Текст книги "Рискованное приключение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц)

Не уверена, что мне нравится сестра Макса, и я уже пожалела о том, что не легла на пол за диваном, как Минди.

– Ками, Макс не станет работать на Додда, – мягко сказала Минди, и я удивленно посмотрела на нее.

– Да? Тогда хорошо, что Додд мертв. У Макса больше не будет отговорок, – ответила Ками.

Теперь я была уверена, что сестра Макса мне не нравится.

– Броуди говорит, что Макс зарабатывает намного больше на заказах вне города, – сказала ей Минди.

– Они предложили больше денег.

– Думаю, им нужно предложить еще больше, чтобы он согласился, даже если Додд умер. Это все равно будет работа на Додда, – напомнила Минди.

Ками покачала головой, глядя в пол и пошла к двери, бормоча:

– И зачем я затеяла этот разговор?

– Не хотите ли, – снова попыталась я быть вежливой, – остаться на чашечку кофе? Мы как раз собирались готовить обед.

Ками остановилась у двери и посмотрела на меня.

– Спасибо, но... нет. – Кажется, она старалась не скривить губы, пока оглядывала меня с головы до ног. – Я, пожалуй, пропущу распитие кофе с еще одной из женщин Макса. Посмотрим, сколько вы продержитесь. Тогда и подумаем насчет кофе.

– Ками! – гневно прикрикнула Минди. Она выпрямилась, явно рассердившись и вновь обретя смелость.

– Должна вас предупредить, он плейбой, – сказала мне Ками, не обращая внимания на Минди.

– Он не такой! – вступилась за Макса Минди.

Ками посмотрела на Минди, и сейчас ей явно с трудом удалось не скривиться.

– Можно подумать, ты знаешь.

– Я знаю его лучше, чем ты.

– Это вряд ли, – свысока ответила Ками.

В ответ на ее тон Минди решила нанести смертельный удар в понимании двадцатичетырехлетней девушки, и у нее получилось.

– Я и тебя знаю лучше, чем ты думаешь. И я знаю, что ты просто ревнуешь, потому что его все любят, а тебя считают стервой, и все думают, что он красивый, а ты нет, и что с тобой никто не захочет спать, даже если ты очень постараешься.

Ками наклонилась ближе и рявкнула:

– Минди Смит, заткни свой рот!

– Заставь меня! – огрызнулась Минди.

– Дамы, перестаньте, это... – начала я.

– Ты тоже можешь заткнуться, стильная штучка, – сказала мне Ками.

Я выпрямила спину и спросила:

– Вы только что назвали меня стильной штучкой?

– Да, у тебя какие-то проблемы?

Голос Ками стал противным, и она явно жаждала драки.

– Нет, – холодно ответила я, решив, что не стоит устраивать драку с сестрой Макса в его же доме, – кроме того, что это глупо. – Она открыла было рот, но я заговорила первой и сделала это с ледяной вежливостью. – Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы проследим, чтобы Макс получил эти документы. Хорошего дня.

После этого я развернулась и пошла на кухню, прислушиваясь к шагам Минди за спиной.

– Не говори, что я тебя не предупреждала, – сказала Ками мне в спину.

– Осторожнее на спуске, эти дороги коварны, – ответила я и открыла шкафчик. Мне ничего не было нужно оттуда, просто открытая дверца скрыла мое лицо от Ками. Когда Минди подошла ближе, я повернулась к ней и вытаращила глаза. Она захихикала.

Мы услышали, как хлопнула дверь, потом я закрыла шкафчик, и мы с Минди смотрели, как Ками протопала вниз по ступенькам, села в свой внедорожник, резко развернулась и слишком быстро умчалась по дороге.

Я повернулась к Минди и спросила:

– Это и правда произошло?

Минди повернулась ко мне и ответила:

– Я же говорила.

Я снова посмотрела на окна и пробормотала:

– Как она может быть родственницей Макса?

– Мама Макса тоже не лучше, хотя с возрастом она стала помягче.

Не самая хорошая новость.

– А ты молодец, – сказала Минди, улыбка расцвела на ее лице и засветилась в прекрасных голубых глазах.

– Прости? – спросила я.

– Вела себя с ней, как Снежная Королева, не показывая слабости. Это было шикарно, – похвалила Минди.

– Эм-м... – Я не знала, что сказать, но похвала была мне странным образом приятна, так что я закончила: – Спасибо.

– Ладно, – сказала Минди, закрыв тему и обратившись к более приятным вещам. Она повернулась к холодильнику, открыла его и спросила у полок: – Что на обед?

– Я думала сделать сэндвичи с тостами, кусочками курицы, сыром «Монтерей Джек» и авокадо.

Мое предложение было встречено тишиной.

Я обернулась и увидела, что Минди уставилась на меня и спросила:

– Правда?

– Правда. А что?

– Потому что звучит чертовски потрясно.

Я улыбнулась и сказала:

– Так и есть.

Потом прошла мимо нее к холодильнику за сыром и курицей.

– Включай плиту, дорогая, давай готовить обед.

– Клево! – воскликнула она и пританцовывая пошла к плите.

Я подняла глаза к потолку и про себя произнесла: «Спасибо».

А потом достала сыр и курицу.

* * *

Я стояла у плиты, помешивая нарезанные овощи, которые жарились на сковороде с оливковым маслом, когда стены осветились автомобильными фарами. Я отвернулась от плиты и посмотрела на подъездную дорожку.

«Чероки». Макс дома.

Вверх по спине поднялась приятная дрожь, и я посмотрела в окно на угасающий свет заходящего солнца.

Час назад приехала Бекка с моими покупками и новостями о том, что Макс дал зеленый свет на возвращение Минди в город. Мы немного поболтали и выяснили две вещи: первое – Бекка все еще сердится на Дэймона за то, что он «вел себя как мудак», а второе – она следующая в очереди на чистку лица.

Потом девушки уехали, а я проверила электронную почту. От Найлса по-прежнему ничего не было, и я отправила ему еще одно письмо с вопросом, все ли у него в порядке.

Потом я разобрала покупки, срезала этикетки, сложила одежду и достала молочник и сахарницу, которые купила в городе. Фантастическая керамика ручной работы от местного мастера. Они были больше, чем обычные молочники и сахарницы, необычной приземистой формы с необычными изогнутыми ручками, терракотовые снаружи, а изнутри и по краю покрытые глазурью сливочного цвета. Совершенство. Я купила их для кухни Макса. Маленький глупый подарок, но таким образом я хотела сказать ему «спасибо, что заботился обо мне, пока я болела». Ему не нужны были молочник и сахарница, наверное, он никогда не будет ими пользоваться, но они будут отлично смотреться на его кухне.

Так что я отнесла их на кухню, помыла, вытерла, наполнила и поставила молочник в холодильник, а сахарницу рядом с кофеваркой.

Потом я села за обеденный стол и написала друзьям парочку открыток, которые тоже купила вчера.

Потом я занялась ужином.

Чего я не сделала, хотя мне и следовало, так это не разобралась с беспорядком у себя в голове.

В форме для запекания лежал нарезанный кубиками лосось, королевские креветки и порезанные на четвертинки вареные яйца. Картофельное пюре (сдобренное толикой английской горчицы) в накрытой полотенцем миске было готово отправиться туда же. Ингредиенты для сырно-горчично-сливочного соуса стояли рядом с плитой, чтобы я могла добавить их, когда овощи будут готовы.

Я услышала, как открылась дверь, и тихонько втянула воздух, потом посмотрела через плечо.

– Привет, детка, – сказал Макс, стряхивая куртку и направляясь в мою сторону.

– Привет, – ответила я и повернулась обратно к овощам, помешивая их, хотя в этом не было необходимости.

Я услышала шуршание, когда он повесил свою куртку на стул, и почувствовала, что он подошел ближе, сдвинул мои волосы на одну сторону и прижался губами к моей шее. На этот раз дрожь пробежала по позвоночнику вниз.

– Пахнет вкусно, – пробормотал Макс, поднимая голову.

– Рыбная запеканка.

– М-м-м.

Боже, этим хриплым голосом у него даже «м-м-м» получалось великолепно.

– Извини, что меня не было так долго, – продолжил он.

Я добавила к овощам сливки и спросила:

– Освободил квартиру Минди?

– Не нашел Дэймона. Но выяснил, что у домовладельца есть кладовка, так что я вытащил его вещи и сложил в кладовку, а домовладелец поменял замки на двери Минди.

Мне не понравилось, что Минди осталась одна, даже с новыми замками, так что я повернулась к Максу и заметила:

– Звучит не очень надежно.

– Да, но Минди какое-то время поживет у Бекки, по крайней мере пока мы не будем знать, что Дэймон больше не появится. И после того, как я заехал к Битси, я отправился в участок и поговорил с Миком и Джеффом. Они будут приглядывать. Не говоря уже о том, что Бекка побеседовала со всеми соседями и велела им поднимать тревогу, как только Дэймон появится в поле зрения.

– Это звучит надежнее, – пробормотала я. Макс улыбнулся, а я вернулась к сковородке и принялась помешивать овощи со сливками.

Потом я почувствовала, как он провел кончиками пальцев по моей обнаженной спине, задевая волосы. Дрожь вернулась, на этот раз вместе с мурашками. Я снова повернулась к Максу. Не успела я заговорить, как Макс перевел взгляд с моих плеч на лицо и прошептал:

– Мне нравится этот свитер, милая.

На меня вдруг накатила стеснительность, почти парализовав, и я выдавила:

– Эм... спасибо.

Усмехнувшись, он отошел и спросил:

– Хочешь пива.

Я повернулась к еде и приказала себе собраться, а Максу ответила:

– Я собиралась пить вино.

– Я достану.

Я еще раз помешала сливки, увидела, что они начали закипать, и выключила плиту. Передвинув сковородку на холодную конфорку, я добавила в соус оставшиеся ингредиенты, перемешала и пошла к форме для запекания.

– Ты привезла три бутылки вина, какое ты хочешь? – спросил он, сунув голову в холодильник.

– Пино Гриджо.

– Есть, – сказал он, и я услышала, как он достал бутылку с полки.

– Как Битси? – спросила я, все еще помешивая соус и следя за тем, чтобы весь сыр растворился.

– Зла, испугана, потрясена, – ответил он. Я услышала, что он двигается по кухне, потом на столешнице рядом с миской появился бокал для вина, а Макс встал рядом со мной, держа в руках бутылку и штопор.

– Она будет в порядке?

– Будет, через какое-то время. Она не идет на сотрудничество, не хочет говорить с полицией.

Я удивленно посмотрела на него:

– Не хочет?

– Нет.

– Почему?

– Она зла, испугана, потрясена, – повторил Макс, и я подумала, что если бы моего мужа застрелил наемный убийца, пока я отдыхала в Аризоне, а он при этом был в постели с местной Снежной Королевой, то я бы тоже не хотела сотрудничать.

– Поэтому им был нужен ты?

Он посмотрел на меня и вытянул пробку из бутылки.

– Да.

– Не понимаю, – сказала я, потому что действительно не понимала.

– Мы близки, – только и сказал он, и я решила не расспрашивать насчет его близких отношений с Битси, женой мертвого человека, который, судя по разговорам, был его главным врагом.

Это было странно, очень странно, но в данный момент я испытывала другие странные, но приятные ощущения, находясь на одной кухне с Максом, словно мы делали это каждый вечер уже лет десять, как минимум. Я не решилась устраивать допрос о его взаимоотношениях с незнакомой мне Битси.

Вместо этого я спросила:

– Теперь она станет говорить с полицией?

– Завтра я везу ее в участок.

Я кивнула и вылила соус на лосося и креветки.

– Заезжала твоя сестра.

– Да, я слышал. Минди позвонила. Сказала, что вы справились вдвоем, но последний удар нанесла ты.

Я подошла к раковине и положила в нее сковородку.

– Я бы так не сказала.

– А как бы ты сказала?

– Ну, для начала, все было не так драматично.

– Ками всегда драматична, так что, думаю, ты приуменьшаешь. – Макс налил мне вино и поставил бутылку на столешницу. Кажется, его не напрягала ситуация с Ками. Я подошла к форме для запекания и сняла полотенце с миски с картофельным пюре. Макс подвинул бокал ко мне и пошел к холодильнику, спрашивая на ходу:

– Она действительно вела себя так стервозно, как говорит Минди?

Я втянула воздух и стала выкладывать пюре поверх залитой соусом рыбы, не зная, что ответить.

– Она была... не слишком приветлива.

Макс вздохнул и открыл бутылку пива.

– На нее иногда находит.

Само собой.

– Она принесла тебе документы, – сказала я.

– Ты их посмотрела? – спросил он, и мои глаза метнулись к его лицу.

– Конечно нет.

Макс усмехнулся, подошел ко мне и прислонился бедром к столешнице.

– Почему нет?

Я покачала головой и переспросила:

– Почему нет?

– Да, почему нет? Я бы посмотрел. И потом, ты же юрист, было бы хорошо, если бы ты на них взглянула, – произнес он и сделал глоток пива.

– Ты думаешь согласиться на работу? – спросила я, снова удивившись.

– Ни за что, – не задумываясь, ответил он.

– Тогда зачем тебе нужно, чтобы на них взглянул юрист?

– Просто хочу знать, где именно они собираются меня надуть.

– Ками сказала, что они предлагают больше денег.

– Да, я уверен, что так и есть. Но это не значит, что там не написано чего-нибудь мелким шрифтом.

Я вернулась к пюре.

– Звучит так, будто они не очень хорошие люди.

– Так и есть.

– Тогда поему твоя сестра хочет, чтобы ты на них работал?

– Если я больше буду дома, значит, буду чаще помогать ей присматривать за мамой.

Я закончила выкладывать пюре, Макс это заметил, забрал у меня миску и понес ее в раковину.

– Твоя мама в порядке?

– Да, – сказал он, споласкивая миску и сковородку. – Просто ей одиноко, а она этого не любит. – Макс выключил воду и вернулся ко мне. – После того как я закончил с делами Минди, поговорил с Битси и заехал в участок, я навестил маму. Поэтому и задержался. Она хотела поговорить, потом попросила, чтобы я проверил раковину на кухне. Половину вечера я провел, слушая ее ворчание, а вторую половину в хозяйственном магазине и лежа на спине под ее раковиной.

Я смотрела на пюре, распределяя его поверх рыбы, и думала о том, что говорит о Максе его забота о Минди, Битси, о маме.

– Хорошо, что ты заботишься о маме.

– Хорошо, но не весело.

Я посмотрела на него и мягко сказала:

– Прости.

– Все нормально, – тихо ответил он, потом поднял руку и дотронулся до моей сережки. Разбирая покупки, я надела новые серьги, так мне не терпелось увидеть, как они будут смотреться. Увиденное мне понравилось, и я их оставила.

– Ты их надела.

– Да.

Макс усмехнулся и обогнул меня.

Я схватила форму и поставила ее в уже разогретую духовку, закрыла дверцу и поставила таймер. Макс вернулся, когда я вновь взяла бокал и сделала глоток вина.

Когда я проглотила вино, Макс забрал у меня бокал, поставил его на столешницу и взял мою правую руку. Опустив голову, он смотрел на наши руки, но продолжал говорить. Я смотрела, как его ладони гладят мою.

– Заходил в «Карму», чтобы купить серьги, которые тебе понравились, но мне сказали, что ты уже побывала у них. Там была Дженна, местный ювелир, которая их делает. – Затаив дыхание, я смотрела, как Макс надел что-то на мой безымянный палец, повернул и снял. – Она сказала, что у нее есть подходящие кольца. Она не часто их делает, обычно только на заказ, поэтому они не продаются в магазине. Она сбегала домой и занесла одно к моей маме. – Он надел кольцо на мой средний палец, покрутил его, потом обнял пальцами мою ладонь, задержав большой палец на кольце, и тихо сказал: – Подходит сюда.

Я опустила глаза на кольцо, которое оказалось таким же тяжелым, широким и изумительным, как мои сережки. Оно было великолепно и идеально сидело, закрывая почти всю фалангу от основания пальца до косточки.

Я продолжала изучать кольцо и все, что это значило, в основном тот факт, что Холден Максвелл был очень внимательным (что я уже знала) и делал обдуманные и щедрые подарки.

Глаза защипало от подступивших слез, и я подняла голову, чтобы посмотреть на него.

– Макс, – прошептала я.

Его пальцы коснулись моей щеки, потом скользнули в волосы, и он спросил:

– Тебе нравится?

Я кивнула, хотя «нравится» – неподходящее слово. Кольцо мне больше чем нравилось.

Макс смотрел мне в глаза, его лицо стало нежным, но он ухмыльнулся, прежде чем сказать:

– Тогда ты собираешься меня поцеловать или как?

Я должна была ответить «или как».

Но не ответила. Не смогла.

Кольцо было прекрасным, оно было особенным, а поступок Макса впечатляющим.

Так что вместо того, чтобы ответить «или как», я сделала нечто не умное, не здравомыслящее и не рациональное. Я поднялась на носочки, запустила пальцы в его волосы, а другой рукой вцепилась в крепкий бицепс.

Макс наклонился ко мне, обняв ладонью затылок, а вторую руку положив мне на талию.

И я поцеловала его, сначала дотронувшись языком до его губ, а потом, когда он открыл их мне навстречу, скользнув внутрь, ощущая вкус пива и Макса и думая, что это самый прекрасный вкус в жизни.

Макс зарычал мне в рот, наклонил голову и обнял меня обеими руками, перехватывая инициативу. Так было лучше, намного лучше, мне захотелось запустить вторую руку в его волосы и прижать его голову к своей, чтобы он понял: я не хочу, чтобы он останавливался.

Возможно, никогда.

Возможно, мне никогда не захочется, чтобы он останавливался.

Мы продолжали целоваться на кухне. Не знаю, сколько прошло времени, да мне было все равно. Мне просто нравилось целоваться с Максом на его кухне, отчасти потому, что я люблю целоваться, но большей частью потому, что Макс очень хорошо это делал.

Но потом он поднял голову и, к сожалению, остановился.

– Полагаю, кольцо тебе нравится, – пробормотал он, на его губах заиграла улыбка.

– Да, – выдохнула я, не в силах не то что улыбнуться, а просто устоять на ногах. Мне повезло, что Макс все еще обнимал меня.

– Боже, до чего ты хорошенькая, – продолжал бормотать он.

Я была не в состоянии даже сформулировать ответ.

А потом мы оба услышали громкий и настойчивый стук по стеклу. От этого звука я вздрогнула, а Макс плотно сжал губы. Он повернулся, увлекая меня с собой, и мы увидели, что за дверью стоит Джимми Коттон.

Джимми открыл дверь, просунул верхнюю часть туловища в дом и потребовал:

– Прекрати обжиматься с Ниной, Макс, и выходи помочь мне.

После этого он скрылся, оставив дверь открытой. Макс повернулся обратно ко мне, он не выглядел счастливым. Его слова подтвердили мое предположение.

– Клянусь Богом, если это не прекратится, я кого-нибудь убью.

Похоже, он серьезно.

– Ты не можешь убить Джимми Коттона. Он национальное достояние, – сообщила я ему.

– В данный момент, – ответил Макс, отпуская меня, – он заноза в заднице.

Я смотрела, как Макс подошел к двери, включил свет на крыльце и вышел, закрыв за собой дверь. Я не знала смеяться мне, визжать или пересчитывать счастливые звезды. Я не стала делать ничего из этого, а достала противень и упаковку теста для рогаликов, открыла ее и принялась раскатывать тесто.

Я сворачивала рогалики, когда дверь открылась и вошел Макс, в ту же секунду встретившись со мной глазами. У него было забавное выражение лица, он нес что-то похожее на большую раму, завернутую в простую коричневую оберточную бумагу.

Я продолжала заниматься рогаликами, но задержала дыхание, глядя на упаковку. Не говоря ни слова, Макс поставил ее на пол, прислонив к стене между дверями, развернулся и снова вышел.

Я не отрывала глаз от рамы, машинально сворачивая рогалики, пока Макс с Коттоном вдвоем вносили огромную раму, завернутую в такую же бумагу.

Мое сердце замерло.

– Иди-ка сюда, девочка, – приказал Коттон, когда они поставили раму рядом с меньшей. Она оказалась такой большой, что заняла почти все место под лофтом.

Я молча вытерла руки полотенцем и подошла ко входу, все еще не сводя глаз с рам. Я встала рядом с Максом.

Коттон достал перочинный нож, открыл его, аккуратно поддел бумагу у края большей рамы и вскрыл упаковку. При этом он все время бормотал:

– Хотел это сделать, еще когда был жив твой отец. Очень ругал себя, когда он умер. У Холдена не было здесь жилья. Он хотел бы, чтобы она висела у него дома, раз уж он жил в городе.

Потом Коттон сорвал бумагу, и мы увидели огромную черно-белую панораму, которая открывалась с утеса. У меня перехватило дыхание. Горы, поднимающиеся по берегам реки, которая тянулась вдаль, в открывавшуюся долину, позади которой снова вздымались белые пики.

Не думая, я нашла рукой руку Макса и переплела наши пальцы. Макс в ответ крепко сжал руку. Некоторое время никто не произносил ни слова, и я поняла, что Коттон внимательно смотрит на нас. С трудом подбирая слова, я заговорила.

– Это... это... – Я посмотрела на Коттона. – У меня нет слов.

Коттон повернулся, оценивающе посмотрел на фотографию и пробормотал:

– Да, мне и самому нравится.

Я не удержалась от смеха:

– Нравится?

Коттон усмехнулся:

– Да, симпатичная.

Потом он посмотрел на Макса:

– Она будет здорово смотреться здесь, в доме.

Я почувствовала, как Макс напрягся, а его рука в моей дернулась.

– Что? – спросил он.

– Дарю тебе, парень, – ответил Коттон.

– Я не могу... – начал Макс, но Коттон махнул рукой.

– Можешь и примешь, – перебил его Коттон. – Я стар. Хочу быть уверенным, что, когда я умру, мои фото будут там, где нужно. Это должно быть здесь.

О Господи.

– Коттон... – снова начал Макс, но Коттон повернулся ко второй картине, продолжая говорить.

– А эта для Нины.

Я распахнула глаза, и на этот раз моя рука дернулась в ладони Макса.

– Простите? – прошептала я.

Коттон не ответил. Вместо этого он провел ножом по бумаге и сорвал ее.

– Музей Виктории и Альберта, – сказал он, поворачиваясь обратно ко мне, но я продолжала смотреть на фотографию.

Я помнила ее. Это было фото крупным планом. Валун на склоне горы, тоже черно-белый, как все работы Коттона. Валун изобиловал трещинами, бегущими в разных направлениях, почти завораживающими, и на нем рос одинокий, но совершенно прекрасный цветок.

– Коттон, – прошептала я.

– Эта мне тоже нравится, – заявил Коттон, критически оглядывая фото.

– Я не могу ее принять, – сказала я, и он посмотрел на меня.

– Почему нет? – спросил он, искренне недоумевая.

– Я... Это...

Почему нет? Он сумасшедший?

– Она стоит целое состояние, – объяснила я.

– Знаю, – ответил Коттон. – Получил с десяток предложений, и все давали, как ты и сказала, целое состояние. Но все они мне не нравились. Не хотелось, чтобы она висела там, где будут эти люди.

– Но... – начала я.

– Мне нравится знать, что она будет висеть у тебя, – перебил меня Коттон.

После этих слов, которые потрясли меня до глубины души, я отпустила Макса, прижала ладони к щекам и воскликнула:

– О черт! Я сейчас заплачу!

И заплакала. Просто разрыдалась. И в ту же секунду оказалась в объятьях Макса. Я обняла его и прижалась крепче, спрятав лицо у него на груди и плача, как дурочка.

Через несколько мгновений я услышала, как Коттон пробормотал:

– Женщины.

Потом он куда-то прошел и спросил:

– Что на ужин?

Щекой я почувствовала, что Макс напрягся всем телом. Я подняла голову и посмотрела на Макса. Мои слезы высохли, когда я увидела, что он уставился в сторону кухни, и, несмотря на то что Коттон только что подарил нам свои бесценные шедевры, выражение лица Макса было кровожадным.

Я проследила за его взглядом и увидела, как Коттон садится на стул.

– Дай-ка мне пива, Макс, у меня был очень длинный день, – окликнул Коттон, наклонился, чтобы посмотреть на рогалики, и развернулся на стуле. – То, что надо! Рогалики!

– Коттон... – начал Макс, но я крепко сжала его руками. Макс замолчал и посмотрел на меня.

– Он только что подарил нам свои работы, – сказала я. – Мы можем угостить его ужином.

– Да, я не ел домашней еды с тех пор, как умерла Алана, по крайней мере вкусной. – Коттон шумно втянул воздух носом и объявил: – А что бы тут ни готовилось, пахнет вкусно.

– Рыбная запеканка, – сказала я, и Коттон улыбнулся.

– Я люблю рыбу.

Я определенно услышала, как Макс тихо зарычал.

Я еще раз сжала его и отпустила. Он тоже отпустил меня, но медленнее. Вытерев слезы с лица, я вернулась к рогаликам.

Макс принес Коттону пиво, а я насыпала в миску замороженный горошек и собиралась поставить ее в микроволновку, когда стену осветили автомобильные огни.

– Да вы, блядь, шутите, – прохрипел Макс, стоя спиной к раковине с пивом в руке. С несчастным выражением лица он смотрел на подъездную дорожку.

– Макс популярен, – заметил Коттон.

– Я заметила, – ответила я, тоже выглядывая в окно.

Я смотрела, как кто-то понялся по ступенькам, и узнала Арлин, только когда она подошла к двери. Она не спускала с нас глаз и не позаботилась постучаться, а просто вошла в дом.

– Привет всем, – сказала она, направляясь прямо в кухню, словно жила здесь. – Привет, Коттон.

– Привет, Арлин. Что стряслось? – поприветствовал Коттон.

– Не сбросишь хоть немного веса, все будет трястись, – ответила Арлин, остановилась у входа на кухню и посмотрела на меня.

– Выглядит не плохо, – отметила она.

– Э-э-э, – пробормотала я, – привет, Арлин.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Макс вместо приветствия.

– Дэймон ее ударил, я должна проверить, посмотреть, в порядке ли она, – объяснила Арлин Максу и повернулась ко мне. – Думала, что будет хуже, он сильно тебя ударил. По крайней мере со стороны выглядело так.

Макс излучал неприязнь, и я шагнула ближе к нему. В ответ он обвил мою талию рукой и притянул меня спиной к себе.

– О чем ты? – спросил Коттон, и Арлин повернулась к нему, подошла к барной стойке и облокотилась на нее.

– Вчера вечером в «Собаке» Дэймон Мэтьюс ударил Нину по лицу, – ответила Арлин таки тоном, словно сообщала: «Вчера вечером я ела ужин из полуфабрикатов и смотрела новости».

– Что? – воскликнул Коттон, посмотрев на меня и на мою щеку. – Это правда?

– Ага, – ответила Арлин, прежде чем я успела заговорить, а потом повернулась к Максу и приказала: – Принесешь мне пива, Макс? – И, тут же повернувшись обратно к Коттону, продолжила: – Дэймон заявился в «Собаку» и грубо обращался с Минди, Нине это не понравилось, и она вступилась за Минди. Он ее толкнул, она толкнула его в ответ, а он ударил ее по лицу.

Во время рассказа Арлин Коттон смотрел на меня и больше не выглядел счастливым.

– Ты толкнула Дэймона Мэтьюса?

– Он... грубил.

– Девочка, этот парень уже родился грубым, – сказал мне Коттон. – Но он еще твердый как скала и норовистый. О чем ты думала?

В этом месте к разговору присоединился Макс, сказав опасным голосом:

– Он не должен был ее трогать.

– Да, согласен, не должен, – быстро ответил Коттон. – Но это же Дэймон Мэтьюс. Он не должен был делать половину из того, что натворил.

– Нина этого не знала, – ответил Макс.

– Она могла просто посмотреть на него и понять, что к нему лучше не лезть, – возразил Коттон.

– Коттон, он не должен был ее трогать, вот и все, – закончил Макс, и в комнате стало тихо.

Тишину нарушила Арлин, сообщив:

– Макс избил его на стоянке.

Коттон посмотрел на Макса и спросил:

– Сильно?

Но вместо Макса ответила Арлин:

– Думаю, этот урок он забудет не скоро. Об этом говорит весь город. Это как будто одновременно настало Рождество и день рождения – Додд умер, а Макс выбил дурь из Дэймона.

Коттон хохотнул, а я воскликнула:

– Арлин!

Она посмотрела на меня, подняв брови:

– Что? Я только сказала то, что все думают.

Потом она пересела на другой стул и посмотрела на рогалики, лежащие на противне.

– Фантастика! – воскликнула она. – Рогалики! Хватит еще на одного?

– Твою ж мать, – пробурчал Макс у меня за спиной.

– Конечно, – сказала я Арлин, и она улыбнулась.

Коттон наклонился поближе к Арлин и театральным шепотом сообщил:

– Мы мешаем Максу.

– Плевать, – так же театрально прошептала Арлин и обернулась к Максу. – Макс, пиво? – Потом она повернулась обратно к Коттону и спросила: – Что с картинами?

Коттон что-то ответил, но мое внимание привлек Макс.

– Думаю, Герцогиня, – пробормотал он мне на ухо, – что я все-таки отдам тебе ключи от твоей машины. Но только мы оба сядем в нее, уедем с этой чертовой горы и поселимся в гостинице.

Я прикусила губу, вывернула шею, чтобы посмотреть на него, и улыбнулась. Макс отпустил меня, я принесла Арлин пиво, поставила рогалики в духовку, достала из микроволновки миску и добавила туда горошка.

* * *

– Тебя отнести наверх? – услышала я голос Макса и с трудом разлепила глаза.

– Прости? – прошептала я, не до конца проснувшись.

– Никогда не видел ничего подобного. Если ты заснула, то тебя не разбудить, – сказал Макс, взял меня за руку и потянул из кресла.

Я моргнула и осмотрелась.

Последнее, что я помню, поужинав и выпив пиво – я к неудовольствию Макса выпила три бокала вина, – мы с нашими незваными гостями перешли в гостиную с тарелкой выпечки. Макс разжигал камин, а Арлин и Коттон ели мои печенья и развлекали меня.

Мне не хотелось признавать, но я думала, что Макс терпел их и позволили им остаться, потому что знал: мне было весело с Арлин и Коттоном. С Арлин просто потому, что она сама веселая, а с Коттоном потому, что он много где побывал, много чем занимался, встречал много разных людей и был почти таким же прекрасным рассказчиком, как фотографом. Я столько не смеялась с тех пор...

Вообще-то, с прошлого вечера с Арлин и Минди в «Собаке».

Но до вчерашнего вечера я не смеялась много лет. Это было еще до того, как умер Чарли, точнее до того, как его ранили.

Арлин и Коттон заняли диван, а я устроилась в кресле. Когда Макс закончил с камином, он, к моему удивлению, сел ко мне в кресло, подвинув меня вбок.

Я оказалась права, когда, увидев кресло в первый раз, подумала, что там могут поместиться двое, но очень тесно прижавшись. В уюте, тепле и безопасности, выпив три бокала вина и потягивая четвертый, я свернулась в кресле рядом с Максом. Маленький рай в отдельно взятом кресле. Макс положил скрещенные ноги на оттоманку и обнял меня за плечи. Я забралась в кресло с ногами и положила руку Максу на живот (для удобства – убеждала я себя). Опустив голову ему на плечо, я слушала, смеялась и пила вино, в камине горел огонь, а Макс сидел рядом. Так я и заснула.

И большей частью продолжала спать сейчас, даже стоя на ногах.

Закончив осматриваться, я поняла, что Арлин с Коттоном ушли, а свет горел только наверху. Я посмотрела на Макса и пробормотала:

– Я заснула.

– Да, малышка, – усмехнулся Макс и потянул меня за руку к лестнице, ведущей в спальню.

Я не спорила. В тот момент мне нужна была кровать Макса, и меня не волновало, если он тоже будет в ней. Честно говоря, так даже лучше.

Я достала из чемодана ночную рубашку, поплелась в ванную, переоделась, умылась, почистила зубы, увлажнила лицо и, оставив одежду на полу, вернулась в спальню.

К тому времени, как я все закончила, Макс уже лежал в постели. Его сторона была ближе к ванной. У меня едва хватило сил на обычные дела, так что их просто не осталось на то, чтобы обходить кровать. Я и не стала. Под пристальным взглядом Макса я подошла к кровати с его стороны, и он откинул одеяло.

Я видела только мощную сильную грудь, четко очерченный пресс и пижамные штаны. Раем было не кресло, а кровать. Я перелезла через Макса и плюхнулась на свою сторону. Макс накрыл нас одеялом, выключил прикроватную лампу и повернулся ко мне. Как будто это было самой естественной вещью, он обнял меня и просунул колено между моих ног, а я закинула ногу ему на бедро, обняла его за талию и подвинулась ближе к его теплому и твердому телу.

– Тебе понравился вечер, дорогая? – тихо спросил он мне в макушку.