Текст книги "Пытка любовью (СИ)"

Автор книги: Константин Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

– Пока, Эдик. Спасибо за подогрев, – пожав поданную Эдиком руку, сказал Игорь, и они разошлись в разные стороны.

Войдя в свою палату, Игорь увидел, что его соседи как всегда спят под одеялами. Он быстро вынул всё из карманов куртки, переоделся в больничный халат, надел шлёпки, и отнёс свои зэковские шмотки в каптёрку. Вернувшись в палату, он развесил на трубах отопления, за спинками своей и других свободных кроватей всё то, что он постирал. От входной двери в палату выстиранные вещи были не видны. Затем он высыпал пачки сигарет из блока в старый целлофановый мешочек и развернул газетный сверток, который сунул ему Эдик. В нём оказались палка копчёной колбасы, целлофановый мешочек с сухим молоком, два творожных сырка и граммов двести шоколадных конфет "Мишка" в целлофановом мешочке.

"Кто-то из местных своим посылал", – подумал Игорь, – "Что ж, посылка попала на другой адрес. Давно я не жил так роскошно. Прямо как на воле".

Игорь положил свёрток в свою тумбочку, а коробку от блока сигарет отнёс и положил в дальнюю пустующую тумбочку, чтобы не светить её в урне для шныря санчасти.

"Ну, вот. Порядок, – подумал он, – "Теперь можно идти к Светке. Интересно, прочла ли она мой рассказик? Или это был простой лёгкий женский интерес, о котором женщина забывает через пять минут?".

Думая так, Игорь как бы хотел не допустить мысли о том, что ему уже просто хочется увидеть её лицо и её улыбку, всю её обаятельную фигуру. Хочется вновь услышать её голос. Игорь положил в карманы халата пачку "Интел", коробку спичек и горсть шоколадных конфет.

"От зэка пойдёт, – подумал он, – "Не на воле же". И пошёл к санитарам, чтобы выйти из стационара.

– Тебе Колода с кардиологии искал, – сказал Игорю санитар, подходя с ним к двери, – Сказал, что б ты зашёл к нему. -

Он открыл Игорю дверь и сразу же закрыл её, когда тот вышел.

"Если я уже стал нужен этому Колоде, то пусть сам приходит, а не передаёт это через кого-то", – подумал Игорь, – "Смотри-ка, гусь важный".

У двери кабинета Светланы никого не было. Игорь постучал в дверь и, услышав "войдите", вошёл в кабинет. Светлана сидела боком к рабочему столу на своём стуле. На её лице светилась её обаятельная улыбка.

– Здравствуй, Светлана, – тихо сказал Игорь.

– Здравствуй, Игорь, – ещё шире улыбнулась она, – А я всё жду тебя. Думаю, чего тебя так долго нет? -

– Да я в душ после завтрака ходил, – отозвался Игорь, переодевая халат, – Уже полмесяца не мылся. -

"Приятно, всё-таки, когда такая женщина говорит, что ждёт тебя", – подумал он, – "Пусть даже она и не ждала".

Игорь подошёл к столу и сел за свой стул. Он достал из кармана халата конфеты и, протянув руку, положил их на стол перед Светланой.

– Вот, угощайся, – сказал Игорь, – Или детям своим отнеси. -

– Ой! Что ты, – зарделась в улыбке Светлана. А потом улыбка исчезла с её лица, и она сказала, – Нет, я не смогу это взять. Вам тут самим есть нечего. -

– Свет, если не хочешь сама, то отнеси детям, – сказа Игорь, – Детям нельзя отказывать. Тем более что это конфеты удачного случая. Не отказывайся, пожалуйста. Я тебя очень прошу. Да у меня ещё остались. Я тебе завтра ещё принесу. -

– И не вздумай! Я сейчас и эти возьму только в том случае, если ты пообещаешь мне, что больше не будешь делать мне такие угощения, – сказала Светлана, глядя Игорю в глаза, – А то мне от этого как-то даже не по себе стало. Пообещай мне это, пожалуйста. -

– Хорошо, – сказал Игорь, – Обещаю. -

– Тогда, огромное тебе за них спасибо! – сказала Светлана, широко улыбаясь, – Я их сейчас в сумочку положу, а вечером детей угощу от тебя. -

Светлана поднялась и пошла к своей сумочке, висевшей на вешалке, рядом с умывальником. Игорь машинально повёл за ней взглядом, глядя на её красивую фигуру под белым врачебным халатом.

– Давай покурим? – предложила она, возвращаясь, – Сегодня до обеда не должно быть пациентов. Если только кто-нибудь новенький не придёт. -

Игорь встал, нажал кнопку пускателя и стал у вытяжного шкафа. Он достал пачку из кармана и распечатал её. Дождавшись, когда Светлана достала для себя сигарету, он зажёг спичку, поднёс прикурить ей и прикурил сам. Он сделал большую затяжку дыма, потому что сигареты с фильтром стали для него уже слабы, и выпустил струю дыма в шкаф.

– Как ты красиво куришь, – вновь заметила Светлана, – Даже курить от этого хочется, – улыбнулась она, – А я прочитала твой рассказ. -

– Ну, и какой мне будет "приговор" за него? – спросил Игорь, не подавая вида, что это важно для него.

– Прочитав, я сразу подумала, какой же ты дре-е-евний, – протянула Светлана.

Эти слова прозвучали для Игоря как приговор к смертной казни. Он опустил свой взгляд, затем поднял его, и, глядя как бы в никуда, проговорил:

– Я так и думал, что совсем отстал от жизни. Отстал, как мамонт. -

– Да ты что? – сказала Светлана, с широко раскрытыми от удивления глазами, – Я же говорю не в таком смысле. А в том, что ты так много знаешь.

Откуда ты, например, знаешь природу на этих Филиппинах? Откуда ты знаешь то, что думает девчонка, когда её целует любимый парень? Да и вообще, откуда ты всё это знаешь, о чём ты написал в рассказе? Мне даже как-то захотелось тебя вновь на "вы" называть. -

– А читается рассказ легко или тяжело? – тихо спросил Игорь, немного приходя в себя.

– И читается легко, и написано интересно, – сказала Светлана, уже улыбаясь, видя, что потухший взгляд Игоря вновь светлеет, – Я такого описания будущего ещё ни разу не читала. И первые чувства любви красиво описаны. Твой рассказ чем-то даже согревает. Я принесла его. Сейчас верну тебе. -

– Не надо, – сказал Игорь, и посмотрел в глаза Светланы, – Если он тебе понравился, то я дарю его тебе. -

– Спасибо, – улыбнулась она, – А я вчера вечером детей покормила, только прилегла на диван почитать твой рассказ, как мой заявляется с работы с "дипломатом". Включил телевизор и уселся. А сам уже где-то поддал. Неси ему есть!

Меня это аж взбесило! Он ходит, пьянствует. Родные дети его не видят, даже в выходной день. А я ему ещё и есть подавай, как прислуга. Я встала с дивана, взяла его "дипломат", да как дам ему им по голове. -

– Да ты что? – сказал поражённый этими словами Игорь, – Шутишь, что ли? -

– Какие там шутки? – улыбнулась Светлана, – В "дипломате" у него пять бутылок пива было. Четыре из них вдребезги разбились. -

– Ему же осколками должно было всю голову порезать, – заметил поражённый Игорь.

– Да нет, "дипломат" у него пластмассовый, – вновь улыбнувшись, сказала Светлана, – Он сразу присмирел. Пошёл на кухню и сам поел. А я оставшуюся бутылку пива открыла, и пиво попивала, пока он пол половой тряпкой подтирал. А потом легла на диван и твой рассказ дочитала. -

– Я даже поверить не могу в то, что ты рассказала, – проговорил изумлённый Игорь, – У меня это никак не вяжется, что ты можешь ударить кого-то. Да ещё "дипломатом" по голове! Просто не верится. -

– Нет уж, поверь, – улыбнулась Светлана, – Если женщину вывести из себя, то она может и не такое сделать. Я и сама от себя такого не ожидала. -

Игорь был просто ошарашен этим её рассказом. У него никак не укладывалось это в голове. Обаятельная женственность Светланы просто не могла вязаться с её рассказом. Игорь даже как художник не мог представить себе такого. Как это нежное женское создание может замахнуться тяжёлым "дипломатом", в котором находится пять бутылок с двумя с половиной литрами пива, и стукнуть им по голове сидящего на стуле человека? Это просто не укладывалось в его голове.

После того, как они выкурили свои сигареты, Игорь узнал, что работы сегодня не так много. К тому же эта работа для Игоря стала настолько привычной, что делать её он мог уже безо всяких напряжений. И Игорь начал обтачивать новые коронки.

– Что-то ты стал каким-то серьёзным, – улыбнулась ему Светлана.

– Да я всё ещё не могу поверить в твой рассказ, – отозвался Игорь.

– А тебя когда-нибудь била твоя бывшая жена? – спросила она.

– Да ты что? – поразился он такому вопросу, – Хотя, – вспомнил он, – Однажды, после того, как я всё же попытался забыть всё и жить с ней, она прыгнула на меня, как кошка. Я ей что-то сказал тогда, что её взбесило. Я скинул её с себя на пол. А она соскочила и вновь кинулась. Тогда я шлёпнул ей пощёчину, она и улетела на диван. Ей этого хватило, чтобы не вздумалось делать такого впредь. Пятерня так и осталась у неё на щеке на весь вечер. И утром не прошла ещё. Красные следы от четырёх пальцев. Она их утром кремом замазывала. Хорошо, что не ладонью ей шлёпнул, а то мог бы и челюсть сломать. -

В дверь постучали.

– Войдите, – громко сказала Светлана.

В кабинет вошла старшая медсестра. В её руке была большая никелированная ванночка для кипячения шприцев, в которой находились коробочки и пузырьки с какими-то лекарствами.

– Здравствуйте, ещё раз, – поздоровалась она.

– Здравствуйте, – ответил Игорь.

– Здравствуйте, Валентина Григорьевна, – сказала Светлана, улыбаясь и вставая со стула, – С вами можно и по несколько раз в день поздороваться. -

Игорь также встал и вышел из-за рабочего стола.

– Если нужно будет делать укол, я отвернусь, – говорила Светлана, подходя к Валентине Григорьевне и заглядывая в лист бумаги, в который та смотрела.

– Укола сегодня не будет, – сказала Валентина Григорьевна, – Витамин В12 всё ещё не привезли. Вот тебе, Григорьев, твои таблетки, – она взглянула на протянутую Игорем руку с чёрными от работы пальцами, – Подставляй свой карман, я в него положу. Это "Паск" и "Тубазид". Вот тебе ещё пузырёк с витаминами в драже. Их надо пить по три-четыре штуки три раза в день. А вот эту маленькую капсулу выпей прямо сейчас. Это очень хорошее лекарство с антибиотиком, и его очень мало сюда привозят. -

Она привычно выдавила из небольшой упаковки маленькую оранжевую капсулу. И сказала Игорю:

– Открывай рот. Я сама тебе положу. Она сначала может прилипать к языку, но потом отстаёт. И вот, запей-ка её вот этим. Это глюкоза. -

Она взяла маленький стаканчик, с налитой в него наполовину бесцветной жидкостью и поднесла его ко рту Игоря. А он, согнув ноги в коленях, чтобы медсестре было удобнее, выпил сладковатую жидкость, запив ею капсулу лекарства.

– Спасибо, Валентина Григорьевна, – сказал Игорь, распрямляясь, – Вы извините, я бы мог быстро и руки помыть. -

– Да, чего уж там! – улыбнулась та, – Мне это не тяжело. Да и привычно. Я раньше работала с пожилыми больными. Приходилось подавать им всё. А у некоторых от старости и руки и головы уже тряслись. Там было посложнее. А ты, вон, раз – и всё. И нету, – вновь добродушно улыбнулась она.

Игорь посмотрел ей в глаза и увидел в них доброту женщины-матери. Валентина Григорьевна как-то смутилась от его взгляда.

– Ну, пошла я уже, – повернулась она к Светлане, – Работы ещё много. -

– Заходите, Валентина Григорьевна, если захотите посидеть спокойно и отдохнуть, – провела ладонью по её предплечью Светлана, – Я хочу кофейник из дома сюда принести. Можно будет или чаю или кофе попить. -

– Хорошо. Спасибо. Ну, я побежала, – и Валентина Григорьевна вышла.

– Какая же она хорошая женщина, – произнесла Светлана, присаживаясь на свой стул и глядя на закрывшуюся за ней дверь.

– Она единственная, кто лечит больных в стационаре, – сказал Игорь, – Могила в палатах вообще никогда не появляется. Да и больше половины тех, кто ложится, его и в первый день даже не видит. В принципе-то и правильно. Да и зачем ему глупые спектакли разыгрывать? Хорошо, что не мешает никому, раз сам тупой в этом деле. Да и больным от этого лучше. -

Они вновь сели за свои "рабочие места", но вскоре в коридоре послышался голос зэка-санитара:

– Выходим все! Обеденный перерыв! Сейчас буду закрывать двери больнички! -

– Ну, пойду обедать, – сказал Игорь, вставая, – А ты куда ходишь на обед? -

– Какой мне обед? – удивлённо сказала Светлана, поднимаясь со стула, – Тут вон сколько всего! – и она постукала кулачками по своим широким бёдрам, – Как мне от этого избавиться? – и, посмотрев на Игоря, она добавила, – Иногда я бутербродик с собой из дома захвачу, а иногда печенье. -

– Да-а, – сказал Игорь, глубоко вздохнув, – И кто только вам внушает, что мужчинам могут нравиться скелеты? -

Игорь помыл руки под умывальником и, вытирая их полотенцем, сказал Светлане, которая подошла и стояла, прислонившись к углу вытяжного шкафа:

– Смотри, испортишь себе этой глупой диетой желудок. Ну, я пошёл. -

Игорь быстро пообедал и съел на десерт один творожный сырок. Желудок Игоря уже давно как бы сжался и привык к пище, в которой было мало калорий и витаминов. А этот сырок так насытил его, как будто бы он съел два обеда, а не один.

Только зэк, недоедавший несколько лет, может понять это. Игорь знал, что сырки быстро испортятся, поэтому их просто необходимо было съесть как можно быстрее.

"Да. Прошло то время, о котором даже страшно вспоминать", – подумал он, – "И целый пузырёк витаминов вдруг появился. Даже поверить в такое мне когда-то было сложно. А те, несколько Руслановых витаминок, насытили мня тогда аж на два дня".

Игорь вспомнил, как когда-то, месяца через три после его голодовки, в клуб привезли кино. Игорь тоже пошёл тогда в клуб. Все отряды, состоявшие из тех зэков, кто хотел посмотреть кино, приводили к клубу строем, и впускали зэков внутрь шеренгами по одному. В кинозале зэки садились кто куда и занимали места рядом для своих знакомых или кентов, которые могли придти с другим отрядом позже. "Петухи" садились на полу, перед сценой.

Игорь вошёл тогда в кинозал и его окликнул зэк Руслан, молодой грузин из города Гагры, с которым Игорь сидел в одном отряде по приходу в зону. И пришли они тогда в зону почти в одно время. Игорь прошёл к нему и сел на деревянное кресло рядом, на "забитое" Русланом место. У Руслана, как и у Игоря, срок был червонец. И тоже за мокруху.

Они поговорили до начала кино о том, кто и где из них "побывал" за то время, пока они не виделись. Руслан хорошо говорил по-русски, почти без акцента. А перед самым сеансом, когда уже погас свет, Руслан сказал Игорю:

– Подставь ладонь. Это витаминки. У нас один в санчасти семь пузырьков купил. -

Он взял в темноте руку Игоря и насыпал ему в ладонь из пузырька горочку круглых драже витаминов. Игоря в то время постоянно терзало чувство голода. Он положил в рот три витаминки, и по его щекам непроизвольно потекли слёзы.

Он раньше такое видел лишь в кино. И даже не верил, что человек может выглядеть спокойным, а глаза его сами плачут. А сейчас это было с ним. Видимо оттого, что для Руслана эти витаминки были просто временной забавой, а для Игоря они были уже пищей, которую постоянно требовал его желудок.

Но в темноте кинозала его слёз не было видно никому. Игорь иссосал штук десять драже и почувствовал, что голод отступил, и уже не терзает его. Он был несказанно благодарен тогда Руслану, который никогда и не узнал того, как он помог ему в тот раз этими витаминками. Вторую половину, штук пятнадцать этих маленьких драже, Игорь съел на другой день. И опять, после этого, он весь день не хотел есть.

"Интересно получается", – подумал Игорь, – "Туберкулёз как бы спас меня от голода и от недоедания диетическим питанием. Парадокс. А первые три года в этой зоне были у меня действительно страшными от этого постоянного чувства голода. Особенно после голодовки. Даже сейчас об этом страшно вспомнить. Да это, наверное, не забудется уже никогда. И буду помнить это всю мою жизнь".

После обеда, в то время, когда не было пациентов, Игорь и Светлана разговаривали. Игорь задавал ей многие вопросы, чтобы узнать подробнее, как сейчас живут "на воле". Вскоре он понял, что кроме шмоток и некоторых изделий, в основном электронных, на воле мало что изменилось. Светлану же интересовало то, какого мнения придерживается Игорь в вопросах отношений мужчины и женщины, в вопросах воспитания детей, в вопросах о семейных отношениях.

После того, как санитар оповестил зэков в коридоре санчасти, что больничка закрывается, Игорь помыл руки над раковиной умывальника и переодел халат. Он уже вытирал руки полотенцем и хотел попрощаться со Светланой, но она попросила его:

– Игорь, давай ещё покурим. -

И они закурили, стоя у вытяжного шкафа. Светлана как будто задумалась над чем-то, улыбаясь, или вспоминала что-то приятное. А Игорь не хотел ей мешать и просто курил, посматривая иногда на её лицо, которое своим обаянием как бы притягивало его взгляд. Он быстро выкурил свою сигарету с фильтром и затушил окурок в пепельнице. Это как бы вывело Светлану из её задумчивости.

– Игорь, проводишь меня сегодня до двери больницы? – спросила она, – Не хочу я, чтобы эти санитары мне дверь открывали и закрывали. Не хочу даже и видеть уже их подхалимские лица! -

– Хорошо, провожу, – ответил Игорь

– Тогда присядь вон на мой стул, и подожди немного, – сказала Светлана и затушила свою сигарету.

Игорь присел на стул, боком к рабочему столу, а Светлана пошла к вешалке возле умывальника. На вешалке, кроме сумочки висел и пластиковый иностранный пакет с какими-то надписями на нём. Светлана взяла этот пакет, подошла с ним к зеркалу, которое висело на стене между входной дверью и столиком, на котором был аппарат "Самсона". Она положила пакет на сидение стула, стоявшего у стены рядом со столиком, посмотрела в зеркало, притронулась несколько раз кончиками пальцев к своей причёске, и сказала:

– Игорь, отвернись, пожалуйста, ненадолго. -

Игорь отвернулся и услышал, как щёлкнул на двери английский замок. Так замок щёлкает, когда его снимают с предохранителя, чтобы дверь была закрытой на этот замок. Слева на столе от Игоря стояло круглое зеркальце "заднего вида". Оно было диаметром сантиметров десять и в него Игорю было видно всё, что было у него за спиной. В конце стола, возле окна, были ещё два зеркальца заднего вида, но чуть меньше. Практически Игорь видел весь кабинет за своей спиной.

Он видел, как Светлана расстегнула пуговицы и сняла белый халат, бросив его на стул. На ней была одета серая юбка, а выше была светло-розовая комбинация нижнего белья на тонких лямочках, под которой просвечивался белый лифчик.

Оторвать взгляд от зеркала Игорь уже не мог. Он видел всё хорошо и отчётливо, и сразу почувствовал, что его "своевольный член" проснулся и встаёт. Игорь медленно сунул руку в карман халата и, повернув его "вверх головой", прижал к животу. А Светлана в это время скинула лямочку комбинации с правого плеча и, засунув руку в лифчик, как-то приподняла, уложив поудобнее в лифчике свою правую грудь. От того, что Игорь видел всё это, его "своевольный член" напрягся как кол. А Светлана точно так же поправила и свою левую грудь. Затем она повернулась телом в сторону Игоря, глядя в зеркало на стене, и как бы чуть приподняла свои груди двумя руками, чтобы они удобнее улеглись в лифчике. От этого у Игоря чуть не перехватило дыхание.

"Да что она делает?", – пронеслось в голове Игоря, – "Она же знает о зеркалах заднего вида! Она же сама их устанавливала!".

А Светлана в это время, наклонилась и подтягивала тонкие, просвечивающиеся колготки на одной ноге, поднимая при этом юбку, всё выше и выше. Игорь видел уже розовые трусики, надетые под её колготками. Кровь уже барабанила у него в груди и в голове. А Светлана начала подтягивать колготки на другой ноге. Подтянув до верха ноги, она подняла юбку выше и, взяв колготки за самый верх, подтянула их выше, покачивая при этом бёдрами.

От этого в голове Игоря барабан застучал так, как будто его хотели прорвать ударами! Он видел своими глазами то, что он и представлял себе иногда, мысленно раздевая Светлану, как художник, удаляя у неё её одежды. Толстые женские ляжки, между которыми нет просвета, а выше их, выделялся овал лобка, который прикрывает маленькие ажурные женские трусики.

"Как же я пойду провожать её до двери?", – пронеслось в голове Игоря, когда он почувствовал, что его "своевольный член" начал ещё больше раздуваться, давая знать о себе, – "Он же торчит как стрелка часов на полвторого! Куда его деть?!".

Игорь медленно нащупал своей рукой в кармане резинку от трусов и, приподняв её, придавил ей голову своего "непокорного члена семьи".

"Лишь бы теперь резинка не соскочила!", – подумал он.

А Светлана в это время достала из пакета на стуле какую-то лёгкую блузку или кофточку, надела её, и застегнула пуговицы. Затем она взяла со стула халат и отошла от зеркала, чтобы повесить его на вешалке, на противоположной стене возле раковины умывальника. Игорь при этом ещё раз смог подправить резинку трусов, чтобы она не соскочила с прижатого ею "непокорного".

"Лишь бы он не сильно оттопыривался", – подумал Игорь, – "Что для него эта резинка? Но хоть чуть-чуть его прижимает".

Светлана вновь подошла к зеркалу и повернулась в разные стороны, разглядывая себя, и поправила кончиками пальцев свою причёску.

– Ну, вот и всё, – услышал Игорь голос Светланы, – Теперь можем и идти. -

Игорь встал и вышел из-за стола, держа левую руку в кармане халата. Мысли его были лишь об одном. Чтобы было незаметно, что его "непокорный член" стоит как кол. Светлана открыла дверь, повернув вертушку английского замка, и пропустила Игоря в открытую дверь первым.

Он вышел, и медленно направился к выходу из больницы, не дожидаясь Светланы. Он боялся сделать лишнее движение, чтобы его "своевольный член" не вырвался из-под чуть придерживающей его резинки. За своей спиной он услышал щелчок закрывшейся двери и стук каблучков туфель Светланы. Она нагнала его недалеко от закрытой входной двери больницы. Игорь отодвинул два рычажка самодельного ригельного замка и открыл дверь.

– Ну, до свидания, Игорь! – сказала Светлана, обаятельно улыбнувшись, выходя через придерживаемую Игорем дверь.

– До свидания Светлана Ивановна, – тихо сказал Игорь и закрыл за ней дверь, вновь отодвинув для этого два рычажка ригельного замка.

Он почувствовал, что резинка уже давит на горло "его члену семьи", и поднял её рукой через халат. Уже полуживой, "своевольный член" рухнул от этого вниз. Игорь подошёл к двери стационара и, потянув ручку двери на себя, открыл её.

"Видимо её не закрывают уже после закрытия больнички", – подумал Игорь, идя в свою палату.

В палате он выложил в выдвижной ящик тумбочки сигареты с фильтром и, взяв пачку "Примы" пошёл курить в умывальник туалета. Мысли его роились, как пчелиный рой.

"Не могла же она забыть о зеркалах заднего вида! Да это невозможно забыть! Для чего тогда она светила мне свои прелести? Чего она хотела? Это ведь перед самым уходом с работы! А может быть она Мата Хари из КГБ. Может быть там давно заточковано, что я инакомыслящий и писал уже что-то в тетради. Ведь ту тетрадь тогда так долго искал Ваня-ваня у меня в школьной библиотеке. Часа два шмонали с прапором. Всё перевернули. Может быть, и не так просто она вынудила меня написать рассказ? Неужели меня уже заприметили, чтобы трюмануть ещё подальше и ещё более надолго?

Что было бы, если бы я встал и пошёл к ней, когда она была без кофточки? А чего ей бояться? Изнасиловать её быстро невозможно. Колготки, трусики... Да и колготки, наверное, подпоясаны каким-нибудь шнурком. Могла бы разорвать на себе комбинацию и закричать. А это уже явная попытка к изнасилованию. Верных шесть лет на строгаче. Или на особом. Ведь в зоне же совершена попытка.

Нет, тут что-то не то. Она бы и без моего подхода к ней могла бы всё это инсценировать. Разорвать на себе что надо и закричать. Нет, что-то здесь не то. Но тогда что?! Что здесь тогда?! Подразнить меня? Да зачем? С какой целью? Но "просто так" никогда ничего не делают.

А может быть не зря у неё в подружках Антонина Пепровна? Может меня хотят уложить в дурдом, как нераскрытого инакомыслящего? А в дурдоме, можно уже будет спокойненько и раскрывать.

Сколько у нас в Союзе сидят в дурдомах инакомыслящих? Ведь, тот "политический" конкретно всё это рассказывал тогда мне об этом, на областной больничке. Как же его фамилия? Вроде, Бахмин? Точно, Бахмин. Вячеслав или Святослав. Забыл уже".

НЕМНОГО О ДОХОДНЫХ ДЕЛАХ

Игорь проснулся от того, что из динамика, висевшего недалеко от его шконки, послышался командный голос ДПНК Вани-вани: "В колонии объявляется подъём! Всем осужденным встать, заправить свои кровати и приступить к водным процедурам! Все, не вставшие с постели, будут считаться нарушителями режима содержания! К ним будут применены различные виды наказаний! Нарушать ещё что-нибудь также запрещено, что приведёт... к ещё более... худшим... наказаниям... впоследствии!".

Эта последняя фраза прозвучала уже как-то с перерывами. Было заметно, что запас слов у Вани-вани уже исчерпан, и ему трудно было подыскивать слова, чтобы сказать это предложение "более интеллигентней".

Кто-то из зэков сказал:

– Какой год уже он хочет сказать что-нибудь умное по радио. Начнёт говорить, – прямо как Левитан. А в конце обязательно обсе...ся. -

Так оно и было. Некоторые из зэков хохотнули в разных местах. Игорь тоже громко хохотнул. Услышав это, послышались ещё реплики с разных сторон:

– У него ведь так, – стой там – иди сюда!. -

– Ага. Или – молчать, когда тебя спрашивают! -

– Не похмелился, наверно, ещё спросонья. -

Зэки начали постепенно подниматься, переговариваясь. Игорь понял, что больше не уснёт, и также решил вставать.

"Вот барбос. Разбудил, – подумал он, потягиваясь в кровати, – Не дал лишних десять минут поспать. Хотя, я вроде бы и выспался. Быстро я ночью портрет строганул. Осталось лишь волосы резануть и глаза подправить... Сколько я спал? Часа три или два с половиной? Ничего, днём немного прикимарю. А сейчас нужно сходить отлить".

Он встал, сунул ноги в домашние тапочки, оделся и направился в туалет. Поворачивая из общего проходняка к двери из барака, Игорь слышал громкие командные возгласы завхоза, осуществляющего "подъём" в тринадцатом отряде.

"И неймётся же кретину, – подумал Игорь, – Получил чуть-чуть власти, и ему уже нравится, чтобы он покрикивал, а перед ним чтобы заискивали. Стране нужны герои, – п...да рождает дураков", – вспомнились ему обиходные зэковские поговорки.

В общем, день начался и продолжался как обычно в зоне. Через какое-то время после завтрака Игорь, как он и полагал утром, немного кимарнул, попросив Хрыча разбудить его ближе к обеду. Хрыч остался в каптёрке, а Игорь разделся и лёг спать, как и те зэки, которые приехали в зону с ЖБК после третьей смены.

Хрыч разбудил Игоря во время обеда. Игорь отвёл отряд в столовую. Столовая была уже полупустой, потому что многие отряды уже отобедали. Он сказал Хрычу, чтобы тот отвёл отряд из столовой, и пошёл к окну, где выдавали диетическое питание. Получив обед, Игорь сел за полупустой стол и начал есть. Он задумался о чём-то и не обратил внимания на то, что напротив него уже садился Мансур Елизаров.

– Здравствуй, Игорь, – сказал он, проходя боком между столом и лавкой, – Задумался о чём-то? -

– Здравствуй, Мансур, – поздоровался Игорь, приподнявшись с лавки, и пожал Мансуру протянутую им руку, – Да, что-то "погнал гусей" ни с того, ни с сего. И даже не заметил, как ты зашёл и обед получал. -

Мансур вынул из бокового кармана куртки полулитровую стеклянную банку, закрытую полиэтиленовой крышкой, и поставил её на стол. Банка была наполнена какой-то мелко порезанной зеленью.

"Вот о чём Марик заикался", – подумал Игорь, и спросил у Магсура, – А что это у тебя за зелень в банке? -

– Это различные съедобные травы, порезанные как салат, с перцем и солью, – пояснил Мансур, – Я сейчас выписываю журнал "Наука и жизнь". А там на последней странице постоянно есть рубрика о полезных травах. Вот я и увлёкся этой наукой.

Постоянно добавляю себе к обеду зелень с витаминами. И в первое и во второе. Попробуй. Я думаю, ты оценишь эту кухню. А то многие тут на меня уже коситься стали, как будто у меня "не все дома". Идиоты. А оказывается здесь столько съедобных трав, о которых я раньше и не знал. Бери ложкой. Ложи в суп. Сам поймёшь. Эта зелень и вкус прибавит. -

Мансур открыл крышку у банки, набрал полную ложку мелко порезанной зелени и положил себе в миску с супом.

– Бери, бери. Не стесняйся, – сказал он Игорю.

Игорь также положил себе в суп ложку зелени.

– О! – сказал он после первой ложки, – действительно, намного вкуснее. -

– Он ещё и питательнее стал, – улыбнулся Мансур, довольный высказанным мнением. – Ты сам почувствуешь после еды. -

Мансур ел неторопливо, как и Игорь. И у них во время еды завязалась неприхотливая беседа. Мансур, как специалист, рассказывал о различных травах, что вызывало и Игоря неподдельное восхищение такими познаниями. На те вопросы, которые задавал Игорь, Мансур спокойно отвечал. Игорь закончил есть первым, но продолжал сидеть за столом, и с интересом слушал Магсура.

– Ну, Мансур, ты здесь станешь ещё и спецом по ботанике, – заметил он, когда Мансур допивал свой компот, – Как приятно послушать здесь толковые мысли. Давно уже я так приятно не обедал здесь. И, действительно, от твоего салата я наелся, как никогда. Спасибо, Мансур, за угощение. -

Выйдя из столовой, Игорь пошёл вкруговую, вокруг клуба чтобы немного пройтись с Мансуром. Они закурили и шли не спеша.

– Я тоже давно так хорошо не обедал, – говорил Мансур, – Мне так уже надоели все эти зоновские рожи за столом. Посмотришь на кого, – и сразу видно, что это за тварь. Ты бесхитростный. Мне даже до сих пор непонятно, как ты здесь выживаешь. Ты же всегда "поднимаешься" без денег. Не могу понять, как это у тебя получается. -

– Не знаю, – сказал Игорь, – Может и потому, что говна-денег нет.

А ты? Зачем ты такую кучу денег в счёт досрочного погашения иска им отвалил? Я случайно прочитал этот плакат, и просто глазам своим не поверил. У тебя большой иск? -

– Хэ. Да это мелочи, – ухмыльнулся Мансур, – иск у меня около миллиона. А это просто для "галочки" в деле. Чтобы "заточковано" было, что вношу досрочно. Жена деньги в зону переслала. -

– У неё что, денег куры не клюют? – спросил Игорь, – Лучше бы было на эти деньги "нужного человека" нанять, чтобы срок тебе скостить. -

– Мне срок не скостят, – ответил Мансур, – КГБ. Я числюсь за КГБ, а это не ментовка или прокуратура. У них всё намного сложнее. А эти деньги из Фонда помощи Мансуру Елизарову. В Тель-Авиве его организовали. И собрали две с половиной тысячи долларов. А моей на руки здесь выдали две с половиной тысячи рублей. Твари мелкие. Даже на этом кто-то себе мелочёвку прикарманил. -

– Ого! – удивился Игорь, – Какие у тебя связи. Тебя даже в Израиле знают. -

– Я же работал по произведениям искусства выдающихся мастеров, – уточнил Мансур, – Меня много где в мире знают. -