Текст книги "Большая Охота Сумрака (СИ)"

Автор книги: Константин Богачёв

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 34 страниц)

Сумрак редко поддавался на провокации, как правило, пропуская мимо ушей язвительные замечания и тупые подколы сородичей, однако подобный намек являл собой стопроцентный перебор. Проучить за него уже становилось делом чести. Что до Кошмара, то его обычной тактикой было отвечать на шутку еще более забористой шуткой, но здесь даже он лишился дара речи от возмущения. Напарники остолбенели всего на долю секунды, окончательно переваривая поступившую информацию, после чего вдруг одновременно прорычали идентичные слова вызова. Затем, резко осекшись, переглянулись… Похоже, синхронизация начинала работать.

– Я был первый, – твердо сказал Сумрак.

– Нет, я, – возразил Кошмар.

– Я не уступлю тебе, – голос сына Грозы вдруг приобрел зловещую интонацию.

– И я не уступлю, – прошипел в ответ младший воин.

– Тогда прежде я вызываю тебя: сразимся за право запихнуть его грязные слова обратно в его мерзкую глотку! – Сумрак сделал в сторону Кошмара короткий предупредительный выпад, показывая всю серьезность своего настроя.

Сбитый с толку Ужас Леса чуть попятился, хмурясь и пытаясь уловить в поведении этих двоих какой-то подвох. Совсем уж неприятно становилось, когда о нем говорили так, будто бы он здесь не присутствовал.

– Вы тянете время, – с подозрением заметил он.

– ЗАТКНИСЬ! – хором рявкнули самцы, одновременно повернувшись к нему и угрожающе распялив жвала. Вслед за тем они решительно направились обратно в сторону зала. Ужас Леса невольно посторонился, пропуская их мимо. В этот момент он усомнился в удачности своей шутки…

Как и ожидалось, Кошмар вновь проиграл. Впрочем, после совместной Охоты и многочисленных занятий по синхронизации, он стал куда более достойным противником. Приемы младшего самца по-прежнему оставляли желать лучшего, но он научился мало-мальски предугадывать действия Сумрака, а потому смог выстоять дольше обычного, пока соперник не отвлек его обманным движением и не опрокинул с грохотом навзничь.

Место Кошмара тут же занял истомившийся ожиданием Ужас Леса. Рыкая и раздраженно подергивая головой, Сумрак немедленно яростно атаковал его, совершенно забыв об усталости. Самцы сразились на лезвиях, и, спустя полчаса победа вновь досталась сыну Грозы, ценой распоротого бедра и вывиха плеча – весьма небольшой ценой, если учитывать превосходство противника по размерам и силе. Восстановив таким образом справедливость, Сумрак окончательно успокоился и даже начал возвращаться в хорошее расположение духа. Про себя он подумал, что, может быть, не так уж и плохо иногда на ком-то подходящем выместить свою злость…

Чуть позже, ополаскиваясь в душевой, Сумрак, наконец, проговорил, обращаясь к плещущемуся рядом Кошмару:

– Поверить не могу, что нас с тобой в любовники записали… Я еще могу понять, в суицидники, но это…

– Ну… Наверное, не мудрено, учитывая все сплетни, которые о тебе ходят, – с удивительной невозмутимостью ответствовал Кошмар.

Сумрак, неудачно решивший в этот момент глотнуть немного воды, откровенно ею поперхнулся.

– К примеру, что это вообще за история такая про женскую одежду? * – игнорируя кашель собрата, продолжал младший самец.

– И ты туда же… – отдышавшись, провыл Сумрак. – Да не женская она была, не женская! Просто ЧИСТАЯ!

– Ага, и когти ты тоже не полируешь…

– Нет, – растерянно ответил сын Грозы, невольно поглядев на свои руки. – Я их просто мою хорошо…

Кошмарик лишь неопределенно стрекотнул и пошел сушиться.

– Нет, ты правда во все это верил? – догоняя напарника, вопросил неожиданно задетый его речами Сумрак. Кошмар лишь усмехнулся.

– …И при этом продолжал со мной общаться?

– Мне хорошо знакомо, каково это, когда о тебе поверхностно судят, не побывав на твоем месте, – немного помолчав, сказал со вздохом Кошмар. – Ты чтишь Кодекс, ты достойный воин, ты верный товарищ, за это я уважаю и ценю тебя. А уж полировать когти или нет – твое личное дело.

Жизнь на «Изверге» неспешно текла своим чередом. Это был самый спокойный период года, по общему календарю условная «осень». Из крови самцов наконец вымывались излишки половых гормонов, и воины становились более уравновешенными и рассудительными. К тому же, пройдя через Малую Охоту, они тратили избыток энергии, и затем могли в более размеренном режиме заниматься трофеями, отдыхать и тренироваться, совершенствуя боевые навыки. До Большой Охоты оставалось чуть более трех месяцев. Накануне нее традиционно происходило Посвящение юнцов, а после всех испытаний воинов ждал очередной Сезон. Время Большой Охоты, совпадавшее с началом года, было выбрано не случайно – самцы вновь начинали приходить в возбуждение и потихоньку зверели, в связи с чем им с одной стороны требовался капитальный выплеск энергии, с другой, они становились особенно бесстрашными, что немало способствовало прохождению сложных заданий. Пока же воины берегли силы. Число дуэлей сократилось до минимума, а регулярные тренировки проходили достаточно лениво – лишь Вожак со старшими помощниками ежедневно гоняли молодняк. Зато в отсеке отдыха был настоящий ажиотаж.

Сумрак и Кошмар также позволили себе поддаться общему вальяжному настрою, однако основной режим тренировок менять не стали: с утра они занимались в зале, хотя и не так активно, как прежде; днем в отдалении от всех оттачивали синхронность действий (вот тут себя приходилось чуть ли не заставлять выкладываться по полной), а вечером сидели над планами и схемами, нередко, засыпая в процессе штудирования материалов… По кораблю, похоже, все-таки поползли неприличные шуточки, но самцам, откровенно говоря, уже было наплевать, о чем там сородичи шептались за их спинами, когда временами видели их выходящими поутру из одного отсека.

Так прошло несколько недель, пока из спокойного и размеренного по меркам охотников ритма жизни клан буквально не вытряхнуло неожиданно свалившееся на косматые головы задание. Среди ночи Гнев объявил подъем и срочное внеплановое собрание. По тому, как выглядело переданное воинам сообщение, легко было догадаться, что причин созыва могло быть всего две: либо что-то из ряда вон выходящее стряслось на корабле, либо где-то вспыхнул очередной военный конфликт, в который требовалось вмешаться. Ни то, ни другое Сумрака, еле выскребшегося из постели, по правде говоря, совсем не вдохновляло. Он-то втайне лелеял надежду, что до самой Большой Охоты ничто их с Кошмаром не потревожит – оставалось слишком мало времени на подготовку, и, что самое неприятное, чем больше они готовились, тем больше убеждались в том, что на самом деле не готовы к выбранной миссии абсолютно… Одновременно с этим он понимал, что подобные надежды столь же беспочвенны, сколь приятны. Как ни прискорбно это было иной раз осознавать, но каждый охотник клана при всей старательно создаваемой общими усилиями видимости свободы выбора являлся на деле существом абсолютно подневольным.

Основу армии составляли молодые и зрелые самцы в возрасте от тридцати до ста лет. Только дослужившись до статуса Свободного Охотника, самец мог покинуть клан и собрать собственный, либо остаться при колонии в качестве наставника, блюстителя порядка или стража. Имел он и право продолжать охотиться в свое удовольствие, если того требовало его мировоззрение. Но до того надо было еще дожить…

Не смотря на то, что с позиции правления Большая Охота являлась не более чем тренировкой армии да еще иногда средством добыть какие-то необходимые исследователям материалы, для самих воинов, воспитанных в соответствии с древними традициями, она была действом глубоко личным и священным. Прервать ее охотник имел право лишь в случае собственной смерти или… по зову военного долга. И как раз самое досадное, что могло произойти на Охоте с точки зрения любого самца – это ее преждевременное окончание посредством приказа вернуться в клан и приступать к обороне, штурму или преследованию чего-либо или кого-либо. С другой стороны, как же иначе? Кланы находились практически на полном государственном довольстве, и, хотя, содержание одного воина на синтетических пайках обходилось не так уж и дорого, аппетиты всей армии в целом, включая обслуживание кораблей, топливо, снаряжение и вооружение, могли потрясти любое воображение. Так что традиции традициями, но даже ими приходилось поступиться, когда дело касалось какой-либо внешней угрозы, пусть даже мнимой.

А уж с подготовки к Охотам так и вовсе выдергивали регулярно, можно сказать, по каждому пустяку. Естественно, раз имеется в наличии армия, нечего ей бездельничать…

Межпланетный мир всегда был и оставался несбыточной утопией. На просторах галактики то и дело вспыхивали конфликты от самых глупых до длительных и кровопролитных. Впрочем, конфликты, касающиеся яутжей, как правило, проходили по одному сценарию: «Они на нас не так посмотрели, мы сейчас им покажем!» Проще говоря, гордый народ, помимо ярко выраженной воинственности, отличался еще и феноменальной обидчивостью. Да боги упасите кому-то было нападать на них! Нет, о том уже давно не помышляла ни одна из соседних цивилизаций. Только безумец станет провоцировать на агрессию закоренелых головорезов, для которых убийство – главная жизненная философия, а смерть в бою – всего лишь часть повседневности. Но вся беда заключалась в том, что яутжи постоянно усматривали в действиях соседей какой-то злой умысел. То слишком близко подошли к границам, то не соблюли тысяча восьмисотый пункт космического этикета, то без разрешения высадились на отдаленной и всеми богами забытой, но, оказывается, принадлежащей охотникам планете… Короче говоря, как бы иные народы не осторожничали, какой-то из них нет-нет, да и вызывал гнев славных охотников.

Впрочем, были все-таки у яутжей одни постоянные смехотворные недруги. Смехотворные, но, тем не менее, часто причиняющие много неудобств. Их называли Головастыми. Как они именовали себя сами, никто не знал, ибо звуков эти твари не издавали, а общались исключительно телепатически. Это были низкорослые, субтильного телосложения двуногие прямоходящие организмы – даже самому молодому из охотников они едва доставали до пояса. Странно, как они вообще держались в вертикальном положении – головы у этих существ были просто громадными (что и дало повод именовать их Головастыми – яутжи вообще не имели привычки над названиями заморачиваться). Эти на вид безобидные создания с черными раскосыми глазами, занимающими добрую половину их инфантильного личика, являлись обезличенным сборищем высокоорганизованных циников. Смысл их существования сводился к раскладыванию окружающего мира и обитающих в нем организмов на составные части с целью последующего дотошного изучения. Головастые самозабвенно играли в богов, балуясь с генотипами разных существ, вмешиваясь в развитие примитивных цивилизаций и эксперимента ради опустошая целые планеты при помощи синтетических вирусов. Они, по всей видимости, были бесполы, не имели семей и привязанностей, да и вообще своим поведением немало напоминали Жесткачей, за тем исключением, что последние преследовали в жизни несколько иные цели: жрать и размножаться.

Головастые не поддерживали контактов с другими развитыми народами. Это их несколько роднило с яутжами, которые также не стремились ни с кем, кроме себе подобных, близко общаться. Тем не менее, охотники все же были способны на переговоры, хоть, зачастую, и со скрипом, а то, что на слаборазвитые племена они смотрели, как на дичь – ну, так они хотя бы давали этой дичи возможность защититься и отстоять свою честь, а не похищали с целью подвергнуть вивисекции в укромном месте…

Никто точно не знал, из какой части Вселенной Головастые родом – подобно паразитам они давным-давно встречались сразу везде и одновременно нигде не задерживались подолгу. Яутжи никогда не рассматривали Головастых как серьезных противников. Убить тщедушное создание можно было одним щелчком, разве ж это враги… Хотя, надо сказать, технологии яутжей даже уступали технологиям мелких паршивцев, так что в этом плане их цивилизации могли бы и побороться… Но Головастые были трусами. Они никогда не шли на открытый конфликт, да вот только и отставать от охотников не собирались. Очень уж этот сильный, от природы хорошо вооруженный народ их интересовал с научной точки зрения. Именно благодаря неодолимому зову новых открытий Головастые оставались единственными, кто отваживался нападать на яутжей. Правда, делали они это исподтишка, преследуя собственные низкие цели, а потом быстро уносили ноги… Их догоняли, били, и вновь на некоторое время забывали об их существовании. А потом все начиналось сначала.

Вот и на сей раз оказалось, что дело в них. Созвав клан, Вожак объявил, что сутки назад чертовы экспериментаторы-недомерки вторглись на дальнюю планету самок, обойдя каким-то образом заслон, и под покровом ночи похитили девять почтенных производительниц потомства, парализовав их своими проклятыми лучами. Исчезла также одна младшая самка, а, что хуже всего, опустели инкубаторы… Головастые едва не скрылись успешно со всей добычей, но были вовремя замечены бывшими неподалеку воинами Тайфуна. Те начали преследование и даже успели сбить выстрелами один из двигателей вражеского звездолета, так что прыгнуть в подпространство корабль уже не мог, однако догнать негодяев у охотничьих челноков не хватило мощности. Уничтожать звездолет Головастых с производительницами на борту было самой крайней мерой, но, если бы ситуация начала складываться не в ползу охотников, увы, к ней пришлось бы прибегнуть – все лучше, чем достойным самкам закончить жизнь в лабораториях. Кто знает, что эти извращенцы собирались там с ними творить… По счастью «Изверг» как раз шел своим курсом практически наперерез похитителям и получил экстренную информацию вовремя, так что Головастым уже было не уйти.

Так как судно неприятеля оказалось по габаритам небольшим – чуть крупнее штурмовика, было решено особо не мудрить, а просто из скрытого режима обездвижить и обезоружить звездолет парой метких залпов в район реактора. Головастые любили действовать незаметно, но и яутжи, когда нужно, неплохо умели прятаться. Далее предполагалось «загарпунить» кораблик и без лишних церемоний подтянуть его к «Извергу», аккуратно завести в его ангар, а уж потом в спокойной обстановке вскрыть корпус и добраться до мелких негодников.

Гнев быстро и четко раздал инструкции. Не тратя времени даром, воины, получив свое задание, отправились вооружаться, а корабль был срочно переведен в скрытый режим и замедлил ход, поджидая «блюдце» Головастых.

Команда сработала быстро и слаженно, впрочем, как всегда. Бортмеханики Дым и Резкий сосредоточились на радарах и системе наведения, и вскоре с ювелирной точностью вывели из строя рабочий термоядерный двигатель появившегося в зоне досягаемости вражеского суденышка. Теперь Головастым было просто некуда деться. Им оставалось лишь безропотно ждать, когда «Изверг» развернется и подойдет ближе, чтобы неумолимо слопать меньший звездолет. Конечно, на маневр требовалось некоторое время, но оно у охотников было – что-что, а убить пленных (а тем более пригрозить их убийством) у недомерков, склонных к анализу, но не к хитрости, просто не хватило бы смекалки. Им явно сейчас было не до яутжевских самок…

Спустя час полдела было сделано. Влекомый десятком прочных тросов, нелепый дискообразный летательный аппарат въехал на брюхе через шлюз задраенного ангара, и тяжелые створки захлопнулись за ним. Надо сказать, охотникам немало повезло, что звездолет не оказался на несколько метров шире – он точь-в-точь вписался в проем, едва не повредив шлюз своими узкими краями.

В следующим момент ангар распечатали, и нетерпеливые охотники, возбужденно фыркая и стрекоча в маски, ринулись выполнять финальную часть операции. Командующими были назначены Жесть, Пегий и Ждущий – воины третьего ранга.

– Убить всех, – кратко приказал Гнев, отдавая распоряжение о штурме, после чего добавил, обращаясь к ближайшему из командиров: – Жесть, одного только мне живьем притащи.

Жесть исполнительно рыкнул и устремился исполнять приказ. Самое веселье наконец-то началось. Пегий с десятью воинами оперативно организовал оцепление и охрану шлюзов, дабы Головастые, спасаясь, не полезли из всех щелей. Отряд Жести из пятнадцати самцов атаковал командный пункт, проворно вскарабкавшись на куполообразную крышу звездолета и за считаные минуты проделав в ней дыру плазменными резаками, а группа Ждущего из двадцати трех единиц, в составе которой находились Сумрак и Кошмар, прорвалась на срединном уровне, вскрыв технический отсек.

Внутри их встретили кипенная белизна стен и низкие потолки, в которые бравые воины практически уперлись головами. Обычно слепящий свет, являвшийся неизменным атрибутом подобных «тарелок», сейчас померк по причине сдохших реакторов. Надо сказать, корабли Головастых как с виду выглядели по-дурацки, так и внутри были сконструированы совершенно бестолково. Впрочем, с их устройством яутжи были знакомы, потому не терялись. Миновав причудливое машинное отделение, охотники Ждущего, не задерживаясь, разнесли его ворота и торжественно прошествовали к жилым отсекам. В коридоре было на удивление пусто, если не считать немногочисленных расставленных на одинаковом расстоянии двухметровых светло-серых существ – своеобразной охраны Головастых, представляющей собой неутомимых биороботов.

Зафиксировав вторжение, долговязые с тупым видом двинулись на захватчиков, резким, неестественным движением вскидывая какое-то на вид совсем уж несерьезное оружие… Яутжи оказались намного быстрее. Все цели были намечены и взяты на мушку еще до того, как первые парализующие лучи вырвались из узких стволов. Охране удалось задеть троих воинов, но встречный дружный залп тут же плашмя уложил ее первые ряды, размозжив гладкие вытянутые головы и прошив облаченные в серебристые комбинезоны торсы. Выстрелы грянули сразу в обе стороны, провалив попытку долговязых окружить пришельцев, после чего охотники мгновенно перестроились, разбившись на четыре группы по пять самцов. Две из них без промедления двинулись в разных направлениях по кольцевому коридору, методично уничтожая охрану, а две другие пошли следом, по очереди вскрывая все отсеки. Сумрак и его напарник оказались в левой группе зачистки вместе с Торопливым, Тесаком и Статным. Вперед ушли Ждущий собственной персоной, Железный Коготь, Пятно, Кремень и Бродяга.

Когда рухнули первые двери, Головастые, как переполошившееся стадо мелкой скотины, хлынули в коридор норовя проскочить у рослых яутжей между ног. Самцы, обнажив запястные клинки, незамедлительно ломанулись в самую гущу и приступили к хладнокровному вырезанию этой пакости – на них даже заряд было бесполезно тратить… Поддавшиеся панике Головастые являли собой весьма жалкое зрелище. Они метались из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга и падая. Охотники пробивались через кишащие тела, без тени сострадания кромсая их лезвиями и топча ногами. И вся эта жуткая резня проходила практически в полном безмолвии, что придавало ситуации дополнительную зловещесть. Тишина нарушалась лишь редким яростным взрыкиванием разъяренных яутжей и хрустом плоти, а Головастые умирали молча и страшно, закатывая огромные свои глазищи, мерзко дергая тощими конечностями, проливая бесцветную вязкую жидкость. Весь воздух был буквально пропитан ужасом. Возможно, это была единственная эмоция, которую могли испытывать эти, с одной стороны, крайне прогрессивные, с другой стороны невероятно ограниченные существа…

Исследовательское суденышко оказалось на редкость плохо защищено: от охранников уже через двадцать минут даже напоминания не осталось. Это было странно, учитывая, с каким противником Головастым пришлось в этот раз иметь дело. Либо горе-ученые были настолько уверены в своей неуловимости, что не удосужились позаботиться о минимальной обороне, либо они просто решили, что яутжи согласно своему Кодексу не станут нападать на слабых… Что ж, в том и другом случае они просчитались. Задержать их не составило особого труда, что до принципов… Да, будь самцы на Охоте, они бы не тронули подобную мелочь, но, подвергнувшись с ее стороны столь коварным посягательствам, как похищение драгоценных самок, они снимали с себя всякую ответственность, переходя на принцип «за зуб пожалуйте нам всю челюсть». И потому сейчас яутжи не ведали пощады. Да, Головастых можно было с натяжкой назвать мирно настроенными, учитывая, что они действительно ни с кем не воевали и использовали, в основном не летальное оружие, но их дрянная привычка гадить втихаря восполняла открытую агрессию с лихвой, и потому по мнению охотников наглецам должно было умереть.

Хозяева корабля были никудышными во всех отношениях бойцами. По возможности своих сил они, конечно, старались защититься, правда, на редкость неудачным способом. Славящиеся своими телепатическими способностями, Головастые в данный момент раз за разом предпринимали коллективные ментальные атаки, пытаясь вывести захватчиков из равновесия. Да только против взрослых самцов яутжей данная мера, безотказно работавшая с другими разумными видами, была попросту бесполезной, ибо охотники являлись одними из самых устойчивых к психическому воздействию существ в мире – кое-где их даже называли за эту черту «твердолобыми». То, что свело бы с ума большинство разумных созданий, отдавалось в их головах лишь противным писком и еще больше злило. Очевидно, Головастые этого просто не предусмотрели…

Сумрак раздраженно отбросил очередное дергающееся тельце, добросовестно, но без особого воодушевления выполняя возложенные на него обязанности. Нет, жалости к Головастым не было. Было презрение, было отвращение, была некая досада на вынужденную бездарную, но необходимую трату времени со столь нелепым противником. И одновременно самца возмущала вся низость совершенного неприятелем поступка. Головастые цинично позарились на самое сокровенное, оскорбив благородный и воинственный народ яутжей. Нападению подверглась дальняя планета, но кто мог дать гарантию, что в следующий раз в мерзкие лапы не попадут Греза или Солнышко?.. От этой мысли самец рассердился еще сильнее и с размаху пробил чью-то мягкую водянистую голову. Содержимое булькнуло и плеснуло на его блестящий, вчера только вычищенный доспех. Вот же дрянь какая…

Впрочем, брезгливость сына Грозы, похоже, разделяли далеко не все. Рядом Торопливый смачно сворачивал тонкие шеи, а Кошмарик чуть дальше с упоением резал Головастых аж обеими руками – наконец-то он дорвался до противника, над которым ощущал безраздельное превосходство! Похоже, это пьянило юнца, которому прежде достаточно редко доводилось испытывать подобные ощущения, заставляя с жадностью набрасываться на легкую добычу в стремлении перебить как можно больше. Не самое достойное по мнению Сумрака было поведение… Хотя, удивляться не приходилось, в том состоял весь Кошмар. Ему через многое еще предстояло пройти, чтобы дорасти до соответствующих профессиональному охотнику взглядов.

Друг за другом пустели отсеки корабля. Пол сделался скользким от крови и был усеян поломанными серыми телами. Самцы немного замедлились, переводя дух. В очередном, просторном по сравнению с другими секторе, наконец, обнаружились самки. Без труда раздавив суетящихся подле них Головастых, воины переключили, наконец, свое внимание на пленниц.

Да уж, то были не просто абы какие производительницы. Девять мощных обездвиженных неведомой силой Матриархов возлежали на широких столах. Только десятая самка оказалась младше, просто с крупным телосложением. Неизвестно, по какому принципу Головастые выбрали на этот раз объекты для своих научных изысканий. Раз они покусились именно на самок, то, возможно, собирались проводить какие-то опыты с репродукцией, но неясно, почему тогда взяли столь неравномерную выборку. Может, просто ошиблись, приняв рослую молодую особь за Матриарха. Да кто ж их разберет…

Сумрак приблизился к одному из столов. Темно-серая Мать, немного превышающая габаритами даже Тучку, распростерлась на металлической поверхности. Она была полностью обнажена, и от ее крепкого и полного чешуйчатого тела веяло такой силой, что невольно становилось не по себе… Только самые старшие регулярно размножающиеся самки достигали подобных размеров. Похоже, это была одна из Великих… И как только Головастые с такой справились?

Самка была без сознания, но жива. Чуть повернув ее тяжелую голову на бок, Сумрак обнаружил какое-то закрепленное на шее устройство, возможно, именно оно блокировало активность организма… Тут самец почувствовал спиной устремленные на него тревожные взгляды. Он обернулся и с удивлением обнаружил, что остальные четверо воинов застыли в нерешительности подле выхода и теперь молча пялятся на него.

– Наверное, не следует нам их трогать… – с сомнением проговорил Статный. – Высокородные самки как-никак…

– Бред какой, – негодующе фыркнул сын Грозы. – Им помощь нужна, а вы тут рассуждаете о статусах! Кошмарик, давай сюда!

– А что, и правда, – отозвался Кошмар, смелея. – Мало я, что ли, таких высокородных в Сезон пере…

Схлопотав от Статного тяжелый подзатыльник, не давший ему договорить задуманную непристойность, и быстро уклонившись от второго, младший самец озлобленно рявкнул в его сторону и решительно подошел к напарнику.**

– Может, Полосатого позвать? – предложил Тесак, которому, не смотря на более почтенный, чем у всех присутствующих воинов возраст, общаться с Матриархами, похоже, не особенно хотелось.

– Позвать, – спокойно согласился Сумрак, подходя к соседней самке и внимательно склоняясь над ней. – И Вожака тоже, если корабль уже полностью зачищен.

– Я найду Ждущего, он распорядится.

– И десяток чистых простыней надо, – опомнившись, крикнул Сумрак уже вдогонку.

Тесак дернул башкой в знак согласия и, не теряя времени, устремился к выходу, а Статный и Торопливый отошли к дверному проему и встали снаружи по обеим сторонам от него, зорко наблюдая за обстановкой. Сумрак же, удостоверившись в том, что и вторая пленница жива, просто находится в отключке, перешел к третьей.

– Кошмар, тех проверь, – одновременно приказал он, поворачиваясь к младшему и указывая на нескольких самок, лежащих отдельно. – Дышат?

Спустя сорок минут зачистка была полностью завершена, и по всему захваченному кораблю можно было наблюдать ее нелицеприятные последствия. Перебитые Головастые штабелями валялись в отсеках и коридорах, кое-где между их телами виднелись раскуроченные синтетические трупы охранников. Всего по примерным подсчетам экипаж этого маленького суденышка насчитывал почти две сотни – и как только они там все помещались? Видимо, такого понятия, как личное пространство, эти существа не имели в принципе…

Трое попавших под парализующие лучи молодых самцов уже пришли в себя и недовольно оглядывались, понимая, что пропустили все самое интересное.

Сумрак и Кошмар пробыли с самками до самого прихода медика. Полосатый явился со стопкой постельного белья и тщательно прикрыв наготу почтенных производительниц, на которых простым воинам глазеть не пристало, приступил к осмотру, выпроводив напарников, и заявив, что дальше справится без них.

Через два отсека Ждущий планомерно выжигал обнаруженный охотниками инкубатор. Это было тяжелое решение, но воинам пришлось на него пойти, уничтожив собственными руками полсотни яиц с нерожденными мальками внутри. Головастые уже чем-то накачали эмбрионы, судя по присоединенным к каждому яйцу трубкам, и одни боги ведали, что бы теперь из них могло вылупится…

Гнев неторопливо шествовал по коридорам и удовлетворенно осматривал плоды деятельности своих бойцов, направляясь к рубке. Дальнейшая судьба захваченного судна уже была им определена. Оставлять звездолет у себя не было смысла. Подобные модели уже попадали в руки яутжевских ученых и техников, так что ценности такая добыча не представляла. С другой стороны, где-то неподалеку должен был располагаться корабль-носитель Головастых – в противном случае эти, с позволения сказать, исследователи, далеко бы на своей скорлупке не улетели, а потому с одобрения Совета Гнев собирался выбросить разоренное суденышко полное изувеченных тел в открытый космос как назидание остальным Головастым. Не приходилось сомневаться, что их материнский корабль быстро отследит один из своих научных модулей и заберет его на борт, получив таким образом грозное послание великих охотников.

Но прежде…

В рубке Головастых уже хозяйничал Дым, разбираясь с их устройствами связи. Рядом стоял Жесть, подпирая ногой помятого и елозящего по полу последнего члена серого экипажа.

– Все готово, Вожак, – отчитался механик, как только Гнев переступил порог тесного отсека управления, и посторонился, пропуская его к пульту. Гнев чуть склонил голову, благодаря подчиненного за хорошую работу и включая указанное передающее видеоустройство. Жесть, не дожидаясь команды, нагнулся и поднял с пола слабеющего Головастого, передавая его Вожаку. Тот молча взял пленника и повернулся к устройству, обращаясь к нему с такими словами:

– Я знаю, вы увидите эту запись и уж как-нибудь ухитритесь понять смысл моих слов. Так вот запомните раз и навсегда: если вы когда-нибудь впредь подойдете к нашим границам, то и нарушителей, и вообще весь ваш род будет ждать ВОТ ЧТО… – вслед за этим Гнев поднял за горло дергающееся существо и, приблизив жертву к объективу камеры, начал медленно и демонстративно, с видимым наслаждением сдирать когтями его серую кожу – лоскут за лоскутом, обнажая тонкие и бесцветные трепещущие мышцы, выпуская из незримых вен текучую прозрачную субстанцию, заставляя пленника содрогаться в отчаянном беззвучном вопле. Головастый безуспешно вырывался, корчась в стальной хватке всем своим тщедушным тельцем и кривя личико в страшных гримасах. Лишь подвергнувшись ужасной пытке и чувствуя в свой предсмертный миг, как из разорванных жил неумолимо утекают бесценные капли жизни, это существо начало демонстрировать какое-то подобие эмоций. Но его последние проклятия не отозвались в спокойном разуме Вожака, а последние судороги не тронули жестокое сердце.

*Отсылка к тексту «Сумрака и Грезы», где рассказывается о том, что после того, как отец забрал Сумрака на свой корабль от чрезмерно опекавшей его мамаши, подросток был одет слишком изысканно для простого малька. Это удивило вояк, а потом переросло в сплетню о женском одеянии.

**По сюжету «Сумрака и Грезы» Кошмар с братом-близнецом по имени Проклятье пробирались в крупные гаремы знатных самцов и втихаря «развлекали» скучающих самок. Проклятье впоследствии был убит одним из таких «рогоносцев».