Текст книги "Рискованное приключение (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

Я не знала, что с этим делать и как реагировать, но Макс не дал мне возможности, потому что снова прижал меня к своему боку и повел к Минди и Броуди.

Когда мы остановились и Макс помогал мне снять пальто, я громко объявила:

– Вам следует знать, что мы с Максом поссорились и во время ужина я не буду с ним разговаривать. Надеюсь, это не испортит никому вечер.

Минди вытаращила глаза, а Броуди несколько секунд рассматривал меня и расхохотался. Макс – вот козел – посмеивался у меня за спиной. Потом он положил ладонь мне на поясницу и подтолкнул меня к нашему дивану. Я смотрела, как он передавал нашу верхнюю одежду официантке в белой рубашке с длинным черным галстуком, в черных брюках и длинном белом фартуке. Потом он сел рядом со мной и сразу же положил руку на спинку дивана позади меня. Я сняла палантин с плеч и положила его рядом с собой вместе с клатчем.

– Что ж, – все еще улыбаясь, начал Броуди, – это сделает и без того проблемный вечер еще более интересным.

– Что? – спросил Макс, и Минди, сидевшая напротив меня, наклонилась вперед.

– Ками здесь, – прошептала она.

Я тоже наклонилась вперед и прошептала в ответ:

– О Боже.

– Хуже того, – объявил Броуди, – Шауна тоже здесь.

Минди кивнула мне, а я повторила в еще большем смятении:

– О Боже.

– И... внимание! – сказала Минди. – Гарри!

– Вот дерьмо, – пробормотал Макс, и мне потребовалось все самообладание, чтобы не начать оглядываться.

– Где? – спросила я у Минди.

– Мы сидим в центре, – принялась объяснять Минди. – Ками – на один час, Шауна – на пять, а Гарри – на девять.

– Мы окружены, – в ужасе пробормотала я.

– Ага, – согласилась Минди и откинулась на спинку дивана.

Макс обнял меня за плечи одной рукой, а второй рукой взял меня за подбородок и повернул к себе. После чего сделал странное предложение:

– Как насчет поцелуев?

– Что, прости? – злобно ответила я, из-за этого странного предложения позабыв о том, что не разговариваю с ним.

– Это разозлит Шауну, – ответил Макс. – Думаю, Ками тоже.

Идея того стоила, так что я обдумала ее. Это было ошибкой, потому что Макс рассмеялся, прижал меня ближе к себе и поцеловал крепко, но недолго, все еще продолжая смеяться.

Он оторвался от меня, но избежал моего острого язычка, потому что вернулась официантка и спросила:

– Принести вам что-нибудь выпить?

– Мартини с водкой, с одной оливкой, хотя, пожалуй, можно и без вермута, – заказала я. Официантка кивнула и записала заказ. Макс приобнял меня, привлекая мое внимание.

– Герцогиня, ты на высоте.

– И?

– И ты уже выпила бокал вина дома. Стоит быть осторожной со спиртным, если ты не привычна к высоте.

– Я буду в порядке.

– Ты не была в порядке, когда выпила бутылку вина вчера вечером. Ты вырубилась.

– Я устала, и было поздно. А сейчас только половина седьмого.

– Было не поздно. Было девять вечера.

Я свела брови и спросила:

– Правда?

– Да, милая, правда.

Вот это новость. Мне казалось, что было намного позже.

– Ох, – пробормотала я.

– Я просто прошу: не переусердствуй, – сказал Макс и сжал мое плечо.

– Хорошо, – согласилась я, и Макс повернулся к официантке.

– «Курз», – заказал он, официантка кивнула и удалилась.

– Макс, да ты счастливчик, раз молчание Нины продлилось всего две секунды. Большинство моих знакомых женщин способны держаться несколько дней, – сказал Броуди Максу, но при этом смотрел на меня, и я поняла, что он меня поддразнивает.

– Не совсем так, она молчала почти всю дорогу сюда, – поведал Макс.

– Я никогда не могу долго молчать, слишком завожусь, – добавила Минди.

– Кстати, из-за чего же вы поссорились? – громко спросил Броуди.

– Не из-за чего, – тут же ответила я.

– Из-за переезда Нины сюда, – одновременно со мной сказал Макс.

– Макс! – рявкнула я, повернувшись к нему.

– Ты переезжаешь сюда! Потрясающе! – громко завизжала Минди, так что многие посетители посмотрели на нас.

На самом деле, когда я смущенно окинула ресторан взглядом, то увидела Шауну, которая, судя по глазам, метавшим в меня ледяные кинжалы, слышала каждое слово.

Она была с другим мужчиной, таким образом еще больше тыкая Гарри носом в свое предательство, но я, несмотря на неловкость, изобразила на лице неожиданный восторг, подняла руку и помахала ей.

Она отвернулась.

– Господи, ты такая забавная, – тихо сказал Макс, и я посмотрела на него, а потом заметила, как Минди и Броуди, наблюдавшие за Шауной, повернулись к нам. Минди хихикала, а Броуди ухмылялся.

В этот момент нам принесли меню, а следом за ним и напитки.

Мы сделали заказ и наслаждались корзинкой вкусного, еще теплого хлеба, когда к нам подошла Ками. Она остановилась у нашего столика, глядя на Броуди и не сказав ни слова приветствия своему брату, Минди или мне.

– Броуди, ты дома, – заявила она, как будто своим прибытием Броуди навлек на Гно-Бон черную тучу чумы и смерти.

– Ага, – подтвердил Броуди очевидное, но тоже не поприветствовал Ками.

Ками посмотрела на меня и сказала:

– Нина, поздравляю. Вижу, ты продержалась неделю.

Я открыла было рот, но Макс меня опередил.

– Ками, притормози, – вздохнув, велел он.

Ками перевела взгляд на брата.

– Нина передала тебе документы? – спросила она таким тоном, будто думала, что я разорвала их, облила бензином и подожгла.

– Да.

– Ты поговоришь с Тревом?

– Нет.

– Макс, – прошипела она, привлекая его внимание. Надо сказать, внимание это было пугающим. Настолько пугающим, что я невольно отодвинулась от Макса.

– Я не собираюсь повторять, Ками, этому не бывать.

– Значит, мне самой придется все время заботиться о маме.

– Она не инвалид.

– Она заноза в заднице.

– А ты не поддавайся.

– Тебе легко говорить. И делать, поскольку ты почти никогда здесь не бываешь.

– Может, мы поговорим об этом позже, не во время встречи с Броуди, которого я редко вижу?

Ками не собиралась быть такой щедрой и потому спросила:

– Ты и нас с мамой редко видишь. Неужели Броуди важнее семьи?

– Да, Ками, если бы Броуди подошел к моему столику в приличном ресторане, начал грубить моей женщине и доставать меня, тогда он не был бы важнее. Но поскольку он не смешивает меня с грязью, он важнее.

Ками покраснела, а я посчитала, что мне просто необходимо побыстрее глотнуть мартини. Посмотрев на Минди, я заметила, что она выглядит бледной, ее глаза широко распахнуты, но в то же время она едва сдерживала смех.

Похоже, Ками нашла новый объект для своих гадостей, потому как перевела взгляд на меня, и я порадовалась, что успела сделать глоток мартини. Потом она снова посмотрела на Макса и спросила:

– Ты собираешься морочить ей голову, как Шауне?

Минди ахнула. Броуди втянул воздух сквозь зубы и сел ровнее. Макс просто сел ровно.

– Осторожнее, Ками, ты меня разозлишь, – предупредил Макс, подчеркивая каждое слово.

– Она в курсе? – спросила Ками, либо не понимая, либо игнорируя тон Макса. – Она знает, как ты поступил с Шауной?

– Она знает, что мы с Шауной были вместе. Она знает, что теперь мы не вместе, – ответил Макс. – Если хочешь продолжать этот разговор, поговорим на улице.

– Ты не хочешь, чтобы она знала, – ответила Ками, и Макс встал с дивана, но Ками повернулась ко мне. – Он ее обманул, повел покупать кольцо, а потом отшил, ничего не объяснив. Просто все закончил, – И Ками звонко щелкнула пальцами.

– Где ты услышала этот бред? – зло спросил Броуди.

– Мне рассказала Шауна, – ответила Ками.

– Шауна наврала, – заявил Макс, положив ладонь на руку Ками. – Давай закончим в другом месте.

Ками вырвала свою руку, сделала шаг назад и обвинила:

– Мы с Шауной дружим целую вечность, и ты так поступаешь с ней?

Что ж, это объясняло ее отношение к Максу и заявление насчет того, то он бабник. Шауна обманула Ками, а Ками, насколько я успела ее понять, повелась.

Я посмотрела на Минди, и она выпучила глаза, как бы говоря: «Вот видишь!»

– Ками... – начал Макс, но она все не унималась.

– Это тоже самое, как если бы я пудрила мозги Броуди.

– Ни за что на свете, – пробормотал Броуди, передернувшись от отвращения при такой мысли, и теперь настала моя очередь бороться со смехом, что я и сделала с помощью большого глотка мартини.

Ками злобно зыркнула на Броуди, потом повернулась к Максу и нанесла смертельный удар:

– Или когда ты все испортил между мной и Кертом.

При этой интересной новости я вскинула голову и уставилась на Ками.

– Ой-ой, – пробормотала Минди.

– Ками, да твою ж мать, – выругался Макс.

– Господи, Ками, это было двадцать лет назад, – вставил Броуди.

– А вот и нет, – огрызнулась Ками.

– Хочешь поговорить здесь? Отлично, – заявил Макс и сложил руки на груди. – Это Керт испортил ваши отношения, а не я. Он всегда хотел Битси, Ками, даже когда был с тобой. Ему представился шанс, и он им воспользовался. Правда жестока, но это так. Керт мертв, Битси сломана, а тебе самое время с этим смириться.

– Битси не сломана. Она, может, и прикована к этому креслу, но будет купаться в деньгах Керта всю оставшуюся жизнь.

Услышав это отвратительное замечание, я почувствовала настоятельную необходимость вмешаться – не знаю, почему, ведь это было бы безумием. Но я это сделала.

– Вот корова, – заявила я, и Ками, прищурившись, посмотрела на меня.

– Как ты меня назвала?

– Корова. Такое выражение используют в Англии, говоря о женщине, которая злится и канючит.

– Что значит «канючит»? – шепотом спросила Минди, и я, не отводя глаз от Ками, ответила:

– Стенает, жалуется, ноет, ворчит.

Ками подалась вперед и прошипела:

– Нахалка.

– Нет, нахалами в Англии называют наглецов и хамов, что ты и продемонстрировала, подойдя к нашему столику и начав канючить.

– Нина, – пробормотал Макс. Он больше не казался рассерженным, а совсем наоборот. Ками – его сестра, и, если он не хочет, чтобы я с ней препиралась, это его дело. Все равно я уже высказала свое мнение.

Так что я откинулась на спинку дивана, осушила свой бокал и объявила:

– Мне нужен еще один мартини.

– Ты бросил Шауну, чтобы в итоге связаться с такой? – спросила Ками, указывая на меня рукой.

Если для меня последней каплей стало замечание Ками насчет Битси, то для Макса ею стал выпад в мою сторону.

– Я бросил Шауну, потому что она трахалась со мной и с Кертом, перестраховывалась и пыталась уговорит Керта оставить Битси, чтобы заполучить его, если не удастся заполучить меня. И я бросил ее, потому что она, решив, будто добилась своего, большую часть времени вела себя как стерва и считала, что держит меня за член и может мною управлять. У нее не получилось, ей это не нравилось, так что она стала еще стервознее. Когда я наконец расстался с ней, она переключилась на Гарри, которого смогла ухватить за член, в то же время тратя его деньги и изменяя ему. Теперь, когда ты получила объяснение и устроила сцену, иди к хренам на свое место. И, клянусь Богом, Ками, если ты не перестанешь устраивать представления, я перестану с тобой видеться. Ясно?

О Господи. Я осознала, что Макс еще был довольно терпелив, когда вел себя как Мистер Колорадо. Но когда его терпение заканчивалось, он не стеснялся в выражениях.

– Раскомандовался, как всегда, – ответила Ками, но не поспешила уйти.

Макс покачал головой. Он закончил. Я поняла это, когда он сел рядом со мной и, посмотрев на Броуди, заметил:

– Напомни мне поблагодарить тебя за такую охрененную идею. Стейки в «Петухе». Гениально, блядь.

– Я тут ни при чем, – усмехнувшись, пробормотал Броуди.

Я окликнула официантку и, когда она посмотрела на меня, подняла свой пустой бокал и обвела им стол, показывая, чтобы она принесла выпивку всем нам.

– Забыла сказать, мне нравится твой топ, Нинс, – сказала Минди.

– Да, дорогая, и твой тоже красивый. Тоже забыла сказать, – ответила я.

– И эта штука у тебя в волосах, – продолжила Минди. – Потрясно.

– Спасибо, – улыбнулась я.

Ками издала раздраженное, не подобающее леди хмыканье и затопала прочь. Когда растаял след ее злобного присутствия, Макс обнял меня одной рукой и предложил:

– Может, нам стоит запереть Ками в одной комнате с твоим отцом и посмотреть, кто кого?

Я посмотрела на Макса и объявила:

– Отец ее сделает.

Макс усмехнулся:

– Детка, Ками не так проста.

– Я вижу, но сегодня утром отец действовал не в полную силу. Наверное, сказалась разница во времени.

Все еще усмехаясь, Макс тихо сказал:

– Не лучшая новость, Герцогиня.

– О чем вы? – спросила Минди, и мы с Максом повернулись к ней.

– Отец Нины – мудак, – прямо ответил Макс.

Теперь пришла очередь Броуди спрашивать:

– Что?

Я объяснила:

– Мой бывший жених рассказал моему отцу, что я здесь, и отец забеспокоился, что потеряет социальный статус, который надеялся заполучить в результате моего брака. Поэтому он прилетел сюда, чтобы сказать мне, что я совершаю большую ошибку, и сделал это сегодня утром в очень грубой форме, умудрившись оскорбить Макса, которого даже не знает, прежде чем Максу пришлось выставить его из дома. Однако отец не уехал из города, а это значит, что он остановился в гостинице в Гно-Бон, где, скорее всего, вынашивает злобные планы против Макса, против меня, против нас обоих, против городка Гно-Бон и всех его жителей, а может даже и против всей страны.

Минди и Броуди молча уставились на меня.

– Как я уже говорил, – подвел итог Макс, – отец Нины – мудак.

– Ого, у вас и правда был трудный день, – мягко сказала Минди.

Она не знала и половины.

– Поэтому я заказываю себе еще мартини, – ответила я с задорной улыбкой.

Макс приобнял меня, но, когда я повернулась к нему, он смотрел на Броуди. Когда он заговорил, в его голосе безошибочно читалось полное одобрение.

– Ты бы видел ее сегодня утром, Броуди. Боже, она его прожевала и выплюнула. Я думал, придется доставать швабру и мыть пол.

Броуди усмехнулся, но ответил:

– Брат, не уверен, что это хорошее предзнаменование для тебя.

– Я не мудак, – ответил Макс. – Я заметил, что смертоносные удары Нина оставляет только стервам и мудакам. Со мной она ручная, даже когда злится.

Я, прищурившись, повернулась к нему и переспросила:

– Ручная?

Макс посмотрел на меня и тихо сказал:

– Милая, для меня твои коготки, словно у котенка.

Минди захихикала. Броуди засмеялся. Я еще сильнее прищурилась. Но тут прибыли наши закуски.

* * *

Я прикончила второй мартини и наслаждалась последними глотками восхитительного красного вина, которое нам подали к невероятно вкусным стейкам с жареными грибами и фаршированным картофелем. Перед этим в качестве закуски я съела запеченный камамбер, который оказался просто великолепным. И тут случилось очередное происшествие.

Шауна.

Броуди заговорил первым, как только заметил, что она остановилась рядом с нашим столиком.

– Серьезно? – недоверчиво спросил он.

Шауна не обратила на него никакого внимания. Она смотрела только на Макса.

– Макс, можно тебя на секунду? – вежливо спросила она совсем другим голосом, чем тем вечером, когда мы ели бургеры из бизонов. Сегодня ее голос был более низким, чувственным, завлекающим.

– Нет, – коротко ответил Макс, и я счастливо отметила, что он остался равнодушен к ее манящей чувственности.

Шауна наклонилась и тихо сказала:

– Милый, пожалуйста.

К сожалению, несмотря на просьбу Макса быть поосторожнее со спиртным, я уже была несколько нетрезвой. Поэтому, когда Шауна назвала Макса милым, я была не в состоянии обдумать свою реакцию: например, не обращать внимания.

Вместо этого мое счастье от равнодушия Макса к Шауне растворилось, я выпрямила спину и, глядя на Минди, громко спросила:

– Она только что назвала Макса милым у меня на глазах?

– Твою ж мать, – пробормотал Макс, положил руку мне на талию и крепко прижал к себе.

– Думаю, да, – прошептала Минди, снова побледнев. Она внимательно наблюдала за мной, словно была не уверена: броситься через стол и прижать меня к месту или вступить в бой вместе со мной.

Я повернулась к Шауне и сказала ей:

– Ты только что назвала Макса милым.

– Извини, Нина, это займет всего одну минуту, – сказала Шауна, которая сегодня решила не разыгрывать холодную, бессердечную, лживую адскую стерву. Сегодня она была приторно-сладкой снаружи, безуспешно стараясь спрятать натуру бессердечной и лживой адской стервы.

– Нет, это не займет минуту, Шауна, потому что ты сейчас же уйдешь.

– Нина, милая, – тихо сказал Макс.

Продолжая смотреть на Шауну, я подняла ладонь и важно заявила:

– Все под контролем.

Макс сильнее сжал руку и сказал:

– Шауна, в гневе Нина непредсказуема. Тебе же будет лучше, если ты уйдешь.

– Макс, это действительно важно, – ответила Шауна.

– Давай вернемся к тому, что ты назвала Макса милым, – предложила я.

– Нина, еще раз извини, но мне и правда нужно поговорить с Максом, – настаивала Шауна.

– Может быть, я и согласилась бы на это, если бы ты не назвала его милым прямо... у меня... на глазах. Теперь ты получишь его только через мой труп.

– Малышка, успокойся, – сказал Макс, еще раз сжимая меня.

– Вырвалось по привычке, – сказала Шауна, и на секунду ее черты высокомерно застыли: ее слова должны были напомнить мне, что она наслаждалась Максом, даже если недолго. В следующее мгновение Шауна сумела спрятать Снежную Королеву и снова сказала низким и фальшиво милым голосом: – Извини, правда.

– Извинения приняты, – великодушно провозгласила я. – А теперь, пожалуйста, приближается десерт – лучшая часть ужина, не порть нам его.

Шауна снова повернулась к Максу и сказала:

– Макс, ты знаешь, я не стала бы беспокоить тебя, если бы это не было важно.

– Шауна, выкладывай и уходи, – приказал Броуди, теряя терпение.

Она не отрывала глаз от Макса:

– Это личное. Макс, пожалуйста.

Макс сжал губы, словно устав от ее игры, и заявил:

– Между нами нет ничего личного, Шауна.

– Макс, – умоляюще произнесла она, и терпение Макса тоже лопнуло.

– Да ради Бога, Шауна, Броуди в городе, и мы хотим спокойно поесть. Что за херня?

Шауна поняла, что ничего не добьется, поэтому сменила тактику и объявила:

– Я беременна.

Воздух над столом заискрился от напряжения.

Я смотрела на Макса, в груди все горело, потому что я перестала дышать, пока думала: когда он расстался с ней и есть ли вероятность, что это его ребенок. Макс медленно закрыл глаза. А потом зарычал своим смертельно опасным, глубоким, хриплым голосом:

– Повтори.

– Мы можем поговорить наедине? – повторила она.

– Нет, Шауна, почему ты говоришь об этом мне? – спросил Макс.

– Потому что это ребенок Керта.

– Офигеть, – прошептала Минди.

– Господи, – пробормотал Броуди.

– О Боже, – выдохнула я.

– Какого хрена? – выдавил Макс.

Шауна присела на корточки рядом с Максом и посмотрела на него снизу вверх.

– Макс, ты должен поговорить с Битси, – взмолилась она.

– Какого дьявола я стану это делать? – спросил Макс.

– Потому что это ребенок Керта. Потому что Керт позаботился бы обо мне и о ребенке. Он говорил мне. И потому что теперь Керт мертв, – объяснила Шауна.

– Ты, что, издеваешься? – отрезал Макс, и я поняла, что он уже не просто злится, он в ярости, и пришла моя очередь обнять его за талию.

– Мы можем поговорить об этом наедине? – снова спросила Шауна.

– Нет, Шауна. Твою ж мать, я вообще не хочу об этом разговаривать. Я даже знать не хочу об этом дерьме.

Она придвинулась ближе и накрыла колено Макса ладонью, мои глаза тут же прикипели к ней.

– Керт позаботился бы обо мне, ты знаешь, что это так. Я не смогу растить ребенка одна.

– Ты с ума сошла? – спросила я, и Шауна перевела взгляд на меня.

– Что? – спросила она.

– С ума сошла? Рехнулась? Чокнулась? Спятила? Помешалась? – объяснила я, с каждым словом повышая голос.

– Конечно нет, – огрызнулась она.

– Тогда, во-первых, убери руку с ноги Макса, – рявкнула я в ответ, и она отдернула руку, как будто обожглась. – Во-вторых, проваливай и найди кого-нибудь другого, кто будет настолько бессердечным, чтобы помогать тебе в твоих попытках вымогать деньги у Битси. Тебе должно быть известно, что Макс никогда не станет этого делать.

– Это ребенок Керта и деньги Керта, и Макс знал Керта и знает Битси, а всем известно, что Макс справедливый.

– А ты спала с Кертом, когда он был женат на Битси, – возразила я. – Судьба жестока, но поднявший меч, Шауна, должен быть готов умереть от него.

Шауна прищурилась, и ее лицо снова приняло холодное выражение.

– Что это значит?

– Это значит, что ты играла с огнем и обожглась. Смирись. А теперь, честно, просто уходи.

– Это не твое дело, – огрызнулась она, вставая. Ее маска исчезла, и глаза Шауны снова метали в меня ледяные кинжалы.

– Что, прости? Я сплю в постели Макса. Сегодня его рука была в моих джинсах. Но это ты назвала Макса милым, ты у меня на глазах положила руку ему на ногу, и ты подошла к нашему столику, нарушила приятный вечер и вывалила на нас весь этот вздор. Так что это мое дело. Проваливай.

– Мы говорим о невинном ребенке, – ответила Шауна.

– Мы говорим о том, что ты все еще пытаешься добыть золото, хотя жила иссякла, да еще имеешь наглость подойти к Максу в приличном ресторане и втянуть его в это!

– Что здесь происходит? – послышался мужской голос, и посмотрела поверх плеча Макса, надеясь увидеть управляющего или кого-нибудь в этом роде, но там стоял Гарри.

– Просто отлично, – буркнул Броуди.

Макс встал с дивана:

– Все хорошо, Гарри, Шауна уже уходит.

Не обращая внимания на Макса, Гарри сердито уставился на Шауну и спросил:

– Почему ты достаешь Макса с Ниной?

– Гарри... – Шауна вернулась к приторному умоляющему тону.

– Думаешь, что сможешь дурачить Нину, как дурачила Битси и меня? – громко спросил Гарри. Я рассматривала его и пьяно подумала, что он выглядит не таким глуповатым, когда злится.

– Может отойдем в сторонку? – с наигранной скромностью спросила Шауна.

– Нет, уже все в этом гребаном ресторане знают, что ты шлюха, чего тут скрывать?

– Просто отлично, – повторил Броуди и тоже встал. – Гарри, мужик, серьезно, пойдем проветримся.

– Да, – ответил Гарри. – Мы проветримся, когда Шауна уйдет.

– Гарри, – позвала я. – Почему бы тебе не взять стул и не выпить с нами?

Гарри посмотрел на меня, потом снова на Шауну.

– Буду рад, Нина, и с удовольствием посижу с вами, как только Шауна свалит отсюда.

– Шауна, у тебя проблемы?

Теперь к нам подошел и мужчина, с которым ужинала Шауна.

– Охо-хо, – прошептала Минди, и я повернулась к ней, широко открыв глаза.

– Все хорошо, Роберт, – ответила Шауна.

– Тебе надо сесть и остыть, – неблагоразумно посоветовал Роберт Гарри, причем сделал это несколько угрожающе.

– Да? Надо? – все так же громко спросил Гарри. – Теперь она трахается с тобой? Потому что тебе лучше знать, что неделю назад она трахалась со мной, Кертисом Доддом и Бог знает, с кем еще.

– Я уже сказал, тебе надо остыть, – повторил Роберт, шугнув вперед, и Броуди поднял руку, чтобы удержать его.

– Парни, вам лучше выйти на улицу, – велел Макс, становясь рядом с Гарри.

– Будь осторожен, Роберт, – заявил Гарри. – Она отлично сосет, но она женщина и способна делать много дел одновременно, так что при этом ее рука окажется у тебя в бумажнике.

Я ахнула, Минди хихикнула. Появился управляющий, но слишком поздно, потому что Роберт стряхнул руку Броуди, размахнулся и ударил Гарри в челюсть. Гарри отлетел назад.

Послышались визги, когда Гарри приземлился на стол и опрокинул его на бок, во все стороны разлетелись бокалы, тарелки и солонка с перечницей. Гарри выпрямился, повернулся и, согнувшись, бросился на противника. Он ударил Роберта в живот плечом, и тот, пролетев шесть футов, врезался в другой столик. Бокалы опрокинулись, тарелки попадали, а посетители бросились в стороны, когда Роберт рухнул на стол и тут же оттолкнулся от него. Гарри не удержался на ногах, вцепился в Роберта, и они оба упали на пол, где принялись бороться и наносить друг другу удары.

Я встала на колени на диване и наблюдала за ними, так же, как и Минди.

Драка длилась недолго. Вмешались Макс и Броуди. Макс схватил Гарри сзади за воротник и джинсы, поднял его на ноги и оттолкнул. Броуди проделал тоже самое с Робертом, отпихивая его в противоположную сторону.

– Козел, сволочь! – орал Гарри. Его рубашку заляпал сок от стейков, кетчуп, хрен, а также, похоже, вино, масло и сметана. Макс упирался рукой ему в грудь, оттесняя к двери.

– Гарри, остынь, – оборвал его Макс, продолжая толкать в грудь. Гарри, спотыкаясь, двигался назад. – Выйдем.

Я смотрела, пока дверь не закрылась за спиной Макса. Гарри судорожно развернулся лицом к ступенькам, Макс подтолкнул его в поясницу, и они скрылись из поля зрения. Я посмотрела в другую сторону – Роберт и Броуди вышли через стеклянную дверь на задний дворик. Шауна тоже испарилась.

– Ничего себе, – выдохнула Минди,и я повернулась к ней. Она широко улыбалась. – Нинс, детка, встречи с тобой – сплошное веселье.

Я неуверенно улыбнулась ей и краем глаза уловила какое-то движение. Я придвинулась к краю дивана и схватила нашу суетящуюся официантку за запястье.

– Я знаю, что вам нужно убраться, но когда вы закончите, можно мне амаретто со льдом? Большой.

– Конечно, – рассеянно пробормотала та.

– И себе сделайте один, – сказала я. – Запишите на наш счет.

Она посмотрела на меня.

– О, спасибо.

Я махнула рукой, встала с колен и села на диван.

– Без проблем, – пробормотала я, глубоко вздохнула и повернулась к Минди. – Как думаешь, нам когда-нибудь удастся провести вечер без драки?

– Эта была веселее, чем прошлая, – высказалась Минди.

– И правда, – согласилась я.

– И все-таки это может надоесть, – улыбнулась Минди.

– И это правда.

– Я никогда не пила амаретто. Его не часто заказывают в «Собаке». Стоит попробовать?

– В жизни обязательно надо попробовать амаретто, – сообщила я. Слишком драматично, но это правда.

– Значит, да.

Я улыбнулась, и она улыбнулась в ответ.

* * *

Мы стояли рядом с «Чероки», меня слегка качало, а Броуди вспоминал прошедший вечер.

– Больше всего мне понравилось, когда Нина сказала Шауне, что была в твоей кровати и твоя рука была в ее джинсах. Просто отпад!

– Броуди, попрощайся, – велел Макс.

– Да я просто сказал, – ухмыльнулся Броуди.

– А мне понравилось, когда Нина начала называть все эти слова про сумасшедшую, – добавила Минди, перебирая события нашего наполненного весельем вечера. – Я даже не знала, что для этого существует так много слов.

– Я еще забыла «взбесилась», – сообщила я Минди.

– Я просто должна пожить в Англии. Вы так потрясно разговариваете, – воскликнула Минди.

– И двинулась.

– Клево!

– А еще тронулась, сбрендила и свихнулась, – продолжила я.

Макс открыл пассажирскую дверь и положил руки мне на бедра.

– Нина, пожелай спокойной ночи.

– Спокойной ночи! – сказала я, и Макс развернул меня к двери и поднял, так что у меня не осталось выбора, кроме как забраться в машину.

– Спокойной ночи, Нинс! – крикнула Минди.

– Да, Нинс, до встречи. Макс, брат, будь осторожен, – сказал Броуди.

– Всегда, – пробормотал Макс и захлопнул мою дверь.

Макс исчез из вида, но внезапно за окном появилась Минди. Я улыбнулась ей, а она прижала ладонь к стеклу. Я подняла руку и прижала ладонь к окну со своей стороны. Она слабо улыбнулась, я не совсем поняла, чему именно, потом она убрала руку и отошла.

Мурлыкая под нос, я пристегнула ремень безопасности. Макс сел рядом. Я думала о том, какой милой была Минди, и о мраморном чизкейке, который недавно съела, запивая его амаретто.

– Хорошее настроение? – спросил Макс, заводя машину.

– Мне нравится Минди, – объявила я.

– Думаю, ты ей тоже нравишься, Герцогиня. Вы – два сапога пара.

Не слишком прислушиваясь к его словам, я продолжила:

– Чизкейк просто вкусняшка.

– Ты пьяна? – спросил Макс, положив руку на спинку моего сиденья и повернувшись, чтобы смотреть в заднее стекло, пока сдавал задом.

– Я навеселе, но не пьяная.

Макс развернулся обратно и поехал по дороге.

– Каковы шансы, что ты не вырубишься по дороге домой?

Я помахала рукой и заявила:

– О, я буду в порядке.

– Ага, – пробормотал Макс.

– Может, послушаем музыку? – попросила я, и Макс включил плейер.

Пять минут спустя я спала мертвым сном.

Глава 8

Стряпня

– О! Мой! Бог! Мне нравится твой дом! – услышала я мамин крик.

Стряхнув с себя странный сон, я открыла глаза навстречу утреннему солнцу, заливавшему спальню Макса. Его подушка была пуста. Почему мне снилась мама, я не...

– А ты красавчик! – воскликнула она.

Мое сердце сбилось с ритма, а глаза распахнулись.

– Нет, – прошептала я, откинула одеяло и застыла, увидев себя. На мне не было ничего, кроме белых кружевных трусиков.

Я мысленно вернулась к прошлому вечеру, когда проснулась на руках у Макса, пока он нес меня из машины в дом. Я сказала ему, что смогу дойти сама, и он поставил меня на ноги у подножия винтовой лестницы. Спотыкаясь, я поднялась наверх, разделась, оставив только нижнее белье и босоножки, и рухнула на кровать лицом вниз.

Так и есть.

О.

Мой.

Бог.

– Мне здесь нравится! – завопила мама, выдернув меня из тревожащих мыслей и заставив пошевеливаться. – Стив, я хочу переехать сюда.

Я услышала мужское бормотание, одновременно увидела на полу вчерашнюю рубашку Макса и схватила ее. Я натянула рубашку и бросилась к лестнице, на ходу застегивая пуговицы.

Спустившись вниз, я увидела, что мама стоит перед окном, раскинув руки в стороны, словно призывая горного бога солнца благословить ее. Макс, в одних пижамных штанах, стоял в нескольких футах от нее и улыбался. Стив стоял рядом, насколько позволяли ее раскинутые руки, и тоже улыбался. В отличие от веселой улыбки Макса улыбка Стива была снисходительной.

– Благословенная земля! – громко провозгласила мама.

– Мама, что случилось? – спросила я, подходя, и мама резко развернулась.

– Фасолинка! – взвизгнула она, бросившись ко мне, и крепко обняла.

Почувствовав мамины руки, я позабыла удивление от ее неожиданного приезда, и обняла ее в ответ.

– Как хорошо, – прошептала я ей в волосы.

– О да, солнышко, замечательно, – так же шепотом ответила мама.

Она собрала мои волосы и отвела их за спину.

– Мне нравится такая длина, – заметила она, осматривая меня с ног до головы особенным «маминым взглядом».

– Спасибо, ты хорошо выглядишь, – заметила я, осматривая ее «дочерним взглядом». Мама выглядела подтянутой и здоровой. Загорелая кожа, идеально прокрашенные светлые волосы, аккуратно собранные сзади в симпатичный хвост у основания шеи. Элегантные, изящные и модные брюки и водолазка.

В этом была вся мама.

– Плавание три раза в неделю, работа в саду, гольф и хорошая диета. И увлажнение утром и вечером, Фасолинка, не забывай.

– Не забываю.

– Знаю, солнышко, у тебя безупречная кожа, всегда была. Однако, Нина, – пожурила она, прищурившись, – тебе не следует ложиться спать, не сняв макияж. Уж этому-то я тебя научила.

– Дай-ка большому вредному отчиму обняться или хочешь ее только для себя? – раздался рядом звучный голос Стива. Я шагнула назад и посмотрела на него.

Стив был высоким и крупным мужчиной. С годами он стал немного мягче, но сохранил худощавое телосложение и широкие плечи. Его волосы полностью поседели, но его это не волновало, в основном потому, что они оставались густыми, серебристо-серыми, что очень ему шло. В отличие от мамы, которая был одета как на обед с подругами, Стив надел джинсы, удобные ботинки и байковую рубашку. Он работал техником-ремонтником и, пока не ушел на пенсию, обслуживал комплекс из восьми домов.