Текст книги "Большая Охота Сумрака (СИ)"

Автор книги: Константин Богачёв

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)

– Отлично, – прокомментировал Кошмар и тут же поспешно остановил товарища, когда тот попытался отнять от своей груди Жесткача: – Пока не трогай. Я понимаю, что он тебя сейчас, как любовница обнял, но придется потерпеть: его жопа тоже держит завал.

Сумрак слабо усмехнулся под маской – Кошмарик даже тут не упустил возможности спошлить… Сон-то практически в руку оказался. Тем не менее сильно шевелить тело солдата самец не стал, а только подвинул немного его голову, дабы меньше закрывала обзор.

– Теперь очень аккуратно попробуй сесть, – продолжал руководить напарник. – У тебя кровоизлияние в брюшной полости слева, так что будет дискомфортно, но оно не очень большое.

Сумрак молча послушался. Принять требуемое положение удалось не сразу, но после нескольких попыток самец все-таки смог более-менее удобно устроиться, тут же получив следующее распоряжение:

– Сейчас посмотри вокруг, нужно отыскать что-то, чем можно подпереть плиту. Ты видишь воткнувшуюся в тебя арматуру?

– Вижу, – слегка наклоняясь, ответил Сумрак.

– Ее придется резать. Будем надеяться, что только сверху. Но перед этим нужно укрепить чем-то завал.

К этому времени в голове у сына Грозы окончательно прояснилось, и он уже без промедления принялся за решение следующей задачи. Отыскав несколько подходящих по размеру и прочности обломков, он затолкал их под плиту с обеих сторон от себя, возведя таким образом дополнительные опоры, после чего, получив добро со стороны проводника, в свою очередь, придирчиво осмотревшего получившуюся конструкцию посредством робота, перенастроил лазерную пушку на необходимую мощность и отсоединил ее от плеча. Резать следовало с максимальной осторожностью, ввиду близости к лазерному лучу живых тканей. Скафандр частично мог защитить тело Охотника, но уходящий в плоть металлический стержень все равно вызвал бы локальный ожог, это, увы, было неизбежно. Ладно, хоть нога сейчас уже почти ничего не чувствовала…

– Ну, помогайте, боги… – шепнул Кошмар, и Сумрак, подведя излучатель пушки вплотную к штырю, активировал устройство. В этот момент сын Грозы как никогда возблагодарил судьбу за отличную практику в виде лазерной резки металла, полученную за время, проведенное на «Острове». Стержень был намного плотнее, чем полоски, из которых охотник изготавливал печати для дверей, тем не менее разрезать его получилось достаточно быстро, лишь слегка подпалив многострадальную шкуру. Вот самец аккуратно двинул ногой, и срез сместился – вовремя, пока раскаленные края не начали схватываться между собой. Плита даже не шелохнулась. Под ногой почувствовалось сопротивление, однако торчащий с противоположной стороны конец арматуры оказался не особо длинным и, повернув конечность, Сумрак почти без труда вывернул его. Поспешно плеснув на место среза из заранее приготовленной фляги – с некоторых пор самец брал с собой небольшой запас технической воды для охлаждения разрезаемых металлических поверхностей, дабы те не слипались заново, – он прекратил термическое воздействие на рану, после чего очень медленно принялся отползать назад, одновременно вылезая из-под туши Жесткача. Еще минута, и самец был свободен. Даже не верилось…

Перебравшись в относительно уцелевший угол помещения, сын Грозы обессиленно оперся о стену и ненадолго замер, измученно созерцая искалеченную конечность. Кошмар занимался тем же. Одно радовало: уцелела кость – штырь прошел в нескольких сантиметрах от нее. А вот мышцы пострадали не то слово…

Немного передохнув, Сумрак вернул лазер на плечо, после чего вскрыл один из кислородных патронов и как следует попил воды. Дальше предстояло заняться травмами.

В первую очередь самец перетянул пострадавшее бедро выше раны, использовав вместо жгута встроенный механизм подгонки костюма. Затем он расстегнул скафандр спереди и, разрезав ножом поддоспешник, ощупал место ушиба. Состояние было так себе, явно требовался дренаж. Поморщившись, охотник извлек аптечку, раскрыл ее перед собой и приступил к одной из самых неприятных процедур.

– Благодари богов, что органы целы, – заметил Кошмар, наблюдая за тем, как напарник обезболивает необходимый участок, затем делает в своем брюхе прокол и вводит внутрь катетер, выпуская чистую, без примеси экссудата или химуса кровь.

– Угу, спасибо, – сквозь сжатые зубы процедил Сумрак. На визоре его маски высветились данные анализатора, говорящие об отсутствии интоксикации и потому дополнительно обнадеживающие в плане целостности кишок – но, пожалуй, разве что, только в этом. Общая кровопотеря оказалась весьма внушительной, хотя, это было и без особой диагностики ясно по все нарастающей слабости и головокружению.

Как только дренажная трубка опустела, Сумрак прямо через нее же закачал полторы ампулы регенератора, после чего заварил отверстие. Затем настал черед кровезаменителя – этой штукой не следовало злоупотреблять, но сейчас не оставалось иного выхода; охотник поколебался немного и ввел себе полный флакон. Лишь бы теперь запаса воды хватило, чтобы отпиться…

Он ненадолго замер, собираясь с силами, а потом занялся ногой. Сперва предстояло дезактивировать участок скафандра, чтобы пена больше не лилась в ответ на вторжение, и лишь после этого начать срезать ужасающий грязный комок вокруг арматуры. В итоге, штанину пришлось отсоединить полностью, сняв уцелевшие пластины брони. Наконец, через полчаса мучений взору Сумрака явилась крайне неутешительная картина: входная рана оказалась гораздо серьезнее, чем думалось поначалу. Арматура впилась между двумя пластинами, погнув их и вогнав краями в плоть, раскалившийся при разрезании металл прижег рану и, вдобавок, на поврежденную поверхность попало герметизирующее вещество, таким образом, прежде, чем приступать к удалению штыря, пришлось выковыривать из ноги еще кучу всего постороннего. Порядочно намаявшись, Сумрак освободил пространство вокруг арматуры и, набрав в легкие побольше воздуха перешел к главному этапу – вытаскиванию обломка. Для того, чтобы осуществить данную операцию, пришлось щедро добавить анестетика. Стержень поддался неохотно, засев почти в самом широком месте бедра. Добавляло проблем и то, что оба торчащих конца арматуры были слишком короткими и скользкими от крови, чтобы удалось удачно ухватиться хотя бы за какой-то из них. Попытки с пятой самцу все-таки удалось подтолкнуть обломок с одной стороны и захватить с другой, медленно вытянув штырь из раны. Дальше охотник действовал уже по привычной схеме: очистка, антисептик, регенератор, стягивание покровов и фиксирующая повязка. Вся обработка заняла не так много времени, как можно было думать поначалу. Закончив с ней, Сумрак разместил поудобнее раненую конечность и ослабил передавливающий ногу ремень, после чего сгреб инструменты в аптечку и откинулся на жесткую «подушку» из подтянутого поближе куска какой-то теплоизоляции, тут же с жадностью припав к источнику воды.

– Все хорошо, ты справился, – вновь просматривая перечень жизненных показателей напарника, удовлетворенно проговорил Кошмар. – Сейчас отдыхай. Можешь спать – я слежу. Все равно тебе сейчас нельзя двигаться.

– Что снаружи? – голос охотника стал очень слаб, последние силы ушли на борьбу с повреждениями.

– Спокойно, – заверил проводник. – Жесткачи убедились, что им тебя не достать и почти потеряли интерес. Ты без всякого риска можешь отлеживаться здесь до завтра. Утром поглядим на твое состояние и решим, как тебя вытаскивать.

Отвечать Сумрак уже не стал, лишь благодарно заурчал и закрыл глаза, погружаясь в долгожданное забытье.

Сын Грозы беспробудно проспал более десяти часов. Все это время Кошмар то перебирал в голове варианты разбора завалов, то виртуально патрулировал уровни, то с тревогой вглядывался в нестабильные показатели напарника. Самому проводнику, взявшему ситуацию в свои руки, сейчас отдыхать не полагалось. Оттого, насколько быстро и эффективно пройдет восстановление охотника, зависела вся операция, а Сумрак сейчас был не в состоянии отслеживать обстановку и строить планы, ему еще надо было большое спасибо сказать, что дышит сам и не забыл, как аптечкой пользоваться…

Приняв волшебный стимулирующий комплекс Полосатого, сын Броска бдел с удвоенным вниманием, одновременно пытаясь при помощи роботов более точно оценить плотность завалов. Пока что полученная информация мало обнадеживала: нагромождения оказались колоссальными. Их наружная часть сформировалась в результате взрыва, смявшего стены соседних отсеков и коридоров, а внутренняя, ставшая тюрьмой для Сумрака, явилась результатом обвала, таким образом, для того, чтобы выбраться, воину требовалось преодолеть нешуточный слой крупногабаритных обломков. Как это сделать – оставалось неясным.

В разгар тяжелых Кошмаровых мыслей охотник заворочался и привстал.

– Боооги, – трагически протянул он, – за что мне это?

– Да погоди жаловаться, пока все идет не самым худшим образом, – попытался подбодрить напарника сын Броска, внутренне понимая, что на самом деле положение приближается к отметке «хуже не придумать».

– Да я не о том, – поморщился Сумрак. – Сны опять…

– Что на этот раз?

– Бухал с Селем…

– И?

– И с Перерожденцами…

– Занятно… Что дальше?

– Не помню я дальше… Но чувство такое, будто теперь я реально с похмелья…

– Ну… Видать, Сель отблагодарить тебя пришел. А Перерожденцы уж так, со скуки присоединились.

Сумрак лишь усмехнулся. Везде-то этот Кошмарик тайный смысл видел…

– Что там снаружи? – перевел тему охотник.

– Без особых изменений, – ответил проводник. – А ты, никак, уже туда собрался?

– Не сидеть же тут вечно.

– И все-таки еще денек хотя бы придется посидеть. Или ты хочешь сказать, что встать можешь?

Воин молча опустил голову. Встать он сейчас смог бы вряд ли.

– Давай-ка, приводи себя в порядок, а потом будем думать, как тебя вызволять, – со значением проговорил Кошмар.

– А что, какие-то проблемы? – фыркнул Сумрак, вытаскивая аптечку.

– Там трехметровая толща. Разобрать такое нагромождение вручную не представляется возможным, ты уберешь мелкий мусор, но плиты тебе не сдвинуть. К тому же, сохраняется угроза обрушения…

– У меня плазменный резак с собой, – напомнил охотник, – батареи полные, времени, как ты утверждаешь, достаточно…

– Ох, братан, а я со всеми волнениями и забыл! – неприкрыто обрадовался Кошмар. – Ну, так это сильно упрощает задачу. Можно попробовать прорезать проход в соседний отсек. Стены здесь, конечно, толстые, кроме того, взрывом смело часть коридора, отделяющего ближайшее помещение, так что преграда тоже будет состоять из нескольких слоев, но, по крайней мере, тебе не придется работать под нависающими плитами.

– Угу, – хмыкнул сын Грозы, и на удивление невозмутимо вернулся к осмотру своих повреждений.

Хотя, его невозмутимость на самом деле являлась только внешней. Сомнения, касающиеся успеха операции, вновь теснились в душе сына Грозы – и даже больше, чем обычно. Но сейчас не стоило выпускать их наружу, чтобы дополнительно не волновать и так уже не на шутку встревоженного проводника. Кошмар тоже явно бодрился изо всех сил, однако у него не получалось скрыть своего реального эмоционального состояния. Сумрак не видел его лица, но отчетливо слышал интонацию голоса, слышал то и дело сбивающееся дыхание. Кошмар боялся. Кошмар до одури боялся провала. Он уже не раз давал понять, что намерен крепко цепляться за свой единственный шанс – тот самый, что Сумрак не посмел отнять у будущего кровного брата еще в самом начале их дружбы – а сейчас все висело на волоске, и проводник мог лишь весьма ограниченно влиять на ход событий. Это вселяло страх и неуверенность в последнего отпрыска славного Броска. Тем не менее, он делал вид, что все держит под контролем. И Сумрак понимал, что в ответ надо прикинуться, будто так оно и есть. В конце концов, все, что от него зависело, Кошмар выполнял, причем, очень даже неплохо.

Итак, чувствовал себя сын Грозы, мягко говоря, неважно. Слабость, жажда, беспрестанные боли – полный комплект. Кровезаменитель выровнял давление и справился с гипоксией, но теперь нещадно бил по выделительной системе. От большого количества введенных препаратов противно мутило, в брюхе мучительно ныло. Впрочем, левый бок наощупь больше подозрений не вызывал. С бедром дела обстояли хуже: обширный отек распространился от колена до паха, двигать ногой было просто невыносимо. Убрав повязку, Сумрак тщательно обработал раны и, дав им подсохнуть, закрыл «искусственной кожей», после чего обколол травмированную область антисептиком. Потом самец ввел себе восстанавливающий комплекс и питательный концентрат, аккуратно убрал медикаменты, взбил и распределил импровизированную «подушку» из теплоизоляции и перебрался на нее целиком, превратив в «перину». Расположившись, таким образом, с максимально возможным комфортом, Сумрак облокотился на какой-то гнутый кусок металла и стал не спеша потягивать воду, отходя после болезненных процедур.

Понаблюдав за напарником, Кошмар опять заладил свое: «Ты пойми, что у тебя должно хватить сил не только на то, чтобы выбраться, но и на то, чтобы сразу сражаться». Ну, ладно, ладно, тут он был прав… Полностью прав.

– Кошмарик, я это все понимаю, но мы потеряем время… – вздохнул сын Грозы.

– Лучше потерять немного времени, чем жизнь, – напарник отреагировал очередным показательным нравоучением.

– Все бы ничего, но у меня кончается запас воды, – уныло проговорил охотник. – Хватит на сегодня, завтра уже останется совсем мало…

– Тогда восстанавливайся сегодня как следует, а завтра начнем выбираться. Седьмой уровень бывший жилой, воду там при желании отыскать будет можно. Я сейчас же дам нескольким разведчикам задание, – а вот сейчас в его голосе засквозила настоящая уверенность. Все-таки Кошмарик обожал чувствовать собственную значимость. Сумрак вновь невольно улыбнулся – но уже не саркастически, а от начавшего потихоньку исправляться настроения.

Отправить напарника спать не удалось, хотя, что ему, спрашивается, сейчас особо оставалось караулить?

– Я пойду спать, когда буду уверен, что тебе внезапно не сплохеет на ровном месте, – отпирался Кошмар.

– Да все со мной уже нормально, – возражал Сумрак.

– Тогда встань, – потребовал проводник.

Сумрак встал. Ну, как, встал… Скажем так, предпринял очень неплохую попытку.

И это, называется, нормально все было с ним? Не держаться на ногах – очень нормально для воина посреди вражеского стана…

 – Ничего, я и не из таких переделок выбирался, – тяжело усаживаясь обратно, пробурчал сын Грозы. Правда поднявшийся в голове шум тут же заставил его надолго умолкнуть.

– Например? – живо заинтересовался Кошмарик.

– Например… Например… – Сумрак задумался и, наконец, выкопал в своей памяти достойную историю: – Например, в Сером Мире.

– Ты был в Сером Мире? – недоумевающе прищелкнул напарник. – Один?

– Я везде был один, кроме массовых зачисток, – не без гордости заявил охотник. «И, кажется, этому теперь окончательно пришел конец», – добавил он про себя, так и не определившись, огорчает его это или, все же, радует.

– Расскажешь?

– Что ж… Делать-то все равно больше нечего, – великодушно согласился старший самец и, поерзав на жесткой подстилке, начал повествование: – Это была моя вторая Большая Охота. Ты первый, кому я в этом сознаюсь, но, будь я тогда поумнее, ни за что бы туда не сунулся без необходимой подготовки. Вообще-то, сначала я думал испробовать свои силы где-то еще – да хоть на пресловутом Наваждении, чтобы ты понимал, с чем я сейчас сравниваю. Но один застольный разговор, услышанный в канун Долгой Ночи от старших воинов, сетующих на слабый молодняк, который «Жесткач соплей перешибает», заставил меня изменить планы. Один из Великих – боюсь, его имя ни о чем тебе не скажет – заявил, что он в юности с самих Серых Земель трофеи возил, вот, где, настоящая-то школа выживания! Надо было видеть их лица, когда я месяц спустя попросил именно там меня высадить. Так я оказался среди бесконечных бесплодных скал Серого Мира. Судя по карте, там были и участки со вполне терпимым климатом, но на них не водились Вьюны – главный объект Охоты в тех краях. Ты когда-нибудь видел живого Вьюна, Кошмар?

– Не приходилось, – признался сын Броска. – Видел лишь их головы на чужих стенах…

– О, голова не передает всего впечатления… Ты отрезаешь ее и полируешь череп, и вот он остается белый, гладкий, такой же, как у большинства менее опасных животных… А, между тем, Кошмарик, Вьюн – это просто грандиозная тварь! Черное колючее тело, острейшие когти и несказанная прыть. Ты даже не успеваешь сообразить, как чудовище, что ты только что преследовал, оказывается за твоей спиной… Они без труда лазают по отвесным стенам, обвивая изгибами своего тела нагретые камни. На жертву кидаются резко и, хватая лапами, тотчас же скручивают своими кольцами, ломая кости. Я побывал в этих объятиях – на моей спине с тех пор красуется след от стальных когтей. И с того же времени, признаюсь, я всячески остерегаюсь переломов – слишком много штифтов мне в тот вечер пришлось в себя ввернуть… Тем не менее, я убил ту тварь, ухитрившись выпустить лезвия и распороть ей брюхо, пока она меня душила. Потом мне пришлось провести много бессонных ночей в найденной пещере – мне было сложно двигаться, и я был вынужден вот, как сейчас, отлеживаться в укрытии. Но никто не предупреждал меня, что в темноте будут приходить десятки большеглазых и длиннолапых созданий, стремящихся поедать все, что движется, заживо. Я до сих пор не знаю, как они называются, более того, старшие после Охоты утверждали, что прежде не наблюдали их там… Мне даже не хотели верить, но черепа, шкуры и записи переубедили скептиков. Как я отбивался – жутко вспоминать. Уйти мне оттуда было некуда, да я и не мог. Я отдыхал урывками по вечерам, но и тут меня несколько раз едва не сожрали во сне. А днем в скалах рыскали Вьюны, и я вновь не мог сомкнуть глаз…

– …И с тех пор ты при каждой удобной возможности дрыхнешь до победного… – задумчиво закончил за Сумрака Кошмар.

– Вовсе нет, – мотнул головой воин. – Я просто знаю цену отдыху.

– Так и чем же кончилась та Охота? – вернул его к рассказу напарник.

– Я дотянул на регенераторах; в процессе добыл еще четырех Вьюнов – они сами лезли в мое укрытие. На последнем, кстати, все прошло особенно гладко. Потом по возвращении долго валялся в терапевтической капсуле. А потом отец дал мне Кровавого.

– Ну, понятно, блат – великое дело, – с оттенком зависти проворчал Кошмар.

– Очевидно, лупил больше остальных он меня тоже «по блату», – вспылил Сумрак. – Вот из-за таких суждений я и перешел в клан Гнева. И никак не думал, что снова услышу подобные слова от тебя!

– Прости, – тут же смутился Кошмар. – Ну просто обычно не дают Кровавого так рано…

– Не дают, – согласился Сумрак. – А знаешь, через что мне потом пришлось пройти, дабы оправдать этот статус? Не сомневаюсь, отец сделал это намеренно… Сначала повысил, а затем драл три шкуры…

– Через что? – Кошмар опять оживился.

– Например, через Озерный Край.

– Это что за невидаль?

– Небольшая планетка, номер запамятовал что-то… Одна из локаций имеет бесподобные пейзажи: желтая земля под золотистыми небесами и сотни мелких водоемов, куда ни глянь. Живности там много, но Охота, в основном, ведется на местных аборигенов. Некрупные, коренастые, полуцивилизованные. Воняют, как черти… Впервые сойдясь с одним из их воинов, я, согласно традициям, явил ему свое лицо… И меня едва не вырвало от запаха. Трофеи впоследствии я обрабатывал исключительно в маске.

– И ты счел это за серьезное испытание? – покатился со смеху Кошмар.

– Не это, – вздохнул Сумрак, – а то, что произошло дальше. Эти твари скооперировались и устроили на меня облаву. Местность была открытая, уйти не представлялось возможным, а камуфляж с ними не работал. В итоге, пришлось отстреливаться, как от полчища Жесткачей. Потом я сутки вытаскивал из себя наконечники их стрел, а через пару дней вся история повторилась. Поголовье той дичи исчислялось тысячами, и обитали эти аборигены весьма скученно, а, будучи разозленными, нападали упорно и беспощадно, как рой жалящих летунов. Короче говоря, в Краю Озер я бегал и палил без остановки, а вонючек не становилось меньше и отставать они не желали. То еще веселье, надо сказать… Я пробовал переключиться на иную добычу, но местные мне и тут спокойно поохотиться не дали, начав откровенное преследование. Трофеев, в итоге, я тогда взял мало, аборигенов положил пару сотен почем зря, к тому же, сам измучился.

– Давай еще, – потребовал Кошмар, стоило охотнику замолкнуть.

– Еще… Еще был Сад.

– Сад?

– Не слышал? Непростое место… Я охотился там незадолго до перехода в клан почтенного Гнева. И едва не погиб самым глупейшим образом. Когда я впервые ступил на территорию этих угодий, то был до глубины души поражен явившимся моему взору великолепием. Таких красок я не видывал более нигде и никогда. Луга пестрели небывалыми цветами, а по небу плыли розовые облака. Леса, полные жизни, яркое палящее солнце, кристальные водоемы… Брат, у меня не хватает слов, чтобы сейчас тебе все это описать… И сама Охота там была поистине захватывающей. Обитающие там травоядные гиганты свирепели в брачный сезон и бросались даже на деревья и валуны, стремясь их забодать. Я вначале добыл одного, правда, потом перешел на более компактную дичь, так как на выделку черепа пришлось потратить в двадцать раз больше времени и сил, чем на весь процесс выслеживания, выматывания и умерщвления такой крупной добычи. Остаток времени я бил Хищных Летунов, шустрых Полевых Тварей и Древесных Вампиров – каждый из объектов оказался хорош по-своему. От первых было сложно уворачиваться, по вторым было сложно попасть, а третьих попробуй выследи. Одно меня смущало: инструкции строго запрещали пребывание в Саду без маски. Однако проба воздуха была во всех отношениях идеальной, и потому я рискнул. Рискнул и не пожалел! Нигде я еще не дышал настолько полной грудью! Нигде не чувствовал себя так легко! Но, увы, Сад оказался обманчив. Через неделю я вдруг поймал себя на том, что забываю, для чего я прибыл. Я забросил Охоту и выделку трофеев, мне не хотелось есть и пить, а хотелось лишь валяться на мягкой траве и вдыхать этот свежий, ароматный воздух… Я с полной серьезностью возжелал остаться там навсегда! Но вот однажды я очнулся средь бела дня оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Это оказался другой охотник, волею судеб занесенный в те же места. Он был старше меня. Сперва я подумал, что этот самец решил напасть, ведь он схватил меня и что-то сердито рычал, но я никак не мог понять… И почему-то не мог сопротивляться. Все стало на свои места, когда он, надавав мне по башке, силком напялил на меня маску и вколол нейтрализатор. Оказалось, что предупреждение было небезосновательным: местные растения выделяли в воздух мощное наркотическое вещество, безвредное для местной фауны, но губительное для яутжей. Подыши я там еще несколько дней, и все закономерно окончилось бы моей блаженной смертью от обезвоживания, истощения и интоксикации… Охоту я закрыл благополучно, но отец исполосовал мне всю шкуру за несоблюдение инструкций, а потом отправил Тучке не растерзание – ты же в курсе, как она любит разные методики очистки организма… – тут сына Грозы заметно передернуло.

Кошмар немного помолчал, переваривая услышанное, а затем решился задать следующий вопрос:

– Ты не думай, что я тебе не верю, – осторожно проговорил он, – но могу я узнать, где все описанные тобой трофеи? Я не видел их на твоей стене.

– Разумеется, – спокойно отозвался Сумрак. – Они на станции, в колонии Центрального Орбитального Комплекса. На «Изверге» находится лишь то, что я добыл после смены клана. У Гнева я ведь фактически начал с чистого листа.

– Тогда после следующего Сезона жди меня в гости, – поставил Кошмарик перед фактом. Сумрак насмешливо качнул головой, но все же согласился.

Самцы немного помолчали. Охотник погрузился в воспоминания, а проводник в размышления. Что правда, то правда, каждая Охота таила в себе какие-либо ловушки… Просто одни были способны из этих ловушек выкарабкиваться, а другие – нет.

– Послушай, – через некоторое время вновь подал голос Кошмар. – А как на счет планет ну вот вообще с негостеприимным климатом? Бывал ты на них?

Сумрак явно очнулся от каких-то нахлынувших на него ностальгических мыслей, потому как ответил не сразу и слегка рассеянно:

 – Что ты имеешь в виду?

– Адское пекло или вечные холода, кислотная атмосфера и так далее, – назвал Кошмар первое, что пришло в голову.

– А, это… – пренебрежительно протянул Сумрак. – На паре Охот был давно когда-то, дальше – уже нет. Я их не люблю, такие места с экстремальными температурами, ненормальной силой тяжести или ядовитым воздухом. Как правило, там обитают очень примитивные формы жизни, все существование которых направлено на приспосабливание к жутким условиям. Эти организмы обладают, в основном, пассивной защитой, Охота на них неинтересна и не добавляет чести. Ну проторчал я как-то месяц на Леднике. Там самые опасные твари – заросшие с ног до головы мехом Снежники, которые едва могут двигаться в своих шубах. Как итог, я привез оттуда пару трофеев, которым при всем желании не смог придумать хотя бы какой-то реальной значимости, и двустороннюю пневмонию драгоценной Тучке на потеху… В Пустых Землях я только зря извелся от жары – там лишь с приходом ночи вылезает всякая противная мелочь, из которой не то, что трофей – браслетик самке стыдно сделать… Короче говоря, нет, дружище, я считаю, что Охота – это, прежде всего, Охота, а не соревнование по выживанию в издевательских условиях. Тем более, что, чем хуже условия, тем больше зависит не от самого воина, а от его оснащения. Охотник может лишь похвастаться своей способностью долго терпеть внутри скафандра свою же собственную вонь, и это отнюдь не моя сильная сторона. Я и тут-то день в «доме» прохожу – уже выть хочется.

– А как насчет владений уманов? – внезапно спросил Кошмар.

– Ты по поводу условий или по поводу дичи?

– То и то.

– Средненько, как по мне. Условия в тропическом поясе вполне нормальные, но сами уманы практически не ведают ближнего боя, летаешь туда, как в тир… Еще и в спину палят то и дело. Нет, с уманами я, пожалуй, завязал.

– Ну, а Гиблые Болота? – Кошмарик теперь уже не желал отставать. – Ты как-то о них не упомянул.

– А что про них особого говорить? – удивился Сумрак. – В трясине Шипуны ползают, поверх нее Топняки рассекают, те и другие твари интересные, но не столь опасные, как принято считать. Вообще не понимаю, почему вокруг Болот сколько шума.

– Не потому ли, что Шипуны только так на дно утаскивают, а Топняки в самые топкие места заводят? Да там элементарно просто оступиться и ухнуть так глубоко, что больше не выберешься, особенно, если подстраховать некому.

– Это кто тебе рассказал? – с пренебрежением фыркнул сын Грозы. – Во-первых, там по растительности надо ориентироваться: где густо черная трава растет, там твердь, а где мелкие такие листики – трясина однозначно. Ну и элементарно под ноги смотреть надо…

Тут Сумрак внезапно осекся и как-то даже напрягся заметно.

– Что с тобой? – встревожился Кошмар.

– Подумал вдруг: что мне тут-то мешало под ноги смотреть? – мрачно отозвался охотник.

– Не понял еще? – проводник вздохнул, внутренне поражаясь непробиваемости собеседника в тонкоматериальных вопросах. – Я ведь тебе уже говорил, что «Остров» пытается заморочить головы тебе и мне? Больше тебе, потому что ты находишься непосредственно в зоне его действия. Но мне тоже прилетает. Приглядись внимательнее! Он сейчас как бы подбирает варианты, как лучше тебя укокошить. Когда ты чистил второй уровень, он просто тебя изучал. Потом в подвале пытался вызвать чувство безысходности – даже не отпирайся, у тебя по голосу было прекрасно слышно. Третий уровень со своими грибными садами разбудил в тебе мысли, вообще ставящие под угрозу всю предстоящую Охоту, четвертый пугал своим запустением и одновременно пытался усыпить бдительность – тут и я уже попался… Что до восьмого… О, прости, брат, но тут «Остров» сыграл на твоем чувстве собственной важности. То, что ты сделал по отношению к Селю, не спорю, благородный поступок, но и одновременно показатель того, что ты отвлекся. Ты и дальше слушал меня в пол-уха, признайся.

– Есть такой момент, – нехотя согласился воин. – Откровенно говоря, мне не терпелось попасть в командный отсек…

– Чтобы наладить трансляцию данных, недвусмысленно намекнув в колонии о своих первых успехах, – с ухмылкой закончил за него Кошмар.

– Вот как быть, когда друг прав, но все равно охота ему за это врезать? – глубокомысленно изрек Сумрак.

– Э, не выйдет, я от тебя далеко! – подколол его напарник, но тут же понизил голос, придав ему более серьезное выражение: – Послушай, я ведь твоих заслуг не отрицаю, и никто на самом деле не отрицает. Про тебя много сплетничают, но это все из зависти, ты же понимаешь? И потом, как весьма опытный слушатель чужих разговоров, авторитетно заявляю: ни одна из этих сплетен не говорит о том, что ты где-то струсил, повел себя подло или пренебрег Кодексом. А это, на мой взгляд, кое-что да значит. Ты ответственный, находчивый и смелый, ко всему прочему, невероятно везучи тип! Но не стоит обращать свои сильные стороны в слабости, пытаясь лишний раз доказать это себе и остальным – то, что и так видно по поступкам, не требует дополнительных доказательств. Сосредоточься на своей цели и прекрати отвлекаться! И меня почаще одергивай, когда я отвлекаться начинаю… Мы здесь видели много примеров бесполезного героизма. Но все эти воины пали, а ты все еще жив. И это значит лишь одно: что-то в тебе есть такое, с чем «Остров» не может справиться, хотя, и отчаянно пытается.

– У меня есть отличный проводник и разумная доля скепсиса, – уверенно заявил Сумрак.

– С первым соглашусь, – довольно мурлыкнул Кошмар, – а вот второе, на мой взгляд, лишь мешает. Хотя, не отрицай, что за последнее время эта самая доля порядком уменьшилась. А, будь она еще меньше, твоя способность замечать детали не подвела бы сегодня утром. Ты мне сегодня много интересного рассказал, и, присовокупляя к услышанному то, что мне удалось увидеть на Наваждении, я делаю вывод: у тебя отлично получается изучать закономерности существования каждого из миров, куда ты попадаешь, дабы использовать их в своих целях. И только с пониманием «Острова» у тебя пока проблемы, потому что ты никак не можешь принять его потустороннюю природу. Тебе дают знаки, а ты их не замечаешь, вернее, просто отрицаешь. А между тем даже мне уже стало понятно, что здесь действуют две стороны, одна из которых пытается тебя уничтожить, а вторая силится помочь. Взять, хотя бы, твои сны. Вот меня во снах только периодически пугают, а с тобой пытаются наладить контакт. Мы с тобой оба покрыты защитными символами, так почему мои кошмары прекратились, а к тебе призраки, как ходили, так и ходят? Да все просто: те, кто тебе являются, не враждебны, они хотят предупредить и направить, оградить от ошибок. Причем, как я погляжу, уже не только во снах. Вот рухнул вчера короб, ты еще отшутился, что это знак был – станция разваливается. А теперь ответь, сидел бы ты сейчас здесь, если б отнесся к этому серьезно и принял к сведению?