Текст книги "Сокровище Чингисхана"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Питт и Джордино насчитали на платформе, в ящиках и на стойках больше сорока компьютерных блоков, соединенных между собой сорока ярдами толстого черного кабеля. На каждой стойке имелись небольшой жидкокристаллический дисплей и несколько измерительных приборов. Последним в их ряду был большой ящик с двумя крупными круговыми шкалами и надписями «Erweiterung» и «Frequenz».

Удивленно вскинув брови, Питт замер у надписей.

– В колледже я, конечно, был не самым сильным специалистом по иностранным языкам, но, по-моему, это немецкий. Последнее слово переводится скорее всего как «частота».

– Немецкий? Я бы сказал, что сейчас больше в моде русский или китайский.

– Странно. Похоже, большая часть оборудования изготовлена в Германии.

– Я могу сказать пока только одно – мощности они используют ужасающие. – Джордино принялся считать последовательносоединенные передатчики. – Что скажешь об этом?

–  Могу только предположить. Большие ящики очень похожи на обычные радиопередатчики. Компьютеры используются для обработки данных. Что за устройство висит в центре – ума не приложу. – Питт приблизился к устройству, занимавшему центральную часть платформы. Оно состояло из трех длинных, соединенных вместе труб и возвышалось футов на десять. Нижняя часть его, обмотанная плотной толстой материей, почти касалась пола, из противоположной, возвышавшейся высоко над головой Питта, торчали мотки проводов, концы которых уходили к компьютерным стойкам.

–  Мне вспомнился почему-то усилитель-передатчик. Правда, такого я ни разу не видел. Система сейсмического изображения, такие в нефтеразведке применяются, – произнес он, пристально разглядывая устройство.

–  Я тоже впервые вижу подобное. Выглядит как суперсовременное оборудование, последнее слово в нефтедобыче.

Питт начал рассматривать лежавшие перед ним инструкции по эксплуатации и блокноты. Последние он пробежал быстро, поскольку исписаны они были по-немецки. Затем он открыл толстую книгу, показавшуюся ему основным руководством по эксплуатации странного устройства, но читать не стал, а просто выдрал из него несколько первых страниц и сунул в карман.

–  Легкое чтиво на время поездки домой? – поинтересовался Джордино.

–  Да, и заодно попрактиковаться в спряжении немецких глаголов.

Питт закрыл руководство, и они так же осторожно направились к двери. Выйдя в коридор, они неожиданно услышали негромкий разговор, доносившийся из расположенной рядом лаборатории.

–  Неужто сучьи дети решили проследить за нами? – спросил Джордино.

–  Очень может быть, – согласился Питт, осматривая коридор. Он сделал несколько шагов назад, приоткрыл дверь лаборатории, затем вернулся к Джордино. – Попробуем незаметно проскользнуть мимо них.

Они быстро двинулись по коридору, у двери одной из лабораторий Питт задержался и, взявшись за ручку, открыл ее. Они скользнули внутрь.

Джордино последовал за Питом, закрыл за собой дверь и выключил свет. Стоя рядом с окном, вне поля зрения находившихся в лаборатории, они обратили внимание на странные запахи, наполнявшие ее. Всматриваясь в темноту, Питт разглядел на столе множество небольших канистр из нержавеющей стали, а также десятки щеток и горки зубочисток.

– Думаю, они заглотили приманку, – прошептал Джордино.

Из коридора донеслось эхо чьих-то шагов, сначала приближавшихся, затем удаляющихся. Осторожно выглянув в окно, Джордино увидел двух мужчин в шелковых комбинезонах, шагавших к двери комнаты, в которой они с Питтом только что побывали.

– Найди-ка мне швабру, – бросил он Питту, рывком распахнул дверь, а уже через секунду мчался по коридору. Правда, не в сторону выхода, а вслед идущим. Набрав хорошую скорость, он, как заправский хоккейный полузащитник, всем корпусом врезался в них как раз в тот момент, когда они заходили в комнату. Столкновение напомнило Питту удар шара о кегли – мужчины влетели в лабораторию и распластались на полу. Прежде чем они успели сообразить, что стали жертвами нападения, Джордино вскочил, выпрыгнул из комнаты и захлопнул дверь. К нему сразу же подбежал Питт с найденной в ванной комнате шваброй. Джордино посильнее оттянул дверь и пропихнул щетку в дверную ручку между косяками.

– Ну, главное – начать, а там дело пойдет, – сказал он, потирая ушибленное плечо.

Запертые в комнате для проведения испытаний кричали, но голоса их, приглушенные звукоизолирующим материалом до едва слышного шепота, еле слышались из-за двери. Питт улыбнулся.

Они двинулись по коридору в направлении выхода. Внезапно Питт остановился возле двери комнаты, в которой они только что прятались.

–  Зайдем? Из детского любопытства, – предложил он.

Они снова прошли в лабораторию, Джордино нажал выключатель и произнес:

–  Темную кошку лучше искать все-таки при свете.

Питт обошел комнату, осматривая стальные канистры, наполненные, как он определил по запаху, формальдегидом. Задержавшись у одной из них, он обратил внимание на стоявший рядом поднос, на котором лежал сверкающий предмет. Найдя пинцет, Питт взял предмет и вытер его полотенцем.

Находка оказалась крупным серебряным кулоном старинной искусной работы, выполненным в форме плоского ограненного алмаза. Верхнюю часть аверса украшала изящная фигурка двуглавого орла, под ним искрился красный камень, внизу шла надпись арабской вязью. Вещица была, несомненно, древней и, судя по всему, могла принадлежать либо знатной аристократке из окружения императрицы, либо самой императрице.

–  Нечто среднее между лабораторией по консервации древностей и электротехнической мастерской? – охарактеризовал помещение Питт. – Или то и другое вместе? Довольно странное сочетание.

–  Кто знает? Возможно, ему нравится собирать старинные украшения. Кстати, нам, наверное, пора сматываться отсюда, пока наши друзья не вспомнили, что у них есть оружие. Как ты считаешь?

Питт сунул кулон в карман, торопливо выключил свет и отправился вслед за Джордино в коридор. Они беспрепятственно дошли до двери, скользнули в нее и снова очутились в мастерской. За столом сидел тот же инженер в белом халате. Подняв голову, он удивленно оглядел их.

–  Спасибо, друг. Очень вовремя, – сказал Питт и вышел на улицу.

Усилившийся ветер вихрем налетал на странный поселок, засыпая его густым слоем пыли. Питт и Джордино остановились возле гаража, где механик все еще возился с их машиной. За время их отсутствия ему удалось снять только одно переднее колесо – гайки проржавели и намертво прилипли к болтам. Питт встал напротив дверей в гараж, оглядел лужайку и за ней центральное здание, резиденцию Боржина. На лестнице он заметил двух лениво болтавших монгольских охранников из группы сопровождения. Еще двое стояли по обе стороны дверей, ведущих в резиденцию.

– Уж если они наших друзей из монгольской когорты в двери не пускают, то что говорить о нас, – сказал он.

– Придется искать другой вход. Если Тереза и ее коллеги находятся здесь, они должны быть или в этом здании, или где– то поблизости, – отозвался Джордино, оглядывая территорию, окружавшую резиденцию, в поисках удобных подходов к нему. – Да и времени у нас особенно нет. С минуты на минуту могут появиться наши заботливые горничные.

– А почему мы должны именно входить туда? – спросил Питт.

Вернувшись к гаражу, он кивнул настоявшую возле дверей мототележку для стрижки газонов, вытянув шею, посмотрел на замок зажигания, убедился, что из него торчит ключ. Как только возившийся с их машиной механик отвернулся, Питт схватился за руль газонокосилки и поволок ее от двери. На помощь к нему поспешил Джордино, и они практически на руках унесли ее в сторону и завернули за угол. Оказавшись вне поля зрения обитателей гаража, Питт вскочил в седло и запустил газовый двигатель.

Зеленая мототележка, обычно использовавшаяся для ухода за полем для гольфа, имела между двумя передними сиденьями небольшую открытую платформу. Питт до упора выжал педаль акселератора, и мототележка, разбрызгивая задними колесами мелкий гравий, понеслась вперед по лужайке. Краем правого глаза он заметил, как в конюшню, расположенную в дальнем торце лабораторного здания, въехали двое всадников; фигуры их на время исчезли в висевших над землей клубах пыли. Питт быстро крутанул руль влево, направив мототележку в дальнюю часть комплекса.

Мототележка пролетела мимо главного входа, и поскольку Питт вел ее по дорожке, идущей вдоль стены, внешняя охрана не обратила на нее никакого внимания. Подъезжая к небольшому декоративному мосту, Питт чуть сбавил скорость. Под мостом в акведуке шумела вода, расходившаяся дальше по многочисленным каналам, пересекавшим всю территорию странного поселения.

–  Отличная ирригационная система, – заметил Джордино, когда Питт остановил мототележку на вершине моста. Слева от них находились отверстия двух громадных впускных труб, проходивших под стеной, через которые вода поступала в многочисленные каналы на территории комплекса. Они двинулись дальше вдоль стены, проходившей слева от резиденции, оглядели здание, но нигде дополнительных дверей не нашли. Войти в здание можно было только через главный вход, где стояли монгольская охрана и местные стражники.

Впереди них стена неожиданно заканчивалась скалистой глубокой пропастью. По другую сторону стены подземная труба извергала выходившую из поселка воду, и та водопадом устремлялась вниз по уступам на склоне горы, а внизу соединялась с водами реки. Питт, припарковав тележку у дерева, подошел к краю пропасти. Между стеной и стоявшей ниже ее резиденцией лежало открытое пространство, слишком крутое, чтобы преодолеть его на тележке, но и не такое отвесное, как русло водопада. Небольшая тропинка спускалась к узкому плато, служившему естественным фундаментом для резиденции, обосновавшейся на склоне горы. За небольшой полоской ровной земли равнина снова резко шла под уклон, упиралась в гору и примерно с полмили тянулась над ее подножием, избавляя владельца от необходимости охранять стену, прикрывавшую тыльную часть резиденции.

–  Попробуем найти черный ход, – предложил Джордино.

–  Ничего другого не остается. Ну разве что разогнаться на тележке и вломиться в главный. Будем надеяться, где-то все– таки должен быть запасной.

Они продолжали спускаться по узенькой крутой тропинке, сильно истоптанной лошадиными подковами. На равнину ложился влажный туман, принесенный ветром с водопада, до костей пронизывавший их холодом. Пробираясь к задней стороне резиденции, они увидели, что возведена она на небольшом уступе, возвышавшемся над ними и примыкавшем к основной горной гряде.

– Не много же здесь легких путей выхода и отхода, а? – спросил Джордино, поглядывая на выложенную из острого камня стену, тянувшуюся вокруг всего здания.

– Пожарную инспекцию бы на них напустить, – задумчиво отозвался Питт.

Двигаясь к центру резиденции, они прижимались к стене, стараясь не попасть в поле зрения возможных обитателей комнат на верхнем этаже, решивших побаловать себя экзотическими горными видами. Резкие порывы ветра налетали все чаще, и, чтобы пыль не забивала глаза, Питту с Джордино приходилось то и дело прикрывать лица беретами.

Достигнув края внутреннего двора, они, пригнувшись, пробрались вдоль невысокой каменной ограды и почти сразу же увидели главный вход в здание, по сторонам которого стояли облаченные в шелковые халаты стражники.

– Не хочешь продемонстрировать им свои лингвистические способности? – спросил Джордино вполне серьезно.

Питту на самом деле очень не хотелось пробиваться в резиденцию с боем, поскольку полной уверенности в том, что Тереза с коллегами находится здесь, не было. Правда, и особо рисковать им было нечем – свой отход они уже и так испортили стычкой в лаборатории, – поэтому как проникнут внутрь, силой или нет, уже не имело значения.

– Видишь два ряда вон тех кустов? Они проходят почти у самой двери, – сказал он. – Если нам удастся спрятаться за ними, мы сможем подобраться к зданию незаметно и устроить охранникам небольшой сюрприз.

Джордино кивнул, оглядывая стоявшее напротив странное круглое каменное здание. Дождавшись очередного порыва ветра, который, подняв пыль, погнал ее по двору, они бросились к зданию, обогнули его, нырнули между кустов, образовывавших неширокий проход, напоминавший туннель, и замерли. Пригнувшись, они наблюдали за стоявшими у входа в резиденцию стражниками. Сотрудники монгольской охраны так же топтались неподалеку от входа, прижимаясь к стенам портика, спасавшего их от ветра. Питту и Джордино удалось проскользнуть по территории незамеченными.

По крайней мере они так думали.

21

Четыре часа тряски вдоль склонов гор и по степи центральной Монголии, путешествие по дорогам, представлявшим собой две колеи, изрытые многочисленными колдобинами и ямами, почти убедили министра торговли Шинчжэ в бесплодности его поездки. Нельзя было ожидать волшебных поставок нефти из Монголии. За все время пути он не увидел ни единой нефтяной вышки. Президент Фэй ошибся, поверив в дурацкие выдумки шарлатана, хотя лучше бы ему смело заглянуть в глаза реальности. А в результате его ошибки Шинчжэ приходится выполнять роль Дон Кихота.

Министр торговли сердито ждал, когда его водитель подъедет к следующему гэру, предполагая увидеть президента «Аварги» встречающим его на колченогом пони. Однако едва запыленный кортеж миновал красивые ворота, оказался на ухоженной территории комплекса и стал приближаться к величественной резиденции Толгоя Боржина, гнев и раздражение министра быстро улетучились. Сам факт сооружения подобного форпоста цивилизации в самом центре дикой страны заслуживал уважения, а визит сюда вдруг показался министру вовсе не напрасным. Боржин встречал почетного гостя на ступеньках своей резиденции и выглядел совсем не как овцевод.

Как только министр вылез из машины, хозяин, одетый в прекрасный европейский костюм, отвесил ему уважительный глубокий поклон и произнес короткое приветствие. Переводчик говорил на великолепном мандарине.

– Добро пожаловать, министр Шинчжэ. Надеюсь, путешествие было приятным?

– Я рад познакомиться с красотами монгольской природы, – дипломатично ответил Шинчжэ, стряхивая пыль с бровей и шек.

– Разрешите представить вам мою сестру Татьяну – она отвечает за проведение работ на местах.

Татьяна грациозно поклонилась Шинчжэ, отметившему ее высокомерный, как и у брата, взгляд. Министр устало улыбнулся, затем, как того требовал протокол, представил своих спутников. К двери он шел по красивой ковровой дорожке, меж двух рядов всадников в старинном воинском облачении. Прием министру пришелся по душе.

– Я много слышал о монгольских лошадях, – сказал он. – Вы тоже разводите лошадей, господин Боржин?

– Нет, но лошади у меня есть. Не много. Их использует моя охрана. Я требую от своих людей отличного владения лошадью и луком.

– Занятная любовь к прошлому, – сказал Шинчжэ.

– Она имеет также и вполне практический оттенок. В здешних местах монгольская лошадка пройдет там, где не проедет никакое транспортное средство. И некоторые навыки ведения войны, даже самые древние, не теряют своей ценности. Современные технологии – это все замечательно и прекрасно, но мои предки завоевали полмира лошадью и луком. Я уверен, они и сегодня нам пригодятся. Но давайте уйдем с этого адского ветра и отдохнем в помещении, – предложил Боржин, приглашая гостей зайти. Он повел их через центральный зал в дальнюю часть здания, в большой конференц-зал. Шинчжэ, восхищенный множеством старинных вещей, украшавших коридор, остановился перед бронзовой скульптурой вздыбленной лошади. Позеленевшая от времени фигура угрожающим темным пятном выделялась на отделанной мозаикой стене.

– Прекрасная скульптура, – заметил Шинчжэ, сразу узнав руку китайского мастера. – Эпоха Юань?

– Нет, Сун, или даже чуть старше, – ответил Боржин, впечатленный вкусом и познаниями министра. – Большинство находящихся здесь старинных предметов датируются началом тринадцатого столетия, временем величайших завоеваний в истории Монголии. Мозаика на стене привезена из Самарканда, а резной пьедестал, на котором стоит скульптура, доставлена из Индии. Изготовлена примерно в тысяча двухсотом году. Вы тоже коллекционер?

– Неофициальный, – улыбнулся министр. – У меня есть довольно скромное собрание старинного фарфора эпохи династий Юань и Мин, но и только. Ваша коллекция меня очень впечатлила. Не часто встретишь в продаже предметы той поры.

– У меня есть знакомый дилер в Гонконге, специализирующийся на предметах старины, – пояснил Боржин, и взгляд его сразу потух.

В дальнем конце коридора, у дверей зала, группа ненадолго задержалась и прошла внутрь. Из огромных, во всю стену, окон открывался великолепный вид на горы, двор же практически не просматривался. Однако сейчас, из-за порывов сильного ветра, разносившего клубы пыли, нельзя было насладиться великолепной панорамой. Лишь иногда, когда ветер ненадолго утихал, гости могли видеть очертания необозримых степей. Боржин провел гостей мимо кожаных кресел и диванов к столу черного дерева, за которым все расселись.

Боржин сел напротив китайского министра, спиной к стене, увешанной старинным оружием. Здесь был целый арсенал, которого хватило бы на десяток средневековых воинов, – дротики и копья, мечи и сабли. Под самым потолком расположились ряды шлемов с косичками из конского волоса на остриях. Под ними висели разнообразные щиты. На длинной полке в центре стены лежали круглые глиняные предметы, по всем признакам – ручное зажигательное оружие, предшественник современных гранат. Над всем этим великолепием молчаливым стражем стояло чучело сокола с угрожающе распахнутыми крыльями, поднятой вверх головой и клювом, открытым, словно в предсмертном крике. Шинчжэ осмотрел доспехи и оружие, затем фигуру сокола и наконец перевел взгляд на владельца поместья, почувствовав невольную дрожь. Что-то в облике таинственного нефтяного магната напоминало ему хищную птицу. Во всяком случае, глаза его были гак же холодны и безжалостны. Шинчжэ показалось, что ему ничего не стоит сорвать со стены одно из копий и не задумываясь пронзить им собеседника. Слегка кивнув слуге, поставившему перед ним чашку с чаем, министр попытался стряхнуть с себя странное наваждение и сконцентрироваться на цели своего визита.

–  Наше правительство получило ваше предложение о поставке в Китай крупных партий сырой нефти. Партийное руководство благодарит вас за столь шедрое предложение, но хотело бы знать о его источниках. Я прибыл сюда с целью удостовериться в легитимности предложения и обсудить условия оплаты, необходимые для заключения соглашения.

Боржин откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

–  Ну разумеется. Откуда у Монголии, тысячу лет остававшейся для Китая Немезидой, вдруг появилась нефть и желание помочь попавшему в беду южному соседу? С чего бы это в пыльной стране, где, кроме песка и гор, ничего не было, стране, заселенной, сточки зрения китайцев, сбродом, скотоводами, кочевниками и жалкими крестьянами, вдруг взялись природные ресурсы? Я вам охотно объясню. Вы сделали нас пленниками на нашей собственной земле. Вы и русские на многие десятилетия отгородили нас от остального мира. Мы стали изгоями, пустынниками. Монголия превратилась в клочок суши, не имеющий выхода к морю, в дикий край, забытый всеми, живущий вне времени и пространства. Боюсь, министр Шинчжэ, с прошлым навсегда покончено. Вы и не заметили, как Монголия стала богатой страной, не оценили перемен, вы их даже видеть не захотели. У вас был шанс, но вы им не воспользовались. Сейчас западные компании толкаются в очереди за правами на разработку наших месторождений, рвутся к нашей древесине. Они тоже опоздали – нашей нефти они не получат. Все работы мы провели своими силами, когда никому и в голову не приходило, что у нас есть нефть. И теперь все сливки снимем мы.

Он кивнул Татьяне, и та, достав со стоящего рядом бюро карту, развернула ее перед китайским министром. Края карты, дабы та не сворачивалась, Татьяна прижала резными нефритовыми фигурками, украшавшими центр стола.

Шинчжэ узнал карту Монголии. На ней, в юго-восточной части страны, был нарисован неправильной формы овал, похожий на амебу, утонувшую в дешевом мерло. Овал протянулся примерно на пятьдесят миль, его южная часть проходила вдоль границы Внутренней Монголии.

–  Месторождение Темучин. Колоссальных размеров. По сравнению с ним ваше стареющее месторождение Дацин – жалкая плевательница, – сообщил Боржин, и министр Шинчжэ знал, что тот не ошибается: запасы некогда крупнейшего нефтяного поля подходили к концу. – Проведенные нами испытания указывают на потенциальные запасы в размере сорока миллиардов баррелей сырой нефти и пятидесяти триллионов кубических футов природного газа. Мы готовы поставлять вам миллион баррелей сырой нефти в сутки как минимум.

–  Почему никто не знает о столь значительном открытии? – спросил Шинчжэ с оттенком скептицизма в голосе. – Мы никогда не слышали о такой находке, да еще вблизи наших границ.

Боржин хищно усмехнулся, обнажив длинные сверкающие зубы.

–  Об этом месторождении вообще мало кто знает. Достаточно сказать, что и монгольскому правительству о нем ничего не известно. Иначе мне никогда бы не удалось приобрести в собственность весь район. Отдельные компании вели в Монголии незначительные и потому малоэффективные исследовательские работы по определению нашего нефтяного потенциала, но все они пропустили главное, сущее золотое дно, если хотите. – Улыбка его стала неожиданно покровительственно-мягкой. – На наших месторождениях нефть залегает на очень большой глубине, потому их попросту не увидели те, кто искал ее раньше. Однако мне не хотелось бы утомлять вас деталями. Достаточно будет сказать, что проведенные нами работы подтвердили наши изначальные догадки относительно объемов.

Шинчжэ тихо сидел, вслушиваясь в слова Боржина и одновременно рассматривая карту. Кровь схлынула с его лица, когда он понял, какими невиданными запасами нефти тот обладает. И ему ничего не оставалось делать, кроме как признать объективный факт. Затем внутри у него все похолодело от осознания того, что высокомерный интриган сомнительных моральных устоев диктует его стране свою волю. В этой партии Шинчжэ проигрывал, все козыри находились на руках у Боржина.

– Наличие нефти – это одно, но ее доставка в течение девяноста дней – совсем другое, – холодно заметил министр. – Пока мне совершенно непонятно, как вы собираетесь выполнять данный пункт договора и возможно ли такое вообще.

– Потребуются некоторые действия с вашей стороны, вполне выполнимые, – ответил Боржин и, повернувшись к Татьяне, попросил ее снять с бюро еще одну карту. Она развернула ее, и Шинчжэ увидел на ней Монголию и часть северного Китая. Весь китайский сектор карты опутывала паутина красных линий.

– Все китайские нефтепроводы, – пояснил министру Боржин. – Взгляните на недавно законченный северо-восточный трубопровод от Дацина до Пекина, с ответвлением к терминалам порта Циньхуандао.

Шинчжэ изучил карту, заметив на пути трубопровода, в пустынной местности на территории Внутренней Монголии, небольшой красный крестик, нарисованный фломастером.

– Район «Икс» расположен в тридцати километрах от монгольской границы и в сорока километрах от почти завершенного участка трубопровода, который я сейчас веду к вашей границе. Вам нужно будет всего лишь протянуть дополнительную ветку от моего трубопровода к вашему, идущему от Дацина, – и все, нефть пошла.

– Протянуть сорок километров нефтепровода? За девяносто дней? Это невозможно.

Боржин поднялся и заходил вокруг стола.

– Перестаньте, министр. В шестидесятых годах позапрошлого века американцы прокладывали по десять километров рельсов в сутки. Я взял на себя смелость обследовать маршрут и закупил все необходимые трубы. Кроме того, могу предоставить специальное землеройное оборудование, в качестве дополнительной услуги, разумеется. Простите меня, но для страны, которая возвела плотину Трех ущелий, проложить каких-то тридцать километров трубопровода – детская забава.

–  Похоже, вы все успели предусмотреть, – произнес Шинчжэ с плохо скрытым презрением в голосе.

–  Именно так и должен поступать заботливый деловой партнер, – ухмыльнулся Боржин. – Что же касается оплаты, то здесь мои требования весьма скромные. Каждый баррель нефти будет вам стоить сто сорок шесть тысяч тугриков, или сто двадцать пять долларов США. За это вы соглашаетесь передать нам земли южной Монголии, или, как вы их называете, автономную область Внутренняя Монголия. Кроме того, вы передаете мне эксклюзивные права на пользование нефтепроводом до порта Циньхуандао, а также обязуетесь предоставить в мое исключительное пользование портовое сооружение, откуда я мог бы экспортировать излишки нефти.

Боржин дал возможность Шинчжэ, оторопевшему от неслыханнодерзких требований, прийти в себя. Он отвернулся, подошел к окну и стал пристально рассматривать порывы ветра, очень похожие на языки пламени. Краем глаза он уловил легкое движение возле кустов. Он присмотрелся и увидел двух мужчин, одетых в черное. Пригибаясь к земле, они бежали к святилищу. Понаблюдав за ними, отметив, что они забежали за строение, обогнули его, очутились у входа и юркнули внутрь, он напрягся. На шее у него выступили жилы. Он резко повернулся к Шинчжэ и произнес:

–  Прошу прощения, господин министр, у меня появилось срочное дело. Я должен вас покинуть. – Он торопливо зашагал к двери, на ходу бросив через плечо: – Ненадолго.

Прежде чем Шинчжэ успел ответить ему, нахальный монгол выскочил из конференц-зала.

22

Ветер ненадолго утих, заставив Питта и Джордино притаиться за каменными перилами короткой лестницы, ведущей ко входу в здание. Подняв голову, Питт залюбовался высоким сводом и аркой возле него. Хотя постройка и казалась древней, очевидно, ее восстанавливали или реставрировали, свидетельством чему были тщательно заделанные швы каменной кладки. По ее расположению в центре двора Питт предположил, что остальные здания странного поселения возводились скорее всего позднее, вокруг этого строения.

–  Буддийский храм, – предположил Джордино, заметив сквозь приоткрытую дверь мерцающий огонек свечей.

–  Очень возможно, – ответил Питт, осведомленный отом, что главной религией Монголии является буддизм. Им бы еще постоять немного, дождаться, когда очередной порыв ветра поднимет пыль, но любопытство взяло верх. Они осторожно вошли внутрь строения и оказались в широком коридоре, который вел в главное помещение храма.

В свете десятков горящих факелов и свечей Питт и Джордино с удивлением поняли, что находятся скорее не в храме, а в усыпальнице. У дальней стены виднелся небольшой деревянный алтарь, но центральную часть помещения занимали две усыпальницы из белого мрамора, по виду и оформлению сделанные определенно недавно. Тела были положены в них явно в последние двадцать – тридцать лет. Питт не знал кириллицы и не мог прочитать надписи на усыпальницах, но, припомнив рассказанную ему Корсовым биографию Боржи– на, предположил, что усыпальницы принадлежат его отцу и матери.

В то же время он не стал бы уверенно утверждать, кто покоится в центральной части склепа. На полированном мраморном постаменте стоял резной гранитный саркофаг, который выглядел намного старше остальных. Не впечатляющий своими размерами, он весь был украшен разноцветными фигурами лошадей и диких животных. Изображения не стерлись от времени, а вот краска местами облупилась. У изголовья гробницы стояли девять шестов с кусками белого меха, таких же, как и при входе в резиденцию.

–  Кого это с такой пышностью провожали в загробный мир? – спросил Джордино, разглядывая саркофаг.

–  Похоже, мистер Боржин – потомок древней скотоводческой аристократии, – ответил Питт.

Джордино отвел взгляд от саркофага и заметил предмет, темневший чуть ниже алтаря.

– Я так думаю, им нужно еще одно надгробие, – сказал он, кивая в сторону алтаря.

Входя сюда, они не заметили тела; оно открылось их глазам только теперь, когда они стояли в центре зала. Тело покоилось на деревянной лавке, приставленной к алтарю. Питт и Джордино приблизились к нему и в ужасе замерли. Они узнали Роя. Он лежал на спине, до пояса накрытый грубым одеялом, из груди его торчал обломок стрелы.

– Значит, Тереза и Уоффорд находятся здесь, – упавшим голосом проговорил Джордино.

– Давай будем надеяться, что их не постигла такая же судьба, – тихо произнес Питт. Он подтянул одеяло, прикрыв им лицо Роя. Пока он раздумывал, не пора ли им возвращаться, тишину святилища разорвал приближающийся топот ботинок по каменному полу. Спустя секунду в зал ворвались два стражника, которых он заметил во дворе. Одетые так же, как и стражи у главного входа в резиденцию, они были вооружены, но не огнестрельным оружием, а деревянными пиками с длинными, отточенными как бритва остриями. На поясах у них болтались короткие ножи в деревянных ножнах, за спиной висели луки и колчаны со стрелами. Подобным старинным оружием, опасным и теперь не менее современного стрелкового, монгольские воины в Средние века покорили полмира.

Оказавшись в святилище, стражники замедлили шаг, а затем остановились и огляделись. Заметив Питта и Джордино возле алтаря, они обошли центральный склеп и бросились на них с копьями наперевес. Они не стали метать пики, хорошо понимая, что в замкнутом пространстве у незваных пришельцев нет шансов увернуться от них.

Джордино среагировал первым – схватил стоявшую у алтаря скамейку и швырнул ножками вперед в сторону нападавших. Расчет его оказался точен – скамейка, скользнув по полу, ударила верхними ножками точно в коленные чашечки первого нападавшего. Тот полетел на пол, ударился лицом о камень, его копье, выпав из руки, откатилось в сторону.

Второй стражник, перепрыгнув через скамейку, мчался прямо на Питта, целясь копьем в живот. Питт перенес вес на пятки и чуть согнул ноги в коленях, ожидая последнего броска. Взгляд его не отрывался от острия копья. Он, словно бросив вызов здравому смыслу, стоял недвижимо, как мишень на полигоне. Стражник предположил, что Питт окаменел от ужаса и убить его будет очень легко, но тот только ждал, пока стражник окажется на расстоянии пары шагов от него и замахнется копьем. В ту же секунду Питт отпрыгнул в сторону и левой рукой ударил по древку копья, направив его в пустоту. Стражник проскочил мимо Питта, удивленный тем, что не поразил цель. Он попытался повернуться и снова нацелить острие копья в живот Питту. Тот попытался вырвать копье из рук стражника, но пальцы его скользнули по древку. Стражник развернулся и нанес Питту удар древком копья в предплечье.