Текст книги "Сокровище Чингисхана"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Ганн набрал и ввел в компьютер короткую команду, и на мониторе сразу же появилось двухмерная картинка – вереница покачивающихся поплавков, растянувшаяся на пять миль. Глаза всех стоявших на мостике устремились на экран, где было ясно видно – чем ближе к югу лежит поплавок, тем сильнее и чаще он подскакивает.

–  Все понятно, катящаяся волна. Когда она проходит мимо датчиков, они подпрыгивают метров на пять, – сообщил Ганн обратив к Питту и Саргову мрачное лицо.

–  Конечно, оползень способен вызвать такую волну, – проговорил Саргов, мысленно расшифровывая электронные изображения. Затем он повернулся к висевшей на стене карте. – Поскольку волна смещается на юг, она пройдет по мелкой дельте реки Селенги и, может быть, там растеряет свою силу.

Питт покачал головой:

–  Скорее наоборот. На мелководье катящиеся волны силу только набирают. Руди, какова ее скорость?

Ганн, подвигав мышкой, вычертил между двумя поплавками прямую линию, измерил расстояние, высоту.

–  Если судить по пиковым показаниям датчиков, то волна идет со скоростью примерно сто двадцать пять миль в час.

–  Иначе говоря, здесь она будет минут через пятнадцать, – подытожил Питт. Ум его лихорадочно работал. «Верещагин», судно крепкое и надежное, по его мнению, имело все шансы выдержать удар волны с минимальными потерями. «Гораздо хуже придется рыбацким лодкам и транспортным кораблям – их конструкция не позволяет выдержать натиск десятиметровой лавины. Еще больший ущерб волна нанесет жителям прибрежных деревушек, не подозревающих о приближении стихии. Особенно в низинных районах», – думал он.

–  Доктор Саргов, сообщите, пожалуйста, капитану об опасности. Пусть предупредит все суда, находящиеся на озере. Когда волна появится в поле зрения, уходить от нее будет уже поздно. Имеет смысл также связаться с представителями властей. Жителей деревень необходимо эвакуировать – есть риск полного затопления части берега. Нельзя терять ни секунды.

Саргов бросился к судовому радио, включил его и приник к микрофону. В ответ динамик затрещал сотней голосов, требовавших подтверждения полученной информации. Питт хотя и не понимал по-русски, но догадался по скептическому тону говоривших – Саргову никто не поверил. Одни приняли его за чокнутого, другие за пьяного. Питт лишь улыбнулся, когда обычно веселый и спокойный ученый вдруг покраснел и забористо выругался в микрофон.

–  Недоумки! Они еще и дураком меня называют! – кипятился он.

Предупреждение восприняли всерьез, только когда едва не опрокинулся задетый краем волны рыболовецкий катер в защищенной бухте залива Аяя и его капитан в панике не сообщил по радио о случившемся. Питт осмотрел горизонт в бинокль и увидел, как в поисках безопасного места к Листвянке на полной скорости мчатся десятка два рыбацких моторных лодок, небольшой сухогруз и судно на подводных крыльях.

–  Полагаю, Алекс, они вас все-таки услышали, – сказал Питт.

–  Слава Богу! – Саргов облегченно вздохнул. – Милиция уже передала предупреждение о волне во все прибрежные поселки. Добровольцы ходят по домам, оповещают жителей. Из опасных районов уже началась эвакуация жителей. Мы сделали все, что могли.

–  Не могли бы вы попросить нашего капитана увеличить скорость и как можно быстрее двинуться к западному берегу, лучше всего в Листвянку? – с улыбкой спросил Питт. Саргов понял, что в суматохе и горячке забыл о положении собственной группы, очень близком к бедственному.

–  Да, конечно, – кивнул он.

Пока «Верещагин», быстро набирая скорость, шел в сторону Листвянки, Ганн в который уже раз внимательно поглядел на карту Байкала и ткнул пальцем в нижнюю его часть, изогнутую к западу.

–  Если волна продолжит идти на юг, мы избежим ее основного удара, – заметил он.

–  На это я и рассчитываю, – отозвался Питт.

–  Мы находимся в восемнадцати милях от Листвянки, – произнес Саргов, рассматривая в иллюминатор западный берег озера. – Вы хотите сказать, что край волны нас заденет?

–  Скорее всего, если не успеем уйти отсюда подальше.

В Листвянке гудела старенькая сирена, охваченные паникой жители, бегая по берегу, вытягивали свои лодки, крепили их к причалу канатами и цепями. Школьников распустили с уроков, наказав им предупредить родителей об идущей к берегу волне, прибрежные магазинчики спешно закрывались. Жители стекались на вершины холмов, испуганно глядя оттуда на

озеро, ожидая появления водяной горы и надеясь переждать там удар стихии.

–  Похоже на скачки, – мрачно хмыкнул Саргов.

Перед ними маячило с десяток лодок, издали похожих на точки, двигавшихся к Листвянке на предельной скорости, словно их туда притягивал огромный магнит. Капитан «Верещагина» Иван Харитонов, обычно спокойный и уравновешенный, крепко сжав руль, вел корабль на максимальной скорости. «Давай быстрее, давай же», – иногда шептал он. Как и все остальные на мостике, он иногда окидывал взглядом северную часть озера, стараясь заметить признаки надвигавшейся волны.

Посмотрев на экран судового радара, Питт вдруг заметил милях в десяти к юго-востоку от «Верещагина» неподвижную точку.

–  По-моему, не все получили наше предупреждение. – Он повернулся к Саргову и кивнул на радар.

–  Вот кретин – вероятно, он не включил радио, – пробормотал доктор и, взяв бинокль, принялся разглядывать в иллюминатор водную гладь. Вскоре он заметил вдали крошечное темное пятнышко, неторопливо перемещавшееся от западного берега озера к восточному.

–  Прутся в самое пекло. – С этими словами доктор опять взял радиомикрофон. Попытки обратиться к одинокому судну остались безрезультатны – в эфире царило молчание. – Их неведение будет стоить им жизни, – медленно произнес он, покачал головой и отложил микрофон. Его мучительные размышления прервал усиливавшийся гул, от которого задрожали стекла на мостике.

Над самой поверхностью озера к «Верещагину» быстро летел маленький вертолет; у самого мостика он взмыл вверх и завис над правым бортом. Это был «камов» – «Ка-2», старенькая, еще советского производства, гражданская «вертушка», золотое время которого пришлось на шестидесятые годы прошлого века. Тогда он считался лучшим гражданским воздушным транспортным средством, легким и мускулистым. Краска на корпусе вертолета давно поблекла, но тем ярче сияла на нем крупная эмблема лимнологического института. Тридцатипятилетней давности машина чуть снизилась, пилот с сигарой во рту приветливо помахал стоявшим на мостике.

–  Разбросал все поплавки, получил разрешение посадить птичку и закрепить ее на случай удара волны, – затрещал в динамике глубокий голос Ала Джордино.

Саргов поднялся, оглядел мостик, затем тревожно посмотрел на вертолет, совершавший над судном пугающие маневры.

–  Послушайте, – обратился он к Питту хриплым от негодования голосом. – Вертолет – ценнейшее имущество института.

–  Не волнуйтесь, дорогой Александр. Ал Джордино может спокойно провести «боинг» сквозь дырку от бублика, – заверил доктора Питт.

–  Лучше бы он сел где-нибудь на берегу, а не подвергал риску ни машину, ни корабль. На палубе и так развернуться негде, – проворчал Ганн.

–  Конечно, – поддержал его Саргов, желавший только одного – чтобы вертолет немедленно убрался от мостика.

–  Если вы не возражаете, я слетаю вон к той рыбацкой лодке, предупрежу людей об опасности, – сказал Пигг.

Саргов внимательно посмотрел в спокойные глаза Питта, затем согласно кивнул. Питт быстро взял радиомикрофон.

–  Ал, как у тебя с горючим? – спросил он.

–  Только сейчас заправился в аэропорту Байкал. Хватит на три с половиной часа, если поэкономим, – устало произнес Джордино. – Правда, сиденье тут явно сконструировано не для меня. – Отлетав до полудня, он чувствовал себя утомленным. Сидеть в неудобном кресле и пилотировать старый вертолет ему было трудно.

–  Тогда садись на платформу, но двигатель не глуши. Еще придется лететь, чтобы предупредить об опасности людей вон на той лодке. – Питт махнул в сторону озера.

–  Понял, – проскрипел динамик. В ту же секунду вертолет ушел вверх, затем скользнул к корме и мягко сел на посадочную платформу, возвышавшуюся над палубой.

–  Руди, держи с нами связь по радио, сообщай о местонахождении волны. Сначала мы предупредим лодку, потом направимся к берегу, – сказал Питт.

–  Да-да, обязательно, – ответил Ганн и кивнул, но Питт уже не слышал его. Он бросился к себе в каюту, вынырнув оттуда через несколько секунд с большим красным рюкзаком на плече, а потом одним махом взлетел по лестнице на верхнюю палубу, пробежал вдоль борта, мимо декомпрессионной камеры, похожей на гигантскую лампочку размером со шкаф. Над Питтом, обдавая его тугими струями воздуха, рокотал вертолет. Пригнувшись, он метнулся к правой двери кабины.

Старенькая тридцатифутовая машина напоминала Питту стрекозу. Без грузового отсека она на первый взгляд казалась небольшой. Угловатая крошечная кабина со спаренными рычагами управления и демонтированным пассажирским отделением была не очень удобной. Винтокрылый вертолет создавали для выполнения самых разных задач: обработки полей, для чего на нем устанавливались громадные баки с химикатами; транспортировки больных – в этом случае к нему крепили специальный медицинский отсек, санитарную машину или просто устанавливали пассажирское сиденье. Сейчас вертолет имел лишь открытую платформу, куда загружалось институтское оборудование и где за ограждением, смонтированным из ряда легких труб, лежали поплавки с датчиками. Над фюзеляжем находились два радиальных поршневых двигателя, приводивших в действие два раздельных, стоявших друг над другом на одной оси винта, вращавшихся в разные стороны. Похожий на спаренные веретена двойной хвост заканчивался не маленьким лопастным винтом, а широкими стабилизаторами и подъемником с крюками. К.а-26, или, как его называют на Западе, «задира», был сконструирован в основном для транспортировки всевозможных крупных грузов и как нельзя лучше подходил для работы с исследовательскими судами, поскольку мог садиться даже на очень небольшие платформы.

Не успел Питт добежать до правой двери кабины, как она открылась и на платформу выпрыгнул молодой русский инженер в бейсболке с надписью: «ZZ Тор». Кивком приглашая Питта в кабину, он передал ему радионаушники с микрофоном и, торопливо соскочив с платформы, побежал к мостику. Питт сунул рюкзак под кресло, нырнул в кабину, кивнул Джор– дино, своему старому другу, и захлопнул дверь.

Альберт Джордино внешне нисколько не напоминал воздушного аса. Коренастый итальянец с крупными, как пневматические молоты, руками, густой шевелюрой непослушных волос и вечной сигарой во рту был почти на фут ниже Питта. Его лицо с тяжелыми складками кожи вот уже несколько дней не знало бритвы. В карих глазах Ала светился глубокий ум, на губах независимо от обстоятельств всегда играла саркастическая усмешка. Давний друг Питта и директор технического центра подводных работ, он чувствовал себя как дома в кабине любого летательного, а особенно – подводного аппарата.

–  Я слышал тревожные вести. Полетим вслед за тем корытом в Листвянку? – Он мотнул головой в сторону озера.

–  Нет, просто предупредим их и вернемся. Взлетай и бери курс на юго-восток. По пути я тебе все изложу.

Джордино быстро поднял вертолет в воздух, на высоте двухсот футов повернул машину и устремился к ничего не подозревавшей лодке. Подождав, пока Джордино наберет скорость восемьдесят миль в час, Питт начал рассказывать про сейшу и про неудачные попытки связаться с одинокой лодчонкой. Когда на горизонте показался ее темный корпус, Джордино скорректировал курс, а Питт связался с «Верещагиным».

–  Руди, как там ведет себя волна?

–  Набирает силу с каждой минутой, – мрачно ответил Ганн. – Высота ее достигает почти тридцати футов в центре, скорость увеличивается. Сейчас она проходит дельту Селенги.

–  Сколько времени у нас осталось?

Ганн умолк, Питт услышал щелчки клавиш.

–  До «Верещагина» ей идти примерно тридцать семь минут. Если мы отправимся к Листвянке немедленно, то в момент подхода волны будем находиться в пяти милях от берега.

–  Спасибо, Руди. Задрайте вселюки и иллюминаторы. Мы предупредим людей на лодке и сразу отправимся к вам.

–  Принято, – ответил Ганн, внезапно почувствовав, что хотел бы поменяться с Питтом местами.

Пассажирам «Верещагина», находившегося в сорока милях от волны, были хорошо видны и холмы, окружавшие Листвянку, и сама деревушка. Корабль на полной скорости шел к берегу. Команда и ученые понимали, что им удастся уйти из-под основного удара волны, а незащищенную Листвянку могло затопить наводнение. Отсчитывая минуты, Ганн посмотрел в иллюминатор, молча полюбовался живописной деревушкой и представил, как она будет выглядеть через час.

3

– По-видимому, кто-то желает составить нам компанию, – протянул Уоффорд, вытянув руку в сторону кормы, вдали от которой у самого горизонта показалась маленькая точка.

Тереза тоже заметила ее, но не придала значения. Однако слова Уоффорда почему-то заставили всех замереть и, повернув головы, неотрывно наблюдать за быстрым приближением летающего объекта. Точка оказалась небольшим, серебристого цвета, вертолетом, явно летевшим к ним с западной стороны озера.

Их суденышко лениво дрейфовало к восточному берегу, волоча за собой диск с исследовательским оборудованием, и ни капитан, ни ученые не подозревали о нависшей над ними опасности. Никто не заметил внезапного исчезновения других судов. Правда, на территории громадного озера в этом не было ничего необычного.

Когда нескладный вертолет, ревя двигателями, поравнялся с лодкой, глаза всех находившихся на палубе устремились на него. Машина покружила над центром лодки, затем сместилась к корме и зависла над ее левым бортом. Исследователи увидели на пассажирском сиденье высокого темноволосого мужчину. Он помахал им микрофоном, потом показал на наушники.

– Он хочет поговорить с нами по радио, – догадался Уоффорд. – Где оно у вас, капитан?

Татьяна перевела его слова встревоженному капитану, тот мотнул головой и что-то раздраженно ответил ей. Затем он схватил висевший у руля радиомикрофон, поднял вверх и, тряся им, свободной рукой полоснул себя по горлу.

– Радио у него не работает уже два года, – сообщила Татьяна то, что все и без нее сразу поняли. – Капитан уверяет, оно ему не нужно, он и без него отлично управляется.

–  Почему даже это меня не удивляет? – простонал Рой, закатывая глаза.

–  Он наверняка не был бойскаутом, – прибавил Уоффорд.

–  Похоже, он хочет повернуть нас обратно, в Листвянку, – сказала Тереза, поняв манипуляции пассажира вертолета.

–  Вертолет принадлежит лимнологическому институту, – отметила Татьяна. – Они не имеют права нам приказывать. Не обращайте внимания.

–  А я думаю, они пытаются о чем-то нас предупредить, – возразила Тереза, наблюдая, как вертолет несколько раз поднялся и опустился. Сидящий в кресле второго пилота пассажир продолжал все так же неистово махать руками.

–  Возможно, мы каким-то образом им помешали. – Татьяна пожала плечами и, тоже замахав руками, крикнула: – Все понятно, двигайте отсюда! Улетайте!

Джордино высунулся из окна кабины и весело усмехнулся. Раздраженный капитан суденышка, глядя на вертолет, грозил кулаком и крыл незваных гостей последними словами, Татьяна, отчаянно жестикулируя, прогоняла их прочь.

–  Не очень-то они нам рады, – процедил Джорджино.

–  Очевидно, у капитана либо мало мозгов, либо много спирта, – ответил Питт, расстроенно покачав головой.

–  Да, неплохие пантомимы ты разыгрываешь. Похуже, конечно, чем у Марселя Марсо, но для байкальской глуши вполне сойдет.

–  Вместо того чтобы язвить, ты бы лучше взглянул на их ватерлинию, – посоветовал Питт. – Еще немного, и это корыто начнет тонуть.

Джордино, осмотрев ближайший к ним борт лодки, отметил чуть осевшую кормовую часть.

–  Похоже, оно уже тонет, – заключил он.

–  Шансов выдержать напор тридцатифутовой волны у лодки никаких, – заметил Питт. – Придется мне спускаться на палубу.

Джордино и не подумал подвергать сомнению правильность решения. Он не стал говорить Питту об опасности подобного эксперимента, поскольку знал – все аргументы будут бесполезны. Характером Питт напоминал бойскаута-переростка, который обязательно поможет старой леди перейти через дорогу, даже если та будет твердить ему: «Спасибо, не нужно». При любой степени риска о своей собственной безопасности он думал в последнюю очередь. Джордино медленно кружил над лодкой в поисках удобного места для высадки Питта и не находил – суденышко было слишком мало, а кроме того, мешала мачта, десятифутовый штырь, торчавший возле руля. Как Джордино ни прикидывал, но лопасти винта обязательно должны были задеть ее.

– Чертова мачта. Не даст сесть, а прыгать с высоты двадцати футов опасно. В лучшем случае ноги переломаешь, – хладнокровно произнес он.

Питт, оглядев древнюю лодчонку и ее ошарашенно взиравших на них пассажиров, беспомощно кивнул.

– И купаться сейчас мне тоже что-то не хочется. Но если ты подведешь вертолет максимально близко к мачте, я соскользну по ней как пожарные по трубе.

Идея показалась Джордино дикой, но иных путей попасть на лодку не было. Сумей он насколько возможно приблизиться к мачте, Питт сможет уцепиться за нее и спуститься на палубу. Маневр этот даже на суше требовал немалого мастерства, а уж на воде, во время качки – тем более. Джордино хорошо понимал: одно неловкое движение – и удар мачты свалит Питта. Хорошо еще, если он упадет в воду, а не на палубу.

Вертолет взмыл вверх и завис в десяти футах от мачты. Затем Джордино сравнял скорость со скоростью дрейфующей лодки, чуть отвел машину в сторону, чтобы пассажирская дверь оказалась как раз напротив мачты, а через минуту, убедившись в правильности своих визуальных расчетов, начал снижаться. Когда до мачты оставалось фута три, Джордино закончил снижение.

– Лодку качает. Действовать нужно быстро. Я опущу птичку и сразу уйду вверх, – произнес Джордино в микрофон. – Не сумеешь соскользнуть, дай мне знак, я подлечу и возьму тебя.

– Возвращаться в вертолет я не планирую, – твердо ответил Питт. – Мне хватит секунды, чтобы схватиться за мачту.

Питт снял наушники, вытянул из-под ног свой красный рюкзак и открыл дверь. В кабину ворвался поток воздуха, разгоняемого винтами. Питт швырнул вниз рюкзак, проследив, как тот с тяжелым стуком упал на крышу рулевой рубки, потом уселся в дверном проеме, свесив ноги, и знаком показал Джордино остановить вертолет. Перед ним раскачивалась мачта. Поймав момент, когда лодка оказалась между волнами и замерла, Питт выбросил вверх раскрытую правую ладонь. Джордино понял сигнал и сразу же опустил вертолет на три фута. Питт рывком подался вперед и исчез. Джордино даже не взглянул на мачту, у него не было времени проверять, сумел Питт уцепиться или нет. Только подняв вертолет, он выглянул в боковое окно и увидел, как Питт, обхватив мачту руками и ногами, спускается по ней на палубу.

–  «Верещагин» вызывает вертолет, – затрещал в наушниках голос Ганна.

–  Слушаю, Руди, – ответил Джордино. – Ну как там у вас? Что слышно?

–  Сообщаю последние данные о волне. Она идет к южному побережью со скоростью сто тридцать пять миль в час, высота ее в центре составляет тридцать пять футов. Прошла дельту Селенги. Ожидаем увеличения скорости.

–  К южному? – повторил Джордино. – Не так уж и плохо. А до нас когда дойдет?

–  В том месте, где находитесь вы, она будет через восемнадцать минут. К нам подойдет через десять минут. Капитан уже разворачивает корабль носом к волне. Полагаю, вы на всякий случай остаетесь поблизости, да?

–  Руди, я правильно тебя расслышал? Ты сказал, через восемнадцать минут?

–  Все правильно.

«Для полузатопленной лодки уйти в безопасное место, да еще за восемнадцать минут? Нереально», – подумал Джордино.

Он внимательно оглядел почерневший от времени корпус, медленно погружавшийся в воду, и поморщился. «Ни единого шанса». Гнетущее чувство вины овладело Джордино. Получалось, что он, высадив на палубу Питта, собственной рукой послал своего старого друга на верную гибель.

***

Вывалившись из кабины, Питт уцепился за перекладину мачты, осмотрел облупленную спутниковую антенну и торчавшую прямо напротив его лица радиоантенну. Как только вертолет ушел вверх и струи воздуха от винтов перестали срывать Питта с мачты, он обхватил ее ногами, сжал их, чтобы не свалиться камнем на палубу, и неторопливо, словно нехотя, заскользил вниз. Оказавшись на крыше рулевой рубки, он подхватил свой рюкзак и, спрыгнув на палубу, повернулся к ошарашенным пассажирам рыбацкого судна.

–  Привет, – выговорил он, улыбнулся обезоруживающей улыбкой и продолжил уже по-английски: – Из вас английский кто-нибудь понимает?

–  Все понимают, кроме капитана, – тихо пробормотала Тереза, еще не пришедшая в себя после ошеломляющего зрелища.

–  Как прикажете понимать ваше вторжение? – сурово спросила Татьяна. Ее темные глаза подозрительно разглядывали Питта. Позади нее, у двери рулевой рубки, маячил капитан и с таким же высокомерным видом что-то говорил.

–  Товарищи, передайте своему капитану, что если он хочет и завтра пить водку, то пусть разворачивает свое корыто и дует отсюда в Листвянку на самой полной скорости, – приказал Питт командирским голосом.

–  А в чем дело? – Несмотря на все попытки Терезы унять волнение, голос выдавал ее.

–  Подводный оползень у острова Ольхон вызвал волну. Сюда идет стена воды высотой тридцать футов. Мы связались по радио со всеми судами и, как видите, все они ушли. Только ваш добрый беспутный капитан нас не услышал.

Лицо Татьяны мгновенно посерело, она повернулась к капитану и что-то зашептала ему. Тот, молча кивнув, мигом повернулся и скрылся в рулевой рубке. Через секунду жалобно завизжал судовой двигатель, пущенный на максимальные обороты, и лодка, набирая скорость, ринулась в сторону Листвянки. На кормовой палубе Рой и Уоффорд уже паковали оборудование.

Взглянув вверх, Питт с беспокойством обнаружил, что Джордино улетел. Вертолет слабой точкой мелькал уже у самого горизонта. Питт предпочел бы видеть вертолет рядом, поскольку лодка, по его мнению, определенно могла не выдержать встречи с волной. Присутствие Джордино придало бы им уверенности. Питт мысленно обругал себя – впопыхах он не догадался взять с собой рацию.

– Спасибо за то, что прилетели предупредить нас, – заговорила Тереза, подходя к Питу, и, нервно улыбаясь, протянула ему руку. – Какой рискованный маневр вы проделали, – с подкупающей искренностью продолжила она мягким голосом. Она напомнила Питту его жену, Лорен, и поэтому сразу понравилась. Во всяком случае, он так подумал.

– Да, мы очень благодарны вам за предупреждение, – проговорила Татьяна извиняющимся тоном. Голос ее потеплел, стал более дружелюбным. Представившись, она поинтересовалась: – Вы прилетели с корабля, принадлежащего лимнологическому институту?

– Да. Он с нашей группой направляется к Листвянке вместе с остальными судами. Ваше – последнее. Мы не смогли докричаться до вас по радио.

– Я говорил тебе – с лодкой что-то не в порядке, – шепнул Уоффорд Рою.

– Да, и с капитаном тоже, – кивнул в ответ Рой.

– Мистер Питг, похоже, нам придется вместе пережить удар волны. Сколько времени осталось до ее подхода? – спросила Татьяна.

Питт бросил взгляд на свои оранжевые водолазные часы.

– Учитывая ее скорость, меньше пятнадцати минут.

Татьяна хмыкнула.

– До Листвянки мы точно добраться не успеем, – тихо сказала она.

– В южной своей части озеро расширяется, то есть ближе к западу волна начнет рассеиваться. Чем ближе мы окажемся к Листвянке, тем слабее она будет и тем легче мы с ней справимся, – попытался успокоить ее Питт.

В душе же он испытывал нешуточный страх за пассажиров, так как понимал – удержаться на палубе убогой лодочки даже

в бушующей луже невозможно. Корпус суденышка с каждой минутой все глубже погружался в воду. Двигатель дымил и чихал, казалось, готовый влюбой момент заглохнуть. Дерево давно прогнило. Питт легко представлял себе, в каком ужасном состоянии находятся трюм и дно лодки.

–  В любом случае нам имеет смысл подготовиться к удару волны. Наденьте спасательные жилеты. Если не хотите, чтобы ваше имущество смыло за борт, упакуйте его и привяжите к перилам.

Рой и Уоффорд с помощью Терезы торопливо обмотали толстыми веревками ящики с аппаратурой и закрепили у бортов. Татьяна ушла в рулевую рубку, несколько минут рылась там и вернулась с охапкой спасательных жилетов.

–  Нашла только четыре, – сообщила она. – Капитан от жилета отказывается, но на всех все равно не хватит. – Она посмотрела на Питта так, словно он на лодке был лишним.

–  Все нормально, у меня есть свой, – ответил он на ее немой вопрос. Пока все надевали жилеты, Питт, нимало не смущаясь, сбросил ботинки, верхнюю одежду, извлек из рюкзака неопреновый сухой водолазный костюм и уверенными движениями натянул его.

–  Что это за шум? – спросила Тереза дрогнувшим голосом.

Над озером пронесся едва слышный гул, далекий и грозный. Питту показалось, что в нескольких милях отсюда, огибая подножие гор, мчится грузовой состав. Несколько раз гул то усиливался, то стихал, потом на несколько секунд сделался постоянным, а затем начал приближаться.

Питт и не глядя на озеро знал – их время истекает. Руди ошибся в своих расчетах – волна настигнет их раньше указанного им времени.

–  Вон она! – завопил Рой, вскидывая руку.

–  Какой ужас! – У Терезы, потрясенной видом волны, перехватило дыхание.

То, что надвигалось на утлую лодчонку, совсем не походило на серповидные, увенчанные белой пеной прибрежные волны, прыжками по которым так наслаждаются серферы. На оцепеневших пассажиров гиблого суденышка катился абсолютно гладкий громадный столб воды. Он двигался зигзагами, постоянно смещаясь от одного берега к другому, словно гигантский волчок, пляшущий по поверхности озера. Волна наводила ужас своими размерами. Высота ее достигала без малого сорока футов. Казавшаяся живой стена воды будто сошла с сюрреалистической картины, движение ее сопровождалось рокотом, который заставил всех разом застыть и устремить на нее пораженные взгляды.

Всех, кроме Питта.

–  Татьяна, скажите капитану, чтобы он повернул лодку носом к волне, – приказал он. Потрепанный непогодой и водкой капитан с глазами, как чайные блюдца, повернул руль. Питт не сомневался – волна разнесет древнюю посудину в щепки, но уж такая у него была натура – пока оставался хоть один шанс, он не опускал руки. Тем более теперь, когда нужно было спасать пассажиров лодки.

Главное состояло в том, чтобы не дать им выпасть за борт. Скользнув взглядом по палубе, Питт заметил старую рыбацкую сеть, валявшуюся у правого борта.

–  Джим, помоги мне растянуть сеть, – бросил он на ходу, направляясь к ней.

Вместе они размотали сеть, набросив ее на крышу рулевой рубки, а концы привязали к перилам.

–  А это еще зачем? – недоуменно спросила Тереза, рассматривая натянутую над палубой сеть.

–  Как только волна приблизится, всем ложиться на сеть, – скомандовал Питт. – Держитесь крепче – она пружинит, не даст вам удариться о палубу, а заодно избавит от нежелательного купания в озере.

Пока капитан разворачивал лодку носом к волне, пятеро пассажиров – две женщины и трое мужчин – встали у сети со стороны кормы. Рой, оказавшийся рядом с Питтом, шепнул ему на ухо:

–  Бессмысленные старания, мистер Питт. Я не хуже вас знаю: лодке каюк.

–  Никогда не торопитесь проститься с жизнью, – так же шепотом ответил Питт и уверенно посмотрел на него.

Глухой рокот катившейся волны становился все громче. Не более пяти миль отделяло ее от лодки. До столкновения с ней оставались считанные минуты. Все готовили себя к самому худшему, кто-то тихо молился, кто-то, следя за волной, с холодной презрительной усмешкой ждал смерти. В раздирающем уши реве водяной громады никто не услышал звук подлетавшего вертолета. Только когда до лодки ему оставалось не больше ста футов, Уоффорд уловил шум моторов и вскинул голову.

–  Что такое? На кой черт он сюда прилетел? – недоуменно буркнул он.

На мгновение все забыли о волне и устремили взгляды на вертолет, затем снова опустили головы, посмотрели на волну, потом опять на вертолет, но теперь глаз от него уже не отводили. Под вертолетом, на двадцатифутовом тросе и в футах трех от поверхности воды, болтался белый цилиндрический предмет. Он был очень похож на подъемник, отчего все, включая Питта, решили, что пилот рехнулся. В такие минуты лететь к лодке, которой до гибели оставалось несколько минут, с устройством для транспортировки мог только сумасшедший.

Ко всеобщему изумлению, лицо Питта внезапно расплылось в широкой улыбке. Он узнал доставленный Джордино предмет – ведь он едва не споткнулся об него, когда бежал вдоль борта «Верещагина». То была декомпрессионная камера, средство безопасности, куда помещали ныряльщика, попавшего во внештатную ситуацию. Джордино очень быстро сообразил, что пассажиры тонущей лодки смогут спастись, укрывшись в ней. Питт замахал руками, знаками показывал Джордино опустить камеру на кормовую палубу.

Джордино видел надвигавшуюся сейшу, поэтому действовал быстро. Он сразу увел вертолет влево, немного подождал, пока камера не перестанет качаться, затем быстро снизился, и декомпрессионная камера весом в одну тон ну мягко стукнулась о палубу.

Питт торопливо отцепил тросы и, отскочив к борту, поднял вверх большой палец. Вертолет сразу взмыл вверх, покружил над лодкой. Джордино удостоверился, что камера лежит на месте, и начал уходить в сторону «Верещагина».

–  И зачем он притащил нам эту болванку? – сказала Татьяна.

–  В этом неказистом поплавке лежит ваш спасительный билет, – поправил ее Питт. – Давайте залезайте внутрь. Быстрее, не теряйте время.

Питт вскинул голову – стремительно двигавшаяся волна находилась примерно в миле от них. Он поднял защелку, открывая уплотненный замок, и распахнул круглый тяжелый люк. Тереза первой нырнула внутрь, за ней последовали Уоффорд и Рой. Татьяна, поколебавшись, схватила кожаный ранец и спустилась в камеру.

–  Скорее, – торопил ее Питт. – Не тот момент, чтобы искать багаж.

С капитана слетела его обычная наглость. Он с благоговейным ужасом оглядел катящуюся на лодку водную громаду, бросил руль и полез в камеру.

–  А вы разве не с нами? – спросила Татьяна Питта, когда тот начал опускать люк.

–  Шестерым здесь не уместиться. Кроме того, кто-то ведь должен закрыть вас, – подмигнул он ей – Там есть три одеяла и большой матрас. Держитесь друг за друга крепче, волна подходит.

Лязгнул металл, щелкнул замок, и люк закрылся. Странная тишина внезапно окутала находившихся в камере людей, но продолжалась она недолго. Не прошло и минуты, как лодку накрыла волна.