотите я пересяду? – спросил он.

– Ты не против, дорогой?

Макс положил ладонь мне на шею, притянул мой висок к своим губам, поцеловал и встал. Это и было его ответом.

Я тоже встала, взяла свой латте, немного отодвинула стул Макса и села на него. Минди тоже немного отодвинула свой стул. Неожиданно Бекка встала, обошла стол и села на пустой стул Джеффа.

– Что происходит? – спросила она.

Я перевела взгляд с Бекки на Минди, и мы с Беккой наклонились к ней.

– Хорошо, солнышко, расскажи нам все, – потребовала я.

Минди нерешительно посмотрела на меня и робко улыбнулась, потом так же робко улыбнулась Бекке. Бекка наклонилась ближе, и Минди рассказала нам все. И то, что она рассказала, было определенно горячо. Но также, еще определеннее, это было мило.

Когда Минди закончила, Бекка заметила:

– Думаю, что Джефф не козел.

Я подумала, что Бекка права.

– Нинс? – окликнула Минди, и я посмотрела на нее.

– Хочешь совет, моя хорошая? – Она кивнула. – Будь честной, заботься первым делом о себе, и если Джефф не станет заботиться о тебе, тогда двигайся дальше. Хотя, думаю, он станет о тебе заботиться.

– Я тоже так думаю, – вставила Бекка.

Минди прикусила губу и заметила:

– Неудачное время.

Я взглянула на Макса, который как раз пил кофе и слушал болтовню Арлин, потом посмотрела обратно на Минди и ответила:

– Поверь мне, солнышко, удачное время – это не главное.

Минди посмотрела на Макса, потом на меня и улыбнулась.

* * *

Мы снова были дома, занесли мои вещи, распаковали продукты, и я только что поставила в духовку свои знаменитые на весь мир начос (на самом деле, это не так, я не побеждала ни в каких конкурсах и тому подобном, но я все равно их так называла, потому что они были действительно вкусными) вместе с фасолью, фаршем, приправой для тако и смесью их трех сыров (чеддар, Колби и Монтерей Джек – последние два не делают в Англии). Когда сыр расплавится, сверху я положу сальсу, сметану и свежие халапеньо с помидорами для Макса, потому что он сказал, что любит их, я же их ненавидела. Сейчас мы убирали то, что осталось от готовки, пока сыр в духовке растекался по кусочкам кукурузной лепешки.

Еще в кафе мы с Максом заказали на обед по двойному сэндвичу.

Тогда же Ками во время перерыва пришла в участок, чтобы рассказать Мику, что в тот день они с Шауной решили не ходить на похороны Керта и Ками подвезла Шауну до своего дома. Тем утром Шауна сама приехала к ней. Когда они вернулись, Шауна вышла из машины Ками, попрощалась, сказала, что они, как всегда, увидятся позже, села в свою машину и уехала.

Также Ками объяснила, что несколько недель не была у Шауны дома. Она сделала это несколько скованно, потому что ей было стыдно, что она не заметила, что Шауна скрывает от нее. Но, честно говоря, откуда ей было знать? Никому и в голову не придет считать свою подругу убийцей.

В заключении она объяснила, что ничего не слышала о Шауне, даже после того, как оставила ей несколько голосовых сообщений и огромное количество смс (думаю, к тому времени уже около тысячи), но, по словам Ками: «Если эта гребаная сука позвонит мне, вы узнаете об этом первыми».

Потом мы вышли из участка, и на деревянном тротуаре Ками минут пять шумно ругалась по поводу Дэймона, того, что он сделал с моим лицом, и происшествия снаружи «Собаки» за две ночи до этого.

К сожалению, это напомнило Максу о том, что он впервые узнал про этот случай в участке, пока я давала показания Джеффу. Я знала, что ему это очень не понравилось, но он не стал ничего говорить в присутствии Джеффа. К несчастью, после того как Ками выплеснула свое раздражение, она оставила меня наедине с Максом, который вспомнил, что именно ему не понравилось.

Я смотрела ей вслед и, заметив выражение глаз Макса, впервые с момента нашего знакомства с ней пожелала, чтобы она осталась.

Макс положил ладонь на тыльную сторону моей шеи и притянул меня к себе. Запрокинув голову, я посмотрела ему в глаза и приготовилась.

– Детка, забыл тебе сказать, с Джеффом и всем остальным. Учитывая, что такое случилось единственный раз, то, что я скажу, не имеет большого значения, поскольку такого больше не повторится, но... – Он приблизил лицо ко мне. – Если кто-нибудь: мужчина, женщина, гребаный марсианин прижмет тебя к машине и станет угрожать, а первым человеком, кому ты об этом расскажешь, буду не я и ты станешь ждать больше двух секунд, прежде чем рассказать мне, мне это очень не понравится.

– Макс... – начала я в свою защиту.

– Ответа не требуется, – перебил он.

Мне сильно хотелось ответить, а еще сильнее мне хотелось ответить на его заявление о том, что ответа не требуется. Однако, он, как всегда, был раздражающе прав. Я должна была рассказать ему. Так что я только сжала губы, и сжала их крепко. Несколько долгих мгновений Макс смотрел на меня, потом его взгляд опустился на мой рот.

– Собираешься взорваться? – спросил он.

Я разжала губы:

– Возможно.

Макс расхохотался, и в это же время позвонила моя мама. Я решила, что ответ на звонок будет удачным маневром уклонения, в результате чего десять минут слушала мамины крики о моем исчезновении. В завершении своей тирады она сказала, что они со Стивом сидят в баре «У Дрейка», и спросила, не почтим ли мы их своим присутствием (ее слова).

Поскольку мы находились недалеко, мы с Максом встретились с мамой и Стивом «У Дрейка». Потом я успокаивала маму и Стива, увидевших мое лицо. А сразу после мы с мамой горячо спорили о том, что мы с Максом не собираемся вместе с ними в какой-то модный ресторан с морской кухней в соседнем городе сегодня вечером.

– Мне нечего надеть, – наконец огрызнулась я.

– Нина! – рявкнула она в ответ в ужасе и оскорблении (в своем стиле). – Я же учила тебя, как надо паковать вещи. Ты всегда должна брать с собой что-нибудь на выход. Не важно, даже если ты будешь жить в хижине в горах Адирондак. Ты должна быть готова к вечернему выходу!

– Я уже одевалась на выход, когда мы с Максом ходили в «Петуха», – сообщила я ей.

На что у мамы уже был готов ответ, который, кстати, был частым ответом почти на все мамины проблемы.

– Значит, мы идем по магазинам.

– Мама, я устала, меня вчера избили, – напомнила я. – Я хочу провести спокойный вечер дома.

Она только помахала рукой.

– Хорошо приготовленные морепродукты отвлекут тебя от всего этого. Ты же любишь морепродукты.

– Мам, мы в Колорадо. Здесь едят стейки и бургеры из бизона или, не знаю, лося там. А не ходят в морские рестораны.

– Я хожу, – парировала мама.

Я посмотрела на Стива. Стив пожал плечами.

Мама перехватила мой взгляд на Стива и сдалась:

– Хорошо, ты устала, тогда я приготовлю вам двоим ужин у Макса дома.

Воздух сгустился от напряжения, исходившего от Макса. Я открыла было рот, но, к счастью, вмешался Стив, вероятно, тоже почувствовав напряжение.

– Нелли, дай Нине и Максу провести тихий вечер.

– Я могу быть тихой, – ответила мама.

Стив пристально смотрел на нее, подняв брови, и даже мама поняла, что ей не удастся привести убедительные доводы в пользу того, что она может быть тихой.

Тогда мама посмотрела на меня и, изменившись в лице, прошептала:

– Я так мало тебя вижу.

Я вздохнула, наклонилась к ней и взяла ее за руку.

– Да, но скоро я буду на расстоянии короткого перелета и двух часов езды на машине, а не через океан.

Мамино лицо стало нежнее, она посмотрела на Макса глазами полными благодарности, а потом снова на меня.

– Хорошо, сегодня у вас с Максом будет спокойный вечер, но завтра ты моя. – Она посмотрела на Макса и спросила: – Договорились?

– Договорились, – ответил Макс своим хриплым голосом.

Я начала отпускать ее ладонь, но она крепко сжала мою руку и сильно встряхнула.

– И Нина, солнышко, если ты еще когда-нибудь сбежишь от Макса и нарвешься на побои, будешь отвечать передо мной. Это понятно?

Явно мне не удалось успокоить маму насчет моего лица, так что, чтобы исправить это, я погладила ее по щеке и шепотом пообещала:

– Понятно.

Она улыбнулась, отпустила мою руку, и мы закончили свои напитки без дальнейших потрясений, а потом Макс отвез меня к себе на гору.

Что привело меня к настоящему моменту, когда мы с Максом убирали то, что осталось от готовки, – новое потрясение, по крайней мере, для меня.

Потому что, во-первых, Макс помогал мне убираться. Найлс мог, если на него надавить (не один раз), загрузить посуду в посудомоечную машину, но по большей части он не обращал внимания на тарелки, пока его уборщица не помоет их раз в неделю. Если я готовила для Найлса, то убиралась сама, потому что его попытки помочь были довольно вялыми и, если я позволяла ему попробовать, это меня только раздражало, так что, чтобы лишний раз не раздражаться, я просто убиралась сама.

У Макса все получалось само собой.

Ну ладно, он не вытирал столешницы, больше споласкивал и убирал в посудомоечную машину, но еще он был способен убрать оставшиеся продукты в холодильник, что являлось явным плюсом.

Во-вторых, потрясением это было потому, что до меня дошло: вот оно, мое будущее – готовить ужин и прибираться на кухне вместе с Максом.

Понятия не имею, почему что-то настолько простое оказалось таким волнительным и необычно впечатляющим, но так и было.

Это было так впечатляюще, что я стояла, зажав в руке губку, которой протирала столешницу, и невидяще смотрела на Макса, глубоко погрузившись в размышления.

– Детка, – окликнул меня Макс.

Я вздрогнула и сосредоточилась на нем.

– Что?

– Ты в порядке?

Да, я в порядке. Настолько в порядке, что мне хотелось швырнуть губку в сторону, наброситься на него и показать, насколько все в порядке.

Но я этого не сделала. Я просто обошла его, чтобы добраться до раковины, и выжала губку, сказав:

– Да, просто устала.

Макс подошел сзади, обвил мою талию одной рукой, а второй убрал волосы на одно плечо. Потом я почувствовала его губы на своей шее, а его рука скользнула вверх по моим ребрам.

– Ты больше не бережешь их, Герцогиня, это значит, что все хорошо?

Я поняла, что его ладонь лежит поверх отпечатка ботинка, и поняла, что Макс точно запомнил его расположение, потому что безошибочно нашел.

У меня в животе снова разлилось тепло, и я кивнула:

– Местами покалывает, если двигаюсь слишком быстро, но вообще да, все хорошо.

– Хорошо, – пробормотал он мне в шею и отошел.

Счастливо вздохнув, я выжала губку и положила ее на край раковины.

Макс достал тарелки, я вытащила из духовки начос, разложила их по тарелкам, добавив сверху остальные ингредиенты, а Макс достал пиво.

Потом мы отнесли все это в гостиную, где Макс разжег камин. Мы уютно устроились, втиснувшись в одно кресло. Я поставила свое пиво на столик сбоку, а Макс зажал свою бутылку между коленей. Он положил ноги на пуф, а я повернулась к нему лицом и перекинула ноги через его бедра. Мы держали тарелки в руках и ели.

– Как ты считаешь, это Шауна и Роберт убили Кертиса и частного детектива? – спросила я, проглотив большой кусок кукурузной лепешки.

– Нет, – ответил Макс, и я уставилась на него.

– Нет?

Он покачал головой и сунул в рот начос.

– Факты указывают на нее, – напомнила я.

Макс прожевал, потом взял свое пиво и сделал глоток.

Зажав бутылку между коленей, он повернулся ко мне.

– Вчера я поверил в то, что ты говорила. Но штукатурка? В это я не верю. Кто-то ее подставляет.

– Правда?

Макс поднес ко рту начос, нагруженный фаршем, сыром и соусом, и ответил:

– Правда.

Потом он слопал начос и, прожевав, заметил:

– Твои начос еще лучше, чем рыбная запеканка.

– Думаешь?

– Абсолютно... – Он проглотил. – ...охренительно.

Я улыбнулась, запредельно довольная тем, что ему понравились мои начос. Как будто он сказал мне, что считает, будто я могла бы завоевать мир в качестве успешной супермодели.

– Спасибо, – пробормотала я, неожиданно оробев, но все еще довольная, уставилась в свою тарелку и принялась за следующий кусочек.

– Герцогиня, – окликнул Макс, и я подняла глаза от тарелки на него. Он улыбался. – Милая, ты же знаешь, что отлично готовишь.

– Ну... – замялась я, и он покачал головой.

Потом он вернулся к своей тарелке, пробормотал: «Смешная» – и взялся за следующий начос.

Он опять был хорошим, а я до сих пор не привыкла к этому, поэтому решила сменить тему.

– Итак, почему же штукатурка навела тебя на мысль о том, что Шауна не совершала убийство? – спросила я и сунула начос в рот.

– Она не дура, – пробормотал Макс, съев свой кусок и тут же взяв еще один.

– Ты же выяснил, что она крутила с Кертом, пока была с тобой, – напомнила я.

– Она этого хотела, думала, что это заставит меня ревновать.

– Ох, – прошептала я и взяла еще одну порцию.

– Шауна осмотрительна. А это неосмотрительно. Вывезти все из дома и не убрать улики? – Макс покачал головой, взял пиво и сделал глоток.

Я повернулась к столику, взяла свое пиво и развернулась обратно.

– Тогда кто это сделал? – спросила я.

– Кто знает? Кто-то, кто ненавидел Керта, кто-то, кто ненавидел Шауну, а в городе таких полно.

Это правда, этих двоих можно было почти пожалеть.

Но только почти.

Я глотнула пива и спросила:

– А Ками?

Макс посмотрел на меня.

– А Ками, думаю, просто поимели. По какой-то причине Шауна была готова уехать, возможно, с этим Робертом, а поскольку он, связавшись с ней, потерял бы все, то Шауне было плевать кого обдирать, чтобы продолжать хорошо жить, не работая ради этого, разве что лежа на спине.

– Даже Ками?

– Раз она воспользовалась Гарри, которого я сейчас не слишком люблю, но он всегда был хорошим парнем, то и Ками она воспользовалась бы.

– Но Ками ее подруга, они дружили много лет.

– Если подумать, то же можно сказать и про меня, и про Битси, и про Гарри, она всех нас поимела, и глазом не моргнув.

– Ты когда-нибудь давал ей деньги? – выпалила я. Не отрываясьот тарелки, Макс глянул на меня, и я прошептала: – Извини, глупый вопрос.

– Я тоже не дурак, Герцогиня.

– Знаю, – быстро сказала я.

– Я знаю, что ты знаешь. – Он зачерпнул начинку следующим куском, сунул его в рот, прожевал и закончил: – Однако, когда мы куда-то выходили, она никогда н пыталась достать свой кошелек.

Я прикусила губу и отвернулась, чтобы поставить бутылку на столик.

Повернувшись обратно, я старательно смотрела в свою тарелку, пообещав себе, что в следующий раз, когда мы пойдем ужинать, я хотя бы потянусь за кошельком.

В это время Макс произнес:

– Детка, это совершенно разные вещи.

Я подняла на него глаза:

– Что, прости?

Его следующие слова сказали мне о том, что он снова прочитал мои мысли по лицу.

– Ее я просто трахал, а ты моя женщина, и это совершенно разные вещи.

– Но я не была твоей женщиной, когда мы ели бургеры из бизона... или стейки в «Петухе», если уж на то пошло.

– Была, в обоих случаях. Особенно в «Петухе», детка. По дороге туда мы с тобой поспорили о твоем отъезде отсюда.

Ладно, с этим придется согласиться.

– Но мы с тобой практически только встретились, когда ели бургеры из бизона, – сказала я.

– Да, и что?

– Я не была твоей женщиной.

– Была, детка.

– Как это?

– Просто была.

Я уставилась на него, а он уставился на меня. Потом он спокойно повернулся к своей тарелке и взялся за следующий начос.

После того как он разжевал и проглотил его, я спросила:

– Значит, ты позволил бы женщине заплатить за ужин?

– Нет, – твердо заявил он. – Но я не против, чтобы она хотя бы попыталась достать кошелек. Он ей не понадобится, но я был бы не против.

– Значит, мне надо было достать кошелек? – давила я, и его глаза вернулись ко мне.

– Ты не поняла, что я сказал раньше?

– Макс...

Он слегка развернулся ко мне и опустил тарелку себе на бедро.

– Ладно, нам все равно надо об этом поговорить, а ты явно извращаешь все у себя в голове, так что скажем прямо. Если у нас все получится, детка, мне по барабану, достанет ли женщина кошелек, потому что я не собираюсь ужинать с другими женщинами, только с тобой. А ты никогда не станешь доставать кошелек. Как бы мы ни решали денежные вопросы, мы будем решать их дома, наедине. Когда мы куда-то выходим, плачу я, всегда. Тебя это устраивает или мы должны обсуждать это еще полчаса?