Текст книги "Большая Охота Сумрака (СИ)"

Автор книги: Константин Богачёв

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

– Даже не знаю, что тебе на это сказать, Кошмарик… – честно признался Сумрак.

– А ничего можешь не говорить. Просто обдумай на досуге…

Остаток дня прошел спокойно. Сумрак, истощив свои силы на во многих смыслах нелегкий для него разговор, уснул еще на несколько часов, затем, пробудившись, повторил комплекс лечебных процедур и закинул в пасть горсть концентрата, всегда предусмотрительно имеющегося в запасе на подобные случаи. Тревожило лишь то, что воды оставалось совсем мало…

Впрочем, самец уже чувствовал себя лучше, ему даже попытка подняться удалась, хотя, опираться на поврежденную ногу все еще было невозможно. Но завтра пора будет пробовать потихоньку начинать ходить. Регенератор возводил временные связи между разорванными мышечными волокнами, впоследствии разрушающиеся и замещающиеся живой тканью, что позволяло быстро восстанавливать боеспособность, однако, действовал препарат, конечно, не моментально.

Во время ужина Сумраку поневоле пришлось откинуть маску, благо параметры воздуха теперь позволяли это сделать, и он пока не спешил закрывать лицо снова. Впервые с момента прибытия на станцию воин смог ощутить реальный запах «Острова». Каморка на втором уровне с искусственно обогащенной кислородом атмосферой и принудительной фильтрацией воздуха была не в счет. Нет, здесь, на верхних ярусах, пахло совсем иначе. Пахло пылью и горелой проводкой, временами еще пробивался слабый шлейф застарелого тления – таким веет от давно лежащих шкур и плохо потравленных черепов. Горьковатый дух Жесткачей довлел над этим букетом тяжелой, доминирующей нотой, и к нему примешивался кислый запах их недавно пролившейся полостной жидкости. Периодически тянуло сероводородом и какой-то недифференцируемой органикой, но достаточно слабо – учитывая повсеместное обилие Жесткачовых «мин» на полу, даже странно. А вот что уже не чувствовалось абсолютно, так это запах яутжей, кроме собственного пота охотника. Кстати, об этом… Священная Дичь определенно чуяла сейчас врага даже через завалы. Пожалуй, пора было браться за восстановление изоляционных свойств скафандра. К тому же, в местах пробоев крайне неприятно поддувало, а открытая левая нога вообще прилично так мерзла. Конечно, после запуска системы жизнеобеспечения верхние ярусы начали постепенно прогреваться, однако здесь все еще чувствовалась ощутимая прохлада.

После некоторых препирательств все-таки отправив проводника отдохнуть, Сумрак принялся латать дыры в своем облачении, периодически с невеселой усмешкой поглядывая на то, как Жесткачи по двое-трое подходят к завалам с противоположной стороны, принюхиваются и пробуют нерешительно ковырять их лапами. Один раз кто-то из особенно упорных солдат доковырялся до того, что ему по башке прилетело куском металла, оставившим в гладком черепе внушительную вмятину – Сумрак даже посмеялся немного. После этого случая Жесткачи уже особо не лезли, но из виду место локализации вероятного противника все равно не упускали.

Кошмар проснулся к ночи, участливо справился о самочувствии напарника, пронаблюдал за его комплексом восстановительных процедур и заступил на вахту, освободив для Сумрака «сонный пост». Спозаранку предстояло начать осуществлять план по выходу из темницы.

– Вот здесь? – уточнил Сумрак, на следующее утро подходя к измятому, далеко вынесенному взрывом участку стены. Двигался он все еще с немалым трудом, но лучше, чем накануне.

– Да, – подтвердил Кошмар, еще рез сверяясь с планом уровня. – Сейчас ты фактически стоишь в бывшем коридоре. Перед тобой толща из двух стен. За ней бывший санузел.

– Как мило, – проворчал сын Грозы.

– Здесь самое тонкое место, – спокойно обосновал сын Броска, – и отсутствует угроза обрушения.

– Что ж, тогда приступим, – Сумрак отрегулировал светофильтры и поднес к поверхности плазменный резак.

Россыпь ослепительно-белых искр брызнула во все стороны, когда тонкий раскаленный луч под мерный шум компрессора лизнул металл. Расплавленная масса плавно полезла в стороны, вспухая и растекаясь. Однако первые же несколько минут резки показали не особенно утешительный результат. Определенную практику работы с подобным оборудованием сын Грозы, конечно, имел, но до профессионального обращения, как выяснилось, ему было далеко. Будь перед Сумраком тонкий лист стали, самец справился бы с задачей в два счета, но перед ним находилась толстенная многослойная стена, в которой плазменный язык тонул, как в растопленном воске. В результате резак буксовал на месте, без толку кромсая тут же смыкающуюся вслед за его ходом поверхность.

В течение часа Сумрак бился над настройками аппарата и экспериментировал с мощностью, расстоянием до стены и углом наклона сопла, но все оказалось безрезультатно. Кошмар попытался подкинуть несколько идей, но в отношении толстенной преграды ни одна из них также не сработала. В конечном итоге, Сумрак приспособился очерчивать контур будущего прохода более-менее аккуратно, отделяя обшивку слой за слоем, но дело двигалось крайне медленно, да еще и листы металла приходилось отдирать каждый раз вручную, а крошащуюся изоляцию, мешающую резке, отковыривать кусками и выгребать наружу. По духу занятие крайне напоминало попытку прорубить киркой ход в сплошной скале…

Скоро самцу понадобился отдых, и он присел неподалеку от едва намеченного лаза, угрюмо созерцая скудные плоды своих трудов. Тем не менее, сдаваться было рано. Перерыв Сумрак потратил с пользой, введя себе очередную порцию восстанавливающих препаратов, после чего вернулся к своей «шахтерской» работе.

Минуло еще два часа. Лаз продвинулся вглубь на двадцать сантиметров. Стена санузла еще даже не показалась. Под очередным слоем изоляции обнаружились проводка и элементы системы отопления. Часть этих коммуникаций пришлось аккуратно вырезать, а то, что Сумрак трогать не решился, отодвигать в стороны и разными способами фиксировать. Компрессор начал работать с подозрительным шумом – видать, попала пыль…

Признавать собственную слабость не хотелось, но спустя время, охотник вновь вынужден был сесть. Расслабив спину и вытянув поврежденную ногу, самец ненадолго замер, закрыв глаза и глубоко дыша, потом набрал на браслете нужную комбинацию и вновь ощутил проникновение в тело нескольких игл, воспринимающееся уже как нечто само собой разумеющееся. Посидел без движения еще немного, попил воды. В резервуаре после этого осталось всего лишь несколько глотков.

– Очень долго получается, Кошмарик, – тихо проговорил Сумрак. – Боюсь, это не один день займет…

– Есть что-то, что мы еще не пробовали? – спросил напарник, больше даже обращаясь сейчас к самому себе, нежели, к собеседнику. Но ответ, все же, внезапно нашелся у Сумрака.

– Не пробовали с нагнетанием кислорода резать, – как-то отстраненно проговорил сын Грозы, все так же не двигаясь.

– Так в чем дело?

– Сижу, думаю, как примотать регенерирующий патрон к компрессору, и стоит ли вообще это делать…

Посовещавшись немного, товарищи решили, что рискнуть модифицировать резак все-таки можно. Спустя еще час на свет родилась шедевральная импровизация, состоящая из собственно баллона и собственно компрессора, запасного дыхательного шланга, куска толстой фольги, выдернутого из завалов и свернутого в виде раструба и нескольких метров изоленты. Теперь при резке плавление металла стало сопровождаться высвобождением окислов, что действительно повысило эффективность процесса. Скоро удалось добраться до второй стены, а там и долгожданная свобода!..

…Торжество самцов было бурным, но недолгим. Ни Сумрак, ни Кошмар не придали вовремя значения изменениям в оттенке и частоте мерцания пламени. Внезапно что-то громко хлопнуло, полыхнула финальная вспышка, и установка перестала работать. Резак не выдержал повышенной интенсивности: в нем сгорел электрод, заодно оплавив само сопло. Из пасти Сумрака невольно вырвалось перенятое у Осени смачное ругательство. Кошмар взвыл от досады.

Выразив каждый по-своему негодование, самцы вновь взяли небольшую передышку. Следовало еще раз как следует обдумать ситуацию. Теперь из оснащения у сына Грозы оставались лишь лазер, плазмомет, да собственные руки, и приходилось признать, что для освобождения не подходило ни одно, ни другое, ни третье. Лазеру на малой мощности было не взять такой толщи, а при максимальной, нацеленной на стрельбу, он бы накрылся минуте на пятой; палить по стене из плазмомета в замкнутом пространстве равнялось самоубийству, а браться за ручной разбор завалов – да это даже звучало смешно! Наконец, в голову Кошмару пришла довольно толковая мысль, которую, как всегда додумал Сумрак, сконструировав в результате некое подобие горелки, представляющей собой комбинацию лазера с компрессором, усовершенствованную посредством материалов, также найденных среди завала. Друзья еще успели пошутить на тему «сколько же всего полезного можно сделать из найденного мусора», а потом издохший компрессор окончательно испортил им настроение.

– Вот теперь ситуацию, похоже, смело можно назвать безвыходной… – тоскливо проговорил Сумрак, вновь отходя от стены и плюхаясь на свое жалкое подобие ложа. – Без компрессора плазмомет – всего лишь бесполезная железка. Если я кину им в Жесткача, то, может быть, повезет набить ему шишку на лбу… Я могу продолжить резать лазером на малой мощности, но на это уйдут дни – раньше от жажды загнусь. Я могу увеличить мощность и пробиться, но угроблю лазер, и Жесткачи меня в моем теперешнем состоянии сожрут – не успею из отсека выйти. А, если даже получится отбиться и – о, чудо! – пройти сквозь шахту, без лазера я не вскрою двери второго уровня.

Самец умолк и тяжело откинулся назад; нащупал очередной кислородный патрон и, не глядя активировав его, швырнул на пол. Проводник тоже не издал больше ни звука. Наступившая тишина теперь нарушалась лишь тихим шипением реагентов, да отдаленной возней то и дело наведывающихся к завалам Жесткачей.

– Что ты делаешь? – спустя некоторое время нарушил молчание Кошмар. Сумрак откинул маску, недовольно поморщившись на запах металлической гари, и достал фляжку с остатками неочищенной воды.

– Пью, – пояснил и без того очевидное охотник. – Мой запас давно иссяк.

– Там же примеси…

– Знаешь, Кошмарик, – усмехнулся сын Грозы, задумчиво поболтав флягой, – передо мной сейчас такой богатый выбор способов умереть, что я уж точно не остановлюсь на таких скучных, как смерть от обезвоживания или отравления, а найду что-то поинтереснее.

Кошмар ответил не сразу. Перед тем, как произнести, наверное, самые страшные за все время их относительно недолгой дружбы слова, он долго смотрел в иллюминатор, за которым холодной серой громадой неспешно плыл по своей одним богам ведомой траектории неприступный «Остров». Наконец, сын Броска собрался. Его голос не должен был дрогнуть сейчас.

– Так, ты… – он справился с собой: – Все-таки собрался это сделать?

– Вдруг представилась нелепейшая вещь, – игнорируя его вопрос, с горькой усмешкой проговорил воин, – а может ли система самоуничтожения дать сбой? Вот это, наверное, был бы супер провал…

– Что же теперь…

– Ты знаешь сам. Мне жаль, что я не сберег твоего шанса, ты уж прости.

– Не нужно извиняться. Успех зависел от нас в равной степени, и поражение мы тоже разделим поровну. Для меня было честью сражаться с тобой плечом к плечу – ну, по мере моих скромных возможностей, конечно… Мне жаль другого: что ты не вернешься в свой гарем победителем, не увидишь своих первых детенышей… Но я тебе обещаю, мы с тобой еще встретимся по ту сторону и еще поохотимся вместе, братишка. Мы все наверстаем.

Сумрак приподнялся и приложил к груди правую руку, крепко сжав кулак.

– Спасибо, друг, – негромко произнес он. – Твои слова много для меня значат. Для меня тоже было честью сражаться с тобой. И я рад был стать тебе братом. Правда.

– И я… Ведь нам, неудачникам, нужно держаться вместе… До последнего…

Тут Кошмар как-то неловко умолк, и на секунду воцарилась полная тишина. Она зазвенела тонко, надрывно, точно туго натянутая стальная нить, и вдруг на фоне этого противного звона раздался приглушенный угрожающий рык, после чего вновь стало тихо. Следующий рокочущий звук послышался уже в иной тональности, пробежавшись свинцовыми перекатами по ненавистной темнице. Затем Сумрак медленно стал меняться в лице. Затем также медленно начал вставать… Время словно бы замерло. Потом двинулось с места, но стало с невероятным сопротивлением тянуться, подобно свежей паутине Жесткача… Оно тянулось… Тянулось… И внезапно оглушительно лопнуло, рассыпавшись на миллион острых брызг. Сумрак высоко подскочил, забыв о боли в ноге, и в неудержимом порыве гнева широко распялил жвала. Его распахнувшиеся глаза вспыхнули в темноте, и пальцы рук напряглись так, что материал перчаток затрещал под когтями.

– Мы? НЕУДАЧНИКИ??? – по нарастающей провыл он. Дальнейшие слова уже безвозвратно потонули в возмущенном клекоте, хлынувшем из горла сына Грозы.

Кошмар остолбенел.

– Слышишь, ты! – рявкнул Сумрак в микрофон так, что у бедного проводника заложило оба уха. – Да я теперь выберусь только затем, чтобы выбить эти поганые мысли из твоей дурной башки!!!

Кошмар невольно отпрянул от пульта, вслед за тем в изумлении уставившись на экран. Взвившийся с места, подобно урагану, охотник сердито нахлобучил маску, двумя резкими движениями убрал орудия далеко за плечи и ринулся прямо в стену. От явленного зрелища проводник просто лишился дара речи. Разъяренный Сумрак, рыча, как зверь, со всей силы налег на оплавленную поверхность, упершись в нее плечом и головой. Как и следовало ожидать, ничего не произошло, но самец, не желая сдаваться, отступил на шаг и вновь бросился на проклятую преграду. Стена чуть заметно содрогнулась, но осталась недвижима. Кошмар лишь в отчаянии прикрыл рукой глаза, не в силах наблюдать, как обезумевший товарищ бьется о границы пленившей его твердыни. Сумрак вновь отошел и вновь ударил. По металлу прошла легкая вибрация. Взревев громче прежнего, сын Грозы отскочил назад и, взяв короткий разбег, наконец, обрушился вперед всей своей массой, вложив в это последнее усилие всю свою волю, всю жажду жизни и все стремление к победе…

И вдруг случилось непостижимое. Откуда-то из центра стены раздался треск ломающихся зацепов, а вслед за тем глухая на первый взгляд преграда поддалась. Тяжелая панель со скрежетом вышла из удерживающих ее пазов, медленно накренилась, выламывая оставшиеся крепления и в следующий момент оглушительно грохнулась об пол, подняв густое облако пыли.

Комментарий к Глава 21. Без выхода Навеяло: Kitaro – «Cosmic Love».

Зарисовка к финальному эпизоду:https://gvatya.tumblr.com/image/172137178603

Дорогие Читатели! Я знаю, что я садистка, но, право слово, так приятно видеть, насколько вы все переживаете из-за тех издевательств, что я чиню над героями :Р :) Но больше всего меня трогают периодические обращения (чаще в ЛС, а не в комментах)))) характера: «Но ты же Сумрака не убьешь, правда? Ты только его в конце не убивай!» Честно, не думала, что мои персонажи способны настолько полюбиться! Нет, ну, в плане, сейчас почему-то многие люди любят трагически заканчивающиеся истории… И, потом, смерть главного героя – не есть окончание писательской карьеры Автора, ведь правда? Но это так, отступление) Короче, даю для всех официальный спойлер: Сумрак, Кошмарик, да и все остальные центральные персонажи будут жить и мучиться еще долго)))) Кто как из них окончит свою жизнь, я сочинять не планирую вообще, ибо я закоренелый любитель хеппи эндов (хотя, с этим и сложно, когда пишешь истории про Хищей – иногда может выйти неправдоподобно). Про тех, кому предстоит погибнуть, я даже стараюсь подробно не рассказывать, чтобы самой не привязываться. А то я даже Шепота, про которого всего-то пара слов была написана, до сих пор себе простить не могу. Молчу про Пустошь (и это при том, что мы «познакомились» с ним, когда он уже много лет как был мертв…) Короче, выдохните, товарищи)))

====== Глава 22. Возвращение ======

Комментарий к Глава 22. Возвращение Во-первых, чуть подправила концовку предыдущей главы, убрала резкий переход.

По поводу этой главы: не знаю, возможно, глава получилась скучноватой… Но это был необходимый этап. Просто написать «дочистил уровень и лег спать» рука не поднялась, а приключения в своем нынешнем состоянии Сумрак бы просто сейчас не потянул. Кроме того, нашим товарищам было над чем поразмыслить, может быть, кого-то их мысли заинтересуют.

Навеяло: «Rammstein» – «Wilder wein» (live aus Berlin) (да, я и такое слушаю)

Облако изоляционной трухи медленно оседало. Сумрак, тяжело дыша, стоял в образовавшемся проеме. Ошалевшие Жесткачи забились со страху по углам. Скорее всего, они слышали шевеление за стеной и держали ухо востро, но ожидать, что эта стена вдруг прямо на них рухнет, никак не могли.

– Продолжаем разговор, – крякнул Сумрак, между вздохами, непонятно, обращаясь при этом к притихшему напарнику или к обалдевшим Жесткачам.

Голова сейчас работала плохо. Настолько плохо, что самец потерял способность распознавать собственные чувства. И даже то, что он еще несколько минут назад готовился к самоликвидации, а теперь, непостижимым образом справившись с, казалось бы, абсолютно безвыходной ситуацией, вернулся к выполнению своей ответственной миссии, не отозвалось в нем ни облегчением, ни торжеством, ни удивлением. Это Кошмарик, созерцавший все со стороны, испытал полную гамму, еще и немного с перебором, а разум Сумрака просто сдался на последнем эмоциональном скачке и отключил какую бы то ни было личную оценку событий. Осталась лишь возможность констатировать объективные факты. И главный факт был налицо: освобожденный проход и дичь впереди.

– Четверо, – спохватился проводник, поспешно берясь за свою работу, – всех види… – договорить Кошмар даже не успел. Сын Грозы окинул быстрым взглядом помещение и методично, действуя четко, словно автомат, по очереди пригвоздил всю сбитую с толку четверку копьем. Потом отрывистым движением установил в боевое положение лазер и встал наизготовку, всем своим видом давая понять, что внимательно ждет дальнейших указаний.

– Сумрак… – нерешительно позвал напарник. – Братан?

Лишь щелчки в ответ.

– Возвращайся, слышишь?

Рычание.

– Осознай, уже, ты жив, надо продолжать…

– Я и продолжаю, – наконец, отозвался охотник.

– То есть, все в порядке, ты меня понимаешь? – на всякий случай уточнил Кошмар.

– Да.

– Тогда у тебя минута до следующей схватки. Стимулятор…

– Уже.

– Будет сложно.

– Как всегда.

– Не как… Ладно, черт с тобой. Выходи сейчас. Двое приближаются по коридору, один в отсеке напротив, готовься встретить всех троих.

Пока Кошмар говорил, Сумрак уже двинулся сквозь раскуроченные душевые и раздевалку к полураскрытому проему. Не смотря на обилие повреждений, самец шел достаточно быстро, еле заметно припадая на одну ногу. Его жизненные показатели выдавали сейчас нечто крайне странное. С одной стороны, охотник был почти на пределе, и только стимулирующий комплекс сейчас мобилизовал остатки его сил, с другой стороны, его мозговые волны после недавнего жесточайшего всплеска улеглись настолько, что, не наблюдай сейчас Кошмар непосредственную активность напарника, подумал бы, что тот спит.

Три следующих Жесткача были ликвидированы почти мгновенно. Также быстро оказалась перекрыта ближняя шахта.

– Санузел закрой тоже, – сказал проводник, напряженно осматривая окрестности, – если завалы съедут, могут пойти твари с верхнего уровня.

Сумрак исполнил, не говоря ни слова – своими действиями он сейчас все сильнее напоминал робота. Быть может, в сложившихся условиях, это было и неплохо, но Кошмару от подобных изменений откровенно становилось не по себе.

Впрочем, чтобы зацикливаться на психических нюансах Сумрака лишнего времени не имелось. Главное, он воспринимал то, что ему говорят, и выполнял указания, а остальное сейчас особой роли не играло. В настоящий момент самой серьезной проблемой являлось отсутствие четкого плана зачистки уровня. Пока охотник приходил в себя после обвала, а проводник размышлял, как его вытащить, обсуждение седьмого яруса закономерно отошло на второй план, а затем все получилось настолько непредсказуемо и стремительно, что обсуждать уже оказалось некогда. Таким образом, проводник теперь обязан был возложить на себя двойную ответственность, ведя вслепую напарника, не успевшего как следует ознакомиться со схемой расположения помещений. Точно назло, помещений здесь как раз присутствовало намного больше, чем на прочих уровнях – палуба прежде выполняла функции жилой, и потому на ней ютились добрых шесть десятков отсеков, когда-то занимаемых экипажем. Почти все из них были вскрыты, в половине затаились Жесткачи, коридоры также неустанно патрулировались. В первые дни подобного наплыва не фиксировалось, и не удивительно: тогда ярус был выморожен и заполнен токсичными газами, а потому практически не посещался Священной дичью, теперь же условия на «Острове» выровнялись, а жизненное пространство Жесткачей сократилось аж на четыре уровня, вот твари и начали осваивать новые площади. Успокаивало лишь то, что для них самих эта палуба пока представлялась столь же незнакомой, что и для зачистчика.

– Ой-ей… – вдруг вскрикнул Кошмар. Сумрак оторвался от последнего сварочного шва и весь обратился во внимание.

– Тебя засекли, – пояснил проводник кратко, – сейчас шестнадцать особей направляются из разных коридоров. За ними пойдут еще.

Сын Грозы выпрямился и отступил к лифту. Спустя мгновение он увидел первых Жесткачей…

И вновь, как назойливый ночной морок, повторился знакомый до мелочей эпизод. Твари стекались к охотнику, заполоняя коридор, и их выпуклые головы вскидывались, подобно бурунам зловещей черной реки. Сумрак без устали крошил их направо и налево, и кислотная кровь вскипала, брызгая на стены, разъедая проглядывающий среди паутинных тяжей пол. Тяжелые тела падали и тут же исчезали под ногами следующих тварей, спотыкающихся, неуклюже перескакивающих через испустивших дух собратьев, но упорно лезущих вперед. Жесткачей было уже намного больше, чем шестнадцать, и, казалось, им нет конца… Но вот Сумрак отшвырнул от себя последнюю бестию и замер, широко расставив ноги и крепко сжав перед собой копье. Лишь лазерная пушка на его плече все еще истерично металась из стороны в сторону, и ее прицел безуспешно рыскал по опустевшему туннелю. Воцарившуюся тишину теперь нарушали только отрывистое жужжание наводящего механизма и хриплое сбитое дыхание охотника.

– Все, брат, – тихо сказал Кошмарик и вновь прибавил: – Возвращайся!

Сумрак вздрогнул, точно забыл о присутствии проводника, и вдруг с тихим стоном отшатнулся к стене, но успел упереться в нее рукой, чудом сохранив равновесие.

– Что? – с тревогой спросил сын Броска.

– Все в порядке, – кашлянул Сумрак, осторожно возвращаясь в вертикальное положение. – В глазах потемнело. Уже прошло.

– Уходи с уровня.

– Я в норме. Ты обещал найти воду. Пить хочется…

Кошмар вздохнул.

– Дальше по коридору уцелевшая душевая, возле противоположной шахты. Там подтекает труба. За чистоту не ручаюсь, но…

– Сойдет.

– Тогда иди, не медли, путь пока свободен.

– За одним и шахту закрою.

– Нет, – твердо возразил Кошмар. – Ты попьешь и выйдешь через нее. Закроешь за собой.

– Мне спокойнее, если рядом не будет открытой двери, – уперся охотник. – Мне придется снимать маску. Ты можешь гарантировать, что в тот момент, пока я буду беззащитен, из шахты не полезут?

Кошмарик заворчал. Увы, гарантировать такого он не мог.

– Хорошо, нехотя согласился он. Буквально наживишь печать и все.

– И все… – отозвался эхом Сумрак, уже, точно зачарованный направляясь к источнику живительной влаги.

– Проникновение в обе грузовые шахты! – голос проводника сорвался. Только что ничто не предвещало беды, и вдруг Жесткачи подорвались и устремились на уровень с бешеной скоростью. Не иначе, Матка распорядилась, и приспичило же ей вот прямо сейчас…

Сумрак подскочил на месте. Ладно, стал, вроде, как-то более живо реагировать…

– Эвакуироваться поздно, за тобой погонятся…

– Знаю, – сыну Грозы как раз удалось наспех заварить створки. До душевой он, разумеется, так и не дошел. Теперь оставалось лишь, забыв о жажде, срочно бежать в указанном направлении.

Когда самец достиг пересечения коридоров, с двух сторон уже перло по десятку особей. Пришлось пустить в ход шоковую гранату, благо хватило времени и расстояния. Взрыв вывел из строя Жесткачей бывших в туннеле, что позволило Сумраку немедленно замуровать одну шахту. Он пробился туда, буквально расталкивая дезориентированную дичь, теперь даже не отвлекаясь на ее добивание. Доваривая шов, самец то и дело раздраженно отпихивал ногой кого-то из шатающихся, но все равно пытающихся лезть в драку Жесткачей. Со стороны это выглядело почти нелепо, но напарникам было абсолютно не до смеха.

В какой-то момент три не задетых взрывом особи, что прятались в ближних отсеках, попытались примешаться к общей куче и подкрасться незаметно, Кошмар едва успел предупредить Сумрака о их приближении. Священная Дичь здесь каждый раз вела себя непредсказуемым образом. Тогда как одни особи, перепугавшись грохота и вспышки света, затаивались или разбегались, другие, напротив, вылезали из щелей и шли посмотреть, что стряслось.

Бесстрашная троица задержала Сумрака непозволительно долго. Пока он разбирался с этими шустряками, одновременно продолжая расталкивать оглушенных солдат, из противоположной шахты посыпались новые твари. Вторая граната, брошенная им в тыл, спасла положение, но теперь пришлось уже пробираться в другую сторону, чтобы скорее закрывать на время отвоеванный выход. Кто-то из особо крепких Жесткачей умудрился хряпнуть охотника за ногу, но получил кулаком по башке и ненадолго отстал. Другая особь повела себя нетипично, начав крутиться на месте и наугад размахивать хвостом – ее уже пришлось конкретно обезвреживать ценой хорошей вмятины на маске. Короче говоря, вокруг творился сущий бардак, и посреди всего этого беспорядка на остатках сил шарахался охотник с временами отказывающим сознанием… В какой-то момент проводнику реально пришлось взять управление напарником на себя, забыв о тактике невмешательства непосредственно в ход сражения: он просто говорил, куда бить, и Сумрак слепо подчинялся. Каким образом оказалась закрыта шахта, толком не поняли оба…

Наконец, удалось ликвидировать всех тварей в коридоре. Казалось, вот она, долгожданная минута отдыха, но седьмой уровень, очевидно, вознамерился устроить вторженцам конкретную проверку на прочность. Только сын Грозы вознамерился перевести дух, как Жесткачи начали спускаться уже по носовой шахте, и он был вынужден кинуться туда. В ход пошла третья граната. Сумрак уже не соображал, как прорывался к последнему на уровне выходу. По пути он сцепился с одним из особо крепких солдат, как-то неосознанно сломав твари шею, потом был сбит с ног ударом хвоста, но поднялся, отшвырнул нападавшего и пошел дальше… И снова варил долбанную дверь, то и дело оборачиваясь на окрик проводника и просто уже вручную колотя дичь по морде. Казалось, этому сумбуру не будет конца. Вот охотник отошел от двери и резко пошатнулся…

– Двое последних! – голос Кошмара прорвался через окутавший голову всепоглощающий звон. – Прямо перед тобой!

Сумрак попытался прицелиться.

– Лазер в боевое положение! – рявкнул проводник.

Точно, только что варил же…

Слишком слабый импульс заставил тварей отскочить в стороны и встретиться со стенами коридора. Два следующих залпа, данных уже в полную мощность орудия прожгли в броне Жесткачей по основательной дыре.

– Все, братан, – сам даже не веря собственным словам, проговорил Кошмар, лихорадочно осматривая место битвы. – Сдохли.

– Я сам сейчас сдохну, если немедленно не попью, – мрачно отозвался сын Грозы, с большим трудом удерживаясь на ногах. Ему невольно пришлось опереться на собственное копье.

– Я предупреждал: надо было уходить с уровня…

– А сам как думаешь, они бы выпустили меня?

Кошмар лишь что-то недовольно проворчал, а его напарник потихоньку заковылял обратно к уцелевшему гигиеническому отсеку.

– Ладно, носовая часть свободна, – немного успокоившись, сообщил Кошмар. – В хвостовой осталось с десяток особей, но они пока не суются в коридоры, так что у тебя есть время прийти в себя. В принципе, можно оставить их на следующий раз…

– Это уже тогда какой-то кусок мяса со всех сторон понадкусанный выходит, – фыркнул Сумрак. – Третий ярус не дочищен, восьмой тоже, давай тут еще этих десятерых оставим…

– Иди уже, – нервно отозвался проводник. – Поглядим по твоему состоянию.

Безрезультатно провозившись с аварийным вентилем (автоматика давно не работала), Сумрак, в итоге, просто сбил трубу. Впрочем, ожидаемого фонтана не получилось – вода еле текла. Сын Грозы отсоединил маску, слегка откинув капюшон, и нехарактерная бледность покровов напарника сразу насторожила Кошмара. Обычно достаточно четкий рисунок на лбу Сумрака исчез, и даже грива словно бы слегка выцвела. Глаза самца заметно ввалились, на деснах появилась желтизна.

В течение нескольких минут проводник молча наблюдал, как охотник, припав к разлому трубы, жадно глотает сомнительной чистоты субстанцию. А Сумраку сейчас эта ржавая жижа казалась, наверное, самым вкусным питьем в жизни…

– Ты плохо выглядишь, – признался Кошмар, когда напарник, наконец, утолив жажду, присел на крышку одного из уцелевших коллекторов.

– А я тут и не для того, чтобы ты на меня любовался, – вяло пошутил сын Грозы.

– То есть, ты хочешь сказать, что тебе не обидно будет помереть в бою с жалкой горсткой, когда ты уложил полчища?

– Я хочу сказать, что, когда я уложил полчища, отступать перед жалкой горсткой мне уже как-то неловко.

Кошмар промолчал. Вместо ответа он еще раз посредством камер критически осмотрел товарища. Сумрак заботы не оценил, недовольно сняв с себя разведчика, заползшего прямо на его колено, дабы взять крупный план.

– Сиди пока, – велел сын Броска. – Они там не рыпаются, и ты сиди. Пей. Дыши. Через полчаса колешь стимулятора половину дозы и убираешь оставшихся. Но с условием, что завтра ты отлеживаешься.

– Условия он мне ставит, подумай-ка… – фыркнул Сумрак.

– Так, я что-то не понял! – взвился Кошмарик.

– Ты, давай, не меня разглядывай, а за обстановкой следи, – огрызнулся внезапно напарник. И откуда только силы взялись?

– А ты мне не указывай, что делать! – в тон отреагировал проводник. – Я веду тебя, и ты должен ко мне прислушиваться!

– Я в курсе, что и кому я должен. Тебя в данном списке нет!