Текст книги "Большая Охота Сумрака (СИ)"

Автор книги: Константин Богачёв

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)

– Это что за новости? – изумился самец.

– Некондиция какая-то, – предположил Кошмар. – Вали их, и дело с концом, что тут рассуждать…

– Погоди…

Одна из особей, очевидно, потеряв надежду добиться желаемого, вдруг повернулась и неспеша потрусила в сторону охотника. Сумрак обнажил лезвия, но Жесткач, вместо того, чтобы броситься, невозмутимо свернул в боковой коридор и предпринял попытку пробраться в третий блок вольеров. Воин уже с некоторым негодованием рыкнул и отправился вслед за ним, на ходу доставая копье. И, что самое удивительное, тварь не стала обороняться даже тогда, когда ее ткнули острием в бок, а лишь отбежала в сторону.

Озадаченный, Сумрак приблизился и наступил Жесткачу на хвост, тут же заметив, что его кончик лишен выраженного шипа. Жесткач задергался, но попыток дать отпор не предпринял. Не убирая ноги, самец наклонился и схватил тварь за шею. Священная Дичь пискнула и задергала лапами, однако это не тянуло даже на подобие обороны.

– Что с ними такое? – тут уже и Кошмар заинтересовался необычным ходом дел.

– Вот бы знать… – проронил Сумрак, встряхнув Жесткача.

А вот дальше произошло нечто, заставившее охотника с омерзением отбросить дичь: тварь кашлянула, изогнулась и извергла из своей пасти некую бесструктурную массу в достаточно объемном количестве. Первой мыслью было то, что это какой-то новый способ атаки, но попавшая на бронекостюм субстанция не задымилась и не прожгла ткань, а просто противно стекла вниз непонятными комьями.

Отпущенный Жесткач поспешно отбежал подальше, а Сумрак, приблизив испачканную руку к маске, принялся изучать неведомую гадость. Сканер моментально определили органику, а коррекция изображения окончательно раскрыла тайну…

– Кошмарик… – еще немного неуверенно проговорил Сумрак, вглядываясь в странные фрагменты, составляющие основную часть обслюнявленной массы. – Это же… Это же грибы!

– Грибы? – переспросил Кошмар, будто не расслышал.

– Грибы, – теперь уже убежденно повторил охотник. – Его вырвало чертовыми грибами… У нас дома похожие росли…

Не дожидаясь реакции напарника, Сумрак вернулся назад, изловил еще одну особь и уже целенаправленно ее потряс. Содержимое Жесткачевого желудка не заставило себя долго ждать. Было оно таким же…

– Разве, Священная Дичь ест грибы? – изумился Кошмар.

– Не ест.

– А это что, тогда?

– Не знаю…

В порядке эксперимента, Сумрак заставил проблеваться остальных Жесткачей – итог везде оказался одинаков. А затем произошло нечто еще более занятное. Расставшиеся с обедом твари внезапно потеряли интерес к дверям и вознамерились вернуться туда, откуда прибыли.

– Бей, пока не ушли! – подсказал Кошмар.

– Погоди… – отмахнулся внезапно напарник. Сейчас он, пораженный, наблюдал за тем, как твари, прежде чем покинуть коридор, хватают тела своих павших собратьев и волокут их за собой. Не смотря на протесты проводника, Сумрак убрал оружие и двинулся вслед за четверкой тщедушных Жесткачей, что с невиданным упорством потащили увесистые туши солдат к хвостовой части.

– Там огромное скопление! – отчаянно предупреждал Кошмарик. – Нет, там просто охеренное скопление!

– Солдаты есть еще на уровне? – Сумрак оставался неприклонен.

– Нет… Только те, что заперты в вольерах. И вот эта мелочь, сосредоточенная на корме…

– Точно?

– Точно. Сумрак, ты совершаешь ошибку! Ты идешь им прямо в лапы, одумайся! – Кошмар был близок к панике. – Они, хоть и мелкие, но, если скопом нападут, то тебе конец! Сейчас не место благородству и уж тем более не место любопытству! Слышишь?! Не вздумай туда лезть! Закидывай гранату и режь эту мелочевку!

– Слышу, слышу… – буркнул сын Грозы, и Кошмар понял по его тону, что нифига он сейчас не послушается…

Навстречу пробежала еще одна группа недоростков и скрылась за поворотом, тоже явно направляясь к вольерам. Впереди, наконец, показался открытый темный зев самого загадочного на третьем ярусе отсека.

Если в остальных помещениях и переходах еще худо-бедно работали аварийные светильники, то здесь они были настолько тщательно погребены под наслоениями «паутины», что свет в мрачных недрах отсутствовал полностью. Маленькие Жесткачи деловито сновали у входа, подновляя слюнями «декор», и создавалось впечатление, что они не просто опутывают коридор своими выделениями, а стремятся расширить за его счет некое пространство… На приближение сородичей с грузом и следующего за ними яутжи, эти строители никак не отреагировали. Проходя мимо, Сумрак окинул недоумевающим взглядом ячеистые структуры, создаваемые тварями на стенах. Это было что-то новое…

Наконец, сопровождаемая охотником четверка втащила трупы в отсек, и Сумрак тоже практически без колебаний ступил внутрь, предварительно продемонстрировав Кошмару зажатую в руке гранату. Тот лишь сердито зашипел.

Подобрав на визоре маски наиболее оптимальный спектр, Сумрак внимательно огляделся. Место, куда попал воин, с трудом поддавалось описанию. Впечатление, которое оно производило, не поддавалось ему вообще. Огромное пространство было во всех направлениях опутано волокнистыми тяжами, переплетающимися и образующими самые причудливые формы. Среди извитых элементов, напоминающих изощренную «полосу препятствии», бегали, ползали и шарились все те же мелкие представители Жесткачей. Их были полчища, их было нереально посчитать… И все они невозмутимо занимались какими-то своими делами, даже не замечая вторжения в свои владения.

Крайне осторожно Сумрак начал пробирался среди застывших потоков черной слюны, уходя все дальше вглубь этого диковинного «леса» и во все глаза глядя по сторонам. Он был потрясен. Он ни разу в жизни не видел столько Священной Дичи одновременно. А тот факт, что ни одна из особей не обращала на его присутствие ровным счетом никакого внимания, вплоть до того, что некоторые даже задевали его при перемещении, окончательно сбивал с толку. Кошмарик тоже, наконец, притих и теперь, затаив дыхание, смотрел через маску охотника на непостижимое явление, разворачивающееся вокруг.

«Паутина» толстым слоем лежала повсюду. Кое-где угадывались элементы складских конструкций и пирамиды из контейнеров, однако любая поверхность здесь была плотно окутана выделениями Жесткачей и задействована весьма необычным образом. Овальные ячейки разного размера, подобные увиденным при входе, покрывали стены и свисали сверху, точно мрачные гнезда, свитые из мощных паутинных жгутов, а внутри этих ячеек… Внутри ячеек покоились тела. Бронеголовы, лицехваты, солдаты – бесчисленные трупы вперемежку, без какой-либо очевидной системы, были затолканы в каждое из отделений, причем, затолканы очень плотно, напоминая какие-то адские консервы. Кое-где тела были совсем свежими, некоторые явно тронуло тление (тут Сумрак в очередной раз воздал хвалу своим воздушным фильтрам), основная же часть этих своеобразных «захоронений» была покрыта густым слоем плесени, местами формирующей достаточно крупные плодовые тела. Подойдя ближе и приглядевшись, Сумрак немедленно узнал эти грибы…

В центре отсека, наконец, обнаружилось более-менее свободное место. Выйдя на него, сын Грозы остановился и всмотрелся в мельтешащую кашу из Жесткачей. Кое-что начинало проясняться…

– Кошмарик, я, кажется, понял, что это… – проговорил охотник медленно, продолжая завороженно водить головой.

– Помойка? Кладбище? Утилизатор? – попытался угадать Кошмар.

– Нет, дружище… Это плантации…

Тихо заворчав от боли, причиняемой полученными сегодня ранами, Сумрак присел на какой-то ящик – впервые с утра – и замер, наблюдая за деятельностью Жескачей, до сих пор окончательно не веря в происходящее. Священная Дичь возделывала грибные сады.

Деловито перемещаясь между ячейками, твари проверяли каждую и по необходимости освобождали ее от сгнившего материала, заполняли новым или прореживали «всходы». Там, где грибная поросль была особенно густой, они снимали урожай: отгрызали и проглатывали плодовые тела целиком, после чего удалялись в неизвестном направлении. Местами плесень распространялась за пределы ячеек, покрывая стены и пол, однако, далеко не уходила, что наводило на мысль о ее исключительной плотоядности.

– Ты хочешь сказать, что они выращивают грибы на еду? – наконец осмелился нарушить молчание напарник.

– Да, но не себе, Кошмарик. Они носят их Бронеголовам, чтобы те не сдохли от голода. Запас кормов, даже если и подавался животным автоматически, рано или поздно пришел к концу, а без Бронеголовов Жесткачам было не выжить… Так что эта мелочь – садовники, а не бойцы.

Кошмар даже дар речи потерял на время, но затем пришел в себя и задал вполне закономерный вопрос:

– Как они до этого дошли?

Но теперь Сумрак уже не знал, что ответить. И правда, как дошли? Возможно, грибы поселились на станции случайно, и Жесткачи заметили их поросль на трупах, использовав потом на свое усмотрение. Или вообще эта плесень была экспериментальным образцом… Откуда теперь знать? Гораздо более интересным являлся вопрос о том, как в социальной структуре Священной Дичи появилась новая каста садовников, ориентированная на столь сложную деятельность. Жесткачи иногда казались весьма сообразительными, но общий ход их мыслей все равно оставался достаточно примитивным, и вряд ли они могли просто «придумать» заниматься этим самым «грибоводством»… Подтверждением являлось необычное поведение садоводов: получившие новую программу действий, Жесткачи вынуждены были отказаться от старой, ибо для реализации двух программ враз у их небольшого мозга просто не хватало ресурсов. Потому новая модификация особей освоила приемы возделывания урожая, но утеряла боевые навыки. Очевидно, тут имела место какая-то мутация, либо случившееся ранее заимствование поведенческих признаков от каких-то существ, помимо Бронеголовов, либо… Это также был результат некоего эксперимента.

Сумрак вздохнул. Увиденное очень тяжко укладывалось в голове… Жесткачи, Проклятие Вселенной на его глазах растили сад, чтобы его плодами кормить своих домашних животных! И, пусть сад рос на костях и мясе, а домашние животные были предназначены для реализации страшного процесса развития паразитических личинок, но… Было в этом всем что-то такое трогательное и философское. Священная Дичь словно бы начала обретать новое качество, новый смысл своего существования. Да, как и прежде, Жесткачи пытались выжить за счет других организмов, однако, их отношение к этим организмам теперь изменилось. Если раньше твари нападали на все живое и тащили в улей, дабы сожрать или превратить в «инкубатор», то теперь, поставленные перед жестким выбором: выжить, но стать мудрее и совершеннее, либо исчерпать ресурсы и погибнуть, они смогли осуществить самый нелегкий, но единственно верный путь. Они научились заботиться о других существах, они научились выращивать для них корм, научились вести некий примитивный аналог хозяйства. Они могли бездумно поглотить все, что было на станции, а потом сдохнуть, самостоятельно исчерпав проблему, но вместо этого организовали качественно новую структуру, изолированную, замкнутую на самой себе. И они готовы были ее защищать. Жестокая правда была такова, что, отвоевав «Остров» у яутжей, Жесткачи создали и развили на нем собственное уникальное государство, где уже охотники выступали в качестве захватчиков и разорителей, а вовсе не наоборот…

От последней мысли Сумрак невольно вздрогнул. Он, мнящий себя будущим героем и освободителем – на самом деле не кто иной, как очередной захватчик. И, если бой с кастой солдат еще можно обосновать с точки зрения Кодекса Охоты, то убийство этих мирных трудяг не принесет никакой чести.

Он рассеянно скользнул взглядом вдоль стены. Садовники спокойно занимались своими делами: копали, жевали, таскали, слюнявили… Один из них пробегал мимо. Сумрак проворно остановил его, прихватив за шею, и поднял перед собой. Та же история: Жесткач заперебирал лапами, жалобно пища. Сын Грозы разжал пальцы. Особь, плюхнувшись на пол, тут же поднялась и продолжила свой путь, даже не помышляя о мести. И ничего-то ее не волновало, кроме драгоценных грибов…

Сумрак проводил садовника задумчивым взглядом и откинулся назад, прислоняясь спиной к какой-то опоре и невольно ловя себя на мысли, что разворачивающееся перед ним зрелище постепенно начинает неожиданным образом успокаивать. Однотипные повторяющиеся движения… Четкое исполнение каждым членом группы своей роли… Полная бесконфликтность… И максимальная эффективность действия. Казалось, эти создания являли собой воплощение логики и порядка. Они день за днем реализовывали свое скромное предназначение, дабы огромная колония могла существовать и множиться, развиваться и даже, возможно, постигать какие-то элементарные вещи, прежде недоступные диким предкам. И как-то это все… воодушевляло. И будило неясные воспоминания… О доме, о былых привязанностях, о каком-то простом, забытом счастье… И наводило на размышления… О смысле бытия всего сущего, о собственном предназначении, о судьбе…

– Кошмарик, представляешь… – внезапно сказал Сумрак, и его интонация стала такой, словно самец только что совершил поразительное открытие и решил незамедлительно поделиться им с товарищем. – Представляешь, у меня, наверное, уже детеныши есть…

Проводник только хлопнул себя по лбу – аж слышно было. Ну, приехали… Об этом ли сейчас надо было думать?

– Сумрак, да соберись уже! – рявкнул Кошмар, осознавая, что с его впечатлительным собратом начинает твориться что-то не то. Был бы он сейчас рядом – наверное, крепко бы встряхнул размечтавшегося не к месту охотника, а, может быть, даже осмелился бы как следует врезать. – Да, у тебя есть детеныши, дальше что? У меня они тоже есть, и я даже понятия не имею, сколько и от кого… Это сейчас не важно! Важно то, что, если ты сейчас раскиснешь, то больше у тебя их не будет, слышишь? Ни самок, ни детей, ни вообще твоей долбаной жизни не будет!

– Ну что ты раскричался, брат? – умиротворенно проговорил Сумрак. – Я же уровень почти зачистил, вокруг спокойно…

– Ты мне тут не «браткай»! – взорвался Кошмар. – Живо поднял задницу, покромсал эту мелочь и пошел дальше!

– Я вообще-то устал, – неожиданно закапризничал сын Грозы. – Сейчас посижу еще пять минут и пойду… Что до дичи… Да ты только глянь на них! Они не сопротивляются. Как же я…

Тут Сумрак неловко замолк, а Кошмар на той стороне аж поперхнулся.

– Быстро, я сказал! – взревел он. – Вколи, значит, стимулятора, если устал! У тебя там с вольерами не закончено, еще и в шахте по возвращении сюрпризов не оберешься!

– Ну ладно, ладно… – проворчал сын Грозы, нехотя поднимаясь.

С трудом выбравшись наружу, он кинул прощальный взгляд на суетливых маленьких трудяг, занятых своими плотоядными садами, вздохнул тяжело и быстро вышел за порог. Прежде чем Кошмар успел возразить, Сумрак пинками загнал толкущихся перед входом садовников внутрь и, нащупав под слоем «паутины» запирающий механизм, активировал его. Захлопнувшиеся створки он тщательно заварил, а на двери, немного поразмыслив, нацарапал ножом предупреждение: «Внимание! Живые Жесткачи! Не опасны!»

Комментарий к Глава 17. Наблюдения за Священной Дичью Друзья, на создание данной главы меня вдохновили, как вы, наверное, догадались, муравьи. И не просто муравьи, а листорезы – именно они составляют собой природный аналог таких вот «садоводов». Кое-кто ошибочно полагает, что они едят листья, которые режут, но… Они едят грибы. Которые выращивают на субстрате из этих самых листьев. Не перестаю удивляться, как природа создает подобные вещи…

Навеяло про “сады”: «Era» – «Sacral Niryana»

Иллюстрация: Сумрак медитирует в «саду» среди грибочков))) https://gvatya.tumblr.com/image/171006018763

И еще: приглашаем в нашу «Хищевую тусовку» ВК))) https://vk.com/adequate_predator

П.С. Короче, я тут сходила на преподавательский семинар и увидела там реальный типаж Тучки!!!! Оказывается, такие личности СУЩЕСТВУЮТ))) Я под впечатлением…

====== Глава 18. Передышка и странный разговор ======

Комментарий к Глава 18. Передышка и странный разговор Друзья, знаете, этой главы не было по плану. Она даже без музыки и иллюстрации, ибо ассоциируется только с тишиной. Когда планировалась предыдущая глава, Автора как-то не особо смутило поведение главного героя. Когда глава была дописана, у Автора и Соавторов возникли некоторые вопросы, а уж, когда Читатели эти вопросы озвучили слово в слово, то стало ясно, что парой предложений в начале следующей главы будет не отделаться. Поэтому вашему вниманию вся подноготная. И, да, тут есть местами жесть.

Еще раз оценив состояние напарника, Кошмар вдруг принял, на первый взгляд, неожиданное решение: просто отправить Сумрака отдыхать.

– Ты переутомился, – таков был вердикт проводника. – Время уже позднее. Сворачиваемся, завтра закончишь.

И на данный момент это было самым мудрым решением, о чем красноречиво свидетельствовали приближающиеся к опасному пределу жизненные показатели охотника. Непозволительно, но Кошмар как-то упустил их из виду… Сперва общая напряженная обстановка не давала отвлекаться на них, а затем его до крайней степени ошарашило странное поведение Сумрака. Видано ли это: достаточно опытный воин, Кровавый, закоренелый перфекционист, который и на каком-то захудалом «Наваждении» толковал о серьезном отношении к делу, вдруг начал выкидывать в условиях решающей для себя Большой Охоты такие коленца, что даже у него, сына Броска, чей жизненный девиз звучал как «Не парься», грива дыбом поднялась… Сумрак будто «затейницы» хлебнул, или еще чего покрепче…

Впрочем, когда Кошмар догадался взглянуть на его физиологические параметры, все мигом стало ясно: состояние подходит к критическому, сильная кровопотеря плюс интоксикация. Только вот почему вовремя не пришло оповещение? Вот же, соответствующий индикатор мигает, а звукового сигнала, как не было, так и нет… Сейчас, когда Сумрак будет в безопасности, придется вновь перепроверять все системы и искать ошибку. Хотя, причина сбоя и так понятна: все это демоны, чертовы демоны, не иначе! Предупреждали же… Да и на мозги товарищу тоже явно они же насели, воспользовавшись его плачевным состоянием…

– Так три отсека всего, – попытался возразить сын Грозы.

– Нет, я сказал! – Кошмару пришлось прикрикнуть в очередной раз, после чего он добавил уже тише, но со значением: – Кто-то что-то мне еще на «Наваждении» обещал, напомнить?

– Не надо, – вздохнул сын Грозы и поплелся вдоль по центральному коридору.

– Левая задняя шахта наиболее безопасна, иди туда, – скомандовал проводник, окончательно беря себя в руки и максимально сосредотачиваясь.

– Есть, товарищ командир…

– Прекрати уже и соберись! – судя по голосу Кошмарик начал терять терпение. Сумрак лишь молча усмехнулся.

В шахте ползало два Жесткача. Раскрыв створки, охотник быстро и бесшумно по наводке проводника снял их лазером, после чего перелез на второй уровень, тщательно задраив за собой все входы-выходы. Кошмар по правилам доложил о том, что на уровне спокойно, дав добро двигаться к убежищу. Сумрак молча пошел вперед.

Однако через пару метров воин внезапно остановился и настороженно замер. Впереди, за поворотом к ангару, он явственно увидел свет, и свет отнюдь не тусклый аварийный, а ярко-желтый и слегка мерцающий. Светиться в том месте было решительно нечему – Сумрак хорошо успел изучить тот коридор, так что…

 – Почему ты опять встал? – раздался в динамике недовольный голос Кошмара.

– Кошмар… Что там впереди?

– Где?

– Да прямо передо мной.

– Ничего. О чем ты? – продолжал недоумевать проводник.

– Свет.

– Да где?

– Прямо. Передо. Мной, – раздельно произнес Сумрак и уточнил: – Дальше по коридору. На повороте.

– Там ничего нет, – еще раз сверившись с сигналом камер, возразил Кошмар. Он даже подогнал разведчика поближе к тому месту, куда указывал напарник.

– Может, проводка где искрит? – делая неуверенный шаг вперед, предположил охотник.

– Послушай, – проводник вздохнул, – ты устал и у тебя передозировка препаратов. Иди быстрее в укрытие. Уровень чист, уверяю тебя.

– Я нормально себя чувствую, – рыкнул сын Грозы.

– Не сомневаюсь, – согласился Кошмар. – Иди уже.

Сумрак заворчал себе под жвала и двинулся прямо к источнику мерцания, но, что странно, с каждым шагом тот начал угасать, пока не померк совсем в момент приближения самца к пересечению коридоров, обратившись красноватым огнем резервного светильника. Воин раздраженно тряхнул головой и быстро миновал сомнительный участок.

Минутой позже, закрывшись в своем «штабе», по совместительству «спальне», Сумрак пустил в помещение кислород, запустил фильтрацию воздуха и настроил освещение поярче, а лишь затем принялся осторожно стягивать скафандр. К его великой досаде, удалось это далеко не сразу: из-за обилия изоляционной пены, разлившейся в областях особенно многочисленных сегодня повреждений, и запекшейся крови, подстежка крепко прилипла к телу, да не где-нибудь, а в самих местах раневых поверхностей. В итоге, пришлось сперва полностью расстегивать внешний слой бронекостюма, а затем мучительно отдирать от себя внутренний…

Это больше напоминало пытку. Кое-где ткань поддоспешника, разорвавшись под ударами, вошла в раны, да так там и осталась, залитая антисептическим составом. Теперь ее приходилось буквально вырывать с мясом, тревожа рубцы и вновь открывая кровотечение. Когда излохмаченная подстежка наконец оказалась на полу, и Сумрак, смог себя оглядеть, то представшее его глазам зрелище и то, что дополнительно удалось обнаружить благодаря сканеру маски, отнюдь не порадовало. Правая рука была прокушена в районе бицепса с двух сторон практически до кости, а с левой оказался снят лоскут кожи выше локтя; пара небольших ссадин – уже не в счет… На левом боку красовалась длинная рваная рана, идущая почти через все ребра, еще и поверх вчерашних скоб. В результате удара Жесткача одну скобу таки сорвало, и удерживаемое ею ребро треснуло сильнее, сдвинувшись и повредив мышцы – ладно, хоть не ушло во внутренние органы, могло ведь и легкое пробить… Вдобавок ко всему, Сумрак заполучил сильный ушиб грудной клетки. Передние пластины доспеха частично распределили силу удара нянькиного хвоста, но грудина, тем не менее, сильно болела, и дышать было дискомфортно. Хотя, все равно повезло, что не проткнули… Что там далее… Правая нога: глубокая колотая рана от хвостового шипа, проходящая наискось через бедро прямо под самую широкую мышцу; на голени гематома от врезавшегося доспеха – защитную пластину погнул Жесткач, и ее край сильно впился в тело, Сумрак так весь день и проходил, не ощущая… Левая нога – немногим лучше: след от задней лапы няньки, все шесть когтей… Спина… На спине тоже было не все в порядке. Ощупав ее, самец нашел обширную гематому, образовавшуюся в результате неудачного падения возле инкубатора. Час от часу не легче…

Болевые ощущения, притупленные в азарте битвы и под гнетом анестетиков, теперь начали быстро возвращаться, и двигаться становилось все сложнее. Процесс раздевания Сумрак завершил уже с большим трудом, а о том, как он завтра будет вновь одеваться, не хотелось даже думать. Из-за повсеместных отеков доспехи сядут плохо. Медикаменты, конечно, сведут данный эффект к минимуму, но за ночь точно полностью не уберут. Придется опять накачивать себя стимуляторами и обезболивающими, иначе сражаться в таком состоянии будет невозможно.

Лишь сейчас сын Грозы осознал, какую совершил глупость и сколько потерял времени, когда не послушал напарника и пошел исследовать тот отсек… Ему уже в тот момент надо было сворачивать зачистку и срочно латать себя, а он, как дурак сидел и втыкал на удивительных Жесткачей… Под действием стимуляторов не всегда можно было верно оценить свое текущее состояние, но глаза-то его где были, где были мозги? Подобное геройство еще оправдывало себя в ходе битвы, а вот сидеть и ничего не делать, при этом продолжая заставлять организм работать на пределе, было далеко не лучшим решением с его стороны.

– Я дебил, – сказал Сумрак и бессильно привалился к стене, но тут же был вынужден вновь принять вертикальное положение – очень болела спина.

– Я тоже виноват, братишка, – с горечью созерцая окровавленного собрата, проговорил Кошмар. Теперь, когда скафандр не скрывал повреждений, оставалось лишь ужаснуться их степени тяжести и реальному количеству. – Надо было тебя сразу после закрытия уровня отправить на отдых. Так и так здесь было за день не управиться.

Печально усмехнувшись, Сумрак качнул головой, но ничего не сказал. Да и что тут было сказать? Изначально он сам взял ответственность за младшего члена клана, а теперь, через каких-то полгода, немногим больше, их роли не просто поменялись, а еще и выстроились так, что сын Грозы оказался целиком и полностью зависим от напарника. И, что примечательно, это был его добровольный, осознанный выбор. Хотя, приходилось признать, что Кошмар все-таки начал в последнее время перегибать палку, будто не старшего собрата направлял, а с мальком нянчился. Да только, наверное, не его в том была вина, просто кое-кто начал вести себя, как малек…

Почему так произошло? Не потому ли, что Сумрак осознал, насколько сильно его привычная жизнь может изменится после «Острова» и заколебался в последний момент? Или потому, что он слишком расслабился, привыкнув к товарищу – настолько, что перестал за собой следить и начал демонстрировать всю свою незрелую суть гаремного воспитанника? Или же он просто устал нести за все ответственность сам и при первой удобной возможности свалил ее на плечи того, кто согласился ее принять? Как знать… Иногда так сложно разобраться в себе самом. Да и не каждый раз хочется, ибо всегда остается вероятность обнаружить нечто нелицеприятное, а кто ж горит желанием о себе такие вещи узнавать…

Спросить бы Кошмарика в лоб, как он выглядит со стороны, но… Это уже совсем унизительно. И так уважения никакого. Да и вообще, поважнее есть дела.

Охотник медленно поднялся и извлек медицинский набор из отведенного места, затем вернулся на ложе и, раскрыв кейс перед собой, приготовился к самооперированию. Предстояло заново очистить раны, убрав временные пробки и попавшие внутрь фрагменты поддоспешника, а затем основательно промыть их антисептиком, оставить открывшееся кровотечение и заполнить регенерирующим составом. Этим самец в первую очередь и занялся. Манипуляции были долгие, кропотливые и крайне неприятные. Особенно тяжко пришлось с правым плечом, из которого Сумрак, немало помучившись, вынул, помимо огрызков материи, осколок брони и два зуба Жесткача. Дальше самец начал стягивать отекшие и болезненные края ран запаивателем. В нос ударил мерзкий запах собственной горелой плоти. Выворачивающее и ломающее саднящее чувство распространилось по всем телу, заставив выгнуться и заорать, когда аппарат коснулся разорванной кожи, но воин тут же сжал челюсти, принуждая себя замолчать, и дальше уже стойко вытерпел весь тщательный, издевательски медленный процесс обработки повреждений. Тем более, что следом предстояла еще более жесткая процедура: вправление ребра и установка фиксирующей пластины; одними скобами тут уже было не обойтись…

Подготовив все необходимое, Сумрак на свой страх и риск добавил еще обезболивающего и, как только нужная область слегка онемела, сделал разрез вдоль пострадавшего ребра, обнажив кость. Установив ее в правильном положении и совместив место перелома, он привернул пластину, после чего стянул мышцы и кожу запаивателем. Анестетик слегка помог в этом деле, но все равно это было чертовски больно… Аж слезы навернулись.

Отложив инструменты, он сел и немного отдышался, а после нескольких минут опять вернулся к ненавистному, но необходимому занятию. Оставалось разобраться с гематомами. Сумрак еще раз внимательно осмотрел свою правую голень. Выглядела она отвратно. Под кожей скопилась кровь, так что ноги теперь выглядели разной толщины, тут даже альтернативы не наблюдалось – нужно было дренировать. Предчувствуя грядущие пакостные ощущения Сумрак непроизвольно размял пальцы рук, расправив и вновь сжав их в попытке сбросить излишек напряжения. Затем он выбрал подходящий скальпель и, обеззаразив поверхность, взрыкнул, быстро совершая точный глубокий надрез. На поверхность чуть выступила кровь, но, вопреки ожиданиям, отнюдь не хлынула. Плохо, значит, свернуться успела… Сумрак лишь тихо и бессильно завыл. Набрав побольше воздуха в грудь, он сжал зубы и, раскрыв двумя пальцами края раны, засунул в нее тупой конец скальпеля, дабы пошевелить содержимое. Сгусток противно хлюпнул и сдвинулся. Самец подавил стон и принялся выгонять из раны комковатую растекающуюся массу, нажимая по краям от разреза. Боги, сколько же там ее скопилось… Это был сплошной рыхлый тромб, неравномерный по консистенции. Он то неохотно покидал рану, подобно густой пасте, то резко выплескивался полужидкой субстанцией, разбрасывая тяжелые мерцающие брызги. Теперь было совершенно ясно, в чем заключалась основная кровопотеря. Это было что-то поистине жуткое… И, что хуже всего, погуляв с такой травмой еще подольше, можно было с большой долей вероятности догуляться до некроза тканей.

Наконец, очистив полость и закачав в нее необходимые препараты, Сумрак заварил края раны и наложил давящую повязку, дабы гематома не вздулась опять – завтра нога уже должна была находиться в относительно рабочем состоянии. Оставалось разобраться со спиной, и там, судя по ощущениям, дела обстояли ненамного лучше.

Сумрак повернулся перед камерой и обратился к до сих пор сокрушенно молчавшему напарнику:

– Кошмар, будь добр, погляди, что у меня сзади?

– Ничего хорошего, – подтвердил младший самец, – кажется, я даже вижу контур системы жизнеобеспечения, на которую ты упал…

– Ну, тогда действуй, проводник… – и сын Грозы завел руку со скальпелем за спину. Кошмар сразу понял, что от него требуется, хотя, от этого и малость передергивало.

– Уф… Ну, давай попробуем… Выше… Выше… Стоп. Левее…

Сумрак прикоснулся острием к своей коже и чуть надавил. Тут же по спине разлилась тяжелая, тянущая боль. Где-то в этом же месте находилась одна из дважды зашитых Полосатым мышц…

– Здесь?

– Здесь.

Самец зажмурился и резко нажал на скальпель. Лезвие глубоко рассекло шкуру, скользнув в заполненную кровью полость. Острая боль пронзила короткой огненной вспышкой, но тут же отпустила. Глухо булькнув, из раны вырвался густой горячий поток и хлынул вниз, вслед за чем неприятное давление вдоль хребта спало, вызывая непередаваемое чувство облегчения. Кошмар с нескрываемым отвращением прищелкнул.

– Хорошо, что ты сам этого сейчас не видел…

– Сдулась?