Текст книги "Большая Охота Сумрака (СИ)"

Автор книги: Константин Богачёв

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

Конечно, в одиночку убить Матку Священной Дичи, было под силу далеко не каждому рядовому воину, тем не менее, Сумрак уже достиг того возраста, когда следовало решаться. Его отец принес его матери первую голову Королевы в пятьдесят с небольшим; Пустошь, припоминая как-то свое первое сражение с Маткой, говорил, что ему на тот момент исполнилось сорок пять – ну, Пустошь в принципе был очень крупным самцом и искусным воином, так что вряд ли ему стоило большого труда завалить эту махину… Гнев, как поговаривали, на Матку впервые пошел почти в шестьдесят, но, зато, сразу крайне успешно. Самому же Сумраку в этом году должно было стукнуть сорок восемь, и, если судить со стороны, то он представлял собой некий середнячок среди охотников, даром что имел обыкновение в самое пекло лезть, а потому и шансы имел средние – не совсем большие, но и не мизерные.

Сына Грозы немало отличали от других охотников многочисленные сплетни, блуждающие за его спиной и связанные с его слегка нетипичным поведением, а так же нестандартной историей появления на «Изверге». Сумрак потому и не вписался как следует в клан, что поступил в него, уже будучи взрослым самцом со статусом Кровавого. Ранг прежних новобранцев всегда рос на глазах старших сородичей, и уважение к каждому молодому самцу со стороны других воинов ковалось постепенно, от Охоты к Охоте, воспринять же новичка, пришедшего состоявшимся охотником, но неизвестно как и неизвестно где принявшего Посвящение, а потом в течение более, чем десятка лет совершавшего победы, о которых никто из клана Гнева не был осведомлен, старшим самцам было психологически трудно. Поначалу они пытались притеснять Сумрака, давая понять, что он, хоть и Кровавый по прошлым деяниям, но тут-то пока что просто никто, однако сын Грозы быстро поставил агрессоров на место и продолжил свое обособленное, если не сказать, замкнутое существование в рядах клана, ни перед кем, кроме Вожака, и впредь о своих победах не отчитываясь.

Тем не менее, если было отбросить все эти нюансы и взглянуть на Сумрака не предвзято, то он ничем особым не отличался от любого другого молодого охотника. Он являлся довольно крупным самцом, но встречались и крупнее его; он был искусен в бою, но бывали и те, кто в чем-то его намного превосходил. Сумрак и с виду не выделялся среди сородичей вообще ничем: ни каким-то особым цветом шкуры, ни рельефным телосложением, ни длиной гривы, ни мощностью челюстей… Пожалуй, он, разве что, был поумнее некоторых собратьев, но, его ум не относился к чертам, сразу бросающимся в глаза, тем более, что сын Грозы не пытался щеголять своим интеллектом при каждой удобной возможности, чаще оставляя свое мнение при себе, чем ввязываясь в какие-то общие обсуждения.

Таким образом, претендуя на уничтожение Матки, абсолютно среднестатистический Сумрак бросал вызов многим. И он прекрасно осознавал, что в случае его поражения эти многие позлорадствуют, а в случае победы лишь часть сородичей примет его достижения и повышение в статусе, другая же часть имеет все шансы просто его возненавидеть… Впрочем, для самого воина важно было лишь одно: как на его возможный триумф отреагируют Вожак, отец и самки, все остальное не имело значения.

Победу над Королевой он уже давно решил посвятить Прорве, а после того, как она помогла ему избежать позорной участи, у Сумрака даже альтернативы не оставалось. Конечно, главное место в его сердце занимала Греза, но были общие правила, согласно которым этой самочке волей-неволей предстояло ближайшие годы провести на второстепенном положении. Да, Прорва не была любимой женой, но была Главной, и все привилегии полагались именно ей: лучшие трофеи, добытые в ее честь, интим по первому зову и в том объеме, в каком прикажет Госпожа, да и прочее исполнение всех женских прихотей… Тем не менее, это место принадлежало Прорве по праву. Она имела достаточный опыт для управления гаремом, обладала значительным влиянием в обществе и могла защитить других самок в отсутствие самца. Да, что там, она даже своего самца умудрилась защитить… Хоть это и не укладывалось ни в какие рамки. Сумрак не любил Прорву, но был благодарен ей и признавал ее авторитет. Она немало потрепала в Сезон его нервы и его шкуру, демонстрируя смесь потребительского отношения со снисхождением, да только, учитывая их разницу в возрасте, самка вполне могла себе такое позволить. Заставить же Прорву начать признавать главенство самца, заведомо слабее и младше ее, могли только громкие победы, первосортные трофеи и повышение статуса последнего, а как следствие объемные финансовые вложения в гарем. Но в том-то и заключалась ирония, что без гарема Сумрак не смог бы оставить при себе Грезу, а без повышения ранга не смог бы вернуть ей утраченных преимуществ. Вот так и получалось: чтобы быть с любимой, приходилось сперва ублажить во всем нелюбимую и рискнуть жизнью, возможно, не раз и не два…

– Ну, как настрой? – участливо осведомился Вожак. Они с Сумраком шествовали по направлению к личному арсеналу предводителя. Надо сказать, в этом помещении прежде не доводилось бывать даже Помощникам, потому молодого самца слегка потрясывало от осознания того, какой чести он сейчас удостаивается. Любой воин многое бы отдал, чтобы только лишь взглянуть на богатейшую коллекцию вооружения лидера, Сумраку же было дозволено даже взять что-то из нее.

– Разве должен воин настраиваться на что-то, кроме победы? – отвечал сын Грозы, почтительно следуя чуть позади Вожака.

– Молодец, – удовлетворенно рыкнул Гнев. – Из тебя определенно выйдет толк. Если, конечно, ты переживешь эту Охоту…

Арсенал располагался в конце дальнего коридора на верхнем уровне корабля. Подведя Сумрака к широким дверям, богато украшенным сложным рельефным орнаментом, Вожак дал голосовую команду для открывания отсека и приложил руку к сенсорной панели. С тяжелым лязгом, говорящем о весьма приличной толщине металла, двери разошлись в стороны, и Гнев степенно вошел внутрь. Сумрак, чуть помедлив на пороге, тоже нерешительно его переступил, да так и замер, пораженный представшим его глазам великолепием…

Все стены хранилища были увешаны высококлассным дорогим вооружением, исполненным из самых прочных и качественных материалов самыми знаменитыми мастерами. На левой стене размещался целый ряд копий с потрясающей красоты резными рукоятями, а по соседству висели одиночные клинки всех возможных размеров и форм; тут же были ножи и комплекты запястных лезвий. У противоположной от входа стены покоились на держателях доспехи: легкие и усиленные, повседневные и церемониальные, многие также богато украшенные. Маски – от самых простых до самых причудливых – занимали отдельное почетное место. На правой стене висело оружие дальнего боя: плазменное, лазерное, электрическое, и от его огромного разнообразия также разбегались глаза и захватывало дух. По сторонам же от входа располагались метательные орудия, и каких же модификаций там только не было… Оставалось лишь диву даваться!

– Ну, вот, как я и обещал, – пророкотал с добродушным видом Вожак, не без удовольствия наблюдая смятение, в которое пришел молодой воин, завидев окружающую роскошь, – выбирай, да не торопись, подойди к выбору с умом. Ты сам-то уже знаешь, что конкретно тебе нужно?

– Я думал о мощном лазере, – осмелился проговорить Сумрак. – Давать на станции сильные плазменные залпы может быть чревато, а о том, чтобы обойтись холодным оружием не может быть и речи.

– Верно мыслишь, – усмехнулся Гнев и, подойдя к одному из стендов, бережно снял с крепления увесистую, но по-своему изящную наплечную модель. – Бери вот этот – не прогадаешь. Режет Жесткача, как горячий нож сало.

Сумрак с поклоном принял из рук Вожака оружие и принялся с восхищением его разглядывать.

– Лазер не простой, – продолжал предводитель, заметив, как озадаченно младший воин смотрит на дополнительный блок, размещенный под излучателем. – Мощность отлично регулируется, и есть встроенный дистанционный электрошокер. Разряд направляется по сдвоенному лазерному лучу. Но предупреждаю: работает только в атмосфере, не вздумай в вакууме палить.

Сумрак понимающе наклонил голову, дело ясное – для передачи заряда нужна была ионизация воздуха, происходящая при прохождении луча через газовую среду. Но само по себе оружие было просто превосходно! Рядовой охотник о таком и мечтать бы не смел. Да вот только…

– Боюсь, мои батареи не потянут… – расстроенно вздохнул самец.

– Так и быть, держи – дарю, – расщедрился Гнев и вручил ему комплект на две килотонны.

Обрадованный самец вновь поклонился лидеру и приготовился уже, было покинуть арсенал, как вдруг Вожак предложил:

– Посмотри-ка еще, может, копье новое приглянется? – и хитро прищурился.

– Благодарю, мой Вожак, – отвечал Сумрак, – но моя рука привыкла к нынешнему оружию, оно надежно, новое мне не требуется… Если только пару новых наконечников…

Гнев лишь указал движением головы в сторону стенда с насадками на копье, намекая на то, что сейчас Сумрак может ни в чем себе не отказывать. После недолгих раздумий сын Грозы выбрал несколько наконечников из кислотостойкого сплава и взял к ним в придачу пару электрических.

– Могу я еще попросить светозвуковых гранат? – рискнул напоследок Сумрак.

– Хватит тебе ящика? – и бровью не поведя, уточнил Гнев.

– Вожак очень щедр, – сегодня Сумрак не уставал отвешивать поклоны. Он и впрямь был приятно удивлен, ведь рассчитывал, в лучшем случае, на десяток таких боеприпасов.

– Все, что ли? – спросил лидер, выдав гранаты.

– Почтенный Гнев, я бесконечно благодарен… – начал было младший воин, но предводитель остановил его:

– Погоди благодарить, – нравоучительно сказал он, – я же знаю, что кое-чего у тебя нет точно. Странно, что ты не попросил сам, – с этими словами Гнев снял с держателей две пары наручных лезвий из сверхпрочного сплава – такие заточку даже от кислоты не теряли – и, передав их обалдевшему от такого счастья Сумраку, наконец, вывел его из арсенала, сказав еще несколько добрых напутственных фраз.

Почувствовав таким образом положительный настрой лидера, Сумрак подумал, что, пока имеется возможность, надо этим пользоваться.

– Мой Вожак, не хочу злоупотреблять твоей щедростью, – осторожно сказал сын Грозы, – но мне бы еще пригодился доступ к складу.

– Что же тебе нужно на складе? – Вожак обратил на него внимательный взгляд, но остался спокоен. Кажется, он был готов оказать материальную поддержку и здесь.

– Некоторые запчасти, – объяснил Сумрак. – Судя по сигналу, передаваемому станцией, там крупные неполадки с системой жизнеобеспечения; работает только один реактор, и тот дышит на ладан…

– И ты думаешь, что сможешь устранить эти неполадки?

– Хотя бы часть. В противном случае, я рискую оказаться не просто на нерабочей станции, а на рушащейся…

Вожак немного помолчал, после чего, хмыкнул и неожиданно легко согласился.

– Пойдем сейчас, пока у меня есть свободное время, – решил он. – Может, и подскажу что заодно.

Сумрак сидел на полу и сосредоточенно перебирал содержимое аптечки, вывалив его в кучу перед собой и соображая, что и в каком количестве в ближайшее время может понадобиться. Регенерирующих у него было еще с избытком, а вот нейтрализатора токсинов после приключений на «Всячине» заметно поубавилось. Следовало наведаться к Полосатому и потрясти из него еще. И, заодно, добрать стимуляторов, антисептиков и противокислотного спрея. «Искусственная кожа» могла и не пригодиться, учитывая функции костюма, но лучше было ее все-таки взять. Поморщившись, Сумрак переложил с места на место набор пластин и шурупов для фиксации переломов – не хотелось бы, чтобы до этого дошло… Скальпели, инъекторы и аппарат для стягивания краев ран были в наличии и находились в рабочем состоянии, а вот чем у Полосатого еще надо было разжиться, так это обезболивающими – ну, на крайний случай. Пользоваться средствами местной анестезии многие охотники считали ниже своего достоинства, однако на «Острове» требовалась максимальная боеспособность, так что пренебрегать данными медикаментами Сумрак не собирался.

Медицинский набор и запас провизии – единственное, что ему по сути оставалось подготовить. Арсенал Сумрак уже посетил, на склад тоже пробился. Вожак сегодня был в хорошем настроении, поэтому самолично проводил его и, кстати, действительно немало помог определиться с выбором, позвав еще для компании Резкого. Под их руководством Сумрак подобрал отличный плазменный резак и составил полный ремонтный набор. Запас электроники, проводов и прочих расходных материалов ему также организовали, а, кроме того, аккумуляторы и запасной генератор туннельного слияния ядер для починки реактора. В итоге, сын Грозы набрал запчастей столько, что Вожак, не выдержав, под конец расхохотался:

– Ты, что, собственный корабль собирать задумал? – пошутил Гнев. – Тогда ты еще комплект сантехники забыл…

Но шутки шутками, а все необходимое со склада Сумрак все ж таки получил, чему был несказанно рад.

Что касается информационно-технической части подготовки, то за нее с энтузиазмом и необычайной для себя ответственностью взялся Кошмар. Роботы-лазутчики были дособраны им за три недели, и всего их получилось аж полторы сотни. Также он подготовил набор дополнительных датчиков, которые мог по необходимости устанавливать сам Сумрак там, куда роботы не добрались, а еще создал каталог звукозаписей вокализаций Жесткачей, используемых для того, чтобы сбивать Священную Дичь с толку. При помощи подобных сигналов появлялась возможность отвлечь ее внимание от охотника, транслируя через динамики роботов, либо, наоборот, собрать животных в одном месте для массового уничтожения.

В настоящее время сын Броска корпел над базой данных, в которой сводил документацию по станции и все доступные руководства по ремонту. Так увлекся, что даже по своему обыкновению поболтать не заглядывал, а, когда напарник сам к нему наведывался, отмахивался и просил не мешать. Вот никогда бы Сумрак не подумал, что Кошмарик может на чем-то так сосредоточиться. И еще он никогда не думал, что будет стольким этому недомерку обязан…

Время проносилось с ужасающей быстротой. Вот уже и замаячил впереди конец года… Пришел и тот день, когда «Изверг» прибыл к одной из тренировочных баз, где юнцам предстояло пройти Посвящение. Накануне их Первой Охоты Гнев собрал клан и вновь держал долгую и торжественную речь. Новички стояли в первом ряду, облаченные в доспехи; их лица скрывали маски, а руки нервно сжимали копья. На целые сутки они должны были отправится в недра улья Священной Дичи и добыть свои первые трофеи, выйдя победителями, либо погибнуть…

Сумрак задумчиво смотрел на будущих охотников и в который раз вспоминал прежнего себя, как он точно так же стоял с товарищами перед всем кланом, до боли вцепившись в древко копья, и Гроза произносил напутственную речь… Вряд ли кто в тот момент внимательно слушал Вожака – Сумрак честно пытался внимать словам отца, но мысли упорно уносились куда-то прочь, и в голове царил полнейший хаос. Все внутри сжималось от осознания, что вот-вот его судьба решится, причем, самым кардинальным образом. О, это терзающее чувство неизвестности… Не страх, нет – к тому времени его отучили бояться, а некий паралич сознания, вызванный ожиданием скорой развязки. Никто не может знать, сколько ему на этом свете отмерено… Не знал этого и юный Сумрак семнадцать лет назад, точно так же, как не знали нынешние Бескровные.

Все Неокропленные рвутся в бой, это истинная правда, но движет ими отнюдь не жажда убийства и не стремление доказать свою доблесть, как может сперва показаться. Воины входят во вкус лишь много позже, иногда даже через несколько Охот, на Первой же Охоте их ведет иное… Это неодолимое желание скорее встретить свой удел, дабы не мучиться более догадками и предчувствиями, пусть даже этот удел – смерть.

Сумрак отвел взгляд. Откровенно говоря, ему всегда тяжело давался этот момент, слишком уж его понятие об Охоте и жизненном предназначении отличалось от понятий сородичей. Однако, ни на минуту не забывая горькие уроки ранней юности, он неизменно держал свое мнение при себе и, наравне со всеми в завершение церемонии орал во всю глотку древний девиз: «Убей или умри!» Под это громовое рычание многих пастей юнцы традиционно год за годом покидали корабль, часто, чтобы больше уже не вернуться…

Как только очередная группа молодых самцов десантировалась на базу, их выживание уже перестало быть заботой Вожака и клана… Оставалось лишь терпеливо ждать итогов их Первой Охоты. Ждать и пока что заниматься другими делами…

К сожалению, этим утром в клане должно было свершиться еще одно волнительное и крайне малоприятное событие. Проводив юнцов, воины снова собрались в зале, куда через некоторое время ввели понурого Торопливого, вышедшего прошлым вечером из медицинской капсулы. Он уже был в относительном порядке, но, конечно, ненадолго…

Все началось и закончилось очень быстро. Вожак не стал церемониться и тратить дополнительное время, просто без лишних слов вытащил провинившегося самца за гриву в центр зала и одним движением срезал ее при помощи кривого ножа. Кровь хлынула потоком на плечи несчастного, и его жалобный крик заставил многих из присутствующих содрогнуться. Торопливый бессильно рухнул на колени, но Темный и Халцедон подняли его и утащили знакомиться с нижними ярусами. Вслед за тем Гнев объявил, что до завтрашнего утра все свободны.

Сумрак быстро покинул зал и направился к себе. Его одолевали смешанные чувства…

…Он вновь чуть не упал с лежанки, заслышав свозь сон неистовый стук в дверь.

– Охренеть! – выпалил сходу показавшийся на пороге Кошмар. – Ты, что, опять еще дрыхнешь??? Ох-ре-неть, говорю!

– Да что стряслось-то? – проворчал Сумрак, впуская товарища в отсек.

– Ты так все на свете проспишь! – тот не всерьез ударил его в грудь. – Мелкие вернулись!

– Как, уже? – встрепенулся сын Грозы. – Который час?..

– Как раз время общего сбора! Зад прикрой чем-нибудь, и пойдем!

– Идем, идем, – одеваясь, бросил Сумрак. – Сколько их вернулось?

Задавая этот вопрос, самец невольно ощутил, как екнуло его сердце. В последнее время он начал недопустимо привязываться к отдельным личностям…

– Вот я и говорю, охренеть! Они вернулись все! ВСЕ, понимаешь? Когда такое было?

Сумрак замер в удивлении, держась за застежку. Потом перевел взгляд на товарища и уточнил:

– Все? И, что, все с трофеями?

– Именно! – Кошмар на эмоциях взмахнул руками. – Гнев сперва тоже не поверил, сейчас заканчивает просматривать записи. Но, похоже, они реально все справились! Ну-ка, колись, ты с ними демонами своими поделился?

– Я с тобой сейчас затрещиной поделюсь! – пообещал Сумрак, притворно замахнувшись.

Через несколько минут друзья вошли в зал, где уже собралась большая часть клана. Молодняк нерешительно топтался в центре помещения. Присутствующие юнцы выглядели весьма потрепанно, но уже были наскоро подлатаны; их оказалось семеро. Добытые трофеи в количестве одиннадцати штук гордо красовались на специальном постаменте – очевидно, кто-то из молодых охотников решил взять сразу два.

– Броня и Ураган тяжело ранены, они в капсулах, но все-таки живы, – шепотом пояснил Кошмар. – Вулкан тоже сильно пострадал – говорят, повел себя глупо и самоуверенно, но, хотя бы, не загремел в реанимацию, сейчас просто отлеживается.

Сумрак не успел ничего ответить, так как в помещение вошел предводитель, сопровождаемый всеми тремя Помощниками. Редко, когда Гнева можно было увидеть столь растерянным и, одновременно, столь удовлетворенным! Он явно осознавал, что в скором времени со стороны Совета последуют подозрения и вопросы, касательно того, как так могло произойти, что десять самцов выдвинулись на Первую охоту, и десять же с нее вернулись, однако вместе с тем он предвкушал, как предоставленные следом доказательства неукоснительного соблюдения всех правил заставят Совет поперхнуться своими сомнениями и признать Гнева величайшим наставником.

При его появлении разговоры стихли, и воины мигом построились в четыре шеренги. Вожак приблизился к ожидающим его Окропленным. Те разом склонились перед лидером, готовые к долгожданной церемонии Посвящения, и Вожак без промедления начал произносить привычные, до оскомины заученные слова, уже слегка утерявшие смысл для него самого, но по-прежнему исключительно важные для каждого выжившего юнца.

В то утро были заново произнесены все клятвы, и молодые бойцы получили почетные кольца в знак неоспоримой с этих пор принадлежности к клану. Все они выдержали испытание с честью, не посрамив своих отцов и своего лидера, и всем им предстояло теперь перейти в разряд настоящих охотников, чтобы со следующей Малой Охоты началось их долгое восхождение по статусной лестнице.

До конца года оставалась ровно неделя.

Год отсчитывал свои последние часы, близилась Долгая Ночь. Конечно, сложно было говорить о продолжительности ночи в условиях межзвездного перелета, но вытравить многовековые традиции из упертого сознания яутжей никак не представлялось возможным. Долгая – значит Долгая, и не важно, что корабельный режим суток в течение всего года одинаков.

Подобно далеким предкам современные воины продолжали верить в разгул нечистой силы и истончение грани реальности в это мистическое время. Считалось, что избранные в Долгую Ночь могут удостоиться чести выйти на диалог с самим Черным Воином, правда, никто не давал гарантии, что после божество не выкинет какую-нибудь недобрую шутку…

В канун Долгой Ночи каждый охотник считал своим долгом прибраться в своем отсеке (у некоторых, например, у Кошмарика, это знаменательное событие лишь раз в год-то и происходило). С самого утра возле утилизатора начинался настоящий ажиотаж: воины торжественно шли выбрасывать мусор. После мыли полы, причем, обязательно, вручную и самостоятельно. Хотя, заключалось это отнюдь не в том, чтобы дочиста оттереть покрытие и убрать из углов грязь – еще чего не хватало, бравым воинам ползать с тряпкой! Самцы просто-напросто пользовались старым добрым «палубным способом», выливая посреди отсека ведро воды, а затем активно выгоняя получившуюся жижу в коридор. А вот то, что происходило в коридоре, уже было проблемой кибернетических уборщиков, которые начинали панически носиться в переходах, захлебываясь в коричневых потоках и отчаянно пища, словно посылая кому-то безуспешные мольбы о помощи…

Сумрак не имел обыкновения практиковать подобное, он просто привык не копить грязь в принципе, время от времени запуская в свой отсек ближайшего уборщика. Кошмарик же весело разводил болото наравне со всеми и, надо сказать, у него из-под кровати и из-за стеллажей каждый раз много чего интересного выплывало. А вот как решал данную проблему Вожак, не знал вообще никто…

Вторым местом, где в этот день случалось обязательное столпотворение, были душевые. Ступать в новый год грязным считалось наихудшей приметой, но, учитывая, что в это время у большинства яутжей полным ходом шла вторая линька, соблюсти ритуал очищения было сложновато. К середине дня все стоки благополучно забивались отслоившейся кожей, и, не успевшие как следует помыться самцы, не долго думая, шли прямиком в отсек отдыха нырять в бассейн, так что он вскоре становился похожим на пруд, наполненный какими-то мечущими икру земноводными – над поверхностью резко помутневшей воды были видны сплошные головы, головы, головы, а к краям резервуара прибивало подозрительную бурую пену…

Сумрак, зная эти нюансы, всегда как следует мылся днем ранее и потом уже в отсеки гигиены просто не совался, ибо от всего, что там происходило в последние часы уходящего года, его откровенно воротило. Кошмарик рассуждал проще: раз традиции велели совершить в последний день года ритуальное омовение, то его надо было совершить, но никто ж не говорил, что мыться следовало целиком. Потому сын Броска попросту наведывался в душ, не раздеваясь совал башку под струю воды и через пять секунд покидал отсек с чувством выполненного долга. Что ж, это тоже был вариант…

Из многих кают в этот день густо валил дым – это воскуривались благовония, призванные усмирить разгулявшихся духов. Правда, от них зачастую капитально угорали сами охотники, но для последних это лишь являлось дополнительным подтверждением, что духам-то тоже несладко приходится. А с наступлением вечера клан начинал дружно готовиться к застолью.

Надо сказать, что празднование Долгой Ночи совмещало в себе для охотников целых два события – собственно «новый год» и коллективный «день рождения»: самцы не цеплялись за дату своего появления на свет, подобно сентиментальным самкам, а просто регулярно прибавляли себе по одному году, что удалось пережить после Охот и боевых заданий.

Ближе к ночи начинался пир. Впрочем, так как на корабле не было ничего, что хотя бы отдаленно напоминало настоящую еду, то и название «пир» могло считаться чисто условным. Самцы собирались в отсеке приема пищи на внеочередную кормежку, для вида жевали безвкусные концентраты (чтобы духи случайно не заподозрили, что кто-то тут смеет не радоваться) и развлекались борьбой на руках, а так же настольными играми неоднозначного и агрессивного характера. При этом они неустанно горланили, ибо встречать Долгую Ночь в тишине было категорически нельзя. Вообще, согласно традициям, полагалось еще жечь костры, но на судне этого не позволяла техника безопасности, потому приходилось обходиться голограммами, не создающими нужного антуража, но, вполне вероятно, способными обмануть нечисть.

Все это сомнительное веселье продолжалось до утра, хотя, по совести, охотники не расходились спать лишь потому, что еще одной дурной приметой считалось остаться в Долгую Ночь одному – духи запросто могли забрать зазевавшегося воина в адскую армию. Впрочем, по истечению нескольких часов народу в столовой все ж таки заметно убавлялось: сбиваясь в группы по трое или четверо, самцы отправлялись по отсекам и украдкой доставали припрятанную высокоградусную заначку. Алкоголь на борту был официально запрещен, но в последнюю ночь года даже Вожак закрывал на подобные нарушения глаза, лишь бы принявшие на грудь ему навстречу не попадались.

Приход утра знаменовал по совместительству начало нового года. Усталые яутжи проникновенно желали друг другу пережить еще один годовой цикл, после чего с облегчением заваливались спать. Однако по-настоящему год считался наступившим лишь с приходом Большой Охоты, по сути являющей собой ни что иное, как древнейший ритуал жертвоприношения. Сакральное значение данного действа было простым и не завуалированным: милостиво даровавшие живым возможность существовать дальше, боги взамен требовали крови, и им было без разницы, окажется это кровь забитой дичи или кровь охотника, которому на этот раз изменила удача…

– Ладно, пошли к тебе, – сдался Сумрак.

– До сих пор поверить не могу, что ты собирался Долгую Ночь один коротать! – возмущенно прострекотал Кошмар.

– Я собирался спать, – уныло проворчал сын Грозы.

– Ну, кто ж так делает!

Самцы зашли в отсек, и Сумрак с удивлением отметил, что напарник действительно в кои-то веки здесь прибрался. Надо же, как всякого рода сказки сильно действовали на неокрепший разум…

– Хорошо, доставай схемы, будем дальше прорабатывать, – буркнул Сумрак.

– Ты упал, что ли, братан? – изумился Кошмарик. – Какие схемы? Праздник же!

– И? – не понял Сумрак.

– Отмечать будем! – торжественно изрек младший самец и вытащил из глубин стеллажа две бутылки «затейницы», запас которой он, очевидно, умудрился незаметно пополнить на «Всячине».

– Опять ты за свое? – строго рыкнул Сумрак. – Не буду я эту дрянь пить.

– Эта дрянь недавно шкуру твою спасла, – многозначительно заметил Кошмарик, вручая напарнику одну бутыль, а затем расслабленно плюхаясь на пол спиной к лежанке и откупоривая вторую.

Сын Грозы тяжко вздохнул и опустился рядом. Кошмар уже сделал первый медленный глоток и теперь сидел, откинувшись назад и расплывшись в счастливой улыбке. Сумрак отковырял пробку и придирчиво понюхал жидкость.

– Я ведь знаю, что пожалею об этом, – сокрушенно проговорил он.

– Когда тебе явится Черный Воин и подарит свое напутствие, уверен, ты изменишь свое мнение, – хитро возразил напарник и плеснул в пасть еще одну порцию «затейницы». Сумрак покачал головой и тоже глотнул из бутылки…

…Он не понял, как отключился и не заметил, когда именно это произошло. Во сне Сумраку действительно явился грозный и величественный воин, только был он не черный, а ослепительно-золотой…

Комментарий к Глава 13. Конец года Навеяло: Бретонская народная – «Ev Chistr ta Laou». Одна из моих любимейших, известна также, как “Песня ирландских боевиков” и “Ирландия свободна”)))))

Иллюстрация – вернувшиеся с Первой Охоты мальки))): https://gvatya.tumblr.com/image/169122984328

Дорогие друзья! Честно, это вышло не специально))) Когда глава была уже написана до середины, я поняла, что у Хищей тоже наступает Новый Год)))

Так что всех от души поздравляю с наступающими праздниками! Всем желаю удачи и благополучия! Пусть исполняются желания и сбываются мечты!

====== Глава 14. «Остров» ======

Последние приготовления к грядущей Большой Охоте, захватившие друзей с головой, даже не позволили самцам опомниться. Две недели промелькнули как один день. Наступил момент предполетной подготовки.

Сборы заняли столько времени, сколько напарники изначально и представить себе не могли. Столько всего пришлось перетаскать, перекантовать и уложить, что уже голова кругом пошла. Сумрак даже слегка забеспокоился, а нормально ли они взлетят с подобной массой на борту – один генератор во всем своем техногенном великолепии только чего стоил… Запчасти для реактора, упакованные в не менее весомые, чем сама начинка, защитные контейнеры, вообще кучу места занимали. Ну и, само собой, вооружение, оборудование, припасы – всего так просто и не перечесть.

Гнев, конечно, и тут расстарался, претензий не было – выделил вместительный двухпалубный челнок для дальних перелетов. Запас прочности этого корабля не мог не радовать, равно как и его вместительность.

Самцы откровенно устали целый день бегать по маршруту «склад-ангар-арсенал-ангар-каюта-ангар», то сопровождая погрузочные платформы, а то и вручную что-то перетаскивая. Непосредственно перед сборами Сумрак, помимо горячо любимых пищевых концентратов получил на складе суперуплотненный высококалорийный паек, призванный обеспечивать его продовольственные нужды во время пребывания на станции. Если обычные брикеты можно было со временем приучиться жрать, почти не морщась, то эту вершину кулинарного мастерства приходилось грызть, всеми силами подавляя отвращение. Зато кусочек размером с орех позволял насытиться на целый день, правда сложно было определить, сказывалась тут больше питательность концентрата или его способность напрочь отбивать аппетит. Запасся сын Грозы и регенерирующими кислородными патронами – на случай капитального сбоя системы жизнеобеспечения на станции. В замкнутых пространствах они были удобнее, чем дополнительно утяжеляющие и без того увесистый скафандр баллоны. Таким образом, теперь ему было что есть и было, чем дышать. Запас питьевой воды предстояло в последствие выкачать с челнока.